Элеарская Академия Магии

Вот и сейчас, заставив мозаику с русалкой исчезнуть, она просто переступила через сигнальную нить, пригнулась, чтобы не задеть вторую, и, не зажигая свет, поспешила вперед.

Все повороты были давно изучены. Направо, направо, потом налево, потом вперед и вниз. А после наверх – и вот она уже в старой, заброшенной беседке. Дальше нужно лишь взять из вазы одну каменную розу, и охранная сеть не заметит, что кто-то покинул пределы сада.

Что интересно, каменная роза сразу же таяла в руках, чтобы через минуту вновь занять свое место в вазе.

Рианет же, подобрав юбки, поспешила удалиться от дома. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь ее заметил!

Глава 2

Подходя к дому кожевника Брихта, Рианет с неожиданным умилением отметила, что Дея выставила фонарь на крыльце дома.

«Они меня ждали».

Дело в том, что Деорис с отцом и матерью жили в двухэтажном доме, который был поделен на четыре квартиры. И у каждой семьи был свой фонарь, чтобы ходить по коридорам, которые ничем иным освещены не были!

Подхватив фонарь, Риа поднялась по ступенькам и решительно открыла дверь. Она не в первый раз шла в гости к подруге, а потому ее не пугали ни старуха с первого этажа, что вязала в полной темноте коридоров, ни огромный бородач со второго, который постоянно выглядывал из своей квартиры, когда слышал скрип лестницы.

– Ты пришла! – Деорис, услышав стук, радостно выглянула в коридор. – Заходи скорее, мама пирог с яблоком испекла. Я рассказала им, что мы будем и дальше учиться вместе, хоть и на разных факультетах.

Дея втянула Рианет в квартиру, подала тапочки, а после потащила в гостиную, которая одновременно была еще и спальней четы Брихт. Но кровать была спрятана в шкафу, поэтому Риа долгие годы считала, что в квартире подруги три комнаты.

– Мам-пап, Рийя пришла!

Рианет грустно улыбнулась: так ее называли только в семье Брихт. Лорд и леди Дельсийе отчего-то считали, что «Риа» и «Рийя»– это собачьи клички, а истинная леди должна отзываться только на полное имя. При этом иногда они и сами сокращали ее имя, но… Было понятно, что это попытка уязвить, а не приласкать.

– Садитесь за стол, девочки, – пропела госпожа Брихт, не выходя из кухни. – Милый, ты стол вытащил?

И Дея, и Риа посмотрели на стол, что ютился в углу комнаты, потом на мужа госпожи Брихт. И он, подмигнув подругам, крикнул:

– Не беспокойся, мой цветочек, все уже в порядке!

Пока госпожа Брихт не вышла, они втроем убрали со стола кожевенные инструменты, а после втроем тащили. Правда, Дея и Рийя больше смеялись, чем помогали, но…

Но это было то, что нужно. Ужасы будущего немного померкли, и тяжелый ком, что мешал дышать, покинул грудь Рианет.

– Рассказывайте. – Госпожа Брихт водрузила на стол огромнейший, пышущий жаром пирог. – У нас есть для вас маленький подарок. Доставай скорей.

– Цветочек, пирог два часа пах из духовки, – загудел господин Брихт, и его голос напомнил Риа басовитое жужжание шмеля. – Ну хоть по кусочку, и девочки голодные. Рийя-то, посмотри, сейчас в обморок упа… Рийя, детка, что с тобой?

Нахмурившись, леди Дельсийе удивленно спросила:

– А что со мной?

– У тебя слезы текут, – напряженно проговорила Деорис, – ты не чувствуешь?!

Дернувшись, Риа вскинула руку и коснулась щек. Мокрые.

И тогда, закрыв лицо ладонями, она сгорбилась и тихонько завыла. Она не хотела, нет. Больше всего на свете Рианет не хотела портить этот добрый сказочный вечер. Леди Дельсийе мечтала сохранить это воспоминание. Мечтала, что оно будет согревать ее стылыми вечерами, когда вокруг никого близкого. Никого родного. Когда…

– Неси настойку, – приказала госпожа Брихт.

– Нет, не надо. – Рианет отняла руки от лица. – Ты была права, Дея, когда не хотела, чтобы я заключала магическую помолвку с Рованом. Вся его дружба, все его слова о поиске истинной были лишь враньем. Его отец не смог договориться с моим отцом, и они… Просто втерлись к нам в доверие. Ко мне в доверие.

Называя Рована «другом детства», Риа сильно грешила против истины. Технически они действительно были знакомы едва ли не с пеленок. Но реально они начали общаться только год назад. Просто Талборд так ловко приплетал общие воспоминания о светских раутах, о приемах, на которых они вместе побывали…

– Но ты же сможешь сказать ему «нет», – выдохнула Деорис, – сможешь, да?

– Но теперь я под опекой его рода, – криво усмехнулась Рианет. – Теперь они решают, что я буду есть, что буду носить, буду ли я учиться. И вот тебе смешной факт: учиться я не буду. Все зря. Магическая помолвка активировала брачный контракт, в котором у меня прав чуть меньше, чем у призовой лошади.

В маленькой комнатке повисла давящая тишина, которую разбил голос господина Брихта:

– Так, давайте сначала съедим пирог, а потом будем думать.

Рианет прикусила губу и кивнула. Правда, думать она не собиралась.

«Уже подумала, – мысленно прошипела она. – Уж лучше бы отцу подчинилась – может, смогла бы сохранить дружбу с Деей. Хоть какая-то была бы отдушина».

Дея протянула подруге платок, а после преувеличенно весело принялась рассказывать про похождения их кота. Который последовательно жил во всех квартирах их дома.

– Потому что по понедельникам рыбу готовит Керез, старушка с вязанием, – через силу улыбнулась Рианет, – а по вторникам ваш сосед со второго этажа, который все ждет, что его жена к нему вернется.

– В точку, – кивнула Дея и положила подруге на тарелку большой кусок ароматного пирога.

Прикрыв глаза, Риа с наслаждением принюхалась. Корица, зеленое яблоко и сахар, сливочное тесто и… Сушеные ягодки винограда.

«Мне никогда его не повторить, – пронеслось в голове Рианет. – Просто потому, что мне будет не для кого это делать».

На самом деле леди Дельсийе готовилась бороться. Она собиралась жить в семье Талбордов бесполезной приживалкой бесконечно долго.

«Я не пойду за него замуж добром, – твердо решила она. – А значит, это мой последний спокойный теплый вечер».

– Почему ты не хочешь поступить со мной? – спросила вдруг Дея. – Я же бесплатно иду, помнишь? Ты ведь, по сути, не обязана с ними жить, верно? Просто, ну… У тебя нет ничего своего. Ни жилья, ни работы.

Леди Дельсиной отложила вилку и тяжело вздохнула:

– Я не смогу.

– Пф, ты на порядок сильнее меня, – фыркнула Деорис. – Магически.

– Это может стать выходом, – кивнула госпожа Брихт, – если ты, конечно, действительно хочешь решать за себя сама. Если нет – это тоже хорошо, мы тебя не осудим. И будем знать, что ты по-своему счастлива.

Рианет помотала головой:

– Нет, я просто… Просто слабая. Я…

Голос ее сорвался. Признаваться в таком было стыдно, так стыдно, что на глаза опять наворачивались слезы. И мать, и отец изо всех сил скрывали этот позорный факт, но…

– Когда это началось, мы с тобой еще не были так близки. – Риа смотрела в стол. – А потом я просто не смогла об этом рассказать, потому что это стыдно.

Леди Дельсийе прижала ладони к горящим щекам и снова замолчала.

– Срамная болезнь? – свистящим шепотом предположил господин Брихт. – Так ее быстро лечат и никуда не докладывают.

– Тебе-то откуда об этом знать?! – приосанилась госпожа Брихт.

– Цветочек, я просто читал, – поднял ладони вверх посмеивающийся супруг. – Как я тебя встретил, так и все, теперь только чужие сплетни слушаю.

Рианет, позабавленная этим коротким диалогом, покачала головой:

– Я с рождения испорченная. Меня мучают приступы, и приходится носить магритовый браслет.

– Так вот что тебе наш сосед подарил, – ахнула Деорис.– То есть ты не сказала мне, но сказала ему?!

Леди Дельсийе покачала головой:

– Нет, мне просто стало плохо, и он его дал, сказал, что магрит усмиряет магию. И вот.

– Так а диагноз-то у тебя какой? – нахмурилась госпожа Брихт.

Прерывисто вздохнув, Рианет выдавила из себя короткую унизительную фразу:

– Синдром слабой женщины.

– Прости? – Дея нахмурилась.

– Наш семейный целитель объяснил, что раньше это называлось «синдром слабой женщины». – На щеках Рианет зацвели яркие пятна румянца. – Это просто врожденное. Просто я не должна была стать колдуньей, но стала. Вот мои энергетические каналы и не выдерживают напора магии, которая должна была достаться моему брату.

Некоторое время в комнате висела недоуменная тишина, после чего Дея недоуменно проговорила:

– Но вы же не близнецы, он младше тебя на несколько лет!

– Я не помню, – Риа чуть не плакала, – это было так стыдно, целитель говорил такие гадкие слова, Дея. Я просто… Просто изо всех сил старалась не зарыдать. Ты же знаешь, леди не плачут. Одна слезливая истерика равняется неделе без ужинов, а я… А мне от голода так плохо становится, ни про одного человека я не слышала, чтобы он без ужинов в голодные обмороки падал.

Госпожа Брихт переглянулась со своим супругом и очень аккуратно проговорила:

– Милая, я боюсь, что тебя обманули.

– Приступы настоящие, – уныло ответила Рианет и подняла руку с браслетом. – Я чувствую его, еще пара дней – и даже магритовый браслет не поможет.

Тяжело вздохнув, госпожа Брихт подобралась поближе к Риа, села рядом и обняла.

– А я и не говорю, что приступы ненастоящие. Я говорю, что такого синдрома не бывает. Вот слабые энергетические каналы – бывают, их укрепляют зельями и специальными тренировками.

– И дети рождаются либо магами, либо нет, – прогудел господин Брихт.

– Но я обращалась к целителю и в нашей школе тоже, – растерянно проговорила Рианет, – принесла ей все свои бумаги, думала, что она что-нибудь посоветует.

Деорис нахмурилась:

– И что сказала госпожа Анква?

– Что мой единственный путь – это родить как можно больше детей, чтобы отдать им лишнюю магию. Иначе приступы сведут меня в могилу. И еще она сказала, что такое лучше скрывать, – Рианет пожала плечами, – что в наше просвещенное время стыдно быть настолько слабой и бесполезной.

Покачав головой, Дея откинулась на спинку стула.

– А ведь это то, чего ты боялась всю жизнь, верно? Ты боялась быть слабой и бесполезной.

– И такой и оказалась, – невесело усмехнулась Рианет, – забавно, да?

– Нет! – рявкнула Деорис. – Ты не думаешь, что все это одна грандиозная подстава твоих любящих родителей?!

На что Рианет честно ответила:

– Думала. Но второй целитель подтвердил слова первого! И приступы усилились. Становится хуже, а я…

– Тебе нужен целитель, который будет связан клятвой говорить правду. Как в городском доме исцеления, – сощурилась Деорис.

– Прогрессивная плата за услуги, – напомнила Рианет. – Я – Дельсийе, значит, мне консультация обойдется в полторы сотни монет. А у меня и двух нет.

– Значит, дорога у тебя одна, – подытожил господин Брихт. – В Элеарскую Академию Магии. Сначала поступишь, дашь клятву учиться, они дадут клятву учить. А после… После они будут вынуждены тебя вылечить, чтобы откатом не накрыло!

Рианет только ресницами хлопнула, а Дея уже тащила ее в свою комнату:

– Пойдем с самого утра. Наденешь мое платье, а волосы скроем платком. Если тебя уже начали искать, то…

– Я закрыла все окна и двери своей модифицированной запиралкой, – рассеянно проговорила Риа. – Но, Дея, а что, если это правда? Целитель говорил, что такое врожденное уродство появляется только в очень старых семьях. Что, если таких, как я, просто не выпускают из дома?!

– И что? – Дея вскинула бровь. – У тебя магический контракт с Талвордом, сама же сказала.

– Д-да.

– Ну и вот, кандидат на отца-героя пятерых детей есть, – Дея усмехнулась, – запасной конь, так сказать. Если ничего не выгорит с элеаркой, то просто смиришься.

– И поторгуешься. – В спальню дочери заглянула госпожа Брихт. – Я вас подслушала, простите, девочки. Если они хотят свадьбу и детей, то им придется раскошелиться, иначе ты останешься у нас.

– Да, – крикнул господин Брихт, – уж тарелку еды мы для тебя найдем!

Поддавшись порыву, Риа качнулась вперед и крепко, изо всех сил, обняла госпожу Брихт:

– Спасибо.

– Ты не одна, девочка. Мы мало что можем, но уж накормить – накормим, – шепнула та в ответ. – Выпейте успокоительное – и спать, утром вставать очень рано.

Рианет была уверена, что не сможет сомкнуть глаз, но в успокоительное явно была добавлена грибная настойка господина Брихта – стоило лишь выпить фиал, как сознание просто померкло!

***

Утром Рианет проснулась мало того, что с головной болью, так еще и с чувством всепоглощающего стыда! Рыдала, как маленький ребенок, переложила свои проблемы на семью подруги, а ведь им тоже весьма непросто живется.

Умываясь, леди Дельсийе сердито фыркала и ворчала, костеря себя последними словами. Почти последними, все-таки ситуация была не так плоха.

– Утро. – Дея сонно потянулась. – Ты выскочила из комнаты так, будто встретила подкроватного хватайку. Даже мама еще не пришла нас будить.

– Я хочу извиниться, – серьезно сказала Риа, – я вчера вела себя…

– Так, как и положено, – оборвала ее Деорис. – Мы друзья, моя семья любит тебя, я тебя люблю. Разве этого не достаточно, чтобы…

Дея развела руками и со вздохом закончила:

– Чтобы не винить себя за эмоции?

Потерев кончик носа, Рианет присела на постель и тихо сказала:

– Но ведь одна из первых добродетелей – это контроль эмоций и чувств, разве нет?

– Безымянные боги заповедовали нам быть добрыми и справедливыми, уметь прощать, но и не забывать про защиту себя и близких, – наставительно проговорила Деорис, – держать себя в руках тоже важно, но… Так и сломаться совсем можно, если никогда и нигде не давать себе слабинки.

Рианет вздохнула. Она чувствовала, что в словах подруги есть разумное зерно, но всю свою жизнь она училась держать лицо. Даже если тошно, больно и страшно, на губах благородной леди должна играть легкая, ничего не значащая улыбка. Взгляд направлен на собеседника, но не глаза в глаза, а чуть в сторону. Голова склонена направо, если оппонент приятен, и налево, если неприятен. Держать голову ровно, с поднятым подбородком – признак неслыханной дерзости, особенно если взгляд направлен в глаза противника.

– Как твой приступ? – спросила Дея, когда пауза затянулась.

– Рядом, я чувствую его, – прикусила губу Рианет.

Молодая госпожа Брихт нахмурилась и пытливо посмотрела на подругу:

– Ты что, передумала поступать?!

– Не то чтобы я решила перевязать себя подарочной лентой и отправиться к Талбордам, – усмехнулась Рианет, – но пару минут назад я вспомнила о том, что маги требуются и для очистки земель Империи от грязи. Я не обладаю особым даром, как женщины с острова Драгари или наша Императрица, но…

– Но тебя завернут в подарочную упаковку и отправят Талбордам. Эта работа считается особо опасной из-за тварей, – фыркнула Дея. – Думаешь, я летом не хотела подработать пару месяцев? Платят страшные деньги, но из-за уменьшения колдовской грязи твари темноземья остервенели и нападают даже на защищенные отряды. Нужно иметь либо полноценный диплом, либо быть полностью совершеннолетней. Никому из нас не двадцать пять, Риа.

– Я не знала, – нахмурилась леди Дельсийе.

– Я тоже не знала, – вздохнула Деорис.– Мы хотим купить свой дом, не в столице. Прорывов больше не будет, а значит, уже нет смысла ютиться в большом городе. Но дом ветшает, и денег, вырученных за нашу квартирку, родителям хватит хорошо если на полдома. Мама с папой уже нажились с соседями, так что… Я хотела им помочь.

Тут Дея рефлекторно потерла ухо, и Рианет догадалась, что перепуганный господин Брихт надрал любимой и единственной дочери уши.

– Девочки, встаем! Каша на столе, пирог разогрет! Папа варит кофий, – прокричала госпожа Брихт.

– Кофе, мама, – закатила глаза Дея и покосилась на подругу.

Но Рианет ничуть не была смущена:

– Кофий с утра – это прекрасно.

И Деорис успокоилась. Рован часто делал скользкие, двусмысленные замечания, из-за чего Дея начала стыдиться своего происхождения. Риа старалась гасить конфликты, но… Талборд предпочитал удивляться: «Я не имел в виду ничего такого, Деорис Брихт. Не стоит перекладывать на меня свои проблемы с принятием себя».

Быстро позавтракав, подруги собрались в Академию. Сами занятия должны были начаться первого числа, с начала первого осеннего месяца. А вот прием учеников…

– Прямо скажем, – Деорис протянула подруге платок, чтобы прикрыть голову, – мы запрыгиваем в последний вагон.

Рианет грустно улыбнулась:

– Арифманты принимают к себе круглый год.

– Так у них и обучение больше индивидуальное, кафедра теоретической магии живет по своим правилам, – развела руками Деорис. – Готова?

– Готова, – кивнула Рианет.

Выходить наружу было страшно. Хотя леди Дельсийе была уверена: никто ее еще не хватился. Диноя Дельсийе (а Риа больше не хотела называть ее матерью, даже мысленно) первый завтрак предпочитала принимать в своей комнате. Потом она навещала сына, потом раздавала указания слугам, и только потом все собирались на второй, общий завтрак. А до него еще часа три.

«Талбордов, опять же, никто раньше обеда не примет. Все эти «завтра утром ты уезжаешь» не более чем словесные кружева. Дельсийе пекутся о своей репутации, а значит, будут и цветы, и карета, и демонстративные прощания с поцелуями и добрым отцовским напутствием», – хмыкнула про себя Рианет.

И немного прибавила шагу. Ей все равно было не по себе.

Нет, формально никто не мог ей запретить поступить в Академию. Талборды, как ранее Дельсийе, могли отказаться оплачивать занятия. Но никак не запретить.

«Мне уже девятнадцать, хоть что-то в своей жизни я могу решать сама», – фыркнула про себя Рианет.

И еще немного прибавила шагу, ей показалось, что кто-то смотрит в спину, но она не решилась обернуться.

– Не оглядывайся, – прошипела Деорис, – и иди медленней. А еще лучше начни чуть прихрамывать, чтобы походку изменить.

Не задавая лишних вопросов, Риа чуть ссутулилась и начала слегка косолапить. От непривычной позы тут же заныла шея, потом начало колоть в боку, но леди Дельсийе старательно изображала из себя кривую, хромую и совершенно неинтересную девицу.

– Все, – выдохнула Деорис, которая вытащила зеркальце и через него поглядывала себе же за спину. – Ваша старшая повариха. Высоченная и рыжая, с ожогом на лице.

– У нас повар, а она заведует кладовыми. – Риа поежилась. – С ней бесполезно разговаривать, кстати.

– Я помню, – передернулась Деорис, – невыносимый человек.

Заняв очередь на внутригородской портал, подруги встали ближе друг к другу. Риа чуть склонила голову, чтобы ее было не видно из-за плеча более высокой подруги.

– Какие симпатичные, – прошептала вдруг Дея, – смотри, это наши будущие софакультетники. Пятый курс, выпускники.

Риа бросила осторожный взгляд на парней и неопределенно фыркнула. Высокие, плечистые, в черно-алой форме – они выглядели как воплощение всех девичьих проблем и неприятностей. Начиная от безответной любви и заканчивая…

– Приложите артефакт, – прогудел усталый оператор портала.

И Рианет мысленно охнула: счет придет на имя Талбордов, а значит…

– У сестры он на осмотре в магистрате, – прочирикала Дея, – она оттиск ауры оставит.

– Ай, – отмахнулся оператор и смахнул с руки Деорис монетки, – это портал на Академию, ясно-понятно, куда вы идете.

Подруги одна за другой шагнули сквозь разноцветное кольцо и через пару мгновений уже спешили по широкой подъездной дороге к центральному зданию Элеарской Академии Магии.

Деорис на ходу инструктировала Рианет:

– Будь уверенной и ничего не бойся, документы они получают сами, из Единого Реестра Магов, хвала Хестер Элеарской за ее гениальную придумку. Ты просто докажешь, что у тебя есть сила, а после…

– А браслет?!

– Снимешь, потом обратно застегнешь. Приступ же за секунду прям не начнется?

– Н-нет, – не слишком уверенно ответила леди Дельсийе. – Вообще, приступ сильно зависит от эмоций.

– Ты же их контролируешь? – удивилась Деорис.

На что Рианет честно ответила:

– Я их тщательно скрываю. Чем равнодушнее лицо, тем сильнее внутренняя буря. Ты чего?

Риа с удивлением посмотрела на подругу, которая резко и без причины остановилась.

– Я… Я же вам вчера соврала. Когда сказала, что собираюсь поступить в элеарку.

– Я не понимаю, – нахмурилась Рианет.

– Я отнесла документы сразу после выпуска из нашей школы. – Дея опустила глаза. – Я так боялась, что не поступлю, так боялась опозориться перед тобой… Вот и решила сразу узнать, возьмут меня или нет. Так что я уже поступила. Вчера просто не получилось сказать.

Рианет покачала головой:

– Но ведь это хорошо. Я поздравляю тебя, Дея. Неужели ты думала, что я могу… Это как это?!

Высокие разлапистые кусты, мимо которых проходили подруги, внезапно раскрылись, и из них выскользнула стайка колдуний. Небесно-голубые форменные платья подсказывали, что они с кафедры теоретической магии. А бежевые обшлага рукавов наводили на мысль, что учащиеся того самого арифмантического факультета.

– Новички? – заинтересовалась одна из девиц. – Наша кафедра самая лучшая, имейте в виду!

– Все факультеты хороши, Леграсс, – махнула рукой другая девица. – Главное правило – избегать боевиков. Этот факультет испорчен, его пора расформировать.

– Риной дело говорит, – кивнула третья девица. – Прислушайтесь.

Рианет нахмурилась:

– Почему? Боевая магия имеет значение…

– В любом другом месте? Возможно. Но здесь все пропитано гнусным учением Кадрии Безымянной. Предательница возглавляла факультет больше двух сотен лет, она писала учебные программы и методички, – с презрением и злостью проговорила Риной, – факультет и все факультетские помещения нужно выжечь, только так можно избавиться от заразы.

– Мы опоздаем, – тихо сказала Леграсс.

– В общем, имейте в виду, все факультеты хороши, – Риной неприятно улыбнулась, – но на боевом ловить нечего. Если, конечно, не хотите стать мишенью.

Арифманты поспешили куда-то за пределы Академии, а Рианет лишь вздохнула:

– Зато понятно, почему обучение бесплатное.

– И распределение с проживанием, – кивнула Дея, – правда, я не думала, что все настолько плохо. Зато мы будем на четвертом курсе, два года промучиться, и все.

«Или всю жизнь жить с клеймом выпускницы боевого факультета Элеарской Академии», – подумала леди Дельсийе.

Но вслух ничего не сказала. Ни у Деи, ни у нее самой выбора особо и не было.

– Я думала сразу пойти работать, – полушепотом поделилась Деорис, – но мне снижали ставку, ведь у меня «всего лишь школа за спиной». Конечно, там-то тоже можно было учиться бесплатно, если…

Госпожа Брихт замолчала, а после спросила:

– Тебя сильно наказывали за то, что ты уступаешь мне первое место?

Рианет покачала головой:

– Я им не говорила, зачем? Ни мать, ни отца никогда не волновали мои успехи. Меня в школу-то отправили только ради того, чтобы усмирить мою силу. Думаю, они бы и раньше меня забрали, но тогда у людей могли возникнуть вопросы. Как, зачем, почему. «Неужели у вас трудности с деньгами, господин Дельсийе?»

Последнюю фразу Рианет произнесла тонким, плаксивым голоском. Так в ее представлении звучали сплетницы.

– Нам сюда, – тихо проговорила Дея.

Подруги поднялись по ступеням и прошли в просторный пустой холл. Одну из стен занимало огромное зеркало, казавшееся частью стены.

– Подойдем на удачу? Ходят слухи, что это зеркало ведет во внутренние помещения Академии. И что Его Императорское Величество Даррен открыл его, чтобы укрыть всех студентов защитой. Ну, тогда, десять лет назад.

Рианет коротко кивнула:

– Я читала об этом в газетах. Мне тогда было всего девять, и я не слишком-то верила, что попаду сюда. Но именно из того выпуска я и узнала о том, что заклинания можно создавать самостоятельно.

– Вот! И, в общем, если впереди удачный год, то отражение будет необычным, нереальным. – Дея с азартом всмотрелась в стеклянные глубины.

Рианет же, остановившись перед зеркалом, без особого интереса всмотрелась в себя: все те же медовые косы, все те же синие глаза. Потом в подругу – так же темноволоса и сероглаза, а после…

Под ногами мерцала нечитаемая фраза. Буквы, знакомые, родные и привычные, никак не считывались разумом.

Бросив опасливый взгляд на мраморный пол, Рианет убедилась, что на нем ничего нет. И снова посмотрела в зеркало. Подрагивающие буквы все так же отражались.

Деорис же, скорчив рожицу, отвернулась от стекла.

– Что ж, я абсолютно обычная. Но, с другой стороны, удачу творим мы сами, верно?

– Верно, – растерянно произнесла Риа.– Абсолютно верно.

***

В стороне, за иллюзией огромной колонны, стояла молодая женщина. Она опиралась на трость, а рядом с ней замер мужчина, чей возраст было невозможно определить.