Лик Анархии

### Борьба с Желанием

Она ненавидела Лили за то, что она посмела прикоснуться к Алексу. Но в то же время Эмми ненавидела себя за то, что сама жаждала занять ее место, разделить с Алексом этот извращенный, но в чем-то интимный момент.

Ее тело предавало ее, откликаясь на ту мрачную власть, которую Алекс излучал. Эмми чувствовала, как внутри нее разгорается запретное желание, которое она отчаянно пыталась подавить.

Она была в ярости, что Лили украла у нее то, что, по ее мнению, принадлежало ей, и уже

хотела убежать оттуда , но вдруг……….

Алекс бросил холодный, пронзительный взгляд на Эмми, на его губах играла дерзкая усмешка.

"Давай, иди ко мне," – произнес он низким, хриплым голосом. "И не думай, что я буду с тобой нежен."

Эмми почувствовала, как ее сердце забилось чаще. Она знала, что сейчас ей следовало бы развернуться и уйти, но голос Алекса будто заворожил ее, подобно зову древнего вампира. Не в силах сопротивляться, она медленно приблизилась к нему.

Алекс грубо развернул ее спиной к себе, так что Эмми ощутила холодную шероховатость стены неровная поверхность которой царапала ей щеки, но в этот момент она едва осознавала эту боль.

Эмми чувствовала, как ее тело напряглось в предвкушении . Его сильные руки грубо, но в то же время властно обхватили ее талию, притягивая ближе.

Она ощущала жар его тела через тонкую ткань одежды, замирая от волнения. Алекс наклонился, его губы почти касались ее шеи, заставляя Эмми затаить дыхание.

Его руки скользнули выше, обнимая ее грудь, и Эмми едва сдержала стон. Она знала, что должна остановить его, что это неправильно, но в этот момент ее тело жаждало его прикосновений.

Алекс был груб и напорист, его движения лишены какой-либо нежности. Он властно овладевал ее телом, будто демонстрируя свою абсолютную власть над ней

Внезапно мимо них прошла пожилая пара, очевидно возвращавшаяся домой после вечеринки. Заметив Алекса и Эмми, они брезгливо скривились.

"Какая мерзость, опять эти вонючие панки здесь совокупляются!" – возмущенно произнесла женщина.

Этот выкрик вернул Эмми к реальности. Но Алекс , казалось, совершенно не смутился. Он лишь усилил свои движения, словно желая доказать свою абсолютную власть над Эмми. Его хватка стала еще крепче, а ритм – яростнее.

Эмми задыхалась, почти теряя связь с реальностью. Боль и наслаждение смешались в ней, подобно коктейлю, лишая рассудка. Она уже не могла противиться этой дикой страсти, захватившей их.

Алекс двигался с первобытной силой, его дыхание обжигало кожу Эмми. Он будто стремился растворить ее в себе, сломить все барьеры, оставив только чистое, необузданное желание.

Когда все закончилось, Эмми тяжело дышала, чувствуя, как кровь сочится из ссадин на щеках. Взгляд Алекса был пронзительным и торжествующим – он словно бросал вызов всему миру, демонстрируя свою абсолютную свободу. «Ну что, теперь ты понимаешь?»– произнес он, выпуская тонкую струйку дыма. Ты же именно этого и хотела, верно? Если да, то я готов уважать тебя, ведь это означает, что ты владеешь абсолютной свободой и можешь следовать своим желаниям."

Он сделал паузу, его взгляд стал пронзительным. "Именно этого я и хотел тебе сегодня подарить."

Эмми молчала, не в силах ответить. Ее опыт и интеллект не позволяли ей в полной мере оценить философский подтекст произошедшего. Она лишь чувствовала, что Алекс, следуя своей беспощадной логике, вновь разрушил привычные границы их отношений

### Интерпретация Эмми

Эмми замолчала на мгновение, ее взгляд наполнился печалью и пониманием.

"Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что Алекс… Он пытался показать мне, насколько деспотичной и разрушительной была его натура. Он не хотел забирать меня с собой в эту пучину безумия и извращений."

Ее голос звучал тихо и задумчиво. "Алекс любил меня, по-своему. Но он знал, что его путь ведет к погибели. Он хотел, чтобы я видела всю правду о нем – даже самые темные стороны."

### Боль Предательства

Журналист слушал, ошеломленный глубиной переживаний Эмми.

Она замолчала, ее руки сжались в кулаки. Алекс пытался предупредить ее, но тогда это стало для нее настоящим ударом в самое сердце.

Журналист молчал, осознавая, насколько глубокой была эта травма.

Глава 5 Мой друг- Джокер

После той неловкой ситуации в подворотне клуба Эмми изо всех сил старалась забыть произошедшее. Она погрузилась в учебу, надеясь, что время сотрет воспоминания о той страстной встрече с Алексом.

Но вот настал день лекции по философии, посвященной теме анархизма. Эмми с тревогой села в аудитории, пытаясь сосредоточиться на словах профессора. Однако ее внимание было рассеянным – все мысли возвращались к Алексу и тому, как их отношения стремительно развивались.

Вдруг Саймон, сидящий неподалеку, привлек ее взгляд. На его лице играла насмешливая ухмылка, а в глазах плясали искорки злого умысла. Эмми насторожилась – она знала, что Саймон безумно зависим от Алекса и восхищен им .

Внезапно Саймон поднялся со своего места и, обращаясь ко всей аудитории, произнес с издевкой:

"А вы знаете, Эмми, сейчас всем покажет что такое настоящая свобода?"

Его слова повисли в воздухе, наполняя сердце девушки тревогой. Что задумал Саймон? Эмми почувствовала, как участилось биение ее сердца.

Саймон достал свой смартфон и, подойдя к преподавательскому столу, подключил его к проектору. На огромном экране появилось изображение, которое заставило Эмми похолодеть от ужаса… На большом экране видео – запись, на которой запечатлен Алекс и Эмми в интимной ситуации. Преподаватели и студенты в шоке наблюдают за происходящим, многие бросают осуждающие взгляды в сторону Эмми, аудитория разгорается смехом .

Алекс, увидев это, тут же вскакивает со своего места и, не сдерживая ярости, бросается на Саймона. Он с силой набрасывается на своего "друга", нанося удар за ударом. Дорогой костюм Саймона быстро пропитывается кровью.

Несмотря на возмущение Эмми, Алекс не останавливается. Все знают что Саймон из влиятельной семьи и, скорее всего, сможет выйти сухим из воды.

"Думал, это всего лишь очередная тупая шлюха?" – с ядом в голосе произносит Саймон, отплевываясь кровью. – "Чего ты так завелся, чувак?" Тебе же всегда нравились мои шутки , я решил тебя развеселить . Он в искреннем недоумении поведением свое друга .

Но Алекс лишь молча смотрит на него .

И вдруг, как вспышка молнии, Алекс перевел взгляд на Эмми. Ее лицо, до этого искаженное беспокойством, прониклось восхищением.

В мгновение ока Алекс преобразился. Как будто невидимая завеса сорвалась, и на свет вышло другое существо – холодное, жестокое, лишенное всяких человеческих чувств. Его лицо, секунду назад выражавшее нерешительность, теперь изгибалось в ужасающей гримасе. Он закатился истошным, пронзительным смехом, похожим на безумный хохот Джокера из мрачных комиксов.

Аудитория замерла. Смех Алекса, резкий и отрывистый, разорвал тишину, развеяв остатки иллюзий о

его благородстве и адекватности ситуации. В аудитории воцарился ужас, сгустившийся до физического ощущения. Каждый студент чувствовал себя заложником происходящего, участником некоего кошмарного реалити-шоу, ужасающего фильма о двух психопатах, где нет ни сценария, ни режиссера, только импровизация безумия. На лицах отражалось бессилие перед тем, что происходило, глубокое чувство обреченности.

Саймон, до этого сидевший, словно парализованный страхом, неожиданно отреагировал на безумный смех Алекса. Его губы растянулись в кривой улыбке, и он присоединился к хохоту, вторя Алексу в диссонансном, ужасающем дуэте. Смех эхом разносился по классу, отражаясь от стен, как зловещий отголосок безумия. Это был не просто смех, это был торжествующий крик победы над человеческими чувствами, над разумом и состраданием.

Алекс, чья рука до сих пор была испачкана кровью после недавнего избиения Саймона, сделал себе улыбку, точно копируя грим Джокера. Кровь, символ насилия и безумия, стала жутким гримом, подчеркивающим его превращение в воплощение хаоса. Он протянул руку Саймону, который, бледный, но все еще смеющийся, встал и пожал ее.

«Я просто добавил финал для твоей шутки», – произнес Алекс с холодным спокойствием, совершенно контрастирующим с его недавним безумием. Его голос был спокоен, как голос рассказчика, завершающего повествование.

И они вместе поклонились, словно завершая грандиозный, ужасающий спектакль, разыгранный перед оцепеневшей аудиторией. Поклон был глубоким, театральным жестом, подчеркивающим искусственность и цинизм происходящего. Они, два актера, сыграли свои роли до совершенства, погрузив всех присутствующих в пучину ужаса и неопределенности. Занавес упал, но тишина в аудитории была еще более грозной, чем самый ужасный смех. Остался лишь горький привкус бессилия и вопросов, на которые никто не мог ответить.

Глава 6 Кто Я ? ( Саймон)

Кто ты, Саймон? Этот вопрос, пронзительный и неотступный, преследовал Саймона всю его жизнь, до самого судьбоносного дня, когда он встретил Алекса. До этого момента, Саймон жил, словно следуя чётко расписанному сценарию, написанному его влиятельной лондонской семьёй. Он был идеальным сыном, образцовым студентом престижного колледжа моды, его жизнь – воплощение элегантности и безупречного стиля. Каждый костюм сидел на нём идеально, каждая прядь волос была уложена с математической точностью, создавая образ классического английского джентльмена. Он был статуей, выточенной из мрамора – прекрасной, безупречной, но… пустой.

Его мир был монохромен, выдержан в строгой гамме серого – от идеально отутюженных рубашек до холодного, отстранённого отношения его родителей к его страсти. Они, представители старой лондонской элиты, считали его увлечение модой легкомысленной игрой, несерьёзным хобби, не заслуживающим их внимания. Они хотели видеть его в политике, в бизнесе, в любой сфере, кроме той, которая наполняла его сердце. Они хотели, чтобы он стал таким, каким *они* хотели его видеть, забывая о том, каким Саймон хотел быть сам.

Саймон старался соответствовать их ожиданиям, успешно совмещая учёбу, участие в светских мероприятиях и исполнение родительских желаний. Он был хорошим сыном. Он был хорошим студентом. Он был… никем. Или, вернее, он был кем-то, кем он *должен* был быть, а не кем он *хотел* быть. Это чувство пустоты, это ощущение нереализованности, словно чёрная дыра, пожирало его изнутри. Он был актером, играющим роль, роль идеального сына из идеальной семьи, но за маской безупречного стиля скрывалась глубокая тоска и неудовлетворённость.

А потом появился Алекс. Внезапный взрыв цвета в его монохромном мире. Дерзкий, красивый панк с взъерошенными волосами, проколотыми ушами и одеждой, которая кричала о бунте против системы. Алекс не следовал правилам, не придерживался норм, он жил, руководствуясь только собственными желаниями и инстинктами. В нём не было ни капли той искусственной сдержанности, которая окружала Саймона всю его жизнь.

Встреча с Алексом стала для Саймона откровением. Это был не просто человек, это был вихрь энергии, страсти и непредсказуемости. Впервые Саймон увидел человека, который не пытался быть кем-то другим, который был цельным и настоящим. Алекс был свободным. И в этом свободе, в этой бесшабашности, Саймон увидел то, чего так отчаянно ему не хватало.

Глядя на Алекса, Саймон осознал, что до их встречи он не знал, кто он есть на самом деле. Он был заперт в клетке собственных ожиданий и общественных норм. Дружба с Алексом стала для него ключом к свободе. Это была не просто дружба, это было открытие себя, своего "я", скрытого за идеально выглаженной рубашкой и безупречной укладкой. Это был путь самопознания, начало новой жизни, жизни, наполненной яркими красками и настоящей, неподдельной страстью. Он понял, что его кумир – это не просто человек, а символ свободы и самовыражения, путь к тому, чтобы, наконец, стать самим собой, быть Саймоном, а не копией идеала, навязанного

Глава 7 Все как надо !

Учеба в колледже моды продолжалась своим чередом, и постепенно все вокруг Эмми, казалось, возвращалось к прежнему ритму. Однако девушка никак не могла избавиться от гнетущего ощущения, будто она заперта в своеобразной "психбольнице", где все вокруг воспринимают происходящее как нечто само собой разумеющееся.

Эмми не переставала удивляться тому, как Лили и Саймон так легко смогли забыть о произошедшем и продолжать свои отношения, будто ничего не случилось. Ее словно преследовало чувство, что она одна здесь является "психом", который не способен принять эту новую реальность.

Пытаясь сохранить хрупкое равновесие, Эмми старалась изо всех сил продолжать дружить с ними, будто между ними ничего не изменилось. Но внутри нее нарастало чувство опустошения и непонимания. Куда делись ее отношения с Алексом? Неужели для него все это было просто очередной интрижкой, не более того?

Алекс без особого труда продолжал совмещать работу над эскизными проектами в колледже с активной личной жизнью. Его не смущало, что Лили, будучи лучшей подругой Эмми, также поддерживала с ним близкие отношения интимного характера.

Сама Лили не видела в этом ничего предосудительного. "Я просто восхищаюсь талантом Алекса, – говорила она, – и мне нравится находиться рядом с ним. И если вдруг он попросит меня об одолжении, я вовсе не обязана отказывать. Это не значит, что у нас романтические отношения – это всего лишь дружеская услуга".

Для Лили ее связь с Алексом была чем-то вроде привилегии, которой она могла пользоваться, не чувствуя себя виноватой. Она не воспринимала это как измену или предательство по отношению к Эмми. В ее понимании, их дружба была куда важнее, чем временные физические увлечения.

Однако Эмми все сильнее чувствовала себя изолированной от этого мира, где ее близкие люди так легко переходили границы, не задумываясь о последствиях. Она становилась все более растерянной, не понимая, как ей теперь следует себя вести в сложившейся ситуации. Эмми все чаще ловила себя на мысли, что ее близкие друзья, с которыми она привыкла делиться всем, теперь вызывают у нее отчуждение и непонимание. Она не могла принять их поведение и все больше замыкалась в себе.

Однажды, когда Эмми в очередной раз сидела в одиночестве в своей комнате, к ней зашла Лили. Подруга заметила тревожное состояние Эмми и попыталась расспросить ее, в чем дело. Но Эмми лишь с трудом подбирала слова, не зная, как выразить все, что ее беспокоило.

"Я чувствую себя чужой в этом мире, – наконец призналась она. – Будто все вокруг живут по каким-то непонятным мне правилам. Почему вы с Алексом можете так легко… ну, ты понимаешь? А я не могу принять это. Мне кажется, что я сошла с ума, а вы все – нет".

Лили внимательно выслушала Эмми, а затем осторожно произнесла: "Ты знаешь, возможно, ты просто смотришь на все это слишком серьезно. Для нас это просто… ну, физическое влечение, не больше. Но наша дружба важнее. Я понимаю, что тебе сложно это принять, но пожалуйста, не отдаляйся от нас. Ты ведь все равно самый близкий мне человек".

Глава 8 Татуировка Уверенности

Эмми помнит, как одна ситуация нарушила её холодное молчание с Алексом. В колледже моды царила атмосфера взбудораженной энергии. Студенты суетились, готовясь к очередному показу, каждый из них погружался в свои мысли, обдумывая детали предстоящих коллекций и наряды. Но над этим всем нависала тень, которую сложно было игнорировать. В тот день Алекс решил устроить настоящее шоу, и, как всегда, все повернули свои глаза в его сторону, предвкушая что-то необычное.

Демонстрация

«Эй, все! Смотрите сюда!» – закричал он, собирая вокруг себя группу студентов как магнит, притягивающий взгляды. Я чувствовала, как волнение накаляется в воздухе, словно энергия перед грозой. Это было типично для него: всегда находиться в центре внимания, наполняя пространство своей харизмой и дерзостью.

С обворожительной самоуверенностью он начал снимать джинсы, его движения были медленными, почти театральными, словно подготавливая публику к дорогому спектаклю. Мой внутренний голос подсказывал, что это может закончиться плохо, но мне было трудно отвести взгляд от этого зрелища. Этот момент казался одновременно неловким и безумным, словно он играл на грани .

«Вставай на колени, когда я показываю!» – с ироничной улыбкой произнес он, когда раскрыл перед всеми свои гениталии, на которых красовалась татуировка, гласившая: «Я лучший дизайнер». Публика остолбенела, шокированная его дерзким поступком. Я же стояла в стороне, сердце стучало в ушах, захваченное смесью гнева и стыда. Это было оскорбительно и унизительно для нас всех.

Конфликт

Наконец я не выдержала и сделала шаг вперед, ощущая, как внутри закипает гнев. «Алекс! Ты с ума сошел? Это нереально! Тебе не стыдно?» – крикнула я, стараясь перебить общий мораторий удивленных лиц.

«Убирайся, Эмми! Ты просто завидуешь», – бросил он в ответ, его глаза горели ярким огнем, полным презрения и вызова. Ему было наплевать на все правила, на то, как его поступок влияет на репутацию колледжа – он был лишь в своей игре, в своем мире.

Несмотря на мои слова, словно по команде, некоторые студенты начали смеяться, поддразнивая его. «Эй, смотри, он играет с огнем!» – шутливо подмигнул кто-то из толпы. Их смех раздавался, как эхо, но мне в нем не было ничего смешного. Я продолжала смотреть на Алекса, надеясь, что он найдет в себе смелость остановиться.

В этот момент в комнату вошел преподаватель дизайна, услышав шум и смех, ощущая разыгравшуюся ситуацию. Его строгий взгляд остался на Алексe, полный недовольства и разочарования. «Что здесь происходит?» – произнес он, его голос звучал твердо и грозно, как гром среди ясного неба.

Интервенция

Преподаватель посмотрел на Алекса и его бесстыдное поведение. «Какое безобразие, Рэмси! Ты серьёзно относишься к своим талантам таким образом? Чего ты пытаешься добиться?» – спросил он с досадой, будто пытался понять, как он мог так низко пасть.

Обстановка накалилась, и я осознала, что последствия могут быть ужасающими. Преподаватель взглянул на часы, делая шаг вперед, словно бы подсчитывая все убытки, которые мог причинить Алекс своим необдуманным поступком. «Вам стоит пойти в кабинет директора. Это поведение недопустимо», – произнес он с чрезмерной серьезностью, и мы все поняли, что разговор закончился.

Путь к директору

Алекс не пожелал сдаваться, и надменное выражение его лица не покидало его даже тогда, когда мы шли к кабинету директора. Он шагал гордо, его цветной эрокез был словно корона, а кожаная куртка с замысловатой росписью черепа на спине – как латы , в которые он забаррикадировался. Я шла рядом и чувствовала, как внутри нарастает неудержимая злость, перемешанная с беспокойством за его будущее.

«Почему ты не можешь быть нормальным?» – спросила я, нервно сжимая кулаки, стараясь не аварироваться и не показать слабость в этой ситуации. «Ты был на пути к успеху, а теперь всё это рискует быть уничтожено».

«Успех? И что это значит, когда я не могу быть собой?» – ответил он с раздражением, уже не пытаясь скрывать свою злость. Его слова врезались в мою душу, как нож. Я понимала, что, возможно, успех для него означал нечто другое, но я также знала, что его действия могли стоить ему всего, к чему он стремился.

Глава 9 Безумец или Мудрец ?

Директор ждал Алекса . Лицо пожилого мужчины было искажено гневом, когда он взглянул на Алекса, сидящего перед ним.

"Что ты себе позволяешь, мальчишка?" – прогремел директор, с трудом сдерживая гнев. "Ты позоришь это учебное заведение своим непристойным поведением!"

Алекс сидел спокойно, его зеленые волосы рассыпались по плечам, а глаза сверкали странным, почти безумным блеском.

"Позорю?" – усмехнулся он. "Разве я не являюсь лучшим студентом в этом колледже? Разве мои творения не затмевают все остальные?"

Директор стукнул кулаком по столу, его лицо побагровело. "Дело не в талантах, мальчишка! Ты должен понимать, что в этом мире есть определенные правила и нормы поведения, которые нельзя нарушать!"

### Философский Спор

"Правила?" – Алекс рассмеялся, его голос звучал с презрением. "Разве вы не знакомы с философией Макса Штирнера? Он говорил, что не существует универсальных законов, которые должны определять наши поступки. Каждый индивид – это единственная реальность, и он имеет право делать все, что угодно."

Директор нахмурился, явно озадаченный таким поворотом. "Ты что, хочешь сказать, что можешь вести себя, как тебе заблагорассудится, просто потому, что ты талантливее остальных?"

"Именно так!" – Алекс наклонился вперед, его глаза сверкали триумфом. "Я – единственная реальность, а эти нелепые правила никак не могут ограничить мою свободу самовыражения."

Директор откинулся в кресле, его лицо приняло задумчивое выражение. Он понимал, что этот дерзкий юнец уверенно переигрывает его в философском споре.

"Но ведь твои выходки не только оскорбляют публику, они еще и подрывают репутацию колледжа!" – возразил директор, пытаясь найти слабое место в логике Алекса.

### Противоречие Общества

Алекс усмехнулся, его взгляд стал холодным и пронзительным. "Разве вы сами не являетесь рабами этой репутации? Разве ваше учебное заведение не существует только для того, чтобы соответствовать ожиданиям общества?"

Директор замолчал, понимая, что Алекс уловил суть проблемы. "Так что же ты предлагаешь? Полный хаос и разрушение всех устоев?"

"Нет, – ответил Алекс, его голос стал серьезным. – Я предлагаю настоящую свободу. Свободу от лживых правил, навязываемых нам обществом. Свободу быть самим собой, следовать только своим желаниям и страстям."

### Капитуляция Директора

Директор молчал, его взгляд затуманился. Он понимал, что этот дерзкий студент переиграл его в философском споре. Алекс использовал аргументы, которые невозможно было опровергнуть простым ссыланием на общепринятые нормы.

"Ты понимаешь, что твое поведение может стоить тебе карьеры?" – устало произнес директор, признавая свое поражение.

Алекс улыбнулся, его глаза сверкали торжеством. "Возможно. Но разве не в этом и заключается настоящая свобода – быть готовым пожертвовать всем ради своих убеждений?"

Директор тяжело вздохнул, понимая, что он больше не в силах что-либо изменить. Этот юнец был слишком непреклонен, слишком уверен в своей правоте.

"Ступай, – проговорил он, его голос звучал устало. – Делай что хочешь. Но помни, что за свои поступки придется отвечать."

Алекс поднялся, ухмыляясь. "Разумеется, – ответил он. – Я всегда готов к ответственности за свои решения."

С этими словами он вышел из кабинета, оставив директора наедине с его разочарованием и смятением. Алекс знал, что его путь будет тернистым, но он был готов идти по нему до конца, не отступая

Директор колледжа молча смотрел вслед уходящему Алексу, пытаясь осмыслить только что произошедший философский спор. Этот дерзкий юноша явно превзошел его в логике и глубине аргументов.

"Постой, Алекс," – окликнул он. "Ты действительно веришь в то, что говоришь? Или это просто бравада молодого максималиста?"

Алекс остановился и обернулся, его зеленые волосы рассыпались по плечам. "Уверяю вас, директор, я абсолютно серьезен. Это не просто слова для меня, а путеводная звезда, которой я следую."

Директор вздохнул и жестом пригласил Алекса вернуться. "Расскажи мне больше об этом. Я хочу понять, как ты

обосновываешь свое столь вызывающее поведение."

Устроившись обратно в кресле, Алекс начал свой философский монолог. "Видите ли, директор, Штирнер считал, что единственная реальность – это Эго, индивидуальное "Я". Все остальное – лишь призраки, навязанные нам обществом."

Он наклонился вперед, его глаза горели энтузиазмом. "Следовательно, любые законы, мораль, ценности – это всего лишь иллюзия. Истинная свобода заключается в том, чтобы освободиться от их оков и следовать только своим желаниям."

### Бремя Общественных Устоев

Директор хмурился, обдумывая услышанное. "Но разве такая абсолютная свобода не ведет к хаосу? Ведь общество существует для поддержания порядка и стабильности."

Алекс усмехнулся. "Вот в этом-то и заключается ваша ошибка, директор. Вы настолько погрязли в условностях и ожиданиях общества, что уже забыли о подлинной ценности индивидуальности."

Он выпрямился в кресле, его взгляд стал пронзительным. "Разве вас не тяготит необходимость постоянно соответствовать ролям и масками, навязанными извне? Разве вы не чувствуете, как эти оковы сковывают вашу свободу?"

Директор замолчал, его лицо выражало внутренний конфликт. Алекс попал в самое сердце его сомнений – ведь он тоже иногда ощущал груз этих условностей.

"Но что же тогда делать с теми, кто решит воспользоваться своей "абсолютной свободой" для причинения вреда другим?" – возразил он, пытаясь найти слабое место в логике Алекса.