Устойчивое инвестирование: Навигатор по миру ESG

Отсутствие системного мышления

Традиционное мышление в области бизнеса и финансов довольно косно. Как правило, мы ищем причинно-следственные связи, основанные на линейной взаимообусловленности. Увеличение инвестиций в устойчивое лесопользование должно привести к появлению более устойчивых лесных экосистем. Такое линейное мышление имеет давние традиции. Оно разбивает проблемы на решаемые фазы и полагается на способность субъектов контролировать и предсказывать результаты. Такой подход применим к некоторым проблемам управления. Однако, когда речь идет об устойчивом развитии, слишком уж линейный подход к решению проблем снижает наше понимание того, насколько взаимозависимы социальные и экологические проблемы. Некоторые из ключевых концепций, лежащих в основе системного мышления, содержат важные уроки для устойчивого инвестирования.

Социальные, экологические и экономические системы взаимосвязаны. Организации (включая предприятия, регулирующие органы и инвесторов) являются действующими агентами в этих системах и должны признать, что мы не можем работать над устойчивостью, основываясь на «бункерном мышлении». Решение одного вопроса устойчивости может оказаться проблемой в контексте другого. Например, SDGs критикуют за недостаточное признание синергии и компромиссов между 17 целями (Reyers et al., 2017). Поскольку главной задачей является достижение всех 17 SDGs одновременно, необходимо больше знать о взаимосвязях между Целями. Например, в эмпирическом исследовании Спейзера, Ранганатана, Суэйна и Самптера 2017 г. отмечается компромисс между достижением Целей, связанных с экономическим и социальным развитием, и достижением некоторых Целей экологической устойчивости. Можно также определить цели, которые работают в обоюдно выгодном сотрудничестве для достижения нескольких SDGs. Инвесторы должны учитывать взаимосвязанный характер проблем устойчивого развития как в своем мышлении, так и в своей деятельности.

Движущие силы и проблемы устойчивого инвестирования

В последние годы устойчивое инвестирование продемонстрировало огромный рост и теперь является одной из основных сил на некоторых ключевых финансовых рынках по всему миру. По оценкам Глобального альянса по устойчивым инвестициям (GSIA), объем активов устойчивого инвестирования на пяти основных рынках (т. е. в Европе, США, Японии, Канаде и объединенном рынке Австралии и Новой Зеландии) на начало 2018 г. составлял $30,7 трлн (отчет GSIA 2018 г.). Это отражает рост на 34 % за два года с даты отчета. Рост количества активов, применяющих в той или иной форме ESG-подход, также виден во впечатляющем увеличении числа подписавших PRI. В 2006 г. инициатива начиналась с 63 участников, а сегодня насчитывает более 2300 (см. также главу 5).

Устойчивое инвестирование растет, но его внедрение – это процесс, и по щелчку его не осуществить. Сложность заключается в практической реализации. Для этого необходимо грамотное руководство, культура инноваций и, возможно, самое главное – эффективное взаимодействие со всеми заинтересованными сторонами. Это не всегда легко в подверженном трайбализации мире, где, кажется, сложно хоть о чем-то договориться. Чтобы лучше понять, что влияет на повестку дня устойчивого инвестирования, мы кратко рассмотрим некоторые ключевые вопросы, способствовавшие росту этого сегмента в последние годы. Мы также покажем, что необходимо критически осмыслить эти факторы, поскольку они могут препятствовать будущему росту и распространению устойчивого инвестирования.

Данные и технологии

Технологии и альтернативные данные[5] играют ключевую роль в перестройке устойчивого инвестирования: они стимулируют трансформацию рынка, уводя его от концепций индустриальной эпохи к моделям, соответствующим будущему. Технологии могут открыть новые возможности для того, чтобы финансы справлялись с условиями новой реальности, связанной с планетарными и общественными границами. Авторы этой книги обсуждают различные способы, при помощи которых технологии позволяют осуществлять устойчивое инвестирование (главы 12, 13 и 14). Например, Хельга Биргден в главе 13 приводит некоторые результаты и проблемы, возникающие при рассмотрении инвесторами климатического риска. Ее работа показывает, что крупные глобальные инвесторы вполне могут использовать общие инструменты климатических сценариев и стресс-тестирования, а также комплексные модели оценки для принятия инвестиционных мер.

Доступ к данным и технологическим разработкам открывает возможности для роста устойчивого инвестирования, но и ставит перед нами ряд насущных проблем, которые необходимо решить. Авторы главы 14 подчеркивают, что альтернативные данные должны использоваться ответственно. Они раскрывают два основных способа безответственного использования данных – это злоупотребление данными и эксплуатация инвесторов при помощи их обнаружения и манипулирования ими. Обнаружение означает, что другие стороны узнают, какие источники данных использует инвестор для принятия устойчивых решений (например, потому что может быть раскрыт цифровой след инвестора). Манипулирование включает в себя более прямую эксплуатацию инвестора, например, путем изменения или даже фабрикации данных, используемых для принятия решений. Этот вид эксплуатации может подвергать инвесторов новым видам риска (включая риск принятия необоснованных решений). Монк и его соавторы предлагают различные стратегии борьбы с эксплуатацией (например, маскировка данных, используемых организацией для конкретной цели) и обобщают эти стратегии с помощью новой концепции – защиты данных.

Еще одна проблема, связанная с данными об устойчивом развитии, – это расхождение в оценках. Даже если данные абсолютно надежны, все равно существуют различные способы их использования для оценки деятельности компании в области ESG. Одна из ключевых проблем, в последнее время привлекающая внимание исследователей, – это расхождение рейтингов ESG. Компания может одновременно получать существенно отличающиеся друг от друга оценки от разных агентств. Флориан Берг и его коллеги по исследованию 2019 г. показывают, что некоторые из этих расхождений обусловлены различиями в базовой методологии: рейтинговые агентства могут использовать разные показатели для измерения одних и тех же атрибутов ESG. Например, коррупцию можно измерять как по выплаченным штрафам, так и по раскрытым делам. Кроме того, оценщики используют различные атрибуты: специалист А может включить в оценку разнообразие состава совета директоров, в то время как специалист Б может вообще не учитывать этот аспект. Тимоти Дойл в своей работе 2018 г. также показывает, что рейтинги ESG подвержены ряду искажений, которые, к примеру, связаны с предвзятостью относительно размера компании (компании с большей рыночной капитализацией, как правило, получают более высокие рейтинги), а также географическим положением (европейские компании обычно оцениваются выше аналогичных компаний из США). Все вышесказанное не означает, что нам не нужны рейтинги ESG. Скорее это показывает, что нам предстоит проделать долгий путь к стандартизации и сопоставимости рейтингов.

Поддержка со стороны политической среды

Одним из ключевых факторов роста устойчивого инвестирования является все большая вовлеченность регулирующих органов. Сегодня участники рынка признают, что надежная политика и стандарты важны для повышения уровня ESG-практик. Системные изменения, без которых мы не сможем решить такие планетарные проблемы, как изменение климата, требуют определения новых правил игры и разработки иных структур стимулирования. Нормативно-правовая среда для устойчивого инвестирования включает в себя множество участников и подходов – от прямого вмешательства государства до разработки и принятия добровольных стандартов. Рассмотрим пример. В марте 2018 г. Европейская комиссия опубликовала «План действий по финансированию устойчивого роста» (COM(2018)97). Документ содержал предложения по трем основным направлениям: (1) переориентация потоков капитала на более устойчивую экономику, (2) учет устойчивости в управлении рисками и (3) содействие прозрачности и долгосрочности экономики. «План» послужил основой для ряда законодательных инициатив, включая предложение о создании рамочной основы для содействия устойчивым инвестициям (COM(2018)353). Предложение направлено, прежде всего, на создание в ЕС системы классификации для деятельности в области устойчивого развития – так называемой «таксономии». Она призвана ответить на, казалось бы, простой, но на деле чрезвычайно запутанный вопрос: что считается устойчивой экономической деятельностью? Ответ важен для направления дальнейших инвестиций в устойчивую деятельность (хотя бы по той причине, что он помогает четко определить, какие финансовые продукты считать «устойчивыми»).

В то время как правительства проявляют все большую активность в области устойчивого инвестирования, мы также наблюдаем распространение ряда добровольных (часто многосторонних) инициатив. Возьмем, к примеру, Глобальную инициативу по отчетности (GRI). С момента своего создания в 2000 г. GRI работает над тем, чтобы сделать социальные и экологические отчеты более надежными и сопоставимыми. Совсем недавно Целевая группа по раскрытию финансовой информации, связанной с климатом (TCFD), приступила к разработке схем добровольного раскрытия информации о климатических рисках: эти схемы учитывают риски переходного периода в той же степени, что и физические риски и риски ответственности (см. отчет TCFD за 2019 г.). Как следствие этих (и других) инициатив, стимулы для компаний раскрывать ESG-информацию возросли. По мере увеличения спроса и предложения на раскрытие информации о ESG и повышения надежности самих систем раскрытия информации, инвесторы могут использовать эти данные как отправную точку для принятия решений и сравнительного анализа.

Мир политических рамок и нормативных актов, относящихся к устойчивому инвестированию, огромен. С одной стороны, это предоставляет новые возможности, так как регуляторы, участники рынка и другие стороны заинтересованы в определении стандартов и лучших практик, уравнивающих условия. С другой стороны, одновременное существование нескольких разных добровольных ограничений со сходными целями (например, раскрытия соответствующей информации) также может порождать проблемы. Дискуссия вокруг расхождения рейтингов ESG, а также недавний «План действий» Европейской комиссии показывают, что нам все еще не хватает общих стандартов для измерения и сопоставления информации, связанной с устойчивым развитием. Предварительные исследования добровольных стандартов устойчивого развития дали понять, что существование слишком большого количества инициатив – зачастую конкурирующих или, по крайней мере, в значительной степени пересекающихся – может препятствовать прогрессу. Поэтому для создания надежных и объективных глобальных эталонов ESG нам необходимо больше сотрудничества и взаимодействия между инициативами в сфере устойчивого инвестирования.

Изменение восприятия проблем экологической устойчивости планеты

Разумеется, мы давно знаем о различных проблемах экологической устойчивости. Еще в 1962 г. в своей фундаментальной работе «Безмолвная весна» (Silent Spring) Рейчел Карсон указывала на некоторые негативные последствия воздействия человека на мир природы, особенно связанные с использованием пестицидов. В 1968 г. в исследовании Стэнфордского института отмечалось: «Если температура Земли значительно повысится, можно ожидать и появление различных последствий, в том числе таяния антарктической ледяной шапки, повышения уровня моря, потепления океанов и активизации фотосинтеза». Итак, что же с тех пор поменялось? Почему сегодня мы по-прежнему рассматриваем такие вопросы ESG, как изменение климата, утрата биоразнообразия или проблему прав человека как все более неизбежные и существенные составляющие процесса принятия финансовых решений?

Во-первых, мы располагаем бóльшим, чем когда-либо, количеством научных доказательств, объективно говорящих нам о проблемах устойчивого развития. Возьмем климатологию: на сегодняшний день 97 % климатологов сходятся в том, что нынешнее изменение климата носит антропогенный характер. Фактологическая и объективная природа утверждений, связанных с проблемами устойчивого развития, повлияла на восприятие этих проблем лидерами бизнеса, политиками и инвесторами. Прежние дискуссии относительно корпоративной социальной ответственности (КСО) рассматривали по крайней мере некоторые социальные и экологические проблемы как дискреционные. Однако формирующийся научный консенсус по ряду вопросов устойчивого развития вместе с растущим количеством доказательств положительной взаимосвязи между решением проблем ESG и финансовыми показателями компаний изменили эту картину. ESG рассматривается как управление рисками и возможностями, а потому является естественной частью ведения бизнеса (а не дискреционной деятельностью). К настоящему времени инвесторы устанавливают четкую связь между моделированием рисков и проблемами устойчивого развития. Например, в исследовании BlackRock в 2019 г. была проведена оценка подверженности климатическим рискам более 250 публично зарегистрированных компаний США (например, на основе расположения заводов и объектов недвижимости). В исследовании сделан вывод о том, что климатические риски сегодня недооценены и что компании, устойчивые к климатическим рискам, оказываются в выигрыше. По мере того как компании переходят к принятию научно обоснованных целей по борьбе с изменением климата, становится ясно: научные основы, на которые опираются заявления и практика ESG, прочны и убедительны.

Во-вторых, безотлагательность некоторых вопросов устойчивого развития также вывела их на первый план для лиц, принимающих финансовые решения. К настоящему времени существует широкое общественное согласие с тем, что ряд вопросов устойчивого развития требует срочных и скоординированных действий. Например, в исследовании Й. Рокстрёма (2009) обозначены и количественно оценены девять планетарных границ – то есть «границ, определяющих безопасное и уважительное по отношению к планете пространство для деятельности человека в отношении системы Земли». Три из этих границ человек уже нарушил (изменение климата, темпы потери биоразнообразия и азотный цикл), что привело к необратимому ущербу для процессов в системе Земли. Еще четыре границы скоро будут нарушены (глобальное неразумное использование пресной воды, землепользование, закисление океана и влияние на глобальный биогеохимический фосфорный цикл). Совсем недавно газета The New York Times утверждала в связи с изменением климата следующее: «Мало кто думал, что оно наступит так быстро. Сейчас мы сталкиваемся с тем, что раньше считали фантастическими сценариями». Более того, научные работы показали: ряд систем Земли, вероятно, шагнут за «точки невозврата», что приведет к череде необратимых последствий. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что мы находимся на пороге глобальной катастрофы, когда «высоки и риск, и срочность решения проблемы», как пишут Тимоти Лентон и его соавторы в работе «Климатическая точка невозврата» (2019).

Посыл этого (и других) исследований прост: «бизнес как обычно» и привычный экономический рост больше не работают. Недавний отчет Стокгольмского центра устойчивости (SRC) предполагает, что если мы будем придерживаться обычного сценария ведения бизнеса (т. е. не приложим чрезвычайных политических усилий), то не достигнем SDGs ни к 2030 г., ни даже к 2050 г. При таком раскладе, как сказано в исследовании «Трансформация выполнима» (2018), «существует высокий риск того, что к 2050 г. системы жизнеобеспечения Земли пройдут точки невозврата». Альтернативные сценарии опираются на трансформационную политику и изменения в способах инвестирования (например, финансирование роста возобновляемых источников энергии). Актуальность проблем в сочетании с учетом рисков и возможностей создают мир, в котором игнорирование устойчивого инвестирования становится опасным как для планеты, так и для получения прибыли.

В-третьих, в результате роста единодушия в научном сообществе и повышения уровня срочности многие вопросы устойчивого развития стали достоянием общественности. Теория жизненного цикла предполагает, что не все вопросы ESG, кажущиеся объективно важными, непременно видятся важными соответствующим заинтересованным сторонам. С течением времени восприятие вопросов ESG меняется вместе с ожиданиями общества, а политические рамки и деловая практика адаптируются к условиям окружающей среды. Например, такие события, как ядерная катастрофа в Фукусиме, привели к изменению энергетической политики некоторых правительств, что, в свою очередь, повлияло на контекст, в котором оцениваются риски и возможности ESG. Ожидания общества также меняются, поскольку некоторые проблемы распространяются и усиливаются (см. выше). Освещение в СМИ и продвижение вопросов первыми лицами, вызывающими доверие, влияют на эту динамику. Устойчивое инвестирование важно в этом контексте, поскольку оно может помочь устранить разрыв между ожиданиями заинтересованных сторон в отношении определенных вопросов ESG и тем, что на самом деле делают предприятия в поддержку этих вопросов.

Новые горизонты

Авторы этой книги согласны с тем, что движение к новым горизонтам, как его представляет себе Марк Карни (2019), необходимо, возможно и своевременно. Это движение может проявляться по-разному в зависимости от того, на каких вопросах, проблемах и решениях мы сосредоточимся. Главы этой книги описывают ряд подходов к тому, как именно оно может выглядеть, начиная с того, располагаем ли мы нужными теоретическими инструментами для осмысления новых горизонтов (главы 2 и 3), и заканчивая дискуссиями о переосмыслении устоявшейся практики ESG (например, глава 7) и расширением границ обсуждения с помощью технологий и альтернативных форм данных (главы 12, 13 и 14).

Предприятия и финансовые институты могут процветать только в том случае, если они обеспечивают долгосрочную прибыльность и положительный инвестиционный доход, что является основой рынков и капитализма. Однако для этого необходимо одновременно управлять краткосрочной и долгосрочной перспективами, справляться с постоянно меняющейся (разрушительной) конкуренцией и учитывать возможное материальное воздействие различных взаимосвязанных факторов ESG. Надеемся, эта книга расширит наши знания о том, как устойчивое инвестирование может способствовать такому балансу.

Источники

Bennet, N. and Lemoine, G. J. (2014). What VUCA Really Means for You. Available at: https://hbr.org/2014/01/what-vuca-really-means-for-you (Accessed: 4 November 2019).

Berg, F., Koelbel, J. F., and Rigobon, R. (2019). Aggregate Confusion: The Divergence of ESG Ratings (MIT Sloan School Working Paper 5822–19). Cambridge, MA: MIT.

BlackRock. (2019). Getting Physical: Scenario Analysis for Assessing Climate-Related Risks. Available at: http://www.blackrock.com/ch/individual/en/insights/physical-climate-risks (Accessed: 5 February 2020).

Carney, M. (2015). Breaking the Tragedy of the Horizon – Climate Change and Financial Stability. Available at: http://www.bankofengland.co.uk/-/media/boe/files/speech/2015/breaking-the-tragedy-of-the-horizon-climate-change-and-financial-stability.pdf (Accessed: 5 February 2020).

Carney, M. (2019). A New Horizon. Available at: http://www.bankofengland.co.uk/speech/2019/mark-carney-speech-at-european-commission-high-level-conference-brussels (Accessed: 5 February 2020).

Carson, R. (1962). Silent Spring. Boston: Houghton Mifflin. Cook, J., Oreskes, N., Doran, P. T., Anderegg, W. R. L., Verheggen, B., Maibach, E. W., … Rice, K. (2016). 'Consensus on consensus: A synthesis of consensus estimates on human-caused global warming'. Environmental Research Letters, 11(4), p. 048002.

de Bakker, F. G. A., Rasche, A., and Ponte, S. (2019). 'Multi-stakeholder initiatives on sustainability: A cross-disciplinary review and research agenda for business ethics'. Business Ethics Quarterly, 29(3), pp. 343–383.

Dörgo, G., Sebestyén, V., and Abonyi, J. (2018). 'Evaluating the interconnectedness of the sustainable development goals based on the causality analysis of sustainability indicators'. Sustainability, 10(10), pp. 1–26.

Doyle, T. M. (2018). Ratings that Don't Rate: The Subjective World of ESG Ratings Agencies. Available at: http://accf.org/2018/07/19/ratings-that-dont-rate-the-subjective-world-of-esg-ratings-agencies (Accessed: 5 February 2020).

Fama, E. (1970). 'Efficient capital markets: A review of theory and empirical work'. Journal of Finance, 25, pp. 383–417.

FCLTGlobal. (2019). Predicting Long-Term Success: For Corporations and Investors Worldwide. Available at: http://www.fcltglobal.org/research/reports/article/predicting-long-term-success (Accessed: 5 February 2020).

Fransen, L., Kolk, A., and Rivera-Santos, M. (2019). 'The multiplicity of international corporate social responsibility standards implications for global value chain governance'. Multinational Business Review, 27(4), pp. 397–426.

Friede, G., Busch, T., and Bassen, A. (2015). 'ESG and financial performance: Aggregated evidence from more than 2000 empirical studies'. Journal of Sustainable Finance and Investment, 5(4), pp. 210–233.

Ghoshal, S. (2005). 'Bad management theories are destroying good management practices'. Academy of Management Learning and Education, 4(1), pp. 75–91.

Global Sustainable Investment Alliance (GSIA). (2018). 2018 Global Sustainable Investment Review. Available at: http://www.gsi-alliance.org/wp-content/uploads/2019/03/GSIR_Review2018.3.28.pdf (Accessed: 5 February 2020).

Habermas, J. (2001). The Postnational Constellation. Cambridge, MA: MIT Press.

Institute of International Finance. (2019). The Case for Simplifying Sustainable Investment Terminology. Available at: http://www.iif.com/Portals/0/Files/content/Regulatory/IIF%20SFWG%20%20Growing%20Sustainable%20Finance.pdf (Accessed: 21 November 2019).

Kahneman, D. and Tversky, A. (1979). 'Prospect theory: An analysis of decision under risk'. Econometrica, 47, pp. 263–291.

Kotsantonis, S. and Bufalari, V. (2019). Do Sustainable Banks Outperform? Driving Value Creation through ESG Practices. Available at: http://www.eib.org/attachments/documents/sustainable-banks.pdf (Accessed: 5 February 2020).

Lenton, T. M., Rockström, J., Gaffney, O., Rahmstorf, S., Richardson, K., Steffen, W., and Schellnhuber, H. J. (2019). 'Climate tipping points: Too risky to bet against'. Nature, 575, pp. 591–595.

Linden, E. (2019). How Scientists Got Climate Change So Wrong. Available at: http://www.nytimes.com/2019/11/08/opinion/sunday/science-climate-change.html (Accessed: 5 February 2020).

Lo, A. W. (2004). 'The adaptive markets hypothesis'. Journal of Portfolio Management, 30, pp. 15–29.

Lo, A. W. (2017). Adaptive Markets: Financial Evolution at the Speed of Thought. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Mahon, J. F. and Waddock, S. A. (1992). 'Strategic issues management: An integration of issue lifecycle perspectives'. Business and Society, 31(1), pp. 19–32

Mayer, C. (2018). Prosperity: Better Business Makes the Greater Good. Oxford et al.: Oxford University Press.

McAfee, A. (2019). More from Less: The Surprising Story of How We Learned to Prosper Using Fewer Resources. New York: Scribner.

Principles for Responsible Investment (PRI). (2019). What is Responsible Investment. Available at: http://www.unpri.org/pri/an-introduction-to-responsible-investment/what-is-responsible-investment (Accessed: 21 November 2019).

Randers, J., Rockström, J., Stoknes, P. E., Golüke, U., Collste, D., and Cornell, S. (2018). Transformation Is Feasible: How to Achieve the Sustainable Development Goals within Planetary Boundaries. Stockholm: Stockholm Resilience Centre.

Rasche, A. (2015). 'The corporation as a political actor – European and North American perspectives'. European Management Journal, 33(1), pp. 4–8.

Rasche, A., Morsing, M., and Moon, J. (2017). Corporate Social Responsibility: Strategy, Communication, Governance. Cambridge: Cambridge University Press.

Reyers, B., Stafford-Smith, M., Erb, K.-H., Scholes, R. J., and Selomane, O. (2017). 'Essential variables help to focus sustainable development goals monitoring'. Current Opinion in Environmental Sustainability, 26, pp. 97–105.

Robinson, E. and Robbins, R. C. (1968). Source, Abundance, and Fate of Gaseous Atmospheric Pollutants. Stanford Research Institute (SRI) Project PR-6755. Palo Alto, CA: Stanford University.

Rockström, J., Steffen, W., Noone, K., Persson, A., Chapin, F. S., Lambin, E. F., … Foley, J. A. (2009). 'A safe operating space for humanity'. Nature, 461, pp. 472–475.