Дорога в пустоту

– Женек, ты что дебил!?

– Она меня ударила!

– А куда ты грабли свои суешь!? Придурок! Это тебе не с Анькой Свердловской!

– Не ори на меня! Сам ты придурок, понял!?

– Не, ну ты олень… Ты посмотри на нее! А если она вообще малолетка! А если за нее кто впряжется? А? Об этом ты не подумал? Да нас с тобой поимеют натурально! Ты бы хоть в базе глянул сначала прежде чем лезть к ней!

– Успокойся, что ты как баба!? Заладил. Я что, по-твоему, совсем дурак что ли? Конечно, я ее пробил! Никто она! Ясно? И, вообще, сирота! Так что если кто кого и поимеет, так это мы всех!

Раздалось ржание, а затем похлопывание. «Надеюсь, они это руками», – в полубреду подумала Лиза.

– Ааа! Ну ты красава!

– Ну вот! А ты говоришь! Ну, а с ней-то что делать теперь? Как ни крути, а косяк.

– Дай-ка телефон.

– Зачем?

– Дебил! Ты ее видел!? В больничку звонить!

– Э, погоди, братан. Мы так не договаривались!

– Да успокойся ты! Есть у меня одна идея. Дай, говорю, телефон! А ты иди сделай что-нибудь, пока она нам все отделение кровью не залила.

– Братан, а она живая вообще?

– А ты сам не видишь? Вон, глазами шевелит! Хотя приложил ты ее, конечно, будь здоров… Алло? Алло! Александр Алексеевич? Да-да, это я! Дежурите?

Окончание разговора Лиза уже не услышала, слова смешались в монотонный гул, в глазах потемнело, а затем она и вовсе отключилась.

Очнулась она от сильной тряски. Лиза почувствовала, что у нее затекли все конечности, но как ни старалась, почему-то никак не могла пошевелиться. Она хотела было осмотреться, но толи от последствий удара, толи от тряски так и не смогла сфокусировать взгляд. Слышался какой-то гул, а вокруг полумрак, изредка нарушаемый вспышками света, проносящимися мимо. «Я что, умерла?» – вздрогнула от этой мысли девушка. В очередном всполохе Лиза заметила фигуру человека, сидящего рядом.

– Где я! Что происходит? Почему я не могу пошевелиться!?

– Тихо-тихо, деточка! Все хорошо! Ты в машине скорой помощи! Ты этого не помнишь, но ты напала на полицейского! А затем ударилась головой! Ну зачем было так много пить?! Фу! Какая гадость! – раздался звенящий мерзкий голосок.

В очередной вспышке Лиза заметила, как человек достал что-то из кармана.

– Все хорошо! Просто замечательно! Вот, посмотри пока мультики.

Он что-то ей вколол и не успела Лиза возразить, как потерялась в глубинах своего сознания, позабыв даже собственное имя. Время перестало существовать, границы реальности стерлись, и даже само понятие существования ставилось сознанием под сомнение. Картинки сменяли друг друга перед пустым взглядом Лизы, а она не чувствовала себя капитаном этого корабля. Машина, тряска, как весело! Луна… Красиво! Какое-то большое здание. Жуткое… И вдруг внезапная вспышка яркого света. Лиза инстинктивно моргнула.

– Ну вот. Кажется, приходит в себя! Наконец-то! А я всегда говорил, что алкогольное и наркотическое опьянение никогда не доводят до хорошего! Никогда!

Лиза сидела на стуле со спинкой, перед ней сидел мужчина в белом халате весьма преклонных лет и поочередно светил ей фонариком то в левый, то в правый глаз.

– Кто… Где… – промямлила Лиза, язык был как не свой.

– Ну же! Давай! Давай! Просыпайся! – мужчина слегка похлопал ее по щекам. – А, впрочем, без толку, наверное, это. Спи теперь уж до утра! Жива и ладно! Юленька! Будьте любезны, укольчик нам поставьте! И да, санитаров позовите, пусть перенесут ее в палату.

Веки не выдержали и закрылись. Лиза уже не видела, как вошла Юля с двумя рослыми санитарами. Не почувствовала, как игла пробила кожу, и некая жидкая субстанция проникла в вену. Все это время она находилась в прострации. Вне времени, вне тела. Ей было абсолютно все равно на всех и на все. Ее отнесли в палату, раздели и положили на кровать, где она благополучно заснула, а может все это ей просто привиделось. Впрочем, все это было уже не важно, лекарство начало действовать.

Кромешная темнота окутала Лизу. Она посильнее зажмурила глаза, в надежде, что, когда она их откроет, мрак рассеется. Но этого не случилось. Более того, тьма стала еще плотнее. Чернота стала сковывать движения, заволакивать легкие, даже проникать в мысли. Лиза явно почувствовала, как чья-то холодная рука опустилась на плечо. Мурашки побежали по спине, а на лбу выступили крупные капли холодного пота.

– Лиза, – раздался будто бы изнутри басовитый голос, – не бойся меня!

От дикого нечеловеческого крика ужаса проснулась половина психиатрического отделения. Все вокруг словно взбесились. Кто-то вскочил и начал носиться по палате, спотыкаясь и падая, в темноте натыкаясь на стены и разбивая лица в кровь, другие принялись неистово вопить, вторя Лизе. Начался сущий кошмар. Санитары метались, как угорелые, без разбора вкалывая всем успокоительное и, не стесняясь, отбиваться кулаками от особо буйных пациентов. Досталось и Лизе, успокоительного. Она резко перестала кричать. Потупилась, глядя на оскалившееся лицо санитара, соображая, кто же из них все-таки псих и вырубилась.

– Это она? – сквозь пелену услышала Лиза сердитый голос.

– Да, – ответил ему другой, спокойный.

– Мелкая, а проблем… Что вы ей вкололи?

Спокойный назвал что-то неразборчивое. Снова провал в пустоту, но совсем не на долго. Лиза почувствовала, как у нее чешется нос, хотела было его почесать, но рука, словно набитая ватой, лишь слегка дернулась.

– Говорите на долго вырубилась? Ну-ну… – тот же сердитый голос.

– Простите, доктор, вы сказали Центральная Психиатрическая Клиника? Но…

– Никаких но! Она мне все отделение на уши поставила! Ничего! Полежит месяцок и выпустят, если с ней действительно все в порядке. А нет, так и поделом! Ты лучше о себе беспокойся! Или ты думаешь нам все просто так с рук сойдет?

– Да, доктор. То есть, нет. Вы совершенно правы.

– Бумаги я уже приготовил. Приехать должны через час. Подготовьте ее! И да, вколите ей еще чего-нибудь посильнее!

– Да, доктор.

«ЦПК… О, нет!» – было последнее, о чем успела подумать Лиза, прежде чем снова погрузиться в безмятежную блажь

Про центральную психушку ходило много разных баек, в которые Лиза, конечно же, не верила, но убеждаться в их неправдивости лично она не хотела ни при каких обстоятельствах. Но, как оказалось, байки были всего-навсего детскими выдумками по сравнению с тем, что происходило в тех стенах на самом деле. Как Лиза туда попала она конечно же не помнила, но первые дни пребывания в ЦПК нестираемым пятном отпечатались в памяти. Именно тогда у нее начались кошмары, слишком похожие на реальность. Лиза рассказала об этом врачу, но лучше от этого не стало. Кошмары продолжились, а ее посадили на более «действенные» препараты. И тогда все стало еще хуже.

Кругом обшарпанные стены, в глазах все плывет. Что происходит? Зачем все это нужно? Куда ее тащат? «Отпустите меня домой! Я не хочу здесь быть!» – отчаянный крик души. Но ее все продолжают тащить, а безвольно повисшие ноги больно бьются о порог каждый раз, когда они проходят очередную дверь. Наконец, коридор заканчивается, и ее встречает комната с ярким светом, от которого в глазах начинается резь. Веки инстинктивно зажмуриваются, но чья-то грубая рука в резиновой перчатке насильно открывает их. Под маской лица доктора не видно, но воображение каждый раз дорисовывает зловещую улыбку. Холодное кожаное кресло с ремнями для рук и ног, которые тут же впиваются в плоть, не давая возможности пошевелиться. Шприц с большой страшной иглой. Укол в вену, крик, а затем все стихает и наступает покой. Как она попадает обратно в палату, Лиза уже не помнит, но просыпается уже там, вся в синяках и ссадинах.

Все, что происходило в стенах больницы, Лиза помнила фрагментами. От препаратов, которые ей кололи, названия которых она даже не знала, мир вокруг то расплывался яркими красками, то растворялся в кромешной темноте. Неизменным оставалось лишь одно – желание выбраться. Лиза стала просто одержима этой мыслью. Может это и стало той спасительной соломинкой, благодаря которой она окончательно не свихнулась и не осталась в этих стенах на всю оставшуюся жизнь. Хоть Лиза и не понимала, зачем ей это нужно, но отчаянно рвалась на свободу. А для этого нужно было стать «хорошей девочкой», признавать то, что нужно было признавать и отрицать то, что нужно было отрицать. Кроме того, посещать процедуры, терапии и бла-бла-бла. Это превратилось в забавную игру, правила которой ты либо принимаешь и идешь к своей цели, либо пытаешься сломать систему, доказывая, что твоя правда ближе к истине. Лиза видела здесь тех, кто шел по второму пути, обычно они становились пациентами клиники на долгие годы.

День за днем Лиза совершенствовала свои навыки в понимании того, чего от нее хотели. Пока однажды, спустя почти месяц заточения, не услышала заветные слова.

– Хмм… Не думаю, что есть смысл держать ее у нас дальше. Подготовьте бумаги.

Была ли она действительно здорова? Конечно же нет.

Так она снова оказалась в стенах своей квартиры. Несколько дней Лиза не вылезала из-под одеяла, рыдая и срываясь в истерику, раз за разом прокручивая в голове пережитые моменты. От нехватки лекарств, которыми ее пичкали последний месяц, позволяющими забыться спокойным сном, утопив сознание в розовой ванне, она лезла на стены, испытывая ломку, но смогла справиться с этим. В напоминание о той роковой ночи, запустившей цепочку печальных событий, у нее остался шрам, который к счастью было не видно за волосами. Человек более слабый духом наверняка бы уже сломался, но Лиза держалась, пусть и из последних сил. Она уже не чувствовала себя прежней. Все светлое и доброе, что в ней было, будто бы выжгли каленым железом, остались лишь боль, унижение и полное отсутствие желания жить.

Глава 5

Ночью Лизе снова приснился сон. Но на этот раз это не был кошмар, чему она была несказанно рада. Нормальных снов Лиза не видела уже очень давно.

Ей снилось, будто она ступает босыми ногами по мягкому мху среди необъятных стволов деревьев, что возвышаются до самых облаков. Тело кажется невесомым, словно она плывет по воздуху. Перед ней идет девушка, на голове у нее венок из цветов, ее черные волосы спадают по спине до самого пояса, скрывая изящную фигуру. Она одета в белое воздушное полупрозрачное платье, доходящее почти до самых пяток, больше напоминающее ночную рубашку. Она зовет ее за собой, манит рукой, но Лиза, как ни старается, никак не может ее догнать. И не может рассмотреть ее лица. «Кто она? Куда она меня ведет?» – подумала Лиза.

Сон оборвался также внезапно, как и начался. Лиза открыла глаза, в комнате было темно. Нащупала телефон, взглянула на время. На часах была половина шестого. Спать больше не хотелось, тело требовало подъема, и от горизонтального положения уже становилось дурно.

Она встала, немного привела себя в порядок, выглянула в окно. Темнота хоть глаз коли, но ни дождя, ни ветра слышно не было. Значит пока она спала все закончилось. Лиза прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой из ведра. Взбодрившись и окончательно проснувшись, она принялась чистить зубы. Закончив с классическими утренними процедурами, она пошла на кухню, откуда уже доносился звон посуды и тихое сопение чайника, уже начинавшего закипать.

– Ну, надо же! Какая ранняя пташка проснулась! Доброе утро! – Зинаида Павловна, уже во всю орудовала кухонной утварью.

– Доброе утро! Да вы, теть Зин, смотрю, тоже уже не спите.

– Да куда ж мне!? Дел-то сколько! – тетя Зина сняла кипевший чайник с плиты. У нас в деревне так, по другому-то уже и не могу. А ты-то чего вскочила?

Тетя Зина вопросительно поглядела на Лизу. Та улыбнулась в ответ, наводя себе кофе.

– Я вчера рано легла. Прошлой ночью спала плохо, – она отхлебнула из чашки и махнула рукой. – Короче выспалась.

– Ну, если выспалась, то это хорошо. Поможешь мне? Коли уже встала.

– Конечно, помогу. Вы только скажите, что и как делать.

– Это, конечно, это мы научим! Быстро научим! Давай только позавтракаем для начала, – и тетя Зина тоже налила себе кофе.

Лиза голодная, ничего не евшая со вчерашнего утра, уплела с кофе полдюжины вчерашних пирожков, они показались ей еще более вкусными, чем вчера. Расправившись с завтраком, принялись за домашние дела. Покормили Лая, который тоже уже не спал и приветливо вилял хвостом, явно намереваясь познакомиться с новым другом. Потом вывели корову Машку на задний двор и там привязали, оставив ее наедине с зеленой травкой. Насыпали зерна курам, а после этого дали зеленой травы кроликам. Когда вся живность была накормлена, тетя Зина предложила было Лизе попробовать подоить Машку, но после решила, что для первого раза лучше будет просто посмотреть.

– Теть Зин, а что за парень, Прохор? Примерно моего возраста, ну может чуть старше. Вроде чуть дальше живет от вас. Я его вчера на пруду встретила, когда гуляла.

– Прохор? Прохор…Ааа, ну Тамаркин внук. Или не внук он ей? Запамятовала уже. Вроде знаю! Он правда тоже, как и ты, из города. Приезжает сюда летом, иногда. А что?! Понравился?

Лиза потупилась.

– Да нет…Я просто спросила.

Старушка ритмично дергала за вымя, ведро медленно наполнялось.

– Я давеча о твоих снах все думала, ну кошмарах, которые тебе покоя не дают, – глухо сказала Зинаида Павловна. – Есть у нас в деревне одна старуха. Вроде как, знахарка. Сама у нее никогда не бывала, но люди говаривали помогает, хоть и вредная. Может попробовать тебе к ней сходить, а? Глядишь и тебе поможет! Коли врачи сделать ничего не смогли, может народная медицина справится! А то ведь сгложет тебя тоска, в могилу сведет! Я же вижу, что ты ходишь сама не своя.

– Ну, не знаю. А если без толку все это? Если даже врачи не помогли, как ты говоришь.

– Ну что сказать? Нет?! Значит дальше будем искать! – тетя Зина, видимо разгорячившись, дернула за вымя с чуть большим усилием. Машка сразу же отреагировала протяжным мычанием, как бы предупреждая, что подобное терпеть она не намерена.

– Хорошо. Может, и схожу к ней, вечером А где она живет?

– Да здесь, недалеко, на пригорке!

Когда все дела, в которых Лиза принимала непосредственное участие, были сделаны, напоследок тетя Зина попросила ее сходить к колодцу за водой. Взяв из сеней пустое ведро, заранее приготовленное предусмотрительной старушкой, девушка отправилась к старому колодцу, где многие жители набирали воду.

Она вышла за калитку и уверенным шагом двинулась вдоль дороги. Солнце уже поднялось, но было пасмурно, и его не было видно. После минувших дождей дорогу развезло, а тропинка была усеяна лужами, которые то и дело попадались на пути. Обходить лужи и грязь приходилось по траве, поэтому, пока Лиза дошла до колодца, ее кроссовки промокли почти насквозь. Ногам стало мерзко и холодно.

Колодец представлял из себя несколько рядов толстых бревен, уложенных срубом и уже почерневших от старости, местами с толстыми трещинами. Над бревнами возвышалась небольшая крыша, препятствующая попаданию осадков внутрь колодца. Крыша была слегка покосившаяся, а сквозь щели в досках было видно проплывающие облака. Здесь же стояло ведро, привязанное к вороту цепью.

«Интересно, а правда, что в глубоком колодце, среди бела дня можно увидеть звезды?» – неожиданно для самой себя подумала Лиза. Она подошла и с трудом откинула тяжелую крышку. Несмотря на то, что на улице было далеко не жарко, и даже можно сказать прохладно, из глубины на нее повеяло прямо-таки могильным холодом. По спине невольно пробежали мурашки. Она перегнулась через мокрые бревна и заглянула внутрь. На самом дне, там, где в бездне утопали черные бревна стенок колодца, Лиза увидела водную гладь. Спокойная, не тревожимая ничем, ее поверхность отражала маленькую фигурку, смотревшую сверху. Лиза всматривалась все пристальнее, и вдруг в голове зашумело, а из глубины, там, где только что было ее отражение, появился темный крючковатый силуэт, смотревший на нее снизу.

«Иди ко мне-е…»

Этот голос прозвучал будто внутри ее головы. В висках застучало. Пальцы судорожно впились в край колодца, ноги не слушались, сердце на мгновение замерло. Бежать, бежать как можно дальше, сломя голову! Но тело словно одеревенело, а руки ослабели, и Лиза почувствовала, что вот-вот перевалится через край и полетит вниз!

– Лиза! Привет!

Девушка вздрогнула, отскочила от колодца и обернулась. Позади нее стоял Прохор с ведром в руке.

– Ты чего такая? Напугал что ли?! Извини, не хотел. Или в колодце что увидела?

Лиза медленно попятилась.

– Привет! Да нет…я просто…задумалась.

Парень подошел и заглянул внутрь колодца, беспечно улыбаясь.

– Вроде нет там никого. Так что не бойся!

Переборов страх, она заглянула тоже. Отражаясь в воде, из глубины на них смотрели их темные силуэты и ничего больше. «Что же это было? – подумала Лиза. – Просто показалось? Или я схожу с ума?»

– Тебя тоже за водой послали? – Прохор бросил ведро в колодец и принялся вращать рукоять, цепь с лязгом начала наматываться на ворот.

– Ну да…

– Давай, я тебе помогу!

Наполнив свое ведро, он снова бросил в колодец то, к которому была привязана цепь. Из недр колодца послышался глухой всплеск воды. И Прохор снова принялся вращать рукоять, наматывая цепь на ворот. Когда оба их ведра были наполнены, Лиза закрыла крышку колодца и поставила ведро с цепью на место.

Обратно шли не спеша, Прохор тащил оба ведра, стараясь не расплескивать содержимого, получалось это, нужно сказать, с переменным успехом, совсем немного все-таки вылилось. Лиза, конечно, поначалу отказывалась от помощи для приличия и ради поддержания статуса самостоятельной и независимой, но в конце концов таки согласилась. Молчали, слышно было лишь хлюпанье и чваканье под ногами, да изредка выплескивающуюся через края воду. Напряжение росло, будто струна, натягиваемая все сильнее, вот-вот норовя лопнуть, разорвав тишину протяжным, но коротким звоном. Лиза не выдержала первой.

– Что ты здесь делаешь?

– В смысле у колодца?

– Нет, в смысле в этой глуши.

– Аа, так ты об этом. Дело в том, что я учусь на этнографа. Сейчас ищу тему для дипломной работы. И вот приехал сюда к родственникам.

– Прости, на кого ты учишься?

– Этнограф. В двух словах это человек, изучающий культуру народов, их быт.

– Интересно. И что же за тему ты хочешь здесь найти?

– Если быть точнее, тему я нашел, сейчас собираю информацию. Меня заинтересовали народы, проживавшие здесь много веков назад. Тогда я решил, что хочу писать диплом именно по этой теме. И помимо информации, которую я смог найти в книгах и Интернете, я решил поискать еще и, так сказать, в «полевых условиях», – Прохор сделал выражение лица настолько важным, насколько смог. – Понимаешь, сказания, легенды, что-то могло сохраниться и до наших дней! В конце концов традиции!

– И как успехи? – Лиза отметила, что у нее появился неподдельный интерес.

Прохор немного насупился.

– Я не так давно приехал, поэтому пока еще осваиваюсь и по хозяйству помогаю, – он пожал плечами, дескать за водой вот хожу. – А ты? Что здесь делаешь ты?

– У колодца? Да ладно, я шучу. Я тоже приехала сюда… к родственникам. В поисках…чего-то нового. Устала от городской жизни.

– Ну это ты прям по адресу попала! На самом деле я не шучу, здесь действительно интересная и разнообразная жизнь.

Лиза бросила на парня недоверчивый взгляд, но Прохор даже бровью не повел и продолжил:

– Здесь порой можно встретить такое, о чем многие даже и подумать не могут!

– Да? Интересно! Это что, например?

Тем временем они уже почти подошли к дому тети Зины. Та стояла на крыльце и ловко орудовала веником.

– Как я уже говорил, сказания, традиции! Ну, вот взять хотя бы… – Прохор нахмурил лоб, задумался, – есть у местных одна легенда, о девушке в белом платье, которая так сильно любила природу, что не могла смотреть как люди вырубают леса и истребляют животных ради наживы. Однажды она не выдержала и ушла в лес в одном лишь белом платье и венке из цветов, где отдала свою жизнь и стала невестой лешего, помогая затаскивать неугодных путников в гиблые места. Но есть и другая версия. Вовсе не добровольно красавица ушла под венец к лесному чудищу, а утащил он ее и насильно сделал своей женой. И теперь, обреченная на муки и страдания, вынужденная служить монстру, во всем ему угождая, бледной тенью бродит она по болотам и топит ни в чем не повинных путников в поисках утешения. Ибо лишь только в страданиях других находит она утешение для себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.