Изумрудная ведьма

– Более чем, – процедила она. И если сначала Хелена показалась немного смущенной, то брошенный на Эль взгляд дал понять, что это лишь временно. Видимо, это понял и внезапный спаситель, потому что коротко поклонился в ответ и приглашающе махнул рукой.

– Тогда, лучше бы нам поспешить. Мост вот-вот опустят.

С этими словами, он предложил свой локоть едва не запищавшей от восторга Хелене, но прежде, чем направиться прочь вместе с пришедшей в движение толпой, оглянулся.

– Вам тоже не следует задерживаться. – И его взгляд скользнул по лицу Эль, прежде чем уставился куда-то в темневшую даль черных гор.

Больше он ничего не сказал, только дождался такого же молчаливого кивка в ответ и отвернулся. Эль медленно выдохнула, а в следующий миг едва не заорала, когда услышала еще один голос рядом с собой. И во имя всей магии, ну почему всем здесь нужно подкрадываться?!

– Альва прав, – сказал незнакомец, и Эль узнала в нем одного из людей, что стояли той обособленной группой. – Лучше поспешить. Ночью здесь не безопасно, но, к сожалению, в Школе любят устраивать торжественную встречу после заката.

Эль оглянулась и заметила, что говоривший тоже смотрел в сторону уходившей с утеса дороги, прежде чем все-таки отвернулся. Он был не так высок, как тот, кого назвали Альвой, явно моложе, но столько же смугл, а в его магии ощущались уже знакомые колючие нотки. Что-то дикое, хоть и не такое безумное, как у первого незнакомца. Странно. Как же все странно!

– Спасибо, – тем временем пискнула Роза. Она во все глаза смотрела на стоявшего перед ней юношу, чьи волосы окрасил в рубиново-алый догоравший закат, и Эль едва сдержала улыбку.

– Пойдемте, – со вздохом проговорил он. – Я вам помогу.

Он неожиданно легко подхватил оба чемодана, причем Эль даже не успела понять, как ее саквояж вдруг оказался в чужих руках, а потом неожиданно улыбнулся. Открыто и дружелюбно, отчего его магия заискрилась вокруг тусклой медью.

– Меня зовут Альбер Робредо. Не скажу, что повод для знакомства вышел отменный, но смогу хоть как-то поднять вам настроение.

– Вы не обязаны… – начала было Эль, но прервалась, когда ее одарили новой улыбкой.

– Нет. Не обязан. Просто хочу.

Робредо изобразил шутливый поклон, шедший впереди Альва вновь обернулся, и в этот момент Эль наконец-то поняла, кто перед ними. Синие тонкие линии, которыми некто неведомый начертал на шее их нового знакомого сложные символы, были почти не видны на его смуглой коже. Однако легкое мерцание не смогли скрыть ни опустившиеся сумерки, ни высокий ворот строгой формы, в которую тот был одет. И Эль могла лишь мысленно дать себе подзатыльник, что сразу не распознала эту особую колючую магию. Право слово, если она настолько глупа, то у нее, как минимум, еще оставались глаза. А те смотрели прямиком на вившийся по темной ткани характерный узор из зверей и листьев терновника, вышитый нитью из темного золота. Что же… Вот и ответ.

О Королевстве Волков ходило много легенд. Жившие особняком на границе, они всю свою жизнь посвящали единственной цели – защите вверенного им Озилэнда. Нелюдимые, по воле их неуживчивой магии настоящие одиночки, они слыли отличными воинами и, конечно же, магами. Но если привычное Эль волшебство обычно служило для созидания, то их силы лежали в совершенно недоступной ей плоскости. Там, где человеческое так тесно сплеталось с их волчьей сущностью, что стирались границы.

Она скосила взгляд, пытаясь разглядеть амулет, но наткнулась на хитрую ухмылку и смутилась.

– Его нет, – неожиданно проговорил Альбер.

– Что? – растерялась она.

– Амулета. Его нет. Вы же искали именно это? Я прав?

– Это было очень невоспитанно с моей стороны, – попробовала повиниться Эль, за что удостоилась лишь небрежного пожатия плечами.

– Обычное любопытство. Это нормально. Просто мы не нуждаемся в посреднике для своей магии.

Тем временем Альбер улыбнулся чуть шире, и Эль увидела ряд острых зубов с заметными даже в полумраке клыками. Поговаривали, кто-то из этих людей мог обращаться в настоящего зверя. Отец считал это сказками, но мама всегда почему-то замолкала и отводила растерянный взгляд, когда они с Розой пытались ее разговорить. В общем, шедший рядом с сестрами молодой человек был полной загадкой. Однако, вопреки всему, Эль интересовал вовсе не он, а тот, чья прямая спина виднелась буквально в паре метров от них. Вот там ей мерещилось целое море опасных загадок.

– Спрашивайте уже, если хотите, – прозвучал рядом с ней негромкий смешок Альбера, и Эль подняла взгляд. Видимо, ощутив своим звериным чутьем или попросту догадавшись о готовых сорваться вопросах, он ободряюще кивнул. – Как вы заметили, я не кусаюсь.

Примитивная, но такая нужная сейчас шутка достигла результата, и Эль рассмеялась.

– Не знала, что Волки тоже должны посещать Школу.

– Не должны. – Склонил голову Альбер, отчего его и без того темные глаза стали совсем черными, а потом хитро подмигнул. – Но у нас здесь свой интерес.

Эль подняла удивленный взгляд, но в этот раз Роза, которая наконец-то отошла от первого восторга из-за внимания самого стража границы, успела первой.

– Интерес? – она озабоченно нахмурила носик. – Какой может быть интерес к обычной традиции?

– Роза! – ахнула Эль, но Альбер покачал головой.

– Все в порядке. Это вполне закономерный вопрос. – Он с интересом взглянул на шедшую рядом с ним Розу, и та вдруг покраснела. – Правда, к сожалению, я не смогу дать вам на него ответ.

– Это что-то секретное?

Сестрица едва не светилась от переполнявшего ее любопытства, и Эль хотела было уже на нее шикнуть, но тут Альбер рассмеялся. Его магия вспыхнула медью на кончиках коротких темных волос, и Эль почувствовала, как спало сковывавшее до этого напряжение. По крайней мере, этот Волк был не опасен. Не здесь. Не сейчас. Не для них. Тем временем Альбер наклонился и доверительно прошептал окончательно зардевшейся Розе:

– А вы не боитесь тайн?

– Страда ничего не боятся!

– О, я вижу. Но боюсь, милая госпожа Страда, мой ответ покажется вовсе не таким интересным, как вам хотелось бы. Потому что…

– Вам нельзя говорить? – с пониманием дела кивнула Роза. Однако ее собеседник лишь вздохнул.

– Увы, но нет. Я просто не знаю.

– Не знаете? – непонимающе нахмурилась Роза.

И даже Эль, которая лишь вполуха слушала этот милейший во всех отношениях разговор, повернулась и удивленно посмотрела на выпрямившегося Волка. А тот пожал плечами.

– К сожалению, нет. – Он виновато улыбнулся. – Вернее, я знаю причину, но не понимаю, почему мы должны разбираться с ней здесь.

– Ничего не понимаю, – не отставала сестра. – Разве вам не сказали?

В ответ на это Альбер все же немного помолчал, словно взвешивал те крупицы, которые мог им сказать, а потом признался:

– Решения принимает другой человек.

– И кто же? – завороженно прошептала Роза, чей амулет с рубином восторженно трепетал алым огнем в такт ее мыслям, и тихо охнула, когда услышала короткое:

– Он.

Альбер бросил взгляд на уже порядком удалившуюся от них спину, и пояснять, о ком была речь, не потребовалось. И Эль лишь в последний момент успела прикусить собственный язык и не уподобиться Розе, явно чересчур впечатлившейся их новым знакомым. А тот, поудобнее перехватив громоздкие чемоданы, ловко увел разговор с опасной тропинки. И похоже, у этого лектора Роза была готова слушать хоть историю Школы, хоть устройство магических паровых котлов. Ошеломительный успех. Эль едва заметно улыбнулась. Тем временем они почти подошли к самому краю скалы, рядом с которым на искусственном механическом острове зависло огромное здание. И чтобы хорошенько его рассмотреть, пришлось задрать голову.

Эль смотрела на возвышавшиеся над ней гладкие черные стены, что, казалось, подпирают уже усеянное первыми звездами небо, и чувствовала, как внутри большим шаром нарастает восторг. От него покалывало кончики пальцев и прерывалось дыхание, что легким облачком поднималось вверх, стоило им подойти ближе. В уши ворвался слаженный мягкий звук механизмов, повеяло холодом обратного пара, который окутывал основание Школы, а в следующий миг от идеальных, на первый взгляд, облицовывавших стены камней отделился один. С приятным металлическим лязгом он опустился вниз и потянул за собой следующий, а потом еще и еще, пока их вереница вдруг не сложилась в определенный строгий рисунок.

Мост выстраивался постепенно. Он собирался из отделявшихся друг от друга камней, что будто откалывались от стены, прежде чем с легким щелчком вставали на новое место. Один за другим, все быстрее, они складывались в прямую, как стрела, линию. И если магия здесь и была, то она явно проигрывала инженерному гению, который сумел создать такой механизм. Повинуясь рычагам и небольшим поршням, что выбрасывали в ночной воздух тоненькие струи холодного пара, от которого на черных камнях расцветали ледяные узоры, они двигались вперед, пока не достигли скалы, на которой стояла Эль и другие столь же завороженные зрелищем ученики. И только когда с последним для всех механизмов усилием мост окончательно сформировался, послышался последний щелчок, а затем на ущелье опустилась оглушительная тишина.

И в этом абсолютном молчании, где, кажется, все забыли, как надо дышать, послышались одинокие шаги. Они приближались, и их эхо становилось все громче и громче, пока на другой стороне моста вдруг не появилась коренастая фигура Директора. Она замерла, потом немного смешно откашлялась и вдруг высоким голосом, в котором ощущался надрыв из-за торжественности момента, провозгласила:

– Добро пожаловать в Мронен – Школу для ведьм, волшебников и других волшебных существ!

А в следующий миг над десятком острых башенок взмыл огромный шар света, который озарил своим сиянием всех, кто собрался сегодня у пограничных гор. Толпа всколыхнулась, раздался всеобщий вздох, а Эль вдруг услышала:

– Светоч познания, – медленно проговорил Альбер. Он стоял, как и все, задрав голову, и с улыбкой смотрел на сиявшее в ночном небе крошечное солнце. – Интересно, сколько будущих трагедий он видит сейчас своим волшебным оком, что пронизывает насквозь наши души?

– Может, ему открылся только всеобщий успех? – фыркнула Эль.

– Или, что прямо сейчас я был бы не прочь перекусить, – со вздохом закончил он, вызвав в ответ приглушенный девичий смешок.

Эль бросила на Розу быстрый взгляд и улыбнулась. Похоже, сестра была полностью очарована этим Волком.

Тем временем толпа пришла в движение, голоса стали громче, когда вслед за Директором из дверей Школы показалась вереница преподавателей. Они вставали на выложенные камнями площадки, что немедленно вспыхивали назначенным им цветом. Нежно-зеленым переливались плиты там, где стоял маг природы, ярко-рыжими под башмачками ведьмы огня, а потом… Небесно-голубой, ярко-синий, золотой, серебряный, даже нежно-лиловый у волшебницы снов… Огни стремительно загорались один за другим, пока не слились в белый цвет единства магии. И только одна площадка оказалась не занятой, а ее тусклые обычные плиты не светились ни желтыми переливами кого-нибудь из повелителей птиц, ни цветом любой из стихий. И Эль вообще не заметила бы ее, поскольку та находилась в самом конце из этой радостной вереницы, но Роза, видимо, отчаянно желая привлечь внимание Альбера, ткнула пальчиком в пустоту.

– А что там? – спросила она, щурясь от слишком яркого света, который теперь заливал всю площадку.

Эль видела, как растерянно мазнул взглядом явно думавший о чем-то своем Альбер. А потому от нее не укрылось, как резко напряглась его челюсть, стоило ему понять, куда указывала Роза. Он долго смотрел в темневший на фоне общей феерии света провал, прежде чем все же отвернулся и, стараясь казаться по-прежнему беззаботным, проговорил:

– Это место мастера иллюзий. Но, боюсь, последние несколько лет профессор Сапата избегает посещения всех торжественных мероприятий.

– Отчего же? – Глаза Розы были широко раскрыты и смотрели с таким искренним любопытством, что Альбер, который явно не очень хотел продолжать разговор, сдался.

– Мастерство иллюзий не самая обласканная наука. Это магия обмана и введения в заблуждение, к которой относятся с предсказуемым недоверием. Мало кто помнит, почему она вообще появилась, но так уж издавна повелось, что почему-то все страшилки и пугающие легенды связывали именно с волшебниками иллюзий. Именно они в сказках создают коварные мороки, что заводят путников в какие-нибудь чащобы или болота. Эти же маги готовят специальные зелья, способные погрузить человека в такие галлюцинации, что он не найдет из них выхода даже при помощи волшебников сна.

– Какие-то чудовища! – передернула плечиками Роза, а Эль снова посмотрела на пустовавшее место – черное, непроглядное.

– Такими их сделали люди. Человек всегда боится того, чего не понимает.

Альбер нехорошо усмехнулся, обнажив острые клыки, которые даже в сумраке ночи выглядели очень опасно. И Эль вдруг подумала, что уж кто-кто, а Волки знали об этом не понаслышке. О них всегда ходили сотни легенд, которые вряд ли хоть в половине случаев были правдивы.

– К сожалению, за своим страхом люди забыли, что маги иллюзии в первую очередь врачеватели душ и разбитых сердец. Во Всеобщую Войну они спасли многих, кого обуял ужас и кто не мог вернуться к обычной жизни. Однако такая власть над умами, конечно, напугала всех еще больше. Так что волшебников заклеймили, и те начали сначала скрываться, а потом и вовсе исчезли из нашего мира. И это одна из причин, почему профессор Сапата предпочитает не появляться на таких мероприятиях. Во-первых, чтобы не плодить сплетен. А во-вторых, больше незачем. Последний его ученик вышел из этих стен полвека назад.

– Почему тогда просто не уволить его? – В голосе Розы послышались знакомые капризные нотки, на что Альбер раздосадованно покачал головой.

– Срубить дерево легко, а вот вырастить сложно.

Эль неожиданно пришла в голову странная мысль.

– Черный Колдун, – проговорила она, когда их очередь наконец-то двинулась в сторону моста. – Говорят, он окружил себя страшными видениями, от которых нет спасения. Что любой, кто попробует пробраться в его Железный лес сходит с ума. Значит ли, что он…

Она прервалась, когда почувствовала на себе взгляд. И это был не Альбер или Роза, которые с любопытством ждали продолжения ее фразы. Нет, кто-то другой смотрел внимательно и словно чего-то ждал. Эль поджала губы и замолчала. Не стоит… Ох, не стоит поднимать эту тему так близко к границе. Видимо, это же понял и Альбер, который демонстративно откашлялся и небрежно пожал плечами.

– Да. О нем говорят разное, – ровным голосом заключил он, а потом вдруг махнул рукой. – Думаю, нам надо поспешить. Церемония инициации вот-вот начнется.

Альбер ловко пропустил вперед Розу, которая тут же забыла обо всех колдунах и прочих странных личностях, и чуть притормозил, дожидаясь Эль.

– У магии нет цвета, госпожа Страда, – прошептал он. – Только у наших намерений.

И Волк явно хотел сказать что-то еще, но его прервал недвусмысленный оклик.

– Робредо, не надо.

Эль так быстро вскинула голову, что реальность перед глазами на мгновение смазалась. Однако взгляд, который она успела поймать, был тем же самым – выжидающим, собранным. И, похоже, там было что-то еще, потому что Альбер вдруг дернул щекой.

– Пойдемте, а то все пропустим.

И в его наигранно добродушном голосе Эль послышались нотки досады. Знать бы на что…

* * *

Церемония двигалась медленно. Один за другим вспыхивали те или иные площадки, когда к ним присоединялся новый адепт. И их, разумеется, приветствовали бурными аплодисментами, которые становились тем громче, чем больше волшебников проходило инициацию. Эль с легкой улыбкой смотрела, как очередная ведьма, коснувшись огромного каменного гримуара, в котором по легенде хранились знания обо всей известной и давно позабытой магии, спешила к тем, кто отныне и навсегда станет ее семьей. Первое соприкосновение со своей настоящей магической сущностью было тем, что, по словам отца, невозможно забыть. Ибо нет ничего сильнее этих уз. Кроме крови, конечно. А потому Эль не удивилась, когда с гордо поднятой головой последняя из рода Астери отправилась в компанию к будущим артефакторикам – единственное, на что хватило бы ее магии. Роза, как и все из рода Страда, убежала счастливая к виккам, что всегда славились своей природной магией. А Альбер, разумеется, присоединился к тому самому незнакомцу с тревожным взглядом, что уже стоял в окружении неуловимо похожих на него магов-рунистов. На его открытых участках кожи светились нежно-голубым начертанные волшебные символы.

В общем, к тому моменту, как очередь добралась до Эль, она не ждала чего-то особенного. Быть может, в глубине души надеялась, что род отца, принявшего ее как родную дочь, согласится поделиться и магией, или же проснутся какие-нибудь материнские силы. Однако к тому, что случилось, едва она прикоснулась ладонью к гримуару, Эль оказалась совсем не готова. Да и никто, судя по воцарившейся тишине.

На ощупь книга оказалась холодной, почти ледяной, отчего кожу на пальцах немедленно закололо. И Эль, которая инстинктивно попыталась отдернуть руку, вдруг ощутила, как та проваливается сквозь высеченные из камня страницы, испещренные древними символами. А те на миг вспыхнули изумрудными искрами, прежде чем засияли ровным черным свечением.

– Э, кхм, – раздалось рядом растерянное покашливание Директора.

Эль подняла голову и увидела, что тот смотрит на гримуар с таким же, как и она, недоумением. А то постепенно сменилось на сомнение, прежде чем перешло в очевидное беспокойство, когда Директор обвел взглядом всех, кто уже был распределен, и задержался на пустовавшей темной площадке.

– Что ж… кхм-кхм, – снова откашлялся он. – Видимо, ваш профессор опаздывает. Займите, пожалуйста, отведенное место. Прошу вас.

И, к ужасу Эль, его палец указал на ту самую, последнюю свободную площадку в конце вереницы разбившихся на группы людей.

– Это какая-то ошибка, – ошарашенно прошептала она. – Так не может быть!

– Пожалуйста, госпожа Страда. Вам надо занять свое место.

Из голоса Директора исчезли последние нотки растерянности, и Эль ничего не оставалось, как послушно кивнуть. Она медленно отняла руку, которую больше не удерживала на холодных страницах гримуара странная магия, и, провожаемая испуганными взглядами, направилась мимо замерших в оцепенении волшебников. Эль видела, как дернулась навстречу Роза, но ее быстро остановили и что-то шепнули, отчего сестра вздрогнула и невольно попятилась. А потом она почувствовала тот самый взгляд – тяжелый, настороженный. Он следил за ней, пока Эль торопливо шла к своему месту, и исчез лишь в тот момент, когда она переступила границу принявшей ее магии.

Вот уж не повезло так не повезло!

* * *

В просто обставленной комнате, где горели лишь два факела у самого входа, было сумрачно и зябко. Сквозняк забирался сквозь приоткрытое окно, но стоявший перед ним человек, казалось, не замечал ни ночной сырости, ни холода гор, что неизбежно налетал с видневшихся вдали призрачно-голубых снежников[1]. Он смотрел на них так внимательно, что не обернулся на раздавшийся хлопок двери и последовавшие за этим шаги, которые замерли у него за спиной. Лишь пальцы его правой руки машинально прижались к шершавому рисунку на шее, привычно отследив каждый штрих изображенного на коже узора. Синие линии тускло вспыхнули.

– Неожиданно, – наконец проговорил он и повернулся, встречаясь взглядом с вошедшим. – Что скажешь?

– Скажу, что лишь надеюсь, это не я своей болтовней подтолкнул ее к такому выбору.

– Нет. – Человек снова повернулся к окну и слегка повел головой, словно к чему-то принюхивался. Фредрик Альва редко ошибался в том, что ощущало его звериное нутро, а потому медленно проговорил: – Это кровь. Кровь никогда не врет.

Глава 2

Подобно каждому уважающему себя наследнику, Фредрик никогда не бежал ни от ответственности, ни от обязанностей, ни от последствий, к которым приводили два первых пункта. Он искренне нес возложенное текшей в его жилах кровью бремя, которое никогда не пытался облегчить. Такое просто не приходило ему в голову. А потому, как и все из рода Альва, Фредрик был упрям (иногда до абсурда), патологически честен и, конечно же, нелюдим. Но уж это качество вряд ли могло кого-нибудь удивить в Королевстве Волков. Его народ часто за глаза называли «не от мира сего», что порождало миллион слухов и домыслов, но никто не спешил их развенчивать. Зачем? Ведь порой страх спасал от чужого внимания лучше любых каменных стен. А уж если все думали, что прямо сейчас ты обернешься огромным бешеным Волком…

Фредрик фыркнул своим мыслям и взлохматил темные волосы. Будь все так просто, и умей каждый из жителей королевства становиться зверем лишь по собственной прихоти, то, наверное, всего, что произошло, никогда не случилось бы. Но, увы. Даже в волшебной стране сказки иногда остаются лишь сказками. А потому он до сих пор помнил запах пропитанной кровью соломы, которой было набито тело отца. И плач матери. И молчание сестер. И собственное отчаяние, которое десять лет назад навсегда изменило его жизнь. Да, Волки взрослели рано. Но даже по их меркам Фредрик был слишком юн. Почти непростительно для разорванного на куски мятежами и едва закончившейся войной королевства. А ведь еще оставалась граница.

– О чем думаешь? – раздался за спиной голос Альбера, и Фредрик оглянулся.

– Ни о чем, – покачал он головой.

Но друг, естественно, не поверил. У Робредо вообще была очень дурная привычка слишком хорошо знать, что чувствовал и о чем думал его предводитель, которому он поклялся служить. И хотя это было нормально для менталиста, порой невыносимо раздражало. Так что Фредрик в очередной раз удостоился скептического хмыканья, после чего Альбер почти рухнул в стоявшее неподалеку колченогое кресло, которое натужно скрипнуло под его немаленьким весом.

– И я все равно не понимаю, почему мы приперлись сюда, – проворчал он, проверяя на прочность не менее кривой стол, который словно притащили прямиком из какой-нибудь чащи. Одной из тех, где кривые деревья росли настолько близко друг к другу, что плотно переплетались стволами в попытке урвать хоть капельку лишнего света. Альбер легко пнул витую ножку и продолжил: – Наше время прошло два года назад. Теперь-то какой смысл отбывать повинность в стенах Школы?

– Потому что должны. И потому что, если мои расчеты верны, а я уверен, что это так, то его ребенок тоже сейчас где-то здесь.

– Ты все-таки не оставляешь эту идею.

– И, как видишь, небезосновательно, – хмыкнул Фредрик.

– Эта девчонка. Страда. Думаешь, она та, кого мы ищем?

– А похоже, что нет? – холодно усмехнулся Альва. – Первый за полвека мастер иллюзий после Колдуна. Ты видел ее амулет? Ради всего святого, скандал во всем Озилэнде уже обеспечен!

– Но это может быть простым совпадением, – пожал плечами Робредо и задумчиво добавил: – Мало ли что болтает Астери и ее компания. Я поговорил с ней, как ты и просил, но ничего не почувствовал. Совсем. Даже ее сестра более открыта, а ты знаешь, как я не люблю магов природы. И это взаимно!

Альбер передернул плечами и машинально потер скрытый одеждой ожог на плече, который остался после встречи с какой-то уж очень сердитой ведьмой огня. Что уж скрывать, ни один Волк не любил стихийного колдовства. Фредрик же с улыбкой посмотрел на друга, после чего покачал головой.

– Ты говорил с порождением самого великого мага обмана. Боюсь, этот противник тебе не по зубам. И поверь, насколько бы ни была слаба магия в роде Астери, но за столько столетий они научили свою кровь чувствовать амулеты. Хелена может не знать, почему так боится девчонку Страду, но кровь… ее кровь не ошибается. Особенно в этой магии.

– Почему? – Альбер удивленно вскинул свои светлые брови.

– Да потому что именно Черный Колдун наложил на них проклятие за предательство.

Послышался тихий ошарашенный свист, а Фредрик отвернулся, вновь сосредоточившись на зрелище. Он смотрел, как собирался обратно каменный мост, и отдалялась черная стена гор, а потому вздрогнул, когда воцарившееся в комнате молчание неожиданно прервалось.

– Хорошо. Допустим, мы правы, и старшая дочь Страды действительно та, кто нам нужен. Но… что потом? – тихо спросил Берт. – Убьешь ее и подбросишь к стенам Черного замка? Так себе месть, мой дорогой друг. Не думаю, что твой отец погиб ради того, чтобы ты стал обычным убийцей.

– У меня будет предмет для торговли, – холодно отрезал Фредрик. – Мы оба знаем, что Колдун тоже ищет ее. И наша задача успеть первыми.

– А если не выйдет? Быть может, все эти слухи просто глупые выдумки… Что будет, если он не согласится на сделку?

Фредрик поджал губы и машинально опять потянулся к синим рунам на своей коже. Узор знакомо вспыхнул теплом, откликаясь на его собственную магию, и Альва прикрыл глаза.