Тайный обожатель

Хастад сел на пол возле батареи и чихнул так, что та зазвенела.

Хорошо развитое чувство эмпатии заставило Олю пожалеть о своей жестокости. Она достала ватную салфетку, смочила ее молоком и приблизилась к великану вплотную. Тот зарычал, а потом плаксиво завыл:

– У-у-у-у…

– Будешь знать, как подглядывать без разрешения! – сердито поучала его она. – Убери руку, я помогу тебе.

– У-у-у-у… – еще раз жалобно протянул он, чем еще сильнее разжалобил скорую на расправу хозяйку.

Он не мог полностью открыть глаза и вертел головой, стыдясь показать распухшее лицо.

Молоко смягчило обожженную перцем кожу, великан громко высморкался и, что-то шипя себе под нос, потянулся к холодильнику. Оля вздохнула с облегчением и окончательно поняла, что сегодня смерть ей не грозит.

Глава 4

Зверское возмездие так и не состоялось. Хастаду даже в голову не пришло обидеть Холу в ответ. Он уяснил, что обнаженное Олино тело запретно для него, и отворачивался всякий раз, когда из-под ее одежды случайно выглядывали плечо или грудь.

Великан понял, что попал в мир, где не принято ходить голышом, и теперь старался не смущать хозяйку квартиры видом своих выпирающих из-под повязки гениталий. Спал он теперь исключительно на полу возле дивана, так как больше не хотел, чтобы в него прыснули жгучим газом.

Больше Хастад не делал попыток застать Олю за интимными занятиями, а когда увидел, что на смену использованному газовому баллончику появился новый, то разом отмел подлые мысли о бесстыжем подглядывании.

Оля стала для великана неприкосновенной, но от этого еще более интересной. В ее отсутствие Хастад тосковал и, бывало, совершал рисковые глупости типа появления в торговом центре в рабочее время или проникновения в чужие квартиры и подглядывания за случайными людьми.

Он видел многое, и даже секс, причем однажды застал картину, где женщина в комнате была только одна, а мужчин – несколько. Великану это показалось отвратительным, и после этого он, хмурый и раздосадованный, вернулся в Олину квартиру и надолго потерял желание наблюдать за людьми.

В голове его промелькнула мысль, что он не хотел бы, чтобы Холу трогали другие мужчины. Когда он представлял ее на месте той женщины, в нем внезапно пробуждалось желание убивать. Хорошо, что от Холы пахло только едой и детьми.

***

Временами Оля думала, что великан неисправимо глупый, но забавный малый. И все же следовало отметить, что он безукоризненно аккуратен, чистоплотен и любознателен.

У Хастада ничего не получалось с первого раза: ни готовка, ни учеба. Единственное, что заставляло его продолжать учиться, – это желание. Он колотил себя по голове, когда злился на собственную глупость, больше всего ему было страшно, что Хола решит, что он безнадежен, и перестанет с ним заниматься.

***

Хастад проявил интерес к фильмам. Оля терпеливо объясняла непонятные моменты простыми словами. Иногда киносеанс затягивался на четыре часа, так как постоянно приходилось ставить фильм на паузу.

Великан был жаден до знаний, он не успокаивался до тех пор, пока не докопается до сути.

Однажды, увидев, как актеры в кино целуются в губы, Хастад заинтересовался, какое значение для людей имеет этот жест.

Оля искоса наблюдала за реакцией великана на игру актеров. Хастад сначала дотронулся до своего рта пальцами, потом вытянул губы трубочкой и начал причмокивать, представляя, как целует воображаемую партнершу.

От избытка обуревающих эмоций великан начал подергивать ногами, и Оля догадалась, что кое-кто снова жаждет разъяснений.

– Когда люди нравятся друг другу и хотят стать ближе, они целуются, – сказала девушка, нажав на пульте паузу.

– А-а! – понимающе кивнул Хастад и в следующее мгновение прижался своими губами к губам Холы.

– Нет! – что было силы завизжала Оля, отталкивая от себя костлявую тушу великана.

Она убежала в ванную и вымыла рот с мылом. Ее вырвало от одного только воспоминания о прикосновении жестких шершавых губ великана. Это даже не было поцелуем, это было… омерзительно.

Случившееся показало Оле, чего стоит опасаться. Все-таки этот великан – самец, и похоже, разница в габаритах его совсем не смущает. Вывод один: избавиться от него как можно скорее, пока он не возомнил себя Олиным хозяином.

Вот только как заставить его уйти?

Из-за двери послышалось виноватое: «Хола?»

Исковерканное произношение Олиного имени продолжалось до тех пор, пока она не вышла.

– Хастад плохой. Хола, прости… – виновато склонил голову великан.

– Напряги, пожалуйста, мозги и услышь, что я тебе скажу: исчезни из моей жизни и больше никогда не появляйся! – заявила она.

Хастад вытаращил на Олю свои темно-синие глаза и жалобно простонал.

«Надо же, – отметила про себя Оля, – я думала, ты весь серый, а оказывается, ты синеглазка… Но к делу это не имеет абсолютно никакого отношения. У убийцы и насильника тоже могут быть какие угодно глаза».

– Ты хорошо понял меня? – строго спросила хозяйка квартиры.

– Хастад думал, нравится Холе… – на ломаном русском ответил великан. – Хастад понял. Хастад уродливый, Хола красивая. Целовать нельзя.

Сейчас великан выглядел настолько несчастным, что Оле стало его жаль. Она вела мысленную борьбу сама с собой и потерпела в ней поражение.

– Хастад, ты великан, а я человек! – уже более мягко пыталась втолковать своему сожителю она. – Мы не можем быть парой.

– Хастад понял, – буркнул себе под нос он.

– Уйди, я не хочу тебя видеть, – махнула рукой Оля и вернулась в комнату.

Досматривать фильм не хотелось. Настроение испортилось.

Великан не стал дожидаться, когда его снова начнут прогонять, и исчез.

«Может быть, зря я с ним так резко? Он всерьез расстроился, – снова начала жалеть Хастада Оля. – Но уж лучше пусть он уйдет сейчас, чем дожидаться от него каких-то агрессивных действий. Он же дикарь».

Оля развернула экран коммуникатора и погрузилась в чтение развлекательных и адаптированных научных статей. Это помогло ей скоротать вечер и отвлечься от мрачных дум.

Утром Оле нужно было идти на работу. Она так торопилась скорее покинуть квартиру, что не позавтракала. Тошнотворное ощущение после вчерашнего поцелуя не отпускало.

Великана, к облегчению, нигде не было видно, однако шестое чувство подсказывало, что он ушел недалеко.

***

Двое суток на работе пролетели слишком быстро. Близился час возвращения домой, и Олю все сильнее трясло. Интуитивно она чувствовала, что вот так просто серый великан от нее не отстанет, но не понимала, что, в конце концов, ему нужно.

Мысли о новом визите в полицию она отмела сразу. Там ей уже доказали, что против великана стражи закона бессильны.

Оставалась надежда, что именно этот представитель иной цивилизации мирный и не причинит Оле вреда.

Еще на лестничной площадке Оля уловила сладкий аромат выпечки. Из ее соседей никто до сих пор не был замечен в увлечении кулинарией, так что в голову закрались тревожные мысли.

Открыв дверь, Оля поняла, что ее интуиция оказалась права: великан никуда не делся. Более того: он хозяйничал, как у себя дома.

Запах из кухни шел изумительный, но вместо аппетита вызвал у Оли ужас.

«Ох, не к добру это…» – вздохнула она, прежде чем нацепить на лицо гримасу возмущения.

– Как это понимать? – как можно увереннее и четче произнесла она, появившись на пороге кухни.

– Хастад хотел сделать хорошо… – тоже довольно четко ответил великан.

«Ага, значит, репетировал, что ответит мне… – сделала выводы Оля. – Вот ведь назойливый прилипала!»

– Я просила тебя больше не приходить ко мне, – ледяным тоном сказала хозяйка квартиры.

– Хастад хотел извиниться, – развел руками великан. Он сидел на коленях в позе пай-мальчика и вглядывался в Олино лицо, пытаясь отыскать там хотя бы отголоски дружеского отношения.

– Мне неприятно видеть тебя, – она сделала паузу, прежде чем высказаться более точно. – Я тебя боюсь!

– Хастад не злой… – буркнул себе под нос великан. – Хастад испек пирог. Хастад старался…

– Да чтоб тебя! – выругалась Оля. – Какой же ты тупой…

– Хастад тупой, – эхом отозвался великан.

Попытка прогнать сожителя потерпела крах. А Оля-то уже представила, как снова заживет в уединении и будет заниматься, чем захочет, или просто бездельничать. Увы.

Осталось только устроить поминки своей вольной жизни. Правда, вместо алкоголя был пирог, причем достаточно вкусный, чтобы положить себе добавки, а потом еще и еще.

«Да, надо признать, что этот тупица научился делать выпечку», – удивлялась про себя Оля, отправляя в рот очередной кусочек творожного пирога и стараясь не смотреть на Хастада. Все-таки воспоминания о недавней попытке великана поцеловать ее могли спровоцировать рвотные позывы.

Глава 5

Вопреки опасениям, серый громила держал дистанцию. За те два дня, что Оля была дома, он почти не приставал к ней с расспросами, спать уходил куда-то за пределы квартиры и вообще вел себя тихо.

Подозрительно…

Нескольких дней Хастаду хватило, чтобы наметить линию дальнейшего поведения. Все-таки Хола была его дверью в цивилизованный мир.

Люди резко негативно относились к пришельцам, и никто, кроме Холы, не стал бы учить великана человеческому языку. А как можно понять человека, не имея с ним общего языка?

А еще очень плохо, когда твоя женщина не желает признавать, что она твоя.

Хастад понял, что его внешность по человеческим меркам уродлива. И хотя на это никак нельзя было повлиять, великан нашел решение, которое могло исправить ситуацию.

Решение, как ему показалось, было умное. Осталось только явиться перед Холой в новом обличии, и тогда она поймет, что Хастад вовсе не тупой и что он достоин ее.

И он украл в магазине детскую карнавальную маску. Выбирал долго, тщательно, чтобы маска максимально подходила по размеру и цвету. Сам великан остался доволен выбором.

Морда, изображенная на маске, была усатой, ушастой и зубастой. Изображенный звереныш явно улыбался, выказывая тем самым свое дружелюбие. Во всяком случае, так понял Хастад.

Великан логично рассудил, что земной обитатель вряд ли напугает Холу, тем более, люди сами носят такие маски. Иначе зачем маски продаются в магазине?

Осталось только дождаться утра и покорить свою женщину.

***

Утром, просыпаясь, Оля увидела прямо перед собой пластиковую заячью маску с черными дырами вместо глаз. В полумраке комнаты картинка смотрелась особенно пугающе.

Что это? Сон во сне или воплотившийся в жизни фильм ужасов?

Оля вскрикнула, отползла к стене и попыталась сесть. Контрольный щипок себя за предплечье показал, что происходящее вполне реально, а значит, проснуться не получится.

Ей сразу вспомнились ужастики, где маньяк в игрушечной маске распиливает еще живую жертву бензопилой. Кровища, кишки и вопли умирающей жертвы… В голову полезли жуткие образы, но потом сознание начало задавать вопросы: почему нет пилы или другого наводящего страх инструмента? Когда же ее, Олю, начнут убивать?

Потом она решила, что к ней ворвались грабители, но и тут что-то не стыковалось: как Хастад мог допустить проникновение посторонних в дом? Где, кстати, этот прилипала, когда он так нужен?

И тут до Оли дошло. Негодование вылилось наружу. Она взревела, схватила подушку за угол и с остервенением принялась колотить ею великана.

Хастад понял, что снова не угодил своей женщине. Ушастая маска ей, очевидно, не понравилась.

– Какого черта?! – визжала доведенная до бешенства Оля. – Больной тупица! Как же ты меня бесишь! Да когда же ты уберешься из моего дома?!

Такой реакции великан даже предположить не мог, поэтому и ответить ему было нечего. А что тут скажешь? Когда женщина злится и кричит, она все равно не даст перебить себя.

И Хастад, сняв маску, терпеливо ждал, пока Хола устанет бить его подушкой.

За чаем она упорно не желала замечать раскаивающегося великана, а сама думала: как же избавиться от этого ненормального?

– Хастад некрасивый, – прозвучало прямо над Олиным ухом. – Хастад думал, другое лицо будет лучше.

– Мог и предупредить, – сердито ответила она.

– Эх… – виновато вздохнул великан и понял: пора думать над новыми способами покорить сердце своей женщины.

Инцидент был исчерпан, хотя чувствовалось, что Хола все еще злится и не доверяет Хастаду.

***

Мало-помалу Олины обида и злость сошли на нет, и она снова взялась за обучение великана русскому языку. Потому что иначе никак: либо он достанет ее своей назойливостью и глупостью, либо она сама научит его понимать человеческие слова, так сказать, выдрессирует под себя.

И дело сдвинулось с мертвой точки. Хастад настолько сильно хотел стать умным, что прерывал свои речевые упражнения лишь на сон. В остальное время он либо проговаривал, либо повторял слова и предложения мысленно.

Когда Хастад освоил основы русского языка, его внимание привлекли книги. Он уже знал, что они из себя представляют, и поставил цель научиться читать. И здесь Оля была приятно удивлена: великан научился читать по буквам за два дня; через неделю он уже радостно читал по слогам, а еще через месяц объявил, что теперь способен учиться самостоятельно.

Специально для великана Оля купила планшет, с которого удобно читать, закачала туда наиболее интересные и простые для понимания книги, толковые словари и энциклопедии. Хастад целый вечер охал от восторга, как ребенок, и прижимал гаджет к груди, словно любимую игрушку.

***

Оля иронизировала про себя, что теперь она работает педагогом без выходных. Дома Хастад рассказывал, что нового он узнал за день, постоянно задавал вопросы и не отставал, пока не получит подробных разъяснений.

И хотя сделать из великана человека – задача из разряда невыполнимых, Оля заметила, что с каждым днем Хастад бесит ее все меньше.

Она боялась себе в этом признаться, но ей нравилось, что великан смотрит на нее с неприкрытым обожанием. На Олю раньше так никто не смотрел (был когда-то мальчик, влюбленный в нее, но у него так и не хватило смелости признаться в симпатии, поэтому он не считается).

А Хастад был хоть и глуповат, но безобиден, и порой даже потешен. Несмотря на то, что он крепко пристрастился к чтению книг, лучше всего у него получалось вытворять глупости.

***

Однажды вечером, во время совместного просмотра приключенческого фильма, когда супергерой в красно-черном облегающем костюме совершал эффектные прыжки по крышам небоскребов, Хастад решил, что он тоже умеет не хуже.

Великан видел, как внимательно Хола следит за мелькающей на стене картинкой, как ей нравится, и понял, что обязан впечатлить свою женщину – показать, что главный герой сидит у нее под боком.

И Хастад отошел к окну, приготовился, рассчитал силу и расстояние – и прыгнул.

Сделав сальто, он перелетел через диван, сбив при этом люстру и врезавшись в шкаф. Откуда-то с антресолей выкатился тубус и стукнул Хастада по спине. Было не больно, но жутко, словно кто-то невидимый провел рукой от плеча до поясницы. Великан от испуга отскочил в сторону, ударился затылком о стену и грохнулся на пол, как раз в том месте, куда осыпались осколки плафона.

– У-у-у! – то ли от боли, то ли от обиды взвыл он.

– Хастад, блин, ты что творишь?! – воскликнула Оля, обводя взглядом образовавшийся хаос.

– Ой-ей-ей… – простонал великан. Очередная попытка покорить сердце Холы провалилась с треском.

Но вдруг Оля, глядя на застывшую картинку на экране, засмеялась. Весело, громко, стукая себя по колену кулаком. До нее дошло, что Хастад просто пытался повторить трюки героя из фильма. А теперь, когда впечатлить Олю не получилось, он расстроился. Бедняга.

Из-под руки великана выступила кровь.

– Хастад, ты поранился осколком, – подавив смех, сказала Оля.

Когда неудачливый прыгун поднялся на ноги, выяснилось, что одна из частиц от расколотого плафона впилась великану в мягкое место пониже спины.

Оле отчего-то захотелось смеяться в голос, но вид раздосадованного Хастада заставил ее сдержаться.

– У тебя сзади еще осколок. Давай помогу обработать?

– Хастад сам, – расстроенно вздохнул он и исчез. Ему предстояло придумать нечто особенное, что покорит сердце Холы раз и навсегда.

Глава 6

С тех пор как серый великан поселился в Олиной квартире, она стала меньше бояться новых иномирных вторжений. Ей и без того было дико от мысли, что у нее под боком живет пришелец, выходец из совершенно другой цивилизации. Куда уж необычнее!

С появлением безобидного в общем-то, но назойливого и чрезмерно любопытного Хастада жизнь Оли наполнилась красками. Удивительно: стоило в квартире поселиться серому великану, как мир перестал казаться Оле серым. Глупо, да. Зато интересно.

Вернувшись с работы, Оля уловила манящий аромат свежеприготовленной выпечки. Это могло значить только одно: Хастад испек пирог и за чаем вывалит очередную пачку вопросов о человеческом мире.

– Спрашивай уже, – не стала оттягивать неизбежное Оля.

– Зачем люди пьют ядовитую воду? – выдал заранее подготовленный вопрос великан.

– В смысле, алкоголь? – уточнила девушка.

– Угу. Хастад видел: человек пьет, потом не может стоять, и ему плохо.

– Люди напиваются, когда хотят расслабиться, то есть они устали от своей жизни, и им нужно забыться.

– А, Хастад понял! – просиял великан. – Люди пьют ядовитую воду, потому что хотят умереть!

– Нет. Просто пьяный человек забывает на время о своих проблемах и веселится, – ответила Оля, а сама задумалась.

В чем-то Хастад был прав. Человек хватается за бутылку, когда его что-то не устраивает в собственной жизни. Напиться – значит, выпасть из реальности, внушить себе иллюзию, что проблем больше нет.

– А зачем человеку проблемы? Зачем он их делает? Пусть живет, как хочет… – упорно отказывался понимать пьянство Хастад.

– Вот ты в своем мире жил так, как тебе хотелось? – спросила Оля.

– Нет, – нахмурил брови великан. – Маму, папу убили. Еды нет. Плохо… – он фыркнул носом в знак того, что эти воспоминания для него болезненные. – Здесь много еды. Хорошо жить.

– Это тебе хорошо. А люди зависят друг от друга, им приходится работать, чтобы жить. Когда человек устал, ему хочется отдохнуть. Некоторые пьют, потому что устали.

– Когда Хастад устал, он спит. Когда Хола устала, она спит. Зачем пить ядовитую воду?

– Потому что некоторым людям это нравится. Люди иногда совершают глупости от скуки.

– А-а… Люди пьют ядовитую воду, потому что они глупые! Хастад понял! – просиял великан, показав Оле два ряда острых, тщательно начищенных зубов.

«Такими можно руку оттяпать и не заметить», – отметила про себя Оля.

– Что еще тебе интересно? – поспешила она перейти к следующему вопросу, иначе, если застопориться на одной теме, можно растянуть разъяснения на целый день.

– Э-э… Хм… – замялся он. – Зачем люди смотрят, как другие люди… хм… это… соединяются?

– Ты порнофильмы имеешь в виду? Погоди-ка! Я не для того научила тебя читать, чтобы ты искал и смотрел всякую непотребщину! – возмутилась Оля.

– Хастад не стал смотреть, – послышался лукавый, судя по интонации, ответ.

– Люди снимают порно, чтобы у других людей появилось желание заняться сексом. Наверное… – нехотя выдавила из себя ответ Оля.

Все, что касалось половых отношений, было для нее омерзительным.

С детства, когда начала осознавать, что она – одна из множества брошенных родителями детей, Оля решила, что никогда не создаст семью.

В двенадцать лет, когда ее попытались изнасиловать мальчишки из того же детдома, она только укрепилась в своем намерении, и к своим двадцати трем годам всячески избегала любых контактов с мужчинами… пока не появился Хастад. Великан, ростом почти до потолка.

Но Хастад об Олином прошлом ничего не знал, поэтому продолжил расспросы.

– Почему у людей есть общие женщины? – общими, как поняла Оля, Хастад назвал тех, кто менял своих партнеров (а таковой являлась большая часть женского населения планеты).

– Потому что они в нашем мире никому не принадлежат. Если женщину не устраивает мужчина, она уходит и ищет другого.

– Хола – моя женщина, – заявил Хастад.

– Я – не твоя женщина. Я – сама по себе. Запомни это! – стукнула кулаком по столу Оля и удалилась в комнату. Ее выводило из себя, когда кто-то предъявлял на нее свои права.

Но скрыться от вездесущего великана не удалось.

– Хастад кормит и защищает Холу, – прозвучало из-за Олиной спины. – Хастад не обижает Холу. Почему Хола сердится?

– Да потому что я – человек, а ты – великан! Я не могу быть твоей женщиной! Мне вообще не нужен мужчина! Как можно быть таким тупым и не понимать этого?

– Хастад прочитает много книг и станет умным, – ответил великан. – Тогда Хола перестанет ругаться на Хастада. Хастад никому не даст трогать Холу.

Разговор закончился на этот раз, но тема так и осталась открытой. Глупый великан упрямо считал Олю своей.

***

Но время шло, а великан по-прежнему не посягал на Олину честь и не нарушал ее личного пространства. Так что утверждения «Хола – моя женщина» Оля научилась пропускать мимо ушей. Это всего лишь слова.

Между великаном и человеческой девушкой зародились, по ее мнению, приятельские отношения. Двое держали дистанцию, научились при этом ладить и помогать друг другу. Иметь тайного друга оказалось даже… приятно.

Дома всегда было чисто, пеклись вкуснейшие, тающие на языке пироги. Хастад по запаху научился определять идеальное соотношение ингредиентов и степень пропекания. Воистину, острое обоняние – великий дар. Из Хастада получился бы повар мирового масштаба.

Да что там: Оле нравилось, что в их общение не вмешиваются посторонние. Хастад, хоть и активно познает мир, но от людей скрывается, а значит, Оля была и остается его единственным якорем на Земле.

Серые великаны перестали казаться Оле неуловимыми монстрами. Во всяком случае, под устрашающей оболочкой Хастада пряталось милейшее создание. Мысли о том, что Хастад может кого-то похитить и замучить до смерти, вызывали у Оли смех.

«Да разве способен этот пирожковый обжора напасть? – рассуждала про себя она. – Пф! Только если на угощенья, не более… Но все же он серый великан, так что кто его знает…»

Единственное, от чего великан приходил в бешенство, – музыка. Он рычал и готов был разнести к чертям акустическую систему. Поэтому отныне музыку Оля слушала только в наушниках.

Ей потребовалось много времени, чтобы понять причину столь резкой реакции: музыка заглушала сторонние звуки, и Хастад мог не услышать приближения врага.

Он и фильмы смотрел только через наушник, а вот странные звуки с непонятно произносимыми словами и без изображения он считал пустой тратой времени.

***

Хастад открыто жил в Олиной квартире уже четыре месяца. За это время он научился вести себя как человек, и без преувеличения можно было сказать, что ему нравилось.

Больше всего великан полюбил готовить. Он вдыхал вкусные запахи еды и наслаждался своей сладкой жизнью. Особенно его радовала похвала хозяйки квартиры, для нее он и старался. С какой целью? Да просто чтобы его Холе было с ним хорошо, и чтобы она перестала отрицать очевидную истину: она – его женщина.

Оля все еще ждала подвоха и удара со спины, но день за днем великан послушно и с удовольствием следил за порядком и наличием вкусной еды в доме. Разногласия мало-помалу устранились.

Назвать общение дружбой Оля пока не решалась, все-таки выглядел Хастад устрашающе, и усыплять бдительность было рановато, но великан ей нравился, а еще он очень хорошо поддавался воспитанию.

Хастад самостоятельно читал книги, а постигать школьную программу ему по-прежнему помогала Оля. С изучением базовых наук дела у великана обстояли туговато, если сравнивать с человеческими детьми. Оля была строгим экзаменатором, но она видела, как Хастад старается изо всех сил, и злиться на него не получалось.

Иногда Оля позволяла себе и великану отдых от постоянных зубрежек и прочих дел, и они набирали побольше вкусностей и устраивались смотреть какой-нибудь легкий для понимания фильм. Хастад обожал моменты, когда Оля разрешала ему устроиться рядом с ней на диване и прижималась к нему плечом. И хотя он с трудом перебарывал возбуждение, эти моменты были особенно дороги ему.

***

Тот вечер был одним из разгрузочных, когда можно расслабиться и ни о чем важном не думать.

У Оли закончился чай в кружке, и она попросила Хастада налить ей еще. Тот переместился на кухню, включил свет и загремел посудой.

Бросив мимолетный взгляд на прихожую, которая как раз осветилась бледным светом с кухни, Оля заметила силуэт великана. Но она отчетливо слышала, как Хастад гремит посудой на кухне.

Вероятность, что к ней в квартиру пожалует еще один серый великан, была близка к нулю, но, сопоставив факты, Оля решила позвать Хастада. Однако сделать это она не успела.