Утраченное

Этим летом Буян заболел. Говорили даже, что он, возможно,… «издохнет». Он лежал неподвижно в своей будке, часто как-то глубоко и очень тяжело вздыхал, совсем не выходил, отказывался от еды и только изредка пил не спеша воду. Глаза у него тогда были грустные-прегрустные, нос сухой и горячий. И он всё время поджимал беспомощно лапы, они у него почему-то всё мёрзли. Рэм, соседский мальчик, принёс нам какое-то лекарство, они давали такое своей дворовой собаке Белке, когда та болела. Рэм сказал мне:

– Не бойся. Он поправится. Белка же поправилась.

А я всё плакала и часами сидела рядом с будкой, гладила Буяна. Я даже принесла ему своё любимое лоскутное одеяло. Это одеяло сшила мне бабушка своими руками. Оно чудесное!… Всё из разноцветных ярких лоскутков; разного размера, цвета, с разным орнаментом; прямоугольные кусочки ткани плотно пригнаны один к другому и составляют неповторимый, какой-то волшебный рисунок. Одеяло мягкое, верх его лоскутный, а низ однотонный, из гладкой красной материи, очень приятной для тела! Моё любимое одеяльце. Я отнесла его в будку к Буяну, укрыла своего пёсика, чтобы ему не было холодно и чтобы его блестящие чудесные глазки стали повеселее.

Когда бабушка это увидела, она сказала:

– Ох, Лара. Одеяло-то теперь придётся выбросить, домой его уже не возьмёшь.

Мне было очень жаль! Прямо до слёз. Но я ответила:

– Прости, бабуль. Я очень любила эту «одеялочку»! Но, может, Буяну она сейчас нужнее?…

По-моему, бабушка простила мне этот поступок и не обиделась. По крайней мере, она тогда просто поцеловала меня в макушку и не стала ругать.

А Буян выздоровел. Наверное, конечно, ему помогли лекарства (спасибо огромное Рэму), но, может, и моё одеяло немножко тоже…

______________

ГЛАВА 7

В августе поспели сливы. Мама, бабушка, дедушка и даже я, хотя меня никто об этом не просил, собирали их в большие эмалированные вёдра. Вёдра были разные: белые, голубые, зелёные, коричневые… А сливы все одинаковые: тёмно-синие с фиолетовым оттенком и голубовато-белым налётом, от которого они казались не гладкими, какими и были на самом деле, а словно немного… бархатными. Они сладко пахли и оставляли невидимо-тонкую липкую плёнку на пальцах.

Теперь вёдра со сливами стояли ровным строем вдоль забора, наполненные доверху и даже с горкой. Сливки такие красивые! С тугими, сочными, яркими бочками!

Я не ем слив. Я их совсем не люблю. Но мне очень нравится, как они выглядят! Вот если бы я умела рисовать, то непременно нарисовала бы наши сливы! И цветут они красиво, и плоды у них красивые!… Жалко, что я плохо рисую…

Тогда я решаю написать про сливы. Как настоящий писатель! Но, по-моему, это должно быть соответственно обставлено. У писателя должен быть его стол, писательский стол.

Я побежала в дом оборудовать себе «место писателя».

– Бабушка! – попросила я, – можно мне занять стол в маленькой комнате у веранды?!

– Можно, – откликнулась бабушка. – А что ты собираешься там делать?

– Стол писателя. Я буду там писать.

– О! – бабуля улыбнулась.– Что ж, хорошо, пусть это будет твой стол.

Я радостно забежала в комнату, что рядом с верандой, там, у окна стоял небольшой старый стол с двумя выдвижными ящичками. На столе было много пустых стеклянных баночек, стопка газет,… сложенные вчетверо старые полотенца, которыми никто уже не пользовался, по крайней мере, по назначению. Конечно, мне хотелось просто смести это всё разом на пол, чтобы скорее освободить стол. Но я не стала этого делать. Сначала я аккуратно сняла баночки, беря их по две в каждую руку. Я задвинула их под софу у стены. Потом пришёл черёд газет, их внушительная стопка отправилась вслед за банками. Полотенца я убрала на полку в кладовой… Теперь нужно было осмотреть ящики стола. Я выдвинула один, он был совершенно пуст; затем другой, в нём оказалось лишь несколько коробок со спичками и огрызок карандаша. Карандашик был совсем малюсенький, и потому его я просто выбросила в мусорное ведро, а коробки со спичками я переложила в шкафчик в столовой. Главное, не забыть, куда я их убрала, чтобы сказать потом бабушке.

На кухне я нашла небольшую тряпочку, хорошенько смочила её водой и принялась протирать свой стол. Я протёрла и столешницу, и ножки; и даже ящички не только снаружи, но и внутри. Оставшись довольной своей работой, я ещё раз оглядела стол и придвинула к нему старинный стул с высокой спинкой, с него я тоже смахнула пыль.

Я пошла в свою комнату, достала с полки тетрадку, листы бумаги, несколько ручек и карандашей, отнесла всё это на мой стол, разложила красивенько и в строгом порядке. Подумав немного, я направилась в большую комнату, достала из шкафа деревянный старый стаканчик, расписанный маками. В него я поместила ручки и карандаши. Всё-таки чего-то не хватало. Я принесла из столовой мамину фотографию в рамочке и тоже поставила на стол. Вот, теперь, вроде, было то, что нужно.

Я не спеша уселась на стул, придвинулась поближе к столу. Удобно.

Я взяла листочек и ручку, немножко подумала, грызя кончик колпачка.

Как красивы

Наши сливы

С фиолетовым отливом!

Пахнут сладко,

Боком гладким

Солнцу шлют привет …

Написала я. И добавила последнее слово «украдкой». Перечитала и улыбнулась. «А по-моему, неплохо!»

Посидев ещё немного и поболтав ногами, глядя в окно, я вдруг вспомнила, что на прошлый день рождения мне подарили кружку с нарисованным на ней забавным щеночком.

Взяв другой лист и чуть помедлив, я написала:

Подарили мне на днях

Маленькую кружку.

А на кружек той щенок

С пятнышком на ушке!

Я отложила и этот листок в сторону и взяла третий, на нём я написала коротенький рассказ в полстранички о том, как мальчик ловил рыбу и ничего не поймал, но увидел такую необыкновенно красивую бабочку, что запомнил её на всю жизнь.

Всё это я написала, конечно,… наверняка, с грамматическими ошибками. Потому что, хоть я уже и учусь в школе, но, всё-таки только в начальной, и иногда я делаю ошибки.

Но я всё равно, даже догадываясь об ошибках, была очень довольна. Я сложила всё снова аккуратно на столе. Листочки, которые я уже исписала, я убрала в ящичек.

______________

ГЛАВА 8

Вечером, когда дома уже была не только бабушка, но и мама и дедушка, я потихоньку вынула свои исписанные листочки. Всё, что на них было написано, уже казалось мне ужасным, глупым и ни на что не годным. Но я глубоко вздохнула и понесла их в столовую, где все собирались садиться ужинать.

– Посмотри, пожалуйста, – краснея, я протянула листочки маме.

– Что это? – улыбнулась мама.

– Это я написала, – почти прошептала я, едва сдерживая слёзы от смущения.

Мама пробежала глазами один листок, потом – второй, третий.

– Это же здорово! – радостно сказала она.

В этот момент сердце колотилось у меня в груди как-то высоко-высоко, почти в горле… Я сглотнула. Взяла у мамы листики и протянула их бабушке.

Бабушка прочла всё со своей доброй улыбкой, а потом погладила меня по голове.

– Да ты умничка! – похвалила она меня.

Последним читал дедушка. Он читал внимательно… По-моему, даже прочитал по два раза каждый листок. Его лицо выражало явное одобрение.

– Смотри-ка, Мур! – обратился он к моей маме, – А дочка-то у тебя – писатель! Только ошибки надо исправить! – усмехнувшись, добавил он и подмигнул мне.

«Я так и знала. Есть ошибки». Я улыбнулась ему в ответ и забрала листочки. «Выходит, не такой и ужас я написала, как мне казалось, когда несла это им читать?»

Я убрала листки обратно в ящик и с любовью погладила столешницу моего стола, прежде, чем бежать ужинать в столовую.

______________

ГЛАВА 9

Этой ночью я долго не могла уснуть. Это потому, что я решила завтра показать свои стишки и рассказик девочкам: Нино и Вите. Я хотела это сделать, но при этом жутко нервничала. А вдруг девчонки засмеют меня? Нет. Они хорошие, они не станут меня обижать. Но вдруг про себя они всё-таки посчитают это ужасной глупостью? «Всё равно покажу, – твердила я про себя, – Я три раза всё перечитала. Не так уж и плохо. Пусть прочтут. Я буду писателем! Поэтом и писателем. Покажу завтра девочкам. Как бы не было страшно».

Наконец, я заснула, засмотревшись, как всегда, в окно на золотой месяц.

Утром я встала необычно рано, даже бабушка удивилась. Мне жутко не терпелось побежать к девочкам и скорее показать им, что я вчера написала. Но я терпела, понимая, что будет неприлично заявиться в такую рань. Наконец, час настал. Я достала из ящика стола свои исписанные листочки («С ошибками», – вздохнула я про себя), сложило их вчетверо, сунула в карман платья и помчалась сначала к Нино.

Нино была во дворе, они с мамой кормили цыплят.

– Привет, Нино. Здравствуйте, тётя Гиули, – крикнула, ещё не пройдя в калитку.

На меня посмотрели две пары почти одинаковых большущих карих глаз.

– Здравствуй, Ларочка.

– Привет, – отозвались они.

Я стала рядом с ними и смотрела на клюющих свой корм цыплят. Сердце так стучало, я не могла дождаться, когда тётя Гиули уйдёт в дом, чтобы мне остаться вдвоём с Нино.

И вот, тётя Гиули, наконец, ушла, но тут же на улицу вышел отец Нино.

– Здравствуйте, дядя Джумбер, – с безнадёжностью вымолвила я.

– Привет, Лара, – кивнул он.

А у меня даже ладошки вспотели от нетерпения. Мне кажется, папа Нино заметил что-то в моих глазах,… он направился на огород.

Я почти в ту же секунду притянула к себе Нино и шепнула ей на ухо:

– Посмотри, пожалуйста. Я вот что написала. Я хочу быть писателем.

И сунула ей в руку сложенные листки бумаги. Нино посмотрела на меня удивлённо своими огромными глазищами, потом развернула листочки и стала читать, шевеля губами. Почти не дыша, я наблюдала за её лицом, за руками, перекладывающими листки…

– Клааассно, – протянула Нино, дочитав.

– Правда? Неплохо?… – с придыханием вымолвила я.

– Мне понравилось. Честно, – тихим своим голосом отвечала Нино,  – ты обязательно будешь писателем.

Я обняла её и мы рассмеялись.

– Пойдём к Вите? – спросила я.

– Хорошо, пойдём, только маме скажу, – согласилась Нино.

Мы отправились к Вите. Для этого нам надо было вернуться к моему дому и оттуда пойти в другую сторону; вдоль дороги, по которой мы шли, росли каштаны, и мне очень нравилась эта дорожка.

Тоненькая, почти прозрачная Вита, с худенькими своими чёрными косичками, подпрыгивающими на ходу, и вечно смеющимися голубыми глазами, выбежала нам навстречу, увидев нас в окошко. Мы с Нино остановились, не доходя до калитки, а Вита сама подбежала к нам.

– Пойдём в сад гулять? Меня отпустили до самого вечера, – выпалила она на бегу.

– Пойдём, – спокойно кивнула Нино.

Мы любили гулять по яблоневому саду, он большущий, красивый, там можно носиться и играть во что угодно.

Мы шли к саду, Вита болтала без умолку, всё что-то рассказывала нам с Нино, и я её не прерывала.

– А Лара написала стихи и небольшой рассказ ещё, – сказала Нино Вите, как только образовалась маленькая пауза в разговоре.

– Правда? Дай прочитать, – сразу подскочила ко мне Вита.

Я вынула из кармашка и протянула ей мои исписанные и уже немного смятые листки.

Вита читала громким шёпотом, почти в полный голос, я от этого застеснялась и разволновалась ещё больше, хоть и старалась не показывать виду.

– Ой, а хорошо! – Объявила после прочтения Вита, – Лар, ты молодец! – она посмотрела на меня своими улыбчивыми глазами с каким-то интересом и… любопытством.

– Она будет писательницей, – тихо, как обычно, но как-то очень внушительно, произнесла Нино.

– Вот здорово! – воскликнула Вита.– Ты уже знаешь, Лар, кем будешь! А я вот ещё совсем не решила! Нино, а ты?

Нино неопределённо молча пожала плечами.

– Мне кажется, Нино будет художником или что-то вроде того,… – предположила я.

– Я же не рисую, – возразила Нино. И, действительно, она не рисовала, почти совсем. Но она делала какие-то удивительные картины и поделки из всего на свете! Как тогда, на песке.

– Но ты делаешь очень красивые всякие… штуки, – сказала я ей.

– Да, это я люблю, – Нино скромно улыбнулась.

– А я буду учительницей. Или актрисой. Или певицей. А может,… водителем паровоза! Я же говорю, ещё не решила! – выпалила Вита и рассмеялась. Мы с Нино тоже засмеялись.

Почти до самой темноты мы играли в саду в «догонялки», валялись в траве и болтали о всякой разной ерунде.

А вечером, когда я вернулась домой, перед самым ужином, я аккуратно развернула на своём «писательском столе» измятые листочки, разгладила их, как могла, рукой, и убрала в ящичек. И, уходя, опять тихонько погладила рукой столешницу. «Пока», – шепнула я ей.

____________________

ГЛАВА 10

Сегодня выходной и мама не должна работать, но она всё равно зачем-то уехала с утра в город. Я сначала немножко расстроилась, но потом мы с Георгием качались на качелях, потом я обнималась со своим любимым деревом, потом помогала бабушке поливать что-то из леечки на огороде… И не заметила, как подошло время обеда. И мама вернулась домой.

Ох, каких же красивых платьев она мне накупила в городе! Так вот зачем она уезжала! Я мерила платья и не могла налюбоваться ими и собой в них, вертясь перед большим зеркалом, что висит у нас в той самой маленькой комнате, где мой «писательский стол».

Голубое платье было такого нежного цвета! А на кармашках и на груди у него блестели синие с перламутром пуговички! И материал платья!… Такой,… в мелкий рубчик. Мне всё время хотелось гладить его рукой.

Другое платье было жёлтое в коричневую клеточку, и сначала мне показалось, что оно совсем простое, но когда я его надела… Ух! У платья был такой широкий, разлетающийся подол – солнце-клёш, и оно чудесно сидело на мне. К тому же мама купила мне к этому платью золотисто-жёлтую ленту в волосы; вместе с ленточкой в этом наряде я была как кукла в витрине самого дорогущего магазина!

Третье платье было всё сплошь белыми и розовыми цветочками! А вырез, где горло, отделан красивым белоснежным кружевом!

– В этом платье только танцевать! А не бегать по пыльным дорожкам в деревне, – сказала я маме.

Мама рассмеялась:

– Хочешь, танцуй, а хочешь, бегай по пыльным дорожкам в деревне, – сказала она мне, – я хочу, чтобы ты всегда чувствовала себя красивой.

Мама крепко-крепко обняла меня, а я – её. У неё почему-то на глазах выступили слёзы, только я не поняла, почему.

– Спасибо, мам, – прошептала я ей в ухо.

– Мур, ты её балуешь, – сказала бабушка, но сделала она это так ласково и с такой улыбкой, что совсем не было похоже, будто она журит маму. Мою лучшую маму на свете.

__________

ГЛАВА 11

На следующий же день я написала маме стишок о том, как сильно я её люблю и мечтаю подарить ей букет ярко-алых цветов.

А вечером, вот счастье, у нас отключили свет! Я обожаю, когда в деревне отключают свет! Тогда бабушка достаёт из кладовой старенькую керосиновую лампу и зажигает её. Свет от этой лампы какой-то волшебный.

Мы сидим все в большой комнате. На столе горит лампа. Мама качает на руках Георга, дедушка дремлет в кресле… А бабушка тихонько рассказывает мне истории о своём детстве и сказки. Но сегодня я не только слушала бабушкины сказки.

– Давайте я тоже расскажу вам…, – сказала я им с мамой.

И я рассказала им сказку о том, как в одном доме расцвела в горшочке прекрасная фиалка, а в стаканчике на окошке проросла простая луковичка. И как фиалка дразнила и обижала луковичку за то, что та такая простенькая и неказистая. А бедная луковичка молчала и ничего не отвечала фиалке, соглашаясь, что и правда, очень уж она, луковичка, невзрачная. А в комнату заходила девочка и поливала и фиалку, и луковичку, одинаково бережно ухаживала за ними.

И луковичка так радовалась, что девочка любит, ухаживает за ней, простой луковичкой, как и за великолепной цветущей фиалкой! От радости, счастья и благодарности луковичка всё выше выпускала свои сочные зелёные стрелочки!

А фиалка всё злилась и просто негодовала. С какой это стати девочка уделяет этой луковичке, которая даже и не цветок вовсе, столько же внимания, сколько и ей, самОй фиалке?!!

От злости фиалка начала вянуть. Девочка расстраивалась и старалась спасти фиалку. Но от своих злости и ненависти фиалка не могла уже ожить, расти и цвести. Вскоре засохший цветок унесли. Луковичке было жаль расстроенную девочку и даже вреднющую фиалку. Но скоро на место фиалки поставили другой горшочек с весёлым шутником колючим кактусом. Они с луковичкой очень подружились. А девочка приходила, как и прежде, чтобы ухаживать за ними, в комнатку.

Бабушка и мама сказали, что это очень хорошая сказка и спросили, где я её прочла или услышала. А я ответила:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.