Решайся, а то опоздаешь. Сборник рассказов

Весной, стоило открыть окно, как комнату наполнял запах цветущих деревьев. А сейчас, ближе к концу лета, прямо из окна можно было сорвать с ветки сочное яблоко. Виктор сам рисовал план для этого дома, заказав инженеру только расчеты и чертежи по готовому предварительному плану. Он не собирался строить эту комнату, но затем заметил, что угол крыши над лестницей со второго этажа на первый, пустует, и придумал эту самую комнату. Поэтому стенной шкаф в ней имел необычную форму «срезанного угла». Но этого не было видно, пока не откроешь дверцу. Во всем остальном комната оказалась удивительно уютной. Пока мальчики не привыкли к самостоятельности, Виктор сам нередко ночевал в ней, поддерживая дисциплину.

На Диму вполне можно было положиться как на старшего и очень ответственного парня. Он давно вел себя как очень хороший, добрый взрослый, умеющий не только себя дисциплинировать, но и помогать другим.

Предоставляя жильё Диме, Виктор понимал, что делает добро не только теперь парню, но и себе. Ведь когда Дима будет дома, Виктор сможет спокойно отлучаться на любое время, и все будет так, словно воспитатель сам находится дома.

Помощница по кухне, тётя Зина, обняла парня как родного. Обычно ребята готовили еду и убирали за собой сами, но от женщины требовалось только иногда приготовить что-то праздничное и следить, чтобы в кухне также исполнялись простые правила.

Когда Дима, пообедав с Виктором на общей кухне, поднялся в свою комнату, он дал волю чувствам и встав у окна смотрел в сад, на синее небо в облаках, и молился, тихо вытирая слёзы. Теперь ему не нужно было изображать сильного мужчину.

Там, в международном лагере, Дима впервые рискнул назвать Бог своим ПАПОЙ. Раньше парень никогда бы не рискнул произнести это слово по отношению к Самому Богу. Но один из ребят, с которым юноша делил комнату, всегда называл Бога в молитве «ПАПОЙ» и Дима невольно завидовал ему. В беседе этот парень сказал:

– Я верю в то, что Бог дал нам частичку Своего Духа. Именно поэтому мы живы. И к тому же мы посвятили свою жизнь на служение Ему. Библия называет нас детьми Божьими3. А Иисуса называет нашим старшим Братом4. Почему же я не могу назвать Бога ПАПОЙ? Я же не забываю, настолько Он бесконечно Велик, и никогда не буду вести себя в молитве перед Ним «запанибрата». И все же, мне кажется, что Господь не против, что я называю Его ПАПОЙ. Если бы Он был против, тогда, наверное перестал бы отвечать на мои молитвы. Но Бог отвечает на них.

В один из дней Дима рискнул во время личной молитвы перед сном, произнести:

– Бог, Ты всегда казался мне недосягаемо-далёким и бесконечным. Но теперь я услышал, что могу по-другому обращаться к Тебе. Я даже представить себе боюсь, но Ты знаешь, как сильно мне хочется назвать Тебя ПАПОЙ! Надеюсь, что Ты не будешь сердиться на меня за это? Ведь у меня никого родных нет. Виктор, наверное самый родной из всех людей, хотя он не хочет, чтобы мы называли его отцом. Может быть Ты согласишься. Мне очень-очень хотелось бы называть кого-то «папа и мама». А в Библии сказано, что Ты и маму можешь заменить. Мне это очень, очень нужно! Хотя, с тех пор, как я про Тебя узнал, Ты и так заботишься обо мне, будто самые лучшие родители. Ты же знаешь моё сердце, а значит видишь как сильно я благодарен тебе за это!

С этого времени, сначала несмело и только в личной молитве, затем смелее и даже на общей молитве, вслух, Дима стал обращаться к Богу «ПАПА». Некоторые из взрослых сначала присматривались, не станет ли Дима вести себя не подобающе по отношению к Великому Богу? Но парень не перешел грани почтительности в Всевышнему и никто не стал «обличать» его, понимая, что сироте это нужно.

Многие из тех, кто наблюдал за Димой, поражались. Он не был похожим на бывшего беспризорника. Обычно печать «ненужности» ребенка, или «неблагополучности» родителей, бросивших ребенка, всегда оставалась на их лицах и в характере. Но Дима казался представителем хорошей семьи и только иногда проявлял несмелость, присущую брошенным детям. Он никогда не вел себя вызывающе, прикрывая свою боль, но и не показывал ее. Поэтому те, кто не был знаком с его биографией, не подозревали, что парень до подросткового возраста воспитывался в интернате.

Дима попросил Виктора и тот в своё время даже научил мальчика пользоваться не только ножом и вилкой, но и объяснил, как вести себя за столом с несколькими столовыми приборами. Диме очень нравилось красиво накрывать на стол и есть аккуратно, используя несколько приборов.

Позже, в лагере его пригласил в гости один из спонсоров всемирного христианского молодёжного движения. И Дима оказался в доме аристократов. Парень, не один год считавший, что может «не ударить в грязь лицом» за общим столом с важными людьми, понял, что ошибался. Хозяева дома не пытались унизить гостя. Они, напротив, постарались вести себя как можно проще, но все же после возвращения в лагерь, Дима отыскал в библиотеке книгу по сервировке стола и культуре приема пищи. Ему было очень неловко от того, что даже максимальное упрощенная сервировка оказалась для него сложной. Круглый сирота, прошедший не один детский дом, никогда не мог себе представить, что окажется в аристократическом обществе не как слуга, а в качестве гостя.

«Все-таки церковь делает почти невозможное! – поразился тогда Дима. – Она сводит вместе классы, которые никогда не могли бы соприкоснуться в обычной жизни».

После приезда парень еще не успел рассказать Виктору о том, что получил приглашение на «Правительственный завтрак» – ежегодное мероприятие, проводимое «Белым Домом» для молодых лидеров с самых различных частей света. И тот самый аристократ, в дом которого его пригласили на ужин, пообещал оплатить ему дорогу.

– Но ведь это мероприятие проходит всего три дня, а билет стоит так дорого! – поразился Дима, когда ему объяснили суть приглашения.

– Но ты получишь возможность познакомиться с людьми, которые могут помочь тебе получить хорошее образование и найти своё место в жизни, – объяснил мужчина. – На этом мероприятии на каждый приём пищи с вами за столом будет находиться кто-то из правительства или из бывших сенаторов. И у вас будет возможность получить спонсора для обучения в международных ВУЗах или колледжах. Поэтому до того, как поедешь на эту встречу, попытайся определиться, чего тебе хотелось бы, и для себя перечислить то, чего ты смог достичь до этого момента. Ленивых никто не любит, и спонсировать не станет. – Напомнил хозяин особняка, в котором Дима обязательно заблудился бы, если бы его не провожали. – Но я слышал о тебе много хорошего. Надеюсь, что ты и дальше будешь трудиться и делать добро.

По возвращении домой, когда Дима услышал, что Виктор нашел ему спонсора для обучения, Дима почему-то подумал про того самого аристократа. Но позже выяснилось, что Виктор не был с ним знаком и спонсор оказался с их родины.

Дима никак не мог понять, что происходит? Почему именно ему «на голову» вдруг «сваливаются» невозможные чудеса и подарки? Но Виктор на следующей вечерней встрече «опустил его на землю».

– Дима, не думай, что все, что сейчас с тобой происходит, это «подарки». Нет. Все это «авансы». Люди, которые собираются вложить в тебя какие-то средства, будут ожидать от тебя «отдачи». Прежде чем принимать подобные предложения, попытайся понять, готов ли ты оправдать возложенные на тебя надежды?

– А что я должен делать, если приму помощь спонсора? – уточнил Дима.

– Твои отметки по учебе не должны опускаться ниже восьмидесяти пяти процентов, – ответил Виктор.

– Это я и так стараюсь делать.

– Значит этот «подарок» можешь принимать, – спокойно подытожил воспитатель. Затем поинтересовался, – А чего ожидает от тебя Гэрри, если оплатит тебе полет на «Правительственный завтрак»?

– Не знаю… он говорил, что я смогу там найти спонсора для учебы, – задумчиво проговорил Дима.

– Попытайся выяснить более подробно. И тогда сможешь решить, нужен ли тебе тот билет? Когда выходишь на этот уровень, нужно ясно отдавать себе отчет в том, что каждое твое слово ты должен взвешивать и продумывать несколько раз. В этом обществе репутация стоит намного дороже денег. Я был бы рад, если бы ты познакомил меня с Гэрри. Тогда я еще кому-то из ребят смогу помочь.

– Да, Гэрри довольно много про вас расспрашивал, – сообщил Дима. – Я постарался расположить его к вам как только мог. Я помню, что вы учили, что самое лучшее приобретение – это люди. А я для вашего проекта не много могу сделать. Но если бы мы могли вместе съездить на то мероприятие, думаю, что вы смогли бы найти на нём еще хороших людей, кто захотел бы помочь ребятам, таким как я.

– Слушай, а ведь это хорошая мысль! – улыбнулся Виктор, – я об этом сразу не подумал. Надо будет развить эту мысль позже. Но обязательно узнай, чего в этом случае будет ожидать от тебя Гэрри. И тогда реши, готов ли ты принять предложение, да еще и меня с собой звать. Мне твои жертвы не нужны! Если не это, тогда Бог пошлет какую-нибудь другую возможность.

Положенные десять минут на один вопрос закончились. Виктор и Дима закончили обсуждение, и перешли к событиям в жизни других мальчиков. И все же, бывшие «интернатовцы» теперь смотрели на Диму совсем другими глазами. Они завидовали парню, но Виктор умышленно поговорил с Димой при всех. Разговор с ним воспитатель закончил фразой:

– Каждый из вас, приложив достаточно усилий и труда, может получить нечто особенное. Не обязательно возможность будет точно такой же, что у Димы. Но, думаю, что не хуже. Он пришел сюда почти с порога колонии и сделал свою жизнь сам. У вас те же шансы.

После этой вечерней встречи у некоторых ребят «загорелись глаза». Они тоже хотели получить свой уникальный шанс. Не каждому давался английский, как бы они ни старались. Но ребята верили воспитателю, что тот приложит все усилия и использует свои немалые связи для того, чтобы помочь трудолюбивым воспитанникам. Это место было их шансом на лучшую долю.

Глава 3

Прошло три года. Дима учился на авиационного инженера. К его огромному сожалению, на пилота он не смог поехать учиться, так как при прохождении медицинской комиссии его «забраковали». Оказалось, что у парня недостаточно крепкое сердце. Врачи обнаружили в нём шумы и поставили диагноз «пролапс митрального клапана».

Немного погоревав о том, что не всем мечтам в жизни суждено сбыться, Дима продолжил обучение, понимая, что летать теперь сможет только в отпуск, когда выйдет на работу. Его поездка на мероприятие в Вашингтон состоялась, но не принесла никаких ощутимых результатов для него. В то же время для Виктора она оказалась очень плодотворной. И Дима решил, что для него этого более чем достаточно. Ведь впечатлений у него осталось много и он смог хотя бы этим отблагодарить своего воспитателя и помочь «мальчишескому дому».

В гостиной дома для ребят по выходным стала собираться группа взрослых верующих, стали приходить для чтения Писания друзья Виктора и Марии, его жены. Подростки не часто заходили послушать обсуждение Библейских текстов вместе со взрослыми. Но Дима присоединился к новой группе.

Взрослые обычно приходили со своими детьми. Саша и еще несколько «выпускников» также стали посещать эту группу изучения Библии. Для повзрослевших ребят этот день казался более прочной связью с «мальчишеским домом», в котором многие из них получили свою «путевку в жизнь». Конечно, двери дома и сердца Виктора остались открытыми для выпускников, и они нередко приходили посоветоваться с бывшим воспитателем. Но теперь они могли приходить «планово» и общаться не только с Виктором, но и с его друзьями и их детьми.

Некоторые бывшие воспитанники детских домов стали посещать церковь, но некоторые так и не смогли влиться в жизнь общины. А эти встречи были для них привычнее и ближе и Виктор не настаивал на том, чтобы молодые люди ходили в церковь. Ведь этот серьезный вопрос каждый должен решать самостоятельно. И если они приходят послушать чтение Библии, это все же хорошо.

В этой группе Дима познакомился с многими молодыми людьми из близкого окружения Виктора и Марии. Однажды на обычную встречу пришла новая семья, ровесники хозяев дома, вместе со своими двумя взрослыми детьми. Лера и Марк некоторое время молча слушали, смотрели. Но потом стали участвовать со всеми в обсуждении различных тем.

С первой встречи все обратили внимание на то, что Дима и Лера явно приглянулись друг другу. Но парень вел себя более чем сдержано. Можно было сказать, что он сторонится Леры, но при этом нередко с огромным интересом поглядывает на нее. Лера открыто проявляла свое расположение к серьезному и очень обаятельному парню. Но трудно было сказать, как девушка относилась к новому знакомому, было ли это проявлением простого дружелюбия или чего-то больше?

Виктор также заметил, что Дима смотрит на Леру иначе, чем на других девушек и однажды вечером он позвал парня к себе в кабинет.

– Дим, а почему бы тебе не начать ухаживать за Лерой? – без вступления спросил он.

– Что вы! Посмотрите, кто я, и кто она?! Кому нужен сирота, без жилья, без роду и племени? У родителей Леры своя компания, влиятельные родственники и знакомые… – смутился молодой человек.

– А у тебя ясные «мозги», талант и трудолюбие. К тому же влиятельных знакомых тоже хватает, – не отступал Виктор. – Я же вижу, что она тебе нравится.

– Ага, а потом ее родители скажут, что я за ее наследством или квартирой охочусь, – Дима «встал в защитную позу».

– Так ты уже знаешь, что у Леры ест своя квартира? – усмехнулся Виктор. – Я не знал об этом.

– Я не знаю, зачем она мне об этом рассказала, – растерялся Дима.

– Да для того, чтобы привлечь тебя, разве не понятно? – усмехнулся воспитатель.

– Ага! Меня таким можно только отпугнуть, – нервно хохотнул парень. – Не переношу «альфонсов»!

– Я вижу, что Лере кажется, будто она недостойна тебя, вот и сказала про квартиру. Конечно, она сейчас живет с родителями, это они заранее позаботились о ее будущем. Но я знаю одно – что у них хорошая и дружная семья, и ты бы очень органично вписался в неё.

– Я так не могу! – Упрямо покачал Дима головой.

– Значит, ты считаешь, что не сможешь любить Леру так, как она этого достойна? – уточнил Виктор.

– Я люблю ее как только умею! – горячо возразил парень. – Я не могу дать ей больше ничего!

– Я могу с уверенностью сказать, что твоей зарплаты тебе на жизнь хватает уже сейчас, а когда ты окончишь учебу, она будет значительно больше. А жильё твое ей не нужно. Или ты хочешь чтобы она за какого-нибудь старика по расчету замуж вышла или за того, кто будет обманывать ее и жить с ней ради денег ее родителей, а не любить, – продолжат «давить» мужчина. – С каких это пор ты стал позволять деньгам управлять твоей жизнью?

– В смысле? – не понял Дима.

– Попытайся совсем забыть о том, что деньги существуют в мире и ответь мне, ты любишь Леру?

– Я же сказал, больше, чем кого-либо вы этом мире! – горячо ответил Дима.

– Тогда тебе решать, позволишь ли ты деньгам распоряжаться твоей жизнью? – тихо произнес Виктор и отвернулся к своему рабочему столу.

– А что скажет ее семья? – после долгой паузы задумчиво спросил юноша.

– А вот это мы с тобой не узнаем, если ты не попробуешь еще раз в своей жизни рискнуть, – ответил Виктор. – Когда-то ты рискнул и не пожалел. Что скажешь сейчас?

– Страшно… – глухо ответил Дима. – Если меня не примут – это будет очень больно… Лучше и не надеяться.

– А разве тогда не было страшно, когда я тебя позвал? – снова напомнил Виктор.

– Да, было… но не так. Мне же тогда почти нечего было терять. Хотя… сейчас ведь тоже. Больно будет в любом случае, – тяжело вздохнул парень.

Перед следующим общением, когда все спокойно пили чай или кофе, в зависимости от предпочтений, Дима предложил девушке погулять вечером после работы. Лера легко согласилась. Юноша видел, что ее родители не сочли эту прогулку чем-то неприличным или неприемлемым. Но еще не решался радоваться. Он словно ступал по тонкому льду.

Но к его огромному удивлению, не только Лера, но и ее родители не возражали против их дружбы. На встречу с девушкой Дима пришел с прекрасным букетом цветов, не оставляя девушке вариантов рассуждать о цели этого свидания. Он не хотел «играть в просто друзья», дав понять, что хотел бы стать больше чем другом.

Прошло время и Дима с Лерой сообщили близким, что хотели бы пожениться. Парень до сих пор боялся поверить, что все в его жизни происходит реально. Оглядываясь на своё детство, он никак не мог поверить, что подобное возможно. Однажды вечером, когда они с Виктором сидели за чашкой чая, Дима поделился своими переживаниями.

– У меня не возникает вопросов, почему все так изменилось? – произнес воспитатель. – Сначала ты жил в мире, который был для тебя чужим и чуждым. И тот путь не был твоим. Поэтому ты не мог найти себя, не видел цели, метался. Но потом ты нашел свой мир, и принял решение жить с Богом. А Бог творит то, что считает нужным. И не важно, что для нас это кажется чудом. Думаю, что с Его стороны это выглядит иначе. Чудо – это то, что люди соглашаются исполнить Его волю, идти Его путем и развиваться в том направлении, которое Бог для них предназначил.

В этот вечер Дима ушел от Виктора в глубокой задумчивости. Он действительно не знал, что назвать бОльшим чудом – стечение различных обстоятельств или то, что его сердце трепещет от радости всегда, когда он читает Писание? Ведь раньше ни одна книга не вызывала в нём подобных чувств.

Глава 4

София много лет жила спокойно, размеренно. Казалось, что ничто и никто не может вызвать в девушке настоящих эмоций. Ее мать иногда вздыхала, вспоминая, какой искренней, эмоциональной и веселой была их дочь до всего того, что с ней произошло.

Теперь казалось, что молодая женщина надела на лицо маску и могла гордиться тем, что морщинам на нём почти негде было возникать, так как оно не выражало никаких чувств.

Она оказалась хорошей женой и хозяйкой, заботливой мамой для четверых детей. Муж Софии был доволен своей женой, и Мойша считал, что все сложилось просто замечательно! Он был очень рад, что от всех удалось скрыть позор его дочери. И даже муж не стал выяснять ее прошлого. Еще до брака узнав, что у Софии он не первый, мужчина спокойно проговорил:

– У всех нас есть прошлое. Но ведь оно уже прошло? – Борис внимательно взглянул на невесту.

– Да, давно прошло, – спокойно ответила она, – его уже нет в живых.

– Значит и прошлое умерло вместе с ним, – произнес мужчина, и больше никогда не возвращался к этой теме.

Прошло много лет. Дети в семье выросли, и муж Софии сдержал слово, ни разу не вспомнив о ее прошлом. Но в один из дней на спокойном и ровном лице Софии даже Борис заметил потрясение. Он не представлял, что София может быть такой. Когда мужчина вошел в дом, вернувшись с работы, жена сидела за кухонным столом, уставившись в одну точку. Она была бледна как смерть.

– Милая, что с тобой?! – испугался Борис.

Женщина не могла произнести ни слова. Она лишь держала перед собой открытку и смотрела на нее расширенными от ужаса глазами. Затем, шепотом произнесла:

– Вася…

– Кто такой Вася?! Он обидел тебя? – не понял муж.

Он взял из рук жены открытку и заглянул в неё, прочитав:

– Приглашаем на наше бракосочетание. Дмитрий, Валерия Зверевы. – Затем снова обратился к жене. – Кто такой Вася, и как он связан с пригласительным на свадьбу?

– Дмитрий? Какой Дмитрий? – растеряно спросила София.

– Да вот, этот, будущий зять моего компаньона. Я так понимаю, что у него фамилия Зверев.

– Это же Вася! Невозможно перепутать! Какой еще Дмитрий? Но он же молодой, как Вася был… – до женщины начало доходить, что ее первая любовь, Василий, не смог остаться молодым, если бы не погиб тогда в «горячей точке».

– Так, объясни, кто такой Вася? – нахмурился мужчина и тут до него тоже дошло, – так это тот самый, твой первый… значит его Васей звали? А при чем здесь этот парень?

Не ответив ни слова, София медленно встала, словно вмиг постарела лет на двадцать, вошла в спальню и взяла свой телефон. Набрав номер отца, она не поздоровавшись спросила:

– Ты почему мне солгал, что мой сын умер?!

– Что ты говоришь?! – поразился Мойша, – разве я когда-то говорил, что Вениамин умер? Как ты можешь?! Он жив и здоров, играет у нас в детской, ты же сама разрешила ему пойти к нам, – ответил отец.

– Нет, мой первый сын, от Васи! – не отступала София.

– Ты что, совсем с ума сошла?! – Мойша побагровел. – Как ты смеешь обвинять меня после того, что я сделал для тебя! Я спас твою репутацию, да что там, я всю твою жизнь от развала спас! А вместо благодарности, ты меня обвиняешь! Я думал, что ты давно забыла свои бредни, а ты до сих пор мечтами живешь, да еще и меня за собой тащишь! Тогда тебе никто не солгал. Ребенок умер! Пора бы принять это за столько лет!

София нажала на кнопку «стоп» и упала в кресло, рыдая. Борис попытался успокоить жену, но она смогла немного успокоиться только после того, как выпила успокоительные капли. За следующие несколько дней София съездила в больницу, в которой родила своего первенца, попыталась поднять архивы, затем пыталась узнавать, не переводили ли в это время из больницы мальчика в дом малютки. Все поиски оказались безуспешными.

София вновь и вновь получала ответ, что ее ребенок умер в первые минуты жизни.

На свадьбу Леры и Димы женщина не смогла пойти, хотя как жена компаньона по бизнесу, была приглашена.

Каждый день, приезжая из больницы, София рыдала. Она вспоминала, сколько плакала, боясь потерять своего мальчика, как читала весь молитвенник подряд, посылая крошечному сердечку, бьющемуся под ее сердцем, все благословения мира, моля Всевышнего послать ее сыночку счастливую судьбу.

Сейчас женщина была уверена, что врач, к которой она обратилась за подтверждением, лжет, но не могла доказать. Встретившись с Димой и Лерой перед их свадьбой, София чуть не разрыдалась, глядя на то, как Дима двигается, как разговаривает. Она во всем видела жесты, мимику, реакции Василия, и даже тембр голоса заставил ее дрожать. Но отец возмущенно отвергал все её предположения, и никаких доказательств она не смогла найти.

Подойдя к молодому человеку, София произнесла:

– Кем бы ни была твоя мать, она дала жизнь хорошему человеку. Не знаю, почему ты носишь именно эту фамилию, но твои дети смогут произносить ее, высоко подняв голову.

Торопливо вручив подарок, женщина ушла и больше не появлялась в семье Зверевых.

Ей оставалось успокаивать себя тем, что Дима счастлив. Он получил добрую семью, женился на горячо любимой девушке, он умён, образован и добр. О парне можно было сказать, что его мать могла бы гордиться им. Но София ничем не могла доказать, что хоть сколько-то имеет отношение к появлению этого ребенка на свет. Поэтому она могла лишь искренне пожелать молодым счастья, независимо от того, чьи это дети. А Софье необходимо было отпустить мысли о своём первенце и сосредоточить своё внимание на воспитании остальных детей.

А Дима не раз вспоминал игру, в которую они играли в молодёжном лагере. Она называлась «тайный друг». В первые дни после заезда молодые люди писали свое имя и фамилию на бумажной полоске и опускали в шапку. Перемешав, все «вслепую» вынимали по одному имени. Затем в течении всего месяца они дарили маленькие подарки и оказывали различные знаки внимания тому, кого выбрали. Нужно было делать это так, чтобы получатель не знал, от кого приходят подарки.

– А у меня в жизни всегда был «тайный папа» – улыбался молодой человек. – И с Его возможностями Он преподносил мне подарки, какие ни один человек не в состоянии подарить. Я постараюсь быть хорошим отцом для своих детей, и помочь другим сиротам найти свой путь в жизни.

Дмитрий стал прекрасным специалистом и много лет помогал Виктору в его труде, явившись одним из спонсоров для ребят. Получив «спонсорское» образование, он продолжил прекрасную традицию, поддерживая тех, кто хотел трудиться.

Жажда рабства и чудо свободы

Глава 1

Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов,

кто полагает себя свободным от оков»

И.В. Гёте

Лёня Столевский вырос в верующей семье, с детства ходил на служения и слышал о Боге. Он прекрасно знал почти все библейские истории, а позже, когда подрос, нередко в группах изучения Библии затевал почти что богословские рассуждения и дебаты. Но нередко присутствующие отмечали, что все его рассуждения касались отвлеченных от практической жизни тем. Вопросы были, или чисто теоретические, типа «а что было бы, если бы Адам и Ева не вкусили от дерева Познания добра и зла»? Или «далеко воздушно-духовные» нечто похожее на «сколько ангелов поместились бы на кончике иглы»?

И все разговоры о Библии были скорее для того, чтобы показать свои знания в этом вопросе, или желание «отвлечься» и порассуждать на темы, далекие от практики жизни. И все же он очень обижался, когда кто-то из присутствующих, или руководитель группы менял тему беседы.