Наваждение

Наваждение

Николай Никитич Сташков

© Николай Никитич Сташков, 2024

ISBN 978-5-0064-8163-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Сташков.

Наваждение.

Глава 1

Робин открыл глаза, представшая картина повергла его в шок. На месте уютной кровати, оказались гигантские деревья с гладким стволом, не менее трех метров в диаметре, высотой около ста метров. Вершины гигантов заросли множеством ветвей, и представляли большую шапку на голове великана. Между их стволами, росли карликовые кустики, усыпанные красной ягодой, похожей на малину, высокие раскидистые кусты с множеством черных ягод, похожих на смородину, и отдельные стволы без веток и листьев с плодами, в виде голубого шара диаметром двадцать, или двадцать пять сантиметров.

Земля была усеяна не травяной порослью, а множеством рыжих шаров, сплетенных из растительных волокон, напоминающих обычный мох, но слишком крупного размера, ноги проваливались на всю стопу. «Что за дьявольщина, – чертыхнулся Робин и громко крикнул в пустоту, надеясь, что кто-нибудь услышит его голос, – отзовись, если есть тут кто-то живой!» Ответом послужила трель неведомой птицы. Легкое дуновение ветерка пробежало по лицу, юноша зажмурился, предполагая увидеть при открытии глаз уютную спальню. Увы, чудо не произошло. Из зарослей мха высунулась странная голова змеи с одним круглым глазом, и расположенным над ним коротким, острым, слегка изогнутым кверху рогом. Ниже глаза располагался рот, раскрывшийся в виде круга. Из него выскочил длинный язык, он едва не достиг лица Робина, машинально отдернувшего голову. Необычная змея, похоже, обладала мирным нравом, не атаковала юношу, испугалась его, и мгновенно юркнула в заросли мха.

Описания жизни литературного героя Робинзона Крузо, и знаменитых реальных путешественников на необитаемом острове, не смогли дать примера и научить способам выживания в экстремальных условиях, при полном незнания окружающей среды. Здесь, возможно, был не остров в океане на планете Земля, где ходят корабли, и есть надежда на спасение. Скорее всего, предположил юноша, он чудом оказался на другой планете, и возвратить его домой, тоже способно было только чудо Робин вздохнул, после легкого ужина он начинал ощущать голод, видел множество ягод, но не умел отличать плоды ядовитые от съедобных, это была не его стихия. После долгого раздумья, он махнул рукой, и принял решение, использовать метод проб и ошибок, сорвал несколько красных ягод, похожих на малину, хотел засунуть их в рот, в это время во мхе промелькнул зверек, похожий на крысу.

Юноша пошарил рукой в зарослях мха, вынул зверька, похожего мордочкой на большую крысу, с длинными, как у зайца, ушами, поднес к ней ягоды. Крыса билась лапами, пыталась вырываться из цепких пальцев, однако схватила ягоды, мигом проглотила их. После поедания ягод с других кустов, она была жива-живехонька. Робин последовал примеру неведомого зверька, утолил голод, набрал в снятую рубашку ягоды, разного размера и цвета, и двинулся осваивать новый мир, не выбирая направление.

Километров через пять лес закончился, открылась обширная степная территория, заросшая пышной зеленью, в которой легко укрыться человеку. Примерно в сотне метров, Робин увидел большое озеро. В стоячей воде, как в зеркале, отражался яркий диск утреннего светила, и редкие, разбросанные по небосводу, небольшие белые лохмотья кучевых облаков, похожие на мазок малыша по бумаге. Посреди озера находился большой плот, на нем полуодетые бородатые мужчины, упираясь ногами в толстые бревна, вытягивали из воды тяжелую сеть с богатым уловом, и наполняли рыбой, чрево пришвартовавшейся лодки. Сквозь высокую заросль, Робин стал пробираться к рыбакам.

Вскоре он услышал истерический визг, обернулся и увидел четырех громил, походивших на воинов средневековья в темно-зеленых комбинезонах с желтыми пятнами, и с острыми копьями в руках и длинными ножами, притороченными к поясам. Они юную девушку, почти девочку, за руки и ноги тянули к своему убежищу, и гоготали: «Красивая добыча, славно повеселимся, го-го-го». Девушка извивалась и визжала, понимая, что ее в живых не оставят. «Будь, что будет», – подумал Робин, решив спасти девушку, и подошел к насильникам. Каждый из них на полторы головы превосходил его ростом, и килограмм на пятьдесят тяжелее. Чуткие уши громил услышали шелест травы, обернулись, и увидели невзрачного человека, которого каждый может перешибить плевком. Один из них схватил копье наизготовку, собираясь проткнуть насквозь незваного гостя. Минута была критическая, Робин показал пальцем за его голову, и взвизгнул, как будто от страха.

Уловка сработала, разбойник повернул голову назад. Робин сделал молниеносное движение рукой, верзила рухнул наземь, и взвыл, корчась от боли. Его копье мгновенно оказалось в руке Робина, он нанес второму воину искрометный удар ногой в пах, копьем проткнул третьего. Столь стремительная атака и гибель товарищей, привели в шок четвертого воина, он замешкался, и стал легкой добычей копья. Робин схватил девушку за руку: «Бежим быстрее отсюда» – выдохнул он.

Они побежали в сторону леса, прочь от места схватки. Бежали долго, пока не запыхались. Там огляделись, решили, что в густой высокой траве достаточно хорошо скрылись от посторонних глаз, остановились, и присели отдохнуть и отдышаться после длинного бега.

– Меня зовут Астрид, – представилась девушка, в ее глазах еще не померк ужас пережитого, но сверкали искры интереса к странному, невысокому человеку, победившему в честном бою четырех вооруженных верзил, и спросила, приглашая к диалогу, – кто ты, и как тебя зовут?

– Зови меня Робином, – юноша оценивал способности юной собеседницы отвечать на вопросы, – объясни мне, красавица, где мы находимся, как называется эта страна, и за что нас собирались убить?

– Ты, парень, попал в большую передрягу из-за меня – с кислой миной на лице прошептала Астрид, потянулась, прилегла на примятую траву и закончила – здесь война, повсюду враги, есть ли друзья, я не знаю.

– За меня не волнуйся, милая, почему ты оказалась далеко от дома, в лапах этих разбойников? – спросил Робин, разглядывая ее белое чистое платье, которое бандиты не успели порвать, или измазать своими грязными лапами, – твои родители, небось, волнуются, разыскивают тебя.

Девушка разрыдалась, крупные капли потекли по лицу, оставляя на лице светлые полоски, она закрыла его руками, плечи ее вздрагивали:

– Нет у меня никого, отца забрали в жандармерию, о нем давно нет слуха, мать три дня назад убили, я убежала, куда глаза глядели, и оказалась здесь, – сквозь рыдания говорила она, размазывая слезы по лицу.

– Ну-ну, – прикрикнул Робин, подняв ее на ноги, – у нас дорога дальняя, а со слезами никуда не уйдешь, и от патрулей не спрячешься.

Вновь испеченные союзники углубились в лес, под ногами шуршала полуметровая моховая подстилка рыжего цвета с коричневым оттенком. Часто на пути встречались мелкие кустарники, достигающие пояса. Были и большие кусты в два человеческих роста, с толстыми стволами и множеством ветвей, с крупной красной ягодой, размером немного меньше яблока. Они обладали приятным вкусом, и были весьма калорийными. Спутники несколько дней питались ими, и не ощущали голода. Дней через пять, они увидели избушку из спрессованного мха. Пожилая женщина в тапочках на босу ногу и в коричневом халате, пропалывала посадки овощей. Она слегка прищурилась, и осмотрела гостей острым взглядом. Ребята поприветствовали ее, и попросили передохнуть в доме, где голову не жгут горячие лучи.

«Коли с миром пришли, проходите в дом, меня зовут Охана, все меня кличут просто Охой, – она отряхнула руки, и вошла следом за гостями, – усаживайтесь за стол, угощу, чем располагаю, вы, наверное, не только уставшие, но и голодные, здешние ягоды, вкусные и питательные, но быстро приедаются.

Гости были не прочь отведать домашней еды, вкусная ягода была единственной пищей несколько дней, и опостылела. Робин рассказал гостеприимной хозяйке, что они бежали от разбойников в пятнистой одежде, которые собирались убить их ни за что, ни про что. Хозяйка дома, нахмурилась, услышав рассказ, и уведомила гостей, что к ней зачастую наведываются за продуктами, отряды воинов в пятнистой одежде, посоветовала, до их появления, покинуть дом, и предложила гостям для посещения Лигу, как самое надежное пристанище для молодых людей.

Робин осведомился:

– Где она находится, эта Лига, и как мы ее найдем без поводыря?

– Не знаю, – ответила Охана, – кроме Лиги, вас всюду будет подстерегать беда. Твоя одежда, Робин, указывает на тебя, как на шпиона Лиги. Девочке лучше переодеться мальчиком, будет безопаснее.

Она покопалась в сундуке, вынула штанишки с лямками, темную рубашонку со стоячим воротником, подала девушке, и постригла ее. Астрид переоделась. Теперь лишь наблюдательный глаз мог в оборванце заподозрить девочку.

– Я буду звать тебя Стрипом, – хмыкнул Робин, и похлопал по мечу.

Глава 2

Гости не успели покинуть хижину приветливой хозяйки, они лишь двинулись к двери, как она с грохотом распахнулась, и в дом ворвались пятнистые, числом не менее десяти воинов. Среди них был тот верзила, которого Робин, несколько дней назад, одним ударом сбил с катушек, и тем самым, осрамил на всю армию. Он узнал врага, опрометью кинулся на него с острым клинком, проткнул бы насквозь, но юноша отклонился, и подставил громиле подножку. Десятипудовое тело грохнулось на пол, копье воткнулось в стену и застряло, древко разломалось на осколки. Три острия врезались в тело Робина, он поднял руки, не производя ими движения.

Чернобородый командир отряда, презрительно оглядел лежащего, пнул его ногой, и рявкнул, чтобы тот не лежал пластом. Верзила вскочил, кипя яростью, ожег взглядом Робина, вместо сломанного копья, вооружился мечом, притороченным к поясу, щелкнул каблуками, и преданно заглянул в глаза командира, ожидая приказа.

Через три дня пути, пленников провели в кабинет командира большого отряда воинов. Там за столом в комфортном кресле восседал человек с длинной белой бородой. Он не удостоил пленников вниманием, приказал отвести их в загон.

Узников вывели из кабинета, подталкивая копьями. За трехметровым забором загона находилось множество людей. Одни сидели на голой земле, обхватив колени руками, другие корчились в пыли, ползали по грязной, пыльной земле, и что-то искали, роясь в ней руками. Насчитывалось здесь по определению Робина, не менее двух тысяч человек. На большой территории не видно ни одного зеленого листочка, вся растительность вместе с кореньями, была съедена голодными людьми. Робин увидел голодных людей, доведенных до состояния животного, и содрогнулся, Он схватил девушку за плечи, развернул к себе лицом, чтобы она не видела этого безобразия.

В это время из-за забора раздался шум, взрыв хохота и громкий издевательский крик, что господам кушать подано. Через трехметровый забор внутрь загона полетели небольшие черные куски чего-то непонятного. Возможно, они были съедобные. Обессиленные, совсем измученные голодом люди, вскакивали, подпрыгивали, и на лету ловили их. Другие всеми силами старались, и прилагали усилия, чтобы отнять добычу.

Несмотря на чудовищную скученность, некоторые куски, брошенные через забор, проскакивали между людьми, и падали на грязную и пыльную землю. Голодные люди бросались за добычей, то там, то здесь возникали драки, свалки, потасовки. Выглядело это страшно, поскольку происходило в полной тишине, слышались лишь пыхтения и глухие удары, как в немом кино.

Робин закрыл глаза, не в силах вынести жуткое зрелище, и услышал: «Асти» – в крике одновременно звучали ноты радости, и жуткого отчаяния. Юноша открыл глаза. Зрелый мужчина обнимал его юную спутницу. Она ему что-то шептала на ухо, из его глаз вытекли две крупные капли.

– Хм, – хмыкнул Робин, пытаясь обратить на себя их внимание.

Астрид обернулась, и показала рукой на своего спутника:

– Познакомься, папа, его зовут Робин, он голыми руками спас меня от четырех рослых вооруженных гвардейцев, – представила она юношу.

Отца девушки звали Клот. Широкоплечий, с мощными мышцами и быстрой реакцией, он был классным воином. Вступить в борьбу с четырьмя гвардейцами, он бы решился лишь для защиты своей жизни, когда иного варианта не было. Он обошел вокруг Робина, внимательно оглядел его, и сказал, что такой боец им бы пригодился.

– Можешь объяснить, что за жуть здесь творится? – пробормотал Робин, из-за впечатления от картины сущего ада, его голос осип, и дребезжал.

– Похоже, мы станем живым щитом, – едва успел договорить Клот, как тяжелые ворота со скрипом отворились, в загон вбежала многочисленная группа гвардейце, стала острыми клинками колоть пленников, и гнать их к выходу из загона. Зычный голос назвал пленников скотами, приказал пошевеливаться, иначе попробуют остроту мечей.

Люди в загоне поднимались на ноги, и плелись к воротам, где рослые воины с длинными пиками в руках, стояли в две шеренги, образовав своими телами живой коридор. По нему голодных людей гнали на пустырь, окруженный вооруженной стражей. Клот взял дочь за руку, и просил Робина быть рядом. Когда загон опустел, воины стражи расступились и пропустили высокого, толстого человека с копной черных волос на голове.

«Радуйтесь, неблагодарные, вам выпала большая честь, защитить нашу мирную державу, – громко прокричал он, широко раскрывая рот, – получите оружие в руки, бегите и бейте всех на своем пути».

Подъехали три повозки, нагруженные довольно увесистыми толстыми палками, почти неподъемными заморышам, каждому всучили их в руки, и заставили идти в указанном направлении. За ними шагали две-три сотни воинов, готовых в любой момент вступить в бой. Гвардейцы во всю силу легких орали непристойности, и оскорбительные эпитеты в адрес врага, подбадривая себя перед предстоящим боем.

На краю широкой тропы, по которой гнали пленников, Клот заметил яму, и устремился к ней, держа в одной руке дочь, второй ухватил Робина. Она оказалась достаточно глубокой, чтобы скрыть трех человек от постороннего взгляда.

«Уф, – буркнул Клот, – шанс бывает всегда, сложно его обнаружить и воспользоваться, нужно бежать отсюда, когда гвардейцы пройдут мимо». «Я буду наблюдать за ними, и подам знак», – произнесла Астрид, и приподняла голову над краем ямы. На степной поляне шагали гвардейцы, не оглядываясь по сторонам. Когда мимо проследовал последний вооруженный воин, они выскочили из укрытия и побежали в сторону леса, к широкому разлапистому дереву с длинными ветвями, склоняющимися почти к самой земле, образуя нечто, похожее на шалаш, и скрылись в нем.

Клот приподнял тонкий отросток ветки, беглецы увидели бойню. Две тысячи голодных человек с палками, сковали обороняющихся, лишили их свободы маневра, и они стали легкой добычей атакующих гвардейцев. Клот покраснел от гнева, и плюнул в сторону победителей: «Бесчеловечная тактика боя, преступная» – прошептал он и проскрежетал зубами.

– Почему люди из живого щита шли с дубинами – недоумевал Робин, могли просто лежать, так и так убьют.

– Их специально держали в голоде, и издевались, чтобы лишить воли и способности к сопротивлению, а тебе, приятель, лучше было бы пойти в Лигу, там не пропадешь, а здесь тебе будет крышка, как пить дать, – объяснил Клот, и отвернулся, не желая смотреть на территорию, усыпанную телами.

– А ты, куда направишь стопы? – спросил Робин, желая подружиться с достойным человеком этого мира, и не покидать его.

\ – Мой желудок прирос к спине и требует подкрепиться\», – произнес Клот, приподнял ветку, показал синие венчики цветов на длинных стеблях, – местные жители называют их акрами, вкусные питательные корни заготавливают на зиму».

Он выполз наружу, выдернул три корня, очистил от земли. Все с удовольствием хрустели сочными кочерыжками. Питательные корни акра принесли приятное ощущение сытости. Непроизвольно закрылись глаза беглецов, их одолел сон и все проблемы отступили на второй план. Каждый из них подумал, что утро будет мудренее вечера. В шалаше послышался легкий храп.

Лучи солнца сквозь ветви ворвались в шалаш. Беглецы проснулись, похрустели корнями акра, утолили жажду водой из ближайшего ручейка. Клот сообщил, что в Бургундии у него имеются важные дела. Естественно, дочь пойдет вместе с ним, а Робину он показал направление в Лигу.

– Не решай за меня, – возмутился юноша, – я никогда не знал Лиги, Ангории, н Бургундии, и совсем не понимаю, что тут происходит.

– Поймешь со временем, – буркнул Клот.

– Я иду с вами, и все тут, – огрызнулся Робин, – один я заплутаю, и опять попаду в лапы бандитам.

– Добро, – ухмыльнулся Клот. Он был рад решению юноши, они вдвоем стоили небольшого отряда.

Глава 3

Шесть суток они днем ползали в густой траве, запоминали армейские посты, и намечали пути их обхода, и ночью удачно миновали стражу. На седьмой день попали в ловушку. На одной из обходных тропинок, стражники выкопали глубокую яму, поверху забросали ее ветками, и прикрыли травой. Она была почти незаметна днем, а ночью совсем не видна, и беглецы провалились. «Скверно, – сквозь зубы процедил Клот после падения в яму, – теперь спасти жизнь будет сложнее». Они не знали, что Международный Совет осудил Артарию в агрессии, и оккупации Ангории, и направил ей ноту протеста. Голограмма молодой симпатичной девушки, служившей секретарем Международного Совета, доставила ноту протеста, и вручила ее лично Патону, увидевшему опасность лично для себя, и приказал временно прекратить убийства, пока не утихнет международный скандал.

Приказ диктатора спас жизни путешественникам, пробиравшимся в Бургундию. Их не забили палками и не забросали камнями, провели в тюремное здание, почти не отличающееся от загона, где они уже побывали. Здесь такая же грязь, вонь, и чрезмерная скученность голодных людей, похожих на скелеты. Размер площади на одного человека составлял не больше одного квадратного метра. Клот уже видел такую безрадостную картину, был в подобной ситуации, и понимал, что шанс побега из тюрьмы, почти равен нулю.

Клот обнял дочь за плечи, пытался успокоить ее, хотя понимал, разглядывая оборванных соседей с выпирающими ребрами и безжизненными взглядами, что уже через неделю они перестанут быть людьми, превратятся в голодных бессмысленных существ, не способных принимать решения и действовать.

– Будем искать шанс на спасение, – прошептал он в ухо дочери.

– А он есть, этот шанс? – тоже прошептала девушка, осматривая камеру, с толстой металлической дверью, и узкими окнами высоко вверху, до которых трудно добраться.

– Шанс есть всегда, – не совсем уверенно отозвался Клот, – нужно лишь разглядеть его, и не упустить.

Перешагивая через лежащих на полу, протискиваясь между стоящими, пока еще живыми скелетами, около новых сидельцев тюремного заведения, остановился невысокий человек, одетый в дырявое рубище. Он выглядел настолько исхудавшим, что будь не внутри здания, а снаружи, за его стенами, не смог бы устоять даже при небольшом ветерке. Кажется, мяса в его теле совсем не осталось, видны только кожа и выпирающие кости. Не понятно, как еще жизнь теплилась в нем.

Несмотря на столь плачевное состояние тела, во взгляде его, виден ум и живой блеск: «Меня зовут Танан, вас ко мне судьба послала, нужно бежать отсюда, чем скорее, тем лучше» – выдохнул он, сказать громче, у него не было сил. «Скорее злой рок» – процедил сквозь зубы Робин.

– Ты знаешь, как? – осведомился Клот, подозрительно оглядев подошедшего человека, более похожего на ходячий скелет. Он мало доверял словам полуживого человека, но внимательно слушал, возможно, в его словах таился представившийся шанс.

– Утром придут два санитара с носилками…

Танан не договорил, Клот пальцем зажал его губы и прошептал: «Ни слова более, здесь повсюду могут быть уши тюремщиков». Астрид отвела нового знакомого в дальний угол, и осталась с ним рядом. Ее спутники обшарили все углы большого здания тюрьмы, в одном нашли увесистый камень с кулак величиной. Клот подобрал его, и спрятал в расщелине за небольшой перегородкой. Больше ничего не нашли.

Ночь тянулась утомительно долго. Вновь прибывшим узникам не спалось, они молчали, сидели на полу, привалившись спиной к стене, Клот в уме проигрывал картину нападения на санитаров, и побега из тюремного ада. Кажется, все детали операции он продумал, учел возможные ошибки, но мысли вновь и вновь возвращались к побегу.

Темень подходила к завершению, маленькие окна в верхней части стен тюремного здания слегка посветлели, затем через них стал проникать свет, превративший мрак ночи в полумрак. Дверь с грохотом раскрылась, вошли два санитара в синих халатах и белых масках на лицах. Держа в руках носилки, они прошли внутрь. Двое громил в пятнистой форме с мечами в руках, встали около открытой двери.

Робин встретил санитаров с носилками, показал рукой в дальний угол, за небольшую перегородку: «Там труп» – сказал он. Танан лежал на полу. Санитары склонились над ним, и охнули, получив удар по голове. Клот и Робин быстро надели халаты и маски на лица. На носилки положили Танана и Астрид, накрыли простыней, легко подняли и понесли. Охранники подмены не заметили, и пропустили, закрыв за ними дверь камеры. «Бежим быстрее, – буркнул Клот, когда вырвались на свободу, спрятали носилки в густой траве, прихватив на всякий случай свернутую простынь. – вот-вот будет погоня».

Метров через сорок Танан тяжело задышал, и рухнул наземь, не в силах даже поднять голову: «Все, больше не могу» – простонал он. «Прости друг, мы вернемся за тобой» – с виноватым видом выдавил из себя Клот, оставив Танана скрытым густой травяной порослью, и беглецы ринулись дальше. Вскоре и их силы оказались на исходе, они залегли в густой высокой траве. Позади их послышался шум травы и топот ног, словно от стада буйволов. С правой и с левой стороны, прошли две группы преследователей. «В такой густой траве мы черта лысого найдем», – прозвучал грубый голос слева, справа ему вторил писклявый. «Тише!» – прозвенел начальственный баритон, – услышит кто, и всем нам будет карачун,

«Ползем тихо», – прошептал Клот, и пополз в ту сторону, где только что прошли враги. Там на земле заметны следы обуви и примятые стебли травы. Беглецы в сидячем положении прижались друг к другу спинами. Вскоре их начал одолевать сон. Часа через два-три, стража протопала в обратном направлении, по тому месту, где прежде прятались сбежавшие узники. Охрана не заметила в полумраке следы на земле и примятую траву, и прошла мимо. Их голоса прервали чуткий сон Клота, он растолкал спутников. Они осмотрелись, не обнаружили опасности, и пошли рядом с ним. На небе виднелись звезды и узкий серп молодой луны.

Четыре ночи, по знакомым Клоту ориентирам, пробирались беглецы к границе Бургундии. Днем они обследовали маршрут для ночного перехода, и спали в густой траве, перелеске, или на дне оврагов. Клот взял руководство на себя, и назначал дежурных, которые должны были стеречь сон товарищей, при опасности, разбудит ихь. В конце четвертой ночи, когда чуть забрезжил рассвет, и пора было подыскивать место дневного привала, кто-то из беглецов задел натянутую у земли веревку. Раздался резкий металлический звон, и, как будто из-под земли, выскочили шестеро верзил в зеленых комбинезонах, с копьями в руках, с пристегнутыми к поясу мечами, и длинными ножами.

Острия уперлись в грудь беглецов, захваченных врасплох, кряжистый воин, старше возрастом, и воинским званием, осклабился:

– Ба, кого я вижу, явился Клот, давно разыскиваемый государственный преступник, добро пожаловать в родную, милую Бургундию, – он ткнул его в грудь копьем, из-под него закапала кровь.

– Проткни меня, мерзкое животное, тебе, Клин, это доставит радость! – выпалил Клот, вскинул голову, и сделал шаг вперед:

Давление оружия на грудь усилилось, острие примерно на полсантиметра вошло в тело, алая струйка крови хорошо видна на белой материи бывшей простыни, однако

Клин передумал убивать, и расхохотался:

– Проткнуть, чтобы о тебе осталась память, как о герое? Не дождешься, умрешь на виселице, как презренное ничтожество, или будешь съеден тигром, как кусок вонючего мяса, – отчеканил он с угрозой, и приказал связать пленников.

– И не мечтай, – буркнул Клот, – мы еще встретимся.

Беглецы, по воле обстоятельств, вновь оказались в тюремных застенках, только в Бургундии, с теми же правилами содержания арестантов. У Клота здесь оказались давнишние знакомые, с одним из них он перемигнулся, оставил своих спутников, и небрежно пошел, обходя группы заключенных огромной тюремной камеры, держа направление к давнему приятелю.

Тот кивнул головой в сторону угла камеры, где толпились двадцать, или тридцать узников. Наблюдательный глаз Клота заметил, что они не просто топтались на одном месте, а образовали две-три линии охраны от посторонних глаз, некоего места в углу большого здания тюрьмы. За нею Клот и его старинный друг Панк обнялись.