Цена Победы. Новая жизнь

– Перелезай на мое место, – сказал он. Рома даже не поверил своим ушам. – Давай-давай, сейчас научу тебя водить машину. Не боишься?

Игорь вылез из машины, как всегда, смешно и неуклюже, и Рома тут же занял его место. С чего ему бояться, если он об этом уже давно мечтает? Он взялся за руль и почувствовал себя покорителем космоса, а папину машину – звездолетом.

– Так, – серьезно и деловито сказал Игорь, усаживаясь в пассажирское кресло. – Давай-ка сперва научимся включать и выключать передачи.

После этого он легко и понятно объяснил, как работать с педалями, которых тут было целых три, а не две, как у мамы и дяди Саши, а потом завел мотор и сказал:

– Ну, если готов – поехали…

Через час Рома смог проехать всю площадку самостоятельно, отчаянно крутил рулем, не глох на переключениях и заслужил самые теплые похвалы со стороны Игоря. Они стали приезжать сюда почти каждое утро, учились ездить змейкой, сдавать задним ходом, освоили подъем и спуск по эстакаде. Рома оказался способным учеником, и однажды Игорь позволил ему немного проехать по обычной дороге, где ездили другие машины. И после этой поездки назвал его «самым настоящим водителем».

Вернувшись в Москву, Рома впервые задал маме прямой вопрос:

– Мама, а почему вы разошлись с папой?

Немного подумав, Светлана рассказала, что встретила и полюбила другого человека.

– Так бывает на свете, – как-то не очень уверенно произнесла она, и Рома почувствовал, что мама чего-то недоговаривает. Наверное, ушла из-за шрамов, но ведь это так несправедливо.

Он и папу об этом спросил перед самым отъездом, а тот довольно туманно рассказал, что сам во всем виноват, поэтому так и произошло. Сказал, что очень жалеет, и этим ограничился. Рома так ничего и не понял. Папа – хороший человек, с ним интересно, не очень разговорчивый, ну и что теперь?

А уж если папа что-то сказал или пообещал, то хоть землетрясение будет, он свое слово сдержит. Не то что дядя Саша, который частенько говорит одно, а делает совсем другое.

– Этим летом ты в Курск не поедешь, – сообщила мама, расстроенная после изучения аттестата сына за седьмой класс – тройки по основным предметам, четыре четверки (информатика, ИЗО, история, география) и железобетонная пятерка по физкультуре, уходящая своими корнями чуть ли не в младшую группу детского сада, где он был самым быстрым во всех подвижных играх.

– Почему? – пробасил Рома, у которого ломался голос.

– Ты поедешь в Англию, – торжественно сообщила ему мама и со вздохом добавила: – Хотя и не заслужил.

– В Англию? – не поверил услышанному Рома. – А как же?..

– Курск? – спросила мама. – Курск никуда не денется… Ты едешь в Кембридж, в летний лагерь, – пояснила она. – На два месяца. А потом поезжай в свой Курск.

– На два месяца? – переспросил удивленный Рома. – Что мне там так долго делать?

– Английский подтягивать, – отрезала мама.

– Я приеду к тебе в середине августа, – сообщил Рома отцу по телефону, – отпразднуем наши дни рождения вместе. Привезу тебе из Англии что-нибудь интересное.

– Давай, я тебя жду, – ответил огорченный известием Игорь. – Пиши мне оттуда.

Попав в Кембридж, Рома быстро освоился в незнакомой обстановке. Английский разговорный давался ему легко, он познакомился с ребятами из разных стран, стал вратарем и капитаном футбольной команды и выиграл в беговых дисциплинах все соревнования по легкой атлетике. В Кембридже оказалось так здорово и интересно, что он и думать забыл и об отце, и о своем обещании написать ему письмо с рассказом о заграничной жизни. Впрочем, о маме он тоже вспоминал редко, в основном просил перевести ему немного денег.

Письма отцу он так и не написал.

Сперва ему было немного стыдно, но вскоре отпустило. Да и кто в наши дни пишет родителям письма? Сейчас время смартфонов, ребята с предками общаются по скайпу. А у отца нет компьютера… Писать письмо на бумаге, потом идти на почту и отправлять? Он даже адрес не помнит, забыл… Да ладно, ничего страшного не случится, если он расскажет отцу о своей жизни в августе, когда приедет к нему на день рождения.

В Москву Рома вернулся в начале августа, он был полон впечатлений, желал немедленно сесть в поезд, чтобы ехать в Курск, но Светлана его не отпустила по причине внезапно поднявшейся температуры. Напрасно Рома убеждал маму, что он здоров, просто немного устал и перегрелся в самолете. Светлана вызвала врача, тот констатировал фолликулярную ангину, и Рома на целых три недели оказался прикован к кровати.

– Радуйся, – говорила ему мама, – что до воспаления легких не дошло.

Но радости в так и не случившемся воспалении легких было немного. Куда больше Рома переживал из-за того, что не получилось вместе с отцом отметить его день рождения – это было шумное, веселое событие, во дворе дома собиралось много народа, все поздравляли именинника, желали ему счастья и здоровья, говорили, какой у него замечательный сын, а замечательный сын рисовал папе поздравительную открытку, которую Игорь вставлял в рамку и вешал на стене первого этажа.

«В этот раз папа остался без открытки…» – огорченно думал Рома, глотая таблетки. Говорить он почти не мог, даже поздравить отца с днем рождения толком не получилось, это за него сделала мама. Ну ничего, в следующий раз обязательно получится, а в самолет он без защитной маски больше ни ногой. Надо же, какая-то скотина с заднего ряда всю дорогу кашляла, а пострадали он и папа!

В Курск он так и не поехал. За первой поездкой в Кембридж последовала вторая, после чего Рома решил остаться в Москве; так случилось, что он завел себе подружку и проводить с ней время оказалось куда увлекательнее, чем смотреть, как папа копается в автомобилях.

Летние поездки в Англию стали рутиной. На третий год от лагеря как такового решили отказаться в пользу проживания в семье англичан. Начитавшись отзывов о строгих порядках, Рома запротестовал, но мама уперлась, и в середине июня он проснулся в одном из пригородов Лондона, в частном доме. Оказалось, все не так страшно, если соблюдаешь правила, а здесь было много разного, ради чего стоило их соблюдать. Были бы деньги, а у Ромы они были.

А еще они переехали – дядя Саша сказочно разбогател на своих стройках и купил большой пентхаус в элитном микрорайоне за окружной дорогой. Новая двухэтажная квартира Роме понравилась, а вот с переходом в другую школу почти сразу возникли конфликты с учителями.

– Роман – мальчик вспыльчивый, обидчивый, по пустякам со всеми разбирается, доказывает, что именно он во всем прав, и еще он не делает никаких различий между сверстниками и взрослыми, – говорила маме классная руководительница, а виновник разговора в этот момент стоял рядом, все это слушал, вздыхал и неодобрительно качал головой.

Но какой смысл доказывать взрослым, что ты прав, если они все равно этого никогда не признают?

– У него и учеба страдает… – продолжала учительница. – Вы его дневник часто просматриваете?

С учебой в новой школе совсем не задалось – кроме пятерок по английскому языку и физкультуре, все остальные его оценки были тройки. Но подумаешь – учеба! Ее всегда можно быстренько подтянуть. Жить своей собственной, независимой от влияния родителей жизнью – вот что важно! Он ведь уже взрослый, пора выйти из-под тотального родительского контроля.

«Привет папа. – Рома, привычно не обращая особенного внимания на пунктуацию, бойко щелкал клавишами ноутбука. – Это здорово что у тебя теперь тоже есть компьютер и мы можем писать друг другу письма. Как твои дела? Я здоров, бодр. Вчера почти весь день провел в школе. Общались с учителями, подготовка к Новому году. Я участвую в школьном спектакле играю Гамлета в пьесе Шекспира. Как и ожидалось каждый из тех, кто играет в спектакле, пытается себя выкрутить в хорошем свете, а про других говорит мало хорошего. Вышло так что есть две коалиции. Но в скором времени все это успокоится, посмотрим как это все пройдет. Я когда говорил с режиссером, а к нам пришла тетка из театра, сообщал ей только то, что она хотела от меня услышать. Думаю это поможет мне добиться от нее какого-то доверия, но также не даст много понимания кто я такой на самом деле. Думаю, что это правильно. Сперва я не хотел, чтобы из меня сделали клоуна, но когда мне предложили главную роль я конечно согласился. Тетка даже спросила – ходил ли я в театральный кружок, а я сказал, что нет и она удивилась. А остальные мне завидуют и мне это не нравится. Сегодня суббота есть планы сделать по-быстрому уроки на понедельник, а потом ехать в город на Савеловский рынок и там купить видеоигры. Не волнуйся я играю не много, чтобы не было переизбытка затраченных сил. Пока что это все! Собираюсь навестить тебя на зимних каникулах, и мы вместе отметим приход нового 2012 года. Люблю. Твой сын Рома!»

Папа на электронные письма сына отвечал всегда с небольшой задержкой, неизменно хвалил Рому за успехи, о себе писал немного – в основном что жив, здоров, дела идут хорошо и он с нетерпением ждет встречи.

Рома обещание приехать к отцу сдержал и выбрался в Курск сразу после того, как отметил с мамой и дядей Сашей Новый год, но того восторга, как раньше, не было и в помине – зимой в Курске оказалось скучно, отец в основном пропадал в гараже, а Рома целыми днями валялся на кровати в своей комнате и общался в социальных сетях со школьными и английскими приятелями. Вместо обещанных отцу десяти дней Рома пробыл в Курске неделю и, попросив Игоря купить ему билет домой, сбежал обратно в Москву.

Две тысячи двенадцатый год выдался скучным, не особо богатым на события: кое-как отучившись, Рома провел июнь и июль в Англии; в августе, вместе с семьей, он поехал на отдых в Доминикану и в день рождения отца учился нырять с аквалангом.

Письма в Курск он отправлял все реже и реже, а поскольку Игорь первым письма не писал, то вскоре их переписка заглохла сама собой, а общение свелось к редким и немногословным телефонным звонкам.

Жизнь дома текла без каких-либо изменений: вокруг Ани вертелся целый мир, а Рома все больше ощущал себя гостем, к тому же не особо желанным. Это раздражало его все сильнее, он просто из себя выходил, глядя на восторги родителей, даже если сестра ничего не делала, а просто валялась на диване, задрав ноги.

В начале он разговаривал на эту тему с мамой, старался ей объяснить, и даже доказать, что нельзя к нему так относиться, но позже махнул на все рукой и зажил в своем собственном мире, где ни маме, ни младшей сестре, ни тем более отчиму места не было. И хотя родители его ни в чем не ущемляли, он был твердо уверен: его больше не любят и, более того, он здесь лишний, а когда родители отказались помочь ему с гонками, он и вовсе начал ощущать к своей семье растущую день ото дня неприязнь.

Случилось это за три месяца до мартовского побега, незадолго перед Новым годом. Рома подошел к отчиму и сообщил, что решил серьезно заняться картингом и ему нужны деньги. Отчим, нацепив на нос очки, сидел в гостиной на первом этаже и смотрел новости на канале РБК. В руках он держал раскрытый журнал, совмещая чтение с просмотром новостей, и Рома искренне не понимал, как он может делать одновременно и то и другое.

– Чем-чем? – Дядя Саша оторвался от чтения, поднял голову и, отложив журнал на столик, поверх очков удивленно посмотрел на пасынка.

– Кар-тин-гом! – повысил голос Рома, решив, что отчим не расслышал его просьбу из-за громко работающего телевизора. – Можно я звук выключу, чтобы не орать?

Дядя Саша кивнул, Рома взял пульт, заглушил громкость и продолжил:

– Есть гоночная команда, и они предложили взять меня к себе для летних соревнований следующего года. Я готов не ехать в Лондон, Оксфорд, Кембридж или чего там у вас еще на этот год задумано…

– Англия здесь при чем? – усмехнулся дядя Саша и потянулся к своему журналу.

– Я имею в виду, что деньги за Англию можно пустить на картинг, если тебе не все равно, – начиная раздражаться от тупости отчима, ответил Рома. – Просто мне нужно купить свою машину, шлем с комбинезоном и оплатить участие в команде. Можно сразу, можно частями. Но сразу – дешевле.

– Мне не все равно, – ответил отчим и снова отложил журнал. – В Англии ты под присмотром, а здесь ты будешь дурака валять.

– Нет, значит? – с ничем не прикрытой злостью, перекатывая на щеках желваки, спросил Рома.

Отчим как-то странно на него посмотрел, сказал: «Подожди», положил на журнальный стол очки и отправился на второй этаж. Вернулся вместе с мамой.

– Ты правда хочешь заниматься картингом? – спросила его мама.

На какое-то мгновенье Роме даже показалось, что маме нравится его идея, потому что он наконец захотел заняться чем-то серьезно. Рома широко улыбнулся и с довольным видом кивнул. Реакция мамы оказалась неожиданной.

– Я против, – глядя Роме прямо в глаза, твердо заявила она.

– Что? – Рома даже опешил от категоричности такого решения. – Но почему?

– Даже отвечать на этот вопрос не буду, – твердо сказала мама. – И нечего на меня так злобно смотреть.

– Это все ты! – закричал вдруг Рома, посмотрев на стоящего рядом с мамой отчима взглядом, полным неприкрытой ненависти. – Деньги пожалел и с ней сговорился, чтобы чистеньким остаться!

– Ты как это со мной разговариваешь? – в свою очередь повысил голос дядя Саша. – Чтобы я такого тона от тебя больше не слышал, щенок.

– Аньке, значит, клавиши купил, и ничего? – не обращая внимания на требование отчима, продолжал возмущаться Рома. – Ей, значит, все можно, что она хочет, а мне ничего нельзя!

– Почему ничего? – спокойно сказала мама, жестом руки останавливая мужа, уже готового к достойному ответу на выпад пасынка. – Займись чем-нибудь другим.

– А если я не хочу заниматься ничем другим, тогда что? – еще громче закричал Рома.

– Не нужно кричать, ты этим все равно ничего не добьешься, – вновь спокойным голосом, не обращая внимания на Ромины вопли, сказала мама. Дядя Саша, решив не вмешиваться в разбирательство матери и сына, вернул на нос очки и, плюхнувшись на свой диван, углубился в чтение журнала.

Немного подумав, Рома решил взять себя в руки, он по опыту знал – повышать на маму голос бесполезно, она держится до последнего, и чтобы сорвать ее в крик, нужно очень сильно постараться.

– Может, ты все-таки объяснишь? – на всякий случай спросил он голосом человека, который больше не ждет от окружающих ничего хорошего.

– Не сейчас, – жестко и не глядя в глаза сыну, отрезала Светлана и пошла обратно на второй этаж. Ее безапелляционный тон убедил Рому, что никакого картинга у него этим летом не будет и теперь придется звонить тренеру и отказываться, а он, как последний дурак, уже сообщил, что проблем с оплатой не будет и можно заказывать для него технику. «Вот жадная очкастая сволочь…» – думал Рома про отчима, набирая номер тренера гоночной команды.

– Алло, здравствуйте. Это я, Рома Лапин. Я у вас вчера был. Да. Извините, ничего не получится… Всего доброго…

Рома выключил телефон и швырнул трубку на кровать. От расстройства он решил поиграть в Warface, и каждый убитый им в этот день враг был дядей Сашей.

Его увлечение картингом началось в Лондоне, во время третьей поездки в Англию, когда он с местным мальчишкой-ровесником и двумя юными леди из Гонконга поехали на прокатный картодром, расположенный недалеко от места, где они жили. Там Рома впервые сел в маленькую смешную машинку, где, кроме колес, руля, сиденья и мотора, больше ничего не было, и неожиданно для себя выиграл два заезда из четырех. Особенно расстраивался паренек-ровесник, считавший себя мастером этой трассы. Он все спрашивал Рому: почему такой быстрый, почему не сказал, что ездил раньше? Рома пожимал плечами и честно говорил: сел в первый раз, ехал, как мог.

– Ну, тогда ты будущий чемпион мира, – сказал ему паренек, на футболке которого был изображен британский автогонщик Льюис Хэмилтон.

Честно говоря, Рома и сам удивился, как это у него так все складно вышло: ехал он и правда быстро, уверенно входил и выходил из поворотов, обгонял соперников по заезду, и его ни разу даже не развернуло, хотя многим частенько приходилось выбираться из покрышек безопасности. После заездов девицы из Гонконга смотрели на него как на настоящего гонщика, отчего он задрал нос и надулся, как индюк.

Ранней осенью две тысячи двенадцатого Рома и два его школьных приятеля, Мотя и Большой Жорик, поехали на Савеловский компьютерный рынок за новыми играми. Игры покупал Рома, а приятелей взял с собой за компанию.

У выхода из метро его внимание привлек рекламный щит расположенного неподалеку картинг-центра под названием «10 дюймов».

– Пошли покатаемся, – предложил Рома, закончив с покупкой игр. (Жорик даже сглотнул, когда продавец на рынке объявил итоговую сумму, и толкнул в бок Мотю, завистливо поведав тому банальную истину про то, как хорошо быть богатым.) – Тут вроде недалеко, – добавил он, поглядев на приятелей.

– У меня де-де-денег мало, – пересчитав наличность, покачал головой Мотя, невысокий кудрявый паренек с очень серьезным лицом. Он заикался, но дразнить его сверстники опасались, так как Мотя давно и основательно занимался вольной борьбой. – На за-за-езд даже не хватит.

– А у меня вообще только на метро, – поддержал друга Жорик, личность уникальная тем, что даже в начальной школе был выше классного руководителя и походил скорее на молодого учителя, чем на ученика. Впоследствии рост замедлился, и Жорик начал раздаваться вширь. В школе про него шутили, что он последний из племени гигантов. – Пошли лучше схомячим чего-нибудь.

– Потом, – не обращая внимания на отказ приятелей, сказал Рома. – Заезды я оплачу, у меня еще деньги остались.

– Хо-хорошо тебе, – вздохнул Мотя, – у тебя всегда есть деньги. А я у своих каждый раз копейки с боем выгрызаю. Они говорят: хочешь деньги – иди работай. А куда идти работать в десятом классе? Не во‑возьмут же… А им по барабану, говорят, значит, жди, пока не вырастешь. Звери, а не люди.

– Я вообще по карманам дома шарюсь, – неожиданно признался Жорик. – А что делать, если я есть все время хочу?

– Спортом займись и похудеешь, – посоветовал Рома, – желудок сожмется и будет как у всех.

– Я бегать пробовал, не помогло.

– Ви-видел я твои забеги, – ухмыльнулся Мотя, – от школы до макдака.

Через пять минут быстрой ходьбы они перешли железную дорогу и вскоре добрались до большого металлического ангара с яркой надписью «КАРТИНГ» над входом.

– Жив, Жорик? – с участием спросил Рома приятеля. – Смотри, сколько калорий мы тебе сожгли.

– Смейся, смейся… – махнул рукой Жорик, открывая входную дверь в ангар.

Внутри мерно жужжали моторы – шел заезд с участием пяти машин. Приятели немного постояли на пандусе, обсуждая маневры тех, кто сейчас был на трассе, особенно в этом преуспевал Рома. Придя к выводу, что участники заезда все, как один, «стопроцентные чайники», ребята поглазели на витрину магазинчика, продающего тематические сувениры и настоящую гоночную амуницию, прошли мимо фотографий известных автогонщиков «Формулы‑1» (некоторые фотографии были с автографами) и спустились вниз по железной лестнице. Там они сфотографировались на телефоны возле установленного на круглом подиуме настоящего серебряного «Макларена», миновали узкий, подсвеченный синим неоном коридор и подошли к стойке администратора, где в ожидании сотрудника топталась пара любителей острых, но вполне безопасных автоспортивных ощущений.

– Слушай, Ром, а давай я не поеду, – предложил Жорик, – займи мне рублей двести, я в кафешке съем бутер.

– Брось ломаться, Big George, – сказал ему Рома. – Все пришли, все и поедем… А потом сто пудов макдак, – пообещал он.

Девушка-администратор, одетая в красную жилетку с логотипом картинг-клуба, вернулась за стойку, стоявшие впереди оплатили заезд и отправились надевать комбинезоны.

– Дайте нам, пожалуйста, три билета. А на этого… – Рома с улыбкой указал на Жорика, – комбинезон найдется?

– Да пошел ты, Лапин! – немедленно обиделся Жорик. – Все, теперь точно никуда не поеду!

– Да ладно тебе, я же пошутил, пошли шлемы выбирать. – Рома дружелюбно хлопнул приятеля по огромному плечу. Жорик для вида еще немного поломался, хотя точно знал, что раз билеты куплены, теперь он никуда не денется и поедет вместе с остальными. Знал он также и то, что оно того стоит, хотя бы потому, что Лапин, этот в принципе неплохой пацанчик из богатой семьи, всегда при деньгах. Он, конечно, любит покомандовать, но при этом готов за тебя платить и понятия не имеет, как в школе некоторые предприимчивые перцы хвастаются друг перед другом, кто и сколько денег из него смог вытянуть при тех или иных обстоятельствах. «Дурак, одним словом, – важно говорили перцы. – Ты, главное, соглашайся с ним и будешь в полном шоколаде…»

– Ваш заезд через пять минут, далеко не уходите. – Девушка в красной жилетке протянула Роме чеки.

Ребята сняли с вешалок комбинезоны, взяли подшлемники и подошли к полкам, где выстроились в ряд гоночные шлемы. Мотя и Жорик выбрали себе новенькие, черного цвета, а Рома взял красный, чтобы отличаться от всех остальных.

Затем все надели комбинезоны. Жорик и Мотя натянули на головы черные подшлемники и тут же стали похожи на спецназовцев, особенно крупный Жорик. Пока они щелкались на телефон и дурачились, Рома решил изучить конфигурацию трассы, запомнить правильные траектории и посмотреть на время участников текущего заезда, которое светилось на большом информационном табло. Там же было отображено лучшее время этого дня, и Рома решил его побить.

К нему подошли Мотя и Жорик, оба уже были в шлемах. Чуть впереди стояла пара, с которой они поедут в одном заезде. Вскоре участников завершившегося заезда, тех самых «стопроцентных чайников», загнали в специально огороженную зону, они покинули машины и, возбужденно размахивая руками, делились друг с другом впечатлениями.

– Все раньше катались? – раздался громкий голос выпускающего механика. – Правила знаете?

Все дружно закивали головами. Даже Жорик, который до этого дня имел о картинге лишь визуальное представление.

– Ну, тогда занимайте машины.

Рома выбрал карт под номером семь – в Лондоне он тоже ездил под этим номером. Усевшись в кресло, он ощутил знакомое уже чувство – будто стал другим человеком, супергероем, настоящим автогонщиком, каких он не раз видел по телевизору, на мощных скоростных машинах смело бросающих вызов опасности.

Он крепко ухватился за руль, покачал его руками из стороны в сторону (все гонщики делают именно так), слегка нажал левой ногой педаль тормоза, а правой погладил педаль газа. Сейчас он выедет на трассу и покажет всем, кто здесь главный.

– Вы давайте вперед, я за вами. – Рома обернулся к приятелям, также занявшим места в картах. Невысокий Мотя едва выглядывал из-за руля, зато Жорик выглядел в небольшой машинке настоящим бегемотом, которого по ошибке усадили в клетку для морской свинки. Он ерзал, пытаясь усесться поудобнее, но это ему никак не удавалось.

– Чего? – прокричал Мотя через шлем, но его голос утонул в шуме заводившихся моторов. Рома решил не кричать, просто махнул им рукой: «Давайте, поехали…» – и, когда все четыре карта, два с приятелями и два с незнакомцами, проехали мимо него, досчитал до трех, утопил педаль газа, и мотор, мгновенно набравший высокие обороты, вынес его на трассу.

Десять минут пронеслись как одна, даже еще быстрее. Только он успел привыкнуть к машине, только понял, как правильно проходить сложные повороты этой трассы, как возле финиша возник механик и принялся яростно размахивать клетчатым флагом, сообщая, что заезд окончен. «И почему им так сложно сделать заезд минут на пять больше?» – недовольно думал Рома, заезжая в выложенную из покрышек кишку. Мимо Большого Жорика он проехал четыре раза. Мотя, несмотря на ожесточенное сопротивление, тоже проиграл ему целый круг, а незнакомцев он обогнал даже дважды.

Приятели ждали его на выходе, Жорик усердно чесал вспотевшую голову, а Мотя потирал руку – стукнулся о раму своего карта, когда боролся с Ромой, стараясь не пропустить его на новый круг.

– Ну что, парни, – гордо посмотрел на них Рома, – прокатимся еще раз? Деньги есть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.