Бабатырь

Алеша стоял, опустив головушку, словно пришел с повинной.

– Чтобы любого супостата одолеть смог! Выйти на бой неравный с вражиной, что во много раз его больше! – предложил голос.

– И чтобы сильным был! Одним махом гири пудовые поднимал! – предложил второй голос. – И скромный, чтобы подвигом своим не гордился!

***

– Ты выйди, встреть меня, – пробурчала я в трубку телефона, глядя на окна девятого этажа.

Две тяжеленные сумки с едой стояли возле ног. Из пакета выпала сладкая кукуруза. Макароны порвали пакет, и теперь в нем была огромная дырень.

– Нет, не сдала! Нервы сдали, а я нет. Спускайся! – раздраженно бросила я, глядя на присыпанную осенними листьями … мою машину.

Я так хотела научиться водить. Чтобы ехать, куда мне вздумается. Ни просить, ни уговаривать, ни ждать, когда доиграют Хренчестер с Гамбитом. Не подпирать двери туалета: "Ты там скоро?". А просто сесть за руль и поехать по своим делам.

– Эххх! – выдохнула я, ловя лицом первую каплю дождя.

Небо заволокло тучами. Все вокруг потемнело. Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Вовремя я домой!

Я постояла минут десять, поглядывая на подъездную дверь. Сегодня явно не мой день.

Снова громыхнуло. А по козырькам и машинам на парковке застучал холодным осенний дождик.

Я открыла дверь подъезда и потащилась по лестнице, как гужевая повозка.

Приползешь, бывало, с работы, смотришь глазами в пустоту. А в раковине гора тарелок. Словно к нам Али Баба и сорок разбойников приходили в гости. А по запаху – ночевали триста потных спартанцев. И какой-то Ксеркс, который наксерил в туалете и забыл, где кнопка смыва.

Носки по всей квартире разбросаны. Территорию метит. Чтобы вошел любовник, если что. Носом потянул запах. А тут сразу понятно, что мужик обитает.

А тебе с порога про то, как сыграл Хренчестер с Гамбитом. И кто, в каком тайме кого раскатал. И чья волосатая нога забила решающий гол перед самым таймаутом. А потом про начальника своего. Который, конечно же, редкостный козел. Вечно что-то требует. Ишь, че удумал! Мало того, что требует, так еще и по работе! Как будто он на работу работу работать ходит! И послать его хочется. Да банальная вежливость и врожденная интеллигентность не позволяют.

Потом про какого-нибудь друга Андрея. У которого вчера машина сломалась, и жена изменила. Причем, так радостно, будто с ним. И про то, что вечером намечаются проводы машины на свалку, а жены в новую счастливую жизнь. С обильным возлиянием. Заодно и Степаныча в армию проводят. В армию алкоголиков. Так что жди к утру. Воскресенья. Через месяц из травматологии. После крика: «Смотри, как я умею!».

Я потыкала кнопку лифта попой. И услышала вожделенный гул спуска. Бочком я заползла в лифт, раскорячившись над свежей лужей. А потом ткнула локтем на нужный этаж. Лифт загудел, стал подниматься. Несколько раз тревожно мигнул свет, а лифт остановился. И тут же резко сорвался вниз.

Вместе с лифтом вниз ухнуло все.

– Аааааа! – заорала я, падая вместе с сумками в темноту.

Глава первая. Бабатырь

Тропинки, ведущие сюда, уже давным-давно были забыты, заросли бурьян – травой. А где-то неподалеку шумела черная река – Смородина, текущая без конца и края. Через нее перекинулся окутанный туманами мост, ведущий на погибель верную, на смерть лютую. Кому, как больше нравится.

Стоило шагнуть на этот мост, как попадешь в таинственную Навь, где живут темные боги и нечисть. Поскольку граница Нави была слишком близко, то и время здесь текло иначе. Медленно, словно почти остановилось.

Коли б стоял на посту богатырь, то щурился бы на туманный берег, высматривал тех, кто к людям собрался. Не пустил бы супостата, отогнал бы вражину, загнал бы обратно в Навье Царство. Но за неимением богатыря к дереву была прибита очень грозная табличка: «Осторожно! Злые богатыри!».

А ведь были времена, когда богатырской силушкой загоняли полчища нечисти обратно в Навь удары могучих мечей. Не пускали их в царство Яви, где им не место. А сейчас нечисть совсем распоясалась. Ходит, как к себе домой! Понаделали проходов и там, и тут. Русалки, домовые, лешие, водяные – кто хочет, тот и прет! Недавно видели, как Кикимора под табличкой отдыхала. «Осторожно! Злые Богатыри!».

– Ой, да ладно! Уйду ради приличия! Лучше под вон тем деревом посижу! – обиделась она, глядя на наивных людей.

В огромном бревенчатом доме, чьи окна выходили на речку Смородину, все с ног сбились! В резное деревянное окно залетал осенний ветер и вносил листья. Они шуршали по углам, под ногами и напоминали, что скоро придут холодные туманы. И повиснут клоками на голых ветках деревьев.

Все выглядело пестро, нарядно и уютно. Так и хотелось залечь под плед с кружкой кофе и лениво листать книгу. Но нет!

Говорят, что когда переведутся на Руси богатыри, то можно один раз за тысячу лет призвать богатыря. Того, в чьих жилах течет кровушка богатырская. И поскачет он на врагов полчища. Да по окрестным соснам всех развесит – раскидает.

– Каравай несите! Да не простой! А богатырский!– визгливо кричал женский голос. Женщина в красном сарафане подобрала подол и металась среди толпы. – Простой-то ему что? Богатырю нашему, призванному. На один зуб!

– Ыыых! Держите его семеро! – послышались сдавленные крики и натужное сопение. Что-то с грохотом упало. Следом донеслись крики боли: «Ай! Ай! Ой! Прямо на ногу!». Потом крики стихли. Дверца со скрипом приоткрылась и….

Тадам!

Прямо в горницу расписную шестеро добрых молодцев каравай вносили. Один, правда, хромал. Нарядный с лебедями и косичками, караваище медленно вплывал в горницу. Несли его на манер гроба, положив на плечи.

– Ну что у вас лица такие, хоть спляшите, что ли! – послышался голос старика, что возле печи грелся. – Еще разочек! Все будем повторять, чтобы в глазах богатыря в лужу не упасть! Он же наш – защитник! Кто же еще Кощея пленит и обратно в темницу вернет?

Добрые молодцы взяли каравай и снова вынесли его прочь. Послышался стон: «Держи его нормально!», и дверца со скрипом открылась.

– Так, гусляры! А ну как… – командовал старик. Он сидел на скамье, опираясь на узловатую палку. Над ним висела огромная кольчуга и меч. В три его роста.

– Эх, были времена, – вздохнул старичок, поглядывая на огромный меч. – Ух, каким я был богатырем! Все враги при виде меня сами в землю зарывались! Не было такого супостата, который был бы мне не по зубам! Как хрястну палицей – по шею в землю войдет! Как махну мечом, на триста верст отброшу! Как гляну, так сразу пойму, что ворожина замыслил.

И снова вздохнул, вспоминая былые времена.

– А теперь смотрю я на супостата своего, – опустил он глаза на штаны. – Чую, что замыслил, что-то недоброе. Знаю, что нападет внезапно, что добежать не поспею. Эээх!

– Та-та-таритам! – хлопали все в ладоши, когда танцующие и потеющие молодцы несли богатырский каравай. По глазам уже было понятно, что еще немного и добрые молодцы кончатся. Останутся только злые и уставшие.

– Интересно девки пляшут, – послышался голос старика, подслеповато щурясь. – Вон та, ну прямо красавица писанная! Гляди, как выводит! Эх, был бы я моложе…

– Уууу! – взвыла «девица» мужским басом, когда каравай с грохотом упал на пол. И придавил «красну девицу». «Красну девицу» взяли под руки и увели.

– Жаль, красивая девка была, – подслеповато прищурился старик. – Но хоть Кощею проклятому не досталась!

– Да не девицы это! – скосились на старика – богатыря. – Не девицы!

– Ой, горе-то какое! Куда ж только родители смотрели! Не девицы уже! Тьфу! – скривился дед в лаптях и очень мудро вздохнул. – Чей-то в животе урчит… Не иначе как к дождю…

– Та-та-ти-та! – хлопали в ладоши. В горницу снова внесли «богатырский каравай». – Носочек тяни! Носочек! Тяните! О! О! Лепота!

Добрые молодцы в красных кафтанах обливаясь потом, несли огромный шлакоблок с лебедями.

– А за что люблю Ивана, что головушка кудрява, – выдал дед, танцуя на месте. – Кудри вьются у конца, у Ванюши – молодца! Иииих! А че я не то спел? Все то! А что это девки покраснели?

– Это не девицы! – терпеливо объясняли старику. – Это – молодцы!

– Тем паче стыдно! – сплюнул дед и нахохлился как воробей. Обиделся.

– Меч богатырский ищите! – крикнул кто-то из суетящейся толпы. – Меч богатырский! А то чем он с Кощеем сражаться будет?

Меч, меч, меч! С этими криками все разбежались.

– Нашел! Меч богатырский! – послышался топот. – Вот! Держите!

– Да что это ты принес! Да ему этот ножичек яблоко разрезать! – возмутились голоса. Не так они представляли богатырский меч. – Это ж наследник богатырской славы! Последний богатырь! В нем кровь богатырей течет!

– Может, этот? – на всеобщее обозрение выставили еще один приличный меч. Острие сверкнуло хищным светом.

– Мал! Ну там же ручища-то ого-го! Это ж богатырь! – причитали люди, расхаживая туда-сюда. – Он врагов на одну руку клал, а второй прихлопывал! Больше меч надобно! Чтобы раз! И всех супостатов снесло! Или палицу богатырскую, чтобы в землю вражин вбивать!

– Вот!!! – послышались крики. Трое молодцев меч тянули. Огромный, в рост человеческий. – Дуб перерубит за один удар!

– И кольчугу побольше! Чтобы на солнце золотом сверкала! – суетились все. – Шлем, шлем, не забудьте!

– А про коня кто помнит? Богатырский конь у нас один! Как копытами оземь ударит, так терем и подпрыгнет! – слышались голоса под окном.

– И коня сюда ведите! Все сюда! Надобно снарядить богатыря на битву с Кощеем! – топали по деревянным полам сапоги. – Пусть увидит наш богатырь коня своего боевого!

Мимо прошли злые и потные молодцы. Несли они щит огромный. Сразу десятеро.

– Не понравится богатырю прием наш! Надобно ему девиц – красавиц привести! – напомнил дед. И горестно шмыгнул. – Скажите, пусть девки наряжаются! Может, невесту себе сразу выберет! Вон у нас какие девки – одна краше другой!

– И правда! И портрет его богатырский несите! Как не нарисовали? А ну быстро малюйте! Что значит, не видали еще! Так в шлеме рисуйте и в доспехах! На коне боевом да с мечом в руках! И врагов побольше нарисуйте! Полудохлых! – вздохнул дед, командуя парадом. – Вот, когда я был богатырем, я…

Но его никто не слышал. Все бегали, суетились. То меч проверят, то кольчугу на размер больше принесут. А потом ввели коня. Шел он чинно, тяжелой поступью. Глаза у него были добрые – добрые. Но умные.

В горницу впорхнули красны девицы. Стали кружиться, сарафаны показывать. Все нарумяненные, как с мороза. Косы тугие, длинные, лентами плетеные. Встали они, затаив дыхание. Богатыря ждут – встречают.

– Богатырь – мой! – спорили они, поправляя бусы и рукава. – На чужого богатыря рот не разевай! Буду – женой богатырской.

– Раз, два, три! – расступился народ, затаив дыхание. – Сейчас явится наш богатырь!

Как вдруг прямо на них овощи посыпались. Сначала кабачок, потом помидоры. И лимончик в пакетике. Ну еще бы! Богатырь, он же богатырь! В здоровом теле – здоровый дух! Чем ему, как не овощами питаться?

Народ одобрительно закивал.

Следом на деревянный пол упала железная штука с красивой надписью: «Кукуруза!». Упала и под ноги людям покатилась.

– Гляди-ка вооружен! Вон какой штукой в супостатов кидает! – перешептывался народ, поглядывая вверх.

А следом хлебушек, в пакете, нарезной.

– Хлеб – всему голова! – зашептались люди, ожидая самого богатыря. Но его пока не было!

– Это че ето упало? – спросил дед, прищурившись. – Сред-ство для мыть-я по-лов. Ак-ция!

Он повертел в руках огромный бутыль и одобрительно кивнул.

– Видать, после того, как всех врагов уложит, полы моет! Чистоплотный! – согласился дед, отставляя в сторону.

Потом упали розовые прихваточки. Три штуки. «В помощь хозяюшке!». А следом трусы женские и пара носков в цветочек.

Народ переглянулся, глядя на «богатырские вещи». А потом посыпалось. Молоко, яйца, пельмени, макароны. По полу забарабанила картошка. Три килограмма. Влажные салфетки «Антисептический восторг», приправа для курицы…

И вроде бы все стихло.

Зря народ подошел поближе, смотреть, когда богатырь вывалится! Если в пакете лежит приправа для курицы, значит, где в пакете лежит и сама курица! А может, даже две!

– Ой! – шарахнулись люди от «куриной бомбежки».

Дед поднял упаковку котлет и покачал головой.

– Уже из врагов котлеты нарубил и накрутил! Вот удалец – молодец! – крякнул дед, сжимая котлеты. – Сразу видно, что басурмане напали! Вот из них и накрутил! Видали, тут по басурмански написано!

– Ааааа! – послышалось долгожданное откуда-то сверху, а на пол кто-то упал, поднимая пыль столбом.

Пока пыль рассеивалась да улечься пыталась, послышался стон и: «Кхе! Ой!».

– Ну, богатырь – богатырюшка! Добро пожаловать! – поклонился народ.

– Иии, – выдал пискляво богатырь. А на полу рассыпались макароны.

– Ой, – пискнул богатырь, пока все смотрели во все глаза.

Росту в богатыре было два вершка. Плечи худенькие, волосы длинные, растрепанные. Глазища большие. К груди богатырь прижимал еще один пакет.

– Апчхи, – звонко выдал богатырь. И поправил бюстгальтер. – А вы кто?

Вдруг музыка послышалась. А шестеро злых, но все еще улыбающихся, молодца каравай понесли. Танцевали они с караваем, взвалив его на плечи.

– Ой, соболезную, – тут же вздохнул богатырь. И вжал голову в плечи. – Я не знала. Соболезную. Но, все-таки, кто вы?! И где я?!

– Так это не богатырь, – произнес старик, глядя на «богатыря» во все глаза. – Это … как его… слово забыл… О! Это же «бабатырь»!

Глава вторая. За Русь – усрусь!

В любой непонятной ситуации умные книги по женской психологии рекомендовали мило хлопать глазами. И тогда проблемы сразу начнут решаться, мужчины упадут у ног и больше не встанут и так далее.

Поэтому я стояла и хлопала глазами, видя незнакомых людей.

– Бабатырь! – ткнул в меня пальцем маленький горбатенький дедушка. Я набралась мужества, решив поуважать старость, но позже, и расправила плечи.

– Сами вы, бабатырь! – обиделась я, отряхивая попу и рукав. Рассыпанные под ногами пакеты нужно было срочно собрать! Я села на пол, сгребая продукты. Это сон! Какой-то сон!

– Ну и разве это богатырь? – послышались разочарованные голоса. – Не похож на богатыря! Богатырь – он пудовые гири подымает!

Я сгребла макароны в пакет, схватила банку кукурузы и сунула ее обратно.

Пока люди охали и сокрушались, я собрала пакеты, включая дырявый. «Не богатырь это! Ой, не богатырь!», – сетовали в голос, ничуть меня не стесняясь.

– Ух, – взяла я два пакета и попыталась глазами найти выход. Так, погодите! Был еще третий пакет!

– Пакетик подайте, – попросила я, чувствуя себя крайне неловко.

Какой-то парень в красном кафтане схватил мой пакет и … На его лице отразились такие муки, словно он хочет какать, но не получается.

– Дай сюда, – обиделась я, беря пакет и вздыхая. С тремя пакетами я направилась в сторону первых попавшихся дверей. Если честно, я даже не знаю, где я! А у меня там мужик голодный сидит!

– Богатырь, – послышался голос за спиной. Ну что еще! Я обернулась, не понимая в чем дело. Какой-то парень показывал на пакеты.

– Где богатырь? – прищурилась я, осматривая пакет.

– Подняла! И даже не поморщилась! – послышались голоса вокруг. Все смотрели на меня. Я удивленно смотрела на пакеты: «И что тут такого!».

– Ой, богатырь – богатырюшко! – тут же заныли все, глядя на меня.– Мучает нас Кощей Бессмертный!

Что-то они не походили на замученных жертв, было видно даже не вооруженным взглядом.

– Девиц похищает! – взвизгнул кто-то, пока все смотрели на меня. – Уже десятерых похитил!

– Он что? Солит их? – удивленно спросила я, представляя скелет с гаремом. Все это казалось каким-то нереальным, сказочным что ли. При чем здесь Кощей? Это же вымышленный персонаж!

– Ой, богатырь – матушка! – упали мне в ноги, пока я изумленно попятилась. – Совладай с Кощеем, окаянным!

– Сил больше нет! – взвыли мне. – Ты ведь богатырь!

– Бабатырь! – поправил старикан. – Смотришь со стороны – пигалица, а сумки ого-го какие подымает!

– Не, господа, я не по тем делам! – замахала я руками с пакетами, понимая, что в двери меня не пускают.

– А мы тебя обратно вернем! – послышался голос из толпы. – Как только поможешь Кощею найти конец, то мы обратно тебя вернем!

– А он сам свой конец найти не может? Там совсем все плохо? – спросила я, не желая впутываться в какую-то мутную историю. – Вы ошиблись! Не богатырь я! Я – обычная девушка, меня зовут Ира, у меня есть работа… На которой я должна быть завтра в шесть о о.

Люди переглянулись и …

– Пустите меня! – дергалась я, чувствуя, что меня снова тащат в центр теремка. Ко мне в припрыжку понесли гроб.

– Отведай караваюшку, богатырь – девица! – поклонились мне, а на меня с крышки хлебного гроба смотрели два лебедя. – Хлеб – соль в знак нашего гостеприимства.

– Если отведаю, вы от меня отвяжетесь? – спросила я, глядя на лебедей. – Точно?

И отломила маленький кусочек от лебедя и макнула его в соль.

– Вше? Довольны? – с набитым ртом выдавила я, понимая, что каравай вкусный. – Шпашибо, было ошень вкушно… Я пошла! До швидания!

– Помогите, богатырь! Не бросай нас в беде! – заныли все.

– А что? Скопом собраться и Кощею накостылять слабо? – скривилась я, глядя на целую ораву.

– Отсюда ты дорогу не найдешь домой! – крикнули мне, слегка озадачив. Это и правда был не мой подъезд вместе с моими соседями. – А мы тебя обратно отправим!

Я решила идти дальше. Мне удалось выйти из теремка, как вдруг я увидела вокруг огромный древний лес. Немного проморгавшись, я осмотрелась по сторонам.

– Какой Кощей? Какой богатырь? О чем они? – пробухтела я, поглядывая на исчезающий теремок. Всем теремочком поехали!

Я вошла в лес, как вдруг увидела что-то зеленое, заросшее то ли мхом, то ли травой.

– У-у! – послышался жуткий голос. Я бросила сумки и тут же дала деру обратно в сторону теремка.

– Богатырь вернулась! – кричали все. И бросали шапки.

– У-у! – донеслось пугающее из сырого туманного леса. В такой лес ходят только по нужде. По большой или по малой! Я туда больше ни ногой!

– Богатырь! – скандировали люди, буквально внося меня в терем.

– Видал, бабатырь, как нечисть распоясалась! Совсем шагу ступить нельзя! Идешь по нужде, а там Кикимора сидит! В лес за грибами заходишь – там Леший. Только ведро опустил, а там рожа водяного на тебя смотрит! А теперь они и вовсе страх потеряли! Кощей вернулся!

– Ребята, – умоляла я, глядя на то, как в мою сторону несут огромные доспехи. – Я же вас по-хорошему … про… о-о-о-о!

На меня водрузили доспех, а я почувствовала, как меня медленно и уносит в сторону.

– Ой, мамочки! – пискнула я, чувствуя, как сверху на меня водрузили какое-то ведро.

– Освободительница! – послышался радостный писк, пока меня что-то тянуло к земле. Я стояла в кольчуге и не могла пошевелиться.

– Как только Кощеюшку победишь, сразу домой вернем! – убеждали меня. По полу со скрежетом тащили огромный меч. Где-то в углу рыдали девушки. Горько так. «А я думала – мужик!»

– Ну, извините, – хмуро посмотрела я, когда мне пытались вручить богатырский меч.

Стоило моим ручкам его взять, как я чуть не родила богатыря к исходу октября. Был бы рядом какой-нибудь царь, я бы выполнила план по рождаемости богатырей!

– Ой, – выпал у меня из рук меч размером с две меня.

– Мы примотаем! Ты не бойся, богатырь! – суетились люди, которых я очень хотела бы назвать сумасшедшими.

– Мотайте меч, чтобы не убежал! А то как лихо на коня запрыгнет, так потом ищи – свищи его! – комментировал вредный кто-то.

Огромный конь смотрел на меня предупреждающе: «Ну давай, вскочить на меня! Давай-давай!». Он хрипел и рыл копытом пол.

– Не надо! Я не согласна! Я боюсь лошадей! – возмутилась я, когда меня всем дружным составом посадили на коня.

– Раз уж явился ты на зов, то, значит, кровь богатырская течет в твоих жилах! – вздохнул старик, утирая скупую слезу. – А раз кровь богатырская, то постой за нас!

– Я могу за вас и полежать, только снимите меня! – запаниковала я, пытаясь уцепиться латной перчаткой за гриву огромного коня. – И посидеть! В разумных пределах! Желательно условно!

– На бой страшный богатырь отправляется, – послышался голос сзади меня и коня. Я рада бы знать, кто это сказал, но повернуться я не могла. С ноги слетел «богатырский сапог». И сделал кого-то инвалидом.

– Езжай – прослезились люди добрые. Хотя спина уверяла, что добротой тут не пахнет! – Освободи мир от Кощея!

– Плени его, да в цепи закуй! – советовали мне, пока я изнывала под тяжестью доспеха.

Единственный способ заковать Кощея в цепи – предложить ему ролевые игры. А потом незаметно потерять ключ. «Я медленно снимаю с себя кольчугу и сапог!», – мурлыкала я, пошатываясь на ветру.

– Ой, а можно, я сначала на печке отлежусь?

– Дай ему, поганцу!– в сердцах воскликнул кто-то, пытаясь разбудить во мне боевой дух. Боевой дух крепко спал. И подергал ножкой в знак протеста.

– Не дам! – возмутилась я. – За кого вы меня держите!

– За коня! – тут же отчитались мне. – Ой, а мы имя богатырю не дали! На бой отправляем, а имя не дали!

– Спасибо, не надо! – обрубила я инициативу местного паспортного стола. – У меня есть имя! Ира!

– Ну что ты, богатырюшка, в самом деле! – покачали головой люди, к котором уже спешили бы санитары, если бы телефон не остался на дне пакета. – Имя богатырское должно страх на врага наводить! Ужас! Чтобы враги при звуке имени сами разбегались! У всех богатырей имена есть!

– Пофигу, – чихнула я, не чая как быстро ускакать отсюда. И, главное! Не забыть пакеты!

– Доброжир! – предложили мне имя.

– Я что? Слишком толстая? – возмутилась я, отметая вариант. Но варианты, видимо, были заготовлены. И посыпались, как из рога изобилия.

– Путятя! – немилосердно предложили мне.

Мне казалось, что враги уже упали на колени, обняли друг друга и делают общественный туалет от смеха.

– Едет Путятя! А что? Грозно звучит! – спорил мужик один. Я его запомнила. «Путите Путятю!», – требую я, вежливо стуча в ворота богатырским мечом. А оттуда: «Не путю!». «Отпутите Путятю!», – умоляю я врагов, глядя на них глазами голодного котика.

– Ослябля! – выкрикнули из толпы. – У нас еще не занято! Или занято! Но не сильно прославлено!

Мне начинало нравиться имя Путятя! А что? Отличное имя!

– Хорошее имя, Ослябля! – поддержали сволочи.

– А может, с Кощеем что-то связано! Чтобы уже трепетал! Кощедох! –выкрикнула какая-то девица. – Кощебей! Кощебол!

 «Ну, ты и Кощебол!», – восхищаются мной. Но я то знаю. Идея неожиданно всем понравилась. «Кощебой», «Верникощей», «Кощегрыз»…

– Я что его? Есть еду? – возмутилась я, пытаясь отмахнуться от добрых людей примотанным ко мне мечом.

– Кощесмерт! – тут же предложили мне. – Кощевал! Кощеплен!

– Вы еще Кощежопом назовите! – крикнула я, мечтая выбраться отсюда поскорее. Я пыталась объяснить, что меня не тянет на подвиги. Скорее, наоборот. И прославиться я не желаю.

– Кощежоп? – переглянулись люди, задумавшись. – А что? Звучит! Пусть знает, окаянный, что его ждет при встрече с тобой, богатырь ты наш славный! Пусть знает, как девиц похищать!

– Да вы что! Я же пошутила! – возмутилась я, в надежде, что не поздно. Но мне уже несли огромный щит с новым именем.

– Ой, Кощежопушка наш, родненький! Спаси нас! – заныл мужик, падая ниц.

– Он как бы по девицам, насколько я поняла, – пыталась я утешить страдальца, как могла. Это сон! Нужно просто взять и проснуться! Делов-то! Просто проснуться!

– Эх, раз судьба тебя нам послала, то, видать, так надобно! Не посрами честь богатырскую! – пафосно кланялись мне.

– Вот посрамлю, как могу! – огрызалась я, понимая, что зря не любила позу наездницы.

Коня выводили под уздцы, а он медленно перебирал копытами. Видимо, в этом мы с ним были схожи. На подвиги он не стремился.

– Это – лучший богатырский конь! Скачет – быстрее ветра! В бой первый бросается! – инструктировали меня. Конь посмотрел на меня и намекнул, что в нем только одна лошадиная сила. – Наречешь его именем славным!

– Пакеты! – запереживала я, вспомнив про тяжелые пакеты из магазина. Нет. Ну мало ли!

Мне несли мои пакеты, вешая справа и слева от сидения. От примотанного щита отнималась левая рука. От примотанного меча – правая.

– Но! Трогай! – крикнули люди, а конь понесся по огромному туманному мосту. – Ждем тебя с добрыми вестями, Кощежоп, славный богатырь!

– С-с-стоять! – пискнула я, улетая вместе с конем в туманную даль.

Глава третья. Как бабатырь сходил налево

Может быть, опытная наездница тут же бы выдала что-то вроде: «Но!» и «Прррру!». Но я была наездницей неопытной. Поэтому выдала что-то вроде: «Аааа, куда прешь!» и «Ииии! Я сейчас упаду!». Но по факту, я имела в виду то же самое.