Тайна туфельки цвета фуксии

Он откинулся на спинку стула, вспоминая об ушедших временах.

Софья прищурилась, молча поощряя его продолжать, и он, чувствуя её интерес, заговорил чуть откровеннее:

– Вот все эти элитные дома, которые вы теперь видите, откуда они взялись, по-вашему? Всё было не так просто, Софья Васильевна. Покупали недвижимость через подставные компании, через доверенных лиц. Деньги были, скажем так, особенные – из нелегальных источников. Всё это отмывали через несколько перепродаж, и вот, объект чист, а цена растёт.

Софья уловила, как его тон постепенно менялся, становился горделивым и самодовольным, а в рассказе проступил едва заметный зловещий оттенок.

– Конечно, не все были согласны с такими схемами, но… кто же осмелится спорить, если за тобой стоят настоящие «друзья» из тех, кто в разборках опытен.

«Так! – подумала Софья, – значит надо развернуть тему скупки недвижимости подробнее, может, он расскажет и о схемах».

– Так, значит сделки заключались и деньги вкладывались ради их очистки? Вы же были в теме. Кто этим занимался?

Старик нахмурился, понимая, что уклончивые ответы здесь не пройдут, и сухо обронил:

– Такие дела не просто так проворачиваются.

Он с опаской бросил взгляд на следователя Данилина, но тот опустил глаза, предоставив Софье Васильевне единолично править балом. И знаток душ продолжила своё мягкое давление на Николая Семёновича: нельзя выпускать рыбу, когда она сама тебе в руки плывёт.

– А вам лично доводилось работать с кем-то из тех, кто, скажем так, не гнушался не совсем легальными сделками? Вы же понимаете, Николай Семёнович, именно подобные люди могли совершить то, что произошло, раз уж это случилось под носом нового элитного комплекса.

Его руки едва заметно дрогнули, и он проговорил, что связываться с криминалом никому не хочется, но в 90-е… И Софья поняла, что теперь нужно копнуть глубже. Она положила свою кисть на его лежащую на столе руку, согласно кивнула, делая вид, что защищает позицию Николая Семёновича.

– Да, в те времена «все так делали». А вот, скажем, откуда деньги у этого жилья «Волжские просторы»? Неужели от честных бизнесменов? И как это работало? Покупка-продажа – и всё? – Софья заметила, как старик едва заметно пожал плечами.

Он помолчал. Усмехнулся. Его лицо выражало смесь гордости и лёгкой усталости от таких «простых» вопросов.

– Про «Волжские просторы» ничего сказать не могу – я уже давно не при делах.

Софья задумчиво кивнула.

– Значит, нужно было провести фиктивные сделки, чтобы цена росла? И что, никто не замечал таких операций?

– Замечали. Но были люди, которые знали, как очистить документы. Риелторы, нотариусы, некоторые верха из администрации областного центра. В итоге – всё легально.

– Так просто? – Софья склонила голову. – И все молчали?

Николай Семёнович пожал плечами.

– Пока каждый получал свою долю, никто не задавал вопросов.

Он приглушил голос, рассказывая о старых контактах: вовлечённые в теневой бизнес люди до сих пор поддерживали связь, покрывали друг друга и по сей день. Старик объяснял, что, несмотря на затишье, они не чувствуют себя в безопасности – слишком много дел осталось незавершёнными, а сейчас наступили времена зачистки. Зачистка шла и внутри группировок, и на самом верху. Он привёл пример, когда богатый клиент купил сразу несколько квартир через подставных лиц, чтобы обезопасить свои капиталы, но затем не выполнил некоторые обязательства. И хотя официально его не тронули – клиент отошёл от дел, – жизнь превратилась в кошмар: кто-то регулярно слал ему угрозы, а однажды у него сгорела машина, припаркованная на охраняемой стоянке.

– Значит вы понимаете, Николай Семёнович, что они не прощают тех, кто знает больше, чем должен? Может, девушка могла разузнать что-то такое, что стало для них опасным?

– Не бывает ничего случайного, если такие люди замешаны.

По его мнению, найденное тело девушки могло быть частью мести или попыткой убрать свидетеля, или намёком другим посвящённым в бизнес держать язык за зубами.

Софья чуть подалась вперёд, не отрывая взгляда от Николая Семёновича.

Он заметно нервничал, но продолжил:

– Видите ли, Софья Васильевна, но она могла и просто оказаться не в том месте, не в то время. Могла и не знать лишнего. Но с другой стороны, вполне возможно, была в деле или всего лишь чьей-то любовницей и случайно подслушала разговор. Но они не терпят слабых звеньев, вы понимаете? А если она узнала хоть что-то об их делах, о деньгах… – он замолчал, закурил и отвёл взгляд, – они бы не оставили её.

По нервозному состоянию Николая Семёновича, Софья поняла, что он и сам теперь жил в постоянном страхе. Слишком много старых дел, неоплаченных долгов осталось в его прошлом, а сейчас в настоящем кто-то разворошил осиное гнездо. И не от этих ли незавершённых дел он сбежал из Приславля в Энст много лет назад? А осы поселились сейчас и в Энске, и их ядовитые укусы могли настигнуть Николая Семёновича и здесь. Но язык у него развязался, и он сболтнул лишнего, назвав некоторые имена.

Воспользовавшись информацией, полученной от разговорившегося бывшего теневого бизнесмена, Софья Васильевна поручила Данилину нарыть как можно больше фактов из прошлой жизни жильцов элитного комплекса. И почему вдруг они предпочли жить в этом маленьком провинциальном городке в противовес жизни в центре цивилизации – в городе Приславле? Чем мог привлечь их этот городок? Ни тебе театров, ни стадионов, ни бассейнов, ни ночных клубов, ни салонов красоты в широком смысле этого выражения и никаких прочих игорных и развлекательных заведений. «Мисс Энск» и та больше похожа на пуделя, чем на красотку или элитную эскортницу.

Софья Васильевна решила, что новомодное строение, в котором все обитатели выглядят как участники секретного общества, уж точно заслуживает более пристального внимания. И правда, что в этом провинциальном раю делали дамы с золотыми кулонами размером с чайное блюдце и кавалеры, больше похожие на отдыхающих от жизни финансовых акул? Почему и кем наверху принято решение строить этот комплекс «Волжские просторы» именно в таком захудалом месте? Живописная, местами нетронутая человеком природа: леса, холмы, наличие реки, чистый воздух? Но всё это имелось и в областном центре.

Следователь Александр Данилин раздобыл информацию и факты, что некоторые жильцы элитного гнезда действительно причастны к теневым схемам от незаконного вывода денег до торговли предметами искусства. Появился интересный персонаж – Игорь Борисович Емельянов. Выяснилось, что его бизнес связан с крупными поставками на столичные московские рынки картин, икон, антиквариата и прочих предметов старины, и убийство девушки могло быть способом скрыть чьи-то неудачные сделки, подлог или предательство. Возможно, но не обязательно. Надо копать, копать и копать. И главное, кто эта девушка? Никаких следов… У неё, что, нет родителей или других родственников, которые были бы обеспокоены её исчезновением?

Софья осознавала, что тело девушки – это всего лишь верхушка айсберга. Туфля, отсутствие одежды, – возможно, просто отвлекающий манёвр, созданный, чтобы запутать следствие. Но кто-то из жильцов должен знать правду! Она решила опросить всех обитателей хоро́м, устраивая своеобразный «театр абсурда», в котором каждый жилец дома окажется в роли подозреваемого. И действительно, почти все обитатели комплекса, так или иначе, были вовлечены в какие-то тёмные дела или сомнительный бизнес, не только и не обязательно в незаконные сделки с недвижимостью.

Но все улики оказались хрупкими и неуловимыми, как осколки калейдоскопа, в котором каждый раз складывалось что-то новое и никто не мог повторить предыдущий вариант.

Но когда Софья Васильена, подёргав за ниточки интернет-паутину московских новостей, узнала, что Емельянов Игорь Борисович, помимо торговли недвижимостью в прошлом и сбытом антиквариата в настоящее время, является ещё и одним из ключевых спонсоров модного бренда одежды, всё более или менее встало на свои места. Туфля цвета фуксии! Новая модель обуви этого бренда! И никакой это ни Carol! Конечно же! Всё просто, если взглянуть под правильным углом.

Кукловод театра абсурда

Софья сидела на кухне и пристально рассматривала туфлю. Накануне Саша стащил её из хранилища вещдоков и принёс это сокровище своей учительнице для обследования. Туфля возлежала на столе прямо напротив лица Софьи дерзким вызовом: ярким, нелепым в одиночестве, но готовым вот-вот взорвать чей-то мозг. Софья взяла её, поднесла поближе к глазам и увидела на носке едва заметную царапину. Размер 38-й.

Благодаря активной и умелой дружбе с интернетом, Софья разузнала, что столичный бренд, одним из спонсоров которого являлся жилец элитного пентхауса, каждый год выбирал определённый цвет для обновления линейки продукции. В этом году трендовыми были малиновые, фиолетовые, лиловые оттенки и их букет – «цвет фуксии». Этот цвет объединяет в себе и страсть (оттенки малинового), и загадочность (лиловые и фиолетовые ноты). И в данном контексте с туфлей он как нельзя лучше отражал запутанность и неординарность ситуации, будто бросал вызов привычным нормам: «Я здесь не просто так. Я – символ». Возможно, девушка, носившая эти дерзские туфли, была лицом бренда? Или же любовницей спонсора, одаривающего её модными вещами?

В дверь позвонили. Опять Саша Данилин. Он всё ещё захаживал за советами, будто его бывшая учительница была тайным криминальным оракулом или энской мисс Марпл. Софья не спешила открывать. Пусть немного постоит, наберётся терпения. В конце концов, что такое терпение для следователя, если не привычная вещь? «Минута терпения – десять лет комфорта» – вспомнила Софья слова американского ганстера Аль Капоне и усмехнулась.

– Софья Васильевна! – услышала она из-за слегка приоткрытой двери торопливый голос, полный отчаяния и лёгкого запаха алкоголя и паники. – Я только что от Лобанова! Он говорит, что мы зашли в тупик!

Софья распахнула дверь с драматическим вздохом, словно обязана была дать мирозданию ответы на все вопросы человечества.

– Ну, заходи, Саша. Начнём из тупика выбираться, как школьники из двойки в конце четверти. Пора нам поопрашивать поподробнее жильцов элитного дома. Гори он пропадом этот семиглавый дракон!

Выпив традиционный чай с малиновым вареньем и пораскинув серым веществом, странная парочка под руку отправилась к счастливым обладателям выигрышных «лотерейных билетиков» в хоромы счастья.

Первой они посетили Ольгу Григорьевну Пучкову, главу ТСЖ. Перед слугой закона Данилиным и жрицей справедливости Софьей Волковой дама предстала с тщательно уложенной причёской и лицом фарфоровой куклы: одно неверное движение, и оно, накаченное гелями, вот-вот треснет. Крупные, припухшие алые губы выставлены напоказ как главный аксессуар её внешности.

– Никаких скандалов, никаких расследований в нашем комплексе просто невозможно себе вообразить, – говорила Ольга Григорьевна с таким подчёркнуто осторожным выражением кукольного лица, точно уже спрятала в шкафу скелет, который вот-вот мог выпасть прямо на белоснежный паркет.

Софья никак не отреагировала на вступление статусной дамы, а только слушала, молча уставившись на её холёные руки и длинные ногти… цвета фуксии.

«Тоже связь со столичным модным брендом? – мелькнула у неё мысль. – Все они в одной упряжке!»

– Боже мой, да как такое могло случиться у нас, в этом… элитном доме! – голос Ольги Григорьевны артистично дрожал от возмущения: она не просто говорила, а всем своим видом пыталась поднять невидимый щит и заслонить выстроенный ею мирок от всего происходящего.

«Мой дом – моя крепость, мой статус – всё, ради чего я живу» – вещало фарфоровое лицо главы ТСЖ.

Софья скрестила руки на груди и сосредоточенно посмотрела на даму, обдумывая, как лучше вывести её из этой навязчивой защиты собственного статуса и спокойствия.

– Да, это ужасно, Ольга Григорьевна, – произнесла она с лёгким намёком на сочувствие. – И представьте, что именно из-за этого теперь всем станет известно, что… как вы там говорили? Всё «тихо и мирно»?

Ольга Григорьевна ощетинилась – Софья подступила слишком близко к её «крепости».

– У нас здесь всегда было… абсолютно безопасно. Просто какое-то недоразумение. Даже самый лучший дом не застрахован от… от…

– От «несоответствующих элементов»? – помогла ей Софья, слегка улыбнувшись.

– Именно! – дама подхватила с таким облегчением, будто ей только что подарили выход из щекотливой ситуации. – Мы работали много лет, чтобы построить этот комплекс и создать соответствующий имидж. Это ведь элитный дом! Здесь всё должно быть идеально, безупречно. Мы не хотим, чтобы тут… бродили непонятные люди.

– Вы знаете, Ольга Григорьевна, – продолжила Софья, внимательно наблюдая за собеседницей,– сами по себе проблемы никогда не исчезают, если просто не смотреть на них. Вы ведь не хотите, чтобы этот инцидент стал чем-то большим, чем «маленькое недоразумение», правда? Ведь за ним может потянуться цепочка событий.

Глава ТСЖ нервно выпрямилась, и её тщательно уложенные волосы едва колыхнулись от этого жеста.

– Значит, эта девушка вам незнакома? Совсем? Никогда не видели её раньше? Не обязательно в вашем ТСЖ… может быть на каком-то событии, корпоративе? Она же не из местных. Возможно, из Приславля. А вы провели бо́льшую часть жизни в областном центре. Неужели никогда не пересекались? И чего вдруг она оказалась под окнами вашего комплекса? Просто так?

Ольга Григорьевна напряглась, её лицо стало ещё холоднее. Прозорливая Софья Васильевна представила, как председательша ТСЖ была глубоко возмущена тем, что её пытаются втянуть в неприятную историю.

– Нет, – произнесла Ольга Григорьевна с лёгким раздражением, как будто отбивалась от назойливой мухи, – я не видела эту… как вы сказали, девушку, ни на каких корпоративных мероприятиях, ни на встречах. И уж тем более не могу вообразить, что она как-то связана со мной или моим кру́гом общения.

Она осеклась, выдержала паузу и продолжила, и голос стал чуть тише:

– Понимаю, что вы ищете связи, но в данном случае это просто невозможно. Я не имею привычки водить знакомство с людьми… непонятного происхождения, – последнее слово она произнесла, едва не фыркнув. – Если бы я хоть раз её видела, то наверняка запомнила бы.

Для такого знатока человеческих душ, как Софья Васильевна, обитательница элитной квартиры была как открытая книга – хотя сама дама, наверняка, считала себя непостижимой загадкой. Софья сразу поняла: Ольга Григорьевна стала пленницей своего же тщательно продуманного образа. Её холодный, безукоризненный вид отражал стремление к идеальности, но был лишён хотя бы намёка на теплоту. Её внутренняя аксиома звучала так: статус важнее людей, а репутация – куда дороже правды. Даже перед лицом трагедии Ольгу Григорьевну тревожил только один вопрос – как бы всё это не бросило тень на престиж дома. Её надменность еле скрывала страх перед разрушением выстроенного ею фасада. Безупречный образ требовал ежедневного ухода, а потому ради «чистоты» картины она готова была закрыть глаза на любой грязный секрет, лишь бы в этом идеальном мире никто не осмелился замарать её репутацию и нарушить покой.

До встречи с Ольгой Григорьевной следователь Данилин собрал внушительную информацию о карьерной лестнице «действующего лица» разворачивающейся пьесы: от окончания вуза до сегодняшних дней.

Сама же Софья Васильевна, благодаря интернету, разузнала и другие подробности: в компании кого и на каких корпоративах она была замечена, и какие светские тусовки посещала. Слава богу, паутинная сеть не забывает освещать подобные меропрития и всё помнит.

Раздобытая следователем сухая информация мало чего говорила самому Данилину, но энская мисс Марпл разложила её по полочкам, как текст по главам, и чёткая картинка содержания романа сложилась в её воображении.

Итак, Ольга Григорьевна не просто управляла делами дома – её влияние тянулось гораздо дальше. Когда она проживала в Приславле, то предоставляла «консалтинговые услуги», помогая клиентам из местной элиты. На деле же это значило одно: она знала все слабые места и чужие тайны, которые ей доверяли, чтобы создать безукоризненный имидж каждого, кто платил ей за это. Дорогой, востребованный имиджмейкер!

Занимаясь «коррекцией» воротил 90-х годов, она методично стирала пятна с чужих биографий, помогала скрывать мелкие проступки и очистить репутацию от любых сплетен и подозрений. И хотя её услуги официально никак не значились, в узком кругу к ней обращались как к последней инстанции для решения многих «деликатных» вопросов. Ольга Григорьевна действительно была настоящим мастером в этом. Она знала, как уладить дела, чтобы самые компрометирующие фотографии никогда не покинули сейф, чтобы нелестные статьи не попали в местные издания, а любые связи с нечистоплотными сделками или странными компаниями, замешанными в криминале, внезапно канули в прошлое. Ольга Григорьевна умела задобрить нужных людей и заставить замолчать тех, кто пытался узнать лишнее. И клиенты поднимались выше по карьерной лестнице, возглавляли крупные фирмы и даже становились депутатами.

Отнюдь не наивной глупышкой оказалась глава ТСЖ, какой она показалась следователю Данилину. Александр, кажется, больше разглядывал роскошные формы Ольги Григорьевны, чем слушал её взволнованный, но прекрасно поставленный голос. А зря! потому что за этим голосом стоял ум, способный свернуть горы, если вдруг что-то угрожало драгоценной репутации.

По итогам встречи с главой ТСЖ, никаких фактов, кроме ногтей цвета фуксии, в досье расследования не добавилось, но Софья обосновала её переезд в тихий провинциальный городок тем, что в областном центре Ольга Григорьевна постепенно стала одной из множества фигур, потеряла своё былое влияние (ведь 90-е остались далеко позади, и биографии уже подчищены), а в Энске же её статус позволил ей снова стать своего рода королевой и влиятельной неординарной личностью. Здесь она могла руководить домом и его жителями, как кукольным театром: словно кукловод она держала в своих руках невидимые верёвочки, за которые дёргала время от времени, управляя своими марионетками и тщательно поддерживая иллюзию порядка… Но сам театр, вроде бы только что построенный и внешне выглядищий безупречно, вдруг затрещал по швам.

– Саша, надо покопаться в личной жизни Ольги Григорьевны, пораспрашивать её бывших соседей по Приславлю. Что там с мужьями и любовниками? Может, кто-то отверг её? Может, кинул партнёр по бизнесу? И они расстались не в лучших отношениях? Может, в связи с увядающим возрастом, ведь ей уже под пятьдесят, она и нашла наш Энск, чтобы на фоне серого мрака, даже при заметном упадке в делах и наметившихся финансовых трудностях, всё ещё продолжать блистать здесь, окружив себя роскошью.

– Ну вы даёте, Софья Васильевна! Это же как надо влезть в нутро человека, чтобы такие выводы сделать?

– Cаша, это не выводы. Это всего лишь мысли. И тебе стоит их проверить. А потом мы вместе сделаем выводы. Я не думаю, что Пучкова убийца, но если убийца проживает в этом комплексе, то глава ТСЖ точно знает его имя – не зря так нервничала.

Манекен и Утопист

Следующим в блокноте Софьи Васильевны значился успешный бизнесмен Игорь Борисович Емельянов. По слухам, он способен продать даже крышу над собственным домом, если бы она могла поднять цену его акций.

Высокий, подтянутый, он встретил непрошенных гостей в безупречно сидящем на нём костюме. Костюм выбирался владельцем как часть образа, а не просто предмет одежды. Образ говорил о самоконтроле и дисциплине, каждый его штрих продуман до мелочей и закреплён на единственно возможное место. Аккуратно зачёсанные назад тёмные волосы придавали Игорю Борисовичу собранности и подчёркивали строгие, словно выточенные черты лица. Во взгляде серо-голубых глаз сквозили холодный расчёт и самоуверенность. Бесстрастное спокойствие виднелось и в тонких, плотно сжатых губах. Даже лёгкая улыбка, если она вдруг появлялась, казалась скорее заученной, чем искренней. Ни тени эмоций, ни капли сочувствия и полное отсутствие эмпатии, как у манекена в дорогом бутике.

Емельянов относился к той категории эстетов, у которых все вещи стояли на своих местах, как в музейной витрине. Софья Васильевна быстрым взглядом оценила вычурный интерьер и сразу приступила к делу: с такими людьми, как этот индивидуум, мять шапку на пороге – не лучший вариант.

– Игорь Борисович, мы опрашиваем жильцов «Волжских просторов», как возможных свидетелей или… участников известного вам происшествия на парковке вечером 20 сентября… – начала Софья Васильевна.

Но хозяин элитной квартиры даже не дал ей договорить.

– В то время я был на важной встрече в другом месте, – перебил он Софью, снял пиджак (вдруг стало жарко?) и поправил манжеты рубашки, – у нас здесь всё тихо и мирно. Эта… девушка – она не из категории наших.

Фраза Игоря Борисовича прозвучала таким тоном, что у незванных посетителей с первой минуты обязано было возникнуть осознание полного отсутствия его вины. Обязано, да не возникло!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.