Маринованные огурчики

– Сейчас лето. Славное время. Скоро ягоды поспеют, грибы начнутся. Вся деревня сборами займется.

– Лес – это хорошо, – мечтательно протянула я. – Как немного освоюсь, тоже пойду. Травок насобираю.

– Ох, Алла Анатольевна, вы только одна далеко не ходите.

Я удивленно глянула на собеседницу. Та округлила глаза, наклонилась ко мне через стол и, понизив голос, тихо поведала:

– Есть у нас место гиблое, куда лучше не заходить. Говорят, там давно колдун жил. Злой больно был. Вот и извели его жители, – женщина наклонилась еще ниже и совсем зашептала: – Сожгли вместе с домом. Лишь холм остался. Жуткое место! Кто забредет туда – иль пропадает, иль с ума потом сходит.

Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Собеседница так испуганно говорила, словно и вправду верила в эту чушь. Присмотрелась к ней повнимательнее: округлившиеся глаза, опущенная челюсть и бледное лицо. Действительно верит. Но почему?! Все же знают, что колдунов не существует, потому что мужчина не способен черпать энергию у природы. Такое под силу только женщинам. Лишь они приносят в мир новые жизни, поэтому им может открыться дар.

Объяснять прописные истины сидящей напротив испуганной женщине не стала. Свела разговор к шутке:

– А дедуля наш случайно не заблуждался там? Раз так десять.

Татьяна Ивановна мой юмор не оценила и поучительным тоном произнесла:

– Все же не ходите далеко в лес, который за домом умершей знахарки. Ох, – тут же всплеснула она руками, – да вас же туда поселили.

В ее глазах зажегся неподдельный страх. Я поспешила успокоить:

– Нет, Михаил Сергеевич меня у себя разместил.

– Это как же?! А куда он тогда нового бухгалтера девать будет?

Ах, вот что за соседка ожидается. Бухгалтер, значит. Я уже хотела порасспрашивать Татьяну Ивановну о своей потенциальной сопернице, как от двери раздался громкий и недовольный голос:

– Не переживайте. Найду куда деть.

Мы вздрогнули и посмотрели на мэра, который стоял на входе в комнату, загораживая мощными плечами весь проем. В руке он держал… метлу. Старую, потрепанную, с отполированной до блеска годами труда ручкой. Прутья были настолько стертые и острые, что ими любого можно было запытать до смерти.

– Это вам, – недовольно буркнул Михаил Сергеевич.

Втиснувшись в крохотное помещение, он сунул мне в руки метлу и сразу ушел. Я осталась сидеть, недоуменно пялясь на столь необычный подарок. Похоже, мэр решил не затягивать с выполнением указаний от депутата. Молодец. Но к чему мне метла?

Поблагодарив за угощение, я двинулась в свой кабинет. Сегодня вряд ли ко мне кто пожалует, но и уйти раньше я не могу. Придется сидеть до вечера.

Не теряя времени зря, я смешала и напитала силой зелье для Татьяны Ивановны. Влила чуть больше энергии, чем указано в рецептуре, чтобы эффективность ускорить. Иначе ко мне и до конца лета никто и не заглянет.

За работой время пролетело незаметно, и ровно в пять вечера я закрыла дверь своей каморки. Нужно поспешить, чтобы состряпать моему потенциальному любимому ужин. Шагая по коридору, я мысленно составляла план по соблазнению великолепного экземпляра мужчины из соседнего кабинета. Готовила я изумительно, как и любая ведьма, поэтому возлагала на этот пункт плана большие надежды.

Отдав Татьяне Ивановне зелье с короткой инструкцией, я поудобней перехватила саквояж и с метлой поспешила на выход. Сначала хотела оставить ее на работе, но передумала. Она имела столь убогий вид, что портила весь облик моего уже ставшего уютным кабинета. Выкинуть тоже не посмела. Подарок как-никак. Закину ее подальше в сарае у дома. Пусть там и валяется.

Я толкнула уличную дверь администрации. Теплый ветерок взметнул мои длинные рыжие локоны, и я с удовольствием втянула пряный воздух. Люблю лето. Убедившись, что Уголек прошмыгнул следом, я направилась к велосипеду. На середине пути меня остановил возмущенный мужской голос:

– Эй, ты куда мою метлу потащила?

Тут же кто-то весьма ощутимо дернул за черенок моей метлы. Я не была бы ведьмой, если бы с такой легкостью отдавала нажитое непосильным трудом. Вцепилась в метлу покрепче и развернулась к пока еще невидимому грабителю.

На меня смотрел возмущенный старик глубоко за семьдесят. Низенький, с суровым, испещренным морщинами лицом – я даже прониклась невольным уважением. Но метлу не выпустила.

– А с чего это она ваша? – возмутилась я, дергая ручку на себя.

Несостоявшееся орудие полета мне вовек не сдалось. Но не отдавать же его теперь не пойми кому!

– А с того, что я ей уже десять лет тут мету! – воскликнул старик и потянул метлу.

Но я держала крепко и от его рывка лишь немного подалась вперед. В долгу не осталась – рванула орудие раздора на себя.

– Оно и видно! От нее рожки да ножки остались, – ответила я. – Теперь она моя, и я о ней позабочусь.

Дедок округлил глаза и смотрел на меня как на умалишенную. Оно и понятно. С чего вдруг одетая в красивое платье молодая девушка столь отчаянно дерется за огрызок метлы?!

– Ты, девка, никак с ума сбрендила? – изумился он. – А ну, отдай!

– Не отдам! – уперлась я.

К чертям болотным сдалась мне эта метла. Только и уступить ее я уже не могла. Отпустить черенок – как признать свое поражение.

Так мы и стояли перед входом в администрацию, перетягивая метлу раздора. Наверное, долго бы еще препирались или пошли врукопашную, но окно на первом этаже открылось и оттуда высунулся Михаил Сергеевич. Он громогласно рявкнул:

– Петрович! Отдай ты ведьме метлу. Ей наверняка нужнее. Видишь, как бьется. Я тебе уже новую купил. Под лестницей стоит.

Мы с Петровичем синхронно оглянулись на говорящего, но метлу никто не выпустил. Первым пришел в себя дворник и заворчал:

– Зачем пустые траты, Михаил Сергеевич. Мне бы и эта сошла. Тем более я к ней привык.

И он снова дернул метлу, рассчитывая, что я ослаблю хватку. Не тут-то было! Я держала крепко. Неожиданно до меня дошел смысл сказанного мэром, и в душе родилась обида. Значит, мне огрызки отдал, а дворнику новенькую купил? Неуважительно. Привлекательность мужчины таяла, как снежок под весенним солнцем. Ладно, дам ему еще шанс. Или два. Больно уж он хорош. Особенно снизу. Замечталась и чуть не выпустила черенок.

– Петрович, отдай, – сказал мэр приказным тоном.

Дворник смерил меня напоследок уничижительным взглядом и наконец-то отпустил метлу. Я быстренько спрятала ее за спину.

Похоже, с дедками в этой деревне дружбы не выйдет. Мне определенно стоит опасаться проходить мимо, когда Петрович метет. Рискую быть окутанной пылью, заваленной мусором и прибитой новой метлой. Ну и ладно. Главное, свой подарок отвоевала.

Гордо вскинула голову и, с трудом разместив на велосипеде сумку, метлу и кота, чинно поехала домой. Спину жег ликующий взгляд мэра. Оборачиваться не стану – наверняка он там посмеивается.

По пути домой заехала в магазин, купила курицу и овощи. Нужно поскорее приготовить ужин. По дороге я забыла о поведении мэра и простила ему покупку новой метлы для дворника. Конечно, нельзя так быстро отступать. Однако очень уж хотелось почувствовать на своем теле его сильные руки. Ощутить голой кожей крепкий торс. Выгнуть спину под его ладонями и встретить горячие губы.

Предаваясь сладким грезам, я медленно скрипела педалями. Раздался треск ткани, велосипед накренился, и мы с Угольком чуть не скатились в кювет. Чудом соскочила и остановила падение. Что произошло?

Глянула вниз. Подол беспощадно зажевал этот ржавый монстр. С силой дернула край платья и вытащила его из цепи. Испорчено напрочь. Одни убытки!

Кот недовольно мяукнул и уставился на меня осуждающим взглядом.

– Ну прости, милый, – вздохнула я. – Платья не для этого захолустья. Придется снизить стандарты красоты. Отныне только брюки и плоская подошва.

Ласково потрепала котеича по макушке и поскрипела дальше.

Ужин приготовила быстро и поставила его в духовку, чтобы сохранить тепло. Сама пошагала наверх принимать соблазнительный вид. Где-то у меня завалялись умопомрачительные джинсовые шортики и тоненькая маечка. Быстро приняв душ и облачившись в весьма откровенную одежду, я отправилась вниз ждать Михаила.

Прошел час. Затем второй. Мэра все не было видно. Время приблизилось к девяти – я по-прежнему сидела одна. Да где его черти носят?! Я успела придумать сотни причин, почему он не приезжает, – в основном они были женского пола. Я разозлилась. Он уже получил звание бабника и распутника, когда наконец-то его грохочущая развалюха припарковалась у крыльца.

Я прилипла к окну и из-за занавески смотрела, как он выходит на слабо освещенную одним фонарем полянку у дома. Вот он, мой медвежонок. Наверняка голодный. Уже хотела двинуться ему навстречу, но замерла. Мэр обошел машину и, пару раз хорошенько ударив по пассажирской двери, открыл ее. Оттуда вышла… она.

Девушка была молодой, но… Пришибленной, что ли? Она горбилась, потому светлые пряди ее волос постоянно падали на лицо, заслоняя обзор. Сразу шевельнулась интуиция, которой я доверяла больше, чем себе. Незнакомка не проста. С ней явно что-то не так. Но что?

Я пристально наблюдала, как Михаил заботливо суетится вокруг нее. С чего вдруг он плющом вьется? У незнакомки ни фигуры, ни роста, ни стати, а уж про формы вообще молчу. Неужели ему нравятся плоские воблы? Прищурилась и поджала губы. Дело нечисто, и не быть мне ведьмой, если не докопаюсь до истины. Пока же стоит настроиться на битву. Я белобрысой горбатой мадам моего сосновского медвежонка просто так не отдам!

Встретила их в коридоре и томно произнесла:

– О, Михаил, а вы не предупредили насчет гостей. Я бы приготовила ужин не только для двоих.

Мужчина мечты от удивления открыл рот, девушка вздрогнула. А что? Свою территорию нужно метить сразу и основательно. Конечно, было бы надежнее, если бы я его прямо с порога поцеловала. Однако, боюсь, мэр не оценил бы моей самодеятельности. А так стоит, глазенками хлопает и молчит. Вот правильно, лучше ничего не говори. Я сама разрулю.

– Алла Анатольевна. Ведьма на практике, – представилась я и подала руку, стараясь улыбаться как можно дружелюбней.

Видимо, не получилось: девушка едва ли не отскочила от меня. За нее ответил уже отошедший от моей наглости Михаил.

– Юлия Львовна. Новый бухгалтер мэрии. Она поживет с нами.

Он жестом пригласил блондинку пройти вперед.

– Проходите, Юля. Сейчас все покажу.

Потом обернулся ко мне и тоном, полным ехидства, произнес:

– Очень вовремя вы, Алла Анатольевна, ужин приготовили. Думаю, Юлии Сергеевне стоит подкрепиться после долгой дороги. Верно?

Мы сверлили друг друга взглядами, а несчастная девушка не знала, куда ей деться. В конце концов она пробормотала нечто нечленораздельное и проскользнула в гостиную.

Мне тоже было пора идти, а Михаилу – оценить мой наряд сзади. Я резко развернулась. Мои длинные волосы взвились и легонько коснулись мужской руки. Медленным шагом, усиленно виляя бедрами, я направилась в гостиную. Позади стояла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием мэра.

– Ой, Уголек, – позвала я кота, так удачно оказавшегося рядом.

Наклонилась и, эффектно прогнувшись, погладила животное по узкой спине. От двери послышался тихий кашель, затем Михаил чем-то усердно зашуршал. Не стала далее испытывать его терпение и быстро прошмыгнула в комнату. Главное, дать мужским чувствам настояться. Потом их прорвет, как шампанское из бутылки.

С довольной улыбочкой я зашла в гостиную. Девушка, сжавшись, стояла у окна. Я замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Что же с ней не порядке? Она боится? Но чего?

Мои размышления прервал вошедший мэр.

– Так, дамы. Я перееду спать сюда, – он похлопал по спинке дивана, стоявшего посреди кухни-гостиной. – Вам, Юля, приготовлена комната наверху. Справа от лестницы. Сейчас подниму туда ваши вещи.

– Михаил Сергеевич, может, вы все же передумаете? – без особой надежды спросила девушка.

– Юля, зовите меня просто Михаилом или Мишей. И нет, я не передумаю. Тот дом вам не подходит. Слишком далеко и малолюдно.

Ах ты, гадина администраторская! Они ведь про дом знахарки говорят. Мне он, значит, впору, а милой Юленьке – «слишком далеко»? Еще один жирный минус в карму мэра. Осталось добрать совсем немного пренебрежения, и весы моих симпатий качнутся в сторону неприязни. Но пока я все же спланирую наше ночное рандеву. Сам виноват, что решил спать на диване, предоставив полный доступ к своему телу.

Моя предвкушающая улыбка не понравилась ни Мише, ни девушке. Последняя, похоже, меня побаивалась. Не стоит, я весьма безобидная особа, если не трогать то, на что я первая положила свой острый глаз.

Мэр схватил чемоданы девушки и громко потопал наверх.

Идти на контакт Юля не спешила. Как только вернулся Михаил, она опять невнятно пробормотала пару слов и скрылась на втором этаже.

– Ужин? – с веселой улыбкой поинтересовалась я у Михаила.

Вся противоречивая гамма эмоций отразилась на хмуром лице мэра. Ему очень хотелось отказаться, но его желудок определил по-другому. Я правильно угадала, через что найду путь к сердцу строптивца.

– С удовольствием, – пробормотал он. – Умоюсь только.

Минут десять я с умилением наблюдала, как Миша жадно уплетает приготовленный с искренней любовью ужин. Он со здоровым мужским аппетитом поглощал еду, а я пожирала взглядом его. Смотрела и глаз не могла оторвать. Какие же у него губы… А ручищи… Вот бы оказаться в их плену. Ох, мне бы точно понравилось. М-м-м…

Мужчина мечтаний неожиданно поднял на меня взгляд и поперхнулся. Даже судорожно кашляющим он был чудесен. Уперла подбородок в ладони и склонила голову на бок. Красавец!

– Пожалуй, я сыт, – с хрипотцой сообщил Михаил и выскочил из-за стола.

Подхватил тарелки и отправился к раковине. Я проследила за ним и с трудом оторвала взгляд от крепкой ладной фигуры. Медленно поднялась и подошла к нему сзади почти вплотную.

– Помочь? – спросила я тоном, в котором сквозило явное желание пособить. Только не с посудой, а с избавлением от одежды.

Михаил дернулся, но не отступил и не повернулся. Лишь недовольно пробурчал:

– Спасибо, не надо. Благодарю за вкусный ужин. Я сегодня успел лишь позавтракать.

– Буду рада иногда готовить для вас. Мне нравятся благодарные мужчины, – сделала я тонкий намек, что признательность другого рода тоже приветствуется.

Меня проигнорировали. А затем так ловко обошли стороной, что я даже не поняла, как у него получилось вырваться. Я ведь почти приперла Михаила к раковине.

– Гостиная теперь моя комната. Я устал и планирую поспать, – бросил он, разбирая диван.

Не одна я умею раздавать намеки. Ясно-понятно, меня выпроваживают. Я уйду, но для того, чтобы вернуться. Пожелав спокойной ночи, я направилась в свою комнату.

За дверью соседки стояла тишина, словно там никто и не жил. Отбросив мысли о странной девушке, я зашла к себе и принялась составлять план по заготовке трав и прочих даров природы, которые можно собрать в окрестных лесах.

Как пролетели несколько часов, я даже не заметила. Будильник показывал половину второго. Вот и мой выход! В доме стояла тишина, когда я, неслышно касаясь босыми ногами ступенек, спустилась на первый этаж.

В бледном свете луны, пробивающемся сквозь незашторенные большие окна гостиной, мой наряд можно было бы и не заметить, до того он был прозрачен. Мягко ступая, я добралась до холодильника, открыла дверцу и застыла в раздумьях. Затем вытащила банку соленых огурцов и с такой веской причиной в руках двинулась к спящему на диване Михаилу.

Глава 5

Встала и замерла, любуясь мужчиной. Почему он меня так зацепил? Сил нет, хочется заполучить именно его. Ну что ему стоит уступить слабой девушке? Приласкал бы, я ответила. Потом бы спокойно разошлись в разные стороны. Нет. Уперся. Бегай за ним. Сама себе напоминаю быка на корриде, раз за разом кидающегося на красную тряпку. Надеюсь, в конце меня не постигнет бычья участь.

Подошла поближе к дивану и тихо позвала:

– Миша! Ты спишь?

Конечно, он спал. Меня это не остановило. Легонько тронула его за плечо, обтянутое белой футболкой. Мужчина моментально проснулся, и его рука метнулась под подушку. В воображении сразу нарисовалась картина, как он достает оттуда пистолет и отстреливает мне голову. Мои глаза расширились от придуманного ужаса, и я застыла на месте. Прошла секунда, затем вторая. Рука мужчины показалась из-под подушки. Пустая. Я облегченно выдохнула.

– Вам чего? – пробурчал Михаил, протирая ладонью лицо и садясь на диване.

Я не стала упускать своего шанса и присела рядом – мое бедро коснулось его ноги. Подняла руку с литровой банкой и томно протянула:

– Мне так захотелось огурцов. А крышка никак не поддается, держит их при себе. Хотя чего ей стоит открыться мне?

– Огурцов? – недоуменно протянул Михаил, пытаясь оторвать взгляд от моего глубокого декольте.

– Угу, – подтвердила я и чуть подалась вперед.

Кажется, это было лишним. Мужчина тряхнул головой, отгоняя сон, потом резко выдохнул и выхватил соленья из моих рук. Одно движение, и банка без крышки уже снова была у меня.

– Не все огурцы подвластны ведьмам, – хмыкнув, сказал мой несостоявшийся любовник и лег обратно на диван.

Он отвернулся, давая понять, что огуречная ночь на сем закончена. Я поднялась с дивана и, убрав злосчастные огурцы обратно в холодильник, пошла к себе в комнату несолоно хлебавши.

Пожалуй, мне следует поменять тактику. Сосновского медведя нахрапом не получить. Терпения у него хоть отбавляй. И еще… Я задумалась. Было в нем нечто, что никак не вязалось с окружающим антуражем. Мэр в захолустной деревеньке. Серьезно?! Ему бы больше пошла роль отъявленного бандита или, наоборот, храброго полицейского в мегаполисе. Надо бы за Михаилом приглядеть да разузнать всю его подноготную.

Утро наполнилось разочарованием. Надежды провести чудесные летние деньки в объятиях Миши стремились к нулю. А видеть, как он ухаживает за нашей новой соседкой, было совсем невмоготу. Юлечке и «доброе утро», и чай, и бутербродик, и предложение до работы подвезти. А что мне? Хмурый взгляд исподлобья да бурчание, в котором с большим трудом распозналось приветствие.

Обидно до слез. Радовало лишь одно: сама Юлечка была не в восторге от мужской заботы. Она каждый раз вздрагивала, когда Михаил проявлял знаки внимания. Злорадство теплой волной окутывало мое тело и заставляло ехидно улыбаться. Так тебе и надо, ухажер недоделанный! Почувствуй, каково быть на моем месте: ты со всей душой к человеку, а тебя отпинывают, как футбольный мяч.

Решив сегодня оставить Уголька дома, я на скрипучем велосипеде отправилась на работу. Хорошо хоть погода ясная. А что делать в дождь? Снова помянула недобрым словом Михаила Сергеевича. От очарования мэра отвалился очередной кусок. Ну его!

Займусь лучше делом. После обеда прогуляюсь по окрестным лесам и насобираю ингредиентов для зелий. В голове всплыло предупреждение Татьяны Ивановны о гиблом месте и колдуне. Придумают же! Мужчина-ведьма? Да быть не может! Интересно, кто запустил такую нелепую байку?

– Все об этом знают! – с уверенностью ответила на мой вопрос Татьяна Ивановна, когда я за утренней чашкой чая осведомилась об источнике информации. – История-то старая, но в последнее время о ней часто судачат. Вам лучше от греха подальше не ходить в лес за холмом у дома знахарки.

– Ладно, – согласилась я, вспоминая те развалины.

В груди шевельнулось неясное предчувствие. Что с моим даром не так? Своей интуиции я всегда доверяю, она редко ошибается. Все-таки у меня природный нюх на загадочные вещи. Одна вот проблема: неладное-то я чувствую сразу, но в чем подвох, понять не могу. Лучше бы мне дар предсказания достался! Пророчиц охотнее берут на службу в органы следствия: они дают весьма ценные наводки.

– А та знахарка отчего умерла? – спросила я, почувствовав зудящий укол интуиции.

Секретарь тихонько охнула и наклонилась ко мне ближе.

– Такая нелепая смерть. Как жалко. Еще не старая была, едва шестой десяток разменяла, – начала она причитать, затем опасливо оглянулась по сторонам и прошептала: – Она печку растапливала и головой стукнулась об ее железный угол. Сознание потеряла, а печка дымить начала, вот знахарка и угорела.

Действительно, нелепо. Как могла женщина, жившая в деревне и не раз топившая печь, умереть от угара? Червячок сомнений превратился в змею и начал вертеться внутри меня. К чему мне чужие проблемы? Какая разница, как умерла незнакомая мне женщина? Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и перевела разговор на тему, волнующую меня гораздо сильнее.

– А вы давно с мэром работаете? Он всегда такой серьезный?

– Да вы не обижайтесь на него. Он мужик неплохой. Хоть и приехал к нам недавно, но уже успел со всеми познакомиться и к каждому свой подход найти.

– Недавно? – задумчиво повторила я.

– Месяц назад наш прежний мэр вдруг неожиданно заболел. Его даже в соседний город на лечение отправили, а нам сразу Михаила Сергеевича прислали. Только, видимо, не очень-то он и доволен своим назначением. Хоть виду и не показывает, но я замечаю, что раздраженный ходит. Да хмурится, когда его никто не видит.

– Даже так, – пробормотала я про себя.

И с мэром что-то нечисто. Зуб даю, неспроста Михаил Сергеевич тут оказался. Ну и деревня! Куда ни плюнь, везде уши торчат. Только чьи они? Внутреннее чутье начало потихоньку подвывать, подталкивая меня разузнать побольше. А оно мне нужно? Зачем я сюда приехала? Верно. На практику. Вот ей, пожалуй, и займусь.

Грустно вздохнула: жаль, посетители ко мне не спешат.

– Татьяна Ивановна, здесь ведьмины таланты совсем не нужны? Почему никого нет?

– Придут! – уверенно ответила женщина и махнула рукой. – Дай им пару деньков. Потом не отобьешься.

Как только она договорила, в дверь постучали и на пороге показалась низенькая старушка. С тугим пучком седых волос, в синих спортивных штанах и галошах. Ватная безрукавка смотрелась на ней весьма гармонично. Чуть сгорбившись, она прошла внутрь и, вытирая скупую слезу, направилась прямиком ко мне.

– Моя девочка, – дрожащим голосом произнесла старушка и от волнения замолчала.

Я терпеливо ждала.

– Моя Машенька… – раздались всхлипывания, но бабушка взяла себя в руки и все же продолжила: – Она уже два дня непрерывно икает. Не пьет толком, не ест. Что же с ней будет?

Икает? Серьезно? Отлично! У меня наконец-то появился первый клиент. Держись, Машенька, ведьма спешит к тебе на помощь! Икота… Что бы мне с собой взять? Ай, некогда раздумывать, решу на месте. Я взяла саквояж и, подхватив бабушку под локоток, повела ее на выход.

Хотелось бежать со всех ног на помощь бедной девочке, но старушка двигалась, словно в замедленной съемке. Я мечтала бы ее поторопить, но молчала, лишь смиренно шла рядом и с тоской смотрела на каждый высокий порог, который мы преодолевали как маленькую гору. Когда мы наконец выбрались из здания, мое терпение опустилось до самой нижней отметки. Ох уж эта старость! Тяжело, наверное, жить в таком вялом ритме.

– Где ваш дом? – спросила я, направляясь к велосипеду.

– Вот за тем поворотом, в конце улицы, – ответила старушка, показывая скрюченным пальцем на ближайший перекресток.

Я прищурилась и оценила расстояние. С бабкиной скоростью мы туда доковыляем через полчаса. А если за это время с ребенком что-то случится? Нет! Тут нужны решительные действия. Поспешила к своему велосипеду и, подкатив его к старушке, скомандовала:

– Садитесь на багажник, я довезу!

– Да ты что, деточка, разве ж я залезу?

– Я в вас верю, – подбодрила я бабушку и надавила на больное: – Там ведь Машенька, она ждет.

Раздались новые страдальческие охи, и с превеликим трудом старушка взгромоздилась на багажник велосипеда. Я быстро закинула в корзинку саквояж и, отправив неизвестно кому короткую молитву, чтобы мы не оказались в ближайшем кювете, тронула своего скрипучего ржавого коня. Стартовали на удивление удачно, а после перекрестка я даже прибавила скорость. За пять минут доберемся.

Мы мчались по грунтовой дороге, по бокам стояли покосившиеся домики с ухоженными огородами, и я старательно объезжала ямы. Издалека увидела, как Михаил Сергеевич выходит из ближайшей калитки и с кем-то прощается. Наверное, мэр вышел на работу в «полях», с жителями общается. Поймала его удивленный взгляд. На меня – на старушку – снова на меня.

Гордо улыбнулась и не останавливаясь крикнула ему:

– Еду спасать Машеньку!

Успела заметить, как мэр ошарашенно глянул на затихшую позади старушку и… Что? Он смеется, что ли? Обернуться побоялась: опасно. Не хватало еще аварию потерпеть.

Я усиленно крутила педали, пока не раздался окрик бабули:

– Вот тот дом. С синей крышей.

Аккуратно затормозила у самой калитки и помогла спуститься старушке. Оставила велосипед на обочине и, подхватив саквояж, пошла за хозяйкой дома. По пути я уже успела сообразить, какое зелье приготовить от икоты. В таких случаях нужны сильнопахнущие растения. Соберу в настойку чабрец, желтоцвет и гвоздику, приправлю своей энергией да простейшим заговором. Должно сработать.