Дыхание свободы

Близкие хорошо меня поддерживали. Родители, муж. Особенно муж. Он был со мной на всех этапах моего сложного пути.

В свой дневник я внесла первую запись о диагнозе, делюсь с вами личным:

14.11.2017 г.

Привет, мой дорогой дневник. Пишу тебе, а внутри все в напряжении, не могу успокоиться. Ты еще не знаешь, а у меня диагностировали рак груди. Я регулярно посещала маммолога, заботилась о здоровье и тут такое…

Сдала более обширные анализы и завтра уже пойду за результатами. Я очень переживаю, не могу описать это словами, но внутри перевернулось все.

Я начала ценить жизнь так, как до этого не ценила! Я очень люблю свою семью, родителей. Я хочу прожить до самой старости счастливо и родить дочь. И это будет! Вот увидишь! Да, сейчас мне страшно, но муж говорит, что бояться нельзя, значит, я буду убирать страх и бороться до самой победы!

В мыслях проскакивает моментами, что это ошибка гистолога. Ведь все мы люди. По УЗИ ничего не видно, кроме узелков, но на рак они не похожи, так говорят доктора.

Уже завтра все станет известно. Очень волнительно, не знаю, как взять себя в руки и успокоиться.

Конечно, мое волнение ничего не изменит, но все же, как мне с ним справиться?

Поддержка от Артема очень большая. Он изменил свое отношение ко мне, постоянно говорит, что все будет хорошо, все вылечим!

Я верю. Верю, что Господь меня не оставит и я обязательно буду здорова!

Доска мечты пополнилась новыми картинками о счастливой старости, о путешествиях, о здоровой жизни! Я хочу дочь родить! Хочу внуков! Хочу счастливую семью!

Я молюсь каждый день и каюсь за свои грехи. Ценю родных и близких. Люблю жизнь.

Не собираюсь сдаваться! У меня много планов на жизнь, а я еще совсем молодая, мне будет только 28 лет!

Господь, будь рядом и Благослови мою семью.

Смена ценностей отразилась на моей доске мечты. Если вначале там были наклеены картинки, олицетворяющие материальные желания, то за один день я их сменила на вырезки счастливых семей, стариков, сидящих за большим семейным столом с внуками на руках, где я визуализировала себя.

Ночью мы с Артемом не могли уснуть, разговаривали, постоянно обсуждали новость, делились сомнениями.

– Я думаю, что, вероятно, это ошибка, – говорил он мне. – Ну как это на УЗИ не видно, а пункция показала клетки?

– Я пока не могу ничего сказать, мне страшно пока что об этом думать, было бы, конечно, хорошо, если бы ошибка, но предчувствие другое у меня, – отвечала я ему, хотя в глубине души грела малюсенькую надежду на хороший и скорый исход.

Осознание. Карта желаний

Две недели я стойко держалась, ходила на тренировки, продолжала жить ту жизнь, которую жила до того, как узнала про рак. И вот настал тот день, когда нужно было ехать в онкологию забирать окончательные анализы.

Я помню каждый прием, каждого доктора, с которым общалась, каждое их слово. Помню тот момент, когда диагноз подтвердился. Гормонозависимый рак левой молочной железы, третья стадия.

С самого первого дня я не хотела вникать во все эти цифры, буквы, которые указывают на типы опухоли, на стадию и так далее. Мне это было абсолютно не интересно. Эти знания мне не подарят то, ради чего я так хочу жить. Мне важно было одно: понять, что мне делать, чтобы быть здоровой.

Я осознала, что где-то в жизни произошла поломка, которую нужно найти и устранить. Первым моим слезам, горьким, взахлеб, пропитанным осознанием всего того, что со мной происходит, я дала волю через две недели после похода в клинику. Я так долго хотела казаться сильной, мне было очень сложно признать свою слабость и беспомощность в тот момент. Все рухнуло. Это как атомная бомба, которая разрушила мой мир, сметая взрывной волной все на своем пути. Осталась пустота. Разочарование. Меня словно сбросили с высокой скалы вниз лицом на опустошенную, безжизненную землю.

Над нашей кроватью висела моя карта желаний. Это был ватман формата А1, на который я прилепила вырезки из журналов и распечатанные картинки из интернета, символизирующие то, что для меня было важно и я хотела реализовать.

Утром, проснувшись после длительных рыданий, я подняла на нее глаза. И внутренний диалог сам начался в моей голове:

– Ты хочешь все то, что на этих картинках?

– Я не знаю.

– Подумай, что ценней для тебя? Зачем тебе эта гонка за успехом и доказательством кому-то, что ты сильная?

– Я хочу, чтобы люди меня уважали и считались со мной, чтобы ценили.

– Начни это делать внутри себя!

Диалог прервался… Я встала и сняла этот ватман, свернула и убрала в шкаф. Нужно было подумать.

В детстве меня постоянно с кем-то сравнивали. Я не помню таких ситуаций, чтобы мной реально гордились и ставили меня и мои рассуждения в пример другим, все было в точности наоборот. Меня это очень обижало.

Из-за этого внутри меня, маленькой девочки, развилась своего рода озлобленность на тех, кто меня не слышит, кто не считается со мной. Я тоже перестала всех слышать и окутала себя невидимой скорлупой, которую я сама не ощущала. Позиция «Я знаю все и лучше всех» укреплялась на протяжении всей жизни. Я считала себя самой сильной, самой умной, самой правильной.

Я расскажу вам чуть позже, как я пришла к этим осознаниям и какие сделала выводы.

Убрав свою карту желаний в шкаф, я отправилась на первую консультацию к химиотерапевту.

По дороге в больницу я понятия не имела, кто будет мой доктор, какие условия меня ожидают. Шагала в неизвестность.

И вот встреча состоялась. Я услышала свой план лечения, и мои иллюзии о том, что я быстренько справлюсь с болезнью и продолжу заниматься своими делами, разрушились о зачитанный приговор. Наступил следующий этап принятия ситуации.

– Доктор, у меня выпадут волосы?

– В моей практике был всего один случай, когда у мужчины не выпали волосы вообще.

– А есть какие-то средства их сохранить?

– К сожалению, нет. Препарат действует на клеточном уровне. Волосы выпадают.

Это было сложно принять. Как же я без волос? Я тот человек, который постоянно на виду, на мероприятиях. А как же фитнес? У меня же столько групп! Как сказать об этом всем? Что подумают?

Все эти мысли атаковали мой мозг, но в тот же момент я понимала, что это неизбежно и нужно как-то перекраивать сознание.

Химия, потом операция, потом лучевая, а потом, по протоколу, профилактическая гормонотерапия на пять лет. Все по стандарту.

Было очень страшно. Я слышала много историй вокруг, много видела потухших лиц, а также лиц в масках «позитива» и не могла понять, куда я попала. Почему я тут? Что вообще происходит? Разбудите меня!

А потом приходила в себя и понимала, что это мне нужно идти на капельницу, сдавать постоянно анализы и подписывать каждый раз перед процедурами бумагу с номером телефона близкого человека на случай чего.

Лечение

Настало то самое утро, когда нужно было идти на первую химию. Меня всегда подвозил муж. Позднее мы даже выработали свою стратегию по заниманию очереди на анализы, потому что перед капельницей нужно было заходить в два кабинета, которые находились в разных корпусах. В первом брали кровь, а во втором оформляли бумаги, и так каждый раз. Я держала его за руку, и мне было очень страшно. А он всегда говорил:

– Все будет хорошо, не бойся! – и еще крепче сжимал мою руку.

– Я все равно боюсь… – тихо отвечала я.

– Ты сейчас не заметишь, как пройдет время, и я уже приеду забирать тебя домой.

В тот период я мало говорила. Была напугана и погружалась в свои мысли, что было мне совсем не свойственно.

23.11.2017 г.

Привет, мой дорогой дневник. Да, диагноз у меня подтвердился, рак левой молочной железы. С 27.11.2017 г. должны начать химию. После – операция и лучевая терапия, а потом я буду абсолютно здорова!

Я верю в свое полное выздоровление!

У меня, конечно же, есть страх внутренний, но не настолько сильный, чтоб не бороться! Я готова к борьбе и уже жду тот день, когда врач скажет мне: «Вы здоровы!»

И он наступит, я проживу еще долго-долго и больше никогда не вернусь к прежнему состоянию.

А знаешь, я многое изменила в своей жизни. Поменялось отношение к семье, она встала на первое место, а работа стала второстепенным звеном.

Я больше не бегу на работу, забыв о муже и сыне, ведь я их так люблю!

Муж сейчас стал давать мне то, чего так долго не было, внимание и ласку. Сынок перестал быть для меня обузой, и мы стали больше времени проводить вместе. Спасибо за это болезни, ведь именно она поменяла мою жизнь. А теперь пусть уходит. Больше в ее помощи я не нуждаюсь.

Сейчас я занимаюсь с психологом. Она мне помогает справиться с мыслями, учит прислушиваться к себе и понимать, чего я действительно хочу!

Возможно, я играю роль? Для кого? Зачем?

Я знаю ответ, я хотела, чтоб меня ценили, любили (мне казалось, что меня не ценят, не замечают…), и сейчас муж понял свои ошибки, а я свои.

Все будто встало на свои места, и так хочется, чтоб болезнь ушла сама, без всех этих испытаний, но, увы, за все надо платить. И за уроки, и за качество жизни. Я готова. Я и правда рада, что обрела гармонию с собой.

Я могу позволить себе просто посидеть дома и посмотреть любимую с детства передачу, а этого не было в моей жизни давно. Мне не интересно быть вне дома в таком количестве, как это было раньше, я приобрела гармонию с собой и семьей.

У нас строится дом, и сейчас мне интересен этот процесс как никогда.

Спасибо, Господь! Спасибо тебе огромное за это понимание!

Дай мне терпения и сил побороть болезнь раз и навсегда!

Тогда я еще формулировала намерение через борьбу. Я воспринимала ситуацию как войну с болезнью. Но в этом посыле было много силы.

Впервые придя на капельницу, я думала, что все пройдет быстро. Но, переступив порог отделения химиотерапии и узнав последовательность действий перед процедурой, я поняла, что проведу тут несколько часов!

Вокруг пациенты в очереди либо разбивались на пары и что-то эмоционально обсуждали, либо стояли в одиночестве, думая о чем-то своем и глядя в одну точку.

У меня с первого дня был настрой на то, что вникать в проблемы других пациентов я не буду. Вернее, меня так настроила мой химиотерапевт, она рекомендовала вставить наушники в уши и никого не слушать.

Для меня это стоило больших усилий. Я привыкла делать все для всех, подставлять плечо, в которое можно поплакаться. Но это неумение отделяться от чужих проблем меня медленно разрушало. Я сливалась со всеми, проживая боли каждого глубоко внутри, при этом отодвигая свои. Я очень сильно привязывалась к клиентам.

Одна из девушек, которая обратилась ко мне за помощью в похудении, перестала ходить на тренировки и не предупредила. Я тогда извелась, думая, что с ней что-то случилось. Были мысли, что, наверное, я что-то сделала не так. Я наращивала свою вину, плакала. А потом оказалось, что у нее были проблемы в отношениях с мужчиной и ей просто нужно было время пережить депрессию наедине с собой.

На помощь мне приходили аудиокниги, мандалы, цветные карандаши и ручки. Я по пять-шесть часов сидела и занималась своими делами, общаясь только с медсестрами, а если со мной пытались поговорить пациенты на тему болезни, я корректно уходила от разговора.

Это был такой мощный тренинг личностного роста, вернее его отдельный пазл. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что проходила много разных этапов: химия, операция, лучевая, сбор документов, обследования, в каждом из них я словно находила части для одной большой картины.

С самого начала я пошла в этот путь с мыслями, что мне надо менять жизнь, а ответы я находила на каждом из этапов, которые проходила. Для меня этот путь был как ребус: «Та-а-ак, а что тут я открою для себя? Для чего мне этот опыт?»

После первой химии, ближе к вечеру меня начало тошнить от запахов. Как сейчас помню, лежу в комнате, окно открыто нараспашку, морозный воздух заполняет пространство. Мама жарила котлеты, и тонкий аромат просочился в комнату. Я его сразу же уловила.

– Мне плохо! – сказала я Артему. – Пошли на улицу гулять.

Я следовала своему основному правилу по жизни – двигаться! Даже когда было тошно и появлялось ощущение, что прибило к кровати, я всегда шла на прогулку недалеко от дома. Чаще гуляла, конечно, с мужем, он поддерживал меня, мы по час-полтора медленно ходили по улицам, рассуждая обо всем на свете:

– А знаешь, в моей картинке то, что мне плохо, на самом деле хорошо!

– Почему? В какой картинке? – спросил супруг.

– Химия у меня красного цвета, как красная армия, защитница, сильная!

– Ну?

– А рак я представляю в виде черного колючего ежа, похожего на морского. Это фашисты, у них черная форма была! У меня такая ассоциация.

– И ты хочешь сказать, что они сражаются? – продолжил он мои мысли.

– Да! На войне ведь разруха, люди страдают, испытывают страх, им плохо! Как мне сейчас! Но это очень важно пережить, тем более что за нами победа и фашисты будут разгромлены!

Эту ассоциацию я прокручивала каждый раз, когда мне было плохо. Так мне проще было проживать эти состояния и в тот момент я очень активно изучала информацию про силу мысли и влияние нашего ментального состояния на физиологию. Позже я поняла, как сильно метафорические практики помогают проживать определенные этапы и идти к цели. Ну и, конечно, опора на Род, наРод и Родину…

_____________________________________________________________

Мое открытие 1

Внутри каждого из нас своя планета! И на ней могут происходить «межгосударственные» конфликты. Поставив себя на место правителя своей внутренней системы, мы можем визуализировать происходящее через свою призму, наделяя любую из сторон силой, властью или наоборот, и создавать в каждой нужное настроение.

_____________________________________________________________

После выздоровления я делилась этим приемом с женщинами на консультациях и получала положительные отзывы. Многим он помог пройти этап химиотерапии с отличным результатом.

Когда кажется, что мир рушится, важно научиться смотреть на него детскими глазами. Для большинства это сложно, потому что взрослые по паспорту забыли, что в душе они остаются детьми.

Некоторые возмущенно крутят у виска, мол, у них все так серьезно, такой диагноз, такие проблемы! Какие там детские глаза? И продолжают дальше гаснуть в потоке негатива, сетования на несправедливую жизнь и мыслях о том, что они все знают лучше всех.

На этапе лечения я уделяла особое внимание питанию. Даже когда тошнило, я заставляла себя есть. В этот период тратится очень много энергии, организму нужна пища, и мы должны его поддерживать. Я включала любимую смешную передачу или фильм и под него по чуть-чуть ела овсянку чайной ложкой.

Очень важно в период лечения не пичкать себя жирными, сильносолеными, сладкими, мучными (из белой муки), жареными продуктами. Все они в изобилии нагружают пищеварительную и выводящую системы.

Рекомендованы каши, выделяющие слизь, для обволакивания и защиты желудка, зелень, овощи, фрукты, ягоды, рыба, морепродукты, щадящим способом приготовленные. И нужно пить много чистой воды. Не меньше двух литров в день. Именно жидкость помогает выводить токсичные вещества и все ненужные, омертвленные клетки из организма.

Так вышло, что первая процедура химиотерапии выпала за две недели до моего дня рождения. Морально я была готова к потере волос, даже подстригла каре перед лечением, чтобы не так больно было расставаться с длиной. Мне очень хотелось отпраздновать праздник с волосами.

Помню тот день. Волосы уже сыпались вовсю, но куцый хвостик я еще собирала. И вот муж дарит мне большой букет, я прошу его сфоткать меня с ним и в эти же секунды загадываю про себя желание, чтобы через год, на этом же месте, в свой день рождения, сделать такую же фотку тоже с волосами.

Через несколько дней я побрилась налысо. Чувства были смешанные. Конечно, было непривычно, но процесс выпадения волос к этому времени изрядно напрягал. Они были повсюду! Помыть голову было нереально, я ощущала в руках мочалку из собственных волос, расчесаться, естественно, тоже было нельзя.

Сантиметр за сантиметром муж убирал машинкой остатки. Я чувствовала легкий холодок по коже головы в местах, где волос уже не было, и, когда упал последний клочок, я выдохнула с облегчением.

Вероятно, если бы не было такого побочного эффекта от лечения, то морально было бы легче пережить свой диагноз. Но и это неспроста. Человек словно рождается заново, возвращается к своим истокам, обнуляется физически и ментально, получая шанс на переоценку своей жизни.

Я начала ценить в себе все. Искать прелести такого положения – задача не из простых, далеко не каждый с ней справляется, но ее решение ведет к гармоничным отношениям внутри себя.

Люди, которые сталкиваются с тяжелыми заболеваниями, идут не своим путем, душа плачет, и, когда человек заходит слишком далеко, тело находит выход достучаться до разума через болезнь.

Я подолгу рассматривала себя. Какой красивый нос, глаза, губы. Четко видела, как я похожа на маму. «И папины черты тоже видны! – говорила я, стоя перед зеркалом. – Я прекрасна и без бровей, и без ресниц, я люблю себя даже такую и буду заботиться о себе».

Буквально за месяц до того, как я узнала о диагнозе, в моих планах было сделать ламинирование волос. Но встреча с парикмахером переносилась из раза в раз. Вообще, волосы всегда были моей больной темой, я их постоянно критиковала, они были для меня недостаточно густы, недостаточно ровные/закрученные, недостаточно длинные, я постоянно на них жаловалась в разговоре с подругами, завидуя чужим волосам.

Тут на ум сразу приходит поговорка: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Пересматривая фотографии спустя время, я все больше и больше осознавала, что мои волосы были прекрасны. Они были! Мои волосы, такие, какие есть.

Потеряв их, я ждала новые с уже абсолютно другим отношением. Каждый волосок был для меня ценен. В окружении появлялись люди, которые, глядя на мою пока еще бесформенную прическу, критиковали ее, советовали то подстричься, то выпрямить волосы, но в то время я уже активно училась слушать только себя.

Новый взгляд на все. Переоценка жизни. Родовые программы

– Что же меня объединяет с этими людьми, кроме диагноза? – спрашивала я себя, сидя в очереди к доктору.

Я очень много наблюдала за другими пациентками. За реакциями, за рассуждениями, за поведением. Люди вечной борьбы. Внутри каждого идет война. Война с самим собой. Непринятие себя. Искаженная реальность правоты. Злость на жизнь, с вопросом в глазах: «За что? Я же такая хорошая!»

Внутренняя душевная война перетекла в тело. Например, в моем случае эта война ярко проявлялась по отношению к религиям. Конечно, я потом увидела это и в других сферах, как проекцию, но то, какое отрицательное отношение у меня было сформировано к любой религии, повлекло пассивно-агрессивные внутренние реакции на то, что шло вразрез с моим видением.

Когда мне было четыре-пять лет, мои родители посещали протестантскую церковь, и я часто слышала в их разговорах категоричное сравнение разных религиозных течений: как там, как у нас, как где-то там еще…

Когда, будучи уже взрослой, я спросила маму о том, как это было тогда, исходя из ее видения, она сказала, что ничего негативного они не проецировали, но мой детский мозг, почему-то именно так интерпретировал все взрослые разговоры в тот период.

Я думала, что наше видение было единственно верное, а остальные просто заблуждаются. Так во мне укоренилось тотальное неприятие других взглядов, которое я не осознавала. С кем-то на этом фоне портились отношения и накладывалась обида за то, что меня не слышат. Ключевым тут является внутреннее ощущение и посыл, именно это производит энергию определенной частоты.

Первым шагом к разлому привычного мышления было пойти в православную церковь. Не потому, что там происходит что-то волшебное, а потому что именно это действие было для меня переломным. Именно поход в церковь был моментом, когда я наступила на шею гордыне и перекрыла ей воздух. Для каждого это будет свое действие, то, что сломает конкретно его гордыню.

Кому-то нужно просто прийти к маме и папе, чтоб признаться в надменном отношении к ним, кому-то к мужу… Тут важно честно посмотреть в себя и увидеть, где вы упираетесь и что не принимаете, подавляя в себе агрессию и раздражение.

Работа над принятием была сложной. Принимать всех без остатка, какими бы то ни были люди, – это и есть безусловная любовь. Неважно, любит человек выпить изрядно, либо подвержен другому недугу – это его путь, его выбор. Любовь равно принятие.

Я училась не осуждать людей за разные мнения, действия, взгляды на жизнь даже наедине с собой.

Когда я открыла для себя двери в Родологию и стала изучать историю своего Рода, расспрашивать про предков, про их взаимоотношения у мамы, папы, бабушки, дальних родственников, до которых могла «дотянуться», я открыла еще одну явную связь своей гордыни с программой женщин своего Рода по маме.

Выяснилось, что дедушка моей бабушки (мой прапрадед) был помощником священника в православной церкви, а его дочь, мама моей бабушки (моя прабабушка), занималась целительством, помогала деткам и их родителям и с точки зрения православия шла вразрез с теми законами, которые поддерживал ее отец.

На этом фоне у них был конфликт. Насколько сильный, я не знаю, также мне неизвестно, что еще сопутствовало этой истории и какие взаимоотношения были между еще более ранними предками, но то, что были серьезные разногласия на религиозную тему – это факт.

Исследование своего Рода дало мне множество ответов. Я стала понимать, почему моя мама выразила протест против православия. Откуда тянутся мои реакции и обиды и как они похожи на сформированные взгляды женщин моего Рода.

Уходя глубже в изучение истории Рода, в понимание характеров своих предков, накладывая их на различные внутригосударственные события, я отчетливо стала понимать, что мои реакции – это продолжение того, что уже было сформировано ранее с наложением моего опыта.

Помню день, когда я впервые перешагнула порог Православного Храма. Я очень долго наблюдала за людьми. За их эмоциями, мимикой, действиями. Рассматривала иконы и делала свои выводы, опираясь на личные чувства без привязки к окружающим меня людям. В этот момент я почувствовала, как вибрирует телефон, это звонил муж:

– А ты где? – спросил он.

– В Храме Святого Луки, – прошептала я, отойдя в дальний угол помещения.

– Где? – опешил Артем. – Ты в храме?!

– Да, представь себе, – спокойно ответила я. – Пришла посмотреть, как тут.

В моем ДНК есть как протест против православия, так и его принятие. То есть я имею два абсолютно разных полюса и, осознавая это, отпустила необходимость выбора. Так же нет понятия «хорошо» или «плохо» в нашем мире, потому что мир дуален. Освободив себя от необходимости выбирать между протестантизмом и православием, я почувствовала легкость.

Я поняла, что могу смело выбирать, честно опираясь на свои чувства, объективно оценивания исторические факты формирования религиозных взглядов моего наРода. Для этого я погрузилась в изучение истории формирования религий на Руси, чтобы еще глубже понимать, с чем пришлось столкнуться моим предкам.

В нашем огромном мире существует много разных других миров, и каждый из них имеет право на существование, для каждого есть место. Это осознание пришло ко мне не сразу. Религии – это тоже миры. И люди – это отдельные «планеты» со своими правилами. Но все мы подчиняемся единой силе, которую называют по-разному, но от этого она не делится, она остается единственной.

Продолжая вести тренировки, я не скрывала свой диагноз, но при этом старалась и не афишировать, потому что каждый раз, как только человек узнавал про то, что у меня рак, он либо впадал в ступор, либо начинал меня жалеть. Ни одна, ни вторая реакция мне не была приятна. Я чувствовала какую-то сверхответственность за их состояние и начинала успокаивать, рассказывая, что все будет хорошо, словно уговаривая их поверить мне и не жалеть меня.

На тот момент я уже хоть как-то умела распознавать чувства и училась проживать эмоции без заталкивания их вглубь себя. Мне важно было избавиться от тяжелого чувства вины, которое я испытывала перед людьми за свой диагноз. Казалось бы, за что? Но мне каждый раз было утомительно и сложно оправдывать свое состояние, только лишь чтобы человек не испугался, поверил мне. Все это говорило о недостатке моей веры в саму себя. Но по привычке я продолжала искать причину вовне.