БИМ

– Ну, ты… Ранец он не любит. Мне, что пришлось бы спасателей с Земли дожидаться?

– Вполне возможно.

– И это называется, друг – Иван долго подбирал нелестный эпитет, которым можно было бы охарактеризовать Николая, но так ничего путного придумать не смог.

– Ладно, не зубоскаль. Работы не в проворот.

Капсула с легким стуком ударилась в обруч стыковочного узла.

Он предназначался для больших кораблей и разумеется капсула на могла состыковаться таким образом с кораблем.

Николай, проклиная все на свете, забрался в скафандр, открыл наружную крышку шлюза и втащил капсулу. Закрыв крышку, он кулаком ударил по огромной, с ладонь, кнопке выравнивания давлений.

Когда совместились зеленая и желтая полоса на датчике, что указывало на то, что тем, что сейчас накачано в шлюз можно выло дышать, он сбросил шлем, подплыл к капсуле и через крохотный глазок – иллюминатор заглянул внутрь.

– Тук-тук. Кто в теремочке живет?

– Мышка – норушка – Огрызнулся Иван, толкая люк. Теперь, когда давление снаружи капсулы было таким же, как и внутри, автономная система жизнеобеспечения милостиво разрешила своему подопечному выбраться наружу.

– Н-нда. Денек начинается весело. – Иван выбрался из капсулы, и, не оглядываясь на спасителя, поплыл в гардероб.

Гардеробом назывался длинный ряд шкафчиков, в котором хранилась одежда для выхода в открытый космос.

Капсулу следовало водворить на место и Николаю в одиночку с этим не справиться. Вдвоем они довольно скоро затолкали ее обратно в ячейку, из которой она, каким то, удивительным образом сумела удрать, и теперь сидели и обсуждали этот невероятный случай.

– Тэкс, что мы имеем? Аварийный сброс капсулы. То есть, имитация аварийной ситуации – это в идеале. Какой-то из датчиков сообщил Биму о том, что произошла разгерметизация или в реакторе критический уровень радиации или замедлитель перестал тормозить нейтроны? Ну, и управляемая реакция распада атомов очень скоро должна была перейти в неуправляемую реакцию распада всей станции, и нас с тобой заодно.

– А где был в это время командир? А? Командир? Коль, я спал, а где был в это время ты?

Николай выплыл из глубокой задумчивости и осчастливленный возможностью сострить, разумеется, с чувством произнес сакраментальную фразу

– Впереди на боевом коне, шашкой махал, «ура» кричал. Докричался вот – Он посмотрел на Ивана и закончил уже по делу – На вахте, где же еще. В рубке я был, в рубке. Поработал немного, потом утащил из микроволновки три картофелины и съел. С солью, заметь, съел и сливочным маслом – Николай сладко зажмурился – ты не представляешь себе насколько это вкусно, печеная картошка с маслом и солью.

–Я его о деле спрашиваю, а он про картошку с солью.

– Иван – Николай посмотрел на своего друга – А может быть ты «того»? Сам?

– Как это сам?

– Ну, тебе стало скучно. Решил подшутить. Закоротил датчики вот они, и сработали после нескольких проверок. Бим, конечно, дурак, но не настолько, что бы подвергать наши жизни опасности. Разрешение на сброс дает он и никто больше, хотя пиропатрон сброса мог просто самовоспламениться.

– Угу, а станция самовзорваться. И реактор, самовозгореться, а мы самосвихнуться.

Иван не обиделся на Николая, за его подозрения. Это было малосущественно.

За столь длительный срок у них выработался особый стиль общения в котором слова играли роль меньшую чем интонации и обертона, с которыми они произносились.

Самое страшное ругательство, произнесенное в адрес партнера, расценивалось, как добрая шутка.

Каждый из них понимал, что на всем белом свете, во всей вселенной нет больше никого, кто окажется в трудную минуту рядом и вытащит с того света, и если будет нужно, и не будет торговаться с судьбой о цене собственной жизни за жизнь своего товарища.

– Ты мне вот, что скажи, командир. Как мы об этом будем центру докладывать? И, если доложим, то чем это нам грозит и, грозит ли вообще, чем ни будь?

– Э-э-э-э – Протянул, Николай, дурачась и приставив к виску палец – Ну-у-у-у-у-у – Иван не выдержал и толкнул его ногой

– Ты давай не тяни. Говори по делу.

– Ну, по делу так по делу. Я думаю, что Новикову не следует знать о том, что происходит на станции. Попробуем разобраться сами.

– Если не справимся – запросим Центр. А если выясним в чем причина и сумеем ее устранить, то зачем начальнику сектора, которому вот-вот упадет еще одна звездочка на погоны дополнительные головные боли? И ты заметь, если мы доложим ему об аварийном сбросе капсулы, то комиссия агентства снова поднимет вопрос о списании старушки в утиль. Тебе это надо?

Иван хмуро мотнул головой.

– Мне еще два месяца до года, а там новое назначение. С каких таких радостей я полезу на новую станцию, которой совсем не знаю, и буду еще восемь недель мотаться из угла в угол, не зная чем себя занять.

– Ну, разумеется, новый командир найдет какое ни, будь занятие. Данные снимать с датчиков или обшивку конопатить. На это они все мастера. Да и с тобой уже расставаться не хочется. Пообвыкся как то знаешь.

Николай удовлетворено хмыкнул, явно довольный тем, что бортинженер не хотел расставаться с таким командиром как он

– Вань, у меня сейчас самое что ни на есть конкретное предложение по поводу случившегося.

– Ну – Иван, уперся взглядом в голубой прищур командира.

– Ты это, ты так на меня не смотри. Можно подумать, что я сам сбросил тебя в космос.

– Ну-ка, ну-ка. – Иван вытянул шею и покрутил головой. – А ведь ты мог, Колька. Капсулу мог спросить и не только Бим. Есть же и ручной сброс.

– Достаточно было забраться в спальню и стукнуть кулаком по большой красной кнопке, с которых, я тебе, замечу, уже три смены назад свинтили все колпаки. Так, что даже нет необходимости разбивать их или свинчивать. Так, признавайся это ты? – Иван нахмурил брови, и его взгляд стал еще более тяжелым.

– Свят-свят – Сергей даже перекрестился в шутку. – Да нет же конечно. Я что идиот? Сбрасывать своего доброго товарища в космос. Ну и заметь. Если бы я захотел над тобой подшутить, то мне пришлось бы влезть в скафандр, выбраться наружу, вытянуть причальный фал, добраться до твоей капсулы, зацепить ее за скобы, затем вернуться на станцию, и только потом тебя сбросить.

– Если бы мне захотелось тебя разыграть, то я бы выбрал менее трудоемкий способ.

– И какой же?

– Ну не знаю. Ну, этикетки бы поменял на пакетах. Кхе, я представляю, как бы ты ел сосиски, поливая их брусничкой протертой с сахаром.

– Н-да. Мерзость еще та. Ну, так что мы сегодня будем думать.

– А я думаю, что думать уже поздно. Если честно, то я жутко устал. Еще никто не отменял законов природы и даже невесомая в космосе капсула имеет инерционную массу ни много ни мало в триста кило. Мне кажется, что лучше всего сейчас лечь спать, а какое-то определенное и очень важно решение мы будем принимать утром. Идет?

– Н-н-н-нда. – Иван пожевал губами – Ну что ж, командир, жираф, как говорится большой. В смысле видней ему этому жирафу, в смысле приказы не обсуждают, но имей в виду Николай, в капсулу я больше не полезу.

– Ну и куда же тогда тебя? Воздухом к вентиляционной решетке прилепит, циркуляцию воздуха нарушишь, начнем голодать кислородно.

– Ну, ты и зануда, Коль. Все! Пошел я. Не дали мне поспать по-человечески, и тебе не, нужно поспать пару часиков. Не развалится эта консервная банка за пару часиков. Пошли.

– И где же ты собрался почивать, если не секрет?

– Я в оранжерею пойду. Возьму с собой надувной матрац и великолепно там высплюсь. И никто меня никуда не утянет.

– Ну, тогда давай вместе.

Они подтянулись на скобах и быстро заскользили по коридору в ту же гардеробную, в которой хранились скафандры. Быстро нашли батарею скаток матрацев, для любителей спать в неожиданных местах, и, взяв по батончику свернутой в рулон резины, дружно отправились к коридору, который вел в оранжерею.

Николай выдернул из нагрудного кармана комбинезона микрофон так, чтобы он едва касался его левого уголка губ и стал неспешно наговаривать донесение в центр и соответственно, дублирующую запись в вахтенный журнал.

– За сегодняшний день ничего особенного не случилось. Появились сбои в системе контроля орбиты. Причина сбоя – перегрев наружных датчиков слежения. Неисправность устранена. Были проверены результаты параметров по экспериментам номер восемнадцать дробь три и четыре дробь девять.

– Параметры расчетные. На вахте командир корабля Смыслов Николай. Инженер корабля Иван Переверзев отдыхает в капсуле номер девятнадцать. Все системы работают нормально. Все параметры в норме. – Нудная размеренная болтовня командира Ивана не раздражала.

Он усердно полз по коридору головой вперед пока тяжесть, создаваемая вращением огромного колеса оранжереи, не заставила его перевернуть ногами в сторону силы притяжения и спускаться по трапу, как все нормальные люди – ногами вниз.

Они улеглись рядышком как братья. Плечом к плечу. Матрац надувался специальным баллончиком со сжатым газом и для того, чтобы он превратился в удобную постель – достаточно было дернуть за веревочку.

Легкий хлопок и скатка начинала шевелиться как живая и вскоре могла принять в свои объятия утомленные тела космических работяг.

Прошло тридцать минут, и они уже мирно посапывали, ни мало не заботясь о том, что им уготовила судьба в дальнейшем.

# # #

Бим наблюдал за людьми, за этими странными белковыми созданиями, так поразившими его своей бестолковостью и нелогичным поведением.

Он ощущал жгучий интерес к их персонам и не спеша обдумывал новую каверзу.

По его мнению, она смогла бы полнее раскрыть их способности и, наконец, убедить его или разубедить в том, что с ними вообще стоит иметь дело.

Оранжерея тоже была на его попечении.

Гидропоника, не смотря на свою универсальность, все-таки не могла полностью обеспечивать потребности растений в уходе.

Помидоры необходимо было подвязывать к струнам потому, что пятое их поколение в условиях ослабленной силы тяжести истончило стебли настолько, что под тяжестью плодов, они запросто могли сломаться.

Огурцы тоже требовали определенного ухода и поэтому инженеры, сдавая чертежи на заводы, предусмотрели в оранжерее множество самых разнообразных манипуляторов, с помощью которых электронный мозг станции мог ухаживать за растениями.

Бим выждал еще час, справедливо полагая, что командир и бортинженер за это время погрузятся в еще более глубокий сон и включил управление одним из оранжерейных манипуляторов.

# # #

Мощный, рвущий душу на части, сигнал тревоги разбудил Ивана и Николая.

Они сели на матрацах и ошарашено крутили головами, не понимая, что могло произойти за те два часа, на которые они утратили контроль над станцией.

Общее освещение оранжереи было выключено. Мощные ультрафиолетовые лампы, освещающие растения бездействовали. Цепочки красных аварийных фонариков, вкрученные на расстоянии метра друг от друга, мерно вспыхивали и снова гасли, показывая «бегущей волной» пути эвакуации экипажа и пассажиров.

Спикеры системы оповещения верещали так, что оставаться в бездействии становилось просто невыносимо.

– Экипажу срочно прибыть в командный отсек! – Орал Бим прямо им в уши

– Экипажу срочно прибыть в командный отсек! Требуется санкция командира корабля на проведение маневра уклонения! Экипажу срочно прибыть, срочно прибыть в командный отсек!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.