Лесник

Смотрела голова не на меня, а куда-то за мою спину. Испуганный до смерти, я обернулся. Там стояли эти существа. Стояли собственными ногами и на земле, их было штук шесть-десять, трудно уже понять сколько. Розоватые такие же, мшистые с маленькими растущими на их телах грибочками.

– Ну и чего тебе тут надо, – сказал главный из них мне. Совершенно взрослым голосом. Ровно, спокойно.

– Мне бы… Славка. Друг мой, мы с ним…

– Знаю, знаю. – Ответило существо сверкая своими блестящими глазами, похожими на чёрную фасоль. – Друзья, стало быть. Только вот тоже сгинешь, понимаешь? – Как-то сочувствующе сказало существо. – Видишь какой? – И оно указало своей неопределенной конечностью на голову застрявшую в дверном проёме дома.

– Что это вообще такое?

– Бросай читать это.

– Что читать? Я же ничего не читаю сейчас, – дрожа, бормотал я, но кажется потихоньку поднимался из своего жалкого состояния, держась за поеденный древоточцами дверной косяк входной двери.

– Да что ты говоришь, – иронично произнесло второе существо, уже не главное.

– Он же спит, – как-то скучно сказало третье. – Он сейчас ничего не поймёт.

Я вновь взглянул на нечто, застрявшее в дверном проёме, которая ломилась сюда, и ясно понял, что это огромная, тупорылая голова чёрта.

– Ты это верно понял, – прочитало мои мысли главное из маленьких существ. – Это чёрт. Вот он сам, собственной персоной. Только на самом деле он придуривается, что тупой. Он совсем не тупой. Понял?

Не понимая, я закивал. К тому моменту я понял, что это сон, и пытался разлепить веки изо всех сил. И они поддались. Я проснулся, но ещё не сразу овладел телом. Я как будто видел перед собой комнату как она есть: вид с матраса, Даша спит спиной ко мне, но не могу проснуться. Я стал ворочаться и звать на помощь. Получалось через силу. Я стал как бы медленно катиться прочь с матраса, но выходило из рук вон плохо.

Пытался кричать, да голос только едва заметно стонал. Пытался катиться, да только тело не слушалось. Я решил не сдаваться, да похлестать себя по щекам. Руки волоклись как мешки мокрой соломы. Ничего не получалось. Тогда я всё сильнее и сильнее распахивал веки, только это удавалось мне делать. Стоило мне чуть ослабить потуги, как веки сразу слипались, и я видел вновь огромную голову чёрта, не пролезающую сквозь дверной проём. Наконец я окончательно раскрыл глаза. Проснулся.

11 Утром

Всё оказалось немного не так, как я видел по пробуждению: действительно, все детали оставались теми же, какими я увидел их насильно разлепляя веки и будучи всё ещё во сне: рисунок на обоях, телевизор, расположение окна, люстра, часы. Но Даша, которую я только что видел лежащей спиной ко мне, отсутствовала. Что же я тогда видел в виде её – не понятно. Дашин голос, и голос Олесей, слышались с кухни. Какое-то шкворчание сковородки, приглушённые разговоры. Вполне себе уже утренний свет. Солнце пятнами золотисто разлетелось по всей стене напротив. Пятнами, потому что проходило сквозь какой-то куст или дерево. Я так люблю этот утренний золотистый цвет.

Встав с матраса, я размял шею, повращал плечами в качестве зарядки. И вдруг взглянул в окно. Рогоз, как будто бы какая-то плодовая культура, на совершенно законных основаниях, возвышался над травяными зарослями, вдалеке молчал ясный озарённый солнцем почти акварельный лес. Всё это было покрыто до боли ясным пронзительным утренним светом. Пейзаж за окном – зрелище целиком и полностью из сна, только во сне была другая погода.

Где-то закричал петух. У меня пробежали мурашки. Вчера я не смотрел в это окно вечером: когда мы добрались до матраса, на улице уже совсем стемнело. Или же я всё-таки как-то заметил этот вид за окном накануне? Не понятно. Но приснился мне именно этот вид из окна: рогоз, трава, лес вдали, только в более туманную погоду и в предрассветные сумерки. Сейчас же солнце совсем вышло на небо. Чёрт знает что такое.

Ничего не понимая я качал головой. Сел на матрас. В зал вошла Даша. Очень бодро она объявила мне:

– О, да кто это у нас тут проснулся, – играла, – мы уже там все блины съели, давай быстрее вставай.

– Если блины, так чего же не разбудила, – пробурчал я подыгрывая, всё ещё тупо сидя на матрасе в трусах, расставив ноги, не понимая что за чёртов сон мне привиделся.

– Давай-давай, – только и повторила она, да ушла в кухню.

* * *

Блины были на молоке и деревенских яйцах. Вполне себе. Жирно, я объелся. Маленькая Олеся сидела на высоком стуле, хотя по возрасту ей было положено уже сидеть на взрослом стуле. Пожёвывала блин, поминутно примеряя его себе на лицо, точно выгрызала себе какую маску, трясла ногами и пела какую-то тихую прерывистую детскую песню.

Старшая Олеся доделывала блины, поэтому то садилась с нами, то убегала к плите, так что толком с ней не поговорили. Блинный дух царил в кухне, а в распахнутое окно то и дело врывались порывы объёмного, густого, свежего воздуха. Кричали петухи. Где-то вдалеке ругались кошки. Румяный свет покрывал всё вокруг за окном – крыши редких домов, бурные заросли кустарников, тополя. Занимались мухи, они уже начинали садиться на всё что замерло хоть на миг. Но они пока не раздражали. Я выпил большую бело-голубую кружку чёрного чаю без сахара, съел штук 5 блинов, помазывая их то маслом, то вареньем, затем отклонился на стену, сидя на табурете, поблагодарил Олесю за завтрак и спросил:

– А что это у вас такое свистит ночью? Такое вроде как птица какая, только птицы они как бы играючи свистят, а тут ровный такой гулкий свист.

– Не знаю, – Олеся наконец закончила готовить и села с нами, – то сова бывает, но я не знаю, свистит она или нет. Сова какая-нибудь, больше некому.

– Ну вот не похоже. – Тут я попытался изобразить свист, который я слышал, и сравнил его со свистом совы, который тоже изобразил. Впечатление я произвёл, но на вопрос, что это за свист, кроме версии с птицей мне всё равно никто не предположил.

– Это неясыть может быть, – задумалась Олеся, – да больше некому. Может Степан так свою собаку зовёт. Степан – это дед тут один, он из другой деревни, по соседству. Тут часто ночует у родственников. Собака у него иногда убегает, так он выйдет и кричит всю ночь «Вааалькааа!» Да, собаку у него Валька зовут, вот так.

Мы все посмеялись с деда и его Вальки.

– Может теперь на свист перешёл, бог его знает. Вот так.

Мы помолчали, Даша допивала чай, я смотрел на отблески света на потолке кухни – из корыта с водой, которое стояло на улице. Слушал тёплый ветер, предвещающий дневной зной, пару раз икнул и всё же спросил:

– Слушайте, а чё это за существа-то мелкие, что живут в доме Славки, как вы думаете? Ну в смысле что за звери… они же ещё и разговаривают. Вещи очень странные говорят. Вы же слышали?

Даша покачала головой:

– Нет, я не слушала. Я только тебя слышала. А увидела я только как что-то на чердак как будто утащило какую-то тряпку. Так я тогда увидела и испугалась страшно – ну кто там может на чердак тряпку тащить. Но я сейчас задумываюсь, возможно это была и не тряпка, не знаю.

– Это были эти существа, и они как раз попрятались, когда ты зашла, – объяснил я. – Но ещё до этого они со мной разговаривали. Не слышали?

– Нет, – ответила Даша так, словно её спрашивали растут ли на деревьях сырокопчёные колбасы. – Что они говорили?

– Да я… – я нахмурился. – До сих пор в голове сидит то, что они мне сказали. Я сказал им, мол, «Я уже читал эту книгу! С вами!» Вообще понятия не имею почему я так сказал… может как-то Мураками, литл-пипл, вот это вот всё. Не знаю. Вы же слышали это?

– Да, слышали, вы сказали «я уже читал в какой-то книге про вас!» – уточнила Олеся.

– Значит так, да. Так вот они ответили мне «в какой книге? В этой? Или той, которую ты сейчас читаешь?» Человечек стоя на середине лестницы мне это сказал. Так и сказал. А я вообще не понимаю, что за книгу имели в виду.

Олесе на колени прыгнул какой-то кот, и она увлеклась им, стала его чесать, но продолжала слушать меня. Младшая Олеся сделала из многострадального блина себе маску – прогрызла глаза в нём глаза и рот и пыталась пугать маму. Олеся старшая сделала злое лицо, отобрала блин и кинула коту в миску. Даша смотрела на меня и то ли скучно, то ли внимательно (я не понял) ждала продолжения. И я продолжал:

– А сам этот человечек ростом с бутылку водки. Вот такой где-то. Глаза блестящие, чёрные, точно у жука. И сам мхом покрыт. И грибами, что ли. Не понял. И все они такие, с грибами на спинах. И стояли значит другу у друга на плечах, держась за лестницу. Может передавали что-то, я так ничего не понял. Вот так. А на полу следы были такие, продолговатые, как будто фасоль рассыпали. Ну вы же видели! Это вот их следы!

Девушки выслушали мой воодушевлённый рассказ, а я наконец выговорился.

– Я не знаю, что такое происходит, какая чертовщина, – задумчиво проговорила Даша, – но раз ты говоришь, что видел, то я тебе верю. Что будем сегодня делать?

Я рассказал Даше, что раз уж мы здесь, то неплохо бы всё-таки попробовать найти какую-то зацепку о том, куда делся Славка. Я убеждал её, что он не мог просто так исчезнуть, что обязательно должны быть какие-то следы. Я должен был узнать, как это произошло. Я рассказал о письме про чертей, которое нашёл у Славки, сходил за ним в зал и прочёл его ещё раз. Даша внимательно выслушала меня. Когда я закончил свою речь, Олеся уже успела помыть всю посуду и снова села за стол. Даша сказала:

– Мне кажется, это в тебе какая-то романтика проснулась, Вова. Ясно же, что Славка белочку поймал. А куда только люди под её действием не уходят. – Она немного подумала, крутя левой рукой кольцо на правой руке, – с другой стороны, это твой давний друг и конечно ты не можешь это так оставить. Но только сегодня уже воскресенье. Когда мы поедем домой? Нам с тобой завтра на работу.

Я помолчал. Потому что, кажется, я не мог вернуться в посёлок, не выяснив что к чему, и что случилось со Славкой. После всех этих странных существ и снов, разве я мог взять и вернуться? Нет. Я уговорил Дашу съездить снова к Славке, а дальше смотреть по ситуации.

Мы собрались и снова поехали к Славке. На этот раз без Олесей.

12 Черти

Чтобы вернуться на дорогу к дому лесника, пришлось сперва объехать всю деревню, так как сдавать назад было невозможно – слишком узкая была дорожка. Светило солнце, утреннюю прохладу уже понемногу прогонял начинающийся зной, но в открытое окно Паджеро ещё влетала не успевшая выветриться ночная прохлада.

По дороге я рассказал Даше свой сон. Про чёрта, и о том, как проснулся и увидел пейзаж за окном, который позже оказался ровно таким же как во сне – это было странно. Похоже, мой сон не произвёл на Дашу впечатления, но на самом деле меня это обрадовало. Её скептицизм очень способствовал сохранению моего здравомыслия. Я всегда ценил в ней этот скептицизм, он часто помогал в трудных непонятных жизненных ситуациях. Потом, будто вспомнив, уже когда мы выехали на прямую дорогу к дому лесника, я рассказал о странном диалоге с существами, о том, что они снова говорили мне, чтобы я бросил читать это, иначе тоже сгину, и о том, как одно из существ махнуло на меня рукой, мол, он же спит, он сейчас ничего не поймёт. Также я рассказал, что такого яркого и ясного сна прежде не видел никогда.

Даша пожала плечами и съела несколько крекеров, прежде чем произнесла:

– Наверное, и правда стоит возвращаться домой, ничего хорошего тут не будет.

Но сказала она не со страхом, а как будто со скукой.

– Вов, поехали домой. Все эти загадки не для нас с тобой.

– А как же Славка. Вдруг он жив. Этот лесник ещё, согласись, что он странный? В бане спит.

– Да, в бане спит. Но твой-то Славка тут при чём?

– Как при чём? Ты просто Славку не видела. Этот тип же вылитый он. Всё это нездорово. Я должен хотя бы немного приблизиться к пониманию, что здесь произошло.

Вдруг мы оба с Дашей заметили за сосной на обочине какую-то розовую кочку. Я замедлил ход. Это была не кочка, а одно из существ. Оно стояло наполовину выглянув из-за сосны и глядело на нас своими чёрными блестящими глазами. Ошибки быть не могло. Я остановил машину, вылез и глухо хлопнул дверью, пошёл туда, где я видел существо, но оно уже куда-то подевалось.

– Где он? – крикнул я Даше.

– Я не поняла! Куда-то убежал.

Я оглядел лес: мох, рассыпанные иголки, кочки, ягодные кусты. Бесполезно – никаких следов существа не нашёл. Вернулся в машину, сел, металлическим хлопком закрыл дверь и поехал дальше, озираясь по кустам.

– А как именно он убежал? – спросил я.

– Сначала скрылся за деревом, потом я видела, как он как будто поскакал… очень быстро, как заяц какой.

– Теперь-то веришь? – Посмотрел я на Дашу. Та была удивлена и сидела, пытаясь понять, что только что видела.

– Я тебе и до этого верила, Вов. Но теперь верю точно.

Больше мы не обсуждали ни сон, ни увиденное. Даша сидела нахмурив брови в каком-то странном непонимании. Вскоре показался дом лесника, я припарковал машину там же, где и вчера, закрыл окна, и мы вышли. Пахнуло хвоей. Где-то раскатисто стучал дятел. Пели дрозды и мириады менее выразительных птиц. Я про себя спросил, разве летом так поют птицы. Ответа сам себе не дал.

Двор был такой же, каким мы его оставили: баня, сарай, дом. Я подошёл к бане и постучал кулаком в дверь.

13 Взгляд из чащи

Дверь открылась, на пороге бани, держась за ручку и готовый закрыть дверь обратно, стоял взъерошенный Слава. Из открывшейся черноты бани пахнуло каким-то плацкартой поезда Москва-Нальчик. Такой запах бывает, когда спишь в жаре в одежде пару-тройку дней кряду и головы не моешь. И ещё питаешься лапшой быстрого приготовления. Лесник жмурил один глаз от солнца, глядя на пуговицы моей рубашки.

– Доброе утро! Можем мы продолжить изучение дома? – Сказал я.

– Да, пожалуйста, – смирившись со своей судьбой вздохнул Слава и продолжил, явно оправдываясь, – вообще-то я ночью плохо спал, да и утром с пяти часов были дела. Буквально полчаса назад лёг досмотреть один сон.

– Хорошо. Да мы ничего не имеем против, – сказал я.

– Ради бога, – подтвердила Даша.

– Вам открыть, да? Сейчас, – лесник исчез во мраке бани, а затем, гремя ключами, как бык колокольчиком, быстро вынырнул обратно. Почти голый, в одних скомканных выцветших трусах, он как-то ковыляя прошёл к дому, отомкнул дверь, развернулся, пошёл обратно и ключ унёс с собой. – Прошу, входите.

– Спасибо, – сказал я, приблизившись к двери дома. А Слава пошёл обратно в темноту бани.

– Если понадоблюсь, я тут. – Сказал он, но потом будто опомнившись прибавил, – но честно говоря у меня сегодня выходной, и лучше просто потом захлопните дверь и всё. Если не захлопнется и будет отворяться, то там на лавке в сенях бумажка такая лежит, на неё прихлопните. – Он исчез и закрыл дверь бани.

Я помедлил немного, держась за ручку. Пытаясь понять, на что я подписываюсь. А ведь мог бы уже домой ехать, да и всё. Но ничего не поняв, я ощутил только начинающуюся летнюю жару. К тому же Даша сзади ожидающе поторопила: – Ну и? – сказала она. И мы вошли. Дверь за собой не закрывали, так как тут стало бы совсем темно.

Всё было на своих местах: очень специфический запах выродившейся и высохшей плесени, закопчённая печь, занавешенные и заткнутые окна, через щели в тряпках которых прорывались солнечные пятна с улицы, грязные бутылки и банки рядом с тазом, старый промятый Славкой диван, сломанный абажур с вещами на нём, тюки с книгами и журналами, объёмистый запертый шкаф. Всё так же стояло, словно чего-то ожидая. Как будто бы вовсе не нас, а чего-то другого. Чего именно – мне уловить не удалось. Всюду чувствовался дух этих маленьких существ, что оставили везде свои следы-фасольки.

Я осторожно прошёл, протяжно скрипя досками пола, в комнату с лестницей, но там никого не оказалось. Посередине тянулась дощатая лестница, всё окутывал полумрак, стоял какой-то диванчик в углу, валялись мешки будто бы картошки, да позади них висели полки со всякими вещами – постельным бельём, какими-то вазами, сервизами, доставшимися Славке ещё от его матери. Окно в этой комнате словно бы поменялось с прошлого раза – тряпки уже не так плотно прилегали к стеклу, как давеча. Край отстал, и в комнату попадало чуть больше света. Наверное, поэтому я и разглядел диванчик и деревянные полки.

Поглядев в черноту чердака и ничего там не заметив, кроме то ли штор, то ли чёрных коробок, я вернулся в зал и сел на славкин диван. Я подумал открыть все прилепленные к окнам тряпки, но решил, что если я так сделаю, то никогда не узнаю, что заставило Славку застить все окна. Так что я решил оставить всё так, как есть. Даша в это время осматривала рабочий стол Славки и читала там какую-то записку. Я попросил её очень аккуратно перемещаться и обо всех передвижениях предметов и вещей мне сообщать.

– Ой, и что если я что-то задену? – Заязвила она, – как будто ты раскроешь это преступление или что ты там себе вообразил.

– Даша, мой друг исчез при сумасшедших обстоятельствах. – Пояснил я, – я хотел бы хотя бы приблизиться к пониманию того, что случилось с ним.

– Столько лет друг не нужен был, а сейчас хватился, – сказала Даша между делом, внимательно читая какую-то записку. – Играешь в следователя какого-то.

– Что ж, ты права, я в этом виноват перед Славкой, – признался я, не понимая, почему она так со мной разговаривает. – Но можешь же ты хоть немного послушать меня и хотя бы сказать, если взяла какую-то вещь тут?

– Ну могу. Хорошо, – вздохнула она всё продолжая читать что-то. – Меня просто раздражает, что мы тут застрянем, понимаешь? Ты ведь не успокоишься, пока… я не знаю, что пока…

– Что ты читаешь?

– Про себя читаю, – ответила она. – Твоё письмо Славке – обо мне. Это прямо удивительно, дорогой Вова.

Я совсем напрягся. Жена говорила «дорогой Вова» исключительно тогда, когда хотела в чём-то поставить меня на место. Исключительно в саркастическом ключе. Очевидно, сейчас она читала письмо, которое я отправлял Славке, когда мы с Дашей то ли собирались пожениться, то ли только поженились.

– Где ты взяла это письмо? Я отправлял его полгода назад. В шутливой форме рассказывал Славке о тебе. Никто и не думал, что это серьёзное письмо. Тут я посмеиваюсь просто – в первую очередь просто играю, несу бред забавы ради. – Я встал, подошёл к Даше и попытался схватить бумагу, но Даша резко отвела её в сторону и почти крикнула:

– Это же бред какой-то, Вова! Ну какая я тебе косуля! Какая я тебе деревенская баба-то? Я почти что в посёлке с тобой же выросла. Это раз. Во-вторых, какой я тебе дикий зверь?

– Шутка. Это шутка. Не над тобой. Шутка тут в самой интонации, с которой я это пишу. Я помню, что это была как бы игра больше, воспоминания о былой нашей со Славой студенческой жизни, когда мы могли любую тему вот так обыгрывать, неся всякую чушь. Мы в этом упражнялись. Ты тут вообще не при чём, дорогая. Совсем.

– Пусть так. – Она не была взволнована, больше отыгрывала волнение, требуя объяснений. Она села за стол Славки и уже совершенно как будто спокойно

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.