Небесная музыка. Солнце

Эмма вспоминает его советы и меняет тактику – обнимает Диану, но так, чтобы не задеть уложенные в высокую прическу волосы и не испортить макияж.

– Возьми себя в руки, дорогая, – шепчет Эмма, гладя дочь по спине. – Все получится. Скоро ты станешь знаменитой певицей. И покажешь своему отцу, чего стоишь. Мы подвинем Валери и Аарона, обещаю. Слышишь?

– Я ничего не хочу, – отвечает Диана.

Эмма отстраняется, держа ее за предплечья.

– Я же сказала, что найду девушку с потрясающим голосом, чтобы она первое время пела за тебя, пока ты будешь восстанавливаться.

– Не нужно. Мне это не нужно.

– Боишься, что ее голос будет не похож на голос этой рыжей девки? – спрашивает Эмма. – Все будет в порядке, моя девочка, мы ищем похожий вокал.

– А если я хочу, чтобы меня заменила только она? – насмешливо спрашивает Диана. Ей отлично известно, что Ховард никогда не согласится на это. Она не продаст свой голос.

И Диана уважает ее за это. Ненавидит и уважает. Хотела бы презирать – но не может.

– Что-о-о? – вытягивается лицо Эммы. – Издеваешься?

«Это ты надо мной издеваешься», – тоскливо думает Диана. Она уже решила для себя, что по возвращении отца все ему расскажет. И плевать. На все плевать.

– Одевайся, – велит Эмма. – Хорошо, что на платье рукава, не видно будет этого безобразия. И я не шучу, когда говорю про психиатрическую клинику, – напоследок цедит она. – Жду тебя через десять минут. Кстати, не забудь надеть эти серьги. Один из моих сегодняшних подарков.

Мать кладет на стол бархатную коробочку и покидает комнату. И снова оживает телефон – Диана нехотя берет его и видит, что звонит отец.

Трубку она поднимает не сразу.

– С днем рождения, дочь, – слышит она далекий голос Николаса. Их с отцом разделяют тысячи километров и десяток часовых поясов. Диана даже и не мыслит, что он мог бы приехать на ее день рождения. Дела отца всегда стоят выше семьи. Хотя, если бы это был Аарон, отец, возможно, еще подумал бы над возвращением… Ревность в который раз касается сердца Дианы холодными когтями.

Николас ничего не желает – вместо этого он в директивной форме объясняет Диане, какой она должна быть и что должна сделать, чтобы не посрамить славное имя Мунлайт.

– Надеюсь, что ты не подведешь меня, – говорит напоследок отец. – Не хочу, чтобы единственная дочь меня разочаровала. На тебя появились большие надежды.

Он все еще считает, что она изумительно поет.

– Хорошо, папа, – тихо произносит она.

– Ты уже выбрала квартиру? – спрашивает Николас. – Я хочу, чтобы ты стала самостоятельной. Пора выходить из-под крыла матери. На твой счет переведена некоторая сумма – распоряжайся ею по своему усмотрению. Не отказывай себе ни в чем, но будь осмотрительна.

Диана уже знает об этом – видела. Это огромная сумма.

– Жду, когда вы начнете работать с Уолтером. Интересны результаты, – продолжает отец.

А Диана вдруг решается.

– Папа, я хотела тебе сказать… – Однако продолжить она не успевает – связь обрывается. То ли технические неполадки, то ли отец опустил трубку.

В слепой и внезапно нахлынувшей ярости Диана опрокидывает столик. А потом, взяв себя в руки, все-таки вставляет в уши серьги с сапфирами и бриллиантами и надевает платье. Оно роскошно и сидит на ней как влитое. Только кружева ужасно жесткие, особенно на груди – словно чугунные. Они царапают кожу. И каждое движение приносит Диане дискомфорт.

Не показывая этого, она спускается в огромный зал, в котором все готово для того, чтобы праздновать ее день рождения. Диана готова быть королевой этого вечера. Несмотря ни на что, даже на чугунные кружева. Только зачем, она и сама не знает.

Все идет по заранее написанному сценарию.

Именитые гости. Улыбки. Пожелания.

Вспышки камер приглашенной на вечер прессы.

Улыбки. Объятия. Поцелуи в воздух около щеки.

Бокалы с шампанским. Комплименты. Подарки.

И снова улыбки – от них болят мышцы.

А в кожу впиваются чугунные кружева.

Все словно во сне, в зыбком неясном тумане. И Диане кажется, будто она играет в каком-то сюрреалистичном спектакле.

Живая музыка, живые цветы и неживые люди. Стук каблуков дорогих туфель, звон бокалов и смешанные воедино роскошные парфюмерные композиции, от которых тошнит. Родственники, которым до Дианы нет дела. Отвратительные друзья отца по бизнесу, которые будут готовы закидать камнями их семью, стоит Николасу отступиться. Так называемые подружки, которые жаждут попасть в круг общения самой Дианы. Сияющие молодые люди в безупречных костюмах, мечтающие, чтобы она обратила на них внимание. Им плевать на нее, но стать зятем Николаса Мунлайта – это честь. Честь и огромные возможности.

Сцена – с нее нужно благодарить присутствующих. Цветы, аплодисменты. Блеск софитов. Блеск драгоценностей. Блеск алчных глаз.

Улыбки, улыбки, улыбки. Фальшивые, неестественные, наигранные.

Бал монстров.

В какой-то момент Диана словно выныривает из сна и приходит в себя. Она стоит на втором уровне, на ажурном балкончике, вдалеке от всех – люди ужасно надоели. И смотрит вниз, на огромный полутемный зал со столиками, из которого лучи прожектора то и дело выхватывают чьи-то лица, заливая фиолетовым, зеленым или лимонным светом.

Монстры.

Диану передергивает от отвращения – то ли к ним, то ли к самой себе. И она залпом выпивает бокал шампанского, не чувствуя его вкуса.

Королевой вечера она себя тоже не чувствует.

Диана чувствует себя ничтожеством. Ее самооценка, как и всегда, нестабильна: то летит вверх, то падает вниз.

За весь вечер искренне она улыбается лишь несколько раз.

Первый – когда встречает Дастина. Он выглядит потрясающе в своем смокинге и уложенными набок черными волосами. Он галантно обнимает ее, едва касаясь, но Диана чувствует идущее от него тепло.

– Рада видеть тебя, – говорит ему Диана, обнимая в ответ. Она удерживает свои руки на его плечах чуть дольше, чем того требует этикет. То, что Дастин пришел поздравить ее, для Дианы многое значит. Она готова терпеть чугунное кружево. И все что угодно готова терпеть ради их встреч. Жаль, он снова стал с ней холоден. Возможно, из-за того, что она больше не поет ему.

Унизительные воспоминания о том, что вместо нее на том проклятом вечере была Санни Ховард, сродни оплеухе. Диана ненавидит думать об этом. Но вспоминает постоянно. Мучает себя этими мыслями. И только боль отгоняет их.

– И я рад видеть тебя, – отвечает он. – Ты прекрасна, Диана. Настоящая принцесса.

– А почему не королева? – спрашивает она, не отрывая взгляда от его лица.

– Ты слишком юна для этого звания, – подмигивает ей Дастин. Диана немного болтает с ним ни о чем, не желая отпускать от себя, но ей приходится сделать это. Мать неодобрительно смотрит – гостей, которых стоит лично поприветствовать, еще много.

– Надеюсь, мой подарок понравится тебе, – говорит напоследок Дастин. Его подарок – картину известного японского мастера живописи – она оставила в своей комнате. Повесила рядом с картиной «Дом на краю неба».

Второй раз Диана искренне улыбается, когда к ней подходит Елена. Они уже общались, но обменялись лишь короткими приветствиями.

Елена пришла с Аароном, и старший брат был показательно холоден – так же, как и отец. То ли подражает ему, то ли виноваты гены, и они просто похожи. Хотя Аарон не поскупился на подарок – презентовал элитной марки часы с бриллиантами. Естественно, выполненные на заказ. Скорее всего, этим занималась Елена – она знает Диану куда лучше брата.

Сейчас Елена одна. И уж кто выглядит как настоящая королева – так это она. Елена не только красива и безупречна в выборе своих нарядов и украшений. Она умеет подать себя – с некоторой отстраненностью, но без высокомерия. Возможно, все дело в ее титуле – настоящая графиня. Возможно, это ее личное качество, выработанное с годами.

А еще Елена умна. Слишком умна, чтобы быть просто светской леди.

Глядя на невестку, Диана понимает, почему отец и брат выбрали ее.

Идеальная женщина. И напоминает Снежную королеву в своем закрытом вечернем платье сдержанного бледно-василькового цвета с благородной белоснежной отделкой, декорированной сверкающими камнями.

– Как дела? – спрашивает Елена. Она прекрасно понимает, что чувствует Диана. И та знает это.

– Отвратительно, – признается Диана. – Хочу домой.

– Потерпи еще немного, – тихо говорит Елена и вежливым кивком здоровается с проходящим мимо пожилым гостем. Диана механически повторяет за невесткой, показывая напускное гостеприимство.

– Где Аарон?

– Откланялся, – с усмешкой отвечает Елена. – Что-то срочное по работе. Просил еще раз поздравить тебя с днем рождения и извиниться, что ему пришлось срочно покинуть праздник.

Диана знает, что это ложь. И благодарна Елене за то, что та создает видимость братской заботы.

– Передай ему – ничего страшного, я все понимаю, – произносит она с полуулыбкой и вдруг неожиданно для себя спрашивает: – Как ты с ним живешь?

Елена молчит – улыбается одними глазами. Диана не понимает, почему она это терпит. И как мать терпит отца.

Диана бы так не смогла.

– Я видела Кристиана, – в какой-то момент говорит Елена. – Он выглядит отлично, но мало улыбается. Вы так и не помирились?

– Жаль, я не могу вышвырнуть его отсюда вон, – морщится Диана. Кристиан, как и все остальные представители семейства Уилшеров, здесь, в клубе. Они даже не взглянули друг на друга. Пока его родители поздравляли ее, он просто-напросто растворился в шумной толпе. Больше Диана его не видела. И видеть не хотела. После того что он устроил, после того как унизил ее при Дастине, она ненавидела его еще больше – всем своим сердцем.

Сегодня ночью ей снилось, что они полураздетые лежат в ее кровати. Целуются. Она – сверху. А он смотрит на нее абсолютно пьяными глазами и обнимает так нежно, что ее сердце плавится.

Во сне не было злости и обиды. Были проклятая нежность и желание быть вместе.

Когда Диана проснулась, щеки и губы ее горели – словно Крис и правда целовал ее.

После этого она едва уснула. А ненависть к Уилшеру, казалось, стала еще больше.

– А ты с ним жестока, – продолжает Елена.

– Заслужил, – отрезает Диана.

И как назло, в это же время она видит Кристиана внизу, у одного из столиков с пирамидой из бокалов шампанского. Он обнимает какую-то светловолосую девушку – кажется, это дочь одной из материных подружек. Крис что-то шепчет ей на ухо, а та смеется и делает вид, что смущается.

Подонок! Диана смотрит на него с презрением и отворачивается, чувствуя, как тошнотворные кружева все сильнее впиваются в ее кожу. Присутствие Уилшера ее невероятно раздражает.

– Это похоже на ревность, – вдруг задумчиво молвит Елена.

– Не хочу о нем говорить.

Елена переводит разговор на другую тему, а потом к ним подходят Эмма и несколько гостей. Минут десять спустя Елена растворяется в толпе, а Диана спускается вниз – она вновь вынуждена искусственно улыбаться и принимать фальшивые поздравления. Дастина она нигде не видит. Зато встречается с сыном Элинор Фелпс. Он приехал вместо матери со своей подругой – той, которая знает Санни. Ричард, как назло, снова вспоминает ее «потрясающий вокал». И выражает надежду, что еще не раз услышит его.

В какой-то момент Диана решает передохнуть в гостевой комнате, где остались ее вещи. Она вновь поднимается на второй уровень – уже по другой лестнице – идет по коридору – звуки ее шагов тонут в мягком ковре. Она хочет, чтобы этот вечер закончился как можно скорее. Кожа под кружевом саднит, а ноги устали в узких туфлях на каблуках.

Однако до своей комнаты Диана не доходит. В коридоре неожиданно появляется парень – кажется, его зовут Уилл – и буквально тащит ее в кальянную, где собралось больше дюжины ее сверстников и сверстниц. Они слишком устали от общей тусовки, поясняет Уилл и добавляет, что внизу «одни старики». Диана слишком поздно замечает среди них и Кристиана, который развалился в кресле, а на его коленях – все та же блондинка. Так и льнет к нему, словно кошка. Но уйти Диана уже не может – слишком странно это будет смотреться.

Ее радостно приветствуют, поднимая бокалы, и Диана с абсолютно прямой спиной садится на диван, между Уиллом и Элли Шеффер, которая изо всех сил ей улыбается. Только Крис не обращает на нее внимания – он слишком занят блондинкой.

– Принеси вина, белого, – небрежно велит Диана Уиллу, и тот бросается выполнять поручение именинницы.

Завязывается разговор. Парни пытаются шутить и флиртовать с Дианой, девушки делают комплименты и всячески дают понять, в каком восторге они от вечера. Молчат только бармен за стойкой и Крис.

Диана знает, что в этой тесной компании она никому не нравится. Без нее они ведут себя совсем иначе, и в воздухе нет этой натянутости. Не будь она дочерью Николаса Мунлайта, ее бы с радостью выгнали прочь – как это было в средней школе, где она считалась изгоем. Подростки плохо понимали разницу между ее родителями и своими. Зато в старшей школе все изменилось.

Диана отказывается от кальяна и крохотными глотками пьет свое белое вино. Нужно уходить, но что-то держит ее в этой комнате, пропитанной сладковатым дымом. Диана не сразу понимает, что тут курят не только кальян, когда видит, как один из парней затягивается косяком. Она ненавидит наркотики, но надеется, что Крис тоже будет курить травку. Ей хочется, чтобы он показал себя хуже, еще хуже, чем он есть.

Докажи, что ты такой же монстр, как они все.

А Кристиан просто пьет виски и небрежно целуется с блондинкой, которая, кажется, прямо сейчас начнет раздеваться.

Диана чувствует себя такой же грязной, как эта девка – надо же, отдалась этому уроду, поддавшись его очарованию. Стала той, о ком так нелестно всегда отзывался отец.

Отвратительно.

Она смотрит на Кристиана, лицо которого закрывает затылок блондинки, и думает, что была права. Все его слова о какой-то там любви – ложь. Любил – не смотрел бы на других.

Он не доказал ей своих чувств. И все, что делал – только говорил, просил, обещал…

Именно за это Диана его и презирала.

Она наконец допивает вино, наблюдая, как Крис целует блондинку в шею. Его руки – на ее полуобнаженной спине. А лиф вечернего платья опущен несколько ниже положенного.

– Кажется, Уилшер ее прямо тут уложит, – смеется Уилл. Несколько парней подхватывают его шутку. Видимо, для них это – обычное дело.

Не глядя, Диана берет со столика один из бокалов, полных шампанского. И залпом выпивает сразу половину – она слишком раздражена. И не намерена смотреть на то, что вытворяет Уилшер.

На вкус шампанское очень странное. И Диана пытается запить его водой.

В тот момент, когда она хочет наконец уйти, странное шампанское слишком сильно ударяет в голову. Диана не понимает, что с ней происходит. Цвета становятся слишком яркими, звуки – резкими, и хочется смеяться и танцевать – настроение отчего-то становится отличным.

А еще хочется любви. Много. Прямо сейчас. Такой же, как у Уилшера и его блондиночки. Нет, еще жарче.

Диана встает со своего места и самозабвенно танцует под ритмичную музыку. Сейчас Диана любит себя. В ее голове – ощущение мягкого полета, как будто она поднимается в воздух на самолете, а на лице играет улыбка. Все тревоги пропали.

Диане становится хорошо, и она чувствует себя облаком с картины «Дом на краю неба». Легким и свободным.

Это больше не бал монстров. Это карнавал ее радости. Беспечной и бесконечной.

Уилл смотрит на нее с беспокойством – он-то знает, что было в том бокале. И боится, что будут проблемы. Он пытается усадить Диану на место. Однако она отталкивает его и идет к одному из парней – высокому накачанному брюнету, чьего имени не помнит. У брюнета широкие скулы и пухлые губы, а еще – ямочка на подбородке. Он сбросил пиджак и стоит в рубашке, верхние пуговицы которой расстегнуты. Диану манит загорелая кожа, которую так оттеняет эта чертова рубашка.

– Поцелуй меня, – говорит она ему.

– Что, прости? – приподнимает тот бровь, глядя на Диану с интересом.

– Поцелуй, – повторяет она. Ее глаза блестят.

Ей нужна любовь.

Разве это проблема – получить любовь?

– Без проблем. В честь дня рождения, милая, – брюнет поднимает ее голову за подбородок, проводит костяшками пальцев по щеке и неожиданно целует – крепко и влажно. Не так, как Крис – с болезненной нежностью, а как-то небрежно, цинично, под одобрительные возгласы остальных.

– Как тебе? – спрашивает брюнет, так же резко отстраняясь.

Диана, смеясь, показывает большой палец вверх. А брюнет снова склоняется для поцелуя. Однако не успевает даже коснуться губ Дианы, как его хватают за плечо и с силой оттаскивают от нее.

– Какого черта?! – кричит он. – Какого черта ты делаешь, чувак?!

– Просто так, – отвечает ему Кристиан и с размаху бьет в лицо – сильно, со злостью. Брюнет отлетает в сторону и с трудом остается стоять на ногах. Удар пришелся ему в скулу, и, судя по всему, удар этот довольно болезненный.

Брюнет бросается на Кристиана – его глаза покраснели от ярости.

Начинается драка. Не слишком эффектная, некрасивая, с кровью.

Вместо того чтобы разнять их, другие парни смеются, и кое-кто даже снимает происходящее на телефон. Кажется, все наслаждаются зрелищем. А Диана сидит на диване и пытается понять, что с ее головой – почему она так кружится и почему ей так смешно наблюдать за дракой, хотя она никогда не оправдывала насилия. В какой-то момент она даже понимает, что, кажется, находится под воздействием наркотиков. И это ее ужасно смешит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Скотиш-фолды – шотландские вислоухие кошки.

2

Клиф – прибрежная скала.

3

Дьявольский квартал – исторический район Нью-Корвена с большим количеством старинных зданий, который на сегодняшний день считается местом приверженцев различных неформатных течений в искусстве, а также студентов. Знаменит большим количеством недорогих баров и клубов. Назван в противовес Ангельскому кварталу, который имеет богемный статус – в нем расположено большое количество картинных галерей искусств, модных кофеин, бутиков.