Прокофий и Свет Желаний

Прокофий с тревогой наблюдал, как вслед за ним, погасли и два других огонька, – в мраморном зале Волшебной Лавки снова воцарился пугающий полумрак. Казалось, что от лиц и рук прозрачных людей исходило едва заметное свечение. Прокофий внезапно ощутил, как внутри у него все похолодело: что-то будет теперь?

«Просто они хотят нагнать загадочности, вот и все, – попытался он мысленно себя успокоить, предвидя новые странности. – Ничего, меня уже не напугаешь.»

– Ну что, ты определился с товаром? – вырвал его из размышлений «розовый галстук».

– Что? – Прокофий вопросительно покосился на маму: какие еще товары, здесь же только голые стены?

– Ну же, не бойся. Мы добрые. Хотя, надо признать, вы застали нас врасплох своим появлением, знаете, пришли так внезапно. Могли бы и позвонить, – тоненько рассмеялся «серебряный».

– О чем они говорят? – не понял Прокофий.

– Я не знаю… – едва слышно прошептала миссис Фарадей, боясь показаться невежливой пристально наблюдавшим за ними торговцам.

– А ну, прекрати сейчас же! – шепотом повелел «синий» своему писклявому приятелю, заметив недоумение гостей. – Просто мы немного удивлены вашим приятным визитом, – улыбнулся он Прокофию и миссис Фарадей. – На часах уже… Ох! Очень поздно.

– Так мы будем чаи гонять или что-то покупать? Ой, кажется, у меня получился стишок, – обрадованно захлопал в ладоши тот, что был в розовом галстуке.

Вспышка магии, и на столе появились чашки с дымящимся чаем.

Прокофий еще раз повнимательнее оглядел пустое пространство огромного зала: ни прилавков, ни вещей, ни коробок. Только какой-то скомканный листок, гоняемый ветром по блестящему в сумраке мраморному полу. Проследив за взглядом мальчика, один из торговцев тут же протянул руку, схватил листок и мигом сунул его в карман пиджака. При этом его прозрачная конечность значительно увеличилась в размерах, но потом снова стала прежней.

– Извините, у нас тут небольшой беспорядок, – беспечно усмехнулся торговец, увидев, как Прокофий изумленно вытаращил глаза.

По правде говоря, его уже начинало мутить от шуток торговцев. Но стоило Прокофию об этом подумать, как по залу вдруг прошелся ветер такой силы, что он чуть не выпал из кресла. Миссис Фарадей, однако, ничего не заметила. Она все так же безмятежно улыбалась.

Пока Прокофий гадал, как торговцам удалось узнать, о чем он думал, за окнами вдруг полыхнула молния. Он вздрогнул, увидев в новой вспышке ухмылку одного из торговцев. Значит, все-таки Прокофий не ошибся, и это было предупреждением, что он ведет себя неподобающе.

– И ч-что же здесь п-продается?

Музыка, витавшая в воздухе, то становилась громче, то снова почти угасала, отвлекая его внимание.

– Ты сказал… – или мне послышалось?.. – перебил себя писклявый. – Нет, кажется, ты спросил, что здесь продается. В самом деле? – Его прозрачные глаза внимательно следили за мальчиком.

Неожиданно все трое торговцев соскользнули с «балконов» и окружили Прокофия.

– А что ты произнес, чтобы войти? – снова спросил «розовый галстук».

– Или это ты тоже забыл?

– Я сказал, – попытался вспомнить Прокофий, поднимаясь из кресла, – ему было неловко сидеть, когда вокруг него витали торговцы. – Кажется, я сказал…

– «Я выбираю знать!» – нетерпеливо выпалил «синий».

– Да, точно… – кивнул Прокофий. Он понял, что шутки кончились. В зале снова сверкнула молния, на этот раз в сопровождении жуткого грома. – В-вы п-продаете знания? – наугад обронил он, нервно сглотнув.

– Их тоже. – «Серебристый галстук» щелкнул в воздухе прозрачными пальцами и положил руку Прокофию на плечо.

Все трое вихрем поднялись наверх. Поглядев себе под ноги, Прокофий с ужасом понял, что был среди них. Теперь они парили под самым потолком, а торговцы придерживали его за плечи своими прозрачными пальцами. Вблизи их бесцветные глаза казались весьма добродушными, и все-таки Прокофий не спешил расслабляться, и пытался взглядом отыскать внизу маму, чтобы попросить ее о помощи. Но они были на такой высоте, что пола не увидать. Прокофий крепко вцепился в костюмы торговцев – как ни странно, они казались ему более надежными, чем сами прозрачные люди.

На их лицах играл лунный свет, проникающий через окна на потолке.

– Давай же, поведай нам, о чем ты желаешь узнать? – воодушевленно спрашивали торговцы.

Внизу неожиданно зажегся свет, и Прокофий ощутил крохотное облегчение, на миг увидев маму. Но торговец в розовом галстуке поднял его подбородок указательным пальцем:

– Не смотри на нее, она ничего не знает. Что будет дальше, можешь сказать только ты!

– Говори же!

– Говори!

– Говори! – наперебой выкрикивали они, поворачивая Прокофия лицом то к одному, то к другому.

– Я… я могу попросить что угодно?

– Абсолютно!

– Верно! – угодливо улыбались торговцы.

– Тогда… тогда я хочу узнать, что происходит со временем свершения волшебства! Почему магия стала исполняться быстрее? – выпалил Прокофий так, словно боялся упустить свой шанс.

Торговцы многозначительно переглянулись, неожиданно выпустив его из рук. Прокофий в ужасе думал, что вот-вот разобьется, однако стоило в его голове проскользнуть мысли о «шипящих» кедах, в которых он недавно летал, и волшебная обувь тут же появились у него на ногах. Мягко ступив на каменный пол невредимым, Прокофий вздохнул с облегчением.

– Фу-ух, – протянул он, все еще не веря в свою удачу; сердце бешено колотилось. Вытирая пот со лба, он с благодарностью поглядел на кеды. Те мигом испарились, а на их месте вновь появились старые ботинки.

– Так ты об этом говорил? – с подозрением осведомился «синий галстук», плавно опускаясь на пол следом за Прокофием. Должно быть, он имел в виду то, как скоро появились кеды.

– Как, уже? – задумчиво нахмурились два других торговца, становясь рядом.

Миссис Фарадей из своего кресла тепло улыбалась сыну. Ее совершенно не беспокоило все происходящее. Похоже, она доверяла странным торговцам и была убеждена, что они просто забавляются и не причинят вреда.

– Так вы тоже знаете об ускорении? – Прокофий закипал от напряжения.

Странная музыка становилась все громче и громче, и вскоре он с трудом мог расслышать, что говорит. Торговцы же, очевидно, не собирались отвечать.

– Пойдем отсюда! – Прокофий попытался вытянуть маму из кресла. – Эти… люди… не в себе! Они опасны!

Но миссис Фарадей в ответ только рассмеялась. Может, когда она приходила сюда маленькой, торговцы вытворяли что похуже? Правда, это было трудно вообразить.

Но тут музыка неожиданно стихла, и торговцы, все это время кружившие неподалеку в каком-то нелепом танце, вдруг встали стеной перед мальчиком.

– И куда это ты собрался?

– Он что же, уходит без карты?

– Эй ты, умник рыжеволосый! Не желаешь забрать свою карту? – писклявый легонько постучал ему по затылку.

Прокофий рывком обернулся и изумленно воззрился на него:

– Какая еще карта? Мы пришли сюда без нее, а значит, сможем и вернуться обратно. Мама знает дорогу.

Но торговцы его не слушали. Они со всех сторон обступили Прокофия, скрестив на груди рукава своих шикарных костюмов. Он понял, что без волшебной покупки его, похоже, отсюда не выпустят.

– Тебе нужна наша помощь! – назидательно поведал ему «розовый галстук».

Золотистое свечение на стенах вдруг исчезло, и зал погрузился во тьму, а Прокофий неожиданно почувствовал, как тяжелеют веки, словно его потянуло в сон.

– Что ж, хоть ускорение магии и впрямь очень важно, ты не сказал нам всей правды.

– На самом деле, узнать этот секрет – не твое истинное желание, – протяжно зашептали торговцы где-то возле самого уха мальчика.

– Ты жаждешь величайших свершений, хочешь увидеть то, что поразит тебя, желаешь захватывающих дух творений! Но, очевидно, ты не преуспел в своих грандиозных планах. Ничего, мы тебе поможем.

– Видишь ли, у нас есть кое-что как раз на такой случай.

– Мы дадим тебе то, что подскажет, куда идти и зачем…

– …Когда отправляться в путь и как это сделать.

– Однако тебе придется немало постараться, чтобы научиться правильно использовать столь необычный магический дар.

– Будь внимателен и осторожен! Не относись беспечно к тому, чем отныне владеешь.

– Никому не говори ни о карте, ни о том, что когда-то бывал здесь. Этот зарок – нерушимая часть волшебного договора.

– Так ты согласен? – проникновенно вопрошали голоса торговцев.

– А что… взамен? – только и успел вымолвить Прокофий перед тем, как в глазах потемнело.

***

Он не помнил, как возвратился домой, но чувствовал себя так, словно в нем что-то изменилось, правда, как бы он ни старался, так и не мог понять, что именно. В руках было пусто, в карманах – тоже. Прокофий искренне надеялся, что загадочная карта ждет его дома, и был очень разочарован, когда не увидел в своей комнате среди привычных вещей никакой необычной коробочки с его именем.

И все же, его грела одна догадка: что, если там-то, в Волшебной Лавке Тельман и получил свою брошь? Ведь в таком случае он просто не мог рассказать Прокофию правду о ней. Но как же тогда он решился кому-то ее показать, ведь тайна предмета из Лавки – нерушимая часть договора!

В душе Прокофий очень надеялся, что Тельману не грозит беда из-за того, что он не сдержал обещание. Зато больше Прокофий не сердился на друга. И, пускай не с полным спокойствием, но, определенно, с немалым облегчением он вскоре смежил веки и заснул, как еще никогда в жизни радуясь тому, что он дома.

ГЛАВА 8

БАЛ ОГНЕЙ

Оставшиеся дни до Бала Прокофий провел совсем не так, как рассчитывал. Сбитый с толку, он часами носился по улицам, в надежде разыскать запропастившегося куда-то лучшего друга. Он даже позабыл все обиды на Железного Бью и ездил на сумасшедшем поезде по нескольку раз за день, не говоря уже о тяжелых подъемах на самый верх башни, и подолгу сидел в саду возле жилища Тельмана, ожидая, когда тот наконец вернется домой. Однако Тельман все не спешил объявляться.

Дверь в его комнату была теперь все время заперта. Лучик живого света тоже куда-то пропал, не оставляя Прокофию ни единой, даже крохотной надежды на то, что Тельман все еще на него злится и лишь поэтому не открывает.

В конце концов Прокофий решил оставить какое-нибудь послание на случай, если Тельман вернется, когда его не будет поблизости. Он создал огромную руку из тумана, пронзавшую воздух указательным пальцем. Когда Тельман окажется возле двери, этот палец упрется прямо в него, и Тельман поймет, что Прокофий ждал его здесь, чтобы помириться.

Как-то, разыскивая друга в городе, он неожиданно столкнулся с Ману. Девочка шла на встречу с Твинкл в кафе неподалеку от площади. Не слушая уверений Прокофия, что он занят и очень спешит, Ману потащила его за собой.

– Заканчивай с этим, – угрюмо велела она, хватая Прокофия за рукав пальто, словно опасалась, что он сбежит, как только она его отпустит. – Пускай Тельман ходит, где хочет! Я устала о нем беспокоиться, и без того дел полно.

– Как ты можешь так говорить? А вдруг с ним что-нибудь случилось? Что, если он попал в беду, и ему нужна наша помощь! – запальчиво размахивал свободной рукой Прокофий. Но, не говоря ни слова о Волшебной Лавке и броши Тельмана, было трудно объяснить Ману в чем тут, собственно, дело и почему он так беспокоится за друга.

Ману упрямо покачала головой:

– Пойдем, по твоему лицу видно, что тебе нужно поесть.

Дотащив Прокофия за руку до кафе, она распахнула дверь и затолкала его внутрь. Там за столиком под большим деревом, растущим из огромного глиняного горшка, уже сидела Твинкл. Увидев, что Ману не одна, девочка обрадованно замахала друзьям. Ей не терпелось поделиться новостями, правда, как оказалось, не очень веселыми: сосед Твинкл, мистер Прэнтис попал в неприятную историю.

– Должно быть, его очень печалит скорое прощание с сыном. Ведь он в этом году перемещается в другой мир.

– Да, я знаю этого мальчика, он ничего, – одобрительно кивнула Ману.

– Так вот, идет он по улице, – продолжила Твинкл, – и вдруг слышит, как мистер Крадж, наставник из Центра Полетов, кричит ему: «Поздравляю, сынок-то совсем большой.» А потом прибавил: «Да здравствует свобода! Да, Прэнтис?», – ну вы знаете, такая присказка, которую все друг другу говорят перед Балом Огней. И тут Крадж как начал хватать ртом воздух, словно хотел его выпить – чуть было не задохнулся! Все вокруг смеялись, конечно – думали, он так шутит. А я смотрю, глаза у Краджа бешеные, и руками так машет, машет, ну точно напуган до смерти! Разумеется, потом ему помогли, но никто не мог взять в толк, что же случилось. А я уверена, дело неладно. – Твинкл взволнованно вытаращила глаза и, нагнувшись поближе к друзьям, прибавила взволнованным шепотом: – Перед тем, как это случилось, Прэнтис тихо сказал: «Да захлебнитесь вы вашей свободой!» Вот Крадж почти и…

– Да уж, – хором протянули Ману и Прокофий и задумчиво уставились в меню.

Остаток дня Прокофий провел возле башни Тельмана. Теперь он еще более старательно следил за каждой мыслью, – из головы все не шла эта история с Краджем.

Неожиданно в кустах позади него что-то шевельнулось. Прокофий вздрогнул. Но, к счастью, это оказалась Ману.

– Он не может не попрощаться со мной! – воскликнула она, разумеется, имея в виду Тельмана и свой предстоящий Бал.

Но, Прокофий, кажется, знал, что сможет поднять ей настроение:

– Идем, покажу кое-что.

Они поднялись на самый верх башни Тельмана, где в воздухе парила огромная рука. Поглядев на нее, Ману загадочно усмехнулась:

– Неплохо. Но думаю, вот так будет чуть лучше. – И она сплела пальцы руки в фигу, вовсе не используя при этом никаких волшебных талантов.

***

Из-за всех этих поисков у Прокофия не оставалось времени на размышления о Волшебной Лавке, к тому же он так и не смог понять, где тот особенный дар, который ему обещали прозрачные торговцы. По совету мамы, он предпочел не думать о цене, которую незаметно для себя уплатил за таинственную карту.

Мистер Фарадей так и не узнал об их прогулке – Прокофий твердо держал свое слово. Но в последнюю ночь перед Балом, когда мама зашла к нему в комнату, чтобы пожелать добрых снов, Прокофий все-таки не удержался и спросил, почему это должно оставаться секретом.

– Видишь ли, твой отец… вроде как недолюбливает этих торговцев, – призналась мама.

Прокофий сначала очень удивился, но затем подумал, что его можно понять.

– Многие считают, что на самом деле торговцы обманывают покупателей.

– И папа тоже?

– Полагаю, это потому, что я так и не смогла узнать, в чем заключался мой дар. Честно говоря, я до сих пор не уверена, забрала ли я из Лавки хоть что-нибудь. Вот отец и думает, что все это сказки… – Миссис Фарадей тихонько засмеялась, но Прокофий различил долю грусти в ее нежной улыбке. – Но это вовсе не так. Несмотря на то, что твой дедушка никогда никому не рассказывал, что получил от торговцев, – да, он тоже побывал там, когда был маленьким, – поспешила добавить мама, заметив изумление Прокофия, – сам он точно знал, что приобрел, и с радостью это использовал.

– А торговцы могут продавать людям вещи? – поинтересовался Прокофий, размышляя о броши Тельмана.

– Думаю, да. Наверное, все зависит от человека: кому-то нужнее таланты, кому-то, возможно, события, а кому-то вещи… Торговцы в этом разбираются.

– Но откуда они могут знать?

– О, дорогой, в этом-то и кроется их величайшая тайна. Они знают то, что другим неведомо – такой вот сюрприз от Вселенной. Поверь, у нее много разных секретов, но любые ее творения по-своему совершенны. Папа так относится к Волшебной Лавке, судя только по мне одной. А еще он всегда верил слухам, которые ходят в мирах. Поговаривают, будто торговцы забирают взамен наши самые яркие чувства, то, что позволяет нам творить волшебство. Помнишь, как они оживились, когда мы вошли в пещеру? Вероятно, это было из-за нашей радости, нашего с тобой любопытства. Лично я во все это не верю. Ты и сам видел, они очень милые…

– Не то слово, – хмыкнул, Прокофий.

Его впечатление о прозрачных торговцах определенно не было приятным. Однако сейчас его больше заботила карта, ведь, как оказалось, он мог и вовсе никогда ее не увидеть. Нужно срочно что-то придумать, чтобы не остаться ни с чем, как мама.

Повезло Тельману, ему дали настоящую вещь – он унес ее домой в пиджаке и мог использовать, когда пожелает. А вот Прокофию теперь придется ломать голову, гадая, где же взять эту загадочную карту.

***

И вот наконец наступил тот самый день, когда ему предстояло впервые оказаться на Балу Огней. Стоя в своей комнате, он задумчиво толкнул рукой вешалку с праздничным костюмом; та тихонечко скрипнула и закачалась из стороны в сторону.

Неожиданно в дверь постучали, и в комнату вошла миссис Фарадей.

– Давай-ка его мне… – указала она взглядом на костюм. – Поколдую над ним немного, чтобы не намок. Дождь все никак не перестанет, а нам еще нужно дойти до ангара. Полетим в папином эраунде. Нашу с отцом одежду я уже приготовила, осталась только твоя.

Но Прокофию было неважно, промокнет он или нет. От Тельмана вестей так и не было, и он уже твердо решил: если друг не покажется и на Балу, то придется рассказать кому-нибудь из взрослых о его внезапном исчезновении.

Как только мама вышла из комнаты с его костюмом, Прокофий закрыл глаза и стал представлять, будто Тельман прямо здесь, в его доме. Если однажды Призывание уже сработало, то, возможно, получится и теперь? Но каждый раз, открывая глаза, он видел все ту же пустую комнату. Должно быть, он слишком сильно волновался.

Вдруг что-то засверкало, и на кровать опустилась прямо из воздуха небольшая коробочка в золотистой обертке.

– Что это? – Прокофий взял ее в руки. На крышке была надпись: «Поздравляем с первым Балом Огней!», а внутри – алая роза. Повертев ее в пальцах, он с наслаждением вдохнул аромат.

Может, это от Ману? Наверное, она хотела немного приободрить его перед праздником. Но потом закралась надежда, что это подарок Тельмана. Очевидно, бутоном нужно украсить пиджак, – очень в его духе. Может, это знак, что Тельман готов помириться?

Но тут в комнату вошел мистер Фарадей.

– Мама велела отнести тебе костюм. Теперь он не промокнет. Ааа, ты уже получил подарок, – заметил отец. – Это одна из самых давних традиций Бала – все, и мужчины, и женщины, украшают свои наряды алыми розами.

Прокофий сник: значит, Тельман тут не при чем. И все же не хотелось расстраивать отца своим безразличием, ведь он так старался, готовясь к празднику. Создать столько роз (волшебники ни за что не стали бы срезать цветы), и огней – трудно представить, сколько на это ушло времени!

– Поскорее бы увидеть, что еще вы для нас приготовили, – нарочито бодро выпалил Прокофий. – А почему именно розы?

– Никто уже не помнит, – махнул рукой отец. – Но ведь красиво, не правда ли? – По всему было ясно, что он наслаждается каждой минутой этого знаменательного вечера. – Постарайся не копаться слишком долго. А я пока, пожалуй, тоже пойду одеваться.

И тут в темном, затянутом густыми тучами небе за окном неожиданно что-то вспыхнуло, и горизонт осветила золотистая надпись:

БАЛ ОГНЕЙ!

Мистер Фарадей помедлил в дверях и на миг обернулся к сыну, весело ему подмигнув. Прокофий улыбнулся – он наконец-то почувствовал себя немного лучше. Само собой, в надписи не было ничего необычного, Прокофий видел ее каждый год, но сегодня эти волшебные буквы наконец-то горели и для него! А значит, больше не придется весь вечер торчать возле ограждения Сада Гармонии, напрасно пытаясь проникнуть на это таинственное торжество. Сегодня он сможет сполна им насладиться. К тому же Прокофий надеялся, что на празднике встретит Тельмана, и все поводы для волнения исчезнут.

И вот, когда приготовления наконец были завершены, он посмотрел на себя в зеркало и приятно удивился тому, что увидел. Пожалуй, теперь ясно, что в этой одежде так привлекает Тельмана – в костюмах чувствуешь себя как-то иначе, увереннее.

– Прокофий, ты готов? Пора идти, если мы не хотим опоздать к началу церемонии, – послышался внизу голос мистера Фарадея.

– Церемонии? – удивился Прокофий, закрепляя розу на лацкане. Что ж, очевидно, этот вечер обещал быть полным сюрпризов.

***

Сад Гармонии темнел внизу ветвями деревьев. А вот и Праздничный Дворец. Именно в этом роскошном особняке обычно происходили все главные события города. Прокофию показалось очень странным отсутствие света внизу, но как только эраунд мистера Фарадея стал медленно снижаться, он вдруг увидел десятки дрожащих маленьких огоньков, плывущих огромным потоком с соседних улиц в сторону парка.

– Славно, что дождь кончился, – отметила миссис Фарадей, когда все семейство выбралось из летающего шара. – Хотя, это не так уж важно. Над Садом всю неделю колдовали невидимый волшебный покров, а сквозь него не пройдет ни капли. Ладно, держите, – протянула она мужу и сыну по самой обыкновенной свече.

Так вот, что это были за огоньки внизу – пламя свечей! Прокофий молча взял в руку предмет, который в любой другой день в Основании никто бы и не подумал использовать. Очевидно, это еще одна традиция.

Вокруг стояли сотни эраундов гостей, прилетевших на Бал. Пришлось идти пешком еще несколько красиво украшенных улиц, чтобы присоединиться к хвосту большого праздничного шествия.

Остановились в самом конце толпы. Неожиданно к ним подлетел огонек живого света и устроился наверху свечи миссис Фарадей, зажигая собой крохотный фитилек.

– Какая прелесть! – от души восхитилась она. – Давайте-ка сюда свои свечи.

И Прокофий с отцом тут же поднесли их поближе к огоньку.

– Подними свечу над головой, вот так, – показал сыну мистер Фарадей.

Прокофий сделал, как он велел, и огляделся. Сотни волшебников шагали вперед, выстраиваясь в колонну. Огромным потоком, со свечами в руках, они исчезали из виду, скрываясь за воротами Сада Гармонии. Повсюду слышались веселые голоса, радостные возгласы и праздничные поздравления. Прокофия вдруг наполнило захватывающее чувство, и глаза его заискрились восторгом.

– Как это все-таки удивительно еще раз вот так пройти, только теперь вместе с сыном, – мама нежно погладила Прокофия по волосам.

Мистер Фарадей, казалось, тоже собирался что-то сказать, как вдруг откуда-то из-за его плеча донесся пронзительный возглас:

– С Великим Знанием, с Великой Свободой!

– Твинкл! – обрадовался Прокофий, увидев девочку и опустив на время руку.

Твинкл в изумрудном платье с алой розой на груди тоже держала свечу.

– Добрый вечер, Твинкл, дорогая! – тепло улыбнулась ей миссис Фарадей.

– С праздником тебя, Твинкл! Только смотри, не сожги нам костюмы! – предостерег ее мистер Фарадей, с опасением наблюдая за горящей свечой в руке девочки, и весело рассмеялся, делая вид, будто он шутит. Но Прокофий отлично знал: когда дело касалось Твинкл, подобная предосторожность никогда не была излишней.

– Твинкл, а где Ману? – поинтересовался он, озираясь по сторонам. Вокруг плавало море свечей, в котором почти не угадывались лица самих волшебников.

– Не волнуйся, скоро мы ее увидим. Все тринадцатилетние участвуют в церемонии, они прилетают в Сад заранее.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Прокофий, но Твинкл уже скрылась в толпе.

Как только последние волшебники оказались внутри изгороди Сада Гармонии, все свечи вдруг неожиданно погасли и чей-то невидимый мужской голос внушительно произнес:

– Жители Основания! Сегодня мы снова тут, чтобы радоваться нашей свободе и гордиться своими свершениями! Мы счастливы быть здесь, в этом чудесном месте во Вселенной, где все подвластно лишь одной силе. И мощи ее нет равных! Она живет внутри нас, питает цветы и деревья, животных, воду, воздух и камни. Имя этой силе – любовь, и да прибудет она в нас вечно!

Голос замолчал, и Прокофий поднял голову вверх, туда, где в темном прозрачном небе висели большие планеты и ярко сияли звезды в окружении редких облаков. Интересно, подумал он, Земля – единственная планета во всей огромной Вселенной, на которой живут волшебники? Странно, прежде он никогда всерьез об этом не задумывался, разглядывая другие планеты только как украшения космоса, удивительные и непостижимые. Вокруг них всегда был словно легкий сверкающий туман. Интересно, почему?

 Возникшую тишину снова нарушил невидимый голос, и на этот раз Прокофий догадался, что он принадлежит Главному Мудрецу Крепости.

– Сегодня мы прощаемся с новым поколением создателей, – провозгласил мудрец Бью и, сделав недолгую паузу, как видно для того, чтобы все осмыслили знаменательность момента, продолжил: – Их ждут другие миры, новые возможности сделать свою жизнь интересной. Поприветствуем же их аплодисментами!