Занавес

Александр Семенков

Занавес

ГЛАВА 1

Шёл октябрь шестидесятого года. В те времена Америка была совершенно другой страной. Люди не знали ни о каких хиппи. Я мог спокойно назвать темнокожего «нигер» и послать его куда подальше. До введения войск во Вьетнам оставалось ещё несколько месяцев. Мне только исполнилось восемнадцать лет, и пустые карманы меня ничуть не волновали. Я, как и все американцы, верил в светлое будущее.

Моя семья относилась к низшему классу населения. Отец с юных лет колесил по Америке на своём стареньком грузовике. Мама работала учителем истории в частной школе для трудных подростков. Во многом по этой причине у меня была тяга к учёбе. Но это продлилось не долго. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я часто стал мелькать в уличных драках с соседними мальчишками, которые чаще всего оказывались старше. Обычно такие потасовки начинались по всяких пустякам, начиная от словесной перепалки и заканчивая проигранным матчем в баскетбол.

Последней каплей для моих родителей стал инцидент в школе. Я намерено разбил окно в кабинете директора. На это у меня была веская причина(тогда я так думал). Мистер Пиквик сначала вызвал только моего отца. Он хрипловатым голосом заявил, что в последние месяцы я стал приносить проблемы и уже давно ходят мысли о переводе в другую школу.

Следующие два года я проучился в частной школе, где преподавала моя мать. Поведение заметно улучшилось. Но всё равно внутри меня тлел огонёк бунтарства. Мне приходилось спускать своё негодование на спортивной груше, которая висела в подвале нашего дома.

Дальше настало время выбирать. Отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам и тоже стал водителям грузовика. Я не был особо против, так как эта работа открывала передо мной полную свободу. Можно в любой момент сорваться с места и пропасть на пару месяцев, рассекая по дорогам Америки. Но у матери было другое мнение. Она хотела, чтобы я продолжил учиться, то-есть поступил в колледж. Отец сначала упорно отпирался от этой идеи, но по итогу сдался.

Тут на театральной сцене появился дядя Фрэнки – он же родной брат моего папаши. Они были родными братьями, но общались крайне редко. Дядюшка ещё в молодости перебрался в Лос-Анджелес, где перепробовал разные профессии, пока ему не улыбнулась удача. Он открыл свой собственный ресторан с итальянской кухней. Благодаря его связям меня взяли в колледж Брауна Маки, обеспечивающий степень бакалавра.

Я находился в ожидании путешествия из Сиэтла в Лос-Анджелес. Родители дали мне несколько наставлений. Мать в основном твердила о важности учёбы, поведении и самоконтроле. Слова отца двигались в совершенно другом направлении. Он понимал, что на мою голову обрушиться атмосфера Голливуда, состоящая из вечеринок, выпивки и распутных девиц.

Родители лично отвезли меня на вокзал, где вручили билет и сто баксов мелкими купюрами. Я занял своё место возле окна. Мать не сводила глаз с вагона, прижав ладони к груди. Отец держался спокойно. Он достал пачку Marlboro и не с первого раза прикурил сигарету.

Поезд тронулся. Спустя несколько секунд я потерял лица родителей из виду. В купе, помимо меня, так же ехало трое пассажиров. Напротив сидела пожилая женщина в лёгком пальто и Йоркширским терьером на руках, который, высунув язык, смотрел по сторонам. Левее расположился мужчина в белой шляпе. Он наполнил свою трубку табаком и чиркнул спичкой. Рядом со мной сидела рыжеволосая девушка. Она была чертовски красивая. На протяжении часа я кидал в её сторону пытливый взгляд, но пассажирка была полностью погружена в чтение книги.

Я снова примкнул к окну. Как в телевизоре, мимо меня проплывали неописуемые красоты Америки. До моего уха доносился разговор мужчины и женщины, которые обсуждали погоду. Но мне это было неинтересно. Голова была занята только одной мыслью… Мыслью о Лос-Анджелесе!

Утром следующего дня я уже был в Голливуде. Такси остановилось перед трёхэтажным зданием из красного кирпича. Справа от входа располагалась скамейка, на которой сидел толстый мужчина в очках с плотными диоптриями.

– Ты, должно быть, Чарли? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги.

– Да… Чарли Уилсон.

Толстяк двинулся в мою сторону. Мужчина заметно хромал на левую ногу, из-за чего походил на катящийся баскетбольный мяч.

– Меня зовут Генри Филдс, – мы пожали друг другу руки. – Фрэнк не шутил. Ты действительно похож на него.

– Сочту это за комплимент.

– Вижу по твоим глазам, что ты устал за время пути.

– Да, есть немного, – я поправил взъерошенные тёмные волосы.

– Пойдём… Я покажу твою комнату.

Мы прошли через калитку и, поднявшись по трём ступеньках, попали в кирпичное здание, которое оказалось кампусом. Мой нос сразу уловил запах дешёвой краски. На первом этаже никто не проживал. Здесь находились люди, присматривающие за молодыми жильцами. Филдс нажал кнопку, чтобы вызвать лифт, но, как оказалось, подъёмник в данный момент находился на ремонте. Нам пришлось воспользоваться лестницей. Третий этаж не доставил мне никаких трудностей. Чего нельзя сказать о Генри. У него появилась одышка, а со лба покатились струйки пота.

Мы сделали несколько шагов по коридору. И этого мне уже хватило, чтобы почувствовать особую атмосферу студенческой жизни. Навстречу нам шли двое парней, которые с насмешкой посматривали на моего «путеводителя». Девушек же больше интересовала моя персона. Я был для них как охотник, который неожиданно появился в джунглях.

Филдс миновал кухню, прачечную и душевую, где толпилась молодёжь. Свернув за угол, он резко остановился. Его потная ладонь схватилась за дверную ручку. Я оказался в небольшой комнате. Вся мебель шла в двойном экземпляре: кровати, шкафы для одежды, письменный стол и тумбочки.

– Твой сосед опять куда-то пропал, – пробурчал себе под нос толстяк. – Вечно от него одни проблемы!

– Я думал, что буду жить один.

– Ха! – последовала небольшая пауза. – Нет, мальчик мой, у нас здесь не отель. Ты и так поступил к нам уже в разгар учебного года. Скажи спасибо, что вы будете жить вдвоём, а не втроём или вчетвером.

Я молча прошёлся по комнате и остановился возле окна. Вид не был пределом моих мечтаний. Зона отдыха, где стояли скамейки и столики для пинг-понга.

– И ещё кое-что, – заговорил Филдс. – На этой территории действуют определённые правила. Мы как маленькая страна, где есть свой кодекс… Во-первых, никаких драк. Хочешь начистить физиономию своему обидчику. Вперёд! За территорией кампуса. Во-вторых, никаких вечеринок. Вы приехали сюда учиться, а не отрываться на полную катушку. Ну и в третьих, никаких посторонних. Здесь и так проблем через край. Не хватало ещё помощи со стороны!

– Конечно.

– Усвоил?

– Разумеется, мистер Филдс.

Перед уходом Генри кинул взгляд на журналы Playboy, которые принадлежали моему соседу, а затем покинул комнату. Я принялся разбирать свой чемодан. От вещей исходил приятный запах домашнего уюта. В памяти всплыли лица родителей, когда они стояли на платформе перед поездом. Внутри было очень странное чувство. Находясь в Сиэтле, я думал о Лос-Анджелесе, а оказавшись здесь, я не переставал думать о доме.

Поток моих мыслей был прерван хлопком двери. В комнате появился спортивного телосложения парень с голубыми как небо глазами. Узкие рукава белой футболки обтягивали его бицепс. Он уверенными шагами двигался ко мне. Когда расстояние сократилось до метра, сосед немного задрал голову и сказал:

– Ну, здравствуй, Сиэтл.

От него исходила неподдельная уверенность. Голубые глаза буквально гипнотизировали собеседника. Неожиданно они налились золотом, когда в комнату попали лучи утреннего солнца.

– Так и будешь пялиться или назовёшь своё имя! – его твёрдый голос вывел меня из транса.

– Чарли Уилсон, – неуверенно представился я.

– Да уж, не повезло тебе с именем… Я Витторио Моретти.

Последовало сильное рукопожатие. Сосед сразу отступил. Он взял с письменного стола журнал и плюхнулся на свою кровать.

– А почему мне не повезло с именем? – только спустя пару минут я решил задать вопрос.

– В нём отсутствует оригинальность. Каждый третий американец будет иметь идентичное имя. Благодаря имени можно стать особенным. Никто не вспомнит тебя, если ты обменяешься любезностями с каким-то незнакомцем.

– Чего нельзя сказать о тебе.

Парень полностью проигнорировал мой ответ. Он немного склонил голову влево, чтобы получше рассмотреть личико обнажённой блондинки.

– Сиэтл, – снова заговорил Моретти.

– Да, – я ответил без особого интереса, так как мне не нравилось прозвище, которое появилось несколько минут назад.

– У тебя есть презервативы?

Этот вопрос поставил меня в тупик. И это сразу заметил Витторио. Он отложил журнал и скрестил руки на груди.

– К чему этот вопрос?

– Я должен узнать получше о человеке, с котором собираюсь делить комнату.

– И как тебе это поможет?

– На кой чёрт гею презервативы? – с усмешкой сказал Витторио.

Я не стерпел. Мне под руку попалась толстая книга, которая сразу полетела в сторону моего соседа.

– Полегче! – вскрикнул он.

– Избавь меня от своих глупых вопросов!

– А ты не промах, – Моретти поднялся с кровати. – Ещё никогда в меня не кидали книгу по психологии.

Я молча отвернулся и продолжил разбирать чемодан.

– Сиэтл, – послышалось через минуту. – Думаю, мы не с того начали.

– Неужели?

– Это у меня такой юмор специфический по утрам.

– Я это запомню. Но главное, ты не забывай. В следующий раз всё не ограничиться броском книги.

Парень улыбнулся и протянул руку со словами:

– Вито.

– Чарли.

Покончив со знакомством и чемоданом, я направился к телефону, который располагался на каждом этаже кампуса. Миновав кухню, где в самом разгаре была перепалка между парнями из-за двух разбитых бутылок пива. На телефоне «висела» девушка в одной ночнушки. Мне посчастливилось изучить все её прелести, видневшиеся из-под тонкой ткани.

Я ввёл номер и приложил телефон к уху. На другом конце раздался голос матери. Слова из неё выходили крайне медленно. Было понятно, что она пытается сдержать слёзы, которые понемногу начинают подступать. Как оказалось, отец уехал в очередной рейс ещё вчера. И мать осталась дома совсем одна. Только лай собаки нарушает тишину, царившую в доме.

За мной начинала собираться очередь из желающих позвонить. Поэтому пришлось закончить разговор как можно быстрее.

Я решил немного вздремнуть. Но матрас был против моих желаний. Создавалось полное впечатление, что подо мной лежит пластина, на которую сложили камни. Спустя час мне удалось приспособиться к своей ложе. Я начинал постепенно уходить в сон. Подсознание даже начало улавливать обрывки сна, но всё испортил будильник возле кровати Вито.

– Это ещё что?! – я закрыл лицо подушкой.

– Я поздравляю тебя!

– С чем?

– До твоей первой лекции осталось полчаса, – сосед нажал кнопку на будильнике.

На часах было 11:30. Мы вышли из кампуса и двинулись по дорожке из жёлтой плитки. Лучи солнца били по моим заспанным глазам. Поэтому большую часть пути я прошёл с опущенной головой.

Зайдя в здание колледжа, на нас вывалила толпа парней, занятия которых уже подошли к концу. Они очень бурно обсуждали свои планы на ближайший час.

Мы зашли в аудиторию, где уже было несколько человек. Вито поднялся по лестнице до третьего ряда и сел напротив стола преподавателя. Я так же занял место рядом с ним.

Ровно в полдень хлопнула дверь и появился мистер Гарнер, которого Моретти сразу назвал рождественским эльфом. Когда я поинтересовался о смысле данного прозвища. В ответ получил краткое объяснение: «Ты посмотри на его уши! ».

Следующие двадцать минут прошли максимально скучно. Речь эльфа лилась ручьём. Он иногда делал остановки, чтобы оценить состояние учащихся в аудитории, которые периодически зевали или переговаривались между собой.

Этим занимались и мы с Вито. В тот момент он стал для меня некой энциклопедией. Удивительно, но его срок прибывания в колледже составлял всего два месяца. И это не мешало ему иметь приличный запас информации о присутствующих в данной аудитории.

– Посмотри на того парня возле двери, – говорил он, – Это Саймон Бэнкс. Он только с виду похож на обычного ботаника из бедной семьи. Ходят слухи, что его отец влиятельный мафиози. Владеет несколькими казино в Лос-Анджелесе, Майами и Лас-Вегасе… Это, конечно, всё на уровне слухов. Но ты сам подумай. Саймон не числиться на кампусе, а после занятий его забирает личный водитель на Rolls-Royce.

Дальше внимание Моретти пало на брюнетку в клетчатом платье, которая сидела на первом ряду.

– Это Аманда Тайт. Приехала в Лос-Анджелес из Милуоки. Её сложно назвать тихоней. В первый же день своего прибывания здесь устроила шумную вечеринку. Даже умудрилась где-то достать французское вино. Но самое интересное впереди… Поговаривают, что она не интересуется мужчинами.

– Это как?! – удивился я.

– Она лесбиянка.

Вито размял затёкшую шею и продолжил свой информационный рассказ:

– Здоровяк в голубой рубашке. Зовут Микель Эрнандес. Приехал к нам из Мексики. Любитель подраться. Лично видел, как он навалял соседу по комнате за то, что тот посмел потревожить его сон.

– Я однажды бывал в Мексике с отцом, – последовала паузу. – И скажу, что зрелище не из приятных. В любой момент тебя могут ограбить или, ещё хуже, убить.

– Я сам настроен против muchacho.* Но стоит отдать им должное. Они умеют обращаться с девушками. Видишь вон тот красный блокнот слева от руки? Это личный дневник. Но записывает он туда не распорядок дня или свои мысли. А девчонок, которым успел присунуть за время прибывания в Америке.

*Muchacho – парень, юноша (исп.)

– И насколько длинный список?

– Без понятия!

– Как думаешь, в чём его секрет?

– Усы… Определённо усы. Все девушки текут от наличия растительности на лице.

– Я чего-то не вижу бороды на твоей физиономии? – с ухмылкой подметил я.

– Мне то зачем? – рот Вито растянулся в улыбке. – Я и без того обаятельный.

Мы не заметили, как лекция подошла к концу. Выйдя в коридор, Моретти продолжил рассказывать не связанные между собой вещи. Из-за говора толпы мне удалось разобрать всего одну тему – скандалы.

Вито уселся на ступеньках, которые вели к колледжу. В его руках появилась пачка Camel.* Он провёл сигаретой по губам и щёлкнул зажигалкой.

*Camel – международный бренд сигарет.

– Учёные считают, что сигареты вредны для здоровья, – заявил я, уворачиваясь от дымовых колец.

– Полный бред! – Моретти стряхнул пепел. – Сигарета позволяет отвлечься. Помогают скоротать время… Просто представь, сколько свободного времени у американцев, если сигареты являются самым продаваемым товаром в стране.

– Боюсь представить, что со мной сделал бы отец, если бы увидел с сигаретой в зубах, – от этой мысли на моём лице появилась детская улыбка.

– Моему было бы насрать, – последовала длительная затяжка. – Ему было бы насрать на сигареты так же, как и на меня.

– Твой старик ещё жив?

– Жив… Будь он проклят!

– А почему…

– Сиэтл, охлади свой пыл, – перебил меня Вито. – Мы знакомы меньше суток. Я не собираюсь изливать душу и плакаться тебе в плечо.

– Понятно.

Я ходил назад и вперёд, пока мой сосед раскуривал уже вторую сигарету. До следующей лекции было ещё около сорока минут, а мы не знали, как скоротать время. Мне из чистого любопытства было интересно наблюдать за молодёжью. То, о чём они говорят, как одеваются и какую музыку слушают. Я был одним из них. Но в то же время являлся чужаком. Ощущался контраст между жизнью в Сиэтле и Лос-Анджелесе.

На другой стороне тротуара остановилось такси, и через минуту по пешеходному переходу шла рыжеволосая девица в коротком синем платье, под которым отсутствовал бюстгальтер. Каждый проходящий мимо парень оборачивался, чтобы посмотреть в след длинноногой красотки.

– А это ещё кто? – поинтересовался я у своего друга.

– Кристина, – Вито поднялся со ступеней и поравнялся со мной. – Понравилась?

– Ты знаком с ней?

– Частично, – он затушил окурок. – Она обычно зависает в компании футбольной команды. Состоит в группе поддержки.

Она прошла мимо, кинув безразличный взгляд в нашу сторону. Я сразу уловил запах французских духов. Мои глаза зациклились на её бёдрах, которые ритмично двигались, пока девушка поднималась по лестнице.

– Если человек и правду может переродиться, – начал Моретти. – То в следующей жизни я хочу быть пуговицей на её платье.

– Футбольная команда, – пробурчал я, выдержав паузу.

ГЛАВА 2

Прошла неделя моего прибывания в колледже. Я постепенно начинал привыкать к жизни голливудской молодёжи. Что касается моих отношений с Моретти, то мы стали хорошими друзьями. Правда, были моменты, которые порой выводили меня из себя. Например, мой сосед мог глубокой ночью схватиться за гитару и исполнить сольное выступление. Зачастую в него летела подушка или любой другой предмет, лежащий на тумбочке.

Все эти дни из моей головы так же не выходила мысль о Кристине. После пассивного знакомства неделю назад я пересекался с ней пару раз в колледже, но всё ограничивалось пустыми взглядами. У меня не хватало смелости познакомиться.

В среду я пошёл на учёбу без своего соседа. Вито жаловался на головную боль. Это были последствия его ночного спора. Он забился с Микелем, что выпьет бутылку текилы за одну минуту. Вы спросите, каков был приз для победителя? Статус! Возможность утереть нос мучачо была важнее, чем какие-либо награды.

Очередная лекция затянулась на целую вечность. Перед доской с терминами расхаживал тридцатипятилетний мужчина в прямых чёрный брюках и белой рубашке, поверх которой была натянута горчичного цвета жилетка. Если бы в аудитории находился Моретти, то он бы сразу толкнул меня локтем под ребро и сказал: «А вот и наш Элвис!».*

*Имеется ввиду Элвис Пресли.

Преподаватель чертами лица походил на всеми известного музыканта. Он так же носил схожую причёску, которую многие называли Помпадур.

После лекции в аудиторию вошёл высокий блондин в красной куртке с жёлтой буквой «Т» на спине. Это был капитан футбольной команды. Он принялся подзывать к себе парней. Я хоть и не был большим любителем футбола, но в очереди оказался одним из первых. Мне хорошо помнились слова Вито о том, что Кристина завсегдатая в компании спортсменов. Это был неплохой шанс попасть в её круг общения. Блондинчик выбирал только физически сильных. Благо мне часто приходилось играть за школьную баскетбольную команду на позиции центрового, где требовалась хорошая спортивная подготовка. Капитан добавил в свой список трёх человек. Помимо меня там оказался мексиканец и парень, приехавший из Филадельфии.

– Просмотр состоится сегодня в 17:30, – громко заявил блондин. – Если хотите попасть в команду, то покажите все свои возможности!

Впереди у меня была ещё одна лекция, после которой сразу отправился на кампус. Дверь в комнату оказалась заперта. Я подумал, что Моретти успел куда-то слинять и воспользовался своим ключом. Мысли оказались ошибочными. Мой сосед лежал в постели, а компанию ему составляла молодая особо. На письменном столе валялось нижнее бельё девушки и коробка контрацептивов. Моё появление никак не стеснило гостью. Она абсолютно голая, вылезла из-под простыни и принялась собирать свои вещи. Я в качестве приличия мог отвернуться, но почему-то этого не сделал. Через минуту девица ретировалась, наградив Моретти поцелуем.

– Как поживаешь, Сиэтл? – спросил Вито, рыская по карманам брюк в поисках сигарет.

– Твои дела обстоят намного лучше.

– Я понял, к чему ты клонишь, – он прикурил. – Не скажу, что Моника хороша в плане секса. Слишком сильно работает зубами. Но как обеденный аперитив… Сойдёт!

Я стянул с себя вельветовую рубашку и рухнул на кровать. Мой взгляд метался от шкафа к окну. Вито сделал глубокую затяжку, а затем пустил струю дыма через всю комнату.

– Тебя что-то гложет? – сказал он. – Я чувствую твою напряжённость.

– Через три часа меня ждёт просмотр в футбольную команду.

– Ты серьёзно?!

– А похоже, что я шучу?

– Неужели ты пошёл на это, чтобы подтянуть свой хрен поближе к Кристине!

– Думаешь, у меня нет шансов? – я сел на край кровати.

– Шанс есть всегда. Главное иметь каплю везения и настойчивости, – Вито выкинул окурок в открытое окно. – Я не силён в математике, но твои шансы составляют триста к одному… Каждый второй парень мечтает прогнуть черлидершу.

– Ты тоже?

– Я никогда не отбивался от стада голодных самцов, – он сел рядом со мной. – Ты лучше скажи, что тебя гложет? Это ведь связано не только с очередью на Кристину.

– Я никогда не играл в футбол.

– Ха! – Вито хлопнул в ладоши. – В этом спорте не нужно никакого ума. Американский футбол создан для дураков. Тридцать полевых игроков, как бешеные кабаны, бегают за овальным мячом. И что занятного в этом находят зрители? Уверен, что половина мужиков ходит на матчи, лишь бы сбежать из дома от назойливых жёнушек. Современные мужья уже не имеют такого влияния над женщинами, как это было раньше. Если так продолжиться и дальше, то в будущем мы станем слабым полом, а женщины поднимутся на пьедестал управления.

Мы перекинулись ещё парой фраз, а затем пошли на кухню, где несколько человек окружили обеденный стол. Между парнем и девушкой шла ожесточённая борьба в блек-джек.*

*Русскому человеку ближе название – Двадцать одно.

– Каков куш? – поинтересовался Вито у низкорослого зрителя.

– Они играют не на деньги. Проигравший должен оплатить обед в закусочной на пять персон.