Принятие прошлого

– Сейчас… – Айлин остановилась и повернулась в мою сторону. А я, не рассчитывая на это, случайно налетел на нее.

Девушка начала терять равновесие, неуклюже хватаясь руками за воздух. Очень медленно среагировав, а все из-за чертовой сонливости, поймал Айлин почти у самого пола. Думаю, ее голова точно не была бы рада соприкосновению с блестящим белоснежным кафелем. Приподняв ее, смотря прямо в глаза, чувствовал, как Айлин сжимала край моей одежды. От ее тела исходило приятное тепло, а на ее щеках появился милый румянец. С первой нашей встречи я быстро понял, что у нее слегка косит левый глаз. А изучив информацию, узнал: в четырнадцать ее сбила машина в дождливую погоду, после чего у нее осталось вот такое напоминание о том времени.

– Не время, – закончил за нее я, позволив себе осмотреть лицо Айлин вблизи. Почему же она такая красивая? Это вообще законно?

– Да, – начала она, в то время, как я окончательно поднялся, помогая ей встать на ноги. – Думаю, нам стоит вернуться к этому разговору, после того как ситуация станет… легче, – окончательно оказавшись на твердой земле, произнесла девушка.

– Как бы не пришлось нам этого ждать слишком долго, – с грустью прошептал я, смотря на ее губы и борясь с желанием ощутить вкус клубники в своем рту.

– Ты хотел спать, – шепотом напомнила она, опалив горячим дыханием мою шею.

– Да, пойдем, – сглотнув, сказал я, наслаждаясь мурашками на коже.

Девушка отстранилась и направилась дальше по коридору. Покачав головой, двинулся за ней. Через пару минут мы оказались в достаточно просторном помещении. Именно так я и представлял кабинет Весты Вада. Минимализм, белые и черные оттенки, большие окна и много книг. В углу, около двери располагался шикарный темный диван, на котором лежала подушка и одеяло. Словно кто-то заранее знал… Хотя, чего я удивляюсь? У Весты полно скелетов в шкафу и предугадать подобное, лишь мелочь по сравнению с остальным. Правда и с необходимостью помощи Луны, она слишком уж угадала… Ладно, не важно. Сейчас не важно.

Айлин оставила меня одного, ничего больше не сказав. Сняв с себя обувь, мысленно поблагодарил Нессу. Она заставила меня надеть новые носки, хотя я хотел остаться в старых. Сняв куртку, положил ее на подлокотник и лег на диван.

Как только моя голова коснулась подушки, тело наполнилось безумной усталостью. Сознание медленно начало погружаться в темноту. Расслабившись, позволил разуму очиститься, стараясь забыть обо всем… хотя бы на пару часов.

Глава 5. Хёну

Холодное лезвие коснулось кожи, совсем недалеко от уже затянувшихся рубцов, служившими болезненным напоминанием о былой слабости. Сейчас же они были простыми отметинами на теле.

Почему я снова пришел к этому безумию? Почему сидел в ванной комнате, дрожа всем телом, прикладывая к руке кухонный нож? Как, и что самое главное, почему, я тут оказался?

Последнее, что четко помнил: темный коридор, кровь из носа, холодная ванная и сообщение от Троя. Дальше пустота, сводящая с ума паника и необдуманные поступки. Кажется, я переоделся, не помню… Неужели я и правда сошел с ума?

А как еще можно описать костлявые руки родителей, тянущиеся ко мне из темноты? Как можно описать ощущение горящих дыр на коже, куда смотрели они, своими пустыми глазницами? Как можно описать тяжесть внутри, что придавливала к полу?

Рассудок помутился от боли и страха. Все что произошло с Лилу, моя вина. Я слишком расслабился, вовремя не заметил появление настоящего Андрея и это привело к ужасному. Трой просил меня ждать, со мной должны связаться. Только… Только дыра, зияющая в груди, не становилась меньше. Боль распространялась по телу, от самого эпицентра, где как мне казалось жила душа. Это по-настоящему сводило с ума.

Сглотнув, ощутил нечто странное, не похожее на режущую боль, знакомую мне многие годы. Опустив взгляд на руку, увидел одинокую струйку крови, стекающую по бледной коже вниз. Как это произошло? Может ли этому быть виной дрожь, овладевшая моим телом? Может я вовсе перестал контролировать себя и опять, бессознательно, сделал то чего не хотел?

Внутри медленно исчезало все, оставляя после себя пульсирующую пустоту. Словно на рану попал лимонный сок. Как такое вообще возможно? Минуты ранее в моей груди бушевал болезненный ураган, разъедая все изнутри, состоящим из обжигающей кислоты. Сейчас же, все медленно успокаивалось и наступала полнейшая апатия, лишая меня всех ощущений. Даже слабая боль в руке вовсе сошла на нет, словно и не было никакого пореза.

До ушей донесся характерный звук из прихожей. Кто-то вбил код и зашел внутрь, разнося по квартире суетливый шум. Этот гость, что-то или кого-то искал. Где-то в глубине души появилась маленькая надежда, что это была она. Правда вот в голове всплыло воспоминание: я стоял на кухне, руки до боли впились в мобильный, где набирал какой-то текст для Лиама. После сжал нож и…

– Хёну, – дрогнувшим голосом начал друг. Посмотрев на него, заметил бледность и страх. Его яркие глаза смотрели на лезвие в моих руках, челюсть напряглась, а кадык вздрогнул. – Хёну, убери нож и успокойся, прошу! – настойчиво попросил Лиам.

После его слов я словно потерял сознание, оказавшись в туманной пелене. Очнулся лишь тогда, когда почувствовал тепло другого человека, прижимающего меня к себе. Похоже он использовал на мне свои способности. Видимо картина со стороны оказалась слишком пугающей, что потребовались подобные меры.

– Я в порядке, – хрипло сказал, ощущая твердый ком в горле, мешающий не только говорить, но и дышать.

Друг отстранился от меня, сев рядом. Из его носа шла крови, а сам парень стал бледнее. Он бросил испуганный взгляд в сторону ножа, что теперь лежал наделено от дверного проема. При этом достаточно далеко от меня.

В помещении повисла неловкая тишина. Никто из нас не знал с чего начать, а ситуация казалась слишком странной. Мне не хотелось придумывать никаких баек, как-то оправдывая подобное происшествие. Тем более Лиам в курсе многих моих проблем. Уверен, он понял, что ситуация достаточно серьезная, раз все пришло к этому.

Сглотнув, ощутил боль в груди. Чувства медленно возвращались ко мне. Это одновременно радовало и пугало. Не хотелось снова оказываться на дне, где единственным, якобы, выходом являлось причинение самому себе физического вреда. Я не хотел подобного исхода.

Стыд перед самим собой, заставил притянуть колени к себе, в попытке закрыться. Как я мог после всего снова вернуться к этому? Я же обещал Лилу, что подобного не повторится. Неужели настолько слаб? Неужели терапия ничуть не помогла?

– Хёну, прости, – голос друга стал тихим. Посмотрев на него, увидел вину и сожаление в янтарных глазах. – Я не хотел…

– Иам, – оборвал его я. Неужто он сейчас пытался извиниться за применение силы? Только вот, что сказать ему на подобное, сам так и не понял. В конечном итоге просто покачал головой, в попытках привести мысли в порядок, что совершенно не вышло.

– Почему? – только и спросил тот, отведя взгляд в сторону.

– Мне сейчас очень больно. Произошло нечто ужасное и… – тяжело вздохнув, посмотрел на ладони, что подрагивая лежали на коленях. – Я виню себя в произошедшем. Хотя, честно говоря не знаю, насколько виноват во всей этой ситуации. Мне больно, потому что не знаю где сейчас Лилу… В порядке ли она…

– Что-то случилось с Лилу? – испуганно спросил Лиам.

– Это тяжело объяснить, без… без всей правды, – может быть потом я пожалею об этом решении. Но сейчас мне как воздух необходим был друг, который будет в курсе событий и сможет удержать меня от ошибок. Отчасти рад, что сейчас рядом со мной был именно Иам. Степан боюсь не понял бы, да и зная своего друга, он не смог бы стать необходимой опорой. Наоборот, начал бы суетиться и наводить панику, с чем я и сам сейчас справлюсь без проблем.

Поднявшись с холодного пола, молча вышел из ванной. Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, идет ли за мной друг. Более чем уверен, что сейчас на его лице отражалась озадаченность, а янтарные глаза следили за каждым моим движением.

– Для начала я дам тебе кое-что послушать, после чего расскажу свою правду и отвечу на твои вопросы, если они будут. Это может напугать, причем очень сильно, но… Но у меня попросту нет выбора и желания врать, – сглотнув, произнес я, подойдя к рабочему столу. Лиам молчал. Обернувшись заметил, как он неуверенно кивнул, прислонившись спиной к стене. – Только… не делай поспешных выводов, пока я все не объясню, – последнее, что сказал я, нажимая на воспроизведение записи.

Отойдя в сторону, я устроился на полу, наблюдая за другом. Его плечи напряглись, как только Иам услышал голос отца. Он пристально смотрел на экран, словно там отражалось нечто важное. Парень не двигался, даже дышать почти перестал. Его внимание полностью поглотил диалог между Ингой и представителями совета.

Услышав собственное имя, Лиам шумно вздохнул, будто бы не ожидал подобного. До самого конца он пристально смотрел в сторону монитора. Когда запись закончилась, он медленно осел на пол, смотря прямо перед собой, а на лице застыла шокированная маска.

– Что случилось с Лилу? – спустя пару минут, спросил Лиам, не смотря на меня.

– Ее застигли врасплох… – дрожащим и хриплым голосом, начал я. – Она оказалась на крыше и…

– Хёну… она…

– Жива… Я не знаю кто и как… Но подозреваю это такой же человек… со способностями, – я посмотрел на друга, а тот услышав последнее слово, вздрогнул. – Как ты и Лилу.

– Что?

Не был готов я сейчас к подобному диалогу. Да и вообще навряд ли был бы готов. Внутри зияла болезненная дыра, что, пульсируя разгоняла по телу неприятный холод. Горло, как и глаза, жгло. Хотелось закричать, что есть мочи, выпустив всю боль наружу. Правда это навряд ли поможет.

Тяжело вздохнув, начал рассказывать свою историю. Он слушал внимательно, не перебивая, да даже дышать старался как можно тише. Лишь его янтарные глаза, словно две яркие звезды на небосводе, смотрели на меня с пониманием и болью.

Заканчивая рассказ на моменте с падением Лу, ощутил, как на глазах выступили слезы. Даже мысль о том, что она жива, не спасала от отчаяния и боли, что с новой силой захватывали мой разум.

– Трой прислал мне сообщение, – достав из кармана мобильный, пробормотал я. Горло саднило, щеки щипало от влаги, а в груди настолько сильно жгло, что уже было невыносимо существовать в этом мире. Экран мобильного оказался похож на причудливую паутину из разбитого стекла. Похоже я умудрился уронить его еще пару раз.

Лиам поднялся на ноги и быстро оказался около меня. Он аккуратно забрал из моих рук мобильный, где я уже открыл переписку с Троем. В горле появился ком, а на глазах опять выступили слезы. Пока он читал сообщение, я смотрел в темноту, тщетно пытаясь взять себя в руки.

Тяжело. Очень тяжело сейчас быть сильным. Я совершенно не осознал до конца произошедшее и не знал, как мне дальше быть. Самое главное сейчас, не дать себе опять наделать глупостей. Мне не хотелось снова грызть себя за ошибки, что сам же и совершил. Может быть моя вина не так сильна, как мне казалось. Но она все же есть. Я не остановил Лилу, не уберег от опасности и не смог спасти. Лишь одной удачей она спаслась.

Если ее спасение дело чьих-то рук, я буду благодарен этому человеку до конца своих дней. Он или она, не важно, спас мою ВиЛу. Только вот не знаю, что с ней сейчас, как она и не испытывает ли боли. Как написал Трой, в нее выстрелили и в дротике нашли остатки нулевой версии. Страшно чем это может обернуться для Лу. Главное, чтобы это не была агония, выход из которой только смерть.

– Она жива и, если верить Трою, в надежных руках. Это сейчас самое главное, – положив мобильный на пол между нами, устало произнес Лиам. – Я не до конца понимаю все произошедшее, поэтому ничего сейчас говорить не буду. Просто… – он тяжело вздохнул, смотря вперед. – Я не был уверен, что правда рассказал Лилу о своей силе. Думал это, был сон после пьяного угара… Сила всегда для меня была чем-то странным и опасным. С двенадцати лет я считал себя монстром, что неправильным словом мог заставить другого сделать все что угодно. Отчасти мне сейчас стало легче от мысли, что я не один такой. Но с другой стороны, это означает… мои силы… побочное действие препарата, благодаря которому все еще жив.

– Только не у всех, кто жив благодаря Vestra, есть способности.

– Значит дело в той самой нулевой версии, о которой ты говорил? Только как она попала в мой организм? Сомневаюсь, что подобное допустили бы родители. Особенно учитывая то как от… Жан защищал меня. Тогда как? – озадаченно спросил парень, посмотрев на меня.

– Вариантов не так много… да и все сводятся к Инге.

– Тогда, получается… Жан не просто так пытается уберечь меня и Хлою от нее, – задумчиво произнес друг.

– Думаешь, твой отец… – я запнулся. К сожалению, мой мозг не мог усвоить тот факт, что этого человека стоит просто называть по имени и не связывать его родственными связями с Иамом.

– Думаю мой отец может что-то знать… и это возможно как-то связано с моим усыновлением, – уверенно произнес друг, пройдясь рукой по волосам.

– Как думаешь у Хлои есть способности? – спросил я, прекрасно зная, что у нее они точно есть. В тот день, в клубе, она не просто так повела меня к Лилу. Только по всей видимости, что Лиам, что Хлоя не делились друг с другом подобным.

Видимо силы их настолько сильно пугали.

В ответ Иам неуверенно покачал головой. Наступила тишина, нарушать которую совершенно не хотелось. Рядом с другом было немногим легче. В груди конечно жгло, только теперь у меня был человек, что мог выслушать меня. Конечно вся эта информация как лавина накрыла Лиама, и это расстраивало меня. Правда с этим всем никак иначе. Более аккуратно и безболезненно такое преподнести просто невозможно.

– Думаю нам не помешает выпить, – поднявшись на ноги, сказал Лиам. Он направился в кухню, прекрасно зная, где находилась бутылка виски, которую мне сам и подарил.

– Не думаю, что это лучший вариант, – нехотя поднявшись на ватные ноги, пробормотал, направившись за ним.

– Я не предлагаю тебе напиться до беспамятства, – разливая жидкость по стаканам, произнес Лиам. – Просто выпей и иди спать. Сон тебе, как и мне, сейчас не повредит, – он поставил передо мной наполовину полный стакан.

– А ты что будешь делать? Пойдешь к себе?

– Я лягу на диване, а после гостей уже решим, что будем делать дальше. Тем более нам с тобой все равно придется обсудить все еще очень много раз, – взяв свой стакан, Лиам поднял его и опустошил содержимое одним глотком. Меня пугала такая любовь друга к спиртному. Правда в таких обстоятельствах ничего удивительного. Парень сам находился не в лучших жизненных обстоятельствах, а тут я еще…

– Слишком ты спокойно все это воспринял, – пробубнил я, поднеся ко рту стакан. От одного запаха, исходящего от напитка, ощутил легкое головокружение. Недолго думая, влил в себя жидкость, тут же поморщившись от неприятного привкуса. Алкоголь начал путь к желудку, опаляя все на своем пути.

– Просто ты не слышал мой внутренний крик, по мере твоего рассказа, – слегка усмехнувшись, сказал Лиам, поставив пустой стакан рядом с открытой бутылкой. – Я в откровенном шоке от всей информации, которую услышал. Внутри у меня бушует ураган из вопросов, страхов и неверия. Только сейчас не время для долгих бесед или же алкогольного трипа. А мне сейчас очень хочется напиться до невменяемого состояния… – его кадык дрогнул, а руки быстро закрыли бутылку, убирая ее в верхний шкафчик. – Но тебе сейчас нужен друг, а не депрессивный алкаш с комплексом неполноценности.

– Ты прав, – посмотрев на свою руку, где был порез, произнес я. Только сейчас до меня дошло, что был я в футболке и Лиам прекрасно видел все мои шрамы. – Я не хотел себя резать, – вдруг произнес я, не отводя взгляда от раны покрытой свежей коркой. – Все было как в тумане, а потом я очнулся и…

– Не надо, Хёну. Я все понимаю и никогда не буду осуждать тебя. Иди спать, я разбужу тебя если будет такая необходимость, – тихо сказал Лиам.

– Спасибо, что… рядом.

– Для этого и нужны друзья, чтобы быть рядом, особенно в такие дерьмовые моменты.

Глава 6. Трой

1 ноября, 2276 года

Тело неожиданно вздрогнуло, словно от судороги, вырывая сознание из сладостного сна. Распахнув глаза, осмотрел темное помещение, до конца, не осознавая где и почему находился. Только когда мой взгляд коснулся стройной фигуры недалеко от окна, ко мне вернулось понимание происходящего.

Резко сев, почувствовал слабое головокружение и головную боль, отчего невольно выругался. Фигура у окна обернулась, посмотрев на меня яркими, словно два маленьких солнца, глазами.

– Почему вы меня не разбудили? – обуваясь, спросил я, также попытавшись поправить непослушные волосы, вероятно похожие сейчас на гнездо.

– Вы так сладко спали, Трой, – с ноткой усталости, произнесла женщина, щелкнув выключателем.

Помещение озарил теплый свет, исходящий от настольной лампы. Благодаря этому я заметил, Веста Вада сменила белый халат на вязаный кардиган светлого оттенка. После, зацепив стул на колесиках, направилась ко мне. Это действие заставило напрячься, накинув на плечи куртку. По всем ощущениям казалось, что я сейчас больше был похож на пропитого бомжа. Хотя если быть честным, ощущал себя именно так на данный момент.

Чем ближе Веста становилась, тем больше я замечал признаки усталости и бессонной ночи на ее лице. Хотелось включить мобильный, чтобы посмотреть время. Только вот после отправки сообщения Хёну, телефон я выключил, чтобы тот перестал нервировать постоянными звонками от Нессы и Макса. Быстро оглядев помещение, также не заметил часов.

– Через час должен начаться рассвет, – спокойно произнесла женщина, остановив стул недалеко от меня. Сев на него, Веста расслабленно оперлась о спинку. По ее лицу, как и телу, стало заметно, это дало ей возможность хоть немного расслабиться. – Как вам спалось, Трой? – словно вообще ничего не произошло, поинтересовалась она.

– Очень мило с вашей стороны, Веста Вада, что вы спросили… Но… – сглотнув, опустил взгляд на руки, что лежали на коленях и слегка подрагивали. Мне хотелось сразу приступить к делу, избежав эти светские беседы, которые женщина явно любила. Неудивительно, всю жизнь крутившись в высоких кругах, такие беседы становились привычными, хоть и надоедливыми. – Скажите, что с Лилу?

– Вы, как всегда, нетерпеливы, Трой, – произнесла она. Подняв на нее взгляд, заметил слабую улыбку, что, скрываясь во мраке помещения, немного пугала. Меня уже не удивляла ее осведомленность почти во всех вопросах и нюансах моей жизни. Честно, я даже не удивлюсь если она в курсе о том, как и в каких позах я спал с Наной. Или же с теми дамами, что предлагали мне быстрый перепихон в клубах, куда меня затаскивали друзья. – Нам удалось стабилизировать состояние Лилу. Опасность миновала, – после этих слов из меня, неожиданно, вырвался стон облегчения. – Правда она до сих пор находится в коматозном состоянии. Теперь все зависит от ее желания жить.

– Как это?

– Порой наше желание продолжать борьбу и жить, сильнее подобных состояний, – грустно улыбнувшись, произнесла Веста. – Лилу испытала сильнейшую боль, которую можно сравнить с агонией перед смертью. По крайней мере, так порой говорят, когда тяжело больной уходил из жизни. С Лилу же все иначе, – женщина положила ладони на колени, а ее светлые глаза смотрели в сторону. – Хоть она и испытала, не побоюсь этого слова, безумную боль, которую мало кто сможет вынести, ее организм не сдался. Когда мы оказали первую помощь, ей стало легче, тело перестало изменяться и вернулось к своему настоящему…

– Изменяться? То есть то, что было с ней, это… ее способности? Такая была реакция на тот препарат, попавший в нее через дротик?

– Верно. Это была защитная реакция организма, чтобы как можно быстрее устранить опасность. Не знаю, смогла бы Лилу справиться без нашей помощи, но боюсь тогда последствия были бы… пугающими.

– Вы имеете в виду, что Лилу стало бы в разы хуже? – откинувшись на спинку дивана, спросил я. В груди появилось неприятное сосущее чувство вины. Если бы не эта чертова флешка…

– Тяжело даже предположить, насколько хуже стало бы Лилу. Благо мы смогли ей оказать помощь и сейчас остается ждать, когда она очнется, – спокойно произнесла Веста. Честно, я завидовал ее спокойствию и выдержке. Мне бы сейчас очень хотелось быть таким же, а не ощущать, как в груди горело от тревоги и вины. Хотя может быть внутри Веста ощущала себя иначе, нежели транслировала снаружи. – Безусловно могут быть непредвиденные последствия, даже после нашего вмешательства. Мне до конца неизвестно, что именно происходило с организмом Лилу все эти годы. Почему он дал такой сильный сбой, что пришлось принимать Vestra настолько часто. Использовать препарат каждую неделю это слишком изматывающе для организма, удивительно как она вообще смогла передвигаться и функционировать.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно спросил, пытаясь рассмотреть на лице женщины хоть какие-то эмоциональные проявления.

– То, что использовала Инга, когда ее дочь была в положении, а также после рождения на Лилу, не совсем являлось нулевой версией Vestra. По сути это даже не был препарат, а скорее материал для исследования, что отчасти положил начало Vestra и Vivo, – как-то загадочно произнесла она.

– Материал для исследования? То есть… – рассматривая помещение, я медленно собирал пазл воедино. Когда четкое понимание пришло ко мне, внутри появилось сильнейшее чувство страха. – Получается, Инга использовала неизвестно что на своей дочери и впоследствии на внучке. То, что необходимо было изучать, а не бездумно применять? Я правильно понимаю, что она использовала их как подопытных крыс?

– Все верно, Трой. Елена и Лилу были не единственными. До этого Инга впервые опробовала препарат на матери Луны. Тогда она была на последних месяцах беременности, врачи делали плохие прогнозы. Смерть плода на поздних сроках по непонятным причинам, было, и к сожалению, по сей день уже привычное дело. Мне не совсем известно, как они вышли на Ингу и по каким причинам она решилась на подобное зверство, – при этих словах в голосе Весты четко ощущались нотки гнева и злости. – Введение препарата вызвало преждевременные роды. Не буду погружаться в подробности, лишь скажу то, что препарат начал отравлять мать и плод. Луна родилась со слабым сердцебиением, от чего она совершенно не кричала и вообще не подавала признаков жизни. Врач, воспользовавшись этим, объявил о смерти ребенка, тем самым ослабив интерес к происходящему Инги. Благодаря этому она покинула клинику, а я смогла ввести препарат, что стабилизировал состояние Луны на тот момент. После этого еще много лет я продолжала лечение последствий, поставив ее на ноги и дав возможность нормально жить. Инга использовала слишком большую дозировку, проведя первое испытание…

– Это… бесчеловечно, – в груди жгло, а в горле появился тугой ком из противоречивых ощущений. Как… Как такое вообще возможно? Почему человек совершал подобное с другими… особенно с детьми?

– К сожалению, человечность и прочие правила морали, Инге совершенно не знакомы. Увы, не без моей помощи, она достигла таких вершин, где на многое на все просто закрывают глаза. Конечно мне бы хотелось вам рассказать больше, Трой, но боюсь сейчас не то время и, не то место. Вы не готовы в полной мере ко всей правде.

– Пожалуй вы правы. В моей голове еще произошедшее не до конца смогло уложиться по полочкам, а тут еще… вот такая информация. А вы, откровенно говоря, сами по себе женщина полная загадок и тайн.

– Надеюсь, я смогу помочь вам расставить все по полочкам, дав понять всю правду происходящего и объяснив его причины. Как вы себя ощущаете после услышанного, на той записи? – с заботой поинтересовалась она.

На мгновение я замер с открытым ртом, собираясь сказать, что в полной норме. Только вот по правде говоря, до меня только что дошло, почему Веста задала этот вопрос. Наркотик убивший моего брата создала Инга, и именно совет дал добро на исследование этого нечто в Оливана. А ведь, если верить словам Наны и Макса, Питер почти выбрался из этой петли.

Безусловно я не могу полностью свалить вину на Ингу и совет, Питер ведь сам принял решение положить эту дрянь себе в рот. Мне неизвестно, что же произошло в тот день и какие были причины подобного решения. Только факт, что эта дрянь погубила множество ребят, которые могли жить нормальной жизнью, меня пугал. Страшно если такой препарат случайно попадется Клаусу, и он снова пойдет по наклонной, забыв о планах на семью и долгую жизнь.

Могла ли с Питером произойти та самая роковая случайность?

– Честно говоря, я будто бы нахожусь в подвешенном состоянии. Живя и действуя на автопилоте, почти отключив все эмоции и разум как таковой. До вашего вопроса, Веста, я не совсем осознавал, что на собрании обсуждали наркотик, или же препарат, что отчасти стал причиной смерти моего брата. При этом я не имею права полностью взваливать ответственность за это на Ингу или же совет. Питер так же виновен в своей смерти, как и они. Только вот мысль о том, сколько людей погибло или же находится на поводке у их препарата, убивает меня, – холодно произнес, сжав ладони в кулаки.