Дом для кошки

– Ты же сама хотела работать с Сопротивлением. Что не так? Я исполняю твоё желание, вливаюсь в работу, – тигр начинал заводиться.

– Я не хочу, чтобы ты ехал.

– Прикажи мне.

Слова ударили Нари хлестко и обидно, как пощёчина. Девушка даже вздрогнула, отшатнувшись.

– Юнги…

– Прости, – он положил ей руки на плечи и легонько сжал. – Всё будет хорошо, я обещаю. Никаких драк.

Тигр поцеловал её в лоб и оставил, вернулся к остальным. Вроде бы проблема была решена, но горький осадок в душе остался. В его «прости» девушка не услышала раскаяния.

Мотнув головой, чтобы прогнать невеселые и тревожные мысли, она натянула улыбку и тоже подошла к остальным. Доюн как раз делился планом дальнейших действий.

– Тогда я останусь здесь. Мы с Нари и Минхо выедем в Центр перед рассветом и встретимся с вами там.

Стало ещё больше не по себе, что Юнги и Дохён поедут вдвоём. С Доюном можно было надеяться, что тигр не наделает глупостей, но вмешиваться она не стала, чтобы не выводить Юнги из себя своим недоверием.

– Идёт, – бросил Дохён и посмотрел на часы. – Пора выдвигаться, дорога не близкая.

Парень молча кивнул лидеру и быстро покинул помещение. Тигр поймал взгляд Нари, улыбнулся и последовал за ним.

Воцарилась слегка напряжённая пауза. Всё растущее беспокойство сдавливало грудь, стало трудно дышать. Просто сидеть на месте Нари не могла.

– Хочу подышать воздухом, – проговорила она и, виновато улыбнувшись, тоже покинула помещение.

Вечерний воздух принёс небольшое облегчение. Нари вдохнула полной грудью и посильнее запахнула куртку, поежившись от внезапного порыва ветра.

– Что он тебе сказал? – за спиной возник Минхо.

– Сказал….сказал, что я могу ему приказать, если не хочу, чтобы он ехал, – горько усмехнувшись, ответила Нари.

Минхо цыкнул. Он подошёл к девушке и заключил в крепкие объятия со спины. Она прижалась к нему, ткнувшись затылком в плечо.

– Он не хотел тебя обидеть.

– Наверное.

– Нари, – Минхо аккуратно повернул её лицом к себе и приподнял лицо девушки за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. – Ты же знаешь его как никто другой. Он придурок, грубый и жёсткий, но ради тебя Юнги мир уничтожит, если потребуется.

– Этого я и боюсь, – она тяжело вздохнула, вспомнив какими взглядами обменивались Дохён и Юнги.

– Я сделал только хуже? – криво усмехнулся Минхо.

– Да, – Нари бросила на кота виноватый взгляд. – Но не бери в голову. Может быть я просто сама себя накручиваю.

Она прильнула к его груди, он обнял её, прижимая к себе и пряча от ветра. Нари хотела убедить себя в том, что во время этой поездки ничего не случится, и Юнги будет держать свою ярость при себе, но всё сильнее ощущала давящее чувство – будто во всём, что происходит и ещё произойдёт виновата она одна.

Зря он это сказал. Зря сказал про приказ.

Такая мысль билась внутри черепной коробки, когда Юнги садился в машину.

Нужно будет извиниться перед ней по-хорошему и дать понять, что между ними ничего не изменилось.

Думал тигр, когда машина тронулась с места, и Дохён выехал на дорогу.

Не изменилось? Правда? Она заставила подчиниться, не отступила, когда почувствовала, что он сопротивляется. Скорее всего просто не поняла этого. Стоит ли винить её в этом?

Юнги смотрел в окно. В сгущающихся сумерках пейзаж превращался в одно безликое тёмное пятно.

Ты же сам принял это, идиот. После драки кулаками не машут. Он переоценил себя. Думал, что подчинение любимой женщине никак на него не повлияет, но оно сильно давило на мозги. И рядом с Нари это ощущалось так остро, что хотелось сбежать. Что он и сделал. Воспользовался ситуацией, чтобы побыть отдельно от девушки в надежде, что короткая разлука поможет справиться со злостью и обидой. А потом они поговорят. Открыто, ничего не скрывая. Она должна понять.

– Странно, – голос Дохёна прозвучал неожиданно. Юнги забыл о его существовании.

– Что? – пришлось вернуться в реальность и отложить самокопание на потом.

– Мы уже где-то полчаса наедине, а ты не задал ни единого вопроса, – парень на секунду отвлёкся от дороги, поймав взгляд тигра. – Спрашивай. Ты же для этого поехал – получить ответы на вопросы.

– Если ты такой проницательный, то сэкономь время и расскажи что, блять, с тобой не так? – Юнги немного повернулся и приготовился слушать.

– Она твоя женщина, так? – кривая ухмылка исказила красивые черты лица Дохёна.

– Моя, – не стал увиливать тигр.

– Тогда я постараюсь помягче, чтобы ты не сломал мне лицо, – усмехнулся парень. – Ты знаешь про войну ирбисов против людей? Вижу, знаешь. Мои предки сражались под их знамёнами, были приближены к ним…генералы, офицеры высших чинов, помощники и советники. Всё это они, мои пра-пра-пра. Только вот все они мертвы. Все погибли, сражаясь за них. Все, кроме моей пра-пра-пра бабки. Дед спрятал её, чтобы до неё и их нерожденного ещё сына не добрались люди после того как ирбисы проиграли в этой войне. Понимаешь к чему я веду? Появление твоей Нари принесёт только боль, кровь и смерть.

– И чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы вы убрались к чертовой матери и не вмешивались в дела Сопротивления, – хмыкнул Дохён. – Но мои желания тут не при чем. У нас есть лидер, решения принимает он. И Хаджун кажется очарован ею, как и все остальные. Я просто хочу, чтобы ты знал, ирбисы не видят границ, не понимают, что хорошо, а что плохо. Их моральные ориентиры сбиты. Для них чужая жизнь ничего не значит.

– Нари не такая, – возразил Юнги. – Она добрая и отзывчивая. Я не знаю никого, кто бы делал столько же сколько делает она для других, иногда даже в ущерб себе.

– Это пока, – протянул Дохён. – Ты доверяешь ей? Конечно доверяешь. Даже больше, чем себе…

– Тебя устраивает текущее положение? Ошейник не жмёт? Всё хорошо, да? Нравится прятаться по норам, прозябать в заброшках и довольствоваться малым? – просто вопросы без намерения усугубить ситуацию.

– Я член Сопротивления. Как ты думаешь? Я хочу всё изменить, но не так.

– Нари не собирается начинать войну.

– Пока не собирается, – возразил Дохён. – Кошка заставит её.

– Кошка? – переспросил тигр.

– О… Так ты не знаешь… – Дохён ненадолго замолчал, преодолевая опасный поворот.

– О чем ты говоришь? Я не понимаю.

– Спроси её о той, с кем она разговаривает, – отозвался Дохён. – Думаю, что вы должны разобраться между собой, чтобы у тебя не сложилось впечатление, что я пытаюсь вбить клин между вами.

Неужели Нари снова что-то от них скрывает? Верить Дохёну не было никаких причин. Он чужак, они знакомы сколько? Три? Четыре часа? Но парень говорил так уверенно…

– Пойми меня правильно. Я не имею ничего против твоей женщины лично, но её звериная ипостась…. Она опасна. Опасна для нас всех. Приглядывай за Нари, хорошо? Я не хочу повторения того, что произошло сотни лет назад. И сделаю всё, чтобы оно не повторилось. Слышишь? Всё.

Юнги не был бы Юнги, если бы не уловил в последних словах Дохёна явную угрозу, предупреждение. Иными словами оно звучало бы так: когда Нари слетит с катушек, я буду тем, кто убьёт её. Именно «когда», а не «если». Парень был уверен, что это произойдёт.

Так, самокопания придётся отложить в ещё более долгий ящик, чем планировалось. Теперь на повестке дня кошачья сущность Нари. К своему стыду Юнги очень мало знал об ирбисах. Его жизнь складывалась так, что для нормальной учёбы не было подходящих условий. Тигра учили выживать и убивать, в этих делах история мира не нужна. Но похоже, что это становится необходимым сейчас. Дохён настроен решительно и уж точно знает больше него. Юнги не мог допустить, чтобы с Нари что-то случилось. Тигру оставалось надеяться, что знания помогут ему защитить и уберечь её.

– Что ты об этом знаешь? – спросил Юнги.

– О, нет-нет-нет, – мотнул головой Дохён. – Я же сказал, что больше ничего не скажу. Да и я знаю не так много. Как я и сказал, она ТВОЯ женщина, разбирайся с ней сам, только будь готов к тому, что однажды тебе придётся выбрать – она или целое человечество.

И он замолчал, не реагируя на злобный взгляд пассажира справа. И так наговорил лишнего. Несмотря на вздорный характер, который часто ему мешал в общении с другими, Дохёну не нужны были открытые конфликты.

– Я повторю свой вопрос ещё раз. Последний. И будь добр на него ответить, – угроза в голосе Юнги ощущалась так же явно как прохладный воздух из приоткрытых окон. – Что ты знаешь об ирбисах?

– Э, нет, котик. А я дважды повторять не буду. Я всё сказал.

– Котик? Я старше тебя.

– И что с того? Мне называть тебя хён? Никогда. Даже не мечтай об этом. Слушай, почитай учебники, я не знаю, предания, легенды. Если, конечно, умеешь читать, – хмыкнул Дохён. Он тут же прикрыл глаза и медленно выдохнул до того, что стало сдавливать лёгкие. Нужно сбавить обороты. Кот ничего не знал о тигре, но опасность, исходящая от нового знакомого была почти осязаемой. – Я правда ничего не знаю.

Он лукавил, но распространяться об этом сейчас кот не собирался. Ему самому нужно было разобраться в том, что ему известно. Появилась Нари, и все мысли в голове Дохёна смешались. Он не ожидал, что ирбисом окажется милая девушка, которая сама до конца не понимает кто она и что с ней происходит. В глубине души кот надеялся, что ирбис появится на их пороге с войной, с кровью и страданиями, но этого не произошло. И очень выбило из колеи.

Остаток пути прошёл в молчании. Дорога испортилась. Асфальт остался позади, и машину затрясло на крупных камнях. Городские высотки уступили место одноэтажным постройкам, иногда добротным, а иногда ветхим, но и там кто-то жил. В тусклых, немытых окнах дрожал свет. Вокруг стало темно, огни города до сюда не доходили.

– Господин Хван живёт на краю деревни, – подал голос Дохён. – Заберём девчушек и сразу двинем в Центр. Часам к пяти утра будем там.

– Понял.

Минут через двадцать машина мягко затормозила около высоких, на первый взгляд неприступных ворот. Коты выбрались на свежий воздух. На окрестности опустилась непроглядная темнота, благо кошачье зрение позволяло им не использовать дополнительные источники света.

– Разве господин Хван не в курсе, что за девочками должны приехать? – тихо спросил Юнги, намекая на то, что фонари во дворе могли бы и включить.

– Может внимание не хочет привлекать… – в тон тигру отозвался Дохён.

Он подошёл к воротам, просунул руку между стальными прутьями, снял цепочку и надавил на ручку. Раздался оглушительно громкий в ночной тишине скрип. По спине побежали мурашки, не существующая шерсть на загривке встала дыбом.

Что-то не так.

Что-то плохое и даже опасное лежало прямо на поверхности.

Юнги обернулся. Ему казалось что кто-то смотрит им прямо в спину. Через прицел. Дышит в затылок, взводя курок.

Короткий щелчок. Шуршание. Или тиканье?

– Дохён, назад! – тигр начал действовать быстрее, чем до него дошло, что это за звуки.

Схватив ничего не понимающего Дохёна за ворот куртки, Юнги дёрнул его на себя. Вместе они успели сделать всего пару широких шагов прежде чем за их спинами раздался взрыв, а взрывная волна с силой толкнула котов вперёд.

Глава 9

Звон в ушах и в голове был такой силы, что Юнги казалось, будто никаких звуков вокруг больше нет вообще – только этот изнуряющий монотонный звон. Зрение тоже подводило. Изображение перед глазами расплывалось и подрагивало. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он лежит на земле лицом вниз, а в щеку больно упирается острый край какого-то камня. Когда тигр приподнял голову и помог себе руками, оттолкнувшись от земли, к звону добавились гул и тупая, тянущая боль в затылке, шее и спине. Он мотнул головой, стало только хуже. Замутило. Видимо, лёгкая контузия. Или не очень лёгкая. Когда Юнги отдышался и подавил желание организма исторгнуть из себя содержимое желудка, начала медленно возвращаться память и воспроизводить цепь недавних событий.

Они – он и Дохён приехали в эту деревню, чтобы забрать девочек-котят.

Взрывной волной их отбросило от ворот.

Был взрыв.

Дохён.

Юнги ещё раз глубоко вдохнул, медленно выдохнул и с трудом, но сфокусировал взгляд. Дохён лежал чуть дальше. Так же лицом вниз, раскинув руки.

– Эй! Дохён! Дохён, мать твою! – звук собственного голоса отдавался в голове противным «тумканьем», будто кто-то бил ладонью по резиновому мячу: тууум, тууум, туууум. – Блять.

Парень не шевелился и не подавал признаков жизни. Соображалось туго, но в какой-то момент, сразу же после попытки докричаться до напарника, Юнги просто сорвался с места и ринулся к воротам.

Судя по тому, что стальные ворота валялись примерно в трёх шагах от проёма, а укрепления были вырваны взрывной волной из земли и опасно накренились, взрывчатки было много, и она была мощной ударной силы.

Одноэтажный небольшой дом полыхал, трещал и стонал. То, что не уничтожил взрыв, было полностью объято пламенем. Шум стоял такой, что Юнги на секунду опешил – как он мог не слышать этот рёв? Тигр смотрел на эту ужасающую картину, щурился от жара и пепла, что летел в глаза, и не знал, что делать.

Желание ворваться в дом, в то, что от него осталось толкало вперёд, но здравый смысл вопил – от взрыва и в этом пожаре невозможно выжить.

– Блять… – со злостью выдохнул Юнги.

Пусть основная деревня была в километрах двух от дома господина Хвана, но взрыв наделал шума, да и зарево от пожара явно было заметно издалека. Кто-нибудь наверняка уже вызвал пожарную службу, нужно убираться отсюда, пока здесь не стало слишком тесно. Да и вряд ли у них найдутся ответы на вопросы – кто они такие, где их ошейники и что они здесь делают в такое время?

Послышался громкий треск, окончательно прогорела потолочная балка и обвалилась. Вверх с диким шипением взметнулся сноп искр, будто бы с насмешкой подмигивая Юнги. Мол, смотри, правда красиво? Нет, не красиво. Чудовищно, страшно и горько. Пусть тигр никогда не видел девочек, и каким бы сильным и бесстрастным он не был, гибель котят была трагедией. И пусть не он заложил взрывчатку и протянул взрыватель от запала к дому и не он его активировал, чувство вины разрушающей волной смяло стену из льда в сердце Юнги и расцвело пышным цветом, сдавило грудь.

Нужно шевелиться. Тигру даже показалось, что он слышит пожарные сирены. Такой монотонный писк. Немного странный, будто у водителя заело клаксон, и тот скулит как….котёнок?

Несуществующая шерсть на загривке встала дыбом. Юнги встряхнулся, зажмурившись, а когда открыл глаза, те светились золотом. Обострился слух, и тигр понял, что никакая это не сирена, это плачет котёнок и зовёт на помощь.

Он метнулся на звук, тут же забыв и о жаре, что исходит от полыхающего дома, и о пепле, что забивал ноздри и горло, и о дыме, который тут же оседал в лёгких и заставлял задыхаться и кашлять. Плачь был слышен совсем близко.

– Эй! Малышка, где ты? Я рядом! Я вытащу тебя!

Тигр с горящими глазами метался от одной разрушенной стены к другой, прислушивался, пытался принюхаться.

– Где же ты?!

С замиранием сердца Юнги понял, что больше не слышит плачь, прекратился писк.

– Нет, нет, нет… – тихо зашептал он и кинулся раскидывать горящие обломки голыми руками, не обращая внимания на боль от ожогов. – Малышка!

– Мы здесь! – полный страха и отчаяния детский голос отозвался в сердце болезненным толчком. «Мы». Обе девочки живы. – В подвале. Скорее, нам трудно дышать!

В подтверждение её слов послышался надрывный кашель. Яростно раскидывая в стороны обломки, Юнги пробивался, шёл на голос. Было жарко, душно, ладони болезненно саднило, но он не отступал.

– Малышка! – снова позвал он, чтобы сориентироваться и к огромному счастью услышал ответ прямо у себя под ногами.

Отодвинув тлеющую балку, тигр заметил крышку люка и довольно массивное кольцо-ручку. Схватился за неё, снова обжегся и, шипя от боли сквозь сжатые зубы, рванул крышку вверх. Та, к счастью, легко поддалась.

Внизу, прямо у лестницы-спуска, перепачканные в пыли и копоти, жались друг к другу две девочки.

– Давайте, сюда! – Юнги встал на колени и протянул руку.

– Туан, ты первая, – проговорила одна из девочек и помогла сестре забраться на ступеньку.

Тигр схватил маленькую детскую ручку и одним движением вытянул малышку наверх. На детях не было одежды, видимо в этом подвале они обратились в котят. Обе кутались в какую-то ветошь, которую скорее всего нашли тут же, где находились.

– Юна-а, – захныкала Туан, порываясь помочь сестре, но Юнги подтолкнул её и крикнул:

– Уходи отсюда. Быстрее, быстрее! – а сам нырнул, чтобы вытащить вторую девочку и с ней на руках, подхватив Туан, ринулся подальше от горящих руин.

И вовремя, потому что огонь сожрал последние укрепления, пол, и дом просто сложился, обвалился полностью, жутко простонав что-то в последний раз.

– Эй! Вы целы? Не ранены? Ожоги? – поставив котят на землю, Юнги бегло осмотрел обеих.

– Дышать тяжело и болит голова, – тихонько проговорила одна из них. – Это моя сестра Туан, а меня зовут Юна.

– Тёзка, значит. Моë имя Юнги, – ласково улыбнулся тигр, привлёк обоих девочек к себе и крепко обнял. – Я так рад, что нашёл вас.

За спинами котят застонал и закашлял Дохён.

– Жив? – по-доброму усмехнулся Лим.

– Я как будто под асфальтоукладчик попал, – кряхтя, отозвался тот.

– Почти. Поднимайся, нужно убираться отсюда, – Юнги подхватил девочек на руки.

Дохён к этому моменту уже смог более менее соображать и большими глазами воззрился на старшего кота и на котят.

– Они живы, – выдохнул он. – Ты их спас…

– Ты так на меня смотришь, будто не ожидал этого от меня, – хмыкнул Юнги.

– Ты… – парень опустил глаза и заметил обожжённые до разрывов кожного покрова и волдырей руки. – Ты ранен.

– Ерунда. Затянется, – отмахнулся тигр. – Машину везти сможешь?

Около пяти утра машина, за рулём которой находился Доюн, въехала за ворота на огороженную территорию Центра. Высокий забор скрывал от любопытных глаз то, что творилось по другую сторону, но Нари всё равно спросила:

– И никто за такое количество времени не обнаружил здесь целый жилой комплекс?

Несколько двухэтажных кирпичных построек терялись среди деревьев и кустов. Растительность уже просыпалась, и яркая зелень радовала глаз, скрывая за своими кронами выбеленные здания, но этого было недостаточно, чтобы скрыться от вездесущего Глаза Трибунала.

– У нас есть секреты, – уклончиво, с хитрой улыбкой ответил Доюн. Он порылся в кармане куртки и выудил оттуда два кожаных шнурка и протянул их Нари. – Намотайте это на руку.

– Зачем? – с некоторой опаской спросил Минхо.

– Пойдёмте, я познакомлю вас ещё с некоторыми членами Сопротивления, и вы всё поймете, – парень подмигнул и зашагал по дорожке в сторону одного из зданий.

Переглянувшись, Минхо и Нари двинулись следом. Мерные шаги и шуршание гравия под подошвами кроссовок заставили девушку вновь погрузиться в собственные мысли. Остаток вечера и всю ночь девушка обдумывала разговор с Юнги и в конечном итоге сделала вывод – тигр изменился. И причиной этому стало скорее всего подчинение. И в подтверждение своим же недавним мыслям – в этом была виновата она. Была неосторожна и безрассудна, невнимательна и имела мало информации, чтобы в полной мере использовать свою звериную ипостась. Как она, будучи Мастером, вообще допустила это? Впору было сдавать свой знак, удостоверение и даже диплом с лицензией. Какой она к чёрту Мастер, если сама не может управлять кошкой внутри себя! И что имеется в итоге? Злой и растерянный тигр, подчинённый ирбису, без возможности отказаться от этого. Нужно поговорить с ним, когда они с Дохёном вернуться, извиниться, сделать хоть что-то, чтобы не чувствовать это разрушающее чувство вины и беспокойства за их отношения.

– Проходите, – Доюн открыл перед ними дверь какого-то кабинета на первом этаже.

Нари была так погружена в свои тревожные мысли, что не заметила, как они вошли в здание и преодолели целый этаж.

– Ребята! – громко возвестил о своём появлении Доюн. – Рад представить вам Мастера Шим Нари и её спутника До Минхо.

Гости вежливо поклонились. В кабинете находились двое молодых парней, которые завидев незнакомцев поклонились в ответ и приветливо заулыбались.

– Мастер Шим, познакомиться с вами большая честь, – проговорил один из них и снова поклонился. – Меня зовут Ан Чонхо.

– И я рад приветствовать вас здесь, – второй тоже поклонился. – До Ёнсу.

Голос парня был низким, с приятным тембром и совсем не вязался с его милой внешностью – открытой улыбкой и веснушками на носу. Он смущённо поправил чёлку выкрашенных в платиновый блонд волос и сцепил руки в замок.

– Давайте на «ты», хорошо? – улыбнулась девушка. – Я Нари, а это Минхо.

Когда с приветствиями было покончено, девушка всё-таки задала вопрос, который мучил её ещё с момента прибытия сюда.

– Доюн сказал, что я смогу понять один момент, когда познакомлюсь с вами, – начала она. – Я не заметила здесь никакой охраны, и Центр не то, чтобы спрятан – проезжая дорога и до поселений не так далеко. Неужели ищейки Трибунала ни разу не обратили своё внимание на обжитый и действующий комплекс?

Чонхо и Ёнсу переглянулись. Заговорил первый, видимо он был старше, либо заведовал этим местом, пока Доюн занимался другими делами.

– Даже если бы и обратили, то ничего бы здесь не нашли – только руины и недострой.

– Как это? – удивлённо спросил Минхо. – Мы же видим и постройки, и всё остальное.

– Ёнсу спрятал Центр. Расскажи им, – улыбнулся младшему Чонхо.

Парень в свою очередь смущённо хмыкнул и заговорил, нервно теребя длинные рукава своей безразмерной кофты.

– Мы квисины. Я касин, а хëн – чильбëнсин. Вы знаете, кто это такие?

– Касин – добрый дух домашнего очага, а чильбëнсины питаются болезнями. Но подождите…. То есть вы…. – он запнулся и воззрился на парней. Нари давно не видела Минхо таким растерянным.

– Да, мы мертвы, – хихикнул Чонхо. – О, не обижайтесь. Меня всегда забавляет реакция живых, когда они узнают, кто перед ними. Ёнсу здесь и охрана, и хранитель уюта. А я слежу за тем, чтобы дети не болели.

– О… – только и смогла сказать Нари и, чтобы пауза не казалась неловкой, лукаво взглянула на своего спутника. Она вспомнила недавний разговор, который казалось произошел в прошлой жизни. Тогда Минхо беззаботно говорил о том, что квисины – это миф, всего лишь легенда. – Кажется, тебе придётся пересмотреть некоторые свои убеждения, милый.

На это кот только фыркнул и по обыкновению закатил глаза.

Неловкое молчание всё-таки ненадолго накрыло комнату. Что говорят в таких случаях? Нужно ли выразить сожаление по поводу их….положения? Но вроде бы они не придавали этому значения и даже нашли в этом выгоду и своё место – помогать Сопротивлению, присматривать за детьми. И похоже им это нравилось.

Только сейчас Нари заметила, что кабинет, в который их привёл Доюн чистый и светлый, здесь приятно пахло. На столе рядом с компьютером стоял цветочный горшок с кактусом, который сплошь был покрыт мелкими белыми цветочками. Она никогда раньше не видела цветущий кактус. Все её попытки вырастить это неприхотливое растение оканчивались плачевно.

На полках, которые крепились к стенам тут и там, стояли книги. А на стене за креслом был стенд, на который крепились рисунки – хорошие и не очень – видимо нарисованные воспитанниками и бережно хранимые парнями. Пусть это и был рабочий кабинет, но здесь было по-домашнему уютно. Касин Ёнсу исправно исполнял свои обязанности.

– Ну, если с этим разобрались, предлагаю прогуляться по Центру. Пойдëмте, мы всё вам здесь покажем, – Доюн открыл дверь и приглашающе кивнул.

Все вместе поднялись на второй этаж, где как оказалось располагались учебные классы. С материалами, проекторами, партами, имелись даже меловые доски.

– Дети должны знать, что в школах не всегда были компьютерные презентации, – ответил Чонхо на невысказанный вопрос гостей.

Мастерские для мальчиков и девочек, химическая лаборатория, компьютерный класс, актовый зал с настоящей сценой и мягкими сиденьями в зрительном зале, небольшой кинотеатр с креслами-мешками. А на крыше была оборудована настоящая обсерватория с картами звёздного неба, подзорными трубами и пусть небольшим, но всё-таки достаточно мощным телескопом.

– Дети живут в другом здании. Там мы оборудовали что-то типа университетского общежития. Комнаты на двоих, старшие живут в своих собственных комнатах. Там есть кухня и столовая, – с плохо скрываемой гордостью сообщил Доюн. – Позже наведаемся к детям. Сейчас они ещё спят.

– Это….впечатляет, – Нари не нашлась, что ещё сказать. – Я поражена. Вы делаете такое большое дело. Вы вдвоём справляетесь с детьми?

– В целом да, – кивнул Чонхо. – Ребята приезжают, чтобы провести уроки, привозят продукты.