Каменный остров «Сапфир»

Когда она наконец появляется в поле зрения, сердце предательски учащает ритм. Он резко выдыхает в ладонь, проверяя дыхание, приглаживает непослушные пряди волос и выходит из машины. Пиджак застёгивается на ходу.

«Радов, ты вообще себя слышишь? Это просто девчонка. Очередная. Возьми себя в руки.»

Но внутренний голос звучит фальшиво. Потому что эта "просто девчонка" уже успела перевернуть всё с ног на голову.

Диана останавливается в шаге от него, сохраняя дистанцию. Денис делает шаг вперёд, наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй на её щеке. Губы едва касаются кожи, но эффект – как от удара током.

– Привет, малявка, я соскучился, – его шёпот оставляет за собой след мурашек.

– Привет, – её улыбка напряжённая, шаг назад – попытка отвоевать пространство. – Я… тоже скучала, здоровячок.

Голос дрожит, выдавая внутреннюю борьбу. В его присутствии она чувствует себя одновременно уязвимой и невероятно живой. Это пугает и манит одновременно.

Денис пристально смотрит в её глаза:

– Ты ведь не сбежишь сегодня, правда? – в голосе мягкость, но в глубине – стальная решимость.

– Нет. Куда мы поедем?

– Погуляем?

– Молю, только не прогулка. Может… просто посидим? В машине или где-нибудь ещё?

– К тебе или ко мне? – его губы растягиваются в ухмылке при воспоминании их встречи у ресторана.

– Денис, ты уже два раза меня трахнул, но на свидание мы так и не сходили. Тебе не кажется, что мы мчимся на всех парах?

– А я люблю скорость, малявка. – он притягивает её к себе, губы находят её в страстном поцелуе. – Но да, мы летим как на ракете.

Диана смотрит на него, борясь с нарастающим желанием. Хочет сказать что-то важное, но мысли путаются. Нужно замедлиться, разобраться в чувствах, но каждый его прикосновение растворяет все разумные доводы.

– Давай хотя бы немного притормозим, – её шёпот едва слышен. – Мне нужно время понять, что происходит.

Денис кивает. Впервые за долгое время он чувствует – это не просто интрижка. Но остановиться невозможно – химия между ними слишком сильна.

– Тогда поедем в пиццерию?

– Я не ем такое, прости.

– Ладно. Тогда ко мне – у меня есть то, что тебе можно.

– Нет, лучше ко мне. Но! – она поднимает палец, подчёркивая важность. – Только ужин. Только разговоры. Обещаешь?

– Обещаю. – левая ладонь поднята, правая – на сердце. Его улыбка такая широкая, что Диана не может сдержать смешок.

– Хорошо, поехали. Только… мы больше не соседи. Адрес сменился. – она пожимает плечами с виноватой ухмылкой.

– Вот как… – Денис приподнимает бровь. – Тогда командуй маршрутом, малявка.

***

Денис застывает на пороге, его взгляд прилипает к Диане, выходящей из спальни. В лёгком белом топе и розовых лосинах она выглядит одновременно невинно и дразняще. Тонкая кофта-паутинка лишь подчёркивает каждый изгиб её тренированного тела. Его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, желваки играют на скулах.

– Чёрт… – хрипло вырывается у него, когда взгляд скользит по её груди, где сквозь тонкую ткань чётко проступают очертания сосков. Кровь приливает к паху, сердце колотится как бешеное. «Прости, малявка, но я вряд ли сдержу слово…»

– Денис, даже не думай, – её голос звучит предупреждающе, хотя в глазах читается то же напряжение.

– О чём? – он притворно невинно поднимает брови, сглатывая ком в горле.

– У тебя взгляд как у хищника перед прыжком.

– Просто ты в этом наряде… – его голос становится низким, хриплым. Рука сама тянется к её бедру, пальцы едва касаются ткани. – Слишком соблазнительно выглядишь.

Диана отводит взгляд, кусая нижнюю губу. Нежный румянец заливает её щёки.

– Перестань кусать губу, – рычит Денис, его терпение на пределе. Каждое её движение, каждый вздох только разжигают желание.

Она смотрит на него – в её глазах смесь страха и влечения. Ситуация выходит из-под контроля, и это её пугает. Но что-то в этом мужчине заставляет забыть обо всех правилах.

– Рыбу или мясо? – резко меняет тему Диана, вскакивая с дивана.

– Мясо. С кровью, – его губы растягиваются в хищной ухмылке.

– Надеюсь, это не про меня, – её смешок звучит нервно, когда она направляется к холодильнику. – Меню скромное, я только переехала. Спасибо Ксюше за помощь…

Она ставит контейнеры в микроволновку, возвращается – но теперь садится на почтительном расстоянии, будто пытаясь восстановить разрушенные границы.

Денис откидывается на спинку дивана, сжимая подлокотники. Эта игра в кошки-мышки одновременно сводит с ума и заводит ещё сильнее. Он понимает – сегодня вечер будет долгим. И совсем не таким спокойным, как они планировали.

– Расскажи о себе. Хочу узнать тебя лучше. – его взгляд становится пристальным, изучающим.

Диана отводит глаза, её пальцы теребят край кофты.

– Детство… не было простым. Мама погибла в аварии, когда мне было шесть. Я почти не помню её лицо, – голос дрожит, будто пробираясь через колючую проволоку воспоминаний. – Отец умер в пятнадцать. У него было своё издание – «Дневник».

Денис резко поднимает голову:

– Ты дочь Каримова?

– Да. – Она сжимает кулаки, ногти впиваются в ладони. – Но я взяла фамилию матери.

– Почему?

– Мачеха… – её губы искривляются в горькой усмешке. – Не хочу носить с ней одну фамилию. А отец… После их свадьбы мы только ссорились. Я твердила – эта женщина настраивает его против меня. Но он… – голос срывается. – Запрещал всё, отдалился. А через два года их «счастливого брака» умер от «сердечного приступа». – снова кавычки. – Совпадение? Вряд ли. Я была за границей, когда это случилось. Вернулась – а всем плевать. На меня. На его смерть. Только наследство делили.

Одна-единственная слеза скатывается по щеке, оставляя блестящий след.

– А у меня… – она сжимает виски, – …всё в голове не складывается. Здоровый мужчина. Регулярные проверки здоровья. Как?

Денис молча придвигается ближе. Его руки обнимают её, одна ладонь гладит рыжие волосы – мягко, ка будто боится сломать что-то хрупкое.

– Диана… – его голос низкий, тёплый. – Ты потеряла самых близких так рано. Но посмотри, какая сильная выросла. – Он осторожно приподнимает её подбородок, заставляя встретиться взглядом. – В моей жизни говна было не меньше. Отец жив – а общаемся раз в полгода, и то для галочки.

Его большой палец стирает слезу с её щеки. В глазах Дениса – не жалость, а понимание. Такое же глубинное, как шрамы на душе.

Диана вдруг осознаёт – впервые за долгие годы кто-то действительно видит её. Не приму-балерину. Не наследницу состояния. Её. Ту девочку, которая до сих пор прячется за высокими стенами.

И от этого осознания становится одновременно страшно и… невыносимо светло.

– А что у тебя произошло? Расскажешь? – Диана придвигается ближе, её пальцы непроизвольно сжимают край дивана.

Денис проводит рукой по подбородку, словно проверяя, готов ли он к этим словам.

– С чего начать… – его голос звучит непривычно тихо. – Младшая сестра. Рак крови. Старший брат… сам ушёл. Мама не пережила – умерла через год. Мне было двадцать. – Он делает паузу, глядя куда-то сквозь стену. – Отец женился снова. Женщина хорошая, смешная даже. Всё пытается нас помирить, но… – плечи Дениса дёргаются в едва заметном пожатии. – Отец не из тех, кто показывает чувства.

Диана сидит, затаив дыхание. Сердце сжимается так, что больно дышать. Она видит, как тяжело ему выдавливать из себя эти слова – каждое будто ржавый гвоздь, вытаскиваемый из плоти.

– Знаешь, что самое смешное? – вдруг спрашивает он, и в его глазах вспыхивает что-то похожее на иронию.

– Что же? – она наклоняется, ловя этот слабый проблеск света в его истории.

– Он владеет шоколадной фабрикой. – губы Дениса растягиваются в улыбке, которая не достигает глаз. – А жизнь у меня сладкой не была. – Его смех звучит резко, почти истерично, когда он притягивает Диану к себе, будто ища опору.

– Сейчас у меня своя брокерская компания. Если кратко – «гений, миллиардер, плейбой, филантроп». – цитата из «Железного человека» повисает в воздухе – явная попытка разрядить обстановку.

Диана смеётся, чувствуя, как ком в горле понемногу рассасывается. Его попытка пошутить – как глоток воздуха после долгого удержания под водой.

– Значит, ты настоящий супергерой, – поддразнивает она, подмигивая. – Только без плаща?

– Красный цвет – не моё, – отшучивается он, но в глазах всё ещё плавают тени прошлого.

– Прости, я не знала… – её голос дрожит.

– Малявка, не забивай голову. Это было. Я пережил.

– Пережил? – она смотрит на него с немым вопросом. – Как можно пережить такое?

– Пару лет меня ломало. – Его пальцы непроизвольно сжимают её руку. – Я их так любил… Без них было физически больно дышать. Спускал отцовские деньги, пил как не в себя. А потом… – он замолкает, глядя в пустоту. – Однажды в запое мне явилась мама. Наяву. Я… протянул руку, а по телу – током. Очнулся через сорок минут – друзья пинали меня, думая, что я в отключке. «Белочка», видимо. – Его смех теперь звучит горько. – Тогда и понял – хватит. Она не для этого меня растила.

Диана невольно содрогается.

– Жутко.

– Согласен. – Он пожимает плечами. – Выкарабкивался через врачей. Потом качалка. Тренер хороший попался – даже на «Менс Физик» выступил, правда без медалей. Потом биржа, экономический факультет… Амир в зале подтянулся – теперь друг, брат, партнёр. Без него – не то.

Его рассказ обрывается, оставляя в воздухе тяжёлое молчание.

– Спасибо, что поделился, – шепчет Диана.

– Давай уже поужинаем, а? – Денис вдруг оживляется, будто сбрасывая с себя груз воспоминаний. – И ещё поболтаем.

– Хорошо, здоровячок. – Она улыбается, но теперь её взгляд на нём – другой. Более тёплый. Более понимающий.

Как будто между ними только что проложили невидимый мост через все эти боли и потери.

Они перебираются на кухню, усаживаясь на высокие барные стулья. Диана ловко раскладывает еду по тарелкам, движения её рук грациозны даже в такой простой бытовой ситуации. Аромат свежезаваренного чёрного чая с лимоном наполняет воздух. Пока Денис с аппетитом уплетает свою порцию, рыжая начинает рассказ о своей жизни в балете.

– Мама была балериной, – её голос звучит тепло, когда она вспоминает. – Кажется, судьба сама вела меня на сцену. – Пальцы непроизвольно выписывают в воздухе балетные па, когда она перечисляет страны: Германия, Италия, Швейцария. Глаза загораются, когда произносит названия спектаклей: – «Жизель», «Дон Кихот», «Лебединое озеро».

Денис слушает, заворожённый. Её слова рисуют перед ним совсем другой мир – мир красоты и дисциплины, где каждое движение отточено до совершенства.

– Ты будто живёшь на сцене, – прерывает он её рассказ, когда она делает глоток чая. – Как выдерживаешь такое напряжение?

Диана улыбается, и в этот момент кажется, будто вокруг неё вспыхивает свет.

– Это не работа, – говорит она, положив ладонь на грудь. – Это дышать. На сцене я свободна. Боль, усталость – всё исчезает. Балет – это… – она ищет нужное слово, – ежедневная битва с собой. Но именно она делает меня счастливой.

Денис не отрывает от неё взгляда. Её страсть заразительна, он чувствует, как что-то внутри него откликается на эту энергию.

– Никогда не думал, что балет может быть таким… – он делает паузу, – живым. Слушая тебя, кажется, ты танцуешь даже когда говоришь.

Её смех звенит, как колокольчики.

– Могла бы станцевать прямо здесь, – шутит она, и в глазах вспыхивают озорные искорки.

– В этом я не сомневаюсь, – ухмыляется он. – А ты никогда не мечтала о чём-то… другом? Кроме балета?

Диана замирает, будто вопрос застал её врасплох.

– Нет, – ответ звучит твёрдо. Она опускает глаза. – Балет – это… всё. Мой путь.

Денис кивает, впервые по-настоящему понимая её одержимость. Так далёк этот мир от его вселенной цифр и сделок, но в её словах столько огня, что ему хочется узнать больше.

– Хочу увидеть, как ты танцуешь, – неожиданно вырывается у него. Голос звучит тише, но твёрже.

Она поднимает на него взгляд, и в её улыбке – обещание.

– Однажды обязательно.

Перебравшись на диван, Диана прижимается к его груди. Его пальцы автоматически начинают водить по её предплечью, рисуя невидимые узоры. Они говорят до глубокой ночи – смешные истории, нелепые случаи, моменты, которые сделали их теми, кто они есть.

– А ты… – Денис обрывается, заметив, что рыжая больше не отвечает.

Она спит. Лицо безмятежное, ресницы трепещут на щеках. Он не может сдержать улыбку, наблюдая, как её грудь равномерно поднимается в такт дыханию. Пальцы осторожно пробираются в рыжие локоны – мягкие, как шёлк.

В этой тишине что-то щёлкает внутри него. Нежность. Чувство, к которому он давно забыл дорогу.

– Утомилась, девочка моя, – шёпотом произносит он, костяшками проводя по её щеке.

Моя.

Осторожно, чтобы не разбудить, он поднимает её на руки. Она кажется такой лёгкой, такой хрупкой в свете уличных фонарей. Одеяло мягко обволакивает её, когда он укладывает её в постель.

Раздеваясь, Денис чувствует приятную усталость в мышцах. Ложась рядом, он ощущает, как её тепло проникает в него. Диана инстинктивно прижимается ближе, и он обнимает её, вдыхая аромат её волос.

Мир сужается до размеров этой кровати. До её дыхания. До этого момента.

И прежде чем он успевает осознать, сон уже накрывает его, унося вслед за ней.

Глава 8

Денис медленно приходит в себя, приоткрывает один глаз и лениво скользит взглядом по циферблату наручных часов. Полдень. Промозглое осознание того, что он проспал, тут же сменяется лёгким уколом беспокойства – он переводит взгляд на место, где должна ютится рыжая, но… пустота. В голове тут же вспыхивает едкая мысль: «Неужели эта девчонка сбежала даже из моей собственной квартиры?»

С недовольной гримасой он поднимается с кровати, поправляя чёрные боксеры и утреннюю эрекцию, которая, кажется, совершенно не собирается отступать. Босыми ногами он шаркает по полу, направляясь в гостиную, но едва открывает дверь – его встречает густой, аппетитный аромат еды. И тут же – видение: рыжая, стоящая спиной, закутанная в огромное белое полотенце. На голове – небрежный пучок, из-под которого выбиваются мокрые пряди, а сама она, покачивая бёдрами в такт какой-то мелодии, помешивает что-то на плите.

– Привет, малявка, – его голос звучит хрипловато от сна, но в нём уже проскальзывает тёплая нотка. – Очень вкусно пахнет.

Диана вздрагивает, но тут же расслабляется, почувствовав знакомые ладони на талии и мягкие губы, прижавшиеся к её шее.

– Привет, – отвечает она, слегка поворачивая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Решила не будить тебя.

– Ты не будишь, а убегаешь, – Денис притягивает её ближе, заглядывая через плечо на сковороду. Его дыхание горячее, а руки твёрдо держат её за талию. – Что готовишь, поварёнок?

– Шакшуку, – Диана смеётся, но не отвлекается от плиты. – Надеюсь, ты такое любишь. Хотя… – её взгляд скользит вниз, к его боксерам, где явственно упирается не телефон, – Судя по всему, тебе сейчас не до еды.

– Ни разу не пробовал, – он усмехается, а потом добавляет с лёгким вызовом: – Ну, ты же знаешь… У мужчин есть утренние привычки, которые сложно игнорировать.

Диана фыркает, но, не отрываясь от готовки, слегка подталкивает его локтем.

– Придержи своего голодного зверя, – в её голосе звучит игривый укор, но глаза смеются. – Сначала покормлю тебя, а потом… посмотрим, на что ещё ты способен.

Денис крепче обнимает её, утыкаясь носом в её пучок, вдыхая запах шампуня и чего-то сладкого, что всегда витает вокруг неё. С довольным вздохом он бормочет что-то невнятное, но в его объятиях уже нет прежней напряжённости – только тёплая, ленивая нежность.

***

– Ладно, но теперь ты у меня в долгу, малявка, – Денис лукаво поднимает бровь, облизывая пальцы после вкусного завтрака.

Диана катит глаза, но улыбка выдаёт её хорошее настроение. Она грациозно разливает ароматный кофе по чашкам, её движения точны и выверены, как балетные па.

– Мне к двум нужно быть на работе, – предупреждает она, расставляя чашки с кофе. – Сегодня пресс-конференция с журналистами.

Денис отпивает кофе с явным удовольствием:

– О чём вообще будет речь?

– Вроде как объявят о моём возвращении после больничного, но… – пальцы непроизвольно сжимают край стола, – я не уверена. И ещё этот дресс-код… Вся одежда в коробках.

Денис делает еще глоток ароматного кофе и его глаза теплеют:

– Да брось, ты и в полотенце сразишь всех наповал, – он делает паузу, оценивающе оглядывая её, – А уж если достанешь что-то из тех коробок… журналисты просто потеряют дар речи.

Диана фыркает, но напряжение не отпускает – плечи остаются скованными, пальцы теребят салфетку.

– Мило, конечно, но конференция – это не шутки. – Её голос звучит чуть резче, чем нужно. – Одно неловкое движение, не то слово – и всё, скандал в прессе.

Денис отпивает кофе, затем наклоняется ближе, его голос становится тише, убедительнее:

– Ты справишься. Возвращение примы – всегда хорошая новость. А если что – просто заткни их своими пуантами. – Его глаза блестят озорно.

Улыбка Дианы становится шире, но тревога не уходит – слишком многое стоит на кону после долгого перерыва. Она резко встаёт, отодвигая стул:

– Хватит меня утешать. Пойду рыться в коробках – искать что-то «приличное». – Она делает кавычки в воздухе, пародируя вчерашние слова Галины Петровны.

Денис ловит её за запястье в последний момент:

– Подожди. – Его взгляд становится серьёзным. – Ты сильнее, чем думаешь. И красивее. И талантливее. Просто помни это.

Диана замирает, чувствуя, как его слова наполняют её теплом. На мгновение тревога отступает. Она кивает и прежде чем Диана успевает опомниться, она уже сидит у него на коленях.

– Я хотел извиниться.

– За что? – её брови взлетают вверх.

– За твою ногу. До сих пор болит? – его пальцы осторожно касаются её щиколотки.

Она отвечает мягкой улыбкой, в которой нет и тени обиды:

– Я не злопамятна. Немного побаливает, особенно после вчерашней тренировки.

Денис хмурится, его пальцы непроизвольно сжимаются:

– Плохо. Давай лучше закажем тебе новый наряд? – он делает паузу, наблюдая, как её взгляд опускается к босым ногам. – Зачем тебе копаться в коробках?

– Я даже не знаю, где тут магазины… – её плечи слегка поднимаются в смущённом пожатии. – Да и времени…

Не дожидаясь окончания фразы, Денис отпивает последний глоток кофе и решительно направляется в спальню. Возвращается с телефоном у уха, его пальцы лихорадочно листают каталог на экране.

– Что ты задумал? – Диана смотрит на него с неподдельным удивлением.

– Решаем проблему за пять минут, – его голос звучит деловито. – Привет, срочное задание. Женский костюм. Цвет фуксия. Да, именно юбку. Чёрную шёлковую блузу, сорок размер. И туфли… – его взгляд скользит по её ногам, и он ловит её шёпот. – Тридцать шестой. На шпильке. Да, и сумочку. Адрес вышлю. Сорок пять минут на всё. – Бросив телефон на диван, он поворачивается к Диане с победной ухмылкой.

– Это что сейчас было? – рыжая медленно подходит и садится на край дивана, глаза округляются.

– Решил твой вопрос, не нужно благодарности, – он щёлкает пальцами. – Хотя нет… Ты мне всё ещё должна. – Его глаза блестят озорно, когда он притягивает её ближе и садиться с ней на диван. – У нас есть… сорок две минуты.

Диана не может сдержать улыбку:

– Ты просто невероятен, – в её голосе смесь восхищения и недоверия.

– Ещё бы, – он откидывается на спинку дивана, явно довольный собой. – К конференции будешь готова на все сто.

– Но фуксия? – её нос сморщивается.

– Чёрное – для похорон, – парирует он. – А ты возвращаешься. Ярко. Непримиримо. Пусть запомнят.

Её смех звенит по всей квартире:

– Уж точно не останусь незамеченной!

– В этом и смысл, малявка, – его улыбка становится ещё шире. – Ты должна взорвать им мозги своим появлением.

– А это кто был? – внезапно меняет тему Диана, подозрительно прищурившись.

– Моя помощница, Кира.

– М-м… – её голос становится сладким, как сироп. – И сколько лет этой… помощнице?

Денис замирает, затем лицо озаряется пониманием:

– Малявка, ты что… ревнуешь?

– Вот ещё! – она резко вскакивает, отталкивая его. – И я не твоя! – бросив это через плечо, Диана исчезает в спальне, хлопнув дверью.

Денис остаётся сидеть с глуповатой ухмылкой. Его пальцы барабанят по дивану, в голове крутится одна мысль: «Ну и характер…» Где-то внутри теплится странное чувство – ему нравится, что она ревнует. Нравится слишком сильно.

С густыми, нахмуренными бровями Денис поднимается с дивана и направляется в спальню. Зайдя туда, он не находит рыжую и, пройдя сквозь пустую гардеробную, останавливается перед слегка приоткрытой дверью ванной.

Диана склонилась над косметичкой, подбирая карандаш для губ, когда дверь тихо приоткрывается. В проёме, всё так же в одних боксерах, появляется Денис. Он опирается о косяк, скрещивает руки на груди и произносит низким, чуть хрипловатым голосом:

– Что ты имела в виду?

– Я слышала вчера… – Диана откладывает карандаш, её пальцы слегка дрожат. – Перед тем как отнести меня в спальню, ты сказал что-то про «моя».

Денис задерживается в дверях, наблюдая, как она наносит последние штрихи макияжа. Его взгляд смягчается, в уголках губ играет едва уловимая улыбка.

– Значит, ты не спала, всё слышала и ничего не ответила. Уф… – Он медленно выдыхает, шагая ближе. – Целых два косяка за один вечер. Принцессу следует наказать.

Он подходит вплотную, его отражение в зеркале нависает над её фигурой. Наклоняясь к самому уху, так что губы едва касаются кожи, он шепчет:

– Я надеюсь, под полотенцем ты совершенно голая.

– Что? – Диана резко сглатывает, но не отводит взгляда, ловя его синие глаза в зеркале.

Его пальцы скользят по её руке – от кончиков пальцев к запястью, выше, к шее. Внезапно он сжимает горло, подпирая подбородок указательным пальцем так, что её голова запрокидывается назад, касаясь его груди. Губы Дениса опускаются по шее, оставляя горячие поцелуи, пока он не останавливается у самого уха и не произносит хрипло:

– Диана, ты моя, поняла? – Его взгляд пылает вызовом. – Я не слышу ответа.

Она замирает. Внутри – буря: сопротивление, дрожь, но и странное, необъяснимое влечение к его властному тону.

– Я твоя… – вырывается у неё шёпотом.

– Вот так бы сразу, – довольный, он касается губами её лба. – Я не отпущу тебя. А теперь… мне придётся тебя наказать.

Одним движением он срывает полотенце, бросает его в угол. Диана остаётся обнажённой, кожа покрывается мурашками от его пристального взгляда.

– Так-то лучше. Обопрись ручками о тумбу, разведи ноги и выгни спинку. Да, вот так… Молодец.

Его ладонь скользит от плеча вниз, к ягодицам, затем – между ног. Пальцы находят уже влажные складки, шлёпают, играют с чувствительной кожей, прежде чем войти внутрь. Диана громко стонет.

– Да, детка, громче, – он прижимает её сильнее, ускоряя движения.

Она двигает бёдрами в такт, дыхание сбивается, стоны становятся хриплыми, прерывистыми. Всё внутри пульсирует, она уже на грани, но Денис внезапно вынимает пальцы, облизывает их, не отрывая взгляда от её отражения.

– Встань ровно и повернись ко мне.

Он подхватывает её на руки, усаживает на край тумбы и опускается на колени между её ног. Её бёдра раздвигаются шире, открывая доступ к самому сокровенному. Его язык скользит по внутренней стороне бедра, приближаясь к цели, затем – горячие, неровные ласки, покусывания, от которых Диана вздрагивает и стонет всё громче.

– Какая ты сладкая… – Он поднимается, сбрасывает боксеры, бросает их вслед полотенцу.

– Денис, прекрати эту пытку, пожалуйста… – её голос дрожит, в нём смесь мольбы и нетерпения.

– Нетерпеливая… моя и только моя. – Он притягивает её к себе, впивается в губы, в то время как его член скользит между её ног, дразня.

– Да… твоя… – её шёпот тонет в поцелуе.

Он захватывает её за затылок, входит резко, но плавно. Их стоны сливаются. Кровь стучит в висках, каждый толчок – как удар тока. Диана сжимает его так сильно, что он зажмуривается, видя белые вспышки перед глазами.

Воздух наполнен запахом кожи, пота, страсти. Она содрогается в оргазме, волна за волной, а он, чувствуя, как её внутренности сжимают его, словно тисками, выдёргивается в последний момент, оставляя следы на её плоском животе.

– Чёрт… Ты невероятная… – Его голос хриплый, губы прижимаются к её пересохшим.

– Это плохо.

– Что? Тебе не понравилось?

– Нет, глупенький, это было прекрасно. – Рыжая проводит пальцами по его щеке, покрытой колючей щетиной. – А вот то, что на мне твоя сперма, означает, что мы не защищались. Вот это плохо.