Полная версия
Прядущая. И не прервется род
– Кровинушка ты моя, – прошептала она и вновь протянула ко мне дрожащую руку. – Девочка моя бедная… За что же нам это?
– Да что происходит?! – воскликнула я, ощущая, что сердце готово выскочить из груди.
Несмотря на нарастающую панику, я твердо решила выяснить все до конца, потому что просто не выдержала бы еще один день этой изматывающей неизвестности.
– Объясни! – потребовала я, сжав ее ледяные пальцы в ответ.
– Ты ведь уже не ты, – вдруг сказала Добронега, и я вновь почувствовала, как реальность задрожала и натянулась, точно была соткана из прочного полотна.
Снова это чувство – страшное, опустошающее, чужеродное, грозящее концом всего.
– О чем ты? – прошептала я.
На лбу Добронеги пролегли скорбные складки. Отстраненно я думала о том, что Всемилу – настоящую – уже давно напоили бы отваром, потому что не понять, что я на грани истерики, мог только слепой. Добронега слепой не была. Это могло означать только одно…
– Ты ведь не Всемила.
Тихий голос матери Радима прозвучал для меня раскатом грома. Я медленно встала, понимая, что сейчас должна расхохотаться, спросить, почему она так неудачно шутит, или еще как-то показать, что все это бред. Но, пока в мозгу мелькали варианты наилучшей реакции на эти слова, мое тело шаг за шагом отступало к стене. Я остановилась только тогда, когда лопатки коснулись шероховатых бревен. Все, на что меня хватило, – помотать головой, отрицая сказанное. Сердце колотилось уже не в горле, оно грохотало в ушах, а воздуха не хватало. Я подумала, что сейчас грохнусь в обморок, и что тогда будет? Что сделает Добронега теперь, когда знает, что я ей никто, самозванка, обманывавшая их столько времени?
– Почему ты… – начала я и поперхнулась воздухом.
Мать Радима стремительно встала и шагнула ко мне. Я вжалась в стену. Что со мной сделают после такого обмана? Альгидраса едва не запороли до смерти. А я? Я заслуживаю смерти в их понимании? И как это будет? Но как же Святыня?.. Или… это она и есть? Я думала, что буду медленно умирать, теряя силы с каждым днем. А что, если все будет вот так: по воле других людей?..
Добронега, замершая было на полпути, все-таки подошла ко мне и протянула дрожащую руку к моему лицу. Я, дернувшись, ударилась затылком о стену.
– Ш-ш-ш, девочка моя.
Почему она продолжает так меня называть? Она ведь должна ненавидеть. Разве нет?
– Никогда не думала, что увижу это своими глазами, – меж тем произнесла Добронега совсем уж непонятное и все же коснулась моих волос, пропустила сквозь пальцы отросшие пряди, заправила их мне за ухо. – Красивая ты. Совсем как Найденка. И после того, как… вернулась, совсем другая стала, светлее. Я все думала, что было бы, будь Всемилка всегда такой. Только что уж теперь?..
По ее щекам потекли слезы. Я смотрела на то, как она, всегда такая сильная и гордая, плачет, и чувствовала, что из моих глаз тоже бегут слезы. Я всхлипнула, отстраненно подумав о том, что Добронега плачет молча, точно приучила себя за столько лет вдовства. Я так не умела. Мать Радима вдруг взяла меня за плечи и, крепко притянув к себе, зашептала на ухо:
– Я знаю, что ты должна кого-то забрать, раз уж вернулась. Только, если есть выбор, я молю тебя, дочка, всеми богами заклинаю, не Златку и не ее дитя. Радимушка не переживет. А уж коли за ним вернулась, то я… – Добронега все же всхлипнула, – не ведаю, как нам с этим жить потом. Если ты вольна выбирать, пусть это буду я, дочка. Или коль там побратимство чтится, пусть Олег будет. Радимушка еще тогда богов прогневал, забрав его против воли от погибшего рода.
Я застыла, силясь понять хоть что-то из сказанного. Я вернулась, чтобы забрать жизнь кого-то из семьи Радима? Но… как? Почему Альгидрас ни словом об этом не обмолвился? Он же говорил, что я – Прядущая! Я храню!
Добронега вдруг резко отстранилась, не глядя на меня, точно стыдилась последних слов, утерла лицо и почти бегом бросилась прочь из покоев. А я смотрела на оставшуюся приоткрытой дверь и все пыталась уложить в голове произошедшее. Мать Радима каким-то образом узнала, что я не Всемила. Она уверена, что я пришла за жизнью кого-то из них, и просит меня выбрать ее или, что отдельно смешно, Альгидраса. Я сжала виски, понимая, что кто-то здесь сошел с ума, и у меня были все основания полагать, что этот кто-то – я. Что же мне теперь делать? Как смотреть в лицо Добронеге? Как жить дальше? Как вернуться в Свирь? И будет ли у меня теперь хоть один шанс вернуться? А что, если это правда? Вдруг все уже завертелось и я вот-вот исчезну из этого мира, забрав жизнь кого-то из них?
Я невидящим взглядом уставилась в пол, думая о Злате, Радиме, самой Добронеге, об этом выстраданном ребенке, который еще даже не родился… Я не хотела, чтобы кто-то из них погиб! И сама не хотела погибать.
Оставаться и дальше в этой комнате стало невыносимо. Стены словно давили со всех сторон. Быстро обувшись, я сдернула с гвоздя плащ и бросилась прочь из дома. Я не ориентировалась в городе и понятия не имела, куда собираюсь, знала только, что находиться здесь больше не в силах.
Из дома я вышла со стороны хозяйственных построек. После нескольких минут блуждания выбралась сначала к псарне, а потом обнаружила дорожку, которая, обогнув дом по кругу, вывела меня на передний двор. Накинув на голову капюшон, я решительно зашагала к воротам, каждую секунду ожидая оклика. Однако меня никто не окликнул, и я принялась мысленно молиться, чтобы у охраны не возникло вопросов. Я понятия не имела, в каком статусе здесь нахожусь и можно ли мне выходить за ворота без Миролюба.
Охранник, лениво подпиравший открытую створку, при виде меня даже не сменил позы, лишь протянул:
– Долго не гуляй, краса, дождь вскоре будет.
Я поблагодарила, мимоходом взглянув на серые тучи, и поплотнее запахнула плащ.
Сперва я старалась держаться улочки, по которой уже шла с Миролюбом, но вскоре поняла, что не могу опознать поворот, на котором мы свернули к харчевне, где встретили Альгидраса, поэтому быстро распрощалась с шансом запомнить обратную дорогу. В конце концов, спрошу, где княжеский двор. Здесь каждый его знает.
На удивление, на улицах было многолюдно. Я-то ожидала, что после дождя все будут отсиживаться по домам, а не месить жидкую грязь. Но, видимо, у жителей Каменицы было много дел. Все куда-то спешили. Даже дети, нагруженные разнообразной поклажей, сновали по свежесрезанным, но уже основательно втоптанным в грязь веткам.
Каким-то неведомым путем я все же вышла на рыночную площадь, впрочем, этот факт меня несильно удивил. Наверняка все основные улицы сходились к ней.
Людей Алвара я увидела сразу. Те стояли у ближайшего ко мне торговца и о чем-то с ним переговаривались. Речь была иноземной. Я попятилась, разом вспомнив, на что способен Алвар, однако не успела сделать и пары шагов, как один из мужчин обернулся, смерил меня быстрым взглядом и тронул за руку своего спутника, тот тронул еще одного, и так по цепочке весть о моем появлении дошла до Алвара.
Он выглянул из-за плеча одного из своих людей и широко улыбнулся, точно встретил давнюю знакомую. Если бы я в тот миг могла связно думать, я бы очень удивилась, как этим людям удалось безошибочно узнать меня, несмотря на надвинутый почти до самых глаз капюшон, при том что видели они меня один-единственный раз. Но думать связно сейчас не получалось. Я застыла на месте, проклиная все на свете и отчетливо понимая, что крупно влипла. Если уж он едва не уничтожил меня своей непонятной Силой в присутствии Альгидраса и Миролюба, то сейчас шансы на благополучный для меня исход равнялись нулю.
Глава 4
Алвар приблизился ко мне, все так же широко улыбаясь, и я почти ожидала, что он раскинет руки в приветственном объятии. Однако, не дойдя до меня пары шагов, он остановился и церемонно прижал ладонь к сердцу. На узкой кисти блеснули перстни. Я обратила внимание, что сегодня на нем снова не было плаща, несмотря на промозглую погоду. Впрочем, нужна ли ему вообще теплая одежда, с его-то пиротехническими способностями? Подумав об этом, я нервно усмехнулась и тут же склонила голову в некоем подобии приветствия. Алвар сделал вид, что не заметил моего неуместного веселья. Вместо этого он произнес:
– Боги благосклонны сегодня ко мне, раз послали встречу с прекраснейшей из женщин.
Я выдавила из себя улыбку, не зная, как реагировать на его витиеватую речь, и ни на секунду не поверив в искренность его комплиментов.
– Однако ты одна в городе, полном мужчин, каждый из которых может соблазниться юностью и красотой, – заметил Алвар.
Я поняла, что дальше изображать из себя глухонемую – дурной тон, и осторожно ответила:
– Я невеста княжича. Вряд ли кто-то осмелится меня обидеть.
К слову сказать, формально я не являлась невестой Миролюба. В Свири мы договорились о том, что я подумаю над его предложением, и официально к этому разговору мы не возвращались, не считая брошенной вчера фразы Любима, поэтому сейчас я безбожно врала, уповая лишь на то, что Алвар не в курсе текущих дел. Вероятно, надеялась я зря, потому что его брови удивленно взлетели вверх, а на губах появилась лукавая улыбка.
– Сколь прекрасны юные девы, столь порой и наивны.
Мне совершенно не понравилось его замечание, однако, как ни крути, тех крох информации о нем, которыми я владела, было явно недостаточно для достойного ответа.
– Прогуляйся со мной, – неожиданно произнес Алвар, и я невольно сделала шаг назад, вспомнив, чем закончилась подобная прогулка для сына Миролюба.
Алвар верно истолковал мое движение и поднял руки перед собой, словно выставляя между нами стену.
– Женщина моего брата – святое для меня, – произнес он неожиданно серьезно.
Я замотала головой, давая понять, что он что-то путает, однако Алвар продолжил как ни в чем не бывало:
– Я просто хочу поговорить с тобой и ни за какие сокровища мира не хочу огорчить Альгара, потому тебе ничего не грозит. Мои люди убьют любого, кто осмелится бросить в твою сторону недобрый взгляд.
– Даже тебя? – не удержалась я.
– Я не осмелюсь, – склонил голову Алвар и тут же внимательно посмотрел на меня: – Соглашайся. Речь пойдет об Альгаре.
«А вот это уже интересно», – подумала я, но следующая его реплика заставила меня вздрогнуть:
– Я даже не стану спрашивать твоего настоящего имени.
Он смотрел с улыбкой, но в этой улыбке, как и во всем его облике, было что-то потустороннее. То, что этот невысокий и улыбчивый мужчина может в один миг превратить в пепелище целый город, не вызывало сомнений.
– О чем ты? – сглотнув, прошептала я, стараясь изобразить удивление.
Вместо ответа Алвар протянул мне руку и указал головой в сторону лавки, на которой вчера сидел Альгидрас.
Я посмотрела на протянутую руку, на немногочисленных посетителей рыночной площади…
– Никто из них не узнает в тебе невесту княжича, – Алвар сделал ударение на последнем слове.
– Ты же узнал.
– А они не смогут. Поверь.
У меня не было оснований ему верить, скорее наоборот, но и выбора, кажется, тоже не было. Единственное, что я позволила себе сделать, причем не без мстительного удовольствия, – проигнорировать протянутую руку, направившись к краю площади. Люди Алвара окружили нас, образуя живой заслон.
Земля у рыночной площади превратилась в кашу, более-менее сухой путь удалось найти лишь у стены крайнего дома, над которой тянулся навес. Под навесом были набросаны ветки.
Я посмотрела на лавку, с огорчением заметила, что она мокрая, и повернулась к Алвару.
– У меня много вопросов, – без обиняков заявила я.
– А у меня много ответов, – улыбнулся он, широким жестом позволяя приступать к расспросам.
Его люди остановились, не дойдя до нас несколько метров и встав так, чтобы скрыть нас с Алваром от любопытных глаз. Сегодня их было тринадцать. Интересно, сколько всего людей привел сюда старейшина Савойского монастыря? И зачем, если он один способен уничтожить половину княжества?
– Что ты знаешь обо мне? – спросила я Алвара.
В ответ он беспечно улыбнулся:
– Что ты невеста княжича и здесь тебя зовут Всемила.
– Все твои ответы будут такими? – прищурилась я.
Он снова широко улыбнулся, а я вспомнила, как в разговоре с Альгидрасом предположила, что старейшина должен быть стар и мудр. Так сильно я еще не ошибалась. Если верить Альгидрасу, Алвару было двадцать четыре. Вблизи он, пожалуй, выглядел на свои годы. Если бы не борода, казался бы моложе, впрочем, вероятно, он об этом прекрасно знал и таким нехитрым способом добавлял себе возраста. К слову сказать, большая часть его людей была безборода, и вряд ли кто-то из них был старше тридцати. Сперва я удивилась, а потом поняла, что в этом мире мало кто доживает до седин. Я вновь посмотрела на улыбающегося Алвара и произнесла:
– Ты пытался причинить мне вред вчера. Почему?
Его улыбка погасла, он слегка нахмурился, впрочем, тут же снова улыбнулся. Интересно, он вообще бывает серьезным?
– Это вышло невольно.
– Неправда!
– Правда! Я просто не ожидал увидеть то, что увижу. Я не хотел причинять вреда. Прости.
– Раз уж мы говорим честно… Альгидрас сказал, что ты обладаешь Силой. Поясни!
– Альгар так сказал? – Алвар усмехнулся. – Княжичу?
Я прикусила язык, понимая, что невольно выдаю Альгидраса. Однако Алвар не стал развивать тему, вместо этого он протянул ладонь – и я завороженно замерла, потому что на его ладони прыгало пламя, чуть большее, чем пламя свечи.
– Оно горячее? – шепотом спросила я, с трудом отрывая взгляд от этой картины.
Алвар выглядел как человек, с которым не происходит ничего необычного. Вряд ли огонь доставлял ему дискомфорт, но мой мозг отказывался обрабатывать происходящее. Все во мне вопило: «Огонь – это ожог и боль!» Алвара, кажется, позабавило то, как я застыла, ожидая ответа и выискивая признаки боли на его лице. Он усмехнулся, а потом взял мою руку свободной рукой, и не успела я ничего подумать, как он накрыл пламя моей ладонью. Я инстинктивно дернулась, ожидая ожога, однако не почувствовала ничего. За секунду до того, как наши ладони соприкоснулись, пламя исчезло. Я ожидала, что его руки будут горячими, однако они были просто немного теплее моих.
– Вот видишь, я же сказал, что не причиню тебе вреда.
– Потому что не хочешь злить Альгидраса?
– Нет, – улыбнулся Алвар, – злить его – отдельное удовольствие, но огорчать – это другое. Я не люблю его огорчать.
– Почему?
– Огорчение Альгара приносит огорчение мне самому.
С этими словами Алвар наконец отпустил мою руку.
– Что тебе от него нужно?
– О, этого я сказать тебе не могу.
– Ты обещал ответить!
– О женщины! Я сказал, что у меня есть ответы, однако не все они предназначены для твоих ушей.
– Хорошо, тогда расскажи мне обо мне, – решилась я.
Я почти ожидала, что Алвар сделает вид, что не понимает вопроса, как часто делал Альгидрас, однако вместо этого он пристально на меня посмотрел – и я потерялась в его взгляде. Алвар смотрел так, будто знал обо мне все, начиная с любимого плюшевого зайца и заканчивая тайной, больной, стародавней зависимостью от учителя немецкого. Мне стало неуютно, и я было совсем решила обратить вопрос в шутку, но Алвар вдруг улыбнулся – и мгновение рассеялось.
– Ты с другой стороны, – просто сказал он.
– С другой стороны чего? – боясь спугнуть нежданную откровенность, спросила я, чувствуя, как сердце отчаянно зачастило. Вот он, шанс! Только бы он не остановился.
– С другой стороны ткани мира.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
