Невинная. В уплату долга

Я ни разу так и не увидела жениха до свадьбы и, наверное, не видела бы его и после. Кажется, ему просто наплевать на это и он приедет за мной, как за бараном на рынке, чтоб просто забрать себе и довольным уехать домой.

В эту неделю я делаю еще несколько попыток поговорить с отцом, но он ясно дает понять, что не изменит своего решения. Мне придется выйти замуж за его партнера, хочу я того или нет. Папа переживает за свою карьеру и репутацию. Волнуется о том, как это отразится на его предвыборной кампании, однако то, что я при этом чувствую, его не волнует.

Страшно вспоминать, но еще вчера я думала все прекратить, когда стояла в ванной на холодной плитке и вертела в руках сверкающий острый нож. Всего одно движение, просто решиться, и ребенка не станет. Не станет и проблемы, причем сразу, но я не смогла. Нож просто выпал из моих дрожащих и уже побелевших рук, отлетев от плитки и издав звонкий звук.

Долго потом плакала и просила у малыша прощения. Я не могу. Он ведь такой маленький. Это мой ребенок. Моя кроха, и я никогда не сделаю ему ничего плохого.

– Невеста, идемте, пора платье надевать.

Стилистом оказывается ухоженная и прямо-таки до скрипа холеная женщина, которая помогает мне надеть мое свадебное платье. Оно невероятно роскошное и пышное, такое, о котором мечтает каждая девочка в детстве, и я мечтала до недавнего времени. Но только не теперь. Сейчас же я мечтаю сжечь это платье поскорее и уже представляю, как ярко будут гореть его пышные юбки.

На мне затягивают корсет, туго зашнуровывая его сзади, отчего чувствую себя запертой в панцире. Дышать становится намного труднее. Как в тиски попадаю. Тут же показываю стилисту рукой, чтоб немного ослабила у живота. Не хочу навредить ребенку. Хоть у меня еще и не видно беременного животика, чисто интуитивно я хочу защитить его, уберечь от всего.

– Посмотрите, какая красавица! Мамочки мои. Настоящая невеста.

Я стою перед зеркалом под возгласы стилиста и девчонок, которые мне помогают собраться, и действительно вижу в отражении невесту. Белоснежное платье с пышными юбками, увенчанное жемчугом, кружевная вышитая фата до пола, красивый нежный макияж и живые цветы в волосах, уложенных в крупные локоны. Образ дополняют дорогие жемчужные сережки с белым золотом.

Поджимаю губы. Я нравлюсь себе сейчас, вот только глаза, как у вампира, красные, и не замажешь это ничем, так как я проплакала без малого всю ночь.

От одного только понимания, что уже сегодня я стану женой Захарова, тошнота подкатывает к горлу. Он ведь захочет коснуться меня, ой, нет…

– Тише-тише! Вот, выпейте водички.

Делаю пару крупных глотков, чтобы унять очередной приступ тошноты. В последнее время тошнит все чаще. Вдыхаю: вода и правда немного помогает.

Последнюю неделю меня жутко тошнит, особенно по утрам, и это никуда не проходит. Из еды я беру одни только овощи, и то только на пару. Боюсь даже представить, что будет дальше, а это лишь первый месяц беременности.

Сегодня у нас полный дом людей. Все что-то носят, готовят, собираются. Отец хочет создать видимость шикарной свадьбы и счастливого дня в нашей жизни, однако только мы с ним знаем, что все это лишь сцена. Дурацкий показушный маскарад, главная роль в котором отведена мне, и я за это не могу его простить. Горькая обида и чувство несправедливости не дают и шанса перестать переживать.

Уже на выходе из комнаты меня останавливают. Непонимающе смотрю на стилиста. Ну что еще? Мне уже ведь даже букет невесты торжественно вручили.

– Осталась последняя, но важная деталь.

Непонимающе смотрю на нее, а после отчаянно мотаю головой. Нет! Только этого не хватало!

Помимо дорогущего белого, жутко откровенного белья, которое уже на мне, стилист готовит еще кое-то. Белую набедренную повязку.

– Давайте наденем. Это же так красиво! И сексуально. Мужчина в первую брачную ночь слюнки будет пускать.

Сжимаю зубы. Одно только упоминание о будущем муже заставляет снова почувствовать тошноту.

Стилист не дожидается моего ответа, подходит и понимает полы платья. Она натягивает мне на бедро белую кружевную повязку, которая чуть кожу мне не обжигает. Хочу, чтобы она горела вместе с моим платьем. Синим ярким пламенем.

Усмехаюсь горько про себя. День, который должен был стать самым счастливым в моей жизни, теперь кажется мне просто адским. Медленно выхожу из комнаты. Платье оказывается гораздо тяжелее, чем я думала изначально, и ходить в нем нормально практически невозможно, не говоря уже о том, чтобы бегать.

Быстро по сторонам осматриваюсь. Везде в доме цветы расставлены. Белые розы в вазонах. Их так много, что у меня голова идет кругом. Осторожно ступаю по мягкому ковру. На мне высоченные каблуки, на которых я откровенно плохо умею ходить, поэтому постоянно опасливо придерживаюсь за стену.

У входной двери встречает отец. Тоже при полном параде. В смокинге. Как только взгляд на него перевожу, меня ослепляет яркая вспышка фотоаппаратов. Господи. Неужели он позвал кучу журналистов? Зачем…

– Красавица моя. Не верится даже.

Отец нежно привлекает к себе и целует куда-то в висок.

Опускаю взгляд, пытаясь сдержать слезы. Обида на него никуда не прошла.

Как только он меня за руку берет и ведет на выход, я столбенею вся. Не могу идти. Ноги не несут. Я не хочу замуж. Только не так!

– Илана, не капризничай, нам пора, – отец цедит это на камеру, улыбаясь, но я отчетливо чувствую его крепкий захват на своей руке.

– Пап, пожалуйста, отмени все это! – не выдерживаю и умоляю его, руками жесты передавая, но отец лишь строго качает головой.

– Хватит! Все решено. Жених уже ждет. Он согласился взять тебя в жены. Подумай сама, кому ты еще такая нужна будешь? Да еще и беременная теперь. Я вложил сюда тучу денег! Все. Выезжаем. Иди садись в кортеж невесты. И не смей больше плакать.

Его слова ножом меня режут. Я прекрасно знаю, о чем он говорит. О немоте моей проклятой. Никому не нужна девушка, которая даже звука вымолвить не может, а теперь еще и носит чужого ребенка под сердцем.

Быстро вытираю слезы. Не буду больше плакать. Не могу просто.

Спускаюсь из дома по ступенькам и вижу несколько украшенных свадебных машин. По розовой каемке узнаю свою. Черный блестящий мерседес ждет меня прямо у ворот дома.

Отец садится в свою машину, а я иду в кортеж невесты, который иначе как перевозкой для товара назвать не могу. Мне помогают залезть в салон и укладывают пышные юбки платья вместе с фатой. Наряд оказывается очень объемным, поэтому я сразу же занимаю добрых полсиденья, оказываясь в белой пелене платья. Это могло бы показаться милым, если бы я выходила замуж добровольно.

Впереди в черных костюмах сидят водитель и охранник. Даже головы ко мне не поворачивают, а мне и не надо. Никого не хочу видеть сейчас. Сама бы залезла в скорлупу и сидела там бесконечно.

Машина тут же срывается с места, а я хватаюсь за ручку двери. Почему-то меня снова подташнивает. Машу рукой перед лицом, стараясь помочь себе, но тошнота не проходит. Тут же тянусь к кнопке, чтобы опустить стекло, но и она не работает.

Что ж такое? Неужели сегодня весь день таким будет?

Осторожно хлопаю охранника Ивана по плечу. Всегда так делаю. Он знает. Пусть откроет скорее. Мне нужен воздух.

Проходит несколько долгих секунд, но ничего не происходит. Никто не реагирует на меня, словно меня тут вообще нет. Тут же поднимаюсь на сиденье, обладая едким желанием вынести уже эту чертову дверь машины, однако краем глаза замечаю, что на переднем сиденье со мной едет не мой охранник. Он похож на него со спины, но это вовсе не Иван, как я думала. Это другой, чужой мужчина!

Тут же бросаю взгляд на водителя и замираю на месте. Господи. Только не это!

– Давно не виделись, красотуля. Устраивайся поудобнее. Скоро доедем.

Сердце падает вниз, когда я вижу этого второго мужчину. Это же Дэн, та самая сволочь, которая тогда снимала, как меня… на камеру, а потом он просто выкинул меня у леса по поручению своего начальника-монстра! Это же человек Волка. Он везет меня обратно к нему?! О нет. Нет!

Сразу же дергаю за ручку двери, готовая выпрыгнуть на полном ходу, но все двери оказываются заблокированными. Что есть мочи тарабаню руками по стеклу, ломая ногти, но оно тоже не поддается. Они закрыли меня. Я в ловушке!

– Не надо так нервничать, невеста. Ты же не хочешь снова ехать с мешком на голове? По-моему, тебе тогда это не очень понравилось.

От ужаса и паники кровь стынет в жилах. Меня везут вовсе не на свадьбу. Эти звери снова… снова похитили меня!

Глава 7.1 Илана

К горлу подступает горький ком, а во рту становится сухо. Лихорадочно по сторонам осматриваюсь и понимаю, что меня везут в совершенно ином направлении от города и, что хуже, рядом больше нет ни одной машины свадебного кортежа! Я здесь одна, и нет никого, кто смог бы защитить меня.

Папа! Он ведь ехал следом за мной, точно помню, но теперь я вовсе не вижу его машины. Что они с ним сделали? Что…

Дышать становится труднее. Тугой корсет сжимает мои ребра с такой силой, что перед глазами начинают расплываться темные круги.

Быстро хватаюсь рукой за край сиденья. Если не найду опору, просто завалюсь сейчас прямо тут. Куда меня везут, зачем?! Они снова забрали меня, чтобы повторить то, что было? Сердце ломает ребра. Нет, только не это, я не вынесу этого снова…

Всхлипываю, закрывая лицо холодными руками. Мне все равно, что тушь потечет и я нарушу свой красивый макияж. В эту секунду это кажется мне совершенно неважным.

Мне страшно. Волк приказал забрать меня, это же его люди… Если в первый раз этот страшный мужчина такое сотворил со мной, то что сделает сейчас? Убьет? Разрежет на части, отдаст на растерзание… Господи.

Зачем он снова похитил меня? Неужели ему оказалось мало того, что он сделал? Или он жалеет, что я выжила, и хочет закончить начатое? Что еще он может отнять у меня…

Содрогаюсь в тяжелых и долгих рыданиях. Ощущение такое, словно меня везут на казнь, хотя, кажется, так оно и есть.

Едем долго. Постепенно проезжаем город и несколько поселков. Только после сворачиваем на отдельную, закрытую шлагбаумом дорогу.

Опасливо оглядываюсь по сторонам. Я не помню этого места. Да и как бы запомнила, если в прошлый раз на моей голове был тот жуткий черный мешок, в котором я чуть не задохнулась.

Перевожу настороженный взгляд на сидящих впереди мужчин. Крупные и молчаливые. Они кажутся мне спокойными, однако я даже не думаю проверять насколько и нарываться.

Одно только предположение, что эти сволочи могут сделать со мной, заставляет максимально притихнуть и просто оцепенеть от ужаса. Кажется, у меня хорошо получается, вот только внутри сейчас творится настоящее цунами. Дрожь в теле такая, что унять ее никак не получается, как ни стараюсь.

Уже через несколько минут от паники и слез начинает жутко болеть голова. Все, что я могу в этот момент, – тихонько прикладывать руку к животу в защитном жесте и молиться.

Отец спасет меня, хотя как он это сделает – я даже не представляю. У меня нет с собой телефона. Я не брала сумочки и даже документов. Мой паспорт вез отец, он не доверил мне даже этого.

Через несколько минут машина подъезжает к высоким закрытым воротам, которые открываются сами, пропуская нас во двор. Взгляд тут же падает на огромный дом, стоящий неподалеку от дубовой рощи, который больше похож на коттедж. Тут же замечаю и высоченный каменный забор, от которого складывается стойкое ощущение, что меня привезли в крепость.

Из-за дома то и дело доносится лай собак. Громкий и устрашающий, словно волки это, а вовсе не псы. Он показывается мне очень знакомым. Кажется, я уже слышала его. Точно! Определенно слышала, когда меня вывозили после того сумасшествия в подвале уже с мешком на голове. Тогда тоже собаки лаяли. Громко.

Осознание приходит быстро, заставляя судорожно втянуть воздух. Это то же самое место… Меня привезли в логово к монстру.

– На выход, мадам.

Тот первый мужик, который прикинулся моим охранником, выходит и открывает дверь машины с моей стороны. Я тут же сжимаюсь вся и отодвигаюсь на сиденье подальше от него, но ему не составляет труда протиснуться в салон, больно обхватить мою руку и силой вытащить наружу.

Тут же чуть ли не падаю, стараясь удержать равновесие. Ноги как свинцом налились, да еще и на этих высоченных каблуках стоять стало еще сложнее. Что есть сил отталкиваю этого мужика, но он все равно намного сильнее.

Когда я снова отказываюсь идти, он начинает меня тащить за собой, без зазрения совести пачкая платье, а после просто подхватывает за талию, унося внутрь дома.

От испуга я тут же колочу его ногами, однако мне это ничем не помогает. Только туфлю свою теряю где-то по дороге, оставаясь полубосой. Меня тащат по длинному темному коридору, проходя мимо нескольких дверей, и наконец мы останавливаемся напротив одной из них. Раздается короткий стук. Дверь открывается, и меня буквально заталкивают внутрь, отчего я едва носом не торможу по красному ковру.

Заплаканная, напуганная, в ободранном свадебном платье и в одной туфле – я думаю, что хуже быть просто не может, но нет. Может.

Я понимаю это, как только поднимаю голову и тут же встречаюсь со стальным взглядом мужчины. Открываю рот в немом крике. Это он. Тот, кто причинил мне самую страшную боль и унижение в мире и кого я так отчаянно пыталась выжечь из своих мыслей. Это Роман Волков. И сейчас он стоит прямо напротив меня.

Глава 7.2 Илана

– Паршиво выглядишь, невеста, – низкий, хорошо поставленный голос тут же пробирает до костей. Если кошмары и могут становиться явью, то это как раз такой случай.

Мужчина стоит прямо передо мной, оперевшись о стол и сложив на груди крепкие руки с закатанными рукавами. Загорелая кожа переливается на свету, открывая мощную шею с черной порослью волос на груди. На руках виднеется отчетливая сетка вен.

Сглатываю, пытаясь унять дрожь в теле. Сейчас он мне кажется еще больше, чем в прошлый раз. Одет в белую, распахнутую на широкой груди рубашку и черные джинсы. На правой руке блестят явно брендовые дорогие часы. Не помню, были ли они в прошлый раз. Тогда, кроме боли, тяжести его тела и страшных серых глаз, я мало на что обращала внимание.

В нос сразу ударяет терпкий аромат мужского парфюма. Тот самый. В подвале тоже он был. Я не забуду его до самой гробовой доски.

Сердце за секунду ускоряет темп до предела. Господи, это он, снова этот зверь, так близко!

Тут же разворачиваюсь и быстро хватаюсь за ручку, но мужчина за доли секунды настигает меня, с силой захлопывая дверь прямо перед моим носом.

– Я не разрешал уходить, сука. Ко мне повернулась.

Дрожащей рукой медленно отпускаю ручку двери, словно только что мину держала. Волк так близко, спиной ощущаю его крышесносную энергетику. Он загнал меня в угол. Так ведь поступают хищники? Загоняют свою жертву, чтобы разодрать ее потом, на куски порвать.

Сжимаюсь вся от близости этой. Шевелиться даже не могу. Он стоит прямо за мной, горой возвышаясь, и я чувствую себя мотыльком, которого посадили в бутылку и перекрыли воздух.

Медленно поворачиваюсь лицом к мужчине, тут же ловя сканирующий взгляд на себе. Прямой и голодный. Возвышенный. Волк жадно смотрит на меня в этом свадебном платье, и мне совсем не нравится его реакция. Страшный взгляд. Свирепый просто.

Каменею, когда вижу, как пристально мужчина осматривает мою талию и грудь, туго стянутую корсетом. В этом наряде у меня подчеркнуты все достоинства фигуры – к сожалению, как я теперь понимаю.

Отхожу от него на шаг, пока не упираюсь спиной в дверь. Дальше некуда бежать. От него не скрыться.

Не знаю, как реагировать и что делать. Малейшее движение может спровоцировать зверя. От его взгляда голодного хочется натянуть черный балахон до пят.

– Ничего не хочешь мне сказать, птичка? – басистый мужской голос разрывает тишину. Тут же чисто машинально тянусь рукой к животу, но вовремя спохватываюсь. Нельзя, он заметит! Черт, кажется, и так уже заметил.

Щеки горят. Быстро отрицательно мотаю головой, продолжая сверлить пол взглядом. Если посмотрю на Волка, просто не выдержу. Я целый месяц старалась забыть этого мужчину, выжечь его из своих страшных снов, а теперь он снова стоит передо мной, а я… не знаю, что делать.

– Значит, так, девочка, прелюдий не будет. Ты беременна. От меня, да еще и пыталась скрыть это. Твое замужество отменяется. Будешь жить в моем доме, пока не выносишь моего ребенка. Сразу после родов отдашь его мне. После этого отпущу к папочке.

Не верю в то, что слышу. Каждое слово зверя медленно режет меня тупым ножом, прокручивая в тканях, чтобы сильнее кровоточило. Кажется, теперь я знаю, что значит испытать боль от слов, ведь сказанное этим монстром наживо сердце мне разрывает.

Тут же голову поднимаю и смотрю на него. Высокий, широкоплечий, крепкий и суровый. Он и правда как волк, как дикий зверь. Неужели можно кого-то так сильно ненавидеть?

Не знаю, что происходит, но я сама словно зверею, контроль и рассудок теряя в один миг. Сама не понимаю, как набрасываюсь на Романа, намереваясь ударить его по лицу, но в тот же момент мужчина перехватывает мое запястье своей рукой – огромной и невероятно сильной. Больно.

Еще секунда, и я оказываюсь вплотную прижата к его груди спиной, жадно хватая воздух от близости этой дикой.

Лопатками голыми ощущаю его рубашку и проходящий сквозь нее жар мужского тела. Он обжигает меня до костей. Роман так близко, он намертво зажал меня в тиски своих рук, отчего я даже двигаться не могу.

Волк наклоняется и шепчет мне на ухо то, из-за чего я, уже не сдерживаясь, начинаю вздрагивать в болезненных рыданиях:

– Еще раз посмеешь наброситься на меня, сука, выебу так, что встать не сможешь. Или ты уже хочешь? Что, так понравилось в прошлый раз?

Замираю, когда одним движением мужчина задирает мне подол платья, оголяя меня. Он нагло проходится рукой по ноге, без труда добираясь до той самой повязки на бедре. Я ощущаю его власть и силу. Она подавляет меня, заставляя трепетать в его руках.

– Да тут и подарок есть. Для жениха готовилась. Под него хотела лечь?

Отчаянно мотаю головой. Кожу огнем опаляет, когда одним резким движением зверь срывает мою набедренную повязку, но на этом не останавливается. Еще секунда, и его огромная рука пробирается прямо к моей самой запретной точке, под белые кружевные трусики, накрывая мою промежность горячими пальцами. Грубо. Без церемоний. Почти до боли.

– М- м… Да ты мокрая! Сладкая конфета.

Мои слезы капают на огромную руку монстру. Я не вынесу, если он снова сделает мне больно. Я умру на месте.

Дышать становиться труднее. Роман издает наглый смешок и расцепляет свои руки. Я тут же отбегаю к двери, все еще ощущая его силу у себя между ног. Там все горит огнем. Запредельно просто.

– Твоя задача – выносить моего ребенка и отдать его мне.

Почему-то меня начинает жутко колотить от этих слов. Если бы у меня были топор или пистолет, я бы без зазрения совести применила их против этого монстра.

– Я не слышу, Илана. Ты меня поняла? Блядь, ты язык проглотила?!

Громкий стук раздается прямо над моей головой. Кажется, это был его кулак о дверь, после которого я отчетливо слышу хруст дерева. Он сломал ее. Зверь просто сломал дверь!

Мужчина слишком близко, невыносимо просто. Он убьет меня сейчас. Просто пришибет, как мошку.

Содрогаюсь и вся буквально вжимаюсь в эту уже сломанную дверь. Опускаю взгляд, чтобы не видеть его. Не могу смотреть на него. Просто не могу. Энергетика зверя словно парализует всю меня.

Тут же на язык жестов перехожу. Это мой шанс. Пусть поймет меня. Хотя бы простые слова!

– Прошу, не делайте этого! Вы же тоже человек. Отпустите меня. Меня будут искать. Пожалуйста!

Жгучие слезы стекают по щекам. В груди так сильно жжет, что дышать трудно. Волк сканирующе смотрит на меня, но не реагирует. Он не понял меня. Не захотел понимать.

– Что ты мельтешишь, сказать не можешь нормально? Не согласна? Ну тогда я просто вырежу плод из твоего живота, а тебя закопаю в том лесу, у которого прошлый раз выкинул. Папочка будет рад.

– Умоляю, не делайте этого! Не поступайте так со мной!

Все еще пытаюсь пробиться к каменному сердцу этого монстра, говоря с ним на языке жестов, но он лишь игнорирует это.

– С этого момента, кукла, здесь будешь жить. И чтоб ни шагу из дома, не то выпорю.

Кажется, зверь отходит от меня и закуривает, но я этого не вижу. Сама не замечаю, как на колени падаю, закрывая лицо руками и содрогаясь в горьких сдавливающих рыданиях. Вокруг меня облако из белых юбок свадебного платья, в которых я утопаю, как лебедь. Я ненавижу его. Господи, как же сильно я ненавижу этого страшного мужчину!

Плохо помню, что происходит после. Лишь обрывками перед глазами проносится, как в кабинет снова заходит другой мужчина, который вел меня сюда. Он крепко меня под руку берет, выволакивает из кабинета и тащит по длинному коридору.

Я едва передвигаюсь, хотя уже ступаю босая. Вторую туфлю я тоже потеряла, вот только не помню где. Кажется, я оставила ее в кабинете у зверя, когда меня, полуживую от рыданий и всхлипываний, выволакивали после второй встречи с монстром.

От слез все расплывается перед глазами. Не могу поверить в то, что произошло. От шока почти ничего не соображаю. Все кажется каким-то очень страшным сном.

Меня заводят в небольшую комнату с крохотным, как у камеры для заключенных, высоким окном. Всхлипываю горько. Все правильно, я ведь и есть теперь заключенная. Я просто контейнер, который монстр использует, чтобы выносить и родить ребенка. А потом он заберет… Заберет моего малыша!

Слезы душат. Надеюсь, отец уже обнаружил мою пропажу и сюда скоро приедет целый спецназ охраны. Папа спасет меня из лап зверя, я знаю. Очень скоро. Пусть свадьба сорвалась, но он не оставит меня с ребенком здесь. Не бросит.

Вспоминаю взгляд Волка, и тут же мурашки бегут по коже. Он смотрел на меня так… словно хотел сожрать. Так смотрят голодные хищники на аппетитный кусок мяса. В этом большом мужчине нет жалости. В нем вообще нет ничего человеческого. Только гнев, злоба и желание мести. Вот только я до сих пор не понимаю за что. Что я сделала ему? Чем заслужила все это…

Дверь с грохотом захлопывается. Я слышу звук поворачивающегося ключа. Меня закрыли тут, как какого-то зверька. В клетку посадили. На цепь.

От слез начинает жутко пульсировать в висках. Мне хочется пить, но, конечно, никому нет до этого дела.

Как только вижу кровать, буквально падаю на нее прямо в свадебном платье, срывая на ходу свою фату с головы. В этот же миг меня накрывает такое горе, которого я еще ни в разу в жизни не испытывала.

Глава 8. Волк

Мне кажется, я умер. Сдох еще год назад, как только увидел растерзанное тело жены. Она была вся в крови, даже волосы ее были окровавлены. Мою женщину изнасиловали трое. Так жестко, что на ее теле даже места живого не осталось. Они изрезали ее на куски, покромсали даже живот, грудь и лицо. До мяса. До предела.

Когда я нашел ее, жена уже не дышала. Ее взгляд застыл в ужасе, а я… приехал слишком поздно. Когда на мой дом напали, я был в другом городе. Я гнал как бешеный, но так и не успел вовремя добраться до дома.

Эти заказные суки нашли ее раньше. Они приходили за мной, но, не обнаружив меня, вполне оторвались на жене, превратив ее тело в окровавленный труп.

Не помню, чтобы хоть когда-либо так орал, когда нашел истерзанное тело той, которую любил. Я кричал, срывая голос, превращая связки в жалкие ошметки, задыхаясь от жгучей боли, которая разрывала меня на части и сжигала заживо. Мое горло сжималось от спазмов, я хрипел, но не мог остановиться.

Все мои руки были в крови. Ее крови. Я прижимал еще теплый труп жены к себе, пачкаясь ее кровью и целуя в лицо, которого на самом деле и не видно уже было из-за острых и глубоких порезов. Моя рубашка быстро стала насквозь мокрой, но мне было насрать. Это было похоже на ад, в который я попал и в котором с того момента начал гореть. Каждый гребаный день.

В тот день легли еще трое моих парней. Никто не ожидал такого беспредела, и я тоже. Мы были совершенно не подготовлены. Я не воспринимал Озерова всерьез, не просчитал, что эта падла ради еще одной ветки в карьере политика пойдет на это, но он пошел. Эта сука лишила самого ценного, что было у меня.

Олег хотел убрать самого сильного своего конкурента и бил по моим слабым местам. Один из моих охранников, перед тем как откинуться, успел сказать, что твари эти упоминали его имя в разговорах. Он был заказчиком. Эта сука все проплатила.

Пять лет счастливого брака я зарыл в холодную могилу. Собственноручно закопал поглубже, прикинул мерзлой землей. Никого рядом не было, кроме охраны. Я озверел. Мне никто не был нужен. Кроме нее.