Сказка, рассказанная лгуньей

– Не думаю, что из меня выйдет хороший организатор…

– Глупости! Проекты будут оценивать реальные работодатели. Лучших позовут на стажировку в Легаси букс! А проекты трёх финалистов реализуют! – практически кричала Алессия.

Аня бы наверняка сказала «нет»: слишком много забот. Но над головой шумной итальянки словно замерцала надпись «Гарри Поттер».

– Оставшуюся команду я набираю сама? – последние сомнения.

– E chi ещё тебе serve (и кто ещё тебе нужен)? – удивилась Алессия.

– Писатель… Чью рукопись мы будем продвигать? Возможно, СММ-специалист…

«Переводчик с итальянского», – мысленно добавила Аня.

– Allora… (ну…) – на миг она затмилась. – Я же говорю, без тебя погибну! Всё на твоё усмотрение!

И Алессия убежала. Не получив отказ, она решила, что всё схвачено. Аня вздохнула и достала телефон. Открыла переписку с Эваном. После их свидания в выходные они не виделись, но много переписывались.

Аня: Одна преподавательница решила, что я ИИ…

Эван: ИИ??

Эван: Что это?

Аня: Искусственный интеллект и смеющиеся смайлики

Эван: Во всяком случае, это объяснило бы, почему ты так быстро находишь остроумные ответы.

Аня: Думаешь, у ИИ хорошее чувство юмора?

Эван: Если судить по тебе – да.

Аня: смеющиеся смайлики

Аня: Когда ты уже вернёшься?

Пальцы застыли над клавиатурой – она не была уверена, что имеет право такое писать. Было ужасно неловко флиртовать.

Аня: «Я скучаю» венчалось разбитым седцем.

Эван: В субботу. Можем встретиться вечером.

Аня: Не могу

Аня: Я скинулась на вечеринку в общежитии.

Эван: Не можешь пропустить?

Аня: Хочешь, чтобы я просто так выкинула десять фунтов?

Эван: А какие планы на воскресенье?

Аня: Самый красивый мужчина Англии готовит какой-то сюрприз для меня. Очень занята!!!

Она положила телефон на стол и закрыла лицо руками: как это ужасно! Что с ней не так? Сплошная неловкость!

Эван: Это тот самый тип, который играет в кино, а его герои вечно сыплют пафосными репликами?

Аня: Да! Вы знакомы?

Эван: Видел пару его работ…

Аня: «Я от него без ума» и снова разбитое сердце.

– Чему ты так улыбаешься, Эван? – не выдержала Фиона. – Выглядишь как влюблённый мальчишка!

– Так я и есть влюблённый мальчишка, – просто отозвался он.

– Надеюсь, ты понимаешь: нам на этапе переговоров не нужны лишние слухи о том, что ты ухлёстываешь за малолетней девицей? – она очень серьёзно посмотрела на Эвана.

В такие моменты он побаивался своего же менеджера. В такие моменты любое пространство, в котором они находились, точно уменьшалось.

– Сейчас не те времена, чтобы меня «отменили» за роман с молодой девушкой, – уж больно легкомысленно отозвался Эван.

– Представь, как было бы кстати, если бы мы смогли организовать пиар-роман с обворожительной Деверо. Ты впервые не связан браком. И хочешь всё испортить?

– Фиона, я не в том возрасте, чтобы ради карьеры жертвовать хоть чем-то. Отсутствие новых контрактов мне уже не страшно.

Фионе не понравился этот тон. С этой русской студенткой он познакомился меньше недели назад, а уже хочет карьеру ради неё заканчивать? Эван явно сбрендил! Фиона досчитала до десяти. Ладно, главное – не вмешиваться. Эван – увлекающаяся личность, но и охладевает он быстро. К тому же, он ещё не отошёл от Джекки. Можно ли вообще от неё отойти? Совершенно сумасшедшая женщина!

7

В субботу утром Аня собралась в торговый центр. На прошлой неделе, когда она устроила паломничество благодарности, нашла всех, кроме Билли. Не мудрено. Из всех, кто ей помогал, один лишь Билли был европейцем, знавшим, что работать в воскресенье – та ещё глупость.

Заодно она заглянула в тот магазин, где присмотрела сиреневую шубку. Помимо шубки нужно было приобрести ещё какую-нибудь одежду. Аня заприметила голубые джинсы, расшитые розовыми ромашками. Она вошла в примерочную. Кажется, Аня начала понимать, что людям так нравится в новой одежде.

Зазвонил телефон, она велела наушникам ответить раньше, чем голосовой помощник озвучил имя звонившего.

– Я уж думал, больше никогда не услышу твой голос, – недовольно заявил Максимка. – Камеру не включишь?

– Я в примерочной, – нехотя отозвалась Аня.

– Ты же не любишь тряпки.

Даже не видя Максимку, Аня представила, как он скривился.

– Я думала, что не люблю, – поправила его Аня. – А оказалось – очень даже люблю!

– То есть теперь ты решила спустить все деньги на барахло?

– Я сейчас повешу трубку!

– Ладно, прости! – практически оскорблённо отозвался он. – Как прошла неделя? Успела сделать что-нибудь новое?

– Съездила за город.

– Да, ты как всегда! Сама непредсказуемость, – хмыкнул он.

Аня наконец переоделась и вышла из примерочной. Включила камеру.

– Твою ж… Что у тебя с волосами?! – молниеносная реакция из телефона.

– А ещё я подстриглась.

Аня ликовала. Ну, давай, повтори, какая она предсказуемая! Она прекрасна. Здесь даже спорить глупо.

– Зачем ты так обкорналась? А эта помада… Ты что, потратила все деньги и вынуждена идти торговать телом? Я уж молчу про кофту. Ань, только честно, у тебя там пубертат поздний случился? Выглядишь как малолетняя офница…

– Спасибо…

Ане казалось, что со спины подошёл Максимка и вылил на неё ведро холодной воды. Ведро холодной воды со льдом.

– Эй, ну чего ты? Не огорчайся, – примиряюще заулыбался он. – Волосы отрастут, а одежда… Что одежда? В Европе же все как бомжи ходят? Ты, главное, не расстраивайся! Внешность никогда не была твоим основным достоинством. Тебя ж все за мозги ценят! Ты, главное, с ними таких экспериментов не проворачивай… Ой, прости, телефон сейчас сядет. Рад, что мы помирились! Пока!

Он отключился. Мессенджер предложил оценить качество разговора. Этой беседе Аня поставила одну звезду.

Без настроения, но с шубкой, она вернулась в общежитие. Билли она снова не застала. Очевидно, и по субботам он не работает. Неприятная сменщица Кэсси сказала, что преследование в их стране запрещено и она не может разглашать конфиденциальную информацию. Ладно, Аня вернётся к этому вопросу на следующей неделе.

Пришло сообщение от Эвана. Аня не стала отвечать. Она оставила вещи в комнате и пошла в душ. Заперлась в одной из ванных на этаже, включила практически горячую воду и уселась на пол. Ей хотелось смыть своё уродство. Как же она глупа в своих фантазиях об Эване! Как она смела помыслить, что может ему нравиться? Максимка прав – она такая нелепая…

Без прежней радости она натянула джинсы с ромашками, высушила волосы, кое-как уложила их. Сегодня стрижка казалась кривой и косой. Аня нанесла макияж: какая же она вульгарная… Минли, как ни в чём не бывало, сидела под одеялом и приклеивала веки. Потом вставила голубые линзы и приделала новые ресницы. Она была собой вполне довольна.

Аня взяла телефон. Два пропущенных от Эвана и четыре сообщения. Она не может ему ответить. Физически не может. Аня включила ночной режим и спустилась в общий зал. Ребята с факультета дизайна развесили гирлянды и накрыли столы.

Ане было некомфортно. Всем общежитием они собирались только один раз, когда им проводили инструктаж по технике безопасности и тому, как правильно сортировать мусор.

Аня планировала украсть кусок пиццы и залезть в самый тёмный угол. Благо освещение здесь приглушили.

Но тут налетела Алессия:

– Анья, моя грустная bella (красавица)! Не знаю, что стряслось, но давай выпьем, apéritif – всегда спасает. Давай, пойдём за апероль!

Казалось, что она уже нашла где-то тот самый аперитив, который уже успешно её спас. Аня не пила. Точнее, пила, но мало и очень редко. Ей не нравилось терять контроль. Не нравилось быть глупой и неловкой. Но разговор с Максимкой так её озадачил. Почему? Максимка всегда был таким. Он всегда всех осуждал. Но ещё никогда он так бесцеремонно не осуждал Анину внешность.

– Ну же, cara mia (моя дорогая), что случилось? Поссорилась с тем красавчиком на Range Rover? – не унималась Алессия.

Ане казалось, что активная итальянка то появляется, то исчезает. Менялись вопросы, менялись стаканы.

– Откуда ты знаешь про Range Rover?

– Cara mia! Мы живём в маленьком доме, как бы я пропустила? – она наконец уселась рядом с Аней на диванчик.

Аня подумала, что это очень странно, потому что никогда прежде у неё не было подруг. Рядом целую вечность был Максимка. А прочие её избегали. Даже в вузе она не нашла себе компанию. Видеть, как Алессия оказывается всё время неподалёку, было куда страннее, чем не общаться с соседкой по комнате.

Аня что-то ответила Алессии, встала и пошла. Она сама не знала, куда, но подозревала, что какой-нибудь протокол безопасности на автопилоте доставит её в уборную или спальню.

Аня моргнула и поняла, что сидит на ступеньках перед общежитием. Как она здесь оказалась? Почему не идёт внутрь? Было темно и зябко. Начал накрапывать дождь, а она сидела в одном кроп-топе – хорошо хоть не в юбке, а в джинсах. Себя было страшно жалко.

На улице стояла пронзительная тишина. Единственный плюс старого здания, в котором расположился Хоторн Хаус, – толстые стены. До улицы не долетало ни намёка на бурное веселье. А что, если все уже разошлись? Почему тогда Аня не идёт спать?

В руках у неё было что-то мохнатое. Аня удивлённо опустила взгляд. Она обнимала котёнка. Маленького и совершенно чёрного. Откуда он взялся и что с ним делать? Котёнок открыл глаза и посмотрел на Аню. Очевидно, он тоже не знал, что делать дальше.

– Ты моё горюшко… – прошептала Аня, крепче обнимая найденыша. Или это она была найденышем?

В начале улицы раздался звук колёс. Резина плавно скользила по мокрому асфальту. Аня почувствовала, что её начинает знобить. Она оказалась в настоящей этической дилемме. Аня ненавидела этические дилеммы. Проезжающая машина осветила её яркими фарами. Аня и котёнок зажмурились. Машина остановилась, окно открылось.

– С тобой всё хорошо? – взволнованный голос.

Аня тут же вскочила на ноги и сделала шаг к автомобилю.

– Я в безвыходной ситуации, – пожаловалась она.

– Тебя обидели?!

Эван хотел уже выскочить из машины, но Аня его остановила:

– Стой! Здесь повсюду шпионы!

– Тогда садись ты! – велел он. – Аня, ты вся дрожишь!

– Я не могу… – она опустила взгляд, на глазах навернулись слёзы.

– Почему?! – Эван ничего не понимал.

– Я подобрала котёнка! – разрыдалась Аня.

– И?!

– «Мы в ответе за тех, кого приручили»!

В подтверждение её слов котёнок мяукнул.

– Садись с котёнком! – велел Эван.

– Не могу!

– Да почему?

– С котятами нельзя! И я сижу здесь! А потом… – внезапно она перешла на русский, глотая слёзы, продекламировала:

«Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!

Но никого не шокировал странный дуэт:

Мёртвая девочка тихо спала у вокзала

С мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...»

Эван не понимал, что происходит. Он не знал, начать ли и ему плакать или уже перестать бороться с собой и рассмеяться.

– Садись в машину с котёнком, а иначе я выйду и затащу тебя силой, – наконец взял себя в руки он.

– Точно можно с котёнком?

– Аня! – начал терять терпение Эван.

Аня вздохнула и с видом обречённой каторжницы уселась на переднее сиденье. Эван быстро снял кофту и набросил её на сырые плечи Ани, включил печку и подогрев сиденья.

– Ты объяснишь, что случилось? – спросил он, отъезжая от общежития.

– Мне стало очень грустно, и моё горе, – последнее слово она вновь сказала по-русски, – стало реальным.

– Что такое горе?

– Woe, – тут же перевела Аня. – А ты почему здесь? – внезапно опомнилась она.

– Ты так загадочно молчала весь день, я решил, с тобой что-то случилось, – Эван говорил серьёзно, но в его тоне не было раздражения. Он говорил так, словно сделал что-то очевидное.

Утром, когда Аня перестала отвечать на сообщения, он решил, что она просто занята. Это нормально. Но девушка не брала трубку, а потом и вовсе выключила телефон. Эван не находил себе места. Он честно пытался уснуть после тяжёлого перелёта, но стоило закрыть глаза, как тут же возникали какие-то ужасные картины. Видения из тех, что преследуют тревожных матерей, когда дети задерживаются на прогулке. В конце концов он взял машину и поехал к её общежитию. Эван не знал, что будет делать, доехав. Пойти внутрь было бы совсем уж нелепо.

– Я тебя обидел?

– Чем? – удивилась Аня.

Они остановились на светофоре. Они смотрели друг другу в глаза. Время точно течь медленнее стало.

– Вот и я хотел бы знать…

– Конечно, нет! Ты что! – она словно испугалась. – Понимаешь, я ходила по магазинам, позвонил Максимка…

– Максимка? Твой парень? – насторожился Эван.

– Нет! – внезапно Аня рассмеялась. – Он мой друг. Мы сильно поссорились и почти неделю не разговаривали. А сегодня помирились, он увидел мою новую стрижку и сказал, чтобы я не расстраивалась, что так ужасно обкорналась, ведь внешность никогда не была моей сильной стороной… И тут я поняла, что действительно – не была. И ты… Ты… – у неё снова задрожал голос. – И ты это обязательно поймёшь и бросишь… И у меня сердце сломается. И я решила, что не хочу ждать…

– Я правильно понимаю, мы с тобой сегодня расставались, потому что какой-то идиот сказал, что ты не самая красивая девушка на свете?

– Он сказал, что для Европы я сойду… – пробормотала Аня.

Эван понимал, что она совершенно пьяна, что говорить о чём-то серьёзном с ней бесполезно.

– Маленькая моя дурочка…

– Значит, ум тоже не самая моя лучшая часть?

Эвану хотелось сказать, что, по его скромным наблюдениям, самая лучшая её часть – алые пухлые губы, но он сдержался.

– Аня, пожалуйста, в следующий раз, когда решишь меня бросить, дай знать, чтобы я успел купить цветы и приехать к тебе извиняться, – попросил он, паркуя машину.

– Ты на меня не злишься?

Эван заглушил двигатель.

– На что мне злиться? Что какой-то урод тебя обидел?

Аня уткнулась лбом в его предплечье.

– Пойдём в дом. Ты заболеешь.

8

Эван понял, что с Аней у них может получиться что-то серьёзное в тот момент… Нет, не в тот, когда он не смог уснуть и через полгорода поехал к Хоторн Хаус, просто потому что волновался за неё. И даже не в тот, когда посадил эту малознакомую девушку в машину и повёз к себе домой. Он понял, что у них может быть что-то серьёзное, когда, слушая все эти её пьяные переживания, не раздражился, а лишь умилился этой её наивной испуганности.

Эван никогда не отличался вспыльчивостью характера. В отличие от своих героев, реальный Эван Стоунхарт был спокойным и уравновешенным. И всё же с возрастом многие вещи стали напрягать его. Да и вообще, слушать пьяную философию интересно, когда ты и сам в кондиции. Но с Аней он об этом даже не подумал. Всё происходящее казалось ему таким естественным…

– Тебя нужно помыть, – сообщил котёнку Эван.

Они зашли в гостевую ванную. Эван нашёл какой-то шампунь. Строго посмотрел на зверька:

– Молись, чтобы у тебя не было блох и прочей дряни, Горе.

Котёнок обиженно мяукнул: как можно было уличить его в подобном?

– Завтра утром Джейми отвезёт тебя к врачу, – рассказывал котёнку план Эван, вспенивая шампунь на шерстке. – Смотри-ка, кажется, ты и в самом деле чист.

Эван давно не задумывался над тем, чтобы завести какую-нибудь зверушку или ребёнка. Джекки ещё в начале их отношений сказала, что не желает обременять себя подобным.

– Думаю, с тебя достаточно.

Он завернул котёнка в полотенце, прошёл через гостевую и поднялся на этаж выше. Уже в своей спальне он уложил котёнка в кресло и накрыл пледом.

– Не смотри даже на кровать. Пока я не буду уверен, что ты без паразитов, спать будешь здесь, Горе.

Котёнок оказался понятливым. А может, общество людей не так уж его и привлекало. Он свернулся клубочком и тут же уснул, укутанный кашемировым пледом.

Теперь Эван направился в гардеробную. Выбрал футболку сперва размером поменьше. Задумался. Нет, Аню нужно прикрыть! Достал одну из дурацких кофт… как их? Оверсайз?

Из ванной донёсся плеск. Он постучал:

– У тебя всё хорошо?

– Да! Заходи! – засмеялась Аня.

– Не думаю, что это хорошая затея… – совершенно неискренне отозвался Эван.

Аня ничего не ответила, снова звуки воды и шум, будто Аня упала. Эван ворвался в ванную. Лужи на полу, заполненная пеной ванна. Ани нет. В порывистом движении он преодолел комнату, сунув руки под воду, вытащил Аню.

Она издала странный звук: не то чихнула, не то икнула. И удивлённо спросила:

– Ты чего?

– Ты тонула!

– Насколько я знаю – нет… – она вновь захихикала, быстро покосилась на свою грудь, убедилась, что все нужные местечки прикрыты цензорными пузырьками, и сощурилась, как это делал сам Эван: – Но ты уж не уходи, вдруг я правда пойду ко дну! – она подхватила пену на ладонь, подула. Пузырьки повсюду.

Эван вздохнул, подошёл к шкафчику и достал оттуда что-то, что велела купить ему косметолог, чтобы смывать остатки грима. Протянул флакон Ане:

– Держи, у тебя размазалась тушь…

– Ужас! – воскликнула девушка и вновь ушла под воду.

На этот раз она сама извлекла себя со дна.

– Теперь ты понял, что я некрасивая? – пробурчала она, стирая макияж.

– Теперь я понял, что ты чумазая.

Эван стянул с себя мокрую футболку.

– Вау! – воскликнула Аня и, изобразив падение в обморок, вновь скрылась под водой.

Эван был доволен. Несмотря на то, что ему уже перевалило за сорок пять, он гордился своей физической формой. Во многом этому поспособствовали фильмы про супергероев. Там у него была вечная роль бывшего солдата, получившего суперсилу. Не какой-нибудь умный профессор, которому ни к чему раздеваться в кадре. Этим летом как раз завершились съёмки очередной картины с его участием, и он старательно поддерживал идеальную форму, на случай, если придётся что-нибудь подснимать.

– Ты переигрываешь, – усмехнулся Эван, садясь на пуфик. Ему всегда казалось, что нет ничего более бесполезного, чем пуфик в ванной, а оказывается, бывают в жизни случаи, когда и пуфику найдётся применение.

– Конечно, я же не актриса, – Аня снова увлеклась пеной.

Понимает ли она, к чему всё идёт? По какой тонкой грани ходит? Должна бы понимать. В конце концов, в таком уж опошленном мире они живут.

– Почему мюзиклы? – внезапно спросила Аня.

– Что?

– Почему ты так много снимаешься в мюзиклах?

– На Бродвее я в них играю ещё больше, – заметил Эван, который с годами стал ценить театр больше кинематографа.

– Видишь, а почему? – Аня положила локти на бортик, развернувшись к Эвану.

– В детстве мне нравился мюзикл «Мэри Поппинс».

– «Ах, какое блаженство, знать, что я совершенство, знать, что я идеа-а-а-ал»? – сквозь смех напела Аня.

Эван удивлённо смотрел на девушку в ванной. Аня снова что-то лепетала на непонятном ему языке.

– Суперкалифраджилистикэкспиалидошес! – возмутился он тому, что она не знает классики.

Ничуть не смущаясь, он запел. Запел так, словно был на сцене лучшего из театров, а не сидел с голым торсом на пуфике в ванной. Дело было в зрителе. Аня смотрела на него с искренним восторгом. С таким же лицом он впервые посмотрел «Мэри Поппинс».

– Браво! – закричала Аня, когда он закончил петь. Она хлопала, а во все стороны летели брызги.

– Вы чудесная публика! – раскланялся Эван. – Всё, я пошёл в спальню, ты тоже вылезай и приходи. Я оставил сухую футболку на раковине.

Когда дверь за ним прикрылась, Аня быстро вылезла: ей было скучно сидеть одной. Она не любила пользоваться полотенцами, поэтому сразу натянула бельё и сверху его футболку. Девушка посмотрелась в зеркало. Хотелось бы ей сказать, что она по-прежнему пьяна, но увы. Сперва холод улицы, затем слёзы, а потом и ванна сделали своё дело. Если сейчас она будет творить глупости, это будет её осознанный выбор. Она вышла в спальню, неловко одёргивая край футболки.

Эван переоделся в домашние штаны и толстовку. Он лежал на заправленной кровати и что-то просматривал в телефоне. Горе зевнул и выглянул из пледа на кресле. Аня не понимала, что ей делать. Следовало спросить, где она спит? Ведь так неловко… Как вообще себя обычно ведут в таких ситуациях? Нет, Аня, вопреки всему её образу хорошей девочки, бывала с парнями. Даже ночевала у них. Но тогда… Это было естественно… Даже не так – тогда всё было неважно. Аня их не любила. Аня ими не дорожила. Она могла допустить любую ошибку – это бы ничего для неё не значило.

Аня приняла решение быстрее, чем успела окончательно испугаться. Девушка метнулась к кровати и запрыгнула на неё. У Эвана была светлая спальня с минимальным количеством всего. Словно это не жилое помещение, а выставочный образец. Хоть сейчас приводи покупателей. Аня подумала о своей квартире в Петербурге. У них тоже дом без признаков жизни.

Эван удивлённо оторвался от телефона. Без макияжа Аня показалась ещё младше. Он редко задумывался над своим возрастом, ему вечно твердили, что он не выглядит на свои сорок семь, но Аня выглядела лет на двадцать. Между ними целая пропасть. Им интересно говорить друг с другом не только потому, что они из разных культур – они из разных времён.

Ане было невдомёк, что и Эвана одолевают сомнения. Она подлезла к нему и уселась на колени, глядя в его тёплые глаза. Эван быстро снял очки, ему всегда казалось, что в них он похож на офисного работника. Аня наклонила голову на бок и принялась внимательно изучать его черты, словно прежде случая не представлялось. У него был острый нос, чётко выраженная линия подбородка и скул. Тёмные волосы без следов седины и щетина. Он был красив. Он нравился Ане, пусть сейчас и казался старше.

– Что? – Эван не выдержал её прямого взгляда.

Правду говорят о русских – они вечно такие серьёзные! Когда Аня не хихикала, казалась сердитой. Но на что ей сердиться?

– Хочу тебя запомнить, – призналась она.

– Боишься забыть?

– Нет, просто… когда эта история закончится, хочу помнить всё.

Аня снова показалась ужасно грустной. Эван протянул к ней руки – она легла ему на грудь. В объятиях она казалась ещё меньше. Она прижималась к нему, слушая ровное биение сердца. В какой-то момент Аня вся обмякла и мирно засопела. Эван осторожно нашарил край покрывала и укрыл её. Затем вновь надел очки и продолжил писать сообщения Фионе. Нужно отменить всё на завтра. Только доставка еды и старые фильмы. Особенно если Аня так и не посмотрела «Принцессу-невесту». Пусть Джейми свозит Горе к ветеринару и купит всё необходимое в зоомагазине.

Эван не заметил, как и сам уснул. Он проснулся от вибрации телефона – сработал будильник. У него на груди по-прежнему спала Аня, обнимая Горе. Эван закатил глаза: всем срочно пить глистогонное! Осторожно, стараясь не потревожить девушку, он вылез из кровати. Горе последовал за ним.

– Ты голоден? – догадался Эван.

Понятливый Горе мяукнул.

– Пойдём, начнём утро с протеина.

Скорее всего, Горе не знал, что такое протеин, но был рад и тому, что его день начался не на улице. Котёнок следовал за Эваном по всему дому, отважно прыгая со ступеньки на ступеньку.

– Джейми, ты уже здесь, – похлопал мальца по плечу Эван.

Водитель сидел за барной стойкой на кухне и пил кофе.

– Я тоже уже здесь, – Фиона отвернулась от стаканов, по которым разливала белковый коктейль.

– У тебя же выходной, – Эван подошёл к менеджеру и забрал стакан.

– У тебя столько всего происходит, что мне некогда отдыхать, – Фиона была не в настроении. – Осторожнее, Эван. Не делай опрометчивых глупостей!

– Ты о чём? – он поморщился, садясь к Джейми.

Создавалось впечатление, что Фиона – мамочка, обеспокоенная успеваемостью неуправляемых сыновей-подростков.

– Ты завёл кота! Эван, ты ненавидишь животных!

Это была неправда. Эван никак к животным не относился, у него их никогда не было. Это Джекки не переносила котов, собак и детей…

– Она здесь? – сурово спросила Фиона.

– Я поехал к ветеринару! – подскочил Джейми и устремился к котёнку. – Как тебя зовут, парень?

– Горе, – отозвался Эван.

– У него русское имя! Чудесно! Это её кот?

– Верну, Горе с лотком и лежаночкой! – крикнул Джейми откуда-то из коридора.

– Фиона, что ты устраиваешь? – спокойно спросил Эван.

– Зачем тебе это? – устало прошелестела Фиона.

– Она мне нравится. Нужно что-то ещё?

Фиона закрыла лицо руками, словно не спала всю ночь:

– Ты бы ещё со школьницей встречаться начал…

– Она учится в магистратуре.

– Эван, скажи честно, всё так, как я себе представляю? Ты планируешь начать с ней встречаться? Нет! Стой! Не отвечай! – женщина вытянула руку вперёд и замахала. – Ты планируешь появляться с ней на людях?