Метаморфоза постоянства

– Откуда ты знаешь, что это окопы? – спросил Серёжа.

– Я здесь бродил сотни раз. Да и от местных узнал.

– Слушай, я хотел сказать… – Серёге трудно было выговориться. – Спасибо тебе.

– За что? – Смутился незнакомец

– Как за что? У тебя память отшибла что ли?

– То, что я сделал,…считай это моим долгом. – Грустно произнес Володя.

– Не вылетает у меня из головы. Зачем ты пошел меня спасать? Что я тебе такого сделал?

И Володя, вглядываясь в «самое сердце» костра, ответил.

– Знаю, поступил я странно. Все же хоть какая-то доля благородства в поступке есть.

– Безусловно. – Согласился Серёга.

– Но… я по жизни, как и ты, бандитом был. Трусом и гадом еще тем. Сколько жизней я погубил! Я был той ничтожной сволочью, готовой пойти на все ради сохранения жизни. Чертов бандитизм! Хуже него нет ничего: там нет законов и моральных принципов. Там все действует по стечению обстоятельств, а твое личное мнение в помине не сдалось. Занимаясь бандитизмом, все время ходишь под смертью. И пока я не сел в тюрьму, так вот и бегал от смерти.

– А где твой дом? Семья? – Спросил Серёга.

– Кха, дом, – печально усмехнулся Володя. – Нет у меня его: ни семьи, ни дома.

– А где ж ты живешь то?

– Считай, нигде.

– А с семьёй изначально все не сложилось?

– Да и не только. Убили мою семью. Опять же, бегал от смерти, защищая свою семью и подставляя всех вокруг. И сколько раз мне сигналили, мол, только вздумай так сделать, семья твоя сдохнет, уберечь их не успеешь. И этот сигнал был последним. Из-за меня сел в тюрьму близкий человек моего «крестного отца». А тот и говорить не стал, отправил моих родных на тот свет. А затем засадил меня в тюрягу. А чем опасна тюрьма: она ставит на твоей жизни крест. Потому что зэков все боятся. Нормальной работы им не предлагают. И у зэков только два пути: либо возвращаться туда, из-за чего ты сел, либо бродяжничать. А я не хочу обратно, к смерти. Но и жить мне, кажется, надоело. Для меня любой риск – только увлечение.

– Вот почему ты пошел спасать меня. – Пробормотал задумчиво Сергей.

– Именно. И не только. Это мое искупление перед Богом. Может, когда меня не станет… – Володя посмотрел, облегченно вздохнув, в звездное небо – я попаду туда, куда, надеюсь, попали мои родные. – Помолчав пару секунд, вглядываясь в небо, Володя вдруг обратился к Сергею. – А скажи мне, Серёга, как ты понимаешь значение слова «гад»?

Серёга задумчиво помыкал и ответил.

– Человек, поступивший плохо по отношению к кому-то. Может, и к животным.

– Кха. – Усмехнулся Володя. – Таких зовут «плохими». Скажем так,…ты жить хочешь?

– А как же? А, по-твоему, зачем мне эти «побегушки» устраивать?

– Вот видишь. Значит, ты гад.

– С чего это вдруг? – Возмутился Серёга.

– А ты пошел бы на риск, будь ты в моей шкуре, с моими же проблемами, прошлым и трагедией, а я в твоей?

– Да я даже не знаю,…думаю…

– А в таких ситуациях нельзя думать. – Перебил Володя. – Отсчет идет за секунду-две. И за эти секунды ты должен четко себе ответить: да или нет. Рискнешь жизнью ради чужого блага, или спасешься ради своего же блага. И большинство, даже если у них было достаточно времени, чтобы окончательно решиться, лишали других жизней в качестве спасения своей. Потому что жить охота очень. И страх смерти нами манипулирует, в таких ситуациях. Мы готовы сделать все, что угодно ради себя. Нам плевать даже на тех, кто готов на жертвы ради нас. Кто пострадал из-за нас. Мир таков: оружие – уже давно стало частью нашего тела. Желание жить – наш главный духовный друг… и моральный заклятый враг. Все мы гады, если хотим жить!

Серёга смотрел на Володю так, будто перед ним Конфуций сидел.

Стемнело еще сильнее. Во всяком случае, из-за того, что огонь давно погас в огромном и загадочном лесу, словно свеча в темной комнате. Серёга спал. Правда, холод, атакующий своим незыблемым морозным воздухом, разбудил его. Серёга открыл глаза сразу же, будто ему что-то приснилось. Обернувшись на другой бок, Серёга даже в темноте не смог разглядеть силуэт лежащего Володи. Хорошо, что при себе был фонарь. Серёга вынул его з кармана куртки, включил и, как маяк, стал раскручивать свет вокруг себя. Осмотревшись вокруг себя и позвав несколько раз, Серега так и не получил в ответ какого-то сигнала, дающего знать о местонахождении мужика. Володя пропал!

У Серёги не оставалось выбора. Надо искать Володю. Выживание в лесу – поиски спасения. А в такой тьме, окутавшей тебя со всех сторон, любой человек, находящийся рядом с тобой – спасение от страха одиночества.

Серёга бегал по лесу, куда глаза глядят, отзываясь криками в надежде получить хоть шорох, дающий знать о Володе. Стоило Серёже все дальше заходить в самый мрак леса, как у него паника возрастала в геометрической прогрессии. Так прошло около получаса поисков пропавшего Володи. Пока Серёга не вышел из леса.

Перед ним оказалась поляна с какими-то кирпичными руинами. Золотисто-малиновый горизонт напомнил о скором пробуждении солнца. Здесь явно что-то располагалось раньше. То ли пастбище, то ли ферма. Проходя мимо каждой разрушенной стены, складывалось ощущение, будто ты в лабиринте. И ты в этом лабиринте – Тесей, пытающийся выбраться из него и не стать жертвой Минотавра. И у тебя нет клубочка Ариадны. Выпутывайся сам.

Побродив и осмотрев руины загадочного сооружения, потерявшее своё бывалое строение, Серёга заметил вдалеке дорогу и направился туда. Но гул машины, и знакомые, ярко горящие фары заставили его резко передумать выходить на дорогу. Это были бандиты! Неужели ими управляет дикое желание найти и убить своего товарища, что они его всю ночь ищут? Или их главарь пообещал убить их, если они не убьют Серёгу?

Серёга быстро выключил фонарь, опасаясь, что его свет станет причиной смерти, и нырнул за одну из разрушенных стен, достав пистолет. Машина остановилась, это было хорошо слышно. И очень страшно. Кто-то вышел из машины, сказав:

– Держите его на мушке! Дёрнется – пристрелите!

«Про кого это они?» – задал себе вопрос Сергей. Двухсекундное размышление дало ответ на Сережин вопрос. Володя! Он у них в заложниках! Пронырливые засранцы! Как они его уловили? Да еще и не прикончили? Возможно, для них он – информатор, своего рода. И его задача – «тыкнуть пальчиком», где сейчас Серёга. Сдать товарища, чтобы выжить.

Бандит шел в сторону, где прятался Серёга. Каждый проходимый шаг шуршал по инеевой земле громче и громче. Да и Сергей (любопытство натолкнуло его на это) высунул голову на полсекунды, успев рассмотреть еще парочку бандитов, курящих возле джипа.

И вот, он уже ступает последним шагом, заглянув за стену, где прячется Сергей. Поначалу он видит тёмное пятно, засевшее в углу. Но, наклонившись, видит ещё и лицо. Это человек, определённо. Бандит, включив фонарь, осторожно навел его на человека и сразу же замер от угрожающей картины. Серёга, сидящий в углу, и страшно глядевший на бандита. А вместе с ним – глядевшее дуло пистолета.

– Ну что там, Паша? – крикнул один из «братков».

Павел не отвечал. Он просто смотрел на Сергея, уже про себя моля Бога о том, чтобы тот остановил пули, если Серёга выстрелит. А тот, в свою очередь, молча и медленно покачал в стороны головой, давая послание Павлу: «Только посмей хоть пискнуть обо мне!».

Через пять-семь секунд бандитам, стоящих рядом с машиной, послышалось следующее.

– ОН ЗДЕСЬ! – Это кричал Павел.

Это был крик бандита Паши, вскоре после которого прогремел выстрел. Сергей убил Павлика.

Остальные укрылись за машиной, наставив дуло стволов в сторону, откуда донёсся выстрел. Два бандита выстрелили каждый по разу, особо не надеясь попасть в Серёгу, таившегося в темноте, а в целях спугнуть.

– Серёга, – крикнул бандит по имени Саня, прячущийся за машиной, – базар есть. Выходи!

– Пошёл ты! Хочешь что-то сказать – я и отсюда слышу.

– Неужели ты не понимаешь, что тебе бежать некуда? Даже если тебе повезёт сегодня – не повезёт завтра.

– Тебе виднее, тварь, а я так просто не сдамся!

– Ты «засветился», Серёга. За собой нас потянешь, если не сдохнешь. Да и «Барона» ещё сильнее разозлишь, и тот нас… на тот свет.

Понятно, почему бандиты не горели желанием спать. Они горели желанием выжить, ибо их главарь по кличке «Барон» пообещал им скорую и жуткую смерть, если те не отомстят Серёге за Витьку, который лежит сейчас на нарах. Сергей понимал позицию «братков», жить им тоже хочется. Но сдаваться просто так он не горел желанием.

– А это уже ваши проблемы. Надо было валить вовремя, а не оставаться у него.

– Выходи, твою мать, или я…

Слова Сани оборвались выстрелом из обреза. Кто-то выстрелил в Саню из машины, через боковое стекло открытой левой задней двери. Затем дробь обреза пронзила кровавым гейзером другого бандита, стоявшего в открытой для видимости поле. Остались только двое: тот, что стоял за задом машины (его звали Костя), и тот, что перед ней (Леха). Это стрелял Володя. Между ним, укрывающимся в джипе, и бандитами завязалась перестрелка. Она продолжалась недолго, так как Серёга, вмешавшийся в перестрелку, попал Лехе в кисть левой руке, что тот от резкой и пронзительной боли уронил пистолет. Косте неохота было сражаться одному, да ещё и обрез в руках своего хозяина, как и он сам, уже смотрел не него. Потому-то он и сдался, выкинув ствол на землю. Ноющий от боли в кисти Леха крикнул.

– Зачем сдаваться, Костян? Для тебя смерть от обреза мягче, чем от «Барона»?

– Выбора нет, баран! – Ответил угрюмо Костя, не отрывая взгляд от Володи.

Серёга сидел в укрытии.

– Серёга, сюда бегом! – Послышался знакомый и приносящий везение (для Сергея) крик. Володя.

Володя приказал Косте подойти к раненому Лехе и стоять возле него. Тот выполнил приказ без всяких колебаний. В это время Серёга в радости бежал к джипу. Увидев Володю, держащего обоих бандитов на мушке, он уже готов было обнять товарища, но тот…

– Бери у них оружие! – Проговорил Володя. – Все, что есть! Бегом!

Володя у обоих взял стволы. Володя вместе с Сергеем прыгнул в джип. Когда они тронулись, Костя молниеносно схватил ещё один пистолет, из которого начал «палить» по двигателю машины. И джип тут же встал. Пытаясь завести снова машину, Володя психанул и вместе с Сергеем покинул джип. Чтобы отпугнуть бандитов, стреляющих по нему, Володя два раза выстрелил из обреза по ним. И оба побежали от свистящих бандитских пуль.

Они спускались по склону, высота которого около ста метров. Бандиты, догоняя бедолаг, стреляли из пистолета. Спустившись, Серёга и Володя побежали дальше. Погоня продолжалась недолго. В Володину ногу пуля попала. Тот упал и не мог встать, потому что пуля угодила в самую лодыжку. Ощущение было болезненное, будто тебе эту лодыжку сломали несколько подходов за раз.

– БЕГИ, СЕРЕГА! – Крикнул Володя, крича от очень острой боли. – БЕГИ!

Серёга в страхе побежал. Ему очень хотелось спасти раненого мужика. Но времени не было совсем. Таская на себе тело Володи, оба не спаслись бы. Сергей остановился, выбирая между бегом дальше или попыткой спасти раненого. Он думал было вернуться обратно. Но когда развернулся, бандиты уже подбегали к страдающему Володе. И чтобы они его не заметили, он спрятался за большим камнем, дабы его не заметили.

Костя и Леха встали над лежащим Володей, наставив на него пистолет. Костя угрожающе спросил.

– Где Сергей?

Володя молчал. Он и сам понятия не имел, где Сергей.

Но Сергей прятался за камнем и наблюдал.

«Вставай! – Приказывал самому себе Серёжа. – Нападай! У тебя оружие в руках. Спаси его, чёрт тебя дери!».

Но Серёга не мог подчиниться приказу. Им овладел страх смерти. Последствия могут быть любые, если он выскочит и пойдет спасать Володю. Он один, их двое. Сергей душил себя желанием спасти товарища, но желание жить оттягивала петлю, которой он душил себя.

Долго он не мог решиться. Как и говорил Володя: « Отсчет идёт за секунду-две». И Сергей не мог себе ответить четко: да или нет. Он боялся выйти из укрытия

– Последний шанс, урод! – Продолжал угрожать Костя. – Куда он побежал?

Володе уже терять было давно нечего. Он давно мечтал оказаться вместе с семьёй, на том свете. И Серёгу он спас, не подчиняясь страху смерти. Потому что особое желание жить у него пропало. Злая ухмылка раненого заменила его слова: « Нет, не дождётесь!» Костя без всяких следующих вопросов застрелил Володю, пустив пулю ему в голову.

Сергей ошалел от увиденной им картины. Бандиты решили разойтись по сторонам. Один ищет в одной стороне степи, второй – в другой. Серёга решил подождать, пока бандиты отбегут подальше. А затем он медленно начал приближаться к трупу. Его глаза окутала печаль, будто родного человека убили. Он остановился и секунд десять смотрел на мертвое тело своего спасителя. Впервые в жизни он почувствовал себя гадом. И об этом напомнил его диалог с Володей.

«– А скажи мне, Серёга, как ты понимаешь значение слова «гад»?

– Человек, поступивший плохо по отношению к кому-то. Может, и к животным.

– Кха. Таких зовут «плохими». Скажем так,…ты жить хочешь?

– А как же? А, по-твоему, зачем мне эти «побегушки» устраивать?

– Вот видишь. Значит, ты гад.

– С чего это вдруг?

– А ты пошел бы на риск, будь ты в моей шкуре, с моими же проблемами, прошлым и трагедией, а я в твоей?

– Да я даже не знаю,…думаю…

– А в таких ситуациях нельзя думать. Отсчет идет за секунду-две. И за эти секунды ты должен четко себе ответить: да или нет. Рискнешь жизнью ради чужого блага, или спасешься ради своего. И большинство, даже если у них было достаточно времени, чтобы окончательно решиться, лишали других жизней ради спасения своей. Потому что жить охота очень. И страх смерти нами манипулирует, в таких ситуациях…»

ОКТЯБРЬСКОЕ УТРО

Полукруг «ярко-желтого диска» встал над небом. Сергей нашел проселочную дорогу. Она была тиха, будто по ней никто никогда не ездил, не едет, и не будет ездить. После пережитого с ним, он будто стал другим человеком. Человеком, решившим следовать за своим Спасителем. Ночной диалог с Володей все еще не покидал разум Серёги.

«– …Мы готовы сделать все, что угодно ради себя. Нам плевать даже на тех, кто готов на жертвы ради нас. Кто пострадал из-за нас. Мир таков: оружие – уже давно стало частью тела…»

Задумавшись над последним из сказанного Володей, Сергей посмотрел на «Макаров», который был охвачен его рукой. Он же практически не вынимал пистолет из руки, с момента, когда его спасли. Оружие, считай, стало частью Серёжиного тела. Он вышвырнул пистолет из руки, дабы избавляясь от угрожающей части тела.

Глядя вдаль бесконечно длинной дороги, Сергей стоял ещё пару десятков секунд. Затем он пошёл медленно, не пытаясь бежать от настырных «охотников по ту сторону закона».

Инстинкт самосохранения – вот, что двигало Сергеем. Движет всеми. Гадами не рождаются. Гадами становятся.

«– …Желание жить – наш главный духовный друг… и моральный заклятый враг. Все мы гады, если хотим жить!».

ГРАНЬ

– «Человек беспомощен до тех пор, пока ему есть на кого рассчитывать». – Неизвестный автор.

УТРО

Середина апреля. Снег, после нескольких месяцев укрытия земли, словно одеяло, тает и уходит в нее. Солнце висит выше, чем обычно, но сегодня погода повернула ход теплого фронта другим курсом. И с самого утра над землей плывет «серый потолок». Ручьи вытекают по склонам водопадами, дороги высушились и запылились. Голые деревья лесов стоят темной стеной. Большие поля могут похвастаться лишь пустынной тишиной и видом на горизонт, где небо пропускает солнечные лучи.

По одной из многочисленных карельских дорог гнал во всю Макар Гаврилов, простой путешественник, находящийся вне дома уже несколько дней. Находящийся под гнетом запутанности в личной жизни, он гнал на Kia Rio, не контролируя скорость машины. Отсутствие контроля над управлением машиной равняется аварией. И этот закон подверг и Гаврилова.

В один из крутых поворотов он не успел затормозить и слетел с трассы, словно с обрыва. Машина влетела в дерево, после удара перед машины напоминала пасть крокодила.

Макар очнулся спустя какое-то время. В его ушах царила тишина. Гаврилов спрашивал свое сознание.

– «Это мир вокруг меня так тих? Или я просто оглушен?».

По носу и подбородку Гаврилова тек ручеёк алой крови. Благо, кости не поломало, хоть и очаг боли захватил район лобной части мозга и правого колена. Но это не помешало Макару выйти из машины. Выбравшись на дорогу, Гаврилов достал телефон в целях вызвать скорую и эвакуатор. Нет сигнала. В отчаянии он направился в ту сторону по обочине, куда собирался, пока не вылетел с дороги.

– И где долбанная попутка, а? – Сердился Макар, отчаявшийся в своем невезении.

И вдруг судьба, будто, услышала его и подкинула ему спасение. Со спины послышался гул машины. Обернувшись, Макар кинул радостный взгляд на серую Волгу 24-ой модели. Макар что есть сил начал размахивать руками, едва ли не вступая на дорогу. Машина остановилась.

– Простите, – обратился Макар к водителю, – Вы куда направляетесь?

– До поселка своего. А че у тебя с лицом, брат? – Ответил как-то весело водитель, – 50-летний худой мужик в очках, – увидев перед собой полу искровавленное лицо.

– Подбросьте меня, пожалуйста, куда угодно, лишь бы там телефон был.

– Да телефон щас везде. Садись, подброшу.

– Спасибо, спасибо вам огромное! – прыгнул радостный Макар.

– Ну, ты еще помолись на меня. – С сарказмом произнес водитель. – Свои люди, уж чего не так – поможем.

Во время поездки между незнакомцем зародился разговор с Гавриловым.

– Я Матвей Андреевич, зови просто Матвей. – С улыбкой представился водитель.

– Макар Павлович.

– О, тоже Макар зовут. – Улыбка не слезала с лица Матвея. – У меня друг был, тоже звали Макар. – Лицо вдруг посерьезнело. – Он умер.

Последнее сказанное заставило Макара вздрогнуть от шока и контраста настроения Матвея.

– Да? – Переспросил Макар недоуменно. – Как это случилось?

Макар не хотел знать подробно эту историю. Но из чувства вежливости ему показалось неприемлемым не поинтересоваться, раз посторонний человек так просто говорит о таком.

– Да жена случайно его застрелила. Однажды Светка, его жена, была одна ночью, и Макар этот, царство ему небесное, вернулся с командировки, а та приняла его за грабителя. Даже выяснять ничего не стала, сразу «пальнула» ему в голову из ружья.

– Ничего себе…«страшилка на ночь».

– Ну а ты сам откуда? И что это за «макияж» у тебя на лице? – Рассмеялся Матвей Андреевич.

– Сам я из Москвы, в планах у меня не было ехать в ваш край. А кровь у меня, потому что в аварию попал.

– Так это твоя Kia Rio завалялась там?

– Да. – С опечаленным видом ответил Макар.

– Блин, а то я уже испугался, когда тебя увидел. Думал, тебе уже «посчастливилось» Светку эту встретить.

Оба рассмеялись. Правда, Матвею Андреевичу и в самом деле не наигрывал смех, а вот Макар – наигрывал. Когда ты такую мрачную историю совмещаешь с определением «А что, если бы так было со мной», кому охота смеяться? Ну, кроме Матвея Андреевича.

– А че тебя вдруг потянуло из Москвы? – Спросил, отсмеявшись, Матвей. – Надоела Москва шумная?

Макар Павлович не знал, стоит ли дать шанс мужику войти в свое доверие и рассказать немного о себе. Но, немного погодя, понял: он уже и так дал половину того шанса на доверие, когда в порыве некой «эйфории» прыгнул к нему в машину. Так что, чего скрывать.

– Запутался, Матвей Андреевич. – Проговорил, уставившись серьезным взглядом на несущуюся на него дорогу. – Дела в личной жизни катятся вниз.

– Проблемы в отношениях? Кха, мне знакомо это.

– Да, но, может быть, вам не знакома та хрень, когда ты изменяешь своей жене, которая тебе до этого изменяла с виолончелистом и которую ты простил.

– Ого! – Лицо веселого водителя Матвея Андреевича вдруг потеряла какие-либо отличия от лица Гаврилова. – Ну, значит, на парочку, превосходящую Джона и Йоко, вы не тянете точно.

– Вы шутите, и другие над нами смеются. Родственники говорят: «Зря женился. Говорили же с самого начала, „отошьётся“ от тебя». Мы не можем нормально поговорить с женой, уладить всё. И я сбежал из дому. Уже который день мотаюсь на машине, не с кем обсудить проблему.

– А куда ты направлялся, пока не попал в аварию?

– Никуда. А куда ещё, если на Родину не попасть? Главное, чтобы всё решилось. Чтобы я всё обдумал и вернулся обратно с точным решением.

– А ты не боишься, что она опередит тебя в решении, и уйдёт к тому, ну… с кем она…

– Значит, мы не созданы были друг для друга изначально. Хотя, я её люблю, она меня тоже.

– С любимыми не расставайтесь!

Матвей Андреевич успел среагировать и затормозить: он чуть не сбил человека, стоящего на пустынной дороге. Одетый в чёрное пальто и брюки, молодой человек направился с лицом, выражающим беспомощность.

– Ты че встал, имбицил конченный!? – Разозлился Матвей.

– Ребята, – парень встал по боковую дверь, над водителем, – я просто… думаю…

И он выхватил из внутреннего кармана пальто обрез, уставив его в горло Матвея Андреевича

– … не подвезете ли вы меня до местного вокзала? – На лице парня прояснилась угроза.

Обоих пассажиров захватил страх, – эта серая Волга может стать их «железной могилой».

– Ты че, парень? – Нервно спросил Матвей. – Это из-за «имбицила»? Я же пошутил!

– Значит так, – парень сел в машину, на заднее сиденье, переводя дуло то с Матвея, то с Макара, – отвезете меня до вокзала в поселке, что на берегу реки – отпущу обоих. А если отвезете меня куда угодно, кроме вокзала – зарастете подорожниками!

– Добро. – Согласился Матвей. – Едем туда, куда прикажете.

Матвей спокойно тронул машину с места.

Трое участников ездили молча. Матвей, находясь под гнетом постоянной тревоги, решил побыть в роли психолога – поговорить с парнем. Чтобы быть более уверенным, что за человек перед ним и сдержит ли он свое слово.

– Слушай, – обратился Матвей Андреевич к парню, – а звать тебя как? Мало ли я хочу спросить, и как к тебе обращаться.

– Зови, как хочешь. Все равно вы меня высадите у вокзала и больше не увидите.

– Ок, Жженый. Давай поиграем в «Правда или действие»?

– Я не хочу с тобой играть!

– А мне все равно, будем играть! Ты от ментов скрываешься?

– Я не буду отвечать на этот вопрос!

– Я так и думал. – Улыбаясь, проговорил Матвей Андреевич, лицо которого стало выражать некую загадку. – Знаешь, это был риторический вопрос. А риторическим он был, потому что я знаю ответ на него. И ты спросишь, откуда я знаю. Я тебе отвечу: я полицейский, который охотится за тобой.

Резкий тормоз заставил «Жженого» удариться головой об переднее сиденье. Матвей Андреевич выхватил «Макаров» и нацелил на преступника, который тут же наставил два ствола обреза на незнакомца. Да исполнится дуэль в этой дряхлой машине.

– Дернешься – и ты покойник! – Предупредил Матвей Андреевич.

– Если я дернусь, то это ты ласты склеишь!

Бедный Гаврилов! Не в ту машину ты сел, брат!

Взгляд Макара Павловича прятал за кулисами страх, оказаться случайно застреленным.

– А вот скажи мне, – проговорил Матвей грозным голосом, – сучонок, ты, правда, думал, что это прокатит?

– Прокатит что?

– Инцидент в 22-ой квартире. Выстрел в живот женщины, которая порезалась потом об осколки банки, которую ты прострелил. Помнишь?

Жженый погрузился в размышления.

– А, – вспомнил Жженый, – да, я вспомнил эту тетку. Какая-то старая карга и баба сдали меня ментам.

– Ты в курсе, что эта старая карга – моя теща! А баба, которую ты подстрелил, – моя жена! Ты задел у нее печень, сволочь, операция приличных денег стоит! Значит, смотри, что будет дальше: я тебя сейчас арестую, мне выпишут премию, и эти деньги я потрачу на операцию (ибо никто мне с финансами помочь не может). А ты сейчас благополучно сдашься, тем самым сохранив свою жизнь, и отправишься туда, откуда выйдешь где-то через 10—15 лет.

– Богом клянусь, обратно в тюрягу я не вернусь! Опусти пушку!

– Бог – единственный твой друг, на которого ты можешь положиться! Просто выполни его просьбу: опусти пистолет и сдайся!

– Трогай с места, урод, или тебе конец! СЧИТАЮ ДО ТРЕХ! РАЗ…

– Да, ребята, давайте успокоимся! – Вмешался напуганный Макар. – Матвей, просто сделай то, что он просит…

– Два…

– Матвей, прошу тебя, не надо…

Крики обоих соучастников смешались в голове, и получился микс негативных мыслей. Хоть голова треснет.

– «Да пошел ты!» – Пронеслись последние мысли в голове Матвея.

И хотел было выстрелить Матвей Андреевич в голову Жженому. И это бы свершилось, если бы не Макар. Он помешал Матвею, выстрелившему в левое плечо бандиту. От выстрела Жженый задел курок обреза, и дробь «снесла» голову Матвея Андреевича. Салон окрасился алым оттенком.