Злые вороги грозят России! Медлить нельзя!! Время ее героев… Том 3. Герои России той поры от Ермолова до Кушелева

Злые вороги грозят России! Медлить нельзя!! Время ее героев…

Том 3. Герои России той поры от Ермолова до Кушелева

Яков Николаевич Нерсесов

Автор выражает благодарность дизайнеру А. Грохотову за создание обложки, своему старинному другу, замечательному русскому художнику-иллюстратору Вячеславу Люлько

за иллюстрации в книге и сотруднице Ridero

Ксении Ложкиной за участие в подготовке книги.

Дизайнер обложки Александр Грохотов

Иллюстратор Вячеслав Люлько

© Яков Николаевич Нерсесов, 2024

© Александр Грохотов, дизайн обложки, 2024

© Вячеслав Люлько, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-7245-7 (т. 3)

ISBN 978-5-0064-7036-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

N.B. В ходе Отечественной войны 1812 года Москва сгорела, но потом – Варшава, Берлин и Париж стали НАШИМИ!!!

А ведь сегодня «сексуально-раскрепощенно-разнузданная» Гей-ропа понтовито-гламурненько-подловатенько всё мельтешит и «мельтешит» [особо в лице «раздухарившегося» патентованного ЛГБТешника (ЛГБТ – экстремистская организация, запрещенная в РФ!), а по совместительству еще и… президента гонористо-гоношистых французов (и афро-французиков всех «мастей и калибров») – любителей безопасных «сафари-стрелялок» на территории бывшего СССР), пафосно-кичливо рядящегося в потертую шинель бывалого «генералабонапарта» (в одно слово и с маленькой буквы)!] перед еще пока не вставшим на могучие задние лапы и грозно зарычавшим "…РУССКИМ МИШКОЙ, который никогда не спрашивал, не спрашивает и не будет это делать – КАК ЕМУ ЖИТЬ!!!» (цитата из речи президента РФ – редакции не подлежит: слово государя незыблемо и свято!!!)

Любопытно! Остались ли еще среди гей-ропейцев крутые мужики, готовые на бой (до которых так падок слабый пол всех времен и народов!) или только «будуарные мужчинки» для взаимных изысканных утех!?.

Так их ехидно «величают» знающие толк в ГМД разных калибров и, утонченные дамочки-«дегустаторши-коллекционерши» глубоко бальзаковского возраста и, готовые уже на «фсё» бабёнки-разведёнки-вдовушки и, возрастные девульки, все еще никак не «пымавшие дичь» в свои уже весьма изрядно потасканные «тенёта» – потертые «ножны» любви!

«На войне – как на войне: там сантименты не в цене…

ВОЙНЫ в «белых перчатках» не ВЫИГРЫВАЮТСЯ!!!

В НИХ принимаются… ПАРАДЫ!!!

СКАЗАЛ «А» – ГОВОРИ И «Б»…

Не пора ли вспомнить очень доходчивое и ёмкое государево «Слово и Дело»!?

Ну и…

«Пойдем, братцы за границу,

Бить Отечества врагов.

Вспомним матушку-царицу,

Вспомним век ее каков!»

(путеводное четверостишье из «Преображенского марша» гвардейца-преображенца Сергея Мар`ина).

Светлой памяти моих родителей-искусствоведов – Иды Тарасовны Нерсесовой, Николая Яковлевича Нерсесова и бабушки, зам. Зав. Кафедры в Академии Общественных наук при ЦК КПСС, к.и. н. Зои Антоновны Астапович, крепко знавшей военную историю, ПОСВЯЩАЮ…

Человек растет с детства.

(древнеперсидская поговорка)

…боль, перенесенная в детстве, как правило, не проходит бесследно.

(житейская мудрость)

Мы живем один раз, но если жить правильно, то одного раза достаточно…

(древнеперсидская поговорка)

Не дай нам/Вам бог жить в эпоху перемен.

(древневосточная мудрость)

Все дело в мгновении: оно определяет жизнь.

(Кафка)

Мой долг передать все, что мне известно, но, конечно, верить всему не обязательно…

(Геродот)

Свет показывает тень, а правда – загадку.

(древнеперсидская поговорка)

Мысль любит тишину.

(сугубо авторское «оценочное» суждение)

…От героев былых времен

Не осталось порой имен.

Те, кто принял смертный бой

Стали просто землей и травой…

Только грозная доблесть их

Поселилась в сердцах живых.

Этот вечный огонь нам завещанный одним,

Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов —

Целый свет помнит их в лицо.

Вот застыл батальон в строю…

Снова старых друзей узнаю:

Хоть им нет двадцати пяти,

Трудный путь им пришлось пройти

Это те, кто в штыки поднимался как один,

Те, кто брал Берлин!

(фрагмент текста краткой версии легендарной военно-патриотической песни Евг. Аграновича – Рафаила Хозака «Вечный огонь/От героев былых времен…» из культового х/ф «Офицеры». )

Ермолов, Александр Петрович

(1754—1835) – генерал-поручик (генерал-майор Свиты Её Императорского Величества).

…Он – один из фаворитов императрицы Екатерины II-й…

Происходил из дворян, родился в Сергаче в семье отставного поручика Петра Леонтьевича Ермолова.

В 1769 г. в возрасте 15 лет перебрался в Санкт-Петербург и поступил на военную службу капралом Конной гвардии.

После смерти 25 июня 1784 г. фаворита императрицы Александра Дмитриевича Ланского (1758—1784) князь Григорий Александрович Потёмкин (1739—1791) вознамерился занять место последнего своим ставленником – его выбор пал на Ермолова, который был определён в штат княжеских адьютантов и поселился «во дворце в отделении Его Светлости».

В феврале 1785 г. Потёмкин устроил великолепный маскарад и представил своего адъютанта Екатерине, которая пожаловала его во флигель-адъютанты, генерал-майоры и действительные камергеры.

Из письма императрицы барону фон Гримму (Friedrich Melchior von Grimm) (1723—1807) от 25 апреля 1785 г.: «Мой внутренний мир вновь стал спокойным и светлым, потому что благодаря помощи наших друзей мы превозмогли себя. Я имею друга весьма способного и весьма достойного им быть…».

В мае 1785 г. состоял в Свите во время посещения Екатериной II-й Вышневолоцкой водной системы, причём по свидетельству французского посланника маркиза де Сегюра (Louis-Philippe de Segur) (1753—1830): «в карете государыни постоянно находились ближняя фрейлина Анна Степановна Протасова и любимец императрицы флигель-адъютант Ермолов».

Из книги «Российские фавориты» (Russische gunstlinge) саксонского посланника при Дворе в Санкт-Петербурге Георга фон Гельбига (Georg Adolf Wilhelm von Helbig) (-1813): «Ермолов имел красивую, внушительную внешность, лицо его отличалось исключительной белизной, только нос был несколько широковат. При дворе его за глаза прозвали „белым арапом“ (Lе negre blanc). Он помогал всем, насколько мог, отчасти из своих средств, отчасти своим влиянием, и не отпускал от себя никого, к какому бы состоянию проситель ни принадлежал, без удовлетворения, если был убежден, что он того достоин. Но он при этом не злоупотреблял своим благоволением, так как его богатства были ничто в сравнении с тем, что имели другие избранники. Императрица могла положиться на его рекомендацию, так как он обладал знаниями и имел способность оценивать людей и не покровительствовал недостойным. Он принимал участие в государственных делах, если мог полагать, что его вмешательство поможет добру и помешает злу. Благороднейшею его добродетелью была искренность. Высокая честность и откровенность были основными чертами его характера. Он был очень умен, но не умел и принципиально не желал пускаться на хитрости».

Из письма князя Александра Андреевича Безбородко (1747—1799) графу Семёну Романовичу Воронцову (1744—1832) от 8 июля 1785 года: «Господин Ермолов не пожалован вновь еще ничем. Он человек весьма изрядный, благонравный, незаносчивый, разве избалуется, и ко мне весьма вежливый. Он рад искать знакомства и обхождения с людьми серьезными и знающими. Я боюся только, чтоб тихой его нрав, отвращение от резвости и несколько строгое соблюдение декорума, а при том подозреваемая в нем ревность не прекратили фавор его. Публика здешняя, видя, что он себя не слишком вперед выдвигает и не лжет ни на кого, говорит, что он при дворе неловок; но мне кажется, его за сие похвалить должно. Моя ему хвала меньше всех пристрастна, ибо я в нем нужды не имею».

Между тем, летом 1786 г. Ермолов выступил перед императрицей в защиту последнего крымского хана Шагин-Гирея (Sahin Geray) (1745—1787), который не дождался выплаты компенсации за добровольное отречение и обещанного пенсиона, задержанного генерал-губернатором Тавриды князем Потёмкиным.

Екатерина высказала своё неудовольствие князю, который без труда определил виновника и потребовал его удаления от Двора. Решение государыни было очевидным – «Надобно держаться за корень, а не за ветки».

15 июля 1786 г. Ермолов получил отставку, на следующее утро покинул дворец.

За время фавора, длившегося год и четыре месяца, Ермолов получил в подарок два поместья стоимостью 400 тыс. рублей, 450 тыс. рублей наличными в виде единовременных выплат, пенсии и жалованья, а также 6 тыс. крепостных душ.

Уже 29 июля он получил разрешение отправиться за границу сроком на три года. В Европе был милостиво принят при королевских дворах, хотя и подвергался лёгким насмешкам за то, что «в России в два года, не служа, можно стать из сержанта генерал-майором».

Посетил Францию, Италию, Неаполь и Англию.

По воспоминаниям генерала от инфантерии графа Евграфа Федотовича Комаровского (1769—1843): «Находившийся тогда в Париже Александр Петрович Ермолов, бывший фаворит императрицы Екатерины, вздумал надеть по случаю королевского парада наш инженерный тогдашний мундир, который тоже был красный с серебром, и голубую польскую ленту, и в таком наряде приехал верхом на то место, где собрано было войско; все приняли его за графа д`Артуа, войска построились и хотели делать разные на сей счет насмешки до того, что Ермолов принужден был уехать».

В 1789 г. возвратился в Россию и поселился в Москве.

…Кстати, в 1790 г. он женился на княжне Елизавете Михайловне Голицыной (1768—1833), от которой имел троих сыновей: Пётр (1792-), Михаил (1794—1850) и Фёдор (1799—1855)…

В 1800 г. навсегда уехал за границу.

В 1820 г. приобрёл у вдовы маршала Мюрат, Каролины Бонапарт (1782—1839) замок Фросдорф в Штирии.

Умер кавалер орд. Белого Орла (1786 г.) в Вене 25 марта 1835 г. в возрасте 81 года.

Похоронен в своём рязанском имении Красное.

Ермолов, Алексей Петрович

(1772—1861) – генерал от инфантерии (20 февраля 1818 г.), генерал от артиллерии (1837 г.), прозванный «Проконсулом Кавказа».

Происходил из древнего дворянского рода, известного с XVI-го в., родился 24 мая 1772 г. в Москве в семье майора артиллерии Пётра Алексеевича Ермолова (1746—1832) и его супруги Марии Денисовны Давыдовой (-1813).

Образование получил в Московском университетском благородном пансионе.

В 1778 г. записан на службу в лейб-гвардии Преображенский полк каптенармусом.

5 января 1787 г. приступил к действительной службе сержантом.

1 января 1791 г. произведён в поручики и выпущен из гвардии в Нижегородский драгунский полк с чином капитана.

Состоял старшим адьютантом при штабе генерал-поручика графа Александра Николаевича Самойлова (1744—1814).

В 1792 г. переведён во 2-й бомбардирский полк.

С октября 1793 г. служил репетитором в Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетском корпусе Санкт-Петербурга.

Участвовал в Польской кампании 1794 г., отличился при взятии Варшавского предместья Праги.

В ходе Персидского похода 1796—97 г. отличился под командой графа Валериана Александровича Зубова (1771—1804) при взятии Дербента, награждён чином подполковника.

26 декабря 1798 г. был арестован и предан суду по делу «Смоленского офицерского кружка», по итогам следствия заключён в Петропавловскую крепость, а спустя месяц выслан под надзор полиции в Кострому.

С вступлением на престол Александра I-го получил 15 марта 1801 г. помилование.

1 мая того же года восстановлен на службе с назначением в 8-й артиллерийский полк.

9 июня 1801 г. переведён в конно-артиллерийский батальон.

В кампаниях против французов 1805, 1806—1807 г. командовал ротами конной артиллерии, отличился в сражениях под Амштеттеном, Кремсом, Аустерлицем, Гутштадтом, Эйлау, где, выехав галопом на позицию, отослал передки орудий и лошадей в тыл, «чтобы об отступлении и помышлять не должно было», а также под Фридландом.

4 июля 1806 г. – полковник.

16 марта 1808 г. – генерал-майор, инспектор конно-артиллерийских рот.

С октября 1809 г. командовал артиллерийской бригадой в составе дивизии генерал-лейтенанта графа Аркадия Александровича Суворова (1784—1811).

Затем возглавил резервные войска Волынской и Подольской губерний на галицийской границе.

В мае 1811 г. – командир гвардейской артиллерийской бригады и командир пехотной гвардейской бригады (лейб-гвардии Литовский и Измайловский полки).

30 июня 1812 г. – начальник Главного штаба 1-й Западной армии, принимал участие в боевых операциях Отечественной войны, сражался под Витебском, Смоленском, Валутиной Горой и при Бородино, где лично возглавил контратаку 3-го батальона Уфимского пехотного полка на захваченную неприятелем батарею Раевского, причём получил сильную контузию в шею.

1 сентября 1812 г. на военном совете в Филях выступил за новое сражение под Москвой.

Отличился в сражениях при Тарутино, Малоярославце, Вязьме и Красном.

31 октября 1812 г. – генерал-лейтенант.

С 19 декабря 1812 г. руководил всей артиллерией армии.

В апреле 1813 г. принял команду над 2-й гвардейской пехотной дивизией, сражался при Люцене и Бауцене, в сражении при Кульме возглавил 1-ю гвардейскую пехотную дивизию.

После ранения генерала графа Александра Ивановича Остермана-Толстого (1771—1857) принял Гвардейский корпус, сражался при Лейпциге.

В 1814 г. отличился при штурме Парижа, где командовал российской и прусской пешей гвардией.

С мая по ноябрь 1815 г. возглавлял Гренадёрский корпус.

Участвовал во Втором походе во Францию.

9 апреля 1816 г. – главноуправляющий в Грузии, командир Отдельного Кавказского корпуса и чрезвычайный посол в Тегеране.

20 февраля 1818 г. – генерал от инфантерии.

В 1823 г. руководил боевыми действиями в Дагестане, в 1825 г. – в Чечне, в 1826 г. отразил нападение персидских войск на территории Карабахского и Талышского ханств.

28 марта 1827 г. отстранён от командования по подозрению в связях с декабристами.

25 ноября уволен в отставку с мундиром и пенсионом полного жалования.

Проживал в своём имении Лукьянчиково Орловской губернии.

25 октября 1831 г. вновь принят на службу и назначен состоять по армии, в декабре – член Государственного совета.

В 1737 г. переименован в генералы от артиллерии.

В марте 1839 г. уволен в бессрочный отпуск «до излечения болезни».

С 26 февраля по май 1855 г. занимал пост начальника подвижного ополчения Московской губернии.

…Кстати, женат он не был, но от разных наложниц «из азиатцев» имел пятерых детей: Виктор (1820—1892), Клавдий (1823—1895), Север (1824—1894), Николай (1836—1890) и Софья (-1870)…

Умер обладатель роскошного наградного «иконостаса» – орд. Св. Георгия IV-го кл. (1 января 1795 г.), Св. Георгия III-го кл. (26 августа 1807 г.), Св. Георгия II-го кл. (26 марта 1814 г.), Св. Андрея Первозванного (17 сентября 1835 г.), Св. Владимира 4-й ст. с бантом (1796 г.), Св. Владимира 3-й ст. (26 апреля 1807 г.), Св. Владимира 2-й ст. (15 февраля 1813 г.), Св. Владимира 1-й ст. (1 января 1821 г.), Св. Александра Невского с алмазами (11 ноября 1813 г.), Белого Орла (1835 г.), Св. Анны 2-й ст. (24 февраля 1806 г.), Св. Анны 1-й ст. (26 августа 1812 г.), прусские ордена «Pour le Merite» (1807 г.) и Красного Орла 1-й ст. (1813 г.), австрийский Военный орден Марии Терезии 3-й ст. (1813 г.), баденского Военного ордена Карла Фридриха (1814 г.), персидского ордена Льва и Солнца 1-й ст. с алмазами (27 августа 1817 г.), а также Креста за Кульм и двух Золотых шпаг «За храбрость» (13 апреля 1807 г. и 11 сентября 1813 г.), Почётный член Петербургской Академии наук (1818 г.) 11 апреля 1761 г. в Москве в возрасте 83 лет.

Похоронен на Троицком кладбище города Орёл.

Ермолов, Алексей Петрович

(24.5.1777, Москва – 11.4. 1861, Москва; похоронен в Орле) – генерал от инфантерии (20.2.1818), генерал от артиллерии (27.8.1837).

Выдающийся русский военачальник и государственный деятель, участник почти всех крупных войн, которые Российская империя вела с 1790-х по 1820-е гг., герой Отечественной войны 1812 г., герой Кавказской войны 1817 – 1864 гг., был родом из старинной, но небогатой мелкопоместной дворянской семьи из Орловской губернии.

Об этой многогранной и, порой, весьма «извилистой» личности принято рассуждать очень долго и интересно.

Культовую фигуру в истории русской армии 1-й четверти XIX в. Алексея Петровича Ермолова – человека государственного ума, властного и независимого, как во взглядах, так и в действий – считали и считают противником аракчеевского режима, сторонником суворовских методов воспитания и обучения войск, выступавшего против линейной тактики и кордонной стратегии.

За свой долгий век он совершил немало славных дел: служил под началом «екатерининских орлов», брал с неистовым «русским Марсом» Прагу (и получил от него свой самый любимый ор. Св. Георгия IV-го кл.), с Зубовым ходил к Дербенту, лихо поливал в упор французов Наполеона под Аустерлицем, Прейсиш-Эйлау и Гейльсбергом, стал одним из главных героев «Грозы 1812 года» и Заграничного похода 1813—14 и, наконец, грозой вольнолюбивого Кавказа!

Недаром, его популярность в войсках была выше, чем у остальных героев наполеоновских войн России!

А сам герой Отечественной войны 1812 г. удалой гусар и лихой партизан Денис Давыдов называл его «ангелом-хранителем русских войск».

Вторит ему в своих записках и Писарев: «Ермолов напоминает собою людей Святославова века; он всегда при сабле, всегда спит на плаще».

Начав драгуном, он ушел в артиллерию, которой остался верен до конца своей службы и именно как артиллерист снискал себе самую громкую славу в эпоху наполеоновских войн.

Храбрость и умение в критические моменты боя брать на себя всю ответственность за его исход станут его отличительными чертами командира той бурной на военные события эпохи. О его невероятном хладнокровии и непревзойденной лихости – Ермолов предпочитал подпускать противника на дистанцию прямого выстрела в упор и только тогда открывать огонь – еще долго ходили среди «братьев по оружию» легенды.

И все же, главным делом его жизни были не кровавые войны с наполеоновской Францией, а многолетняя изнурительная борьба за присоединение к России Кавказа.

Так исторически сложилось, что эта, безусловно, одна из самых многогранно одаренных и харизматичных личностей отечественной истории первой половины XIX в., так и не получила адекватного отображения в отечественном кинематографе, даже в блестящей эпопее С. Бондарчука «Война и мир» (1965—67).

Во многом это случилось из-за тенденциозного отношения к Ермолову со стороны Л. Н. Толстого, чей роман со многими историческими «шероховатостями, нестыковками, да еще и предвзятой философской вкусовщиной», собственно говоря, эканизировал вышеупомянутый режиссер, не рискнувший выйти за рамки предвзятой «толстовской трактовки» образа А. П. Ермолова.

Так бывает, если гений (Толстой) предпочитает не замечать незаурядный талант (Ермолов) из-за его, порой, «черной души» (по определению отменно знавшего его Александра I) и поступков «с обманцем» (по мнению много лет приятельствовавшего с ним Великого князя Константина Павловича)…

Еропкин, Пётр Дмитриевич

(1724—1805) – генерал-аншеф (28 июня 1786 г.) и государственный деятель.

Происходил из древнего рода смоленских князей, ведущего своё начало от Рюрика. Родился 24 июня 1724 г. в Москве в семье генерал-поручика Дмитрия Фёдоровича Еропкина (1680—1750).

В 1736 г. в возрасте 12 лет поступил на военную службу в должности адьютанта своего отца, назначенного генерал-губернатором Риги.

Затем некоторое время исполнял обязанности дежур-майора при главнокомандующем в Москве генерал-аншефе Василие Яковлевиче Левашове (1667—1751).

После смерти последнего определён с чином подполковника в Санкт-Петербургский пехотный полк.

…Кстати, в 1754 г. он женился на статс-даме Елизавете Михайловне Леонтьевой (1727—1800), детей не имел…

Участвовал в Семилетней войне 1756—63 г., командовал Троицким кирасирским полком.

В 1759 г. – генерал-майор, особо отличился в сражении 12 июля 1759 г. при Пальциге и при осаде Кольберга в 1760 г.

В 1763 г. – генерал-поручик.

В 1765 г. уволен по прошению от военной службы «за слабостию здоровья» и назначен присутствующим 5-го департамента Сената.

В 1769 г. – начальник Главной соляной конторы.

Во время «Чумного бунта» 1771 г. в Москве, после убийства архиепископа Амвросия и бегства главнокомандующего генерал-фельдмаршала графа Петра Семёновича Салтыкова (1698—1772) остался единственным представителем власти и, располагая лишь ротой солдат (150 штыков) с двумя пушками, сумел энергичными мерами пресечь беспорядки

По свидетельству Дмитрия Николаевича Бантыш-Каменского (1788—1850): «Еропкину вверила Императрица попечение о сохранении Москвы от моровой язвы. Он учредил карантинные дома для опасно больных и особо для подававших надежду к выздоровлению; поручил ближайший надзор за ними искусным врачам; предоставил нескольким чиновникам попечительство над частями города, с подчинением им полицейской команды; запрещал скрывать тела в погребах, в колодезях и в огородах; приказывал немедленно отвозить мертвых за город на кладбища, предавая одежду их огню; посещал зараженных язвой; спрашивал их: „Получают ли они положенное? Не причинил ли им кто каких обид?“, и когда бунтовщики, умертвив Амвросия, овладели Кремлем, намеревались лишить жизни врачей, всех дворян, обратить Москву в пепел, он с горстью людей сумел разрушить замыслы злодеев: собрал сто тридцать солдат и полицейских служителей, взял несколько пушек; сначала убеждал, потом велел стрелять картечью, рассеял мятежников, перехватил многих, расставил пикеты в разных местах Кремля и Китай-города, восстановил порядок, получив, во время бунта, два сильных удара камнем в ногу и брошенным в него шестом».

В ноябре 1771 г. награждён императрицей Екатериной II-й орд. Св. Андрея Первозванного и 4 тыс. душ крестьян (орден принял, а от имений отказался).

В 1773 г. – действительный тайный советник.

В 1774 г. вышел в отставку.

28 июня 1786 г. занял пост главнокомандующего в Москве с переименованием в генерал-аншефы.

По свидетельству современника: «Управляя Москвой, старался он быть, по обыкновению своему, ласков и приветлив ко всем; установлены были от него положенные дни, и не только благородные люди, но и всякого звания жители Москвы были допускаемы с их просьбами, даже крестьянин всякий в назначенное время его видел, и печально ни один человек от него не возвращался».

19 февраля 1790 г. передал полномочия генерал-фельдмаршалу князю Александру Александровичу Прозоровскому (1733—1809), удалился от дел и проживал частным человеком на Остоженке.

Умер кавалер орд. Св. Александра Невского (1762 г.), Св. Анны 1-й ст. (19 августа 1759 г.), Св. Владимира 1-й ст. (1788 г.) «легко, точно уснул, отыграв три пульки в рокамболь» 7 февраля 1805 г. в Москве в возрасте 80 лет.