Гаты. Перевод и толкование

Будучи сыном жреца, Заратуштра, как и полагается в традиционном обществе, должен был унаследовать профессию отца, а потому с ранних лет готовился к своему будущему служению, заучивал наизусть священные и богослужебные тексты, возможно, учился составлению каких-то ритмизованных изречений – искусство, примененное им позднее при сочинении Гат. Полагают, что Заратуштра – единственный основатель нового вероучения, вышедший из семьи священнослужителей.

В возрасте 15 лет он должен был пройти обряд посвящения, стал полноправным членом общины, был опоясан поясом из шерстяных нитей, ношение которого восходит еще к индоиранскому времени, так как является общим для ариев-иранцев и индо-ариев. Первоначально Заратуштра, видимо, прислуживал отцу или старшим жрецам.

Достигнув тридцати лет, Заратуштра однажды вошёл в реку, чтобы набрать воды для приготовления необходимого для совершения богослужения священного напитка – хаомы. Согласно легендарным жизнеописаниям пророка, это и была та самая Вахви- (датийа) (досл. «Благая», «Благодатная»), протекавшая по мифической прародине ариев Арйанам-Ваэджа. Это случилось в очередной сезонный праздник «Середины весны» – время перегона скота на летние пастбища (конец апреля – начало мая). В этом месте река растекалась на четыре рукава, и Заратуштра прошёл через все четыре, погружаясь сперва по голень, потом – по колено, затем – по пояс, и наконец, по шею. Надо отметить, что такое деление больших горных рек на несколько рукавов в среднем течении характерно именно для весеннего времени, когда ледники тают еще не столь интенсивно и во многих местах реку можно перейти вброд, погружаясь в воду не более, чем по плечи. Рискованно однако было бы искать конкретное местоположение такого брода на Аму-дарье, Пяндже или Зеравшане, например, брод Самти в области Рог (<авестийское Raγa-) в Бадахшане, неподалёку от которого есть и селение Doraj, напоминающее авестийское Drəĵā – родину Заратуштры (так у F.Grenet. Zoroastre au Badakhshān, 2002). Приводим аналогичный вид на разлив весеннего Пянджа выше ваханского селения Змудг, а вдали виднеется кишлак Дридж (вах. Driĵ/ž) – созвучие, скорее всего случайное.

(вид Пянджа выше Змудга) …Отмечу, что именно здесь, в верховьях Пянджа (древней Vahvi- «Благодатной», реки на мифической прародине ариев) около селения Ширгин лежит грандиозное окаменевшее туловище «дракона», называемое местными жителями Aždar-γar «Дракон-камень». Это минеральное образование рыжевато-красноватого цвета «охраняет» вход в ущелье одного из боковых притоков Пянджа. В первом фрагарде Видевдата одной из напастей прародины Арианам-Вайджа, помимо холодных зимних месяцев, объявляется dahaka- raoδita-, досл. «рыжеватый (менее вероятен перевод „речной“) дракон» (см. илл.?).

Эпизод четырёхкратного погружения пророка в священную реку трактуется и как предсказание четырёхкратного же рождения и возрождения благой веры: во-первых, провозглашение её Заратуштрой; во-вторых, возрождения после губительного нашествия Александра Македонского (разорившего, согласно легендам, многие храмы и спалившего Авесту, записанную золотом на воловьих кожах): в-третьих, сохранение после арабского завоевания и насаждения ислама; и, наконец, грядущее возрождение в наши дни.

В реке Заратуштра набрал самой чистой воды и вышел, омывшись в священных водах, на берег в состоянии полной ритуальной чистоты.

Когда Заратуштра вышел из реки, то перед ним явилось существо, одетое в белое. Это был Воху-Мана («Благая Мысль») – один из помощников или эманаций Верховного Бога Ахура-Мазды («Господь Мудрость»). Воху-Мана возвёл Заратуштру вверх, к Ахура-Мазде, сияющему божеству, в присутствии которого пророк не видел собственной тени. Так началось откровение. Впоследствии Заратуштра не раз еще встречался с Ахура-Маздой, вопрошал его и внимал ответам. Он удостоился общения и с пятью другими, помимо Воху-Мана, божественными сущностями, объединенными в число «Бессмертных Святых» (Амеша-Спэнта): Аша-Вахишта – «Истина лучшая», Хшатра-Ваирйа – «Власть избранная (желанная)», Спэнта-Армаити – «Святое Благомыслие (Здравомыслие)», Хаурватат – «Целост (ност) ь», Амэретат – «Бессмертие». Вполне возможно, что эти абстрактные понятия были призваны, в известной степени, заменить старых богов, олицетворения природных сил и явлений, но впоследствии они стали покровительствовать и ассоциироваться с естественными творениями соответственно: скот (Благая Мысль), огонь (Истина лучшая), металл (и небо) (Власть желанная), земля (Святое Здравомыслие), вода (Целостность), растения (Бессмертие).

Поскольку, как известно, «несть пророк без чести, токмо во отечествии своем и в сродстве и в дому своем» (Мф.13.57; Мк.6.4;), то, после объявления об откровении и попыток обращения соплеменников в новую веру, Заратушре поверил только его двоюродный брат Мадиоманха (букв. «Средне-месячный», т.е. рождённый в середине месяца), а другие родственники, видимо, подвергли преследованиям, так что пророк вынужден был оставить родные места и бежать на чужбину (полагают, что на восток ираноязычной области). К этому периоду могут относиться некоторые его жалобы, дошедшие до нас в Гатах (Йасна 46, Йасна 50 и др.).

Заратуштра находит пристанище при дворе царя (племенного вождя – кави) Виштаспа (предположительно, в Балхе, на севере соврменного Афганистана) и пророку удаётся завоевать расположение его жены, царицы Хутаосы (букв. «прекрасно-бёдрая» или «хорошо-опустошающая (ся)», т.е. «рожающая»? ). Женщины всегда были более восприимчивыми ко всяким новым веяниям и учениям. Это вызвало зависть жрецов-соперников, которые подбросили в жилище пророка разную погань – мертвечину, черепа и кости. Разгневанный Виштаспа заточил Заратуштру в темницу. В это время занемог странным недугом любимый вороной конь царя: у него ушли внутрь брюха все четыре ноги.

Никто не мог излечить любимца царя, и Виштаспа обратился к Заратуштре.

Легендарное житие сообщает, что Заратуштра вызвался вылечить коня, но поставил свои условия: с исцелением каждой ноги, царь обязывался выполнить просьбу пророка. Виштаспа согласился. После обещания царя принять истинную веру и молитвы Заратуштры, появилась первая нога, и царь признал Заратуштру пророком. Затем в новую веру обращается весь двор и дом, а когда наказывают злоумышленников, оклеветавших пророка, конь сразу же вскакивает на все четыре ноги. Виштаспа просил о прощении и обещал послать войска для распространения учения Заратуштры по всем странам. Подобно чудесам при рождении пророка, сюжет с вороным конём может быть косвенным указанием на далёкую эпоху и древнее устройство общества, когда он жил и проповедовал.

Считается, что Заратуштра при дворе Виштаспы заложил основы зороастрийской церкви, упорядочил богослужебные обряды и молитвенные тексты и, проповедуя свое вероучение, сложил Гаты, излагающие суть новой религии. Согласно традиции, Заратуштра эти Гаты распевал. В возрасте 70 или 77 лет пророк был убит: заколот жрецом-противником новой веры, приверженцем старых культов кинжалом в спину в то время, когда стоял на молитве.

В своей проповеди Заратуштра обещал пришествие Спасителя (Саошийанта) по имени Астват-Эрета («Воплотивший Истину»). Позже он был отождествлен с одним из трёх (излюбленное число зороастрийцев) сыновей пророка, которые последовательно приходят в мир, способствуя его спасению и готовя к окончательному разделению Добра и Зла, уничтожению второго и воскрешению праведников. Сыновья эти, согласно позднейшим представлениям, один за другим рождаются от семени пророка, хранящемся в озере Кансава (отождествляется с бессточным озером Хамун на востоке Ирана, в которое впадает река Хилменд на юге Афганистана). Сыновей родит дева по имени Виспатаурвари («Все-побеждающая»), выкупавшаяся в этом озере (в Приложении 2 приводится предсказывающий это явление отрывок из «Замйад-йашта»).

Сыновей Заратуштры видят в волхвах с востока (цари-маги в европейских переводах Евангелия), пришедших со своими дарами поклониться младенцу Христу. Принесённые ими дары (золото, ладан и смирна) аналогичны трёхчастным зороастрийским жертвам, из которых две – из мира растений, одно от животных (например, огню – сухие дрова, благовония и животный жир или масло; есть толкования для золота, как благовония животного происхождения). Трое волхвов на иконах, и трое царей-магов в европейском искусстве изображаются как старец, мужчина средних лет и юноша, что может ассоциироваться с идеей о последовательном пришествии сыновей Заратуштры.

Развиваясь на протяжении почти трёх тысяч лет, провозглашённое Заратуштрой вероучение, оставаясь живой религией, претерпевало значительные и разительные изменения. История зороастризма излагается во многих работах, из которых на русском языке рекомендуется обратиться к многократно издававшемуся в русском переводе обобщающему труду Мэри Бойс «Зороастрийцы» и книге В.Ю.Крюковой «Зороастризм» (Литература, стр.).

Гаты Заратуштры были включены позднее в канон священного писания зороастризма, как самая почитаемая, исполняемая во время богослужений часть этого священного писания – Авесты.

4. Авеста. Гаты

«И слово вещее – не ложно,

И свет с Востока засиял,

И то, что было невозможно,

Он возвестил и обещал».

Владимир Соловьёв. Ex Oriente Lux.

Авеста – собрание священных текстов зороастризма, доисламской религии Ирана, последователи которой парсы (в Индии) и гебры (в Иране) живут теперь также в Западной Европе и Северной Америке. Название Авеста (этимологически, видимо, древнеиранское *upa-stāvaka-) можно перевести примерно как «вос-хваление».

Открытие Авесты – одна из самых ярких и драматичных страниц в истории востоковедения и вообще гуманитарной науки. Про Зороастра, как уже указано, было известно со времён античности, что это великий маг и мудрец-астролог (ассоциации с греческим «астрон» – звезда). Молодой (ему было тогда 25 лет) французский востоковед Анкетиль дю Перрон, который увидел в 1754 году несколько листков рукописи Авесты, привезенных из Индии из общины парсов (зороастрийцев, убежавших в Индию от преследований мусульман из Ирана) в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде, загорелся неистребимой мечтой прочесть их.

Бедный аристократ, он, как бы мы теперь сказали, не смог заручиться поддержкой богатых спонсоров, завербовался простым солдатом в полк Ост-индской компании (Франция и Англия в то время соперничали за владение Индией) и осенью 1755 г. добрался до Индии. После многочисленных приключений (пленение, нападения разбойников и хищных зверей), ему удалось попасть в общину парсов (зороастрийцев, покинувших Персию после мусульманского завоевания), войти в доверие к жрецам и научиться читать под их руководством Авесту и даже приобрести несколько рукописей.

Вернувшись в Париж в 1762 г., Анкетиль дю Перрон издал в 1771 году свой перевод в трех томах: «Зенд-Авеста, сочинение Зороастра… перевод на французский язык с зендского оригинала с примечаниями…». Теперь, даже из этого названия ясно, что Анкетиль слишком доверился парсийской традиции, своим учителям жрецам-парсам, которые не всё понимали в бывшем для них уже давно мёртвыми и языке Заратуштры, и комментариях к его вероучению. «Зэнд» – буквально «знание» – это уже не сама Авеста, а переводы и примечания к ним на среднеперсидском языке (пехлеви). Издание Анкетиля получилось изобилующим многочисленными повторами и поразило современников, ожидавшим прочесть возвышенные откровения древнего мудреца и пророка, перечислением мелочных ритуальных предписаний и несуразных, с европейской точки зрения, обрядов. Оно было воспринято как мистификация и фальшивка. «Или Зороастр не писал того, что ему приписывают – или у него не было здравого смысла, – писал Вольтер. – Нельзя одолеть двух страниц отвратительного бреда, приписываемому этому Зороастру, без того, чтобы не проникнуться жалостью к человеческой природе»… Тут надо напомнить, что ярый атеист Вольтер пытался «разоблачить» христианство и тщился «раздавить гадину-церковь», он надеялся найти в Авесте аргументы против уникальности пророческой миссии Моисея, богочеловечности Иисуса Христа и т. д. Не обнаружив в Авесте ничего, что можно было бы использовать против церкви и христианства, «легковесные болтуны энциклопедисты», – как характеризовал этих безбожников Владимир Соловьев, – разочаровались в переводах Анкетиля. Напомню, что это было романтическое время создания и разоблачения громких литературных мистификаций – (связанных с возникновением понятия авторства вообще, с переосмыслением роли авторства в целом: «Оссиан» Макферсона, «Песни западных славян» Проспера Мериме, частично переведенные Пушкиным. Подозрения пали и на «Слово о полку Игореве»…

Анкетиль дю Перрон скончался в голоде и холоде на парижском чердаке в 1805 году, и лишь через два десятка лет великий датский лингвист-индоевропеист, один из основоположников сравнительно-исторического языкознания (компаративистики), Расмус Раск в 1826 году опубликовал статью «О подлинности и древности языка „Зенд-Авесты“», в которой на основании сравнения с другими древними индоевропейскими языками, прежде всего санскритом и расшифрованными к тому времени древнеперсидскими надписями Ахеменидских царей, доказал древность и подлинность языка Авесты и его ближайшее родство с древнеиндийским.

Позднее в изучении Авесты использовались оба метода: и традиционные жреческие толкования и обращение к компаративистике.

Важнейшим открытием стало заключение немецкого филолога Мартина Хауга, что только Гаты, самая священная и центральная часть зороастрийской литургии – Йасна – подлинные изречения древнего пророка. В остальном Авеста, как и Библия, – собрание весьма разновременных текстов, составленных иногда уже на мёртвом языке с грамматическими ошибками и довольно поздними интерполяциями.

Огромный вклад в исследование Авесты внесли на рубеже 19 – 20 вв. классики индоевропеистики К. Гелднер и Хр. Бартоломэ, труды которых до сих пор не утратили своего значения.

Авеста включает очень разнородные тексты, слагавшиеся в разное время и в разных иранских областях, а потому она не однородна и по языку, за которым закрепилось название «авестийского». Ближайшими родственными ему языками являются древнеперсидский (язык клинописных надписей Ахеменидских царей) и древнеиндийский (санскрит). Древнейшую часть Авесты составляют Гаты («Песнопения»), сложенные самим Заратуштрой предположительно на рубеже 2—1 тыс. до н.э. где-то на востоке ираноязычного мира, возможно, в предгорных областях Средней (Центральной) Азии. Долгое время тексты передавались изустно, так как письмо считалось изобретением злых сил, непригодным для записи священных слов. В Сасанидское время (в III – VI вв. н.э.) осуществлена была кодификация Авесты специальным алфавитом, созданным на основе среднеперсидского письма пехлеви. Старейшие рукописи Авесты датируются XIII – XIV вв. н.э.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.