Мужчинам со мной не просто, или Твой кошелек – моя эрогенная зона

– А если я сюда приеду, а тебя нет?

– Если меня нет, то я в городе, появлюсь через несколько дней.

– Хорошенькое дело. Я должен бросить все свои дела, пропахать чёрт знает сколько километров для встречи с тобой, увидеть, что дверь твоей избушки закрыта и прождать тебя у порога несколько суток…

– Я могу сказать, где лежат ключи…

Виктор ещё сильней показал своё недовольство.

– А какие неотложные дела, по твоим словам, ты можешь бросить в городе? Коробки или ящики? Или метлу? Не знаю, что ты там таскаешь и грузишь, чем метёшь…

– Вить, ты идёшь?! – послышался из полуоткрытой двери голос его друга.

– Иду! – крикнул он и, встав с кровати, нервно заходил по комнате. – Оставь мне номер своего мобильного телефона, – неожиданно Виктор остановился.

– Зачем? – упёрлась я, давая понять, что не рассчитываю ещё на одну встречу. – Ты хочешь взять номер моего телефона, чтобы пообещать мне позвонить, а затем благополучно про это забыть и выкинуть бумажку с номером в мусорную корзину?

– Аннушка, а тебя что, часто мужики обманывали?

– В том-то и дело, что они меня не обманывали, потому что для этого я не даю им повода и не оставляю номер своего телефона.

– Странная ты… – Виктор подошёл к тумбочке, взял лежащий на ней блокнот с ручкой и написал в нём номер своего телефона. – Вот мой телефон. Звони, если что. Мало ли, какие могут быть причины. И одна из них: вдруг ты просто захочешь меня увидеть. – Он оставил бумажку с номером своего телефона и вышел из комнаты.

Я ещё долго сидела, закутавшись в простыню, и думала о том страшном событии, которое произошло сегодня ночью в лесу. Перед глазами возник друг Виктора с перерезанной шеей. От этой картины стало по-настоящему страшно…

Ближе к вечеру ко мне пришёл дед Пётр с бутылкой самогонки в руках. Увидев меня, заметно обрадовался и сел рядом.

– Аннушка, хорошо, что ты здесь. Я думал, ты уехала.

– Я осталась. Хотя на душе так нехорошо…

– А у меня-то как муторно, даже представить себе не можешь. Только что все разъехались. Я же участкового привозил. Двое моих постояльцев тело своего друга в город повезли. Ань, я с бутылкой пришёл. Не могу пить в одиночестве. Можно, я рядом с тобой выпью? А лучше, если ты мне составишь компанию.

– Нет, Пётр, я самогонку не пью. Представляю, какой стресс ты сегодня испытал.

Дед Пётр тут же обрадовался и стал пить, жалуясь на то, в какое страшное время мы живём.

– Анечка, я так понял, один из них у тебя ночевал.

– Ночевал, – спокойно ответила я.

– Он у меня спросил твой мобильный телефон, и я соврал, что у меня твоего номера нет. Решил, если бы ты посчитала нужным оставить ему свой номер, то сама бы это сделала.

– Вот это ты правильно решил.

– Ты же мне, Анюта, как дочка. Выросла у меня на глазах. Твой дед тебе и отцом, и матерью был. Когда твои родители в аварию попали и разбились, тебе и двух лет не было. Можно сказать, тебя этот лес вырастил. Даже когда тебе в школе учиться надо было, и дед тебя к родственникам отправил, ты все каникулы здесь проводила. То по грибы, то за ягодой, то вместе с нами на рыбалку ходила. Даже когда деда не стало, ты всё равно эту избу не бросила и порой живёшь здесь дольше, чем в городе. Меня никогда не забываешь. Анюта, ведь ты единственная, кто помнит, когда у меня день рождения, и всегда поздравляешь. Всегда из города подарочек какой-нибудь привезёшь. Приятно. Бог не дал мне своих детей, ты стала для меня почти родной дочерью. Поэтому я за тебя очень переживаю.

– Спасибо, дед Пётр, я очень тронута. Послушай, а ты этих постояльцев знаешь? Кто они? Чем занимаются? Как на тебя вышли? Я так поняла, они в наши края первый раз приехали.

– Меня с ними один заядлый охотник свёл. Он пару недель назад у меня остановился поохотиться. Сказал, в субботу от него приедут трое. Кто такие, не сообщил. Сказал просто, хорошие люди. Так что я про них толком ничего не знаю. Приехали на стареньком разбитом джипе, вроде как специально для охоты его держат. Я их только по именам знаю. Спрашивать, кто такие, чем занимаются, неудобно. Разговаривали мы, в основном, про охоту. Деньгами они меня не обидели, дали даже больше, чем договорились. После того, как такая беда случилась, я им деньги вернуть хотел, но они не взяли. Я знаешь что, Анюта, подумал…

– Что?

– Может, тот, кого убили, крутой бизнесмен? Его просто заказали и решили убрать? Может, сейчас так от ненужных людей избавляются?

– Ехать в лес, рискуя быть замеченным, перерезать горло? Странно всё это. Проще и безопаснее пустить пулю. Да и не похожа эта троица на крутых бизнесменов. Тот, что у меня ночевал, вообще грузчик и дворник.

– Виктор что ли?

– Он самый.

– Комплекцией очень похож. На нём мешки таскать и таскать. Анюта, ты смотри, сегодня на ночь дверь запирай. А если заметишь что-то подозрительное, сразу звони мне.

– А участковый что говорит?

– Да что он скажет? Никто ничего не знает. Обещает разобраться. Только, сама знаешь, как верить обещаниям нашей полиции. Тут действительно тёмное дело. Уснули два охотника, и одному перерезали горло. Анюта, а может, один другого убил?

– Больно всё просто получается, дед Пётр. Чтобы один другого убил, стоило ли в лес тащиться. Я думаю, может, в наших лесах маньяк прячется…

– Анечка, у меня голова от этих мыслей кругом идёт. Может, тебе временно в город уехать? Боязно мне за тебя.

– Нет, Пётр, никуда я не уеду. Мне в город пока не нужно. Если что-то подозрительное замечу, позвоню. Ты же знаешь, дед Пётр, я без ружья спать не ложусь.

Этой ночью я закрыла дверь на все запоры и несколько раз за ночь подходила к окну, не выпуская ружьё из рук. Дэн тут же подрывался со своего места и пытался заглянуть в окно вместе со мной. Убедившись, что рядом с домом никого нет, я ставила ружьё у изголовья кровати и ложилась в постель. Пёс ложился на прикроватном коврике и охранял мой сон.

Глава 4

Через несколько дней, когда возвращалась с Дэном из прогулки по лесу, я увидела сидящего на ступеньках избы Виктора и на мгновение потеряла дар речи.

– Ты? – наконец, смогла спросить я.

– Я.

– Какими судьбами?

– Да так, выдался свободный денёк, решил заехать к тебе в гости.

– Ты сюда из-за меня приехал?

– Из-за тебя, из-за кого же ещё. Просто испугался, вдруг с тобой что-нибудь случилось. Я ведь даже не знаю твоего номера телефона.

Я села рядом с Виктором и прислонилась головой к его плечу.

– А у нас всё спокойно. Не было никого подозрительного. Ты же говорил, твой друг бизнесом занимался. Может, кто-то за ним специально из Москвы приехал, чтобы убить…

– Эта версия тоже рассматривается. Очень странное убийство. Приехать за чёрт знает сколько километров в лес, чтобы перерезать горло при свидетеле.

– Но ведь свидетель был сильно выпившим и крепко спал.

– Но убийца этого знать не мог. Он не мог знать, насколько крепко спит Александр. Всё это слишком рискованно. Чересчур хладнокровное убийство. Ведь Тимоха мог проснуться и начать сопротивляться. Ещё было бы понятно, если бы ему пустили пулю в лоб, но перерезать горло… Убийца должен был знать, что нас приехало трое, а значит, он должен был опасаться, что я в любой момент могу вернуться. Да и Сашка в ту ночь мог проснуться. Свидетелей обычно тоже убивают.

– А Саша не мог сам Тимофея на тот свет отправить? – осторожно спросила я.

– Исключено.

– Тебе виднее.

– Мы слишком хорошо знаем друг друга, дружим со школьной скамьи, и у нас нет оснований и причин друг друга убивать.

– Извини. Просто я выдвинула версию.

– Эта версия даже не рассматривается. На Сашке лица нет. Он жутко переживает и глушит боль алкоголем. И его по-человечески можно понять. Это же чудовищно – найти лучшего друга с перерезанной шеей. Тимоху уже похоронили. Аннушка, а ведь ты – мой ангел-хранитель.

– Почему ты так решил?

– Потому что неизвестно, что было бы, если бы я в ту ночь не остался у тебя.

– Я тебя не звала, ты сам пришёл, – заметила я.

– Ты меня оставила у себя и, тем самым, сохранила.

– Твой друг бизнесом занимался, его убийство можно понять. А тебя за что убивать? За то, что ты ящиков загрузил в машину больше, чем твой конкурент из соседнего магазина, или двор чище подмёл?

Виктор не обращал внимания на мои едкие слова и не реагировал на мои колкие замечания.

– Хочешь сказать, грузчики и дворники бессмертны? – постарался он перевести всё в шутку.

– Чаще всего они умирают своей смертью, их не убивают. Если только бытовуха какая.

– У меня есть подозрение, что это убийство не на почве бизнеса. Может, в этих лесах живёт и прячется маньяк.

– Я живу в этих лесах с детства, и никакого маньяка не замечала.

Виктор выглядел усталым, измученным и очень сильно расстроенным. Он был одет в допотопный поношенный спортивный костюм, который, от старости, давно потерял цвет и смотрелся очень скудно и неопрятно. А его кроссовки уже давно просились быть выкинутыми в мусорную корзину и создавали впечатление, что они могут развалиться в любой момент. В том, что он закоренелый холостяк, не оставалось сомнений: будь рядом с ним женщина, она давно бы объяснила ему, что эти вещи не годятся даже для огорода.

– Аннушка, почему ты в лесу живёшь? – недоумевал Виктор и гладил мои волосы. – Такая молодая, красивая, а живёшь в глуши.

– Я же не спрашиваю, почему ты работаешь грузчиком и улицы метёшь. Такой интересный мужчина, устроился бы на нормальную работу, женился, детей растил и из кожи бы вон лез, чтобы семью обеспечить. Но ведь тебе это почему-то не надо.

– А в Москве ты где живёшь? – Виктор в который раз проигнорировал мои колкости. – У тебя там угол хоть есть?

– Угол есть. Я на квартиру в Москве заработала.

– Должно быть, хорошо зарабатываешь?

– Не жалуюсь. Я в состоянии заработать на комфортную и безбедную жизнь.

– Ну и кем ты работаешь?

– Я работаю в одной очень крупной компании, подбиваю бухгалтерию. Но для этого мне необязательно сидеть в офисе и возиться с бумагами. У меня ненормированный рабочий день. Я могу безвылазно просидеть в компании целую неделю, как крот, зарывшись в бумагах, а потом неделю провести в избе в лесу.

– Ты говорила, твоя работа связана с командировками.

– И это действительно так. У нашей компании очень много филиалов, и мне приходится часто ездить по командировкам.

– Ну, если ты такая самодостаточная, финансово независимая, красивая, молодая, то почему одна? Почему рядом с тобой нет того, кто смог бы защитить тебя в лесу?

– Я не нуждаюсь в защите. У меня есть ружьё.

– То, что ты смелая девушка, я уже понял. А ещё я понял, что у тебя нет любимого человека. Хотя, может, я ошибаюсь. Может, ты мне номер своего мобильного не даёшь, потому что замужем?

– Нет у меня мужа, – бросила я и, встав с крыльца, пошла к реке.

Виктор побежал за мной. Догнал меня и нежно обнял. Мы опять занимались любовью в воде, а вечером приготовили ужин при свечах и накрыли стол прямо под звёздным небом. Виктор достал привезённую им бутылку вина и поставил её на стол. Я покрутила бутылку в руках.

– Вино дорогое. Для твоей зарплаты эта бутылка должна быть ударом по карману. Откуда ты в винах разбираешься?

– А я в них вообще не разбираюсь. Просто пришёл в приличный магазин и спросил бутылку хорошего вина. Мне порекомендовали это.

– Правильно порекомендовали. Очень хорошее вино.

– Рад, что ты довольна. Да и не мог я к тебе с дешёвым вином прийти. Всё-таки такая девушка…

– Какая? – я уставилась на Виктора.

– Необыкновенная, – сказал он и залился румянцем, словно юноша.

Дэн сидел рядом с нами и с самым умным видом слушал всё, о чём мы говорим.

– Он так смотрит, будто всё понимает.

– Он действительно всё понимает, – потрепала я своего любимого пса за ухо.

– А когда уезжаешь в командировки, с кем его оставляешь?

– С подругой. Она не ходит. Живёт вдвоём с мамой. Мама за ней ухаживает.

– А что с ней?

– Попала в автомобильную аварию, – нехотя произнесла я. – Когда я подкидываю им Дэна, для них это настоящее счастье. Он их тоже очень любит.

– Интересная у тебя жизнь. Ты и этот лес… Первый раз вижу девушку, которая отрекается от внешнего мира и проводит большую часть жизни в лесу. Ты здесь от скуки с ума не сходишь? Чем здесь можно заниматься?

– Да что ты, здесь столько занятий! Какое удовольствие за грибами ходить, за ягодами… Рыбу ловить, собирать берёзовый сок, искать самые красивые места и их фотографировать.

– Ты фотографируешь?

– Да. Занимаюсь художественной фотографией.

– Покажешь свои работы?

Я пошла в дом, достала несколько пачек с фотографиями и, сев к Виктору на колени, принялась ему их показывать. Мы медленно пили вино и рассматривали фотографии.

– Смотри, вот это моя любимая опушка. Мы с Дэном любим туда наведываться и любоваться красотой. А вот этот огромный гриб мы однажды на ней нашли. А это моя изба зимой. Узнаёшь?

– Точно. А красиво-то здесь как зимой…

– Ты даже представить себе не можешь, какая здесь красота. Смотри, сколько у меня зимних работ. А вот эти снегири наши частые гости. Вот этот самый весёлый. Я его Потапом назвала.

– А почему Потапом? – в глазах Виктора читалась непонятная ревность, которая не могла меня не рассмешить.

– Просто это имя первое пришло мне на ум. Вить, ты ревнуешь меня к снегирю?

– Сам не знаю, что со мной происходит. Быть может, я просто схожу с ума. – Виктор рассмеялся вместе со мной и отложил фотографии в сторону. – Аннушка, неужели тебе не хочется ночных клубов, шумных тусовок, ведь это свойственно девушкам твоего возраста.

– Мне это неинтересно, – ответила я.

– Но ведь у тебя здесь нет даже телевизора.

– А зачем он мне? У меня есть радио, я могу слушать новости. Их необязательно смотреть. Разве можно променять красоту здешней жизни на что-то другое? Здесь прошло моё детство, и я очень хочу, чтобы в этих краях прошла моя старость.

– Но ведь тут можно простыть, заболеть, и ни один врач не приедет.

– У меня с собой полно лекарств, но я редко ими пользуюсь. Мой дед оставил мне кучу различных старинных народных рецептов. Я люблю собирать в лесу травы, сушить их и делать целебные отвары. Можно простыть и привести себя в порядок за считанные часы, если следовать этим рецептам.

– И это в наше время, в век цивилизации…

– А причём тут век цивилизации?

– Притом, что ты сама – чудо природы. Кто бы мог подумать, что однажды я поеду на охоту и встречу необыкновенную девушку, живущую в лесу. Эта девушка не гонится за роскошью и богатством, а клубную ночную жизнь предпочитает общению с природой.

– А вот этот багряный закат солнца я ждала несколько дней, – перебила я Виктора и достала одну из своих любимых фотографий. – Ты только посмотри, какая красота. Похоже, мне удалось передать настроение, которое испытывала природа, когда готовилась к ночи и засыпала.

– А разве у природы может быть настроение?

– А ты разве не знал? – Я достала фотографию радуги над рекой и протянула её мужчине. – Смотри, я успела запечатлеть природу, когда она была так романтична и даже кокетлива.

– Ох ты, как красиво!

– Ты только посмотри, какие оттенки. А как преобладает нежно-розовый… А хочешь, я тебя сфотографирую? Знаешь, как здорово получится – ночь, свечи, луна, и ты такой задумчивый, с бокалом красного вина.

Я уже хотела побежать в дом за фотоаппаратом, но Виктор не дал мне этого сделать и замахал руками.

– Аннушка, нет! Я не буду фотографироваться!

– Почему?

– Потому что не люблю!

– Как знаешь, – немного растерялась я и села на своё место. – Ты просто не хочешь, чтобы у меня остались о тебе на память фотки.

– Извини, – быстро произнёс он и, подойдя ко мне поближе, взял на руки и понёс в спальню.

– Я хочу смотреть на звёзды…

– Что? – Виктор остановился и посильнее прижал меня к себе. – Что ты сказала?

– Я хочу заниматься любовью и смотреть на звёзды.

– Тебе нужны свидетели нашей связи?

– Звёзды – безмолвные свидетели. Они всё видят, но никогда и никому ничего не рассказывают.

– Чудная ты…

Глава 5

Это было прекрасное утро. Виктор принёс мне кофе прямо в постель и не сводил с меня глаз.

– Знаешь, мне не спалось, и я проснулся очень рано. Сидел, пересматривал все твои фотоработы, которыми завалена вся кладовка. У тебя талант и своё видение мира. Ты умеешь оставить в памяти незабываемые моменты. Мне кажется, ты могла бы зарабатывать фотографией, если бы работала фотокорреспондентом.

– Я как-то не думала об этом. Занимаюсь этим в своё удовольствие, для души.

– Зря. Ты подумай. Мне кажется, фотография для тебя намного интереснее, чем подбивать бухгалтерию различных компаний. Так почему бы не заработать тем, от чего испытываешь настоящее удовольствие. Никогда не бойся нового и верь, что это не так страшно.

– Но ты же сам боишься попробовать хоть что-то новое. Грузишь свои коробки, метёшь улицы, звёзд с неба не хватаешь.

– Когда ты возвращаешься в Москву? – Виктор в очередной раз проигнорировал моё замечание и, в свойственной ему манере, перевёл разговор в другое русло.

– Завтра утром.

– Поедем вместе.

– А как же твоя трудовая деятельность? Как твои ящики?

– Подождут. Я взял отгулы.

– Если ящики в состоянии тебя подождать, оставайся.

– Мне не хочется возвращаться в Москву без тебя. Я вернулся и вдруг почувствовал, что в ней как-то пусто. Слишком шумно, слишком одиноко, неуютно и холодно.

Я поставила рядом с собой пустую чашечку из-под кофе.

– Вить, я не готова к отношениям.

– Почему? – он сел на краешек кровати.

– Я ничего не хочу, и мне ничего от тебя не нужно. Меня устраивает, как я живу. Я не испытываю необходимости что-то менять.

– И ты всю жизнь будешь одна, в этом лесу?

– Но ты ведь живёшь один и не жалуешься.

– Ну, почему не жалуюсь? Ты первая, кому я решил пожаловаться. Я тоже привык жить один, и уже ни на что не рассчитываю, но всё равно пытаюсь кого-нибудь встретить.

– Не думаю, что у тебя с этим проблемы. На свете так много женщин, которые бы с удовольствием скоротали с тобой вечера.

– В данный момент меня не интересуют другие женщины. Неужели ты не пытаешься встретить родственную душу?

– Я уже давно ничего не пытаюсь.

– Ты не рассматриваешь меня, как человека, с которым можно построить серьёзные отношения, по той причине, что я работаю грузчиком и дворником и живу в подвальном помещении?

– Нет. Я просто ничего не хочу, – стояла я на своём.

– Ну почему? Должна же быть причина.

– Потому что это очень больно, – ответила я и притянула Виктора к себе. – Это очень больно и сложно. Любовь – это болезнь. Когда болеешь, ты слишком раним, слаб и уязвим. Смотришь на мир глазами больного, а значит, зависимого человека. Окружающая действительность слишком искажена. Когда всё заканчивается, мир раскалывается на тысячу мелких кусочков, и ты понимаешь, насколько хрупким он был. Ты режешься об это стекло, хватаешься за былые иллюзии и медленно умираешь. Я хочу быть здоровым человеком и отвечать за свои поступки.

В этот день мы с Виктором гуляли по лесу. Я показывала ему свои любимые места и советовала, где лучше всего охотиться.

– После того, что произошло с Тимохой, охотиться меня не тянет, – вздохнул Виктор. – Видимо, этот лес не любит чужаков.

– Это недоразумение.

– Ничего себе… Я нашёл друга с перерезанным горлом, а ты говоришь, недоразумение.

Вечером мы сидели у костра, пекли картошку, делали шашлык и разговаривали… Виктор, как мог, пытался выяснить обо мне как можно больше, но я старалась обходить стороной личные темы и уводила разговор в сторону.

– Аннушка, я не знаю, что со мной происходит, – признался он мне этой ночью.

– И что же с тобой происходит? – я сделала вид, будто не догадываюсь, что Виктор в меня влюблён.

– Меня к тебе так влечёт… Приехал в город, похоронил друга, и тут же полетел к тебе на всех скоростях. Может, ты колдунья какая…

– Колдовать я точно не умею, – я улыбнулась. – Возможно, дело не во мне, а в лесе.

– Лес-то здесь причём?

– Это называется синдромом хронической усталости. Когда устаёшь от работы и мегаполиса, хочется всё бросить и убежать от цивилизации. Наверное, то же самое происходит с тобой. Нелюбимая работа, которая отнимает все силы и время, даёт о себе знать.

– А мы с тобой в городе увидимся?

– Вряд ли, – честно ответила я.

– Почему?

– Чтобы здесь отдыхать и ни о чём не думать, кроме земных радостей, мне приходится слишком много работать.

– И ты откажешь в свидании романтичному грузчику-дворнику?

– Если романтичный грузчик-дворник захочет, через пару недель он может наведаться к нам с Дэном в гости в лес.

– Пара недель – это так долго.

– Вполне возможно, за это время романтичного грузчика присмотрит какая-нибудь хваткая продавщица, – рассмеялась я и откинулась на подушку. – И эта встреча станет для романтического грузчика-дворника глотком свежего воздуха, которого ему так не хватало. Она станет стимулом, чтобы круто в жизни всё изменить и добиться чего-то большего.

– Но телефон-то ты мне хоть оставишь? То, что сама не позвонишь, я уже понял.

– Оставлю, – с трудом выдавила я. – Вить, я так боюсь этого всего.

– Глупышка, чего ты боишься?

– Отношений.

– Девочка, моя. Глядя на твой образ жизни, приходишь к выводу, что ты вообще ничего не боишься. Волков бояться – в лес не ходить.

– Я не боюсь ни волков, ни леса, – тут же ответила я.

– Интересно… Тебе не страшны ни волки, ни лес, а отношений боишься.

– Я привыкла, что мне никого не нужно ждать, строить иллюзии и за что-то беспокоиться.

– Аннушка, ты выбрала слишком сложный и совершенно неженский путь. Где это видано, чтобы молодая девушка засыпала не с мужчиной, а с ружьём?!

– Я засыпаю с ружьём уже не один год.

– Что ж, буду приучать тебя засыпать со мной. Мне с тобой так легко и спокойно. Позволь хоть изредка быть рядом.

Следующим утром я покидала свои вещи в сумку и, открыв гараж, построенный моим дедом из точно такого же сруба, как изба, выгнала из него свою машину. Виктор держал на поводке Дэна и следил за мной.

– Красивая у тебя машина, – заметил он, разглядывая мою яркую новенькую иномарку.

– Мне тоже очень нравится.

– А главное, она тебе очень идёт.

– Кстати, а ты как сюда добрался?

– Друг подвёз.

– Хороший у тебя друг. Расстояние неблизкое.

– Да я на друзей не жалуюсь.

Дэн тут же запрыгнул на заднее сиденье и расположился поудобнее. Виктор сел на кресло рядом со мной и по-прежнему не сводил с меня глаз.

– Ну, что ты так на меня смотришь?

– До сих пор не могу поверить, что ты существуешь.

Я дёрнула плечами и улыбнулась.

– Если не веришь, что я живая, можешь до меня ещё раз дотронуться.

– Пожалуй, хорошая идея. – Он наклонился ко мне поближе и поцеловал в шею. – Ладно, не буду тебе мешать вести автомобиль. Странная всё-таки жизнь. Когда уже ничего не ждёшь, неожиданно врывается человек и переворачивает всё вверх дном. Аннушка, почему я тебя раньше не встретил?

– А что было бы, если бы встретил?

– Я бы никогда и никуда тебя не отпускал. Да и сейчас уже не отпущу. Может, ты меня своими травяными отварами напоила, но считай, моё сердце практически покорено.

– Я отварами тебя ещё не поила, – рассмеялась я и увеличила скорость.

Всю дорогу до города мы с Витей слушали мои любимые диски с джазовыми композициями и наслаждались быстрой ездой. Как только въехали в город, я покосилась на Виктора.

– Тебя куда подбросить? Ты в каком районе живёшь?

– Остановишь у ближайшей станции метро. Я выйду.

Настроение Виктора падало прямо на глазах. Чем ближе было наше расставание, тем больше он мрачнел и становился подавленным.

– Давай, тебя до места довезу. Для меня это не проблема.

– Пробки слишком большие.

– У меня ещё есть время.

– Не стоит.

– Почему?

– Ненормально, что девушка на такой дорогой машине подъедет к моей берлоге.

– А я думала, в гости пригласишь. Хотелось бы посмотреть, как поживает романтический грузчик-дворник.

– Не приглашу.

– Почему?

– Потому что у меня не прибрано, – пробурчал Виктор и нахмурился.

Остановив автомобиль у станции метро, я вновь покосилась в его сторону и тяжело вздохнула.

– Ну, тогда выходи.

Витя взял меня за руку и слегка её сжал.

– Я позвоню.

– Позвони, – с надрывом в голосе произнесла я и, достав диск со своими любимыми джазовыми композициями, протянула его мужчине. – Возьми. Будешь слушать и меня вспоминать. Хотя у тебя, наверное, и слушать его негде.