Приходи за мной. Часть 2

– Он тянет из тебя силы. Неосознанно, но тянет. Поэтому тебе так плохо.

– Где Саша?

«Да что же это такое, неужели нельзя ответить на простой вопрос?» – она начинала злиться.

А он молчал, всё также поглядывая на Костю.

– Да в больнице он. В коме, – вместо Толика ответил молчавший до этого мужчина.

– Вот Михалыч, лучше бы ты и дальше молча ел, – в сердцах произнёс Анатолий.

– Ой, ловите её! – вскинулась Софа.

Лану поймали, похлопали по щекам.

– Всё, всё. Не надо больше, – вяло отмахнулась Лана. А сама подумала: «Что-то я в последнее время слишком часто вырубаюсь. Непорядок».

– Что с ним? – задала она такой волнующий вопрос.

– Он попал в аварию. Сейчас состояние стабильно тяжёлое. Ты нужна ему, и рядом будет легче вам обоим, – скороговоркой успокаивал её Толик.

– Он меня бросил, – всхлипнув, пожаловалась Лана.

– Чушь всё это. Мы встречаем свою половинку там, и это на всю жизнь. Поэтому и ищем наяву. И нет нам покоя, пока мы разделены. Мне повезло, я свою Галю увидел, когда ей был год. Ясно увидел, где она. Осталось только объехать все дома малюток. Через год мои родители удочерили её. Теперь мы женаты.

С тобой было сложнее. Ты такая закрытая изначально. Даже имя Сане не говорила. Когда закрылась от него, стало ещё сложней. По кусочкам во снах, редким подсказкам искал он, но и этот ребус не мог разгадать некто из нашего семейства. Когда в твоей жизни произошли страшные события… – Лана дёрнулась, но он быстро выставил свои руки в защите. – Успокойся, я не знаю, что это было. Но мы Сашу чуть не потеряли, он в этот период в армии служил. Бродил, как тень, по жизни, не реагируя ни на что. Не мог ни есть, ни спать. Полное безразличие ко всему. Когда он начал возрождаться, у нас появилась надежда. Ты понимаешь, что он жил твоими эмоциями? Потом, конечно, были спады и подъёмы, но, слава богу, всё наладилось. И вот новость: у тебя ребёнок, и ты едешь в Россию. Это он услышал или увидел из твоего сна. И начал усиленные поиски. Тут помог его друг Панкрат. Он никогда не отступится от тебя, поверь мне. А уж бросить – это точно не про него.

Софа принесла телефон Ланы и показала мужчине злосчастную эсэмэску. Тот прочитал, подумал, повертел телефон в руках.

– Это не он. Поверь мне, не он. Его телефон сгорел вместе с машиной. Я поэтому не мог тебе позвонить. Спасибо, Панкрат скинул адрес.

– Кстати, что с ним? Мы пытались позвонить, но, похоже, он тоже в больнице. Это как-то связано с Сашей? – спросила Софа.

– Не думаю. Да, его тяжело ранили, почти убили. Но, слава богу, он выжил и потихоньку идёт на поправку.

Михалыч давно поел и ушёл мыться. Софа стелила постель нежданным гостям. Костик помогал. Лана сидела вдвоём с Толиком.

– Так ты поедешь со мной? – ещё раз поинтересовался мужчина.

– В любом случае поехала бы, даже просто посмотреть ему в глаза.

Он как-то облегчённо вздохнул и, наконец, приступил к еде.

– Мест в доме немного, вы ляжете на мой диван, если не против, а я с Алёной.

– Ты. Лана, давай на «ты». Мы же родственники. Утром выезжаем.

– Да, конечно, у меня всё собрано.

Тихий детский бубнёж вклинился в её неспокойный сон. Лана повернулась на бок на узкой кровати и поняла, что Алёны нет. В момент сон пропал, как и не было его.

– Где Саса? – требовательный детский вопрос. – Дядя Толя, где Саса?

«Ага, ребёнок начал свой собственный допрос».

Собрались быстро. Короткий завтрак, Софьины слёзы и причитания.

– Как ты выдержишь, Лан? Больше десяти часов ехать. Они-то меняться будут за рулём. А тебе откуда силы брать? – выговаривала она, выгребая из холодильника её молочку. – И Алёнушка ещё на руках. Позвони, как приедете, я волнуюсь.

И опять слёзы. Они плакали уже вдвоём. Прощание, объятия. Довольное мурлыканье Алёны. Эта всегда любила путешествовать, ну, кроме самолёта, конечно. И вот навигатор настроен, и они двинулись в путь.

Глава 6

Лана постаралась комфортно устроиться в обширном минивэне, где на последнем ряду было оборудовано спальное место для отдыхающего водителя. Два передних ряда отводились для бодрствующих пассажиров. То, что дорога будет трудной, Лана поняла уже в первые пару часов. Нет, она, конечно, догадывалась, что ослабленный организм будет не в восторге от дополнительной тряски. Но как-то надеялась на лучшее. Оказывается, зря надеялась. От гула мотора закладывало уши, окружающие звуки сливались в тихий звон. Мельтешение за окном свело все её попытки поесть к большому круглому нулю. Тихо вздохнув, она постаралось устроиться комфортней.

Кому было весело, так это Алёне. Она подробно пересказала сидящим прослушанные за последнее время сказки. Перебираясь с маминых рук на руки Анатолия, девочка увлечённо щебетала, создавая лёгкую атмосферу. Водитель Андрей оказался смешливым балагуром, успевающим и рулить, и задавать провокационные вопросы Алёне. Он громко смеялся и рассказывал, как в таких случаях ведёт себя его сын. Михалыч по большей части молчал, раздавая скупые улыбки.

– Плохо тебе? Может, на последний ряд? Полежишь, поспишь. Быстрее дорога пролетит. Вижу, как мучаешься, – Толя старался не пускать к ней ребёнка, понимая, что Лане нехорошо.

Она попробовала полежать. Стало ещё хуже. Уж лучше сидеть. Не сговариваясь, её попутчики взяли всю заботу о ребёнке на себя. Они часто останавливались посмотреть на придорожные достопримечательности. Лана фактически выползала вместе с ними размять ноги, успокоить желудок, вдохнуть свежего воздуха. Спустя несколько часов сил куда-либо идти уже не было. Она сидела в машине, открыв дверь и прикладывая влажную холодную салфетку к лицу.

– Ты бы поела, сил и прибавится, – посочувствовал Михалыч. – Желудок услужливо свернулся в комок, посылая к горлу рвотный спазм. – Эко тебя как укачало, – покачал головой мужчина. – А мы и полпути не проехали.

Где-то вдалеке Анатолий переговаривался с Андреем.

– Плохо ей?

– Да.

– Довезти бы, не потерять. Совсем слабая.

– Везём до упора, сколько выдержит, потом завозим в больницу.

– Может, меньше остановок?

– Нет. Видишь, ей так легче.

– Тогда давай окна раскроем.

– Нельзя. Алёну продуем. Видишь ведь, шило в попе. Ни минуты на месте не сидит.

– Да, задача…

– Дай ей сил, господи, – это уже Михалыч добавил, подойдя к мужикам.

– Ну что, малыш, поела? Едем дальше? – спросил Толя Алёну.

– Ура! Мы едем к Сасе и дедуле, – весело щебетала девочка.

И снова была дорога, и снова всё мельтешило. Порой тьма накрывала Лану. Нет, она не отключалась. Глазёнки хлопали, руки двигались, мысли хоть и вяло, но ползли в голове. Но вот зрения не было совсем. Перед глазами была ночь, полная тьма, ни теней, не бликов. Сплошная стена темноты, насыщенная звуками, запахами. В такие моменты она закрывала глаза, пережидая. Мокрая салфетка в который раз обтёрла её лицо, легла на лоб.

– Да что ж это делается, Анатолий Николаевич? – причитал Михалыч. – Давай, девочка, хоть глоток воды сделай.

Она сделала, раз уж так просят и заботливо поддерживают голову. Жидкость успокаивающей волной спустилась к желудку. Не принял. Тормозим. Рвота вывернула внутренности наизнанку. Пустые рвотные спазмы, остатки сил, отданные на борьбу. Испуганные глазёнки Алёны. Лана улыбнулась:

– Всё хорошо, малыш. Всё хорошо.

Обеденный сон ребёнка они провели с пользой. Закутав её в одеяло, получили возможность открыть окна и ехать без остановок. «Едем. Слава богу, едем. И с каждым километром всё ближе к цели».

Её внутренние часы давно дали сбой, а ручные перевалили десятичасовой рубеж путешествия. Устали все, это чувствовалось в напряжении, частой смене водителя и, конечно, в капризничающей Алёне. Она приткнулась где-то Лане под мышку и тихо скулила. Кажется, кто-то надолго накатался.

Зрение Лану покинуло окончательно, и, судя по периодическим похлопываниям по щекам, она иногда теряла сознание.

– Давай, девочка, держись, почти приехали, – шептал Михалыч.

Анатолий тихо давал инструкции по телефону. Лана в очередной раз пришла в себя, когда её перекладывали на каталку. Тревожно завыла сирена, шумели проезжающие машины.

– Алёна!

Её коснулась мужская рука.

– Не тревожься. Она уснула. Я увезу её домой, там о ней позаботятся. А ты давай приходи в себя.

И уже кому-то:

– Она целый день нечего не ела, последние семь-восемь часов не могла даже воду пить.

Грудной женский голос перечислял, что нужно добавить в капельницу.

«Что? Капельница? Нет!» – Лана попыталась встать. Её удержали.

– Тише, больная, тише. Сейчас капельницу поставим, и в больничку. А там тобой займутся в полную силу. Это же надо! Мужики! Итить вашу душу! Додумались! Везти больную женщину в такую даль. Хорошо, догадались нас навстречу вызвать. Положили бы тебя зазря в своём упрямстве.

– Нельзя капельницу, – сумела прохрипеть Лана.

– Это почему нельзя? – всё тот же женский голос.

Лана накрыла руками живот.

– Твою дивизию! Лана! – кажется, Анатолий. – И ты молчала? Вот же!

Что-то стукнуло. Вдалеке раздались приглушённые маты.

– Тогда витаминчики. Хорошо? – опять женский участливый голос. – И погнали. Держись давай. Как, не поняла, зовут тебя, детка?

– Лана.

– Во как! Ну, так, Лана! Будем спасать вас. У меня трупов не бывает, и ты не будешь. Вот это я тебе обещаю.

Глава 7

Наконец темноту сменил мягкий свет. Он обволакивал, успокаивал. Опять туннель. Холодный пол. Без мерзких червяков, и это прекрасно. Свет куда-то манил её, уводил своим мерцанием. Ну, это уже что-то. Она шла и шла. Спускалась вниз, невидимые препятствия ненадолго задерживали. И вот, наконец, ей открылась поляна, большая, зелёная. На её краю лежал бурый мохнатый камень. Ей нужно туда, она точно знает. Но не может. Вокруг незримые препятствия. Лабиринт прям какой-то. А ноги замёрзли так, что хочется обхватить их руками и погреть. Но это потом, это подождёт.

Лана вытянула руки, ощупывая пространство перед собой. Проход только через этот камень. Хотя какой это камень? Он дышит, шевелится, и такой тёплый, родной. Она осторожно поползла, стараясь не потревожить эту махину. Вот и мохнатая морда медведя. Спит. Шумно дышит. Смешно дёргает носом.

– Иди ко мне, лягушонок. Чувствую, что лапки твои ледяные, – где-то глубоко в подсознании она услышала Сашин голос. Оглянулась. Мысленно позвала.

– Саша, ты где?

– Да тут я! – опять прозвучало в голове.

Ну, тут так тут. Она забралась к мишке под бок, ноги утонули в тепле, согреваясь.

– Всё, спать, – сказал он.

– Угу, – согласилась Лана, уплывая в глубокий спокойный сон.

Глава 8

Дорога была ужасна, за ней пришла кошмарная ночь, где бедная Алёна плакала и звала то маму, то Сасу, боясь отпустить от себя дядю Толю. Всю ночь он то бродил по дому с девочкой на руках, то дремал, положив ребёнка между собой и Галей.

И вот, постоянно зевая, мужчина отправился в больницу. Несколько чашек кофе хоть и разбудили его, но не достаточно для того, чтобы перестать зевать.

Толик поднялся на лифте в отделение терапии, переговорил с постовой медсестрой и, наконец, выдохнул облегчённо. Лане лучше настолько, что она вставала и сама ходила по палате.

Он вошёл к ней и замер в недоумении: пустая постель, одиноко стоящие кроссовки под кроватью. Ланы нет. Соседки по палате мирно спят. А её место пустое. Где же она? И почему босиком? Может, в туалете или в душе? Он бросился проверять, но её нигде не было. Разбудил соседок. Те, сонно моргая глазами, бурчали, что они болеют, как и все остальные. А тут то что-то капают, то ходят туда-сюда, проверяют новенькую. Это про Лану. Только-только всё успокоилось и все, наконец, уснули, как этот ненормальный припёрся и разбудил их. Не дослушав стенания, он помчался к медсестре. На посту как раз была пересменка.

– Где больная Сафронова? – ошарашил он сходу.

– Как где? В палате, – ответила ему новенькая молодая медсестра.

– Её там нет!

– Может, в туалете? – предположила она.

– Нет её ни там, ни в душевой. Я всё проверил! – Толик нервничал.

– Так, расходимся по палатам, ищем. Она ночью поступила?

– Да, – подтвердил Анатолий.

– Может, палаты перепутала? – женщина с бейджем старшей медсестры быстро организовала поиски, задействовав весь медперсонал.

Ланы не было нигде. Куда, как ушла – никто не видел. Спустились в комнату охраны, просмотрели записи с камер видеонаблюдения до момента прибытия скорой. Лана из больницы не выходила.

«Да где же ты, девочка?» – уже не на шутку забеспокоился Толик.

В больнице организовали масштабный поиск. Шутка ли, ослабленная больная, находящаяся под наблюдением медперсонала, исчезла без следа. Не один час велись поиски по всем ближайшим отделениям, куда могла зайти Лана. Главврач орал на испуганных медсестёр, грозя им всеми карами небесными. Были проверены все тайные и нетайные уголки, тёмные закоулочки. Охрана прочесала даже чердак, по какой-то причине оказавшийся открытым. Толик замирал у разбитых прорех смотровых окон. Слава всем богам, её там не было.

С тяжёлым сердцем он шёл в реанимационное отделение к брату. Что ему сказать? Где потерял его подругу? Ведь довёз! Пусть тяжело, почти бездыханную, но привёз. А теперь… Вот где она?

Он смотрел на Сашу через стеклянную перегородку, отмечая и порозовевшее лицо, и стабильные показатели датчиков, и согнутую, лежащую поверх одеяла руку. Стоп! Рука! Он точно помнил, что руки лежали ровно. Очнулся? Толик присмотрелся внимательнее. Спокойное расслабленное лицо, рука опять же лежит поверх одеяла. Что-то не давало Толику покоя. Точно, одеяло. Как-то оно неестественно бугристо. Что-то не то. Он вызвал врача и указал на необычность в неподвижном брате.

– Всё хорошо, – успокоил он его. – В последние три-четыре часа мы наблюдаем положительную динамику. Можно с уверенностью сказать, что он перешёл из опасного состояния в более обнадёживающее. Но я бы подержал его в искусственной коме ещё какое-то время. Вы ведь понимаете, что после полученной черепно-мозговой травмы требуется время для полного восстановления.

Анатолий внимательно слушал доктора, не отрывая взгляда от брата. Лёгкая волна движения прошла по ногам недвижимого Саши.

– Извините, Игорь Леонидович. Но с моим братом что-то не так. Вызовите медсестру, – сказал он.

– Ну что вы так разволновались, Анатолий Николаевич?

– Дело в том, что я ночью привёз жену брата в тяжёлом состоянии. Её положили в терапию. Утром она пропала.

– Да, да я слышал об этом на летучке.

– Ну, так вот, кажется, она нашлась, – и он показал на кровать, где из-под одеяла выглядывала маленькая женская нога.

– Но как? Это невозможно. В реанимацию нельзя пройти просто так постороннему человеку, – запричитал Игорь Леонидович.

Свернувшись клубочком, полностью закрытая одеялом, под боком у Саши тихо спала Лана, мило улыбаясь во сне. Камеры, установленные в отделении, показали, как она пришла со стороны служебного входа, как останавливалась, пережидая чего-то. По стечению обстоятельств медперсонал в это время отлучался к другим больным, и девушка осталась незамеченной. Не раздумывая, она подошла к кровати, попыталась добраться до Саши с разных сторон. В конце концов, перебралась через него, аккуратно переставляя ноги, не задевая ни Сашу, ни многочисленные датчики, подсоединённые к нему. Всё бы нечего, но камеры показывали, что глаза её были закрыты.

– Это невероятно! Просто невероятно! Я, конечно, многое слышал о феномене лунатизма, но сталкиваюсь с таким впервые, – восхищался Игорь Леонидович.

Глава 9

Два дня пролетели в безумной гонке. Больница, офис, строящиеся объекты, где-то там были пару часов сна. Вечно обиженная Галя рассказывала, как здорово Алёна поёт, танцует. Его родители, квохчущие вокруг ребёнка, враз помолодели.

Толик знал и чувствовал, как сильно его жена хотела ребёнка. Но боги! Сейчас было не до неё, вот точно не до неё. Всё потом. Сейчас главное фирму вытянуть из той трясины, куда они угодили. Хорошо хоть Саша идёт на поправку. В сознание не приходит, поддерживаемый искусственным состоянием, но врач обещал, что скоро его можно будет выводить из комы. И, может, тогда станет известно, что произошло на дороге и откуда взялась эта чёртова эсэмэска Лане.

Она, кстати, тоже радовала, выздоравливая. Когда Сашу перевели из реанимации в терапию, никто не удивился её фактическому переезду в его палату. Ещё пара дней, и Лану выпишут домой на радость всему его семейству.

Глава 10

– Алёна, смотри, кого я привёз, – Анатолий улыбался, помогая Лане выйти из машины.

Радостный визг, задорное «Мама!», и этот маленький ураган уже на руках у слегка пошатнувшейся от напора и слабости Ланы.

– Давай-ка, малыш, я тебя понесу. А то твоей маме немного тяжело, – Толик попытался забрать девочку.

– Ничего, пускай. Я так соскучилась по моей зайке, – прошептала придушенная объятьями девочки Лана.

Домочадцы высыпали на порог встречать гостью. Мама улыбалась сквозь слёзы и крестила воздух, радуясь выздоровлению будущей невестки. И это они ещё не знают о беременности. Отец с суровым выражением лица попытался объяснить Алёне, что мама болеет, маме тяжело. Но не выдержал и сдулся, от одного «дедулечка» расплылся лужицей. А ребёнок что-то щебетал на ухо маме.

– Так, ребята, всё хорошо и замечательно, но мне надо в офис. Знакомьтесь, устраивайтесь, а я поехал, – Анатолий оставил сумку с вещами Ланы на пороге, потрепал голову ребёнка, кивнул отцу и умчался разгребать свои проблемы.

Лана стояла с Алёной на руках и с интересом рассматривала родителей Саши. Высокий, широкий в плечах отец был неуловимо похож на Сашу и Толика. Разве что седина и морщинки на лице говорили о прожитых годах.

– Николай Петрович, – представился он, мягко, но настойчиво забирая с её рук Алёну.

Та доверчиво чмокнула мужчину в щёку, заключая в кольцо своих ручек.

– Моя жена Валентина Сергеевна.

Маленькая, кругленькая, такая бабулька из русских народных сказок, только без вечного фартука и платка на голове. С аккуратной короткой стрижкой ещё тёмных волос. Ну и, конечно, с лучиками морщинок вокруг глаз. Обняла, поцеловала в лоб, перекрестила:

– Мамой, наверно, называть не будешь, а вот тётей Валей можно. А то по имени-отчеству как-то больно официально.

На крыльце робко и как-то даже растерянно жалась девушка, можно сказать, подросток, но точёная фигура, выпуклости в нужных местах говорили о том, что период детства она уже прошла.

– Галя – жена Толика и наша приёмная дочь, – представил её Николай Петрович. – Ну, а меня можно звать дядей Колей.

– Дедулечка, – тут же поправила его Алёна. Все заулыбались, а ребёнок получил очередной поцелуй в щёку.

– Ох, что же мы на пороге стоим, ты, наверное, голодная? Пойдём в дом, – ворковал тётя Валя.

При упоминании еды Лана поморщилась. Хотя тянущее из неё силы ощущение прошло, и здоровье значительно наладилось, но вопрос питания всё ещё был болезненным. Иногда возникали моменты, когда она жутко чего-нибудь хотела. Например, мандарин. И выпросив его у соседки по палате, с удовольствием съела. И – о чудо – он не отправился в обратное путешествие, а мирно устроился в недрах пустого желудка.

– Я бы, если можно, помылась. От меня за километр больницей несёт.

– Ох, ну конечно, конечно, – забеспокоилась женщина. – Галочка, проводи Лану в их комнаты, покажи всё. А мы пока на стол накроем. Да, Алёнушка? Знаешь, ноги уже не те, – доверчиво сказала тётя Валя. – На второй этаж тяжело ходить.

Галя на первый взгляд показалась утончённо недоступной. В действительности она оказалась милой, застенчивой девушкой. Уже на верхней площадке она как-то смущённо обняла Лану:

– Надеюсь, мы подружимся, – вдохновенно прошептала она. – У меня совсем нет подруг. И я как-то не умею их заводить. Знакомые, конечно, есть. Но какие-то они ненадёжные, что ли. Кто-то в бизнес семейный пробраться хочет, кто-то полезные знакомства завести. Это сейчас у Толика и Саши какие-то проблемы. А раньше они были ведущей строительной фирмой. И почти все госзаказы проходили через них.

«Понятно, раньше проходили, а теперь они почему-то в немилости», – Лана делала выводы, подмечая знакомую ей схему банкротства.

– Это наши комнаты, – указала Галя на двери. – Хочешь посмотреть?

– В другой раз, наверно.

Врываться в чужой семейный уголок ей и так было неудобно. Но то дом Саши, а вот в индивидуальный мирок вторгаться – это уже совсем неприлично.

– Хорошо, в другой так в другой. Кстати, у меня куча одежды, может, себе что подберёшь. Хотя бы до выхода в магазин. Ой, глупая! Что я говорю. У тебя же вся одежда привезённая. Я и забыла. Так рада, что тебя Саша наконец нашёл. Что вы с Алёной приехали. Она у тебя просто чудо! Родители давно спят и видят внуков. Аж как-то помолодели, меньше охать стали, что ли.

– А у вас деток нет, я так понимаю?

Галя как-то стушевалась. Тема ей была явно неприятна.

– Пока нет, – вмиг погрустнела она. Глубокий вдох, выдох. И успокоенное: – Учусь я в институте. Последний год остался. А там можно и о детках подумать.

И явно уходя от темы, девушка затараторила:

– Я чуть не забыла о доме рассказать, – всплеснула она руками. – На первом этаже кухня и столовая, но мы чаще собираемся на кухне. В столовой по торжественным случаям. Там же две небольшие гостевые комнаты с общей ванной и туалетом. Комната родителей. Когда-то они жили на втором этаже, но у мамы ноги, ты сама слышала. Ещё есть кабинет для важных деловых встреч, он же библиотека. Так сказать, мужской уголок. На втором этаже наши с Толиком комнаты в том крыле. Ваши – в этом. Ещё есть дополнительные комнаты, запланированные под детские, но пока, как ты понимаешь, не занятые. За домом оборудован летний коттедж для пикников и небольшой бассейн. Но это всё летом, сейчас холодно. Есть ещё небольшой гостевой домик. Там с некоторых пор живут охранники. Двоих ты знаешь, они ездили за тобой. С остальными познакомишься в их смены. Ну и, конечно, гараж и хозпостройки.

Лана терпеливо слушала, отмечая открытость и неподдельную радость девушки. Похоже, она скучала без общения со сверстниками.

– Галь, всё хорошо и замечательно. Но ванна или душ где? Так противно пахну больницей.

– Ой, извини. Заболталась. У вас в комнатах отдельный санузел и ванна. Пойдём, покажу.

Комнаты оказались очаровательные, но какие-то не обжитые. Хотя кое-где разбросанные игрушки говорили о том, что Алёна туда заглядывала. Неприметные двери вели в ванную с душевой и туалет. Ещё одна дверь вела в комнату Алёны. В углу стояла детская кровать. Всё остальное пространство комнаты занимали многочисленные игрушки. Может, там и была ещё какая-то мебель, но с первого взгляда её разглядеть не удалось.

Сумки Ланы стояли возле огромной кровати. Найдя всё, что ей было нужно, она хотела уже пойти в душ. Но её снова остановила смущённая Галя.

– Лана, у тебя какие-то проблемы с питанием? Толик говорил.

– Да, есть такое.

– Ты того? – она жестом показала округлый живот.

– Угу.

Девушка восторженно выдохнула.

– Ух-ты, здорово! Там тебе накупили всяких йогуртов. Если хочешь, принесу?

– Спасибо.

– Всё, ухожу, ухожу. Мойся.

Глава 11

Сашина семья приняла Лану сразу и безоговорочно. Немного присматривались друг к другу, конечно, но не было никаких сомнений. Своя и точка.

Дни тянулись однообразной вереницей. Утром она ехала в больницу к Саше, иногда с Толиком, но в основном с Андреем, весёлым разбитным парнем, развлекавшим её всю дорогу разговорами.

При виде своего мужчины, вот так неподвижно лежащего на больничной койке, сердце Ланы замирало, сжималось комочком, на глазах выступали слёзы. И даже понимание, что ему лучше и он стремительно идёт на поправку, не облегчало её состояния тревоги за него.

Добавлял страху и нервозности Анатолий. Что-то происходило в их фирме, но он упорно молчал в ответ на все вопросы и отказывался от помощи.

– Я справлюсь, Лана. Поверь. Тебе сейчас о другом надо думать. Не впервой нас пытаются сместить. Всё решаемо, – и уезжал, оставляя расстроенную Галю без внимания.

Вообще отношения между супругами были весьма странными. Толик подчёркнуто равнодушно относился к своей жене. Минимум контакта, лёгкий поцелуй в щёку, никаких обнимашек, знаков внимания. Когда Галя что-то у него просила, он невозмутимо отвечал ей: «Купи, если надо». Такое поведение удивляло. Казалось, эта пара давно надоела друг другу, и живут они вместе только потому, что надо. Но однажды чисто случайно Лана увидела его взгляд, направленный вслед Гале. Столько голода, столько страсти. Он буквально раздел её глазами, ощупал. Плотоядной улыбкой облизал все укромные места и с большим сожалением отпустил. А Галя? Она обижалась, расстраивалась, тщательно скрывала заплаканные глаза. С головой уходила в учёбу и бездумно покупала всё подряд, называя это шопоголизмом. Но Лане казалось, что девушка просто так мстила своему мужу, тратя заработанные им деньги.