Полная версия
Волчья свадьба. Книга 1
– Возможно, вы её родственница?
– Я её дочь, – ответила я.
Мои слова тут же были переведены господину в машине, который пристально наблюдал за нами обеими. Я поняла, что это ему что-то нужно от моей мамы, а его спутница просто выступает в роли переводчика.
– Тогда передайте ей этот конверт, – сказала она.
– Что в нём?
Спустя полминуты она перевела мне ответ господина:
– Это лично для неё. Держите и передайте ей. Другой информации у меня для вас нет.
Девушка протянула мне конверт, который оказался на удивление тонким, и села в машину. Я проверила бумагу на просвет и построила свои предположения по поводу содержимого конверта: это либо открытка, либо фотография.
Я немедленно позвонила маме и сообщила о случившемся. Мне было велено не трогать конверт до её прихода.
Таинственным содержимым послания оказалась, как я и думала, одна чёрно-белая фотография 9х12 см, на которой была изображена молодая пара: мужчина-азиат (точно такой же, как тот, которого я сегодня видела в окне машины) и женщина удивительной красоты, на руках у них был младенец. С обратной стороны снимка была подпись: «1968».
– И что же это? – спросила я. – Это твои настоящие родители?
– Даже если и так, то какой в этом смысл? – равнодушно ответила она.
– Может быть, они живы и хотели сказать, что любят и помнят тебя?
– Дочь, не говори глупостей! Они для меня совершенно чужие. Мне даже представить трудно, что я могла бы тебя кому-то отдать.
– А вдруг у них не было другого выбора?
– Всё, Диана, хватит сочинять, лучше иди, займись своими делами. И забудем об этом.
– Но это же… – сделала ещё одну попытку я, уже стоя на пороге.
– Ни слова больше! – громко сказала мама и махнула рукой, чтобы я, наконец, ушла.
Я ещё долго потом не могла выкинуть из головы этот случай и почему-то ждала продолжения истории, но так и не дождалась. Мне безумно хотелось разгадать тайну маминого появления в семье папы, только вот никто больше не поддерживал моих стремлений.
Мама не стала выкидывать фотокарточку, положила её в ящик своего стола. Я надеялась, что на самом деле она тоже хотела бы знать больше, но боялась признать это из-за обиды на своих биологических родителей.
Даже рассказ о том, что конверт мне передал человек, выглядевший в точности так же, как тот, что изображён на снимке, ни капли не заинтересовал маму, она решила, что это всё мои фантазии, и даже не дослушала. «Может, это его сын? Или мамины родители не стареют и до сих пор молоды? Тогда почему мама не такая?» – терялась в предположениях я.
Время шло и я начала понимать мамину правоту: какой смысл в старой фотографии, если не будет никакого продолжения? Что они хотели сказать этим снимком? Даже если мамины родители до сих пор живы, то почему они не появились в трудную минуту, когда после смерти папы мама осталась одна с двумя детьми на руках? Где здесь проявление истинной любви? Или в этом дурацком клане человечность не в цене? Тогда к чёрту всех этих псевдородственников. Мама правильно сделала, что не стала принимать послание близко к сердцу.
Прошло несколько недель, прежде чем я сделала такие выводы. Оторваться от пустых размышлений и поставить в них точку мне помогли некоторые радостные события.
Я поступила! На этот раз я поехала в город одна, чтобы узнать результаты отбора. Стоя чуть поодаль списков, я визжала и прыгала. И нас было около десятка таких. Мы все познакомились и сходили в кафе отметить поступление. Мне показалось, что неподалёку от меня мелькнул силуэт человека, которого я презирала больше всех на свете, но, к счастью, он мгновенно исчез и больше не появился.
Дома вечером мама достала торт, приготовленный ещё вчера. Она не сомневалась во мне. Света вооружилась ложкой и перед тем, как погрузить кусок торта в рот, произнесла тост: «За тебя!».
Ей бы тоже не мешало поучиться. Она читала книги, любила делать диковинные причёски и практиковалась на всех, кто согласится. Красилась она чрезмерно. Её макияж больше походил на боевой раскрас. Свете хотелось общения с противоположным полом, но всерьёз за ней никто не ухаживал.
Ребят мы знали с детства. Вместе гуляли, ходили на танцы. Однако они и не подумывали о том, чтобы предложить моей сестре встречаться.
Одно время Света была влюблена в одного паренька из соседнего села, но он ушёл в армию, а после стал военным и уехал по распределению в Новороссийск. Я всерьёз переживала за разбитое сердце сестры и из солидарности игнорировала намёки и ухаживания ребят.
Сама же я грезила стать хирургом, это было моей единственной целью на ближайшие восемь-десять лет. Мне было неведомо чувство влюблённости. «Может быть, когда-нибудь потом…» – думала я.
Первый день учёбы приближался. Настало время переезда в общежитие. Мама позаботилась обо мне и купила новый телефон, брюки, юбку, свитер, халат и жакет. Свои сбережения я потратила на оплату первых двух месяцев жилья, благо, проживание в общежитии было совсем недорогим. Остаток денежных средств я отложила на проезд и питание.
Дело сделано. Переезд, собрание, первая пара. Декан факультета собрал весь курс и принялся запугивать нас, сказал, что студентами в полном смысле слова мы сможем называться, только когда благополучно сдадим первую сессию, что диплом защитит в лучшем случае половина из нас.
«Лечебное дело» – факультет для тех, кто готов помогать людям двадцать четыре часа семь дней в неделю.
Мне хватило буквально нескольких дней, чтобы окончательно выкинуть из головы события июля, словно кошмарный сон, – настолько меня поглотил учебный процесс.
Для меня в усталости была своя романтика: так я тренировала силу воли. Домой я ездила каждые вторые выходные. Три часа на автобусе в одну сторону.
Мне было стыдно, что не хватало времени подрабатывать, иногда я даже забывала поесть, – столько было заданий. Однажды на физкультуре я потеряла сознание, медсестра сказала, что это от истощения. Но это случилось в первый и последний раз: больше я не позволяла себе дойти до такого.
Теперь я могла сказать, что у меня есть всё для счастья. Абсолютно всё. Каждый день я благодарила судьбу, что нахожусь на своём месте и с людьми, которым рада. Без меня не обходилось ни одной вечеринки или гулянки, а чаще всего я сама была инициатором веселья.
Мы с девочками из группы становились ближе друг к другу с каждым днём, особенно нас объединяло общежитие. Мы всей гурьбой бежали занимать очередь в столовой на большой перемене или после физкультуры (так как голод – главный двигатель студента), делились своими порой забавными, а порой откровенными историями.
Одна девочка из нашей группы, Карина, однажды рассказала про свой первый секс, мы все с интересом слушали её. «Надо же, – подумала я, – у кого-то это было не так ужасно, как у меня. Кому-то повезло больше». Карина была прекрасным рассказчиком и помимо медицины всерьёз увлекалась журналистикой и работала репортёром в каком-то журнале, уже полностью сама обеспечивала себя и свою учёбу в университете.
Я же упорно молчала о тех вещах, которые касались отношений с противоположным полом. Как-то раз мне задали щекотливый вопрос личного содержания, а я покраснела в ответ и пролепетала что-то невнятное (в памяти возник ненавистный образ человека, который по-свински обошёлся со мной), после этого всем стало понятно, что опыта в амурных делах у меня нет. И нас, таких неопытных, было около половины, а кое-кто даже гордился своей «чистотой».
С нами училась ещё одна очень интересная девочка, Юля: красавица, профессиональная спортсменка-легкоатлетка, активистка студсовета. У Юли всегда на всё имелось своё мнение, а ещё она гордилась, что у неё никогда не было парня, она говорила, что ждёт большой любви. Фигура у неё была вызывающе сексапильная: длиннющие ноги, большая грудь, осиная талия, пышные волосы. И свою красоту Юля скрывала под длинными свободными платьями, волосы забирала в хвост, а лицо попросту не красила (потому что у неё был очень строгий папа, который запрещал пользоваться тенями и подводками и ей, и её матери).
Мы, все такие разные, сумели отлично поладить. Со студентами из параллельных групп мы тоже общались, но уже менее душевно и с каким-то чувством конкуренции. Наша группа была для нас самой лучшей на свете.
Мальчишки тоже держались вместе. Их в нашей группе было всего четверо. У всех были серьёзные намерения относительно учёбы здесь. На девочек они смотрели исключительно как на коллег.
На препарировании лягушек один из ребят (самый крепкий и накачанный) упал в обморок. Весь зелёный, он был отправлен сидеть в коридор.
«Что будет с ним, когда у нас будут занятия в морге?» – подшучивали за его спиной мы.
Время полетело быстро, словно неслось на невидимых крыльях. Позади осталось посвящение в студенты, где половина нашего курса напилась вдрызг. Мне же не требовалось ни капли алкоголя, чтобы расслабиться и предаться веселью, комплексами я не страдала.
На следующий день после праздника одногруппники смотрели на меня уже другими глазами: оказывается, я танцую, как будто занималась этим всю жизнь (так и есть). Мне было очень приятно, хотелось прокричать на весь мир, как я счастлива.
В комнате нас жило трое: я, Люда и Аня. Практически никогда не случалось такого, что все спали: постоянно то одна, то другая или бродила, или сидела учила. А ещё, из-за чего я сначала чувствовала себя неловко, – это парни, они почти жили у нас.
У обеих моих соседок были ухажёры, иногда утром я обнаруживала, что кто-то съел мой йогурт или сырок. Девочки божились, что они к этому непричастны. Что тут поделаешь… Отношения, тем не менее, у нас сложились тёплые: исчезнувшие продукты внезапно появлялись снова, как будто там и были. В остальном мы старались делиться друг с другом тем, что у нас есть, создали так называемый общак.
Девочки относились ко мне, как к младшей подруге или сестре: покровительственно. Иногда это покровительство забиралось в те области моей жизни, которые я старалась не афишировать и даже прятать:
– Ди, а Ди?
– Что, Лю? – ответила я в той же манере Люде, которая была старшая из нас троих. Она училась уже на четвёртом курсе.
– А давай мы познакомим тебя с красавцем-мужчиной? У нас есть один на примете.
– Нет, спасибо, я не хочу.
– Эх, вся любовь только вот к этому, – указала она на учебники. – Ты понравилась Пашиному другу. Он отличный парень.
– Люда, спасибо, мне правда не хочется.
– Ладно. Нет, так нет…
В итоге всё же была сделана слабая попытка привести к нам в комнату этого самого друга, Колю, он даже сам подошёл и первый заговорил со мной. Его коммуникативных способностей хватило даже на то, чтобы уговорить меня пойти с ним вместе на танцы. А танцевать он был мастер, обожал, когда девушки любуются им и, разумеется, сам от себя был без ума. Мы весело провели время, Коля стал чаще заходить к нам в гости, однако приближающаяся сессия не дала нашему приятельскому общению окрепнуть и перерасти в дружбу.
Расстроенный моей холодностью Коля принял было отчаянную попытку поцеловать меня, но от неожиданности я хлопнула его ладонью по щеке и объявила, что наше знакомство на этом закончено. Он смертельно обиделся и больше не появлялся у нас. Мне стало стыдно, что я незаслуженно обидела парня, поэтому набралась смелости и извинилась перед ним, а он стоял передо мной весь такой оскорблённый, смотрел куда-то в сторону от меня, потом ответил следующее:
– Забыли. Поговорим как-нибудь в другой раз, – развернулся и ушёл.
Я с облегчением вздохнула и вернулась к своей главной в жизни страсти: медицине. Спустя пару дней я узнала от Люды, что Коля передавал, что не хочет больше общаться со мной и просил, чтобы я не бегала за ним и не приставала. Я рассмеялась и в очередной раз подумала, что все эти глупые мальчики-нарциссы мне ни к чему. Вскоре я и вовсе забыла об этом случае.
Перед сессией моё утомление возросло до предела. Иногда я даже запиралась в туалете, чтобы всплакнуть и выплеснуть лишнюю усталость. Зачеты и экзамены нам поставили перед Новым годом. И моей задачей было сдать всё на «отлично». Но за первый же экзамен я получила четвёрку, просто твёрдую и ровную четвёрку без стремления к высшему баллу. Я вышла из аудитории и разревелась. Мои старания оказались недостаточными.
Мама на удивление спокойно отнеслась к этому и не стала ругать, сказала, что мы как-нибудь справимся. Как же мне было стыдно! Это ведь я обещала ей, что буду работать и сама себя обеспечивать! А в итоге я успевала только учиться и даже не была отличницей. Да уж, с такими успехами в Москве нечего делать.
Остальные экзамены были проще. Вводные дисциплины. Но я всё равно не получила повышенной стипендии, а обычной хватало только чтобы заплатить за общежитие и проездной.
Сессию закрыла только половина группы. Кто-то умудрился не получить зачётов, и их не допустили до экзаменов. Я была третья по успеваемости: лучше меня справилась только толстая отличница Катеринка и один паренёк из параллельной группы. Я дала себе обещание, что в следующем семестре во что бы то ни стало буду на одном уровне с ними.
Перед каникулами декан факультета собрал в аудитории весь наш курс, чтобы поздравить с наступающими новогодними праздниками и, главное, с завершением сессии и окончательным переходом в студенты. Попросили заполнить анкеты. Ф.И.О., пол, семейное положение… Я поставила отметку: «Не замужем»; паспортные данные… листаю… четырнадцатая страница… Штамп в паспорте!
Девочки с задней парты увидели.
– Волчонок, ты, что ли, замужем?
Я покраснела и, не зная, что ответить, просто качнула неопределенно головой.
«Теперь все узнают…» – мелькнуло у меня в мыслях, глаз нервно задёргался.
Чувство паники и стыда снова захватили моё сознание.
«Чёрт! Проклятый мерзавец!» – выругалась про себя я.
Волна шёпота буквально за минуту прошлась по рядам, все повернули головы в мою сторону. Тайна, которую я прятала даже от себя самой, была раскрыта.
«Надо бы узнать, как избавиться от этого брака, сменить паспорт… – подумала я. – Ведь всем же ясно, что это просто фикция, прошло столько времени. Неужели это всё было на самом деле?»
После собрания я сразу же отправилась на вокзал, дорожная сумка была уже при мне. Неприятное волнение захватило мою душу, как будто счастливое время на исходе и скоро наступит новый кошмар.
Я включила плеер и постаралась переключить мысли на что-нибудь другое, но я и подумать не могла, насколько правдивыми окажутся мои предчувствия.
Новый год. Мы приготовились устроить праздничный ужин, а потом пойти танцевать.
Мы ждали торжественной речи Президента, смотрели Голубой огонёк по телевизору. Мама, как оказалось, ждала не только речь: она пригласила гостей.
Раздался звонок в дверь.
– Здравствуйте, с наступающим вас! Мы немного задержались, стихия разыгралась под Новый год, – послышался немолодой женский голос.
– Ничего страшного, как раз вовремя. Я рада, что вы добрались! – натянуто улыбнулась мама.
Седой и его супруга.
– Здравствуйте… – выдавила я.
«Да, только вас ещё не хватало, чтобы испортить праздник… А где сыночка своего забыли? Или он тоже не горит желанием увидеться? Так давайте прекратим этот пафос и порвём эти якобы семейные узы. Я никогда не стану частью вашей семьи», – вела мысленный диалог я. О, как же мне хотелось высказать то, что думаю на самом деле! Но я молчала и изо всех сил пыталась подавить неприятное волнение.
– Слышал, тебя можно поздравить с успешной сдачей сессии, – сказал Седой, обращаясь ко мне.
Я пожала плечами. Этот человек внушал мне страх, от его гремящего, будто мотор самолёта, голоса пробежала дрожь.
Мой взгляд перекинулся на жену Седого, уже преклонного возраста женщину.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Диана, мы с тобой уже виделись на твоей свадьбе.
– Извините, не помню…
– Дочь, – вмешалась мама, – это Лидия Николаевна, мать твоего мужа.
Забыть обо всём этом – вот чего я безумно хотела все эти полгода.
«Чёрт… Что им дома не сидится на старости лет? Чёрт…» – повторяла про себя я.
– Ничего страшного, я понимаю, такие внезапные события – большой стресс, – ответила женщина с пластмассовой улыбкой.
Мне её лицо тоже не внушало симпатии, вряд ли её волновало мое состояние, она просто пыталась быть вежливой в гостях. Сборище формалистов.
Все сели за стол. Что она имела в виду? Зачем мама позвала их к нам? Могла бы и предупредить. Ах, да, чтобы я снова не сбежала… Всюду сплошное враньё.
О Верхнем Волчке не говорили, причём я была уверена, что мама в курсе, как там обстоят дела. Вероятно, все посчитали, что лишняя информация мне ни к чему.
Речь Президента все слушали молча, а когда мама хотела положить кусок сыра в рот, Владимир Александрович так гневно посмотрел на неё, что она передумала есть. Его взгляд как бы говорил: «Как ты могла подумать о еде, когда Президент произносит речь?»
Ни слова из этой речи я не поняла, всё лилось мимо моих ушей. Кошмар вернулся вместе с этими стареющими якобы родственниками.
После боя курантов по традиции шампанское, тосты и обмен подарками. Мне был приготовлен особый сюрприз: переезд в отдельную квартиру. Это подарок для меня и для человека, которого все они звали моим мужем, и в скором времени мы должны были переехать туда жить.
«Это клетка, это тюрьма для меня. Теперь я буду обречена жить с тем, кто обошёлся со мной, как с вещью, а потом бросил!» – сокрушённо думала я.
От такой новости на моём лице тут же появилась реакция; Света, сидевшая напротив, знаком показала улыбнуться. Едва сдержав негодование, я вежливо отказалась принимать такой подарок, но так же вежливо мне дали понять, что возражения не принимаются, передали ключи от квартиры и назвали адрес.
Родители Дилана уехали почти сразу после объявления о моём переезде в квартиру. Владимир Александрович сказал, что поддерживает моё желание учиться и хочет, чтобы ничто не мешало мне получать образование. Он заявил, что, пока его сын занят, он лично будет заботиться обо мне.
Позже я узнала, что всё это время я жила вовсе не за счёт мамы.
Для меня возвели тюрьму. Что бы я ни говорила, как бы ни протестовала, никто не прислушивался ко мне. Мама твердила своё заведённое «так надо, так правильно». Я поняла, что из этой ловушки мне никуда не деться.
Ночь кончилась без веселья. Танцы отменились.
Глава 3
Каникулы превратились в мучение. Я изводила себя мыслями о новых унижениях от мерзкого типа, которого все называли моим мужем, и понимала, что встреча с ним неизбежна. Моя нервозность выливалась то на маму, то на сестру, потом меня начинало одолевать раскаяние, и так по кругу.
На каникулах мои бывшие одноклассники устроили встречу. Пришли все, кто смог, всего нас набралось одиннадцать человек. Каждому было интересно узнать про каждого. Особенно всех взбудоражила весть о моём внезапном замужестве (хотя кое-кто из нас вступил в брак ещё учась в десятом классе). Я предвидела этот неловкий момент и ответила, что меня выдали замуж фиктивно и что самое важное для меня – это учеба, так что никаких любовных отношений нет и в помине.
Мальчишки быстро переключились на обсуждение других тем. Зато девочки пришли в изумление и даже сначала подумали, что я над ними подшучиваю.
– Ты, Диана, всегда была скрытная, – высказалась Мира, которую мои признания не удовлетворили. – Кто же в наше время выходит замуж фиктивно? Он, что, нерусский? Что за тайны? Или тебе просто неловко, что ты не позвала нас на свадьбу, как Надя? Ты скажи, мы поймём.
– Я уже рассказала всё, что знаю сама, – тяжко вздохнула я. – Я видела этого человека всего раз в жизни и уже забыла, как он выглядит.
– А как так получилось? Чья это была идея? Ведь тебе же ещё нет восемнадцати, твоя мама должна была дать согласие… – спросила Олеся, студентка юрфака, тоже уехавшая учиться в Краснодар.
– Это была мамина идея, меня просто поставили перед фактом, я не хотела… Девочки, я понимаю, что это всё кажется вам тайной, покрытой мраком, но здесь нет ничего интересного. И давайте поговорим о чём-нибудь другом.
– А у вас было, ну, это? – поинтересовалась Галя, самая большая охотница до сплетен в нашем классе.
– Ну ты дурочка что ли? Она же сказала, что видела своего мужа только раз в жизни! – ответила за меня Надя, полная Галина противоположность.
– Мало ли… – насупилась та.
– Ладно, – наконец, заключила Мира, глядя на недовольную меня, – хватит тебя пытать.
– Вот именно, – поддержала Надя. – Что, ни у кого, кроме Волчонка, не произошло кардинальных перемен в жизни? Давайте начнём по часовой стрелке: что нового? нравится ли? какие дальнейшие планы и перспективы? Кто первый?
– Давайте я, – откликнулась я, как бы желая показать, что участвую в беседе. – Как все вы уже, наверное, поняли, с личной жизнью у меня всё обстоит так же, как и было в школе… Никаких перемен, если не считать штампа в паспорте.
– Ух ты! А покажи? – попросила Галя.
– Он у меня не с собой, – я уже пожалела, что ляпнула про паспорт.
– Ну… – протянула она. – Как жаль. Это же так интересно!
– А ты выйди замуж и разглядывай, сколько хочешь, – осадила её Надя. – И помолчи, пожалуйста. Она же сказала, что ей неприятно об этом говорить, – затем она обратилась ко мне. – Продолжай, Диана.
Я кивнула в знак благодарности.
– Я мечтала поехать в Москву, но обстоятельства сложились иначе, поэтому пришлось поступать в медицинский в Краснодаре. Учиться нравится, хотя экзамены я сдала не на «отлично»…
– Впервые в жизни! – воскликнула Мира и подняла брови вверх.
– Да. Я, честно говоря, не ожидала, что это будет так сложно, – призналась я. – Что касается перспектив, то я поставила себе цель: выучиться, пройти практику и стать крутым врачом. У меня всё. Передаю эстафету.
Дальше была очередь Гали:
– А я тут встречалась с одним парнем из соседнего села, но мы расстались. Работаю на рынке (это вы все знаете), планирую и дальше там работать, пока мимо не будет проезжать прекрасный принц и не заберёт меня с собой.
– Галя как всегда, – снова прокомментировала Мира.
– А что? Это вы тут все такие умные, эмансипированные женщины, всего в жизни пытаетесь добиться сами, а я просто хочу быть любимой, выйти замуж и нарожать кучу детей, – немного обиделась Галя.
– Никто тебя не осуждает, – сказала Олеся.
– У меня всё, короче.
– Вы, наверное, заметили, что здесь сегодня нет Дани… – начала Мира. – В общем, мы разошлись, как и следовало ожидать. Он уехал учиться в Санкт-Петербург, я собиралась ехать с ним, но не поступила, не хватило двух баллов, так что прошлый год был для меня одной сплошной потерей.
– Может, ещё поступишь? Попробуй в этом году, – попыталась подбодрить её Олеся.
– Конечно, я буду пытаться, – ответила Мира. – Только вот с Даней мы уже расстались. Он даже не захотел увидеться со мной, сказал, что уже нашёл другую.
– Так и сказал? – удивилась Галя.
– Да, так и сказал.
– Блин, вы же с восьмого класса вместе?
– Больше нет, – грустно ответила она. – Так что, можно, я не буду отвечать на вопрос о перспективах? Мне пока нечем похвастаться, спросите меня об этом через год. Кстати, Лера звонила и просила передать, что мысленно она сейчас с нами. Ей не удалось найти подмену и отпроситься с работы, но она очень хотела встретиться со всеми нами. Я предлагаю собраться где-нибудь в июле, когда все приедут сюда на каникулы.
– Я недавно с ней виделась, – сказала Галя. – Она работает в кафе на заправке.
– Думаю, надо договариваться ближе к лету, – сказала я, – и найти день, когда всем будет удобно. Да, Олеся, твой черёд.
– Я, как и Диана, – начала та, – перебралась в Краснодар. Сначала поступила на платное отделение, но закрыла сессию на пятёрки и перешла на бюджет. Учиться, конечно, нудно, но мне нравится всё уголовненькое, – она потерла ладони друг о друга с таким видом, будто затевает какое-то коварство. – У меня появился парень, зовут Олег, мы учимся вместе и хотим расписаться, безо всяких платьев и гостей, просто узаконить отношения.
– Ты, случаем, не залетела? – в своей манере уточнила Галя.
– Нет, Галя. Чтобы родить ребёнка, нужно сначала подготовить хоть какую-то базу.
– Ты всегда любила усложнять!
– А ты, наоборот, упрощать. Но я отвечу на твой вопрос: нет, я не беременна. Давайте дальше, – Олеся жестом показала, что предоставляет слово Наде.