Бессмертные фантастические истории

Сергей Тарасов

Бессмертные фантастические истории

Меховой человек

Как-то незаметно и неожиданно настала зима: она подкралась тихонечко и внезапно. Еще вчера, когда я гулял по осеннему парку в городе в легкой куртке и кроссовках, было по-летнему тепло, светило солнышко. С лип и дубов лениво падали, словно желтые снежинки листья, и ими был засыпан весь тротуар.

А сегодня, проснувшись, я посмотрел на термометр и ужаснулся: – на нем было минус двадцать градусов. Голодные воробьи шныряли вокруг пустой кормушки, а на кусках сала сидели синицы. На яблоне сидела, распушившись, сорока и внимательно смотрела на сало. Оно было привинчено к газовой трубе болтами, а для прочности еще было привязано стальной проволокой. Я смотрел на сороку и ухмылялся, так знал отлично, что это сало никому не оторвать, даже трактору. Посидев немного, сорока спорхнула с яблони и, распугав синиц, уселась на трубу, делая при этом вид, что она совсем не замечает сала и просто решила отдохнуть перед полетом в жаркие страны.

Потом, убедившись, что за ней никто не наблюдает, она подвинулась к куску сала и внимательно его осмотрела. Затем, попробовала его клюнуть. Но ее клюв не доставал до сала и тогда она попробовала попробовать достать его с другой стороны. И тут ее ждало разочарованье – клюв все равно не доставал. Тогда сорока начала летать вокруг куска сала и в полете ей удалось клюнуть пару раз. Она как колибри махала своими крыльями перед этим куском, но вскоре устала. Сало было отличное: – вкусное и питательное, – как раз для такой морозной погоды. Подумав немного, сорока решила унести его и позавтракать где-нибудь в одиночестве.

Ей надо было сорвать кусок и улететь. Но у нее не было с собой ни гаечного ключа, ни кусачек, – по-видимому, она их не взяла с собой, и тогда она решила просто сорвать сало или газовую трубу. Разогналась, и когда пролетала мимо сала, зацепилась за него своими зубами. Мотнула головой, но была вынуждена признать, что попытка оказалась неудачной, – сало осталось висеть, как ни в чем не бывало. Раз за разом сорока пролетала рядом с салом, пытаясь завладеть этим куском, – оторвать стальную проволоку, болт или кусок трубы, но все было тщетно. Проглотив свои слюни, она улетела. А на сало уселись синицы и продолжили завтракать.

Убедившись, что все в огороде было нормально, я тоже решил позавтракать. После завтрака я всегда выходил в огород с сигаретой, курил и наводил в нем порядок. Сейчас я решил, что одного куска сала мало для целой стаи синиц, и мне надо повесить еще кусок свиной шкуры от грудинки: – там оставалось много сала и синицам его хватит надолго. И крупы воробьям надо подсыпать, а то они печальные сидели на яблоне и наблюдали за синицами, – они были вегетарианцы и не ели ни сала, ни мяса.

Мне надо было одеться по зимнему – на улице был такой лютый мороз! Я нашел свои кожаные рабочие перчатки, меховую куртку, шапку, надел шерстяные носки и пошел. В огороде было много работы: насыпать воробьям крупы, привязать синицам сало и убрать снег. Когда я все сделал, то обратил внимание на свою одежду: перчатки надо было зашить, на куртке разошелся шов, а у шапки оторвался шнурок. Кроме этого я чувствовал, что на носке была дырка, и ее надо было заштопать. После прошлогодней дней зимы я просто убрал свою рабочую одежду подальше и забыл о ней. Зашивать ее я не торопился – вдруг я попаду в рай, и тогда она мне будет не нужна. Сейчас, когда с раем не получилось, мне следовало ее зашить.

Так как у меня не было жены, шил и штопал я сам. И был готов дать любой женщине сто очков форы в этом любимом для себя занятии. Но в этот день у меня не было никакого желания заниматься шитьем и штопкой. Мне пришлось долго себя уговаривать, приводить кучу доводов, чтобы начать работу сейчас, а не завтра, или послезавтра. В конце концов, я себя уломал и достал нитки и иголку.

Начать работу я решил с перчаток: – руки в такой мороз у меня мерзли, и это мне не нравилось: – и морозы и дырявые перчатки. Вдёрнув толстую нитку в иголку, начал пришивать лоскуток кожи на меховую перчатку. Мне все было неудобно, – нитка закручивалась, игла не хотела лезть в кожу, и вдобавок ко всему, мне неудобно было держать перчатку, и одновременно шить. Я начал было ругаться, но потом, едва начав, перестал: – просто одел перчатку на руку и начал зашивать. Сначала игла то и дело впивалась мне в кожу, но я на это вскоре перестал обращать внимание. Главное, дело двигалось, и через полчаса я отремонтировал всю перчатку. Она сидела на моей руке, как влитая, и одновременно мне было в ней тепло и удобно.

Я решил ее не снимать и продолжил. Вторая перчатка тоже требовала починки. Мне не очень было удобно вдевать нитку в иголку, но я справился, и скоро зашил и вторую перчатку. В ней было тоже тепло и удобно. Не снимая с рук перчатки, я приступил к шерстяным носкам. Когда-то я вязал себе джемпера и у меня остался целый мешок пряжи. Нашел походящую нить и дело пошло. Правда, оказалось, что штопать носки было удобней на своей ноге и я, заштопав один носок, не стал его снимать, а надел второй и, найдя дырку, принялся за штопку. У иглы, которой я штопал носки, было большое отверстие для нитки, и эту иглу называли цыганкой. В нее вдернуть нить было плевое дело.

Вскоре я закончил с обоими шерстяными носками, но снимать их не стал, – в них было тепло и удобно. Теперь мне осталось зашить шов на меховой куртке и в принципе, с шитьем и штопкой можно было завязывать. Но в процессе работы я вспомнил, что когда-то я ходил на работе в меховых штанах, и мне следовало посмотреть, не требуют ли они ремонта. Я зарубил это в своей памяти, а потом надел куртку на себя и принялся зашивать шов. Когда закончил, подумал, что это классно: – сидеть в меховой куртке, – мне было тепло и очень удобно. Тем более штаны находились в холодном чулане, и чтобы их найти, надо было в нем сначала все перерыть.

Штаны оказались на месте: – в одном мешке со спецодеждой. Они были чистые и в порядке – их не надо было зашивать. Но померять их мне следовало. Я снял джинсы и влез сначала в одну штанину, а потом во вторую. Они оказались мне как раз, несмотря на то, что я одел их мехом наружу, как и куртку.

Посидев весь в меховой одежде от головы до пят несколько минут, понял, что в ней мне тепло и уютно. Мне не хотелось ее снимать, но когда я попробовать это сделать, не смог снять ни носки, ни перчатки, ни меховую куртку, ни штаны. Они как будто приросли ко мне. Это мне не очень понравилось, но я из спортивного интереса еще надел меховую шапку и пошел к зеркалу: – посмотреть на мехового человека.

В зеркале отразился какой-то орангутанг, или йети, но никак не я: – даже мое лицо было покрыто мехом, из которого блестели умные глаза. Я сказал себе, – хватит, отошел от зеркала и попробовал раздеться. Но у меня ничего не получилось, – все меховые предметы приросли ко мне и не думали слазить. Даже перчатки, из которых теперь торчали короткие, но очень острые когти.

Мучился я целый час, но так и не смог снять ни один предмет своей одежды. Кроме того, когда я снимал перчатку, и вроде бы дело сдвинулось с мёртвой точки, выяснилось, что под перчаткой находиться мясо, из которого я и состою. Мне было очень больно сдирать перчатку с моей руки, и я оставил ее в покое.

Оставалась надежда на помощь извне. Я взял в свою лапу телефон, набрал номер скорой помощи, и когда мне ответил оператор, вместо слов издал какой-то рык или ворчание. Мне стало понятно, что, по крайней мере, на эту зиму я превратился в йети, и вместо того, чтобы подкармливать воробьев, синиц и сорок, я буду на них теперь охотиться.

Дисконтная карта

Моя квартира была, наконец, построена и я с большим воодушевлением стал в ней устраиваться. В ней была спальня и громадная, по-моему, столовая. Только она по замыслу строителей называлась гостиная-кухня. В ней уже стоял кухонный гарнитур и электрическая плита – подарок от строителей. Впоследствии я разделил эту гостиную-кухню на свой кабинет и кухню и стал жить-поживать. Но холодильник мне не подарили, и я купил его на свои деньги. Как только его притащили и установили, мне сразу не понравилось, что он пустой, и отправился за продуктами.

Мне еще тогда, когда я решил купить себе квартиру, рассказали, что в пяти минутах ходьбы от дома построят гипермаркет. Он уже был готов, и я с большой сумкой отправился в него за продуктами. Кроме продуктов, там продавали все, что требуется новоселу, но я, игнорируя пылесосы, телевизоры и прочую бытовую технику, сразу прошел в хлебный отдел, который находился в самом дальнем углу магазина. Надо было купить сначала хлеб, а потом посетить все отделы, и в самом конце моего путешествия подойти к кассе.

В кассе у меня спросили, есть у меня дисконтная карта магазина. У меня ее не было, и я ее купил. Все было прекрасно: после похода в магазин я дома с удовлетворением разглядывал чек и сумму, которую мне простили. Но несколько лет назад деньги заменили бонусами, и я отправил ее в архив: – то есть положил в такое место, которое я сам не мог найти, даже если бы захотел. Конкуренты этого гипермаркета не дремали, и скоро в нашем и соседнем доме появились продуктовые магазины. Это было очень удобно – они были в сто раз меньше и там были все необходимые продукты. От самого дальнего хлебного отдела до кассы было всего пятнадцать метров, и передо мной стояло два-три покупателя, когда в гипермаркете до хлебного отдела было полкилометра, а в кассе передо мною выстраивалась очередь в несколько десятков человек, которые набирали столько продуктов, что мне приходилось ждать полчаса.

И я, когда перестал ходить в гипермаркет, спускался на лифте в магазин и покупал там любимые мной пельмени. Все было просто, дешево и быстро. В этих магазинах тоже были в употреблении дисконтные карты, но мне не нравилась затея с бонусами, и я не таскал с собою эти карты. Через пару месяцев у меня были дисконтные карты всех известных продуктовых магазинов, расположенных рядом с домом, но все они перешли на бонусы и они оказались в моем архиве. Выкидывать их я не хотел, так как ждал, что вот-вот бонусы отменят и перейдут на всем понятную скидку в рублях, или в другой валюте. Один магазин, в котором я всегда покупал продукты для мамы, не перешел на бонусы, и я таскал с собою карту только этого магазина.

Несмотря на то, что у меня была масса дисконтных карт магазинов, я их не покупал, – кроме той, которая у меня появилась первой, и которую купил в гипермаркете. Остальные мне давали бесплатно, или я их случайно находил в самых разных местах. Когда открыли магазин недалеко от моего загородного дома, я его сначала игнорировал, так как он был дорогой, с моей точки зрения. Но владельцы его со временем это поняли, и когда я потом через пару лет случайно в него зашел и оценил цены на продукты, понял, что в нем продукты, которые покупал, были дешевле, чем в остальных магазинах. Я тотчас нашел карточку этого магазина и положил ее в свой бумажник. В ящике моего письменного стола было уже масса карт, которыми я когда-то пользовался, а некоторыми еще нет. Среди них я обнаружил несколько карт, которые когда-то где-то нашел, но так и не понял, чьи они и не пользовался ими.

Отложив их в сторону, я стал их разглядывать, по очереди. Они были сделаны очень красиво, но от какого магазина, я не знал. Но потом посмотрел на номер телефона и успокоился, – мне было просто набрать телефон горячей линии и я узнаю все, что мне нужно. Я так и поступил. Позвонил по телефону, указанному на карте, и когда трубку взял оператор, спросил, где находиться магазин, дисконтную карту которого я держу в руках. Он сначала удивился, а потом спросил, где я взял это карту. Ну, я был в таком настроении, что ответил ему шуткой: – «сорока на хвосте принесла». Но он принял шутку всерьез и сказал, что понял и тогда все нормально, и затем продиктовал мне адрес магазина. Я поблагодарил его и повесил трубку.

У меня было еще две таких дисконтных карт, но я не стал звонить и узнавать, каким магазинам они принадлежат. Мне сначала надо было разобраться с этим. Я засунул карту в кошелек и она там мирно лежала до того момента, когда я оказался по воле случая на улице, на которой и находился этот магазин. Я, конечно, не преминул туда зайти. В доме, который находился по этому адресу, была только одна дверь, – больше не было. Ни вывески, ничего над этой двери не было. Но я все равно зашел, и оказался в хорошо обставленном офисе. Я ничего не стал объяснять, просто достал карту и показал ее сидящему за одним столом сотруднику.

С этой секунды я стал дорогим и уважаемым клиентом. Мне принесли кофе с коньяком, усадили в кресло и предложили сигару. Когда я выпил кофе, и закурил длинную сигару, начался разговор. Но поначалу он не хотел клеиться, потому что я и сам не знал, куда и зачем попал. Сотрудник понял это так, что я очень скромный по натуре человек и решил мне помочь. Он откуда-то достал целую стопку каталогов и предложил мне их посмотреть. И я открыл первый каталог. В нем было масса товаров, которые были предназначены держателям дисконтных карт, и все они были волшебными. Когда я начал его читать, то сначала не поверил. Так, под надписью волшебный утюг красовался обыкновенный на вид утюг, но в аннотации было указано, что он сам все гладит.

С остальными товарами в этом каталоге было такое же. Если была нарисована удочка для рыбной ловли, то она была волшебная, – она сама ловила рыбу, причем в любой луже, даже эту лужу я сделал сам, опрокинув чашку с чаем у себя дома. Она и в этой луже должна поймать лосося или семгу килограмма два – три весом. А ружье, которое было нарисовано рядом, тоже было волшебное и само находило дичь и стреляло. Мне только оставалось подобрать дичь и сделать из нее вкусное блюдо, с помощью волшебной печки, которая была на одной странице этого удивительного каталога. Я пролистал весь этот толстый каталог, и везде, на каждой странице его были волшебные вещи:– если была швейная машина, то она была волшебная, если ковер, то тоже волшебный, если скатерть, то волшебная.

Ром ударил мне в голову, и я ткнул пальцем в скатерть. Теперь, когда я выбрал то, что мне было необходимо, осталось узнать, сколько она стоит. Когда я завел речь о цене, то сотрудник просто махнул рукой и сказал, что для держателей такой карты все совершенно бесплатно. Сказал еще, что товар предоставляется сроком на один год, и если я захочу продлить, то мне просто надо еще прийти к ним и они все устроят. Я начала изумился, но моя врождённая наглость позволила меня спросить, сколько я могу взять вещей, предметов из этого каталога. Но сотрудник ответил мне, что предмет из этого каталога таким новым клиентам, каким я являюсь, предоставляется только один, – а если все будет хорошо, то через год я могу приобрести совершенно бесплатно до пяти таких предметов.

Мне было не вполне понятны некоторые вещи, но у меня после кофе с коньком в голове все перемешалось, и я даже не знал, что мне спросить. Поэтому я поступил, на мой взгляд, очень мудро: – спросил у сотрудника, что мне еще надо узнать. «Ничего», – ответил он и добавил, что за все уплачено: – забирай волшебный предмет и пользуйся.

В коробке, которую мне вручили, была скатерть-самобранка, – о таких я читал только в детских сказках, но никак не ожидал, что столкнусь с ней в реальной жизни. Но против факта не попрешь: – как только я ее принес домой, сразу устроил испытания ее в реальной жизни: постелил ее на обеденный стол и сказал только два слова – «я хочу поесть». В тот же миг кухня наполнилась вкусными запахами, и на скатерти очутился самый вкусный обед, который я когда-то видел и ел в жизни. Когда я постарался на славу и с трудом съел все, что передо мной оказалось, я сказал «спасибо», в тот же миг все пропало, а скатерть свернулась и улеглась в своей коробе.

За месяц я поправился на несколько килограммов, и мои женатые друзья стали спрашивать меня, как мне это удалось. Но я был нем, как рыба…

Хотите верьте, хотите проверьте…

Большущие воробьи

Так как мне приходиться все время жить одному одновременно в двух разных местах, то о домашних питомцах мне даже думать не следовало. Ну, какой кот или пес вытерпит несколько дней без еды и ласки? Ясно, ни один. Я сам трудом терплю, когда мне лень готовить блинчики из кабачков, или жарить яичницу.

Потому я дружу с птицами – воробьями и синицами, которым сделал пару кормушек в огороде и когда встаю утром, они встречают меня как маму или папу, которые всегда накормят своих детей. Когда, допустим, случается немыслимая ситуация, когда в кормушках нет крошек или крупы, они барабанят клювами в окно и требуют своего законного завтрака.

Но сейчас же не зима, а еще осень, правда, довольно холодная, и я скрепя сердце, надеваю валенки, полушубок и иду в огород – кормить своих подопечных. Достаю из мешка крупу, высыпаю птичий корм в кормушки и оставляю их одних. Сам я в это время завтракаю на кухне, наблюдая на кутерьму в огороде. Ранний завтрак у воробьев заканчивается около обеда. Подождав несколько минут на яблоне, они летят на обед, который переходит в ужин.

Мне всегда приятно наблюдать за этими пернатыми разбойниками и активными, до неприличия синицами из окна. Иногда прилетают сороки, но клевать крупу им лень – они готовы утащить кусок хлеба, зарыть его где-нибудь и прилететь во второй раз – с голодным и невинным видом.

После того, как убрал урожай, я выкопал яму для листвы. Воробьи страшно обрадовались это куче земли около кормушки: они лазят по куче земли, что-то находят и клюют. Мне стало интересно, что там вкусного, в этой глине? Но понаблюдав немного за птицами, я был изумлен тем, что узнал, и что подтвердилось впоследствии.

Я вообще-то наблюдал за воробьями из окна кухни, через стекло, но стекло обладает дифракцией, и, выйдя однажды в огород, я вспугнул стайку воробьев, которые лазили по куче земли. Они были больше обычных воробьев и были ростом с цыпленка. Когда я уселся на свое привычное место для курения, часть вернулась на свое место – на кучу земли и продолжили там что-то искать, а несколько воробьев залезли в кормушку и продолжили свой завтрак.

Может у меня что-то со зрением, подумал я и выкинул это из головы. У меня было много задач на этот день и мне было не до воробьев: надвигалась зима, и мне надо было к ней приготовиться.

Через несколько дней выпал первый снег, и встав пораньше, я посмотрел на кормушку. Пернатых моих друзей не было видно, – снег запорошил кормушку и воробьиный корм. Я не спеша позавтракал, а потом вытащил из холодильника свиную кожу с остатками сала для синиц и вышел в огород – подсыпать воробьям крупы и прибить на ветку сала синицам, чтобы сороки не смогли его утащить. А потом вернулся на кухню.

Вместо воробьев на кормушку уселись какие-то большие птицы, – под их весом кормушка накренилась, но выдержала. Я сначала подумал, что это большие дрозды, перепела, или рябчики, но потом понял, что это воробьи. Они выросли до таких размеров, что я вначале не поверил своим глазам. Но потом, взял бинокль, убедился, что моя догадка оказалась правильной – это были воробьи.

Однажды в тайге я охотился на рябчиков, и эти вчерашние маленькие воробушки стали ростом с рябчиков. Мне можно было идти на охоту – прямо в огороде. Но я подумал немного, и решил этого не делать – я их, в общем, кормил, и мне было их жалко. Пусть живут, на радость и изумление орнитологов.

Поэтому я оставил их в покое и все свое внимание переключил на кучу земли. Может и мне поклевать этой земли, чтобы потом стать выше и толще? Я взял лопату и отправился в огород, чтобы набрать землицы…

Навигатор по вселенной

Всю геологическую жизнь я считал шаги, когда мне надо было определить расстояние, и компасом и буссолью для определения углов, – для точной привязки точки наблюдения. Но когда устроился в одну уважающую себя геологическую экспедицию, нам, геологам, вручили навигаторы. Они были самые дешевые, но определяли координаты и расстояние между точками наблюдения по шести спутникам. У меня был такой симпатичный, желтого цвета навигатор, и я его очень любил. Наверное, он у меня был первый в жизни и я к нему сильно привязался. И он сначала шутил со мной, разыгрывал, но после одного случая в работе, он перестал это делать и остальное время он работал исправно и служил мне верой и правдой. Правда, местонахождение он определял по спутникам, но координаты выдавал по географическим координатам 1942 года, – в градусах, минутах и секундах, а это было не очень удобно: – возникала погрешность, когда было необходимо посадить точку наблюдения на карту с помощью карандаша и линейки.

С этого момента жизнь геологов, и меня изменилась, – не надо было считать шаги и искать точку с помощью компаса: – это делал за меня мой желтый навигатор. Точки можно было сохранять у него в памяти, и это было очень удобно – найдешь в памяти точку, которая тебе была нужна, и на дисплее появлялась стрелка и расстояние, которое тебе надо было пройти. Кроме того, можно было построить маршрут своего геологического маршрута и пройти его снова. Я недолго ходил с этим навигатором – всего два полевых сезона. А когда перешел в другую экспедицию, получил более удобный прибор.

Этот новый навигатор определял мое местонахождение более точно, и выдавал координаты в десятичной системе: – до сантиметра. Когда я в институте занимался расчётами для стрельбы гаубицей Д-30 в таких координатах, я пользовался офицерской линейкой и наносил точку очень быстро. И это экономило много времени для того, чтобы открыть из орудия огонь. А когда стал работать геологом, всегда таскал в своей полевой сумке такую линейку. На топографической карте есть такая километровая сетка, к которой надо было приложить офицерскую линейку для нанесения точки по координатам, и это было очень удобно. Отпала надобность таскать с собой длинную линейку и пользоваться географическими координатами. Считать шаги тоже не надо было – на дисплее показывались метры, которые надо пройти. В каждом таком навигаторе была карта памяти, в которую можно было загрузить топографическую карту своего участка работ, и можно было не носить с собой топографическую карту в бумажном формате.

Мой навигатор был с цветным дисплеем, и я к нему быстро привык. Но в геологоразведочной партии, где я работал, было несколько таких же навигаторов, которые были с черно-белыми дисплеями. С ними никто не работал, так как все пользовались навигаторами с цветными дисплеями. Однажды, когда ко мне на помощь приехал геолог, мне пришлось достать один из таких приборов, и когда я стал показывать моему помощнику, как с ним работать, попал впросак, – он выдавал такие удивительные координаты, что найти на нашей топографической карте было их нельзя. Это был только один такой прибор, потому что я достал другой, аналогичный навигатор, с ним все оказалось нормально: – он выдавал понятные координаты, и их можно найти на топографической карте нашего района.

Странный навигатор я положил в ящик, и надолго забыл о его существовании. Достал я его уже после полевого сезона, – в городе, где мы проводили зиму, обрабатывая полевые материалы. На свой компьютер я установил специальную программу, и с помощью ее сгрузил из своего навигатора все координаты точек, которые забил в поле.

Потом, когда со своим навигатором я закончил, вспомнил о навигаторе, который выдавал странные координаты. Обычно, когда помещаешь свою точку в память навигатора, чтобы не путаться со сквозной нумерацией, пишешь рядом название точки, чтобы быстро ее найти: – к примеру, шурф, или скважина с каким-то номером. И у этого странного навигатора также была карта памяти с точками, которые кто-то когда-то туда поместил. Я как обычно скопировал эту карту памяти с точками на свой компьютер, и потом, ради интереса, распечатал их на принтере.

У меня получилась несколько десятков листов бумаги с данными. Но ознакомиться с этой информацией мне не дал главный геолог: – он дал мне срочное указание пойти куда, не знаю, куда и принести ему что, не знаю что. В общем, это было срочно, и я положил навигатор, стопку бумаг в свою сумку и побежал исполнять приказ. Освободился только поздним вечером. Я, естественно, проработал лишних три часа, и мне надо было бежать домой, чтобы успеть на последнюю электричку, – трамваи уже практически не ходили.

На следующий день была долгожданная суббота. Я проспал до обеда, потом плотно позавтракал, и сразу же, чтобы не мыть два раза посуду, пообедал. С полным пузом, напоминавшим футбольный мяч, я после утренней сигареты улегся на диван с английским романом и сквозь дремоту стал вглядываться в английский текст, одновременно смотря на экран левым глазом и слушая новости правым ухом. Что-то меня насторожило в новостях, и я вспомнил о пачке листов и о навигаторе, которые по-прежнему лежали в моей сумке.

Я достал пачку листов и начал смотреть. Вместо прямоугольных координат на них была напечатано что-то несусветное. Я долго возился с ними, и наконец, понял принцип составления этого каталога. В нем были созвездия:– такие, как, например Рак, Орион и так далее, и еще звезды, как например Проксима созвездия Центавра, а потом, после звезд, как я понял, шли планеты.