Модернизация любви

– Дело в том, что с Айминь получилась обратная ситуация. После того, как она опробовала наш препарат, на то время, он был еще не совершенен, у нее случился пролапс, но, назад вправить матку мы не можем. Вернее, чтобы вернуть матку назад, ей нужно принимать другой препарат. И она периодически это делает. Но, так, как такие препараты можно принимать не более одного раза в сутки и действие их ограничено, то большую часть времени ей приходится носить такую обвязку, которая избавляет ее от некоторых неудобств. Думаю, что со временем мы решим эту задачку, наши специалисты работают над этим.

– Просто, если я одеваю трусики, я не могу сосредоточится на работе, у меня там все трется и я сильно возбуждаюсь, – смущенно ответила Айминь. А доктор Веймин придумал мне эту обвязку. У меня широкие бедра и когда матка центрируется в промежности ровно между ног, она почти не касается внутренней стороны моих бедер и я могу ходить вполне свободно. Кроме этого он придумал корсет для моего влагалища. И все это добавляет жесткости. В общем, когда я хожу, там ничего не болтается. Но, потом открылась еще одна особенность. Я могу заниматься любовью с другой девушкой, если у нее достаточно широкое влагалище.

Айминь покраснела еще больше, – но, я не лесбиянка и я против этого.

– Это был бы удивительный эксперимент, – посетовал доктор Веймин, – только подумать, девушка может вводить свою матку в влагалище другой женщины!

– И со временем я научилась не держать ноги вместе, когда я стою или сижу. Я их слегка раздвигаю, чтобы матка не касалась ног и была всегда немного натянута.

– А это для чего? – Станиславский осторожно оттянул клитор Айминь, обхватив его двумя пальцами, второй рукой щупая золотой мостик с продетым колечком.

На это раз Айминь застонала, – ох, м-м-м, это мой катетер. Когда я хожу в туалет по-маленькому, мне очень неудобно. Уретра ведь расположена сверху влагалища. Это создает массу неудобств. Поэтому доктор Веймин нашел простое решение. Он сделал для меня специальный катетер, который фиксируется кольцом на клиторе. Кроме этого внутри него есть клапан, когда я вставляю в него трубочку, которую всегда ношу с собой, она открывает этот клапан и я писаю. Правда все это меня то же возбуждает, особенно, когда я хожу. Кольцо движется и постоянно массирует мой клитор. Но, я уже привыкла.

– Так что здесь прячется? – Станиславский, вновь взяв матку в руки стал поглаживать ее головку слегка дергая за торчащий проводок.

Айминь еще больше расставила свои красивые ножки и слегка подала свой животик вперед, ей явно это доставляло огромное удовольствие.

– Когда матку удалось зафиксировать, пару раз я поймала какую-то инфекцию, потому что постоянно лезла туда руками. А до этого было еще хуже, когда я пыталась ходить без трусиков. Если на мне была короткая юбка, головка матки просто терлась о поверхность стула или кресла, когда я садилась. В общем доктор Веймин сделал маленький чехольчик из того же прозрачного материала, что и чашки на молокоотсосе. А закреплялся он тем же ремешком, за который фиксируется матка на растяжки к ногам. И на остальную часть влагалища он придумал корсет, который не только защищал, но, и добавлял жесткость. Но, вскоре оказалось, что это создает серьезные препятствия для получения оргазма. В смысле требовалось много времени, чтобы все это снять, доставить себе удовольствие и затем опять надеть. Вот я и попросила придумать что-то. Так и появился маточный вибратор. Он устанавливается внутрь матки так же, как и маточные спирали. С помощью специального устройства. После ввода в матку он разворачивается и заполняет почти все внутреннее пространство. У него есть специальные усики, которые частично проникают в маточные трубы. На мне опробовали разные варианты и оказалось, что самый удивительный, это тот, у которого вибрируют именно усики. Они передают вибрацию и самой матке и даже яичникам. Первый раз, когда я опробовала это, мне показалось, что я получила какой-то вечный оргазм, я просто не могла остановиться, пока не выключили вибратор. Теперь этот вибратор я ношу постоянно внутри матки, пульт закреплен на ноге, он миниатюрный и его совершенно не заметно под одеждой. Теперь я могу это делать в любом месте, к примеру, даже в общей столовой, сидя за столом. Мне достаточно нажать кнопку на пару секунд, чтобы получить сильнейший оргазм. Я научилась скрывать это от посторонних, хотя, внимательный человек, безусловно, это заметит.

– Хотите нажать кнопочку, господин Станиславский, – с хитрой улыбкой обратился к нему доктор.

Станиславский посмотрел на Айминь, та просто кивнула.

– Только сначала возьмите в руку ее маточку, вы почувствуете, как она оживет, – загадочно улыбнулся доктор.

Станиславский обхватил левой рукой головку матки Айминь и нажал пальцем маленькую кнопку на ноге. В это же мгновение он почувствовал, как матка Айминь начала вибрировать в его руке, ее ноги стали раздвигаться еще шире, натягивая матку, а бедра стали двигаться вперед-назад. Он понял, что она пытается создать движения, подобно мужчине, когда он двигает членом. Он мгновенно обхватил левой рукой ее попу сзади, привлекая ближе к себе, правой рукой он обхватил головку матки вместе с корсетом влагалища и стал ее нежно онанировать. Вспомнив о том, что он видел у нее анальную пробочку, он тут же скользнул в ее промежность левой рукой, ухватившись за пробку, он начал ее двигать, то погружая максимально вглубь, то частично ее вынимая. Ее мгновенно накрыл сильнейший оргазм. Станиславский едва успел выключить вибратор и подхватить ее в свои объятия, иначе она просто бы упала. Доктор помог усадить ее в кресло. Айминь полулежала с сильно разведенными ногами, все ее лоно было мокрым от соков, которые каким-то образом просочились сквозь плотный корсет влагалища.

– Все хорошо доктор, я сейчас приду в себя, – проговорила Айминь.

– Пойдемте, Станиславский, – взяв его за локоть, проговорил доктор, – Айминь нужно немного отдохнуть.

– Спасибо вам, господин Станиславский, – в след уходящим доктору и Станиславскому сказала Айминь.

– Простите, Айминь, это вам огромное спасибо за всю вашу помощь и внимательность к Лилинг. Я надеюсь, мы еще сможем увидеться все вместе.

– Обязательно, – улыбнулась Айминь.

Ужин в облаках.

Они сидели в просторном зале. По сути это была идеально круглая площадка, почти вся выполненная из стекла. И находилась она на самой вершине купола, который видел из далека Станиславский, подъезжая на электрокаре.

– Мы находимся на высоте 3100 метров над уровнем моря. И на отметке плюс 28 метров относительно нуля поверхности, – улыбаясь сказал доктор Веймин. – Правда сегодня несколько облачно.

– Это завораживает, – сказал Станиславский, всматриваясь вдаль горизонта. – Такое впечатление, что я нахожусь посреди неба прямо внутри облаков.

– Да, странное чувство, не так ли? Я предлагаю нам немного поужинать, а затем пройдем в мой кабинет и тогда уже поговорим.

Ужин оказался таким же удивительным, как и все остальное. Многие блюда Станиславский пробовал вообще впервые. Он не знал ни как они называются, ни как готовятся.

Они пообщались на разные темы, не загружая головы какой-либо информацией. Доктор говорил, что за приемом пищи говорить нужно о чем-то легком и ненавязчивом, что будет приносить лишь приятные ощущения. Никакой политики, бизнеса или чего-то подобного этому. Все должно быть таким же легким, как эти облака.

Затем они отправились в его кабинет. Это было большое помещение, интерьер больше напоминал атмосферу какой-то компьютерной игры с космической направленностью. Станиславскому казалось, что он попал на палубу космического звездолета. Не было ни привычных глазу ровных плоскостей стен и потолка, ни стульев, ни кресел. Вся мебель органично вплеталась в общий дизайн и выглядела весьма футуристично. Источники освещения вообще отсутствовали, свет лился из различного рода проемов и отверстий. Светился даже пол. В разных сторонах помещения на специальных подставках стояли какие-то странные устройства и механизмы, больше напоминающие артефакты чужих цивилизаций. Некоторые из них, судя по их виду, были довольно древними.

– Присаживайтесь, – махнул рукой доктор.

Не успел было Станиславский сказать, что тут некуда сесть, как из пола медленно стала подыматься странная, несуразная на первый взгляд, конструкция. Как оказалось, это было весьма удобное кресло. Веймин расположился на таком же рядом с Станиславским. Он громко проговорил что-то на китайском и в ответ раздался приятный женский голос.

– Это искусственный интеллект. Я назвал ее Аврора, это такая богиня. Сейчас нам принесут удивительное саке. Я не мог позволить себе выпить за нашим ужином, потому что у меня еще не закончился рабочий день, поэтому и вам не предлагал. Вы бы все равно отказались, не так ли. А сейчас мой рабочий день окончился и я с большим удовольствием выпью с вами. Это саке я готовил сам.

– Вы сами? Опять вам удалось меня удивить.

– Господин Станиславский, я понимаю, вы все еще под впечатлением сегодняшних событий, но, у меня всегда найдется, чем вас удивить.

– Доктор, пожалуйста, перестаньте называть меня господином и по фамилии. Я чувствую себя как-то неловко.

– Пожалуй вы правы, Павел. Нам давно пора было это сделать.

В дверь кабинета легонько постучались и затем вошла девушка в белом коротком топе и такой же белой короткой юбке с ярко-сиреневыми волосами и большими голубыми глазами. На подносе у нее было две маленьких чашки и сосуд, похожий на кувшин. Все это она поставила на поднявшийся из пола столик, затем поклонилась и вышла.

Они общались долго. Голубоглазая девушка с сиреневыми волосами заходила еще три раза с такими же подносами.

После этой беседы они стали еще ближе. В их общении уже больше преобладали дружественные нотки, чем официальные манеры.

– Дорогой Павел, ты должен знать главное, для меня ты не клиент, для меня ты являешься другом.

– Мне очень приятно это слышать Веймин. Для меня это важно.

– А сейчас, я думаю, мой дорогой друг, правильнее всего будет отправится тебе к Лилинг. Она вот-вот должна проснуться. И будет очень кстати, если первым, кого она увидит, это будешь ты. Цветы возьмешь у Джии, она уже ждет тебя за дверьми. Павел, в твоей жизни не было и никогда не будет женщины, более любящей и преданной тебе, чем Лилинг. Она идеальна во всех смыслах и создана для тебя, береги ее.

– Можете быть уверенны, Веймин, я не подведу ее и вас, – в конце добавил Станиславский.

– А я и не сомневаюсь в этом, иначе мы бы здесь не общались. А наш разговор мы обязательно продолжим, как я и ожидал, нам есть о чем поговорить. И я желаю вам той брачной ночи, о который вы будете помнить всегда, – улыбнувшись, сказал он.

Они горячо пожали друг другу руки и Станиславский вышел из кабинета.

Первая брачная ночь.

В большой приемной никого не было, кроме Джии. На небольшом круглом столике лежал огромный букет орхидей.

Джия была так же одета в белый короткий топ и в белую короткую юбку. На ногах были белые легкие туфельки без каблуков с красной каемкой.

– Добрый вечер, господин Станиславский. Нам стоит поторопиться, Лилинг скоро проснется. Возьмите этот букет. Лилинг очень любит орхидеи. А это вам подарок лично от меня, – и она протянула маленькую карту памяти. Здесь большинство важных тестов реакций Лилинг. В общем-то вы в любом случае получите отдельный список всего того, что вы должны знать о своей жене. Он довольно объемный. От того, как ей нравится зачесывать волосы до аромата ее любимых духов. Естественно, многое из этого списка она ни разу еще не пробовала и даже не знает об этом. Но, когда она попробует, то ей это обязательно понравится. Я добавила в этот список отдельный перечень того, что касается именно секса. Доктор Веймин не сторонник передавать такую информацию. Он считает, что все это мужчина должен искать в женщине сам методом проб и ошибок. Я с этим не согласна. И я вижу, что вы другой. Вы стараетесь сделать для Лилинг гораздо больше и относитесь к ней, как к равной себе, хотя она и считает вас своим господином. К сожалению многие наши клиенты ведут себя по-другому. Ну, и кроме этого, есть еще одна важная деталь, которая все меняет. В общем обязательно все изучите и особое внимание обратите на тот раздел, который я добавила. Там будет стоять пометка «Сингулярность любви».

– Вы меня заинтриговали.

Спустившись в очередном лифте, они шли по длинной галерее. Вся она с обеих сторон была усажена цветами. Создавалось впечатление, что они идут по аллее в каком-то ботаническом саду. В некоторых местах доносился щебет птиц, видимо он транслировался из каких-то акустических систем.

– Вы еще должны кое-что знать, – прикоснувшись к руке Станиславского, сказала Джия.

– Айминь – это жена доктора Веймина.

От такой новости, Станиславский оторопел и даже остановился.

– Но, ведь я, ведь мы, мы там такое делали…, – запинаясь проговорил Станиславский. Я не могу в это поверить. Как он мог такое допустить?

– Вы просто не понимаете. Дело в том, что доктор Веймин особенный. Он чувствует большую вину перед Айминь, потому что это он ее уговорил попробовать новый препарат, который позволяет делать искусственный пролапс матки. Он очень ее любит и был уверен, что все получится. Ну, как бы все и получилось, но, это сработало не совсем так, как ожидалось. Хотя Айминь без ума от этого и она постоянно ему говорит, что ни на секунду не жалеет о случившемся. Ей действительно очень нравится, когда он делает ей это руками, ну там, внизу. И точно так же он считает, немного виноватым себя перед вами. Потому что по сути множество раз доставлял удовольствие вашей Лилинг самыми разными способами. Хоть все это делалось исключительно в медицинских целях, но, все же. Поэтому он хотел, чтобы вы доставили удовольствие его жене подобным образом. И боже вас упаси подумать, что это какое-то извращение или что-то подобное. Считайте, что это наивысшая степень доверия вам от него. Хотя я и не знаю, причину этого, кажется, он поменял о вас мнение после того, как вы прошли тесты. Потому что раньше он думал о вас по-другому.

– Ну, это конечно странно, но, теперь я могу это понять. А почему он сам мне об этом не сказал?

– Вот поэтому я вам это и рассказала. Он попросил меня об этом.

Станиславский промолчал.

– Ладно, пойдемте. Тут совсем уже рядом.

Они зашли в сектор Гамма. Все сектора, где располагались пациенты, именовались буквами латинского алфавита. Каждая буква обозначала определенную медицинскую область, с которой связан пациент. Сектор Гамма был больше похож на комфортабельную гостиницу. Здесь ничего не напоминало о том, что это медицинский центр. Ну, только некоторый персонал, который был одет в медицинские халаты.

– У меня есть маленькая просьба к вам, – застенчиво обратилась к Станиславскому Джия. Позвольте мне потом зайти к вам в гости? Я очень сдружилась с Лилинг и буду рада просто с ней пообщаться. Если вы не против и у вас обоих найдется время. Понимаю, что это выглядит так, как будто я напрашиваюсь. Но, я хочу, чтобы эту просьбу вы услышали в первую очередь от меня, а не от Лилинг.

– Конечно же я не против! Выходит, вы первая подруга моей жены. Я только рад таким отношениям. Я хочу участвовать решительно во всем, что касается моей жены. Мне это нравится.

– Я уверенна, доктор Веймин в вас не ошибся и вы будете прекрасным мужем для Лилилнг, – застенчиво улыбнулась девушка. У нас здесь вообще-то очень строгий регламент. Мы не можем строить какие-либо отношения с нашими клиентами или пациентами. Но, в некоторых случаях бывают исключения. Вы можете, к примеру, подать заявку на массажиста для Лилинг. Из-за ее гиперчувствительности, ей нельзя обращаться к обычному массажисту. Есть большой шанс, что она будет получать оргазм даже от определенных прикосновений. Не стоит, чтобы это видел посторонний человек. Поэтому я смогу ей делать массажи, пока вы будете жить месяц у нас. И смогу обучить этому и вас.

– Это прекрасно! Я не против. Всегда люблю постигать что-то новое. Тем более, если это будет доставлять удовольствие Лилинг. Мы поступим так. Сегодня уже поздно, думаю, завтра мы позовем вас в гости, идет? – и Станиславский протянул девушке руку.

– Спасибо огромное вам, Павел Владимирович! – и Джия, не замечая протянутой руки Станиславского, приблизившись к нему, просто поцеловала его в щеку. Прежде, чем он успел что-либо сделать, она развернулась и побежала к ближайшему лифту.

– До завтра господин Станиславский! – улыбаясь помахала она ручкой, – Желаю вам сказочной ночи.

Двери лифта закрылись и Станиславский задумчиво пошел к двери с номером три пятерки.

Он подошел к двери и поймал себя на мысли о том, что он волнуется. Волнуется перед этой встречей, как школьник. Видимо, изначально он ожидал, что это будет просто кукла, запрограммированная доставлять ему удовольствие и во всем ему потакать. Но, это оказалась не просто красивейшая женщина, можно сказать, он просто в нее влюбился с первого взгляда. Да, именно так. Там в лаборатории, с этими всеми тестами, как она получала оргазмы у него на глазах, в его руках, это было невероятно. И как она смотрела на него. Теперь ему казалось, что это он потерял память, а что-то подсказывает ему, что он знает эту девушку уже очень давно. Она как-то по-детски наивная, но, в то же самое время серьезная женщина. Забавно, но, ведь доктор постоянно ему повторял, что это не игрушки, все это очень серьезно и изменит всю его жизнь.

С этими мыслями Станиславский открыл дверь и вошел.

Первое, что он почувствовал, это тонкий аромат каких-то цветов. И он услышал отдаленное журчание воды. Пройдя небольшой холл, он попал в комнату. Она была идеально круглой формы вся в розовых тонах. В центре комнаты на небольшом возвышении росло маленькое деревце с широкой кроной, все усыпанное нежно розовыми цветами. Это была сакура. И прямо у ее подножья из нескольких больших камней лился маленький ручеек. Ручей, журча, извилисто вилял между камнями и попадал в маленькое озерцо в самом низу.

Чуть далее стояла огромная круглая кровать на которой спала Лилинг. Была включена небольшая подсветка комнаты. Оранжевый свет лился откуда-то из-под пола. Так же было небольшое освещение в центре комнаты возле дерева. Ручей то же подсвечивался. Стены были украшены витиеватыми узорами, напоминающими цветы. Потолок был слегка вогнутым и полностью прозрачным. Сквозь него были видны звезды ночного неба. Оно же, видимо, выполняло роль большого окна. Потому что других окон в комнате не было.

Поодаль стояли два больших кресла и небольшой круглый столик.

Лилинг спала на животике, ее огненные волосы были разбросаны по всей кровати. Одеяло было полностью сброшено на пол, а шелковые маленькие трусики нежно розового цвета лежали поодаль. Ее ноги были слегка разведены. Идеальная форма бедер завораживала. Стройные ножки, округлости упругой попы и вид ее лона с поблескивающими колечками в губах не позволял отвести взгляд от всего этого совершенства ни на секунду.

Он сбросил пиджак, но, не увидел никакого намека на вешалку, шкаф или гардероб, пришлось положить его на кресло. Взяв несколько веток с большими ароматными цветами из букета, он осторожно лег рядом с Лилинг, выбирая место так, чтобы не задеть ее волосы.

Но, Лилинг видимо почувствовала его и начала просыпаться.

Она повернула голову в его сторону. Сначала часто заморгала и сонным томным голосом проговорила:

– Ох, наконец-то мой милый ты рядом, – она протянула руку и стала гладить его щеку. Постепенно сон уходил от нее.

Станиславский протянул веточку с орхидеями и положил прямо перед ней.

– Это мои любимые цветы, – улыбаясь проговорила она. Я уже просыпалась, но, тебя не было, я сняла трусики, они ужасно мне мешали, и снова заснула.

– Прости милая, я разговаривал с доктором Веймином, – и он начал гладить ее волосы.

Она тут же повернулась к нему всем телом и подвинулась максимально близко. Приблизившись, она поцеловала его в губы нежным коротким поцелуем, – Я безумно тебя хочу…

– Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого и как много раз я об этом думал, – Станиславский быстро снимал рубашку и стаскивал с себя брюки. А она в это время ему активно помогала расстегивать пуговицы.

– Но, не торопись, позволь мне подарить тебе настоящее удовольствие.

С этими словами он перевернул ее на спину. Отломив лишь один цветок, он прикоснулся его лепестками к ее торчащему соску. Он нежно двигал им лаская грудь целиком. Затем неторопливо переходил к другому сосочку и вновь повторял все движения. Она начала постанывать. Периодически он клал цветок на ее живот и ласкал соски пальцами. Касался их кончиков, слегка сжимал их и нежно тянул их за колечки. Затем он привстал, склонившись над ней, он припал к соску губами.

– О боже! – простонала она.

Сначала он просто сжимал ее соски своими губами. Затем он добавил язык. Языком он теребил колечки, при этом иногда покусывая их зубами. Ее грудь пахла молоком.

– Ох, милый, любимый мой, дорогой, я сейчас кончу, – стонала Лилинг. Он припал к ее губам и в это время рукой опустился к ее лону. Он тут же нащупал маленькое колечко клитора и начал его оттягивать. И Лилинг забилась в глубоком оргазме. Широко разведя ножки, она извивалась всем телом и через мгновение утихла. Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на нее. Ее глаза были полузакрыты, грудь все еще вздымалась от учащенного дыхания. На ее милом лице застыло выражение счастливой женщины. Он скользнул рукой к ее промежности. Нащупав колечки на губах, он тут же, поймав их безымянным и средним пальцем осторожно начал раздвигать, а указательным пальцем в это время начал ласкать открывающийся вход влагалища.

– Ох, Пашенька, ты сводишь меня с ума, продолжай, не останавливайся, – промурлыкала она.

Ее писичка вся была мокрой, она обильно текла. Он сменил ласки, теперь он осторожно просунул ей сразу три пальца. Склонившись, он максимально оттянул большое кольцо в сторону пупка. При этом ее клитор встал маленьким члеником с колечком на конце. Обхватив его губами, он стал его посасывать. Лилинг приподняла свою попу, раздвигая ноги еще шире и громко постанывая. Руками она сжимала и комкала простыню. В это мгновение он просунул ей в влагалище всю кисть. Двигая рукой вглубь, он почувствовал матку с ее открытой шейкой. Лилинг двигала бедрами и из-за этого, сжимаемые колечки постоянно дергались, видимо это то же добавляло ей удовольствие. В это мгновение средним пальцем он вошел в ее матку, а она, ухватившись рукой за его торчащий член, давно уже готовый взорваться от перевозбуждения, успела сделать несколько движений и еще более сильный оргазм на этот раз овладел ими обоими.

На некоторое время они оба утихли. Он достал ее трусики и нежно вытер ими свою сперму с ее животика и простыни.

– Я люблю тебя, – преданно смотря на Станиславскими своими зелеными глазами, проговорила Лилинг. Он поцеловал ее в ответ.

– Мне безумно нравится, когда ты меня тянешь за мои колечки, – мне все нравится, что ты со мной делаешь. Хочу почувствовать тебя во мне.

Ему в голову пришла идея, – А тут есть гардероб, где вся одежда?

– Конечно есть, Аврора открой гардероб, – и тут же, рядом с холлом открылась ниша, в которой находилась одежда.

– А там есть какая-то обувь со шнурками?

– Да, там есть мои белые кроссовки, у них красные шнурки.

– Прекрасно, я сейчас, моя милая, – с этими словами Станиславский соскочил с кровати и направился к гардеробной.

– Что ты собрался делать? – удивленно наблюдала за ним Лилинг.

– Лилинг, любовь моя, я сделаю тебе еще приятнее, – загадочно проговорил Станиславский.

Он быстро нашел белые кроссовки Лилинг. С удивлением он обнаружил, что у нее маленькая ножка. Размер был 36 или 37. Он достал шнурок с кроссовка.

– У меня не хватает рук на все твои колечки, – показывая шнурок Лилинг, проговорил он. Это поможет.

– Ох, ты такой выдумщик у меня, – кокетливо улыбаясь проговорила Лилинг. Иди ко мне, – развела она руки, приглашая его в свои объятия.

Он прыгнул в постель и припав к ее устам, стал страстно целовать. Она обнимала его и изо всех сил пытаясь прижать его к себе еще сильнее. А он боялся давить на нее всем своим телом и опирался руками на кровать, она казалась ему такой маленькой и хрупкой. Его член опять вздымался и был уже готов, а она, как ему казалось, была готова постоянно.

Он продел шнурок в большое кольцо на капюшенчике клитора, затем привязал один конец шнурка к кольцу левого соска, а второй конец к кольцу правого соска. Длинны шнурка как раз хватило.

– Милый, натяни немного, – если ты натянешь веревочки, двигая телом, я смогу управлять натяжением. Он развязал узелок и натянул шнурок немного больше. При этом большое кольцо капюшона почти доставало пупка, а соски сильно вытянулись и были оттянуты вниз.