Моя судьба

Николас пристально смотрел на мои покрасневшие от волнения щёки. В карих глазах читалось желание достать меч и отрубить мне голову. Ведь именно так поступил бы король Жером, услышав подобную дерзость. Николас был сыном своего отца. Резкость, злость, агрессивность и импульсивность Жерома протекали жарким огнём в венах наследного принца.

– Мисс Вивьен, вы так яростно порицаете моё безразличие. – он усмехнулся. – Спешу вас разочаровать. Не всем оно противно.

В тёмных глазах принца зажглись безумные искорки.

– Всего каких-то пару часов назад ваша сестра наслаждалась им в моей постели.

Сладкий запах, которым был окутан Николас, и вправду оставила на его теле девушка. Яркий цветочный шлейф принадлежал Селестине.

Мои руки зачесались от желания подарить принцу заслуженную пощечину. Он унизил мою старшую сестру. Желание разорвать Николаса, как голодающее животное разрывало кусок мяса, поразило своей силой. Но я смогла сдержать эмоциональный порыв. Сжав кулаки, я наблюдала за кривой улыбкой принца. В один момент его божественная красота превратилась в уродливый облик злодея.

Селестина не была идеальной версией хорошего человека. Но она заслуживала мужчину, который бы её уважал, а не использовал ради удовольствия. Цель разрушить их союз когтями зацепилась о стены моего разума. И я не собиралась её отпускать.

– Посмотрите! – крикнул мужчина.

– Что они делают? – спросила женщина, указывая куда-то вдаль.

Желание повернуться и увидеть причину всеобщего беспокойства нарастало, но я не могла уйти проигравшей. Не могла первой оборвать контакт.

– Кто они такие? – приподняв шляпу, принц Адриан прищурился. – Они собираются прыгать?

Не долго думая, Николас отвёл взгляд.

Я победно улыбнулась. Но моё победное послевкусие было коротким и исчезло, когда я увидела его.

На крыше высокого особняка с острыми пиками, который был сердцем Арендома и принадлежал самой богатой семье города, стояли три мужские фигуры. Я знала, кому они принадлежали. По бокам около каменных горгулей, держа в руках горящие факелы, стояли Ти и Ри. Их маски отражали огонь, устрашающе гипнотизируя своим сиянием. Между братьями, взобравшись на парапет, стоял он. Его плащ развивался на ветру, придавая образу необъяснимую могущественность.

– Уходим.

Николас взял Адриана за предплечье, но тот оттолкнул старшего брата.

– Не говори глупостей! – молодой принц хлопнул в ладоши. – Веселье только начинается!

– Адриан, повзрослей!

Николас схватил брата за воротник рубашки и заставил посмотреть на себя.

– Эти люди повстанцы. Их главная цель убить нашу династию! Если они увидят нас, для них веселье и вправду начнётся. Повстанцы с радостью замучают тебя до смерти.

Люди толпились, приближаясь к особняку. Вся ярмарка оторвалась от праздника и устремила взгляда на незнакомцев в чёрной одежде. Я прошлась глазами по лицам, окруживших нас людей, но среди них не оказалось ни Франциски, ни Медалин.

Зеленоглазый возвышался над Арендомом, владея им. Даже горы за его спиной мнимо служили ему защитниками, поощряя каждое движение. Зеленоглазый поставил ногу на белый свёрнутый свиток. Он был настолько длинным, что занимал весь парапет. Концы свитка были привязаны к головам горгулей. Зеленоглазый ногой толкнул ткань и свиток разворачиваясь, начал падать, покрывая собой три этажа.

Музыканты притихли. Со всех сторон послышались обеспокоенные возгласы и бурные обсуждения. Виной всеобщего негодования стал рисунок, искусно изображенный на кремовой ткани. Огромная фигура чёрного волка с горящими красными глазами сжимала в пасти отрубленную голову льва, чьи глаза были закрыты, а грива пропиталась свежей кровью. Лев являлся символом правящей династии Дюран. Подобный перфоманс можно было считать государственной изменой.

– Жалкая попытка напугать. – Николас усмехнулся, но в его голосе зазвенели нотки жгучей ненависти.

– Я бы сказала, успешная возможность заявить о себе.

Николас в ярости посмотрел на меня, но я не отрывалась от него. Мне хотелось верить, что в толпе ярких адорианцев его зелёные глаза смотрели только на меня.

Мимо нас пролетели горящие стрелы. Они попали в палатки и шатры, воспламенив их. Я огляделась и увидела на крышах других особняков чёрные фигуры в серебряных масках. Повстанцы держали в руках луки, натягивая подожжённые стрелы.

Ти и Ри подняли факелы над головами и издали животный звук. Такой громкий и правдоподобный, что внутри всё сжалось. Их порыв подхватили остальные повстанцы.

– Они что… Воют? – Адриан посмотрел в небо. – Сегодня хоть полнолуние?

Да. Сегодня было полнолуние.

Подражая волкам, Ти и Ри подожгли верёвки, держащие свиток. Пламя быстро захватило ткань, которая тяжёлым грузом полетела вниз, поглотив всё в огонь. В один момент пышные юбки дам начали вспыхивать. Женщины судорожно сбрасывали с себя тяжелые парики и многослойные наряды. Началась немыслимая паника. Люди кричали, бежали в разные стороны, не видя никого перед собой. Осенняя ярмарка Арендома превратилась в настоящее пекло.

– Как тебе такое веселье?! – Николас крикнул Адриану.

Я начала толкать людей, желая выбраться из центра площади и найти Франциску с Медалин. Но они испарились. Увидев, что я отдаляюсь, Николас догнал меня и схватил за руку.

– Хочешь сгореть заживо?! – раздражённо крикнул принц. – Селестина собственными руками задушит меня, если с тобой что-то случится!

– Ты переоцениваешь её любовь ко мне!

Я старалась расцепить наши руки, но хватка Николаса была слишком сильной. Одной рукой он держал меня, а другой не отпускал Адриана.

– Это ты недооцениваешь её любовь к себе!

Николас поймал мой взгляд и крепче сжал ладонь.

– Уходим! – приказал принц.

Мы были окружены со всех сторон огнём, криками и паникующими людьми. В подобной ситуации было немыслимо глупо сопротивляться предлагаемой помощи. Поэтому я кивнула.

Николас проталкивался через людей, ведя нас с Адрианом за собой. Мы были так близко друг к другу, что при каждом движении моя голова упиралась в его спину. Из-за огня поднялась удушающая жара. Я одной рукой скинула с себя плотный плащ и бросила его на землю. Чёрная ткань моментально пропала под ногами толпы.

Деревянные столбы, служащие опорой для шатров, под сильным пламенем начали рушиться и падать. Тяжёлые балки крушились одна за другой, погребая людей заживо. Их разрывающиеся крики тонули в немыслимом шуме проклятий и молитв.

Становилось всё теснее. Я оказалась зажатой между Николасом и Адрианом. Закрыв глаза, не поднимая головы, я крепко держала руки принцев. В ушах звенело, голова болела, а воздуха не хватало. Едкий дым душил, заставляя давиться кашлем. Я не осознавала, что рядом со мной погибали люди. Не осознавала, что следующей могла стать я.

– Берегись!

Николас толкнул меня на землю. От резкого падения, я разорвала кожу на ладонях. Жгучая боль пронзила руки, отдавая в кости. Зажмурившись, я зажала нижнюю губу между зубами, сдерживая крик.

Прямо перед нами разрушился огромный шатёр, забрав с собой десятки людей. Я в ужасе смотрела, как они цеплялись друг за друга, сгорая. Мужчины, женщины и дети. Огонь не жалел никого, безжалостно обрывая невинные жизни.

Мою душу захватила злость. Я могла помешать этому ужасу. Если бы я мыслила здраво и подошла к гвардейцам, рассказав о повстанцах, то ничего бы не произошло. Я могла спасти этих людей. Но сохранила преданность первой любви, который стал причиной огненной трагедии.

 Услышав звонкий женский крик, я повернулась и увидела Люси. Моё сердце замерло. Фрейлина лежала под сломанной повозкой. Колесо зажало её пышное платье, а оторванная деревяшка вонзилась в плечо.

Мысленно заглушив собственную боль, я поднялась и подбежала к Люси. Её рука кровоточила, марая белоснежную кожу, венок на голове спутался с волосами, а нежный макияж стёрся непрекращающимися слезами, льющимися из голубых глаз. Её тело тряслось от судорожных всхлипов.

Уперевшись руками о повозку, я попыталась поднять её. Но безуспешная попытка лишь сильнее разодрала мне ладони.

– Леди Вивьен! – горько плакала Люси. – Прошу вас, помогите мне! Не оставляйте меня! Помогите мне! Умоляю!

– Отойди! – крикнул Николас.

Подбежавший принц, сбросил шляпу и начал поднимать повозку. Его волнистые каштановые волосы прилипли ко лбу, щёки покраснели, а мышцы на шее вздулись.

– Адриан! – крикнул он.

Побледневший от происходящего, принц начал помогать старшему брату поднимать тяжёлую повозку, но в момент остановился. Схватившись за живот, Адриан упал на колени и его стошнило выпитым ранее алкоголем. Образовавшаяся лужа была такого же оранжевого цвета, как костюм юноши.

Я пыталась разорвать платье Люси, но ткань была слишком плотной.

– Нужно что-то острое! – я крикнула.

Вдруг в повозку прилетела стрела. Она не была подожжённой. Железная стрела с тёмно-зелёным наконечником стала даром с выше. Даром от него. Я не испытывала благодарности. Я хотела разорвать его на части. Но сдержалась, чтобы не начать смотреть по сторонам в поиске зелёных глаз.

Вытащив стрелу, я судорожно раскромсала подол платья, пока Николас всеми силами держал повозку. Схватившись за мою шею, Люси смогла выбраться. Николас отпустил повозку и она с грохотом упала на землю. Я в ярости сломала стрелу и кинула её в огонь. Я хотела верить, что он это увидел.

– Вивьен, подними Адриана! – крикнул Николас.

Николас забрал у меня Люси и взял на руки. Фрейлина вцепилась в принца трясущимися руками, пачкая его фиолетовый камзол кровью.

Я схватила Адриана и перебросила его руку себе на плечо. Он был моего телосложения, поэтому особых трудностей я не испытала.

– Нет смысла идти к главным воротам. – тяжело дыша, сказал Николас. – Там такая же давка, как здесь.

Он смотрел по сторонам, в надежде найти решение.

– Мы можем пойти на север к дому герцога Вирсета. – сквозь слёзы предложила Люси. – У него есть выход в лес. Я работала у семьи герцога всю жизнь, пока меня не перевели во дворец.

И мы побежали. Углубляясь всё дальше в город, мы отдалялись от пожара. Крики становились всё тише, но запах горящей человеческой плоти не исчезал. Он болезненно отпечатался в памяти. Став вечным напоминаем ужаса, устроенным повстанцами. Став главной причиной ненавидеть его.

Глава 16

Жар от огня приятно согревал мои замёрзшие руки. Звук трескающегося хвороста сопровождался уханьем совы, сидящей на верхушке заснеженной сосны. Укутавшись в меховой плащ, я не могла скрыть улыбку. Рядом со мной на узком бревне сидел он. Наши колени соприкасались. Но я не желала отстраняться. Находиться к нему так близко было самым интимным моментом моей подростковой жизни.

Поздний вечер, горящий костёр, снежный лес. Моё тринадцатилетнее сердце пылало от романтики, мечтая продлить волшебный момент, как можно дольше.

Утром, придя на наше место, я увидела стрелу, торчащую из ствола дерева с привязанной к ней запиской. В тот момент я почувствовала страх. Но прочитав заветные слова, написанные аккуратным почерком, радостно запрыгала.

«Занятие отменяется. Жду тебя вечером. Не замёрзни».

– Зелёные глаза, которые ты так любишь.

Весь день я ходила по особняку с глупой улыбкой, прижимая записку к сердцу, перечитывая её десятки раз. Даже мой двоюродный брат Ричард заметил моё состояние, бросив пару шуток. Хотя обычно я была для него незаметной тенью. Тётя Вероника покинула особняк, уехав на встречу с вождями кланов, что позволило мне вместо занятий романтизировать предстоящий вечер.

Вероника Гроссо была мудрым правителем. Квил – так на языке вольного народа называли короля или королеву. Вероника была правящим квилом Горных Вершин. Единственной женщиной во главе государства среди всех существующих на Континенте. Не находясь в браке, она воспитывала троих детей. Сохраняла мир в Горных Вершинах, усмиряя частые конфликты между пылкими вождями кланов, при этом не забывая тренировать меня. Вероника была моим личным примером для подражания. Она стала матерью, которой у меня никогда не было.

– Ты поменял наконечники на стрелах?

Оставленная записка была не единственной причиной моей радости. Наконечник стрелы вместо чёрного неожиданно оказался тёмно-зелёным.

– Ты не против, что я позаимствовал твою идею?

– Нет, – я улыбнулась. – Совсем не против.

– Почему этот цвет так важен для тебя? Помимо очевидного.

– У меня тоже зелёные глаза! Ты не такой особенный.

Я нагло врала. Он был особенным.

– Говорят, зелёный самый редкий цвет глаз. – он легонько толкнул меня в плечо. – Мы особенные, волчонок.

Я посмотрела на него. Моё сердце забилось быстрее от увиденного. Капюшон зеленоглазого приоткрылся с боку и обнажил нижнюю часть лица. Мы сидели так близко, что я разглядела веснушки на его подбородке, запомнила жилки на розовых губах, стала свидетелем искренней улыбки. Отвернувшись, я невозмутимо посмотрела на огонь. Мне хотелось, чтобы он чувствовал себя комфортно, а не отдалялся, прячась за капюшоном.

– У моей мамы были зелёные глаза.

Я сглотнула. Говорить о ней было эмоциональной пыткой. Но не потому что я скучала. Невозможно скучать по человеку, которого никогда не встречал. Причиной нарастающей в груди боли была вина.

– Она умерла, рожая меня. Подарила жизнь, лишившись собственной. – я выдохнула. – Отец запрещает говорить о ней. Думаю, он до сих пор так сильно её любит, что любое упоминание разрывает ему сердце. Я его не виню. Но именно из-за боли отца мои знания о матери ограничиваются имением и цветом глаз. Тётя Вероника называет меня её точной копией. Абсолютно не похожей на темноволосых и кареглазых Гроссо. Но тоже ничего не рассказывает. Иногда я подолгу смотрю на своё отражение, пытаясь рассмотреть её черты лица в себе. Возможно, когда я повзрослею, то превращусь в неё. Мне бы этого хотелось.

Я чувствовала, как он смотрел на меня. Чувствовала его тяжёлое дыхание. Чувствовала его сомнения.

– Моя мама погибла, когда я был ребёнком. Её убили. – прошептал зеленоглазый. – Помимо цвета глаз у нас с тобой есть общая травма.

Я ждала пока он продолжит, но он молчал.

Я была благодарна за рассказанную частицу его жизни. Пусть и такую крохотную. Мы оказались похожи друг на друга больше, чем я представляла.

– Раз ты позаимствовал мою идею с наконечниками, то можешь забрать ещё одну.

– Я весь во внимание.

Зеленоглазый снял перчатки и поднял руки над огнём. Его длинные тонкие пальцы были усыпаны небольшими пигментными пятнами светло-жёлтого цвета. В голове промелькнула мысль, что всё его тело могло быть в веснушках      . У меня их не было. Наверное, поэтому они казались чем-то магически притягательным.

– Ты не хочешь показывать своё лицо. Я понимаю и принимаю твою позицию. Но тебя это сковывает! Я вижу, как тебе неудобно постоянно прятаться. Не хочешь начать носить маску?

– Как у королевских шутов? – он отрицательно покачал головой. – Ни за что в жизни.

– Это не должна быть карнавальная маска! – я объясняла. – Она может быть сделана из прочного материала и скрывать лицо, защищая его в бою. Как золотые шлемы у адорианских гвардейцев!

– Тогда это уже не твоя идея.

– Моя! – я возразила. – Можно сделать маску под личные пропорции человека, тогда в ней будет комфортно находиться. Можно использовать серебро! Оно будет отражать свет и противник не сможет долго задерживать на тебе взгляд.

– Должен признать, – он задумался, – гениальная идея.

– Правда? – я воодушевлённо посмотрела на него.

– Правда. – он кивнул. – Я подумаю над реализацией.

Улыбнувшись, я посмотрела на ночное небо. Яркий полумесяц был окружён сверкающими звёздами. Я чувствовала, что находилась в правильном месте с правильным человеком. В холодную ночь я ощутила, греющую сердце домашнюю атмосферу.

– Я рад, что встретил тебя. Волчонок.

Глава 17

Усыпанное звёздами небо было похоже на то, которым я любовалась в ту ночь. Я лежала на траве и смотрела на луну, которая за столько лет не поменялась. Но отличий было много. Его не было рядом. Я не ощущала себя, как дома. Вместо тёплого мехового плаща, на мне были пропитанная алкоголем рубашка и дырявые штаны, которые я порвала, зацепившись за забор особняка герцога Вирсета, помогая Адриану перелезть через него. Мои руки не грелись у тёплого костра, они болезненно кровоточили. А свежий воздух сменился плотным дымом, долетевшим из горящего города до леса. Облака чёрной копоти окружили три горы-защитницы Арендома, взяв их в заложники.

– Я сейчас умру.

Адриан лежал рядом со мной, хватаясь то за голову, то за живот. От него пахло рвотой, грязью и сажей. От меня пахло не лучше.

Николас вытащил деревяшку из руки Люси и, сняв свою рубашку, начал перевязывать фрейлине рану. Они сидели на траве недалеко от нас, беседуя. Николас успокаивал плачущую Люси. Наблюдая за неожиданным заботливым порывом принца, я почти прониклась к нему. Но отвращение от его отношения к Селестине перекрыло все хорошие эмоции.

– Адриан, откуда ты знаешь Франциску Портер?

Воспользовавшись моментом, я хотела расспросить принца о самом важном, что он мог знать.

– Почему ты спрашиваешь о моей будущей жене? – в ответ спросил принц.

Я приподнялась на локтях и сразу пожалела. Голова закружилась, в глазах потемнело, но я смогла собраться с мыслями.

– Как так получилось, что твоя будущая жена стала претенденткой на сердце Николаса?

– Мы будем вопросами общаться? – Адриан засмеялся, но тут же застонав, схватился за голову. – Это была моя идея.

Сжимая переносицу, юноша тяжело дышал. Я толкнула его ногой, ожидая продолжения. Он недовольно посмотрел на меня.

– Я оставлю тебя в покое. – я пообещала.

Приблизившись к нему так, чтобы Николас и Люси не смогли нас услышать, я прошептала:

– Если расскажешь, как Франциска попала во дворец? Как она стала претенденткой? Почему это была твоя идея? Вы были знакомы? Как вы познакомились?

– У меня болит от тебя голова! – Адриан крикнул, оттолкнув меня.

– Она болит из-за выпитого алкоголя.

– Поверь, ты делаешь только хуже.

– Я спасла твою жизнь. Ты мне должен. – я настаивала, пристально смотря в его карие глаза. – Рассказывай.

Обречённо выдохнув, Адриан скрестил руки под головой и устало прикрыл глаза.

– Я встретил Франциску на балу несколько месяцев назад. – начал принц. – Отец праздновал успешную охоту и пригласил кучу дворян. Николас и Изабелла не пришли, так что я был единственным королевским наследником того вечера. Сама понимаешь, что это значит. Живой трофей, которым отец не переставал хвастаться. Устав от излишнего внимания и лживых комплиментов, я хотел уйти. Но вдруг в толпе увидел её.

Адриан улыбнулся.

– Боги. Она была прекрасна! Длинные золотистые волосы, серо-голубые глаза, острый и аккуратный носик, розовые губы, тонкие руки, фарфоровая кожа. Она двигалась так элегантно, словно лебедь. Когда наши глаза встретились, я осознал, для кого был рождён. Осознал, для кого всё это время билось моё сердце. Для Франциски. Только для неё. Она улыбнулась, а я был готов отдать этой девушке душу! Тело! Жизнь! Я не просто шёл к ней. Я бежал через бальный зал, сбивая всех на пути! Наверное, со стороны это казалось безумством. Но так и было! Я обезумел от неё.

Говоря о Франциске, Адриан переодически посмеивался от смущения. Его щёки розовели, а яркая улыбка озаряла лицо.

– Мы гуляли по саду, беседуя до самого рассвета. Она собиралась уходить, но я не хотел её отпускать. Меня трясло от волнения, но я привлёк её к себе и поцеловал! – Адриан смущённо закрыл лицо руками. – Я заметил Франциску из-за её великолепной внешности, но влюбился в её ангельскую душу.

Я никогда в жизни не слышала ничего красивее. Чувства, которые Адриан испытывал к Франциске были сравнимы с любовными романами, которыми я зачитывалась в детстве. Я вспомнила, как Адриан смотрел на Франциску во время бала, посвященному объявлению претенденток. Со стороны они выглядели, как влюблённая пара.

– Франциска рассказала, что она из Горных Вершин. В Адорию приехала навестить дядю, который неизлечимо болен. Она должна была уезжать, но я не мог представить, что больше её не увижу! Дворецкий Себастьян как раз составлял список претенденток для Николаса. Я подумал, что это идеальный шанс. Я знал, что Николас собирается выбрать Селестину, чтобы сохранить мир между нашими семьями и странами. Остальные девушки нужны для отвода глаз и пополнения казны богатствами их отцов. Поэтому я вписал Франциску в заветную книжечку Себастьяна. Это получилось довольно легко! Достаточно было упомянуть, что она из Горных Вершин и старичок согласился.

– Покои Франциски со скрытым туннелем тоже твоя заслуга?

– Вы так близки? Я удивлён. – подняв брови, он кивнул. – Что не сделаешь ради любви, правда?

Меня окутывали смешанные чувства. Я была поражена уровнем любви молодого принца к Франциске. Но я так же прекрасно понимала, что она не испытывала к нему даже крупицу подобной симпатии. Франциска мастерки манипулировала Адрианом, проникнув во дворец и сделав его своим послушным поклонником.

– Нет. – я ответила. – Ты слишком юн для неё.

– Я люблю взрослых дам. – Адриан усмехнулся, но тут же стал серьёзнее. – Я люблю её.

Я упала на траву.

Маленький принц не представлял в кого влюбился. Я провернула голову и увидела его наивные, мечтательные глаза. Мы лежали рядом, смотря на звёздное небо. Такие похожие и такие безнадёжные. Две души, влюбленные в повстанцев.

На лицо упала капля. Потом ещё одна. После неё другая. Всего за минуту пару невинных капель воды превратились в проливной дождь. Мы подбежали к многолетнему дубу, скрываясь от ливня. Поднялся сильный ветер и усилил мощь дождя. Но я этому только обрадовалась. Такой подарок небес мог потушить огонь Арендома и спасти тех, кто остался в горящем городе.

Выйдя из под дуба, я расправила руки и, закрыв глаза, подняла голову к небу. Я чувствовала, как дождь захватил меня. Струи воды текли вниз по телу, смывая последствия ужасной ночи. Холодный ветер обдувал лицо, покрывая кожу мурашками. Разодранные ладони щипали, но эта боль была приятна. Она стала напоминанием, что я была живым человеком, а не куклой в красивом платье. Ведь именно ей я ощущала себя последний месяц. Куклой, которую мыли, одевали, кормили, держали взаперти. Теперь я поняла. Моя душа жаждала проливного дождя, свежих ран, мешковатой одежды. Моя душа жаждала свободы.

Услышав приближающиеся шаги, я открыла глаза. Рядом со мной стоял Николас. Он смотрел на меня, тяжело дыша. Намокшие волосы и покрасневшие из-за холода щёки придали ему романтики. Мои глаза упали на голый торс, скрывающийся под расстёгнутым фиолетовым камзолом. В этот момент Николас выглядел, как тот самый прекрасный принц, романтизированный девушками.

Закрыв глаза, Николас сжал кулаки и закричал. Так сильно и неистово, что я почувствовала его крик внутри себя. Он был пропитан болью и безысходностью. Закончив, принц закусил нижнюю губу, сдерживая новый порыв.

Но я не хотела, чтобы он останавливался. Набрав воздуха, я закричала так громко, как только позволили мои лёгкие. Когда запасы кислорода исчерпали себя, я посмотрела на Николаса. Мне показалось, что карие глаза наполнились теплотой, а уголки губ приподнялись.

Я протянула ему руку. Он крепко её сжал. Мы смотрели друг на друга. И вдруг, закрыв глаза, закричали в лесную пустоту. Я почувствовала теплоту его руки. Ощутила, как наша боль слилась в совместном крике. Между нами произошел неожиданный момент сближения, который я никогда не хотела.

Мы засмеялись. Так искренне и по-детски, что заболело в животе. Возможно, мы слишком сильно надышались огнём и наш разум затуманился. Но я знала одно. Эта вспышка эмоций была необходима обоим.

– Сумасшедшие! – крикнул Адриан.

Улыбка Николаса пропала, когда он увидел приближающихся гвардейцев. Три всадника в золотых доспехах скакали в нашу сторону. За ними ехала бордовая каретам с гербом династии Дюран, предназначенная для членов королевской семьи.

Сидя в карете, я наблюдала за восходящем солнцем. Дождь закончился и серые тучи сменились рассветом, раскрасивший небо в нежно-розовые оттенки. Дорога во дворец прошла в полной тишине. Даже Адриан не обронил ни слова. Каждый думал о своём. Лично я собиралась поймать Франциску и высказать ей всё, что знала. Задать важные вопросы, услышав долгожданные ответы. И расписать обо всём произошедшем в письме тёте Веронике.

На входе во дворец нас встретили быстро спускающиеся по мраморной лестницы мисс Аннабель и дворецкий Себастьян. Оба были в халатах, надетых поверх ночных рубашек. Светлые волосы мисс Анабель были растрёпанными, а под глазами виднелись мешки усталости.