Моя судьба

В последний раз я посещала Арендом в детстве. Зимняя ярмарка с отцом и сестрами, после которой я на семь лет уехала в Горные Вершины. Но годы не стёрли из памяти могущество и красоту Арендома: высокие дома с витражами и острыми пиками, богатые сады, красочные расписные узоры на стенах и кирпичных дорогах, могущественные фонтаны и дружелюбные люди. Арендом в моей памяти сохранился самой яркой картиной.

– Люси, – повернувшись к фрейлине, я вложила конверт в её руки. – Прошу, отправь это письмо в Горные Вершины сегодня же. Это важно. Никто не должен узнать.

– Не волнуйтесь, леди Вивьен! – фрейлина убрала конверт в передний карман рабочего платья и улыбнулась. – Пошлю ганца сразу, как выйду от вас.

– Благодарю.

– Всё равно мой день свободный, как птицы в небе. Совсем нечем заняться. Так бы хоть вышла из дворца, показалась людям.

– Иногда можно нарушить пару правил ради удовольствия, – я игриво улыбнулась. – Не думаешь?

– Леди Вивьен, вы предлагаете…

– Я просто размышляю.

Двери моих покоев открылись и в комнату вбежала запыхавшаяся Анна. Светлые волосы фрейлины выбились из тугих кос, а воротник рабочего платье помялся. Анна пыталась отдышаться, поправляя волосы. На её красных щеках выступили яркие веснушки, а серые глаза метались между мной и Люси.

– Ты опоздала! – Люси недовольно топнула ногой. – Третий раз за неделю!

– Извини, я не уследила за временем.

– Анна, если мисс Анабель узнает о твоих опозданиях, то отправит тебя на кухню! Или хуже, вернёт в подчинение принцессе Изабелле.

– Что плохого в принцессе Изабелле?

– Мы не знаем, Леди Вивьен. В этом и проблема, – Люси начала шептать. – Все приближённые принцессы держаться особняком. Никто из её фрейлин и пажей не общается с нами. Мы уверены, что принцесса их запугала. Но это лишь наши догадки.

– Глупые догадки, – вставила Анна.

– Анна служила у принцессы два года до того, как попала к вам, леди Вивьен, – Люси закатила глаза. – Но она отказывается что-либо рассказывать. Хранит верность даже после того, как принцесса её выгнала.

– Никто меня не выгонял! Я сама ушла, когда узнала, что во дворце поселят претенденток, – Анна глубоко вздохнула. – Я устала от принцессы.

– Как давно вы служите во дворце?

Анна и Люси уставились на меня. В голубых глазах Люси читалось удивление, а серые глаза Анны были испуганы. Подобная реакция на такой невинный вопрос меня еще больше заинтриговала.

– Люси. Как ты попала во дворец?

Я встала напротив фрейлин, чтобы видеть обоих.

– Я всю жизнь служила в семье герцога Вирсета. Но меня повысили до фрейлины, когда объявили претенденток на сердце принца Николаса.

– Почему герцог приставил тебя ко мне, а не к своей дочери Катарине? – я приблизилась к Люси. – Она тоже одна из претенденток.

– Леди Вивьен, я не думаю, что это было решение герцога, – Люси нервно сглотнула. – Мисс Анабель распределяла фрейлин. Она отправила меня к вам во служение.

– Ты общаешься с герцогом? С Катариной?

– С тех пор, как меня перевели во дворец, я не разговаривала с семьей герцога.

– Хорошо.

«Нас много. Но даже я не знаю, насколько».

В моей голове крутились слова Франциски о повстанцах. Я боялась, что ко мне могли приставить кого-то для слежки.

– Анна.

Я сделал шаг к фрейлине. Её светло-серые глаза не отрывались от моего лица. Былой испуг пропал. Взгляд наполнился силой и уверенностью.

– Расскажи мне про свою жизнь во дворце династии Дюран.

– Ничего интересного, – голос девушки погрубел. – Леди Вивьен.

– Два года рядом с принцессой и совсем ничего интересного? – я усмехнулась. – Тяжело верится.

– А как ваша жизнь в Горных Вершинах? – Анна приблизилась ко мне. – Интересные семь лет?

– Анна! – крикнула Люси.

– Дочь герцога Гроссо возвращается в Адорию после семилетнего обучения у своей тёти, правительницы Горных Вершин. – Анна подошла ко мне вплотную. – Сомневаюсь, что вас учили вышивать крестиком.

– Ты права. Меня обучали совсем другому.

Я приблизилась к левому уху фрейлины и прошептала:

– С кинжалами я обращаюсь лучше, чем с иголкой.

Анну охватила злость. Сомкнув тонкие губы, фрейлина сжала кулаки, сдерживая нахлынувшие эмоции.

– Леди Вивьен, простите за такую дерзость!

Люси подбежала к нам и схватила Анну за руку, начала оттаскивать к двери. Фрейлина не отрывала от меня глаз.

– Я сама оденусь. Вы свободны.

– Благодарю, леди Вивьен.

Поклонившись, Люси открыла дверь и вытолкнула Анну из покоев. После чего, еще раз извинившись, скрылась.

Мои догадки оправдались. Злость и ненависть, которые показала Анна, были в точности такими же, которые испытывали адорианцы к знати и королевской семье. Анна была повстанцем. Я в этом убедилась. Но оставался один вопрос: кто её подослал?

Не затягивая мучительный корсет, я надела шёлковое платье на голое тело. Его небесно-голубой цвет сочетался с моими рыжими волосами, которые я решила не трогать и оставила висеть длинными локонами.

Подойдя к зеркалу, я осмотрела себя. Моё лицо выглядело по-прежнему здоровым: зелёные глаза с серым оттенком, круглый нос, густые брови и две родинки над пухлыми губами. Но изменения были заметны.

Я набрала вес. За отсутствием ежедневных тренировок мои щёки стали больше, а кисти рук перестали быть элегантными. Нас кормили всевозможными блюдами четыре раза в день, проводя чаепития между занятыми. Моя детская ненависть к собственному телу противно скреблась об стены моей любви к нему. Находясь среди красивых претенденток, я вновь приобрела неуверенность в своей внешности, которая последние семь лет меня мало волновала.

Моё тело стало пухлее. Живот слегка выпирал, а широкие бёдра, казалось, стали ещё шире. Из-за стресса и навязчивых мыслей, что я абсолютно бесполезна, я начала переедать. За месяц во дворце стала реже выходить в сад для ночных тренировок стрельбы из лука. Вместо этого я оставалась в своих покоях, читая любовные романы. Уплетала маковые булочки с ванильным кремом, запивая их жасминовым чаем. Книги помогали мне убегать от реальности и угнетающих мыслей. А сладкая еда делала меня счастливее.

– Выглядишь прекрасно, Вивьен.

На белоснежной коже Франциски выступил красный румянец. Её щёки порозовели из-за волнения. Смущённо улыбаясь, Франциска старалась дышать ровно.

– Сегодня твои волосы выглядят необычно, – промолвила она. – Очень необычно.

– Благодарю.

– А твоё платье такое обычное, – она закрыла глаза. – Я хотела сказать, не такое как у всех. Простое. Обычное. Но в хорошем..

– Ты вся красная.

– Знаю, – Франциска закрыла лицо руками. – Так всегда происходит, когда..

– Когда ты хочешь что-то попросить.

Франциска подняла серо-голубые глаза. На фоне светлых волос и выступившего румянца её глаза казались кристально чистыми, словно вода в лунном пруду.

– На прошлой недели ты покраснела, когда просила меня помочь нарисовать карту Адории для задания по истории. А пару дней назад на уроке вышивания ты просила помощь с розой для твоей картины. В тот момент на тебя как будто бы банку краски вылили.

– Твоя роза получилась ужасной. Похожей на лужу крови.

– Я сказала, что плохо обращаюсь с иголкой.

– Я не думала, что настолько! – она улыбнулась. – Ты ужасна в вышивание, Вивьен.

– А ты ужасна в комплиментах, Франциска.

– Мне сложно даётся коммуникация с людьми в этом плане, – она покачала головой. – Комплименты, восхищения и яркие слова. Всё это глупое вступление перед настоящим разговором.

– Тогда пропустим вступление. Что тебе нужно?

Франциска посмотрела по сторонам, чтобы убедиться в отсутствие посторонних слушателей.

Мы находились в бальной зале. Последнее занятие сегодняшнего дня. Наш учитель уже ушёл, а мы остались ждать приглашения на ужин. Разговоры уставших претенденток нагрели воздух. Некоторые девушки сидели прямо на полу, сбросив каблуки, разминали ноги. Другие в паре репетировали уже выученные танцевальные движения. Среди них была моя сестра Флоренс. Она заработала себе негласный титул блестящей танцовщицы. Её легкие движения и грациозные взмахи рук были никому не подвластны.

Отвернувшись ото всех, Селестина стояла напротив высоких окон. Скрестив руки на груди, сестра наблюдала, как небо окрашивалось во всевозможные оттенки розового. Солнце опускалось всё ниже, касаясь верхушек деревьев, скрываясь под могучими горами. В последние дни Селестина почти ни с кем не общалась. На занятиях была молчаливой, не высказывала своё недовольство, не кидала едкие шутки в сторону слуг. Сестра была грустной и подавленной. Отсутствие принца Николаса и его очевидное безразличие к выбору будущей жены болезненно сказалось на Селестине.

– Мне нужны штаны и рубашка. Идеально было бы найти гвардейские ботинки. – сказала Франциска. – Всё то, в чём ты обычно тренируешься.

– Твои друзья повстанцы не могут тебя принарядить?

– Вивьен, говори тише! – недовольно прошептала Франциска.

Мне показалось, что у неё ярко выраженная паранойя. Мы стояли в самом конце зала, нас физически не могли услышать. Тем более все девушки были заняты друг другом. А в нашу сторону никто не смотрел.

– Я тебе говорила. Нас много, мы везде. – напомнила Франциска. – Но я не знаю насколько.

– Ты не знаешь, кто именно повстанец?

– Безопаснее, если мы не знаем друг о друге. Каждый выполняет то, зачем был отправлен во дворец.

– Кто вас отправил? Ваш лидер? Кто он?

– Вивьен, прекрати! – Франциска схватила меня за предплечье. – Твои попытки что-то узнать бесполезны. Ты дашь мне одежду или нет?

– Дам.

Она облегченно выдохнула и отпустила меня.

– Но с одним условием. – я посмотрела ей прямо в глаза. – Ты возьмешь меня с собой.

– Нет!

– Я твоя единственная надежда заполучить почти свежие гвардейские ботинки.

– Вивьен, нет! Ты даже не знаешь, куда я иду!

Я фыркнула, закатив глаза.

– Очевидно ты хочешь сбежать на ярмарку в Арендоме, о которой все говорят.

Франциска застыла в изумление.

– Я довольно умный и сообразительный человек.

Дотанцевав очередной танец, Медалин посмотрела в нашу сторону. Вытерев рукавом платья выступивший на шоколадной коже пот, девушка ярко улыбнулась и помахала нам.

– Либо ты берёшь меня с собой, – я игриво заглянула в серые глаза, – либо я рассказываю Медалин.

Сжав губы, Франциска молчала.

Как пожелаешь.

Я помахала Медалин в ответ.

Подняв подол оранжевого платья, эдартийская красавица радостно побежала к нам. Её темные кудряшки подпрыгивали, а приятная улыбка была жемчужно белой.

– Она приближается. – я прошептала, махая Медалин.

Франциска всё так же молчала.

– Решай быстрей.

Тишина. Она не промолвила ни слова.

– Последний шанс.

– Ох! – воскликнула подбежавшая Медалин. – Как я устала!

Франциска встала передо мной и пригрозила:

– Ты этого не сделаешь.

Я оттолкнула её от себя и обняла Медалин за плечи.

– Мы собираемся сбежать на ярмарку в Арендом. Ты с нами?

– О боги! – воскликнула Медалин. – Вы серьезно?

– Мы оденемся в мужскую одежду и будем веселиться всю ночь! – я улыбнулась ей.

– Я с вами! Я однозначно с вами! – Медалин радостно засмеялась. – Моя эдартийская кровь изголодалась по бунтарству. А кто идет? И как мы выйдем из дворца?

– Иду я, ты и Франциска. Я одолжу вам одежду. Благодаря моей фрейлине Люси, у меня её много. – я посмотрела на Франциску. – Как мы выйдем из дворца?

Во взгляде серо-голубых глаз появилась искорка злости. В один момент она сменилась недовольством. А через секунду превратилась в принятие. Сожаление и безысходность застыли на лице Франциски.

Глубоко выдохнув, она нахмурила светлые тонкие брови и посмотрела на нас.

– Вивьен, – Франциска обратилась ко мне, – прямо сейчас скажи своей флейлине подготовить и отправить одежду в наши покои.

– Твоему ангельскому лицу не идёт такой злобный тон. Не волнуйся, я скажу до ужина.

– Сразу после ужина переодевайтесь и идите в мои покои. Не попадитесь на глаза страже.

– Я так взволнована! – Медалин радостно подпрыгнула. – Запретное приключение!

– Никому ни слова.

– Как прикажете, ваше величество! – я улыбнулась.

Франциска была недовольна и огорчена. Из-за меня её план разрушился. Но меня не волновало её разочарование. Ей нужно было попасть на ярмарку из-за повстанцев. А я должна была достать информацию для тёте Вероники. Мои цели всегда шли выше целей других.

Туго зашнуровав ботинки, я встала перед зеркалом. После ужина я смыла макияж. Теперь моё лицо казалось слишком бледным и детским. Помятая черная рубашка, на три размера больше моего, была заправлена в тёмные штаны, которые я затянула кожаным ремнём. Концы штанов были длиннее моих ног, из-за чего мне пришлось трижды подвернуть ткань и спрятать её в ботинки. Расчесав волосы, я заплела две косички.

Увидев собственное отражение, я невольно улыбнулась. Ежедневные дорогие платья и яркие румяна стёрли воспоминания меня настоящей. Но теперь я видела себя. Меня охватило чувство ностальгии. В Горных Вершинах я редко смотрелась в зеркало, ведь изо дня в день ничего не менялось. Так было раньше. Это изменилось.

До ужина я поймала Люси в коридоре и попросила подготовить одежду. Фрейлина отнеслась к моей просьбе с подозрением, но возразить не посмела.

За ужином Медалин подмигивала мне и не могла скрыть свою радость. Мисс Анабель заметила её состояние и чуть было не раскрыла наш план.

– Медалин Сенталорис, по какому поводу вы так улыбаетесь? – придворная дама сделала глоток горячего чая и пристально посмотрела на Медалин. – Не хотите поделиться с остальными претендентками?

– Я просто взволнована! – ответила Медалин.

– В чём же причина вашего радостного волнения?

Мы сидели рядом. Я схватила её руку под столом.

– Мисс Анабель, не думаю, что вы поймете, – усмехнулась Медалин.

Я больно сжала её ладонь. Медалин вскрикнула.

– Вивьен Гроссо, объясните радость вашей подруги?

– Ничего важного. Медалин наконец-то выучила адорианский вальс. Как вы знаете, в Эдартисе он немного другой.

– Столько счастья из-за какого-то танца, – Селестина закатила глаза. – Пустая трата эмоций.

– Нам хотя бы есть из-за чего радоваться. Ты же превратилась в серую тень. – Франциска крутила в руке нож для масла. – Николасу ты абсолютно безразлична. Все за этим столом ему абсолютно безразличны. Прекрати фантазировать о вашей великой любви и начни радоваться жизни.

Повисла тишина. В ожидание ответа, все боялись пошевелиться. Секунды тянулись мучительно. Я была уверена, что сестра набросится на Франциску и расцарапает ей лицо. Но вместо агрессии и злости, Селестина вытерла рот салфеткой и, поблагодарив за ужин, ушла. В тот момент я поняла, как сильно Селестина устала от неизвестности собственного будущего.

Открыв дверь, я вошла внутрь. Мои глаза застыли на длинном шраме, который рассекал тонкую женскую спину.

– Почему ты не постучалась?

Франциска натянула рубашку, скрыв шрам.

– Извини. Я боялась, что меня увидят. Не хотела тратить время на бесполезные манеры.

– Можешь спросить, если хочешь.

– Откуда у тебя такой ужасный шрам?

– Обычно люди спрашивают это вежливее.

– Боевое ранение? Сражалась за повстанцев?

– Всё не так интересно, как ты думаешь.

Франциска села на кровать и начала зашнуровывать ботинки. Я отдала ей самый маленький размер. Франциска напоминала фарфоровую статуэтку и была самой миниатюрной из всех претенденток.

Воспользовавшись моментом, я посмотрела по сторонам. Её комната была точно такой же, как моя: широкая кровать с кучей подушек, высокие потолки, большие окна, зеркало с туалетным столиком, несколько картин разнообразной природы и плотные шторы. Моя комната была выполнена в холодных оттенках синего, а покои Фран были тёмно-красными. На фоне кровавого цвета, Франциска с её светлыми волосами и бледной кожей смотрелась нелепо.

– В детстве я так сильно боялась лошадей, что не могла даже дотронуться до них. Но отец настаивал на обучение.

Франциска опустила голову.

– Мне было четырнадцать. В Горных Вершинах считалось позором, когда в такой возрасте ребенок не умел ездить верхом. Но ты и так это знаешь.

– Да. – я кивнула. – Вероника научила меня в первый месяц прибытия. Мне было тринадцать.

– Ровесники любили издеваться над моим страхом. Брат защищал меня, но он не мог постоянно быть рядом. Когда я потерпела очередную неудачу, отец назвал меня «разочарованием».

Фран грустно улыбнулась.

– «Ты не моей крови. Ты ошибка». Так он сказал. Я проплакала всю ночь, а утром решила доказать ему, что была сильнее, чем он думал. Я правда в это верила.

Я прислонилась к стене, внимательно слушая редкое откровение Франциски.

– Была зима, солнце только взошло. Я пробралась в конюшню, пока все спали. Выбрала чёрного жеребца с широкой спиной и длинной гривой. Конь моего отца. Мне хотелось доказать, что я достойна его. Закрепив седло, я с пятой попытки забралась на коня. Ударила его по бокам и он рванул. Конь скакал так быстро, что я не смогла его остановить. В один момент он сбросил меня с себя. Моя нога застряла в уздечке. Конь пронёс меня по заснеженному полю, пока в мою спину не впился камень. Я потеряла сознание от болевого шока.

Какой ужас.

– Так появился этот уродливый шрам. Но в тот день я была счастлива. – она грустно улыбнулась. – Отец похвалил меня за храбрость, а я поборола страх лошадей. Теперь я превосходная наездница.

– У тебя ужасный отец.

– Он строг. – она нахмурила брови. – Но он должен быть таким. Слишком много людей на него рассчитывают.

– Почему люди на него рассчитывают?

Раздался быстрый стук в дверь. Потом ещё один.

– Хоть у кого-то есть «бесполезные» манеры.

Проигнорировав мой вопрос, Франциска встала с кровати и подошла к двери. Прикоснувшись к золотой ручке, она уже собиралась открыть, как её опередили. Медали забежала в комнату. Хлопнув дверью, она прислонилась к ней спиной.

– Уф! Я почти попалась мисс Анабель! Пришлось бежать от неё по лестнице! – тяжело дыша, проговорила Медалин. – Клянусь, у этой женщины на меня какой-то магнит!

– Она тебя видела? – спросила Франциска.

– Нет. Мисс Анабель беседовала с Себастьяном. Точнее отчитывала его, – Медалин покачала головой. – Даже старичку нет от неё покоя. Не удивительно, что она никогда не была замужем. Её контроль никто бы не выдержал!

– Моя фрейлина Люси сказала тоже самое.

– Ах, Люси! Вивьен! Поблагодари её за меня! Твоя фрейлина достала мне прекрасные варварские вещи!

Медалин гордо покружилась, а после скорчила гримасу.

– Правда, ботинки явно не первой свежести. Пришлось надеть две пары вязанных носков. Не хочу подхватить болячки бывшего владельца.

– Помогите мне.

Франциска подошла к кровати и начала отталкивать её от стены. Кровать была слишком большой, но ей удалось её сдвинуть.

– Что вы стоите? – Франциска собрала светлые волосы в хвост на затылке. – У нас мало времени.

– Настолько мало, что ты решила заняться перестановкой? – Медалин удивлённо подняла брови.

– Помогите, она тяжёлая.

Переглянувшись с Медалин, мы пожали плечами и начали толкать кровать. Спустя минуту, подушки были скинуты на пол, простыня задралась, а сама кровать была прижата к платяному шкафу. На стене за спинкой кровати оказалось высокое полотно, на котором были изображены красные розы. Дворец династии Дюран был весь пропитан кровавой атмосферой. Подобный стиль мне всегда казался абсолютно безвкусным.

– Надевайте.

Открыв шкаф, Франциска протянула нам чёрные плащи.

Казалось, моё сердце ускорило темп. Держа в руках мягкую ткань, я вспомнила о нём.

– Это обязательно? – я спросила.

– Не нравится? – Франциска уставилась мне в глаза. – Напоминание о былых временах?

– В Горных Вершинах я постоянно ходила в чёрном.

Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. В её серо-голубых глазах застыла непонятная мне боль. Будто мы вспоминали одни и те же моменты, встречи и потери. Будто Франциска знала, о ком я думала. Но это было невозможно. Она не могла знать, что тёмное одеяние, которое я сжимала в руках, напомнило мне о человеке без имени. Она не могла знать о нём.

Надев плащ, я старалась не смотреть в стоящее рядом зеркало. Мне не хотелось видеть себя в чёрном. Не хотелось возвращаться в прошлое. В собственном отражение я видела не себя. Я видела его.

Франциска подошла к полотну и стянула его на пол. За пыльной тканью оказалась железная дверь. Открыв её, Франциска приказала нам ждать и исчезала в темноте.

– Совершенно не подозрительно, – Медалин прищурилась и заглянула внутрь. – Как думаешь, в наших покоях тоже есть секретные двери?

– Я уверена, подобная привилегия есть только у неё.

– Интересно, кто её родители? Я никогда не слышала о семье Портер. Хотя, я вообще мало слышала о семьях Адории. В Эдартисе особо не интересуются богачами из других стран.

– Франциска не из Адории. Она из Горных Вершин.

Я встала напортив открытой двери. В лицо ударил холодный воздух.

– Я тоже никогда не слышал о её семье. Портер даже не звучит, как фамилия вольного народа. Она слишком мягкая. В Горных Вершинах фамилии грубые и полны согласных. Как моя. Гроссо.

– Какие вы все серьезные! – Медалин покачала головой. – Грубые фамилии в Горных вершинах! А в Адории вообще запрещено небогатым людям иметь в имени больше четырёх букв! Чтобы все точно знали, кто при деньгах, а кому не повезло. Ужасно!

Да, это было и вправду ужасно.

– В Эдартисе мы за свободу и любовь! Называй себя, как хочешь! Спи, с кем хочешь! Люби, кого хочешь! Живи так, как хочешь!

– Звучит прекрасно.

– Вивьен, это звучит великолепно! – Медалин ярко улыбнулась. – Тебе понравится в Эдартисе!

– С такими принципами, определенно.

– Ты должна приехать, когда Николас выберет Селестину. Познакомлю тебя с нашим молодым королём! Он красивый высокий голубоглазый блондин. Безумно богат, умён и холост, – Медалин подмигнула мне. – Мой брат его лучший друг.

– Благодарю, но мне одной королевской семьи достаточно, – я сдержанно улыбнулась.

– Очень зря, – Медалин наклонила голову, вглядываясь в темноту. – Ты бы ему понравилась. А́ланис любит таких, как ты. Смелых и красивых.

– Когда всё закончится, я вернусь в Горные Вершины.

– Зачем? – Медалин нахмурила брови. – Ты семь лет провела в холодных лесах. Неужели, твоя душа не жаждет приключений? Не хочешь встретить любовь? Пусть даже это будет не король с белоснежной кожей и острыми скулами. Хотя, вдруг именно он? Знаешь, вы с Аланисом чем-то похожи…

– Мне нужно вернуться.

– Подожди… – подозрительно улыбнувшись, Медалин приблизилась ко мне. – Тебя ждет возлюбленный, да? Твоя запретная любовь?

Я посмотрела в карие глаза подруги. Я не знала, что ответить. В Горных Вершинах меня никто не ждал. Тётя Вероника обрадовалась бы моему решению путешествовать. Двоюродных сестёр и брата никогда особо не волновало моё отсутствие или присутствие. Друзей там у меня не было. Единственное, что тянуло вернуться в страну вечного холода, это маленькая надежда вновь увидеть его.

Медалин ждала ответа, но из темноты появилась Франциска с горящим факелом в руках. Зайдя в комнату, она сняла капюшон.

– Идите за мной. Ничего не спрашивайте. Молчите. Будьте тихими и шагайте быстрее. – Франциска перевела взгляд с меня на Медалин. – Сейчас идёт смена караула. Нам нужно успеть покинуть дворец, до того как придут гвардейцы. Натяните капюшоны так, чтобы ваше лицо было невозможно разглядеть.

Мы с Медалин одновременно выполнили её приказ.

– Хорошо, – прикрыв глаза, Франциска нервно выдохнула. – Заходите.

Мы вступили в темноту и она закрыла за нами дверь.

Я посмотрела по сторонам. Мы оказались в длинном коридоре, который освещался только огнём от факела. Франциска кивнула головой, безмолвно говоря следовать за ней.

Мы быстрыми шагами шли по коридору, почти переходя на бег. В один момент я осознала, что мы спускались всё ниже и ниже. Абсолютная темнота и мёртвая тишина. Единственными звуками были наши торопливые шаги, уставшее дыхание и редкие капли воды, стекающие по стенам. Ноги сгибались в коленках, а коридор становился теснее. Нам приходилось нагибаться, чтобы протиснуться дальше.

Спустя десять минут быстрой ходьбы, мы зашли в тупик. Перед нашими лицами оказалась кирпичная стена без намёка на дверь.

Отдышавшись, Франциска посмотрела на нас.

– Мы находимся в северной части дворца, – она вытерла со лба выступивший пот. – Прыгаем быстро, не тянем время. Там не высоко.