Экзетрикс

Кристиан громко выдохнул.

– Палату 701, – произнес он шепотом. Это было самая тяжелая часть их уговора: – Я помню все свои обещания. А теперь отпусти меня, Элизабет.

Больше не осталось воли сопротивляться. Глава «Спринг Ресёч» опустился на колени перед окном. Фантом оторвался от лица.

Она стала намного сильнее его. Очень сильной.

Слезы снова потекли по лицу. Смешивались с кровью. Капали на белоснежную одежду. Эти пятна уже ни за что не вывести. Придется отправлять за новым комплектом белья.

– Ты все можешь, красавчик, – произнесла Элис притворно томным голоском: – Сделай это для меня, и я сделаю так, что мы останемся живы. И жизнь наша будет вечной.

Клешня вновь открылась. Но теперь из ее глубины появился длинный, черный язычок. Он медленно облизывал его глаза и щеки. В этом было нечто преступное. И потому – настолько для него эротичное. Кристиан улыбнулся. Не так часто сестра дарила такие моменты.

3.

Старый грузовик, который уже с конвейера сошел ржавым, снова заглох. Не в первый раз за ночь. А ведь Абель специально выехал после заката, чтобы не попасть в жару. Теперь уже поздно. Начиналось утро. Гнилой двигатель будет кипеть не переставая.

Уже пора выходить на работу. Отмечать часы, которые он проведет, следя за неведомыми процессами по сотням дергающихся стрелок и датчиков.

До станции, наверное, еще километров сто.

– До места назначения девяносто километров шестьсот шестьдесят три метра, – откликнулся, на мысленный запрос, новый экспенд в голове.

Даже в такой глуши обновка нормально работала. Ловила сеть. От спутника что ли. Ему было без разницы, в общем. В который раз порадовался, что заставил себя уговорить на тестовую, бесплатную установку. Теперь очки, служившие верой и правдой столько лет для просмотра порева в сети и прогулок по внутреннему миру на халяву по корпоративному трафику, лежали где-то глубоко в сумке. Их заменила пара чипов, пришитых к мозгу.

– Отлично. Как починить это говно? – раз уж они работали, значит надо использовать. До этой остановки, хватало подергать ключи в зажигании, чтобы эта груда металлолома все-таки завелось. Но из под капота сейчас валил дым. А Портер не дружил с техникой. Он и работу выбрал на станции потому, что там ни чего не надо делать. Там все происходило без его участия. Да и должность – оператор станции автоматической добычи – звучит круто. Впечатляет городских проституток.

Экспенд молчал.

Или на такой древней технике, как этот грузовик, еще не ставили автодиагностику, или система не хотела огорчать хозяина новостью, что машина умерла от старости.

– Сука, – Абель еще раз ударил по рулю. В прошлые разы это тоже хорошо помогало: – Сука, сука, сука.

Надо все-таки идти, открывать капот и смотреть, что там дымит. Может тогда информационные базы, с которыми связан экспенд, смогут определить проблему. Где-то далеко отсюда крутые железяки и умные коды примут решение, что делать и в какой последовательности. Закинут все это к нему в мозг вместе с поясняющими иллюстрациями. И он заставит двигаться этот агрегат.

Как же неохота было вылезать на жару. Утром не еще не так сильно, но все равно неприятно.

Надо обуться. Надеть на себя что-нибудь.

Достать набор ключей в большой, пластиковой коробке, с которыми он все равно не знал, что толком делать без подсказки.

И, в конце концов, со скрипом открыть дверь.

Абель выпрыгнул из кабины и оглянулся. Вокруг только низкие холмы и еле заметная колея дороги. На этой земле ничего не росло. Где то недалеко отсюда когда-то находился другой город. Теперь уже брошенный. А люди ничего не оставляют в живых после себя. Застрянь здесь Портер хотя бы на сутки без связи и воды – не было бы шансов выжить. Пока чипы в голове работают, еще можно вызвать эвакуацию. Это вызовет вопросы – зачем надо было ехать в поселок, когда, по инструкции, он должен сидеть на рабочем месте 24 часа в сутки в течение трех месяцев. Это выговор или увольнение, но ведь и не смерть от обезвоживания или в челюстях одичавших собак.

Пришлось несколько раз пнуть дверь, чтобы та закрылась. Досталось еще колесу и крылу. Рекламному баннеру, висевшему на кузове и спалившему все свои светодиоды еще до Вала. Огромному грузовику это не помогло. Кузов возвышался над ним в два или три человеческих роста. Ободранные покрышки только были с него ростом. Такие аппараты уже не строят. Большие и грязные. Им не нашлось места на улицах.

Поэтому корпорация их хранит где-то далеко от города. Оставляет доживать свой век на тысячах автономных станциях в самых глухих местах мира, где они гниют и разваливаются на части.

Экспенд отказался посылать музыку на слуховой нерв, объясняя, что звук может понадобиться Абелю для диагностики, если грузовик заведется. Пришлось напевать и подбадривать себя самому. Вспоминались только матерные песенки. Хорошо хоть чип согласился вытаскивать для него из внутреннего мира слова и отправлять на глазной нерв. Они пробегали у него перед глазами, пока Портер обходил громадину.

Дым валил чертовски сильно. Капот у этой развалюхи находился высоко, и Абелю пришлось задрать голову. Что творилось там внутри, было страшновато представить.

– Блин, я слишком туп для этого, – крик из него вырвался сам собой. Сильно. Даже горло заболело.

Утро в пустыне, или точнее в пустоши, быстро поднимало температуру окружающего мира. Метал накалился мгновенно. Пришлось стянуть с себя майку и обвязать вокруг руки, чтобы до него дотронутся. А еще надо было забраться наверх.

Абель заорал вовсю мощь пошленький припев и потянулся к решетке радиатора. Метра два вверх ползти. Это давалось тяжело. Видимо конструкторы этого чудовища думали, что водители и механики умеют летать, раз затащили крышку капота на такую высоту.

Он постоянно вскрикивал, когда пузо касалось кузова. Пот уже лил по телу и смешивался с грязью, живущей на теле.

Мало того, что надо подняться – надо еще было просунуть палец в щель между раскаленными железками. Там внутри где-то есть крючок, открывающий капот. Пальцы еще будут постоянно соскальзывать. Замок так просто не поддастся влажным рукам.

Абель в такт песенки, рывками пропихивал ладонь все дальше.

Дотянуться получалось лишь ногтем.

Но сил явно не хватало.

Еще один рывок, и на решетке осталось немного кожи с руки. Но в итоге все получилось.

Капот открылся.

И клубы дыма, черные и густые, ни чем не сдерживаемые больше, заволокли все вокруг.

Это случилось настолько внезапно, что толстяк Портер сорвался с грузовика. Он упал с этой высоты на нагревшуюся землю, подняв столп пыли.

Грязь попала в глаза. В рот.

Особенно в рот.

Перед ним поплыли какие-то белые страницы. Это чип на зрительном нерве, наверняка, неправильно сработал. Новый экспенд. Еще незажившие шрамы на голове. Не хватало еще повредить устройство.

– Развалина сраная, – Абель закрыл глаза и замахал руками, чтобы стереть экспенд-миражи чистых листов. Ему проводили инструктаж по работе с ним, но освоится толком все равно не успел.

–Что ты разлегся, толстяк? – девичий голос хихикнул где-то над ним: – Чего так дергаешься?

Портер замер. Это было слишком неожиданно. Все процессы внутри него остановились. Только страницы мелькали с бешеной скоростью, хоть глаза были закрыты.

– Сколько ты собираешься валяться в пыли? – голос походил на голос девочки-подростка: – Посмотри на меня уже, Абель Портер.

Да чёрта с два. Здесь не могло быть никакого голоса. Шалит чип и на слуховом нерве.

– Давай я тебе помогу, – он почувствовал пальцы в своих волосах. Быстрые, тонкие, ловкие. Видимо проблема со всем экпендом: – Нет, дурачок, я не твой глюк. У тебя порядок со вшитой техникой. Просто ты жирный, потный мужик, который валяется в пыли и не верит своим ушам и волосам. Давай все-таки откроем глазики.

Абелю было тяжело дышать после падения, но голос. Голос, который он слышал, приводил его в истерику. Надо сосредоточиться. Надо отключить чипы. Эти навороченные штуки – надо еще научиться с ними управляться.

Он почувствовал пинок у себя на заднице.

– Я скоро устану от тебя и уйду, – голос уже хохотал: – Или ты хочешь, чтобы я отпинала твою жирную жопу? Тебе бы это понравилось, да?

Надо сделать усилие. Было страшно немного.

С трудом, но Абель открыл глаза. Над ним склонилось черноволосое, милое личико, которое хитро прищуривалось. Если это мираж, созданный экспендом у него в голове – а другого просто быть не должно – то он очень хорош. Поры на коже. Складки на одежде. Ее волосы развивались на ветру отдельными волосками. Очки на такое качество не способны. Можно даже решить, что эта девка действительно находится в этой пустоши. Он протянул руку, чтобы дотронутся до нее. Хотел убедиться, что электроника воздействует на все чувства.

– Даже не думай, красавчик. Мне это не понравится, – она ударила его по ладони, которую Абель тянул к её лицу. Это он почувствовал. Рука слегка горела. Чувства были сымитированы отлично.

По инструкции, чтобы отключить экспенд, надо провести рукой перед лицом. Он уже пробовал, когда отключал бегущие страницы после падения. Не слишком хорошо получилось тогда. Надо еще раз.

Он, как безумный замахал перед собой. Вверх, вбок. Точно также оно и включалось. Система постоянно посылала ему сигнал об отключении. И тут же о включении. Эти бики взбешивали еще сильнее. А мираж не исчезал. Это сильно смешило девушку. Она хохотала. Даже отошла в сторону, чтобы попрыгать от смеха.

А что если эта девка все же не мираж?

Тогда откуда она знает его имя?!

– Что ты здесь делаешь? – язык с трудом ворочался в забитом песком горле. Абель не говорил – он прохрипел эти слова. Пришлось пару раз сплюнуть. Грязь, смешенная со слюной. На мгновение показалось, что это кровь.

А ведь это мог быть просто пьяный приход. Портер закупился самогоном на все месяцы вахты. Вернее выменял на товары из Города. Лекарство там. Бритвы. За подобную мелочевку от цивилизации, в мелком поселке можно отлично прибарахлится. А это еще к тому запасу таблеток, что привез с собой.

Он принял всего по чуть-чуть перед выездом. Плюс ехал всю ночь. Это вполне могло привести в состояние, чтобы увидеть девчонку посреди этой пустоши. Портер приподнялся на локтях. Хотелось ее увидеть еще раз.

Растянутая розовая футболка, которая висела только на одном плече и лямка бюстгальтера на другом. Короткие шорты. Кеды. Никаких следов пыли или грязи на одежде. У нее не было ни сумки, ни рюкзака. Даже бутылки с водой не было, чтобы забраться так далеко.

И она не выглядела умирающей от жажды. Девочка слегка пританцовывала и продолжала смеяться. У нее получалось даже чего-то там рифмовать с его именем.

– Кто ты, малолетка? Как тебя зовут? – Абель попробовал повысить голос. Получилось плохо. На локтях ему было держаться тяжело. И голова болела. И шрамы после операции еще не зажили хорошо.

Девушка подбежала к нему и присела на корточки.

– Ка. Ми. Ла, – она старательно выговаривала каждый слог, дирижируя себе пальцем. Будто читала его с доски, усиленно вспоминая азбуку. За то похоже на нормальное имя.

Она повторила второй раз быстрее. Привыкала к нему что ли?

–Камила, – она вскочила и захохотала снова.

И закричала:

– Камила. Камила!

Девушка оббежала вокруг него несколько раз. Дала круг вокруг грузовика. Она продолжала орать. Доходила до визга иногда.

– Хватит уже, – Абель попытался крикнуть это ей. Не получилось. Он перекатился на живот.

Надо поднять себя хотя бы на колени. Снова сплюнул. И снова показалось, что кровью.

– Хватит, – максимум, что у него получилось, так это тихонько зашептать. Но уже получилось сесть: – Хватит, Камила.

Свое имя, произнесенное даже шепотом, она услышала сразу. Замерла и медленно повернулась к нему.

Улыбалась.

Камила моталась по пыли бегом и вприпрыжку минут пятнадцать, не меньше, но не было даже отдышки.

Молодость.

Какая в черту молодость, идиот. Эта молодость не могла появиться здесь, и знать его имя при этом. Абель тряхнул головой и попробовал подняться. Надо дойти до воды в кабине. Выплюнуть всю пыль из горла. А то она впитывала всю слюну и вставала во рту комком.

Он зашатался. Кружилась голова. Все тело болело от падения. А ведь еще лезть обратно и смотреть чего там.

Хотя дыма поубавилось.

Итак, осторожно делаем шаг.

– Давай скорее, толстяк. Учись снова ходить и идем, – Камила пристально рассматривала его попытки: – Голова еще болит?

Не понятно как, но за мгновение до вопроса, боль исчезла. Вся боль. И от падения. И от операции. Ему стало хорошо, как никогда.

Странно. Даже беспокойство прошло.

Еще бы воды глоток.

– Нет, не болит, – ответил он удивленно. Абель довольно бодро дошел до кабины и открыл дверь. Канистра была где-то на заднем сиденье.

Он почувствовал прикосновение к своей ноге. Камила его тянула обратно.

– Нам идти надо, – сказала она.

Абель поймал себя на мысли, что больше не задается вопросом о её реальности.

– Подожди немного. Мне надо найти воду, – ответил он.

На заднем сиденье творился жуткий бардак. Может растрясло так за ночь? Сумка с личными вещами давно открылась, и все содержимое валялось на полу. Где то под этим хламом есть вода. Он раскидывал свое белье и одежду в поисках. Его старые экспэнд очки также валялись в этой куче. Сломанные к сожалению.

Канистра нашлась под самой сумкой в дальнем углу. Портер не потрудился подняться или сесть, и, как был на четвереньках, приложился к горлышку.

– Какой же ты уродливый, толстяк, – Камила засмеялась. Она сидела на месте водителя и смотрела на него сзади, вздрагивающего при каждом глотке. Он давно научился терпеть подобные нападки. Легче отшутиться, чем спорить.

– Сама-то будешь пить? – его уже не мучила жажда. Остатки грязи изо рта Абель сплюнул прямо на свою разбросанную одежду.

Девушка отрицательно мотнула головой.

– Нам идти надо. Вылезай отсюда и пошли, – она выпрыгнула из машины.

Портер попробовал обратиться к экспенду. Хотел повторить запрос о починке машины, но ответа не было. Это было очень и очень не хорошо. Если чипы и связь молчат, а очки сломаны, то его ждет смерть от скуки на вахте.

– Тебе уже ничего не понадобиться, Абель Портер, – голос у Камилы был сейчас очень серьезный: – Мы должны идти немедленно.

– Какого хрена? – после глотка воды, голос к нему вернулся, – Кто должен? Что?! У меня работа, если что! А машине хана. И экспендам моим хана. Значит и мне хана.

Портер кричал. Хоть у него и ничего не болело, но произошедшее расстроило его сильно. Надежда оставалась, что чипы заработают на станции, но добраться туда …

Он почувствовал прикосновение к руке. Камила взяла его ладонь, которая ободралась об капот и коснулась губами ссадин.

Что-то невероятное. Никто так не делал для него. Может мама. Но вспомнить он не мог. Абель больше ничего не мог вспомнить.

Вдруг остались только он, Камила и эта пустошь.

И девушка просит его о чем-то.

Вырвалось само собой:

– Куда? Куда мы должны идти?

Она так очаровательно смотрела на него, до сих пор дотрагиваясь до него. Ссадин Абель больше не чувствовал и не видел.

Немного стала побаливать голова.

– Может, я починю грузовик? Так будет быстрее добраться. Или нет? – спросил Портер.

– Нет. Но ты должен мне помочь, – повторила она тихо и жалобно: – Помочь Камиле. Идем.

Девушка махнула рукой куда-то в пустошь. В самое пекло. Она начала отступать от него спиной. Потом повернулась и пошла в ту сторону.

Постоянно оборачивалась.

Глядела на него.

Это было совсем не по пути. Она уходила от дороги все дальше.

Чертова голова. Боль возвращалась и отступала от нее волнами. Абель посмотрел на грузовик. Теперь дымящаяся машина была для него чем-то совсем чужим. То, что было сейчас для него важно уходило от дороги все дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.