Полная версия
Tierra de Esperanza
Очарование момента было нарушено самым банальным образом – за калиткой кто-то негромко кашлянул. Анечка вырвалась из моих объятий и выскочила за калитку. А я стоял и растерянно смотрел на входившего к нам во двор посетителя.
– Не слишком помешал? – голос гостя прозвучал хрипло и немного насмешливо, – понимаю, что не совсем вовремя. Хотел остановиться у моря на пару недель. Но в отелях на берегу трудно найти сейчас место. А как у вас с этим, есть свободные номера?
– Да, конечно, – пробормотал я, – проходите.
Мужчина, так некстати появившийся во дворе нашего отеля, почему-то напомнил мне майора. Хотя ни фигурой, ни одеждой они похожи не были. Его туристические штаны с боковыми карманами из быстросохнущей ткани и футболка выглядели вполне прилично. Относительно новые треккинговые кроссовки, яркий бафф на шее и небольшой рюкзак за плечами. А вот бриться этот седоватый мужчина, похоже, не любил категорически. Да и руки гостя тоже не блистали чистотой и ухоженностью, но хотя бы не несли траурной каймы под ногтями. На вид старику было около шестидесяти лет, худощавого телосложения. Мне показалось, что в плечах он был не шире моей мамы, а вот ростом мужчина был сантиметров на пять выше меня. Своей комплекцией и катастрофической сутулостью, он мне напомнил нескладного богомола. Слово «берег» посетитель выговорил также, как это делали многие окраинцы, с какой-то мягкой буквой «г». Испанцы тоже эту букву не всегда говорят как русские, твердо и жестко, в зависимости от следующей за ней гласной. А выходцы с окраины, как мне кажется, вообще всегда произносят ее одинаково, им пофиг на то, какая потом гласная. Внезапно я понял, чем этот посетитель напомнил мне майора: в его глазах был такой же мрак, такая же пустота и отстраненность. А еще, на левой руке у мужчины отсутствовали фаланги на указательном и большом пальцах. Похоже, что он, как и наш старик, тоже был искалечен войной.
– Проходите, я вам покажу номера и цены, – пригласил я гостя на ресепшн, – вас какой номер интересует, с удобствами?
– Мне достаточно койки в общем номере, – тут же отреагировал посетитель, – туалет и душ в коридоре есть?
– Да, конечно, на каждом этаже есть туалет и душ, – успокоил я не слишком требовательного гостя, – вам лучше на первом или на втором этаже?
– На втором, – мужчина бросил взгляд на лестницу, – у вас там много народу?
– Не так много, – не буду же я ему говорить, что майор распугал чуть ли не всех всех наших клиентов, – пойдемте покажу номер.
Мы поднялись наверх, я открыл двухместный номер рядом с опечатанной полицией дверью. Мужчина осмотрел номер, выглянул в окно, выходящее на океан, поинтересовался своим соседом. Я порадовал постояльца, что пока он в номере один. Он улыбнулся и подал мне свой паспорт. На удивление, документ у гостя оказался российский. А еще меня слегка озадачило, что постоялец ничего не спросил про печати на соседнем с ним номере. Не заметить он этого не мог, потому что стоял рядом с бумажными печатями на двери.
– Я заполню данные и верну паспорт, – с этими словами я пошел к стойке, – вам, что-то нужно прямо сейчас?
– Спасибо, я отдохну с дороги, – улыбнулся мужчина, – у вас пообедать можно?
Да, конечно, – откликнулся я, – только вы скажите к какому времени, и что вы бы хотели. Мы обед готовим на заказ.
– Договорились. Тебя как зовут? – мужчина перешел на «ты», – я так понял, ты тут сегодня за главного
– Марк, – уже с лестницы я назвал свое имя, – можете смело ко мне обращаться по всем вопросам.
Занося данные постояльца в компьютер, я прочитал, что Сергей Иванчук, родившийся в Одесской области, свой паспорт получил только месяц назад и прибыл в первую загранпоездку три дня назад, через погранпропуск в Эль Прат. Для меня, к тому времени, уже не было тайной, что до войны Одесса территориально не была российским городом. После знакомства с майором я много узнал о его стране и о войне между двумя русскими народами. Один из которых, его недалекие правители решили сгубить до последнего человека в этой войне. Таким образом Иванчук, скорее всего, тоже воевал на стороне нашего майора, а значит он приехал сюда не просто так, и надо за ним приглядывать очень внимательно. Вернув гостю паспорт, я принял у него заказ на обед и пошел к маме, чтобы передать ей пожелания нового постояльца. Передавая заказ гостя, я достал смартфон и вывел на экран камеру наблюдения второго этажа. Дверь в номере Иванчука была открыта, но самого мужчины видно не было. Судя по звуку льющейся воды, он был в душе в конце коридора. Дождавшись, пока мужчина выйдет из душевой, я проследил за его дальнейшими действиями. Но Иванчук, не задерживаясь в коридоре, зашел в комнату, откуда было слышно как он негромко, что-то напевает.
Не обнаружив в его действиях ничего интересного, я прекратил наблюдение и размышляя об утреннем «инциденте» с Аней, вернулся на ресепшн. «Интересно, а куда она убежала такую рань, – подумал я, вспомнив, что Аня еще не возвращалась, – наверное, на берегу где-нибудь. Жаль, что не могу сейчас «Слона» бросить, а то бы нашел ее, обнял бы за плечи, прижал к себе». Мысли об Ане заставляли мое сердце стучать чаще, в висках начинала пульсировать кровь. Никогда у меня ничего подобного не было с девушками. Все прежние отношения не развивались дальше обычного: «ха-ха, хи-хи, привет-пока» и не больше. Я решил попросить сестренку присмотреть за отелем, и сбегать на набережную, найти свою подругу.
Но, мои намерения в этот день, кому-то там «наверху», сильно мешали. Только я зашел в наш дом, как в коридоре встретил дедушку, который, позвал меня выпить кофе и пообщаться. Я снова настроил смартфон на видеонаблюдение и пошел с дедушкой на кухню. Включив кофемашину я сделал нам по чашечке крепкого кофе и, взяв вазочку с печеньем, пригласил Владимира Александровича на открытую террасу.
– Ты в школе учишься? – начал разговор Владимир Александрович.
– Я в прошлом году закончил среднюю школу, а дальше пока учиться не планирую, надо родителям помогать в бизнесе,
– Тебе ведь только в прошлом году исполнилось семнадцать лет? – удивился дедушка, – ты так рано в школу пошел?
Я, как мог, постарался объяснить, что такое средняя школа в Испании, а он в ответ рассказал про образование в России. Так за разговором на разные темы мы понемногу начали узнавать друг-друга. Владимир Александрович спросил, как бы мне было удобнее его называть. Он, кстати, неплохо владел испанским, который изучал самостоятельно уже несколько лет. Мы договорились, что я буду называть его на испанский манер: Abuelo Vlad. Мне так было привычно, хотя все время хотелось сказать: «Блад». Просто я вчера увидел, как имя дедушки записано в его загранпаспорте, а в испанском языке буква «V» в начале слова произносится как русская «Б». Когда я ошибался, дедушка только усмехался, но никогда не поправлял. Видимо ему тоже нравилась такая интерпретация его имени. Во время разговора я не прекращал наблюдения за отелем, не хотелось новых неприятностей, как с предыдущим приятелем майора. Я даже слегка напрягся, когда Иванчук вышел из своего номера, но постоялец, одетый в шорты и светлую футболку, сразу пошел к лестнице и вышел во двор. Судя по тому, как он начал оглядываться по сторонам, ему нужна была моя помощь.
– Сеньор, – окликнул я гостя, – вы меня ищете?
– Где у вас можно скупнуться? – повернулся на мой голос Иванчук, – чтобы поплавать хорошенько.
Я вышел с гостем за калитку, показал ему направление к пляжу и напомнил про обед. Иванчук поблагодарил меня и ушел на пляж, а я вернулся к моему Abuelo Vlad и мы продолжили обогащать свои знания друг о друге. Дедушка рассказал мне как познакомился с Липским. Оказалось, что одно время, когда Abuelo работал в уголовном розыске, собровец, будучи тогда еще простым дежурным водителем, сильно выручил дедушку. Если бы не Липский, вовремя отреагировавший на попытку злодея выхватить нож, то неизвестно, чем бы закончился выезд на место происшествия для моего родственника. Мне очень понравилось смешное слово «злодей», я раньше такого не слышал. Оказывается так смешно сыщики называют преступников, за которыми «охотятся» на работе.
Наше кофепитие было прервано самым бесцеремонным образом: во двор как вихрь ворвалась Анечка, она была возбуждена до крайности, лицо раскраснелось, волосы растрепало ветром. Девушка пыталась, что-то сказать, но звуки, которые вырывались из ее горла, были похожи на мяуканье придушенного котенка.
– Там, на море! – наконец-то она справилась с эмоциями, – бежим скорее!
Глава 5
– Что случилось Аня? – я поднялся со своего места и бросился к девушке, – тебя обидели?
– Нет, – Аня выбежала на улицу, – бежим за мной, там на пляже акула напала на русского мужика, он тонет!
– Русский? – удивился я.
– Он матерится, – нетерпеливо выкрикнула Аня, – я русских сразу по мату узнаю везде.
Мы втроем бежали к пляжу, а в голове у меня вертелась мысль: «Как такое могло случиться, мы же все время купаемся на пляже, у нас никогда не было акул, я читал, последний раз акула напала здесь в девятнадцатом веке». От «Большого Слона» до дальнего угла пляжа метров четыреста, не больше, но бежать пришлось по песку, пляж у нас широкий, обходить по дороге было бы дольше. Хорошо, что недавно был отлив и песок под ногами уплотнился. В конце пляжа несколько человек собрались возле пострадавшему, который потерял сознание. Мы еще не добежали метров двадцать, когда я понял, что акула покусала нашего нового постояльца. «Что же это за фигня такая? Кто-то проклял Gran Elefante, почему это опять наш гость»? Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда увидел, что у Иванчука мышцы ниже колена развернулись чуть ли не цветком и оттуда хлещет кровища.
– Аня, отвернись, – остановил я девушку, – не смотри сюда, вообще, оставайся здесь. Мы сами разберемся.
– Не бойся, я на практику в медколледж ходила, – ответила Анюта, – много чего видела.
– «Амбулансию» вызвали? – спросил я у женщины, которая была ближе всех ко мне.
– Да, позвонили, уже едет, – ответ испанки придал мне уверенности, что с Иванчуком все обойдется.
– Ремень нужен, – услышал я голос дедушки, – или жгут. Надо ногу перетянуть выше раны.
– Вот, мой возьмите, – Аня уже выдергивала тонкий кожаный ремешок из своих джинсов, – подойдет такой?
– Да, давай, – дедушка тут же накинул ремень на ногу Иванчуку ниже колена и затянул ремень, – сколько времени сейчас? Листок бумаги и ручка есть у кого-нибудь?
Я перевел слова Abuelo Vlad на испанский, один из мужчин передал мне ручку и визитную карточку, извинившись, что ничего другого у него нет.
– Пойдет, – кивнул головой дедушка, – напиши дату и время, надо подложить под жгут, чтобы врачам было понятно, когда он наложен.
– Хорошо, – взялся я за ручку, – сейчас напишу.
Пока заполнял данные, мужчины загрузили Иванчука на пластмассовый пляжный лежак и перенесли ближе к дороге. Кровь из раны уже не бежала, но выглядел мужик неважно, лицо приобрело бледный, даже сероватый оттенок, рот приоткрылся, и там уже ползала жирная зеленая муха. Затолкав под ремешок визитку и отогнав назойливую «помоешницу», я хотел отойти к дороге, чтобы встречать «Скорую помощь».
– Марк? – чуть слышно прохрипел, пришедший в себя Иванчук, – нагнись.
– Да, говорите, – я нагнулся к лицу нашего гостя, – я вас слышу.
– Это была не акула… – прошептал он, задыхаясь, – меня хотели прикончить… вам надо быть осторожней… ночью придут гости… не вызывай полицию… не поможет… будьте готовы… – он захрипел, голова откинулась назад, и наш постоялец снова потерял сознание.
– Ты, что-нибудь понял? – шепнула мне Аня, – мне кажется, он бредит.
– Он, что-то говорил? – ко мне подошел дедушка, – ты с ним разговаривал?
– Abuelo Vlad, – повернулся я к дедушке, – нам дома надо будет поговорить, без посторонних, – добавил тут же, увидев, что к нам приближаются отдыхающие с пляжа.
Спустя минут пятнадцать послышались звуки сирены «Скорой помощи», еще через пару минут машина вывернула со стороны проспекта Либертад и направилась в нашу сторону. Передав пострадавшего фельдшеру и объяснив ситуацию, мы вернулись в отель, где немедленно получили нагоняй от потерявших нас мамы и сеньоры Марины. Объяснив женщинам, что произошло, мы с дедушкой и Анютой пошли на террасу выпить по чашечке кофе и поговорить.
– Иванчук мне сказал, – начал я свой рассказ, – что его не акула покусала, а напал человек, что его хотели, как он сказал «прикончить».
– Мне кажется, что он бредил в горячке, – не поддержала меня Аня, – ты видел, какие у него пустые глаза были? Как у тех, кто в шоке.
– Марк, давай поподробнее, – попросил Abuelo, – мне не очень понятно.
– Короче, Иванчук меня предупредил, что сегодня ночью к нам могут «наведаться гости», я думаю, что все это связано с нашим постояльцем, который сейчас лежит в больнице, – объяснил я дедушке, – у нас поссорились два жильца. Один из них жил у нас давно, он ветеран войны, нацист – Сергей Полтавский. Другой только заселился, но они раньше были знакомы и воевали вместе в «Азове». Из-за чего-то они сцепились, майор чуть не пришиб нового постояльца, но, в итоге, тот ранил Полтавского и его отвезли в больницу. Иванчук тоже, видимо, такой же, потому что он родом из Одессы. У них какие-то свои «разборки» до сих пор, потому что Полтавский вспоминал как за ним следили в Аргентине. Причем, обвинял в этом нового постояльца.
– А кто такой, этот новый постоялец? – не понял дедушка, – Иванчук?
– Нет, Иванчук же только сегодня заселился утром, – возразил я, – это был еще один, сейчас посмотрю его данные в компьютере.
– Подожди, успеешь, – остановил меня дедушка, – из-за чего у них ссора была?
– Это ты про тех мужиков рассказываешь, которые гонялись друг за другом, когда я приехала? – поинтересовалась Аня.
– Да, помнишь того, который с дубинкой был? – Аня утвердительно кивнула, – так вот, это майор Полтавский.
Понемногу я восстановил в памяти все подробности, начиная с того момента, как майор первый раз появился у нас, выйдя из такси. Все это я рассказал дедушке и Ане. Потом сбегал в комнату за смартфоном, посмотрел в компьютере данные побратима Полтавского и вернулся к своему рассказу. Когда я, наконец, закончил свое повествование, дедушка и Аня, молча слушавшие меня, начали задавать свои вопросы. Причем, интересовало их, в принципе, одно и то же.
– Что за файлы в смартфоне, о которых ты говорил? – Abuelo Vlad сразу начал с главного, о чем я еще никому не рассказывал, – их на компьютер вывести можно?
– Да, совсем забыл, – постучал я себя согнутым пальцем по лбу, – они же все уже на моем «Маке», пойдемте на ресепшн.
– Ты думаешь, что это может быть как-то связано с, украденными во время войны, миллиардами евро? – задала вопрос Анечка.
– Пока еще никак не думал на этот счет, – отмахнулся я, – даже не понял, правда ли все, что я прочитал в смартфоне, или так – «наплевать и забыть».
Открыв папку, со скачанными со смартфона майора файлами, я начал с фотографии списка ценностей и валют. Потом показал описание подземелья и фотографии слежки за «побратымом» и другими персонажами.
– У меня тут есть еще одна папка, – поделился я со своими слушателями, – но пока некогда было заниматься ее расшифровкой.
– В смысле, «расшифровкой»? – не поняла Аня.
– Она под паролем, а у меня никак не дойдут руки ее разблокировать, – пояснил я, – для того, чтобы подобрать пароль нужно как минимум, пару дней.
– Давай-ка с этого места поподробнее, – прервал меня дедушка, – ты можешь подобрать чужой пароль?
– Это, в принципе, не сложно, – я пожал плечами, – у меня есть пара хороших «програмулин» для подбора, надо только отдельный комп и время чтобы программы работали и им ничего не мешало.
– Ноутбук у меня есть, – помедлив пару секунд, заявил дедушка, – у тебя программы под Apple? Или – без разницы? Просто у меня макбук.
– Под Apple, – повернулся я к нему, – можно прямо сейчас поставить, пусть «взломщики» поработают, запущу оба, какой-то может быстрее «выстрелить».
Маркуша, – ехидно усмехнулась Анечка, – так ты у нас конкретный хакер, да?
– Никто меня еще так не обзывал, – глядя Ане прямо в глаза, я сделал сердитое лицо.
– Ты про что? – округлила глазки Анечка, – про «хакера» или про «Маркушу»?
Девушку прямо распирало от от смеха, она перестала сдерживаться и звонко рассмеялась, глядя на меня своими огромными карими глазами, в которых от души веселились бесенята. Пока мы с ней пикировались , дедушка принес ноутбук. Я загрузил ему свои программы и перекинул папки с «трофейного» смартфона. Настроив «шпионов», начал просматривать другие папки в своем компьютере. На глаза мне снова попались файл с координатами, загрузив их в поиск на Google maps, обнаружил, что искомое место находится среди Малых Антильских островов в Карибском море. Мне, добытые сведения ни о чем не говорили, поэтому я отложил свои исследования на потом, а пока вернулся к действительности.
– Abuelo, Иванчук говорил, что сегодня ночью нам надо готовиться к нежданным гостям, – напомнил я дедушке слова постояльца, – и еще, он просил не связываться с полицией.
– Я так не думаю, – возразил Владимир Александрович, – лучше подключить именно полицию, чтобы не вляпаться в какую-нибудь историю.
– Иванчук не зря так сказал, – я вспомнил, что все «буйства» майора покрывались местными полицейскими, – давай позвоним Липскому, он лучше ориентируется в таких ситуациях.
– Пожалуй ты прав, – неожиданно быстро согласился дедушка, – давай-ка сначала с Михалычем посоветуемся,
Он достал свой мобильник, набрал Липского и в двух словах рассказал о нашем происшествии и словах Иванчука о полиции. Николай Михайлович сказал, что он в дороге, едет в нашу сторону, поэтому поговорим обо всем на месте. Минут через пятнадцать к отелю подъехал джип Липского и оттуда вышел дедушкин приятель со своим помощником Мигелем Кальдера. Поначалу Липский долго не мог подыскать себе напарника, ни среди extranjeros, (иностранцев) ни среди местных. А этот испанец как-то быстро сработался с собровцем, и они отлично друг друга понимали. Мигель около десяти лет работал в полиции в Кадисе, потом ушел оттуда, как рассказывали местные пацаны, с шумным скандалом. Пару лет подрабатывал охранником в Mercadona в том же Кадисе, а потом их пути пересеклись с Липским, и вот уже третий год они работают вместе. Как я слышал от самого Мигеля, они разговаривают «на одном языке», не смотря на то, что один русский, а другой – галисиец.
– Hola amigos! (Привет друзья!) – приветствовал от калитки всю нашу компанию Липский, – привет всем!
– ¡Buenos días, señores! (Добрый день сеньоры!) – поддержал напарника Мигель.
Мы поздоровались с «сыщиками» и пригласили их в бар, посидеть, пообщаться, так сказать, «в узком кругу». Дедушка попытался отправить Аню к женщинам, но она она категорически отказалась, неожиданно пригрозив рассказать обо всем Марине Борисовне. Как это ни странно, но «угроза» на дедушку подействовала, он рассмеялся, махнул рукой, и разрешил Ане остаться в нашей мужской компании. Конечно, мне пришлось всю историю про майора и его побратимов рассказывать заново. При этом, некоторые отдельные моменты необходимо было переводить на испанский, потому что Мигель не все сразу понимал по-русски. В связи с такими задержками, мое повествование растянулось почти на целый час. И это мы еще не добрались до изучения файлов смартфона Полтавского. Когда ситуация стала более или менее понятна нашим гостям, мы перешли к краткому изучению информации на файлах майора. Это тоже заняло прилично времени, а потом Липский попросил паузу, как он сказал: «На подумать». Мужчины, попивая из бокалов вино, погрузились в раздумья, а мы с Аней пошли наводить порядок на втором этаже, где никого из постояльцев снова не осталось.
Минут через пятнадцать нас окликнул дедушка, сказав заканчивать «нашу возню» и спускаться вниз на инструктаж.
– Ребятишки, слушайте сюда внимательно, – начал он с нас, – не перебивая и не высовываясь. Это не просто слова, а полноценное руководство к действию, что и как каждый из нас будет делать в ближайшие сутки. Марк, твоя задача до вечера находиться здесь на ресепшн, вне зависимости от того, появится кто либо или нет. Ты Анюта, можешь быть с Марком, помогать ему по мере возможности, если хочешь, конечно. После двадцати трех часов вы оба уходите спать по своим комнатам. Анюта, если страшно, можешь пойти к Марине Борисовне или к маме Марка.
– А можно мы с Марком будем в его комнате? – глядя на меня, спросила Аня.
– Гм, – задумался дедушка, – немного неожиданно, – он улыбнулся в усы и посмотрел на меня, – а ты сам-то, что молчишь?
– В моей комнате двери крепче, чем в Аниной, – немного не «в строчку» ответил я, – и я могу спать на диване…
– Я так понял, что принципиально, ты не против предложения этой юной сеньориты? – дедушка уже вовсю подтрунивал надо мной.
– Abuelo Vlad… – начал было я.
– Все, с этим вопросом утрясли, – оборвал меня тот, – поехали дальше. Михалыч, тебе с Мигелем надо убрать отсюда твой джип, лучше, чтобы он вообще засветился на выезде из Эль Пуэрто.
– Есть такой вариант, – быстро отреагировал Липский, – мы уедем, а потом вернемся с приятелем на его авто. Мужик нормальный, лишних вопросов не задает. Мигель, я про Оскара.
– Да, понял, – отреагировал испанец, – хорошо придумал, сейчас позвоню ему, чтобы был дома.
– Слушаем дальше, – продолжил дедушка. – Оскар вас подвезет так, чтобы вам недалеко было подойти со стороны черного хода, а лучше, вообще, перемахнуть через забор, когда стемнеет.
– Дедушка, а я не рассказывал, что майор как-то незаметно забрался во двор, когда его ранили? – вмешался я в инструктаж.
– Так, отсюда поподробнее, – дедушка повернулся ко мне, – освети «поярче» этот момент.
– Я сидел за компьютером и все камеры видеонаблюдения были включены, – вспоминал я. – ни одна камера не сработала на движение, пока майор не появился за автомобилем папы. Значит можно зайти так, чтобы камеры не отреагировали. Тем более, что Полтавский был серьезно ранен и еле передвигался.
– Пойдем посмотрим, – поднялся Липский, – что мы тут сидя рассуждаем.
Мы вышли на крыльцо, я показал моим старшим товарищам на папин «Сеат», стоявший там же, где и был в ту ночь. Обойдя машину, мы протиснулись между ней и забором до нашего домика и обнаружили, что между стеной дома и забором, если чуть-чуть отодвинуть куст бугенвиллии, можно свободно пробраться в соседний двор.
– Там сейчас никто не живет, – предвосхищая вопросы, прояснил я ситуацию, – хозяин уехал в Севилью, дом выставлен на продажу уже с полгода. Видимо цена неподъемная, покупатели иногда приезжают, смотрят… и уезжают.
– Надо заглянуть во двор, – тут же предложи Мигель, – Марк, тебе легче, давай, полезай, нам расскажешь.
Прекрасно понимая, что проникать на территорию чужой частной собственности незаконно, я внутренне съежился, но молча отодвинул кустарник и огляделся. Ни во дворе, ни в доме никакого движения заметно не было. Все так же осторожно оглядываясь по сторонам, я прошел до калитки, где убедился, что зайти и выйти можно свободно. Замок на калитке отсутствовал, она была просто прикрыта до щелчка подпружиненного ригеля. При нажатии на ручку, калитка легко открывалась. Об этом я, облегченно выдохнув, доложил compañeros (компаньонам), вернувшись на свою территорию. Мы снова присели за столиком в баре, и дедушка продолжил инструктаж, перейдя к более серьезным вещам.
– Марк, – посмотрел он на меня, – что из оружия есть в доме?
– Два помповых ружья и патроны к ним, – про холодное оружие, я даже не вспоминал, – у нас есть на них разрешение.
– Михалыч,– перешел дедушка к гостям, – у вас что?
– Саныч, ты не переживай, – Липский улыбнулся, – пара законных стволов у нас есть, – он приподнял свою легкую куртку и из-под мышки достал 9-миллиметровую Llama M82, – у Мигеля такой же. Есть еще один интересный ствол, но он без лицензии, поэтому, только на крайний случай и за ним ехать надо в Кадис.
Я сразу вспомнил сверток, с которым Липский вышел из номера майора, когда так ловко осадил раздухарившегося старика в баре. Наверняка тогда забрал у майора незаконно хранящееся оружие. По длине «упаковки» можно было понять, что это примерно винтовка типа М16, или автомат Калашникова. В оружии я разбирался хорошо, приохотил меня к нему сам Липский, когда тренировал в тире. Он же меня напичкал информацией о хорошем автоматическом оружии. С его слов, в стрелковом бою, если не говорить о крупнокалиберных пулеметах, русскому «Калашу» нет равных. У собровца в тире был аналог этого автомата, но производства какой-то другой страны, и к тому же, стреляющий резиновыми пулями. Как сказал Липский: «Такое оружие мог сделать только полный извращенец». У него «Калашников» был для тренировок в автоматической стрельбе.