Приют Казановы

В назначенное время Марго вышла из подъезда. В воздухе скопилась влага. Глядя на свет фонарей, освещающих двор знаменитой высотки, можно было увидеть дрожащие ниточки осеннего дождя. Черная BMW, припаркованная у подъезда и выделяющаяся на фоне других иномарок, которыми постепенно заполнялась Москва, явно дожидалась ее. Она не ошиблась. Дверь распахнулась, и Федор Михайлович уже спешил ей навстречу…

Они сидели в ресторане на Арбате, где для них был забронирован столик в уютном месте. Играла живая музыка. Затмевая реальность, празднично сверкали хрустальные люстры, насыщая пространство светом ярко выраженного благополучия. В непринужденной беседе между легкими закусками они многое узнали друг о друге. Наконец дошла очередь до горячего. Остановив свой выбор на осетрине под нежным сливочным соусом, они с улыбкой отметили сходство вкусов. Федор Михайлович много шутил, не забывая делать элегантные комплименты своей спутнице. Весь вечер он смаковал французский коньяк, а Марго потягивала сухое шампанское, наслаждаясь его вкусом в сочетании со сладкой и сочной клубникой.

Наличие у Федора Михайловича жены и двоих детей не шокировало Марго, потому как брак она считала обременением. Повзрослев, поняла, что все мужчины одинаковы, все изменяют, не считая измену чем-то зазорным. Отца она видела скорее исключением. Всепрощающая любовь к жене сделала из него раба и превратила в тряпку. Семейные отношения казались ей парадоксом: муж верный – жена стерва, жена порядочная – муж стервятник. Ей было даже жаль замужних дам, этих наседок с их выводком, клуш, которым суждено терпеть, прощать и надеяться на любовь мужа и благодарность детей. Марго была жесткой реалисткой, поэтому к семейной жизни в любви и согласии относилась как к мифам и легендам Древней Греции. Читать про это она любила, но в сказки не верила.

Ужин в ресторане закончился благопристойно. Домой Марго вернулась в отличном настроении и с огромным букетом алых роз. Но кое-что ее смутило тогда. Федор Михайлович не сделал ни одной попытки поцеловать ее. И что совсем показалось ей странным, он даже не пытался назначить следующую встречу. Но Марго всеми фибрами души чувствовала, что зацепила мужчину и что он непременно снова появится в ее жизни.

Он появился через месяц…

Их первый секс произошел в номере престижной даже по московским меркам гостиницы, где много места занимала кровать, застеленная накрахмаленным белоснежным бельем, а рядом стоял столик с едой и напитками.

Вначале Федор Михайлович вел себя как истинный джентльмен – угощал, ухаживал, делал комплименты. А вскоре, такой галантный и сдержанный, поразил ее. В постели он оказался полной противоположностью созданного им образа. Резкий, грубоватый, настойчивый, он крутил ее, ставя в немыслимые позы, сопровождая каждое движение жесткими словечками, от которых смутились бы многие женщины, но только не Марго. По достоинству оценив его умение и силу, она взглянула на него тогда совсем другими глазами. Но, самое главное, одинаковое представление о сексе сблизило их. Эта встреча положила начало длительной любовной связи.

11

С тех пор изменилось многое в жизни обоих. Федор Михайлович стал богат и известен. С ростом его состояния, которое он сделал на добыче и продаже нефти, вовремя распрощавшись с должностью директора НИИ, росло и благосостояние Марго, ставшей его официальной любовницей. Она представлялась ему не только идеальной сексуальной партнершей, сравнимой с постоянно действующим и периодически извергающимся вулканом, но и тихой гаванью, где можно было отключиться от всех проблем и забот, расслабиться, а потом, вернувшись к привычным делам, чувствовать себя еще более сильным и непобедимым. Изменяя своей супруге с Марго, он хоть и нечасто, но изменял и самой Марго. При этом каждый раз убеждался, что другой женщины, лучше и искусней в любви, для него нет. Марго представлялась ему идеальной во всех отношениях.

Сама же Марго, оставив журналистику, занялась бизнесом. Стала хозяйкой нескольких бутиков дорогой одежды и сети салонов красоты.

Федор Михайлович ничего не жалел для своей любимой женщины, потому что она смогла дать ему нечто большее по сравнению с материальными благами – уверенность в себе, стимул и тонус. Впрочем, Марго могла бы спокойно вести праздный образ жизни, уподобившись супруге Федора Михайловича, он и так ее полностью обеспечивал. Но, учитывая ее склад ума и деятельную натуру, он сделал из любовницы настоящую акулу бизнеса, за что Марго была ему благодарна и отчасти преданна.

12

Федор вернулся. Хотелось снять напряжение. Сегодня надо побыть дома, а завтра непременно увидеться с Марго. Одна только мысль о темпераментной любовнице вызывала у него мгновенное возбуждение. Обычно он редко звонил ей из деловых поездок. Телефонный разговор с ней сбивал его с ритма, даже если она находилась не просто на другом конце провода, а за тысячи верст. Он ревновал. Хотя когда-то сам сказал, что не намерен лишать ее свободы, попросив лишь соблюдать определенные рамки. Полагаясь на здравомыслие Марго, Федор Михайлович не стал уточнять, до какого предела эти рамки и до какой степени следует их соблюдать.

Отдохнув после ночного перелета в своем особняке недалеко от Москвы, Федор Михайлович уединился и набрал номер Марго. Она тем временем в кабинете одного из своих салонов красоты отчитывала управляющую, придираясь к мелочам, которые никак не могли отразиться ни на прибыли, ни на статусе заведения. Марго нравилась власть, нравилось командовать и подчинять. Чаще всего ее гнев был ничем не обоснован. Иногда для большей уверенности в себе и для поднятия настроения ей было достаточно увидеть испуганные лица и слезы подчиненных. Их объяснения и защитные аргументы не учитывались, как и их мнение. Понимая, что все дорожат своим местом и приличной зарплатой, Марго позволяла вести себя с персоналом так, как ей заблагорассудится. Она была их королевой, и спорить с этим было невозможно.

Услышав звонок на сотовый, Марго, указав управляющей кивком на дверь, немного помедлила и, убрав из голоса истеричные нотки, ответила:

– Да, милый! Ты в Москве? – голос ее был уже мягок и обволакивал нежностью. – С приездом, котик!

– Спасибо, родная моя! Как ты, детка? Твой котик соскучился по своей кошечке. Хочу тебя жутко! – он тяжело задышал, представляя их скорую встречу.

Марго, зная, как воздействует на него, продолжила:

– Мрр, и я соскучилась сильно! И когда же мой шаловливый котик попадет в лапки своей кошечки, которая уже выпускает острые коготки? – она искусно затягивала его в игру и целенаправленно не задавала лишних вопросов, оставив их его супруге, прекрасно понимая, чего хочется мужчине на самом деле. Все, что он сочтет нужным, сам расскажет при встрече и только после того, как сполна насладится ею.

Федор рассмеялся. Напряжение последних двух недель стало отступать. Деловые встречи, переговоры, подписание контрактов – все осталось позади. А сейчас на горизонте она – его королева! Только ей удается вырвать его из рутины, сделать жизнь ярче и интересней, вопреки убеждению обывателей, что жизнь богатого человека – это постоянный праздник с отсутствием проблем. И те же обыватели не догадываются, что быть сильным мира сего – это прежде всего изнуряющая работа, постоянный мозговой штурм и компромиссы с собственной совестью. И все это не проходит бесследно. Постепенно истощаются внутренние ресурсы, как моральные, так и физические.

Скрывая ревность, Федор Михайлович аккуратно, чтобы Марго не догадалась о терзающих его сомнениях, продолжил:

– И как себя вела в мое отсутствие моя девочка? Надеюсь, не сильно шалила?

Марго встала, подошла к двери, закрыла ее на ключ и включила кофемашину, установленную в кабинете. Сделав несколько глотков крепкого кофе, собралась с мыслями и ответила:

– Что ты, милый. Какие там шалости? Все мысли только о тебе и о тебе! Твоя девочка вся в трудах праведных аки пчелка. Вот и сейчас на работе делаю разбор полетов. Выдохнуть времени нет, – Марго почти не лукавила. Но, вспомнив о случайной встрече и сексе с молодым парнем, неожиданно возбудилась: кровь прилила к лицу, а низ живота приятно заныл. Возбужденная приятным воспоминанием, не стесняясь в выражениях, она продолжила игру. Предвкушая их сладострастную встречу, Марго решила закончить свои дела на сегодня и отправилась в специальный магазин, чтобы выбрать очередной пикантный костюмчик и новенькие игрушки для сексуальных утех.

13

Приближался Новый год. София Михайловна, облокотившись на высокий подоконник в гостиной, пристально смотрела в окно. Уже смеркалось. Но от этого только ярче выглядело все за окном. Соня вспомнила детство: хороводы вокруг елки с Дедом Морозом и Снегурочкой, подарки в картонных коробках с шоколадными конфетами и вкусными апельсиновыми вафлями, еще вспомнился мамин подарок – стеклянный шар, показавшийся ей тогда волшебным. Шарик был маленьким, и все в нем было крошечным: сказочный домик, елка в игрушках, лесные зверушки, снеговик в красном шарфике. Стоило потрясти шарик, и пространство внутри заполнялось сверкающими снежинками. Снежинки кружились, словно кукольные балерины, и наконец оседали вниз. Она боялась, что, упав, они растают, потому вновь и вновь трясла шарик, любуясь им. В детстве Соне хотелось превратиться в Дюймовочку, проникнуть в игрушечный шар и танцевать вместе со снежинками. Вот и сейчас похожая картина за окном, только все настоящее, и она опять только со стороны любуется, наблюдая за падающими снежинками, несущимися, попыхивая сизым паром, машинами, спешащими куда-то прохожими. Ей нестерпимо захотелось выбежать из теплой, уютной квартиры, в которой уже стояла наряженная живая елка, где было спокойно и уютно, но при этом одиноко и грустно. Соне хотелось бежать туда, где все куда-то торопятся, ничего не успевая в этой предпраздничной суете, на ходу обсуждая насущные дела и планы. Ей хотелось наполнить свою жизнь эмоциями, от которых она отгородилась по собственной воле. Раньше – дома – все было иначе. На выходных собирались гости, многие приходили с детьми. Ребята шумели, играли, ссорились, мирились. Взрослые, отведав различные блюда, разделялись на компании по интересам. Несмотря на суету, всем было уютно и радостно. А здесь, в Москве, все иначе. Люди предпочитают встречаться в ресторанах, кафе, даже в банях устраивают посиделки. Конечно, и они раньше с супругом ходили в рестораны вдвоем или с компанией друзей. Но каждый выход был к чему-то приурочен и очень торжественен. А сейчас стало по-другому. Было время, когда муж на обед заезжал домой. Санечка после школы возвращался – ел, отдыхал, делал уроки, а потом уходил на тренировку или погулять. Она всегда была спокойна за него. Компании ровесников сын не любил. Предпочтение отдавал спорту и книгам или проводил время с отцом. Но она чувствовала свою необходимость им, а теперь оставалась до вечера, а иногда совсем допоздна в полном одиночестве. Ее мужчины, вернувшись домой, часто и от ужина отказывались, ссылаясь на то, что где-то уже перекусили. У них общие темы для бесед, в которых она не участвует. Тоска и одиночество! Телевизор и книги – вот единственная отдушина. Потекли слезы. Самое страшное, что она не видела выхода. Не знала, как выйти и куда войти, чтобы изменить свое нынешнее положение. Хорошо, что мужа уговорила слетать на праздниках домой, в родной Калининград! Полгода не видела родителей и очень соскучилась. Хотя ее мама обещала приехать, но все откладывала поездку. А супругу не до этого. У него много работы, встреч разных, непонятных ей поездок. Нет, конечно, она в нем уверена и вовсе не подозревает ни в чем дурном. И все же… Вот и сын совсем стал взрослый и отстранился от нее. Хорошо хоть с отцом у него полное взаимопонимание.

Размышляя, Соня так увлеклась, что не услышала, как хлопнула входная дверь и вернулись ее мужчины.

– Дорогая, ты дома? Ау, Сонечка! – Дмитрий Борисович был в прекрасном настроении и сыпал шутками. – Да-а, сынок, видать, мы с тобой где-то проштрафились. Неспроста нас мама не встречает. Радость наша, если что, ты уж прости нас, непутевых. Готовы понести наказание. А лучше помилуй!

– Насчет помилования я еще подумаю! – Соня, оторвавшись от окна и своих мыслей, вышла навстречу мужчинам, по очереди поцеловала их и с удовольствием подхватила игру. – Да путевые вы, путевые! Только холодные и, надеюсь, голодные.

– И еще какие голодные, да, Сань? – Дмитрий Борисович подмигнул сыну, чтобы тот и не думал опровергать. Он видел, как радуется жена, когда они едят с аппетитом, расхваливая ее кулинарные способности.

Настроение Сони сразу улучшилось, все грустные, холодные, как лед, мысли были растоплены шутками и смехом. Она всегда удивлялась способности мужа одним только словом или взглядом изменить ее настроение. Он, словно художник, брал в руки кисть и своим воодушевлением, со свойственным ему задором наносил на мрачную палитру ее настроения яркие, жизнеутверждающие краски. Это была полная эмоциональная зависимость от настроения мужа и сына. Но больше все-таки супруг влиял на ее мироощущение.

– Мойте руки, мальчики, и ужинать, – Соня, едва не подпрыгивая от счастья, поспешила на кухню.

Вскоре все уселись за стол. На ужин были запеченная рыба, жареная картошка, которую обожали мужчины, салат из морепродуктов и хлеб, выпеченный в новенькой хлебопечке. София Михайловна сама настояла на таком новогоднем подарке ей.

Духи, украшения, другие милые и необходимые любой женщине приятности ей казались не просто безделушками, а выброшенными на ветер деньгами. Что-то в дом для красоты, уюта, удобства и пользы – это было много приятней и важней для нее. Хотя муж явно был не согласен с этим.

– Сонечка, а достань-ка мне коньячку! Я бы с удовольствием выпил за окончание года и всех важных дел. Все. Теперь отдыхаем и ни о чем, кроме отдыха, не думаем, – Дмитрий Борисович, громко хлопнув в ладоши, с удовольствием и призывно посмотрел на супругу. Но, вспомнив о сюрпризе, поднялся из-за стола и поспешил в прихожую. Быстро вернувшись, со счастливой и загадочной улыбкой торжественно произнес:

– Вот. Это, я думаю, тебе понравится не меньше, чем твоя хлебопечка! – он положил на стол три театральных билета. – Завтра идем в Большой! Все вместе! Как говорится, семейный праздничный выход в свет. Ну что? Порадовал?

– Боже! Это же прелестно! Санечка, вот так папка, даже не сказал нам, – у Сони от избытка эмоций набежали слезы, и в тот же момент она озадачилась вопросом: – Ну а как же наши пельмени? – Беспокойство вынудило проверить, не развалился ли ее тугой пучок. – Не хочу нарушать традицию. Когда же я буду их лепить? Тем более, первого мы улетаем, и Санечка останется один. С домашними пельменями точно голодным не остался бы.

– Ну, во-первых, Санечка твой уже не ребенок. Разберется. С деньгами только дурак голодным останется. А во-вторых, завтра мы только вечером идем в театр. Так что все успеешь. А чтобы не устала наша хозяюшка, поможем. Да, Санек? – отец посмотрел на сына не терпящим возражений взглядом.

– Да, конечно, поможем, – ответил Саня, хитро улыбнувшись, – лишь бы не навредить. Только, пап, вряд ли нам с тобой что-то доверят. Все, что связано с готовкой, для мамы свято. Я думаю, после нашей помощи мы будем с позором изгнаны из маминого эдема, то есть с кухни.

Все рассмеялись.

– А давайте, мои родные, я вам бутылочку вина откупорю. Завтра последний день уходящего года. Пора начинать праздновать! – Дмитрий Борисович направился к винному шкафу, где хранилась коллекция дорогих вин, в основном подаренных благодарными клиентами в качестве презента к основному гонорару.

Когда бокалы были наполнены, глава семейства произнес тост:

– Ну что? За успешное окончание основных дел в этом году! За тебя, сын! Чтоб успешно сдал первую сессию! Надеюсь, ты справишься со всем отлично, голова-то у тебя светлая, почти как у меня, – широко улыбаясь, Дмитрий перевел взгляд на супругу и продолжил: – За тебя, дорогая! Ведь ты наш ангел-хранитель. Короче, за вас, мои родненькие!

За ужином, чтоб родные не заскучали, Дмитрий Борисович рассказал об одном курьезном случае, недавно происшедшем на работе. Одна пожилая женщина пришла в его контору по рекомендации своего старинного друга. Была одета небрежно, и, судя по внешнему виду, ей чуть не было отказано во встрече с адвокатом. Девушка в приемной нахамила бабуле. А та оказалась вдовой известного художника. У нее хранились неизвестные картины ее выдающегося мужа. Родственники хотели растерзать эту коллекцию и забрать все себе. Но вдова была сильно обижена на них за невнимание и пренебрежительное отношение, поэтому хотела составить завещание не в их пользу.

Закончив рассказ, Дмитрий Борисович помолчал немного и добавил:

– Вот что значит встречать по одежке. Хорошо, что я подоспел вовремя, а то непонятно, чем бы все закончилось. Никогда нельзя делать поспешные выводы. Человек как книга: иногда под потрепанной, старой обложкой скрывается шедевр, и надо потрудиться открыть его, чтобы убедиться, так ли это. Слушай, сын! Это тебя непосредственно касается, тем более в нашей работе: юристов полно, а вот хороших адвокатов не так много. А в принципе, ты уже можешь потихоньку осваивать азы профессии. Нагружать сильно не буду. Так что, как говорится, велкам!

– Бать, а как ты поступил с секретаршей? Выговор? – с интересом спросил Саня.

– Я ее уволил, – прозвучал категоричный ответ.

София Михайловна, казалось, с полным вниманием и восхищением слушала рассказ мужа, видно, поэтому ее вопрос прозвучал совсем неожиданно:

– Сыночек, как же ты один останешься? Да еще на целую неделю! Что-то у меня на душе неспокойно, – в ее голосе слышалась неподдельная тревога.

– Соня! Прекрати! Сашка взрослый парень. Разберется со всем сам. Пора уже проявлять ему свою самостоятельность во всех вопросах, – твердо заявил Дмитрий Борисович.

Сын с благодарностью посмотрел на отца.

– У Санечки твоего борода уже растет, а ты с ним все сюсюкаешься, – уже мягче добавил мужчина.

Саня непроизвольно взялся за свой подбородок, словно на деле решил убедиться в словах отца. Убедился. К вечеру уже не было идеальной гладкости после утреннего бритья. И для наглядности он взял мамину руку и провел ее ладошкой по своей колючей щетине.

– О боже! Какой кошмар! – обреченно произнесла София Михайловна, закрыла глаза и затаила дыхание, словно готовясь уйти в мир иной. Ведь обычно эти слова означали у нее «конец всему живому на земле». И здесь не было нужды контролировать пучок и вытаскивать из него шпильки, тут же возвращая их на место. До этого ли.

Отец и сын, так и не поняв, в чем заключается кошмар и почему мать так сильно переживает, встретившись взглядами, не смогли удержаться от смеха. Соня внимательно посмотрела на своих хохочущих и так похожих друг на друга мужчин, неожиданно рассмеялась сама. Рука тотчас потянулась к пучку, но остановилась на полпути, что означало «конец света отменяется, но я все равно нервничаю».

Когда семейный ужин подошел к концу и время шло к ночи, Соня трепетно стала ждать близости с мужем, считая его не только самым лучшим мужчиной на земле, но и самым страстным, при этом очень нежным любовником. Хотя ей и сравнивать-то было не с кем. Да и мысли об этом она никогда не допускала. Супруг был ее вселенной.

14

Наконец-то свобода! За всю свою жизнь Александр впервые должен был остаться один дома. Ему предстояла целая неделя без опеки, контроля и отчетов перед родителями. Настроение было настолько хорошим, что два дня до отъезда родителей он вел себя безукоризненно: мыл посуду, читал газеты, играл с отцом в шахматы и был чрезвычайно внимателен к маме.

Тридцать первого декабря Саша принял участие в священной для их семьи традиции и с утра уже был на кухне. Ему доверили сделать фарш для пельменей. Все его действия проходили под неусыпным контролем главнокомандующего, роль которого неизменно выполняла мама. Отцу было поручено тесто, которое нужно было тонко раскатать, что нелегко давалось новоиспеченному повару. Раскатанный пласт то оставался слишком толстым, то вдруг неожиданно рвался. Дмитрий злился, Соня его успокаивала и подбадривала. Глядя на отца в фартуке и всего испачканного в муке, Саша безобидно шутил.

– Ну и поварята, – посмеивалась над ними Соня, – помощнички мои! Ничего, ничего. Тяжело в учении, легко в бою. Я бы, конечно, одна быстрее справилась, но мне очень приятно ваше участие. В конце концов, важен результат. А он уже на лице! – она с любовью посмотрела на мужа, что-то ворчащего себе под нос, и разразилась хохотом.

Смех был настолько заразительным, что Саня не удержался и тоже начал хохотать. Дмитрий Борисович пристально посмотрел на жену и сына, отложил скалку, развязал фартук и сказал:

– Да ну вас! – и, улыбнувшись, процитировал: – Беда, коль пироги начнет печь сапожник, а сапоги тачать пирожник. Так-то.

Перед тем как отправиться в театр, Соня ненадолго уединилась в спальне. Когда она вышла и предстала перед глазами своих мужчин, те непроизвольно ахнули. Они увидели перед собой не вечно хлопочущую домохозяйку в скромной и удобной одежде, а настоящую леди. В синем облегающем бархатном платье и предварительно накрученными на бигуди волосами, уложенными на одну сторону, Соня выглядела потрясающе. Черты ее лица, чуть тронутого косметикой, казались совершенными. В ушах сверкали бриллианты. В этом облике Соня была похожа на куколку – нежную, трогательную, очень красивую, которую хотелось постоянно носить на руках. Что, впрочем, и сделал супруг. Он схватил жену на руки и со словами: «Как же ты прекрасна, солнышко мое!» – закружил, не обращая внимания на ее слабый протест. У него взыграло желание, захотелось близости с ней, но усилием воли он подавил в себе возбуждение, мысленно отложив его до ночи.

Вернувшись домой за два часа до наступления Нового года, вместе они накрыли стол в гостиной, на ходу обсуждая поход в Большой театр – саму постановку, декорации, публику, мороз, огромную елку на площади. Под бой курантов выпив шампанского, они еще какое-то время посидели за столом и наконец разошлись по комнатам. День был настолько насыщен, а вечер великолепен, что никто не хотел засиживаться.

Этой ночью все засыпали с ощущением абсолютного счастья. Соня была рада, что опять в семье воцарилась атмосфера полной гармонии. А близость с мужем в эту ночь была какой-то новой, немного стыдной, но неимоверно приятной. Александр торжествовал, предвкушая свободу. А Дмитрий был несказанно доволен тем, что в Москве у него все удачно сложилось с работой, что и здесь он может обеспечить своим родным достойную жизнь.

На следующий день, как только закрылась дверь за родителями, победно вскрикнув «Yes!», почувствовав себя полноправным хозяином собственной жизни, Саня завалился на диван в гостиной и включил телевизор. Переключая каналы, задержался на старой комедии о приключениях Шурика. Вдоволь насмеявшись, он поймал себя на мысли, что как-то не так пользуется своей свободой, и взял в руки мобильный телефон.

15

Они встречались уже три месяца. Жанна была самой эффектной девушкой на факультете. Высокая, стройная, длинноногая – с такими параметрами она бы легко могла участвовать в конкурсах красоты или сделать отличную карьеру в модельном бизнесе. Ее густые темные, отливающие синевой, волосы доходили до пояса. Обладательница смуглой кожи, девушка походила на восточную красавицу. Точеные черты лица, большие карие глаза с поволокой, мимика, манеры – все приковывало к ней восхищенные взгляды. Ею хотелось любоваться. Как только начались занятия, Саня сразу обратил на нее внимание и оценил по достоинству, как, впрочем, и остальные сокурсники. Но если все стали быстро добиваться ее расположения, то он не выказывал ей никаких знаков внимания. Гордость не позволяла ему сделать первый шаг. Возможно, из-за этого она сама шагнула ему навстречу, тем самым выбрав именно его. Впрочем, все соискатели на внимание красавицы по внешним данным явно проигрывали ему. А Санина отстраненная, почти безразличная манера особенно притягивала к нему женское внимание. К тому же и выглядел он взрослее и серьезнее своих однокурсников.

Их встречи были достаточно безобидными, а отношения походили больше на приятельские, но при этом оба чувствовали влечение, которое выходит за рамки обычной дружбы. Они ходили в кино и кафе, забегали на выставки, гуляли, держась за руки, целовались и обнимались. Целуя Жанну, Саня возбуждался. И опять не понимал себя. Ведь она ему нравилась! Но по-настоящему, без всяких раздумий, он хотел одну-единственную женщину – королеву. Королеву Марго.

Из-за ощущения свободы, а может, и нестерпимого сексуального желания он решил, что сама ситуация благоволит перевести их отношения в более близкие. Ведь только так ему удастся окончательно вычеркнуть ту роковую встречу и не менее роковую женщину из своих мыслей.

Без лишних раздумий Саша набрал номер Жанны. Достаточно быстро он услышал знакомый голос и сдержанное «алло».