Когда-нибудь под звездным небом

Прогулявшись пару часов, мои пальцы настолько замерзли от холода, что я решил заглянуть в ближайшую кофейню. Я взял себе горячий шоколад и решил немного посидеть внутри, чтоб согреться. Вся кофейня была заполнена людьми, в основном это были парочки. Я даже встретил двух своих одноклассников, они проводили время со своими девушками. На минуту в голове у меня возникла мысль, что мне тоже стоит найти себе отношения. Но вспомнив про то, что мне на себя еле как хватает денег, я выкинул эту мысль из головы и пошел гулять дальше.

Я увидел ее в 10-ом часу вечера. Людей в парке почти не было, стоял жуткий мороз, и все разбежались по своим домам. Меня не отпускал этот вечер, я чувствовал внутри, будто он не может так закончиться. Она стояла у начала туннеля и смотрела на что-то вглубь него. Падал мелкий снег. Я увидел ее лишь со стороны. Не видя лица, я сразу понял, что она прекрасна. На ней была приталенная шелковая юбка бежевого цвета. Сверху тепло-розового оттенка пуховик с капюшоном, который она накинула на голову. На ногах белые угги. Они показались мне слегка нелепыми к ее наряду, но все равно выглядело мило. Я стоял позади нее и не мог оторвать взгляд. Я не мог объяснить, не мог понять, что со мной происходит. Что я сейчас чувствую. Не замечая меня, она зашла в туннель. Он горел ярко-сиреневым светом, словно покрыт тысячью лепестками ириса. Шурша по снегу, я медленно шел за ней вслед. Шел словно не я, а какой-то совершенно другой парень. Я не мог контролировать ноги, мышцы, дыхание. Все работало машинально, и что-то неизвестное внутри меня заставляло двигаться в ее направлении. Пока мы шли по туннелю, она остановилась несколько раз и опять смотрела на что-то невидимое впереди себя. Может, она просто вслушивалась, идет за ней кто-то или нет, боясь обернутся. А может, пыталась понять, сколько осталась идти до конца туннеля, не желая, чтобы он заканчивался.

Дойдя до конца, она резко повернулась в мою сторону и, как ученый во время исследования, стала изучать меня глазами сверху вниз. Не знаю, может это любовь, возбуждение или страсть, но в этот миг я ощутил все одновременно. Она изучала меня, а я не мог оторваться от ее глаз. У нее были темные волосы, заправленные под капюшон, маленький вздернутый нос, красные от мороза губы и глаза зеленого цвета, похожие на два изумруда. Ее черты лица были настолько утонченные и ровные, будто профессиональный скульптор создал произведение искусства. От волнения у меня участилось дыхание. Пульс бил так, казалось, что в ушах играет громкая музыка. Простояв около минуты, она громко и уверена спросила.

– Ты что, насильник?

Растерявшись от такого неожиданного вопроса, я постарался собраться с мыслями и ответил дрожащим голосом:

– Нет.

– То есть ты не хочешь напасть на меня в ближайшем темном переулке? – с насмешкой спросила она.

Ее голос нежный, но при этом уверенный, словно она каждый день попадает в такие ситуации, звонко отдавался у меня в голове.

– Даже и не думал об этом. – ответил я, пытаясь выдавить из себя улыбку.

Она слегка прищурилась и сказала:

– Тогда отлично. Сколько тебе лет?

– Мне 16.

– А мне 18. Так ты еще совсем малыш. А я-то думала, что меня уже насиловать собрались. – рассмеялась она. – Хотяя… Что, в 16 лет не существует насильников? Как ты думаешь?

– Понятие не имею. – уже более уверенно ответил я. – Но точно не я. Мне просто нравится гулять в этом парке во время фестиваля, я каждый год сюда прихожу. Еще ни одного не пропустил.

– А ты странный. – сказала она, как будто сделала новое научное открытие. – Но мне нравится!

И она улыбнулась. Эта мимолетная улыбка навсегда осталась у меня в памяти. Это похоже на эмоции ребенка, который увидел подарок под елкой на новый год. Похоже на теплый летний вечер у моря. Похоже на горячий чай во время жуткого холода. Я бы даже сказал, похоже на любовь. Она повернулась ко мне спиной и спросила:

– Прогуляемся? Сегодня неимоверно хороший день.

Недолго думая, я подошел к ней, посмотрел в глаза и с улыбкой слегка кивнул в знак согласия. В те минуты, когда я стоял рядом с ней и смотрел ей в глаза, я вспомнил слова дедушки. Я понял, что, приходя сюда на этот фестиваль из года в год, как и он, я что-то искал. И вот, наконец, я нашел этот свет…

О ЧЕМ ДУМАЮТ РЫБЫ

Однажды в своей жизни я повстречал одного человека. Мужчина 30-ти лет. Небольшого роста, крепкого телосложения, не красавец, но с приятными чертами лица. И с очень грустными глазами (я приметил это в самом начале нашего знакомства). Он неожиданно появился в моей жизни и так же неожиданно исчез. Он стал мне другом, лучшим другом. Пожалуй, единственным за долгие годы.

В тот день я решил встать пораньше и прогуляться. Планов не было, свободного времени было куча. За окном стояла середина лета, самые жаркие дни. Когда я открыл глаза, на часах показывало 8 утра. Настроение было прекрасным, что показалось мне крайне странным. Обычно ранним утром я ощущал апатию вместе с головной болью от писем на электронную почту, связанных с работой. Я заварил зеленый чай, вышел на балкон и втянул полной грудью утренний летний воздух. Вид с моего окна открывался на теннисный корт. Чаще всего на нем собирались любители, но иногда тренировались профессиональные игроки. В такие дни я мог часами наблюдать за их грациозностью и отточенностью движений. Они напоминали мне бабочек, которые плавными взмахами крыльев могут преодолевать огромные расстояния. За теннисным кортом красовалось колесо обозрения в парке аттракционов. Смотря на него снизу вверх, казалось, что пред тобой стоит гигант нереальных размеров. И неуклюжим движением своей ноги, он в любой момент может лишить тебя жизни. На колесе обычно катались семейные пары с детьми или подростки, которые пытались прочувствовать романтику этого мира в свои ранние годы. Я был не исключением. В 16 лет я постоянно катался на нем вместе с подружками, пытаясь уединиться. Но раз за разом, когда колесо поднималось на 12 часов, я, ошеломленный видом перед глазами, наблюдал за красотой этого мира, забывая, с какой целью я сел в кабинку со своей подружкой. Скорее всего, в такие моменты я полностью ощущаю, что живу.

Простояв на балконе около 5-ти минут и погрузившись в воспоминания, я неспешно закурил первую сигарету за день. Курил я мало, несколько раз в неделю. В основном, когда ходил в бар или чувствовал, что сейчас мне это нужно. Не знаю, как это объяснить. Организму никотин не требуется, да и зависимости толком у меня не было, мог не курить месяцами, хотя закурил я еще подростком. Но были моменты в жизни, когда мне необходимо закурить, может чтобы придать эстетики и некого драматизма, а может именно сейчас мой мозг кричит, что хочет никотина. Сам не знаю.

Как я и сказал ранее, времени свободного было вагон. В те годы я еще не был женат, много времени проводил наедине с собой. Гулял, ходил в кинотеатры и разные бары, иногда в бордели. В выходные дни, бывало, не выходил весь день из дома, погрузившись в чтение книг и прослушивание различных пластинок. С одной стороны жизнь была скучная, погруженная в серые тона, но с другой мне было в ней комфортно. Я наблюдал от первого лица, как молодость проходит в никуда, но при этом с улыбкой смотрел ей вслед. Тогда я был довольно одинок. Постоянных отношений не было. Обходился временными знакомствами. Было пару друзей со студенческих времен, но жили мы с ними в разных городах. Поэтому по большей части своего времени я был один. Хотя! У меня был кот. По кличке Уголь. Бедолага был слеп на один глаз, но на его аппетит это никак не влияло. Я подобрал его с улицы несколько лет назад, уже с его особенностью. Он часто помогал справляться с невыносимой грустью по вечерам, составляя мне компанию за бокальчиком виски. За все годы он стал неотъемлемой частью моего дома, кем является и по сей день.

Работал я тогда, как и сейчас, журналистом в одной малоизвестной газете. Брал небольшие интервью у разных людей, с разными видами деятельности, пытался посещать все значимые события города. Хоть газета и вправду была непопулярна, попал я на эту работу с огромным трудом. Помог устроиться мне мой хороший знакомый. Знали мы друг друга еще со школьных лет. Проблема заключалась в том, что у меня не было образования журналиста, да и опыта работы тоже. Но я с детства мечтал им стать. Мой кумир был японский журналист Тоехиро Акияма. Он был первым профессиональным журналистом, который побывал в космосе в ходе своей работы. Я им поистине восхищался. Но в школе, по воле моей распущенности и лени, я учился, так сказать, «не очень». Пропускал много занятий, все экзамены не мог сдать даже на средний балл. По этой причине двери университета журналистики для меня были закрыты. Да и в семье в то время денег особо не было, поэтому двери были закрыты на большой ломбардный замок. Поступил я в небольшой местный университет на факультет истории и культуры. Даже туда я прошел с огромным трудом и тратами родителей. Но это было хоть немного схожее с тем, что я хотел. В годы студенчества я наконец взялся за голову. Посещал все занятия, учился на хорошие оценки. Еще успевал подрабатывать в книжном магазине, продавцом. Окончил я его так же с отличием. Жизнь текла рекой. Но после выпуска с университета я столкнулся с одной проблемой. А именно работа по профессии. Мне предлагали только работу в школе, с младшими классами. Или же в библиотеке, работа в отделе истории. Раскладывать книги по фамилиям, помогать посетителям в поисках. В общем – одна скукота. В итоге, спустя несколько месяцев кропотливых поисков я остался без денег, которые откладывал на время поисков работы, и в полном отчаянии. Но похоже сама удача пришла ко мне и постучалась в дверь. Одним не примечательным вечером, сидя в баре и тратя последние деньги на бренди, я случайно встретил старого знакомого. Мы с ним неплохо общались в школьные годы. Разговорившись с ним, я поведал ему свою проблему, связанную с работой. Он же, в свою очередь, рассказал, что уже больше года работает начальником отдела в небольшой газете. Выпив еще парочку бокалов, он был готов помочь мне с работой. Даже не имея диплома об образовании журналиста, он взял меня личным помощником, дав мне месяц испытательного срока. Ошибок я делал уйму. Иногда я был уверен, что меня сейчас уволят, но когда он смотрел на мое жалостливое лицо, то проявлял снисхождение и попросту нагружал большими обязанностям. В итоге, на своих ошибках я стал учиться. И спустя полгода я стал неплохим журналистом. Да, со своими минусами и странностями, но я развил свой стиль. Стал лучше коммуницировать с людьми. Стал более пунктуальным и ответственным. Эта работа многое во мне поменяла. Как по мне, в лучшую сторону.

Докурив сигарету и вдоволь прочувствовав летнее утро, я двинулся собираться на прогулку. Сходил в душ, вымыл голову и начисто побрился. Надел легкие хлопковые брюки, белый поло, тенниски (кроссовки для игры в теннис), которые уже давно нужно было поменять на что-нибудь новое, на нос очки Ray Ban и на голову светло-голубого цвета кепку. Перед выходом из квартиры я остановился прислушаться к тишине, в которой я ее оставлял. Тишину прерывало лишь нескончаемое пение цикад, которое окутало это утро. Так и начался мой день.

Во время прогулки я решил зайти позавтракать в мой любимый ресторанчик. Подойдя к нему и посмотрев на вывеску с названием, я постарался вспомнить, на протяжении скольких лет я еженедельно прихожу сюда. Но так и не смог. Точно могу сказать, что уже больше 5-ти лет. Вы не подумайте, я не был богачом. Тот ресторан был, так сказать, второсортным, с удивительно дешевыми ценами и небольшим по составу меню. Он не отличался никакой определенной кухней или красивым интерьерном. Да и рестораном его можно назвать лишь по тому, что на вывески в его названии было написано, что это ресторан. Не более того. Но были и свои плюсы, раз я возвращался туда раз за разом. Там делали безумно вкусные стейки и неплохие салаты. Это я и заказал. Стейк прожарки медиум в белом вине, салат из свежих помидоров с луком и стакан апельсинового сока. Как и ожидалось, стейк был безупречным. Прожарка, нежность, сочетание вкусов. Будто повар был рожден для готовки именно этого блюда.

Закончив неплохой завтрак, я открыл новую книгу, которую купил на днях, и погрузился в чтение. Она была от неизвестного мне автора, с не примечательным названием. Сейчас уже и не вспомню. Вроде что-то связанное с сумасшедшим. Я обычно не покупаю книги неизвестных мне или хотя бы непопулярных всемирно авторов. Обожаю Достоевского, Чарльза Мартина, Томаса Манна, Сэлинджера, ну или хотя бы Рэя Брэдбери. В книжном магазине я сразу же приметил эту книгу на полке. Мне даже показалось, что я был первый во всем мире кто ее купил, ибо полка с этими книгами было не тронута. Я заметил это по скоплению пыли на каждой из этих книг. О чем была она, вспомнить тяжело. Если память не подводит, история повествовала о странном пожилом мужчине, который сошел с ума на почве тяжелых жизненных обстоятельств. История трагичная, можно сказать, по-своему красивая. Но чего-то в ней не хватало. Или, наоборот. Она была чрезмерно заурядной, от чего на душе становилось тоскливо. Такие книги приятно читать дома одному, за чашечкой хорошего кофе или чего-то покрепче. Но точно не в ресторане после славного и сытного завтрака в окружении большого скопления людей.

Через полчаса я ринулся гулять дальше. Время близилось к обеду, и начинало немного припекать. Я купил лимонад со льдом и направился в небольшой парк, в котором изредка любил кататься на велосипеде в свободное время. Небо в парке было практически не видно. Ветки величественного дуба, сплотившись друг с другом, спасали в эти жаркие дни. Словно гиганты положили друг другу на плечи свои огромные руки, слегка приобняв, не давая лучам летнего солнца проникнуть сквозь них. Пожалуй, хватит сегодня про гигантов, то что-то я зачастил.

Я присел на лавку в тени. Хотелось насладиться еще не превратившимся в чай прохладным лимонадом. Я часто любил приходить в парки и скверы и просто сидеть, ни о чем не думая, наблюдая за проходящими мимо меня людьми. Я всматривался в их лица, глаза, пытаясь хоть немного приблизиться к тому, что у них в голове. Когда люди замечали мой взгляд, они вели себя по-разному. Кто-то в испуге отворачивал глаза в другую сторону, чувствуя дискомфорт. Кто-то глядел на меня с непониманием, чего я на него вылупился. А кто-то улыбался мне – таких людей было крайне меньше, чем остальных. Но люди, которые, не взирая на свои смущения, радостно облачались в свои улыбки, делали мои дни немножко счастливее.

Напротив меня через забор виднелась вереница машин. Они стояли в не большой пробке. Всмотревшись получше, было видно, как водители, сидящие внутри, были раздражены. Выражение на их лицах было напряженным. В тот момент я их представил, как большой мыльный пузырь. Казалось, что вот-вот и он лопнет, и раздражение этих водителей выльется наружу. Они начнут громко сигналить, винить всех вокруг, а кто-то пустится в бессмысленные драки. Иронично бы выглядело.

Я достал вторую сигарету за день и закурил. Это был как раз тот момент, когда мне это было нужно. Закрыв глаза, я чувствовал, как растворяюсь в теплом летнем пространстве. Докурив, я вновь очутился в этом мире. Стал тем, кто я есть. Люди все так же куда-то шли. Водители, стоявшие в пробке, так же пытались унять свое недовольство. Продолжив попивать уже теплый лимонад и наблюдать за прохожими, я заметил справа от себя чей-то пристальный взор. Недолго думая, я посмотрел в ту сторону и увидел мужчину, который шел ко мне медленным шагом, не отрывая глаз. В этот раз я почувствовал на себе это непонимание и смущение от чужого взгляда. Он подошел ко мне на расстояние около метра и протянул руку.

– Здравствуй. Жаркий денек сегодня, не так ли? – сказал он, натянув улыбку.

Я пожал руку и покачал головой в знак согласия. От неожиданного поворота событий я не знал, что сказать ему. Я мог спросить его имя, что ему нужно или просто завести банальный разговор, но я лишь молча смотрел ему в лицо. Увидя ближе его глаза, они показались мне грустными, я бы даже сказал пустыми. Хотя этот мужчина постоянно пытался улыбаться, глядя на меня. Мы просидели, не произнося ни слова, несколько минут. И в эти самые минуты люди вокруг будто исчезли, ни одного человека. Тишина давила с такой силой, что еще немного, и я был готов встать и убежать. В ушах звучало лишь стрекотание цикад.

– Не будет ли у тебя сигареты? – спокойным голосом произнес он, словно мы давние друзья.

Я достал пачку и протянул ему. Он выудил одну сигарету, внимательно рассмотрел ее, понюхал и медленно прикурил, словно он был актером, которого снимало несколько камер.

– У тебя есть аквариум с рыбами?

– Мм, нет. Но в детстве был небольшой. – ответил я, устремляя взгляд куда-то вверх.

– Мне вот интересно, о чем думают рыбы? Не знаешь? – спросил он все тем же спокойным голосом. Для него этот вопрос был таким же естественным, как и то, что земля вращается вокруг солнца.

– Не знаю… Никогда не думал об этом. А разве это важно? – спросил я.

Этот человек вызывал у меня внутри панику. Нет, я не был социофобом. Прекрасно находил общий язык с посторонними людьми. Но он казался мне безумно странным со своими нелепыми вопросами, которыми разрушал эйфорию этого славного денька. Аквариум, рыбы, к чему это?

– Конечно, а почему нет? Разве тебе неинтересно, о чем они думают, что их тревожит, что веселит? – сказал он с выражением лица, будто это я походил на больного.

Я попытался унять внутреннюю панику и тревогу и вжиться в нужную роль. Я все же журналист.

– У меня есть пару догадок. – сказал я, стараясь сделать умное выражение лица. – Скорее всего у них рыбьи мысли, и мы не можем знать, о чем они думают. Такие же, как и людские, птичьи или мысли муравья. Рыбы не могут думать, как люди, а мы не можем думать, как рыбы. Это как разные языки на разных вселенных. Мы видим этот мир по-своему, они по-своему. Нас веселит хороший анекдот или неплохой секс, а их может совершенно другое. Они лишь плавают в аквариуме или океане, ищут еду и пытаются выжить. Если и предположить, о чем они думают, то только про выживание.

Он нахмурил брови и мельком взглянул на меня. Мне показалось, что мой ответ его огорчил или даже разозлил.

– Суровый ты человек. Излишний реалист. Посредственность. – сказал он и замолк.

Мы пробыли в тишине около минуты, затем он выкинул докуренную сигарету и продолжил.

– Я думаю, что рыбы обожают созерцать. Тебе так не кажется? Они не думают про то, что им нужно с утра на работу. Что завтра нужно отвести детей в школу. Не волнуются про счета, которые нужно оплатить. Они свободны. И всю свою свободу они могут тратить на созерцание. – он говорил, глядя на свои ладони, словно видит их впервые. – Я считаю, что они думают не только о выживание. Это лишь биологическая потребность. Ты же не думаешь целый день о том, как тебе добыть еду или не быть убитым?

– Возможно… – ответил я. Этот диалог не имел ни единого смысла для меня, но при этом я задумался над его словами.

– Так же и у них. Это же одна скука – думать только о том, чтобы выжить. – он пристально посмотрел мне в глаза. Его глаза так же были спокойными и печальными.

– Скорее всего они много думают. Раз их жизнь заключена в созерцании. Они размышляют над тем, что они видят. Может даже есть рыбы писатели или художники? – с ухмылкой произнес я, пытаясь пошутить. Его взгляд исказился в негодование и через пару секунд принял обратный вид.

– Возможно. – слегка улыбнувшись, ответил он.

Мы вновь замолчали. Я и вправду задумался о рыбах. Пытался вспомнить какие рыбки были у меня в детстве, но так и не смог найти ответ. На улице уже был полдень, начинало припекать голову даже в кепке. Лимонад давно закончился. Захотелось холодной пива. Я задумался о том, насколько этот день удивительный. Насколько мир неоднозначный. У каждого свои мысли и доводы, каждый погружен в свой маленький внутренний мир. Даже рыбы.

– Мне пора. – встав с лавки, сказал мужчина. – Еще много дел.

– Нужно встретиться с рыбами и спросить о чем думают? – с иронией спросил я.

Он развернулся ко мне спиной, устремив свой взгляд через забор, где ранее стояла пробка. И громко засмеялся.

– А у тебя еще не все потеряно! – отдышавшись после смеха, сказал он. – У тебя завтра есть дела? Не хочешь тут встретиться и еще поболтать?

В первой половине дня дел почти не было, разве что покормить своего кота. На работу нужно было только к вечеру.

– Я не против.

– Вот и отлично. Тогда завтра в 9 утра на этом месте. – сказал он, показывая пальцем на лавку.

– Договорились.

Он протянул мне руку, и мы попрощались. Вспомнив, что не узнал его имени, я окликнул его.

– Скажи, как тебя зовут-то?

Он развернулся ко мне и с улыбкой на лице произнес.

– Разве это важно? Имя непостоянно. Сегодня оно есть, завтра его нет. Еще и склоняется. Одни проблемы. Называй меня просто – «Ты». Так будет удобно и тебе и мне.

Я стоял в недоумении и ничего не понимал. Он махнул мне рукой и через несколько минут исчез из виду. Значит «Ты»… – подумал я. В этот день мы и познакомились. В этот жаркий солнечный день я повстречал друга.

Этой ночью мне снился дивный сон. Странный и кому-то может показаться пугающий. Но для меня он был прекрасен. Мне снилось, что во всем огромном городе, а возможно, и всем мире, я остался один. Абсолютно. Я шел по улицам, скверам и переулкам. Заходил в магазины, кафе и торговые центры. Просматривал каждую машину. Не было никого. Даже цикады, маленькие насекомые, собрали свои вещи и ринулись в дальние края. И в один миг я понял, что мне больше не нужно с утра ехать на работу. Не нужно вести детей в школу (хотя у меня их и не было). Не нужно волноваться про счета, которые нужно оплатить. Будто всю жизнь у меня на спине жил какой-то человек, скорее всего, старый, несчастный мужичок, который постоянно, день изо дня шептал мне на ухо мои обязательства, побуждая меня все это делать. И тут, в этом мире грез он исчез. Растворился, как утренний туман. Во сне, в глубоком сне я проживал другую жизнь, возможно, в другом мире. В том мире без несчастного мужичка на спине я ощущал свободу. И в том одиноком пустом мире мне лишь оставалось созерцать. Словно рыбам в необъятном океане.

На следующий день я прибыл на то самое место в нужное время. По пути, непонятно зачем, я купил газету, пару пачек сигарет и холодного лимонада. Пришел я слегка раньше времени, поэтому, пока Ты еще не прибыл, я начал читать газету. Поднятие ВВП; несколько аварий в районе трассы; постройка нового жилого комплекса на территории старых лесов; массовый семейный суицид в связи с долгами; новые кинофильмы, вышедшие в кинотеатрах. Все одно и тоже, раз за разом. При прочтении газет, мне иногда казалось, что они берут старые новости и просто меняют их местами. Бросив это скучное занятие, я задумался, что тут делаю. Чем я занимаюсь? Жду незнакомого мне человека, с которым мы вчера поболтали с получаса про рыб? Серьезно? От этих мыслей мне стало не по себе. Иногда ты просто начинаешь плыть по течению жизни, не замечая и не понимая, по какой причине ты совершаешь какие-либо действия. Ты делаешь это машинально, тобой руководят эмоции. Это как переспать с первой попавшейся девчонкой в баре. Ты ее не знаешь, так же, как и она тебя. Но ты это делаешь, потому что хочешь. Потому что именно сейчас течение тянет в эту сторону.

Я его прождал около часа. За это время я перечитал всю газету. Посмотрел на лица более ста человек. Выкурил две сигареты. Допил лимонад и успел сходить за новым. Погода стояла такая же, до ожогов на теле, жаркая, как и вчера. Казалось, что кто-то скопировал вчерашний день и подал его обратно на сверкающем блюдце. Попивая прохладный лимонад, я закрывал глаза и погружал свое сознание в другие миры. Я вспоминал о временах отрочества, о школьных годах, о своей первой любви. Я укрывался в этих мыслях с головой, словно одеялом в зимнее утро. В те годы жизнь текла быстро; в те времена я по-другому чувствовал жизнь, будто у меня было намного больше чувств и эмоций, чем сейчас. А теперь мне и остается, что забивать голову работой, в свободное время видеться с подругами и пить неразбавленный скотч, да холодное пиво. Просидев с закрытыми глазами около 5-ти минут, я почувствовал, что воздух вокруг меня резко поменялся. Я открыл глаза и увидел сидящего справа от меня Ты (как же непривычно говорить про человека без его настоящего имени).

Опоздав почти на час, он сидел, как ни в чем не бывало, держа в руках такой же, как и у меня лимонад.

– Ну, привет. – с нотками возмущения выдавил я из себя.

Он протянул мне руку для приветствия. Рукопожатие у него было крепкое, скорее всего бывший спортсмен. Ладони слегка влажные от пота из-за жары. Повисла неловкая тишина. На нем была рубашка с завернутыми рукавами до локтей цвета аквамарина. Темно-синие брюки, вроде бы из хлопка. И туфли из серой замши. Не было ни очков, ни головного убора, аксессуаров тоже. Лишь потемневшее от времени кольцо на безымянном пальце левой руки. Сегодня, казалось мне, он был менее разговорчив. Глаза имели вид африканских засохших водопадов, которые еще существуют в этом мире, но зачем, понятно лишь самому Богу.