Дорога на Джербу

Крестина Боднарчук

Дорога на Джербу

Глава 1

Алла стояла у окна и смотрела вдаль на высокие розово-перламутровые небеса. Сегодня они были какими-то особенно красивыми и очень тревожными. В животе разливалось ожидание, ведь завтра она должна лететь в самолете в далекую страну, первый раз на другой континент. Сердце плакало от обиды и боли, от разочарования последних лет, от одиночества длиною в молодость.

На дворе стоял май. Точнее, он уже заканчивался, и лето маленькими шажочками подступало к Петербургу. Всю весну Алла чувствовала себя самым несчастным и одиноким человеком на земле. Это всепоглощающее одиночество убивало ее изнутри и делало очень маленькой и ранимой. Она не привыкла показывать свои слабости, и только её мама всё чувствовала и говорила ей в последнее время одну и ту же фразу:

– Бедная моя доченька!

А потом нежно целовала в висок.

– Да чего я бедная-то? – смущенно отвечала Алла и отвечала маме, что все наладится. Говорила она так уже восьмой год…

Ее муж, Сергей, почти не появлялся дома. Он приходил только на завтраки, которые она готовила с большой любовью, всячески пытаясь ему угодить. С годами она приучила его к разнообразной и полезной еде. Например к кашам, которые он раньше совсем не ел, но со временем уже не мог без них обходиться. Также она делала в духовке вкусные творожные запеканки или жарила сырники, а иногда блины или оладьи. Зачастую они садились есть в девять часов утра, когда он приходил домой неизвестно откуда. Это был их маленький и последний ритуал. Это было чувство, когда они пытались надышаться перед смертью, но ощущали неизбежность этой кончины и им ничего иного не оставалось, как принимать все как данность и каждый раз на этом проклятом, но в то же время самом святом завтраке на свете, потихоньку хоронить свою любовь.

Да! Они по-прежнему любили друг друга. Любили крепко и вопреки всему. В них не было страсти и легкости: это была любовь настоящая, земная, с целой горой проблем и испытаний, которые они уже были не в состоянии вынести. Эта любовь проросла корнями внутрь их сердец, она пробивалась сквозь будни и праздники, которых последнее время никогда не было, через привычки, через повадки и пристрастия – через всю их жизнь.

Он был изуродованный судьбой человек. Травмы жизни отражались не только в поведении, но еще и на лице, еле заметно просвечивая сквозь глубокие морщины. Но больше всего была исковеркана душа – она была грязная, непонятная, мечущаяся.

Алла любила его за те хорошие качества, которые еще остались в нем. За ту былую человечность, которой он обладал в минуты прозрения, за собачью преданность, о которой он всегда говорил. Он называл свою жену лучиком.

– Ты – одно светлое в моей жизни… Больше у меня не осталось ничего. Ты – мой единственный светлый луч…

Но потом он снова продолжал ранить ее. Иногда ей становилось совсем невыносимо, особенно по утрам. Она так ждала его… Каждый вечер… Каждый час. Звонила, спрашивала когда придет. Он отвечал, что уже скоро, и спустя время она снова звонила, а он снова не приходил, и уже измученная, к утру, она забывалась во сне.

Каждый раз она пыталась понять, что происходит:

– Серёжа, милый, скажи мне, что с тобой не так? Скажи, и я постараюсь понять. Ты меня мучаешь, моё сердце скоро разорвется на части!

– Аллочка, я скоро всё расскажу, уже скоро… Завтра… Обязательно… У меня проблемы, но ты все узнаешь! Обещаю!

И она снова засыпала со слезами на глазах. С утра она говорила со своей подругой Дашей.

– Он опять не пришел?

– Нет.

– Алла, я переживаю за тебя, и не понимаю что творится… Пожалуйста, не плачь, я прошу, не надо!

– Спасибо, Даша. Если бы не ты… Я не знаю, я бы наверное не выжила… Такое даже не расскажешь никому. Позор такой. Сидеть у окна и ждать того, кто никогда не приходит. Я такая идиотка…

– Все мы идиотки, когда любим…

И, повесив трубку, она снова смотрела в окно… В это проклятое стекло, которое ненавидела.

Раньше Алла была задорной хохотушкой, часто улыбалась и не могла себе представить, что в какой-то миг почувствует себя полностью опустошенным и глубоко несчастным человеком. «Не дай Бог кому-то прочувствовать это» – думала она… Самое страшное, когда ты не нужен самому любимому и дорогому человеку, ради которого ты готов отдать всю жизнь.

Сергей изменился в последнее время. Она совсем перестала его узнавать. Еще год назад он был спокойным и уверенным в себе. Ничего не могло нарушить его твердую мужскую непоколебимость. Но последнее время с ним начали твориться странные и очень страшные вещи. Он не приходил домой по ночам, отговариваясь, что устроился работать на мойку. Периодически Алла замечала странные глаза – они были как стекло и подозрительно блестели. Ей было очень страшно, как будто рядом с ней находился незнакомец. В доме появился странный запах, который она тоже не узнавала. Это был запах тревоги и чего-то потустороннего… Такое чувство, что с ней проживал совсем другой человек – двойник, но он не являлся ее прежним мужем. В голове не сходилось ничего. Сначала она думала, что это наркотики, но никогда не находила следов и всегда пыталась отогнать от себя эти мрачные мысли. Сергей не был свят и даже являлся зависимым человеком, который раз в год уходил в крепкий запой. Алла всеми силами и нервами пыталась его оттуда вытащить. Когда терпение заканчивалось, она уезжала к маме. Пропившись, он снова превращался в самого лучшего мужчину на свете и делал все, чтобы загладить свою вину перед Аллой. А она хотела уйти навсегда! Эти мысли не отпускали ее, но каждый раз возвращалась по одной простой причине – она любила его. Сергей всегда казался ей особенным и она знала, что больше такого не встретит.

Он и правда был слишком непосредственным и не любить его было сложно. Несмотря на свою потрепанную внешность, он обладал безукоризненной харизмой и взглядом с поволокой, как у игривого кота, который очень мягок и пушист, но не стоит забывать, что все-таки он хищник. Опасный взгляд, каре-зеленый омут, и походка как у милого медвежонка – вот что привлекало женщин в нем. А еще ум – хитрый и изворотливый. Сергей всегда ходил по опасной дорожке, но в этот раз было что-то другое…

Алла замечала, что он может развлекаться игрушками на телефоне целую ночь. Иногда она встречала его в машине, сидящим около подъезда – он просто сидел и как загипнотизированный смотрел в экран телефона. У нее стали пропадать деньги. Ни уговоры, ничего другое не действовало. Но Сергей скрывал что-то еще, а что, она никак не могла понять, да и устала уже пытаться разгадать эту нелепую истину.

Она решила, что улетит с коллегой отдыхать, а там будь что будет. У нее не было сил больше думать о плохом, она хотела лететь куда угодно, хоть в Антарктиду, но подальше от этого проклятого дома, где одиночество стало ее главным другом. Иногда ей казалось, что она сходит с ума. Это безумное одиночество делало из нее душевнобольного человека, убивало ее личность.

– Стихи…Когда ты последний раз их писала? – спросила Дарья.

– Я уже не помню! Мне кажется, что не умею больше писать…

* * *

За день до поездки Алла и Сергей сильно поругались.

– Я больше не могу! Ты издеваешься надо мной!? Ты стал странным, не знаю, какой черт в тебя вселился?! Ты говоришь, что придёшь, и не приходишь. Обещаешь заехать за мной и забываешь, опаздываешь везде. Раньше такого не было, ты был пунктуальным и сдерживал обещания. Торчишь на своей поганой мойке круглые сутки. Все кончено! С меня хватит!

– Ты истеричка!

– Да, может я и истеричка, но та, которая сдерживает свои обещания! Что это за свитер, откуда ты его взял? Почему он грязный? – Алла потянула его за рукав.

– Отойди, животное!

– Животное…?

Она зарыдала и ушла в другую комнату. Ей казалось, что голова развалится на части от напряжения. Никогда за все восемь лет он не смел оскорблять ее. Никогда! Даже дурой не назвал. А тут… «Животное». Да что с тобой…?

Спустя несколько минут Сергей подошел к ней и крепко обнял.

– Прости меня, Алла, прости… Я не хотел! Я не знаю что на меня нашло. Этот свитер не мой. Мне его отдал Влад с мойки.

– Животное это ты! – захлебывалась Алла. – Ты превратился в зверя! Все кончено. Я больше не могу. Это невозможно больше выносить, – она рыдала, закрыв лицо ладонями.

Он ушел, виновато наклонив голову, и тихонько закрыл дверь.

На следующее утро она вызывала такси в аэропорт. В этот момент явился Серёжа.

– Отмени заказ, я сам отвезу тебя!

– Я не хочу, чтобы ты отвозил!

– Я отвезу.

Они вышли на улицу. Солнце жарило не по-питерски. На улице стояла самая настоящая июльская жара, хотя на календаре был конец мая.

Алле было душно, тошно и невыносимо. Она не любила жару, а на сердце ее уже не было боли и тревоги. Была духота. Сердцу было некомфортно в пределах грудной клетки. Оно хотело выпорхнуть на свободу, на свежий прозрачный воздух.

Сергей обнял ее и погрузил чемодан в багажник. Ей не стало легче после этого, наоборот, появилось ощущение, что в эту сердечную баню подвесили еще пять килограммов кирпичей.

Весь путь они молчали. Приехав в аэропорт, Сергей снова крепко обнял Аллу на прощание. Он всегда так делал, чтобы она не вздумала забыть его.

– Я очень тебя люблю и буду ждать! Слышишь? Очень люблю…

Алла долго смотрела на его болезненные черты лица, молча, а потом сказала:

– Пока.

Что-то погибло в ней сейчас. У нее не было никаких чувств, словно она превратилась в вымершего мамонта. Мамонт ведь тоже животное…Как там ее называл муж…ЖИВОТНОЕ…И действительно, только безмозглое и мертвое животное могло терпеть все эти унижения. Он очень верно подметил. Такое ощущение, что ей только что удалили сердце и отправили в кунсткамеру на хранение. Она как робот продвигалась к стойке информации в поисках своего рейса.

С Наташей они уже не первый раз путешествовали. Коллега была надежным человеком, с добрым и понимающим сердцем. Алла чувствовала себя комфортно и весело рядом с ней.

Натали была красивой девушкой средних лет и всегда обижалась, когда ее называли женщиной.

– Женщина, вы стоите в очереди?!

Наташка покосилась и отошла.

– Не обижайся! – сказала Алла. – Ведь мы все – женщины, и это прекрасно!

– Надеюсь со временем я научусь это нормально воспринимать.

Она была на высоком каблуке-танкетке, на ногах был сделан красивый педикюр вишневого цвета. Джинсовая куртка идеально облегала ее пышногрудую фигуру.

Алла всегда любила наблюдать за формами, которыми сама похвастаться не могла. Сама она была высокая, стройная, можно сказать даже худоватая и всегда по-доброму завидовала женщинам в теле.

– Как дела? Как твой? – спросила Наташа.

– Да все хорошо!

Алла никому не показывала, как ей плохо на самом деле. Ее боль была могилой, она зарыла это глубоко, на самом дне своей души.

Девушки прошли регистрацию на рейс. Наталья все время была недовольна тем, что в аэропорту какие-то дурацкие правила. Ее заставили снимать красивые босоножки на каблуке, а потом отобрали воду.

– Я что наркотики с собой везу?

– Помнишь, ты обещала мне, что в этот раз мы будем всем довольны, что бы не случилось в нашем отпуске?

– Так, ладно, сейчас я сяду в самолет и замолчу.

– Да нет, я вовсе не хочу, чтобы ты молчала, просто давай получать удовольствие от того, мы летим отдыхать! Ура!

И они радостные пошли в зону дьюти-фри. Обе наших путешественницы очень любили косметику. Только Алла могла утонуть в ароматном мире парфюмов на целый день, в поисках того-самого идеального, а Натали любила уходовую косметику, и еще никогда не могла пройти мимо хорошего алкоголя.

– Давай возьмем с собой наливку, вот эту вишневую или клубничную, она должна быть вкусная!

– Ой, я не знаю… Там же будут давать алкоголь…

Алла как-то равнодушно относилась к этим покупкам.

– Так, короче, я поняла, ты мне в этом не советчик, возьму обе!

В предвкушении полета они уселись в самолет. Алла любила взлетать, но ненавидела садиться. В то время, пока все хлопали в ладоши, когда самолет еще не коснулся колесами земли, она суеверно думала о глупости и какой-то дурацкой неосторожности этих людей и сходила с ума от боли в голове. «Когда-нибудь я не выйду из самолета», – думала она, – «Останусь сидеть в кресле с закрытыми глазами, пока какая-нибудь очень красивая, аккуратно причесанная стюардесса не подойдет и не начнет толкать меня по плечу».

– Девушка, полет окончен, просыпайтесь!

А девушка так и будет сидеть в кресле с закрытыми глазами, спокойная и тихая. Она останется в мире снов…

С такими мыслями они поднялись в воздух. На высоте всегда прекрасно – там солнце, облака, текст какого-нибудь интересного автора и хорошая воодушевляющая музыка, которая обязательно заставляет верить в лучшее и направляет мысли к высокому и правильному. Там сонная Наташка, которая не разделяет любовь Аллы к высоте и ждет скорейшей и мягкой посадки, потому-что голова ее как под супрастином в момент полета, и она с этим ничего не может поделать. Как поведет себя тот или иной организм в данных условиях известно, пожалуй, только тем самым небесам, в которых находились наши героини.

Глава 2

Самолет приземлился на Джербе – небольшом острове у побережья Туниса. Когда воздушное судно приближалось к земле, девушки видели желто-зеленый остров с неровными краями. Получив багаж, они вышли к ожидающим их гидам. Наташа с Аллой были поражены мягкости климата этого места. Было тепло, но не сильно жарко, от земли исходил приятный зной, окутывающий тело невероятным комфортом. Несмотря на усталость от перелета, Аллу настигло непонятное чувство веселья и расслабленности. Она сразу ощутила совсем иной мир и легкую атмосферу, витающую в воздухе. Не сбивало этот настрой даже то, что когда они отъезжали от аэропорта, около автобуса их сопровождали взглядами, люди полностью одетые в черное, с автоматами в руках. Для туристов из Санкт-Петербурга это была какая-то дикость, ведь в северной столице принято договариваться мирно, и каждый имеет свое мнение, но уважает чужое, и, чаще всего, конфликты решаются полюбовно. Но, повторюсь, это был другой мир, и присутствовала в нем какая-то опасность. Вот только Алле сейчас было на это абсолютно наплевать. Ей не было страшно, ведь хуже, чем в ее жизни быть уже не могло. Именно такие мысли приходили в ее голову. Если бы она была человеком с суицидальными наклонностями, то уже точно вышла в какое-нибудь окно. Но она никогда не понимала самоубийц, руководствуясь тем, что если ты кончаешь жизнь, значит находишься на полном безнадежном дне, но ведь от любого дна можно оттолкнуться и прыгнуть вверх. Да, ты упадешь обратно, но в какой-то миг ты увидел что-то на высоте, а это уже не дно, и, значит, ты не в полной безнадеге, и смысла кончать жизнь нет. С такими странными рассуждениями она ехала в свой отель, в то время как гид вещал всякого рода общую информацию об острове Джерба:

– Посмотрите на пальмы, вы в Африке как-никак! Многие считают, что Северный Тунис это не Африка, но, увы, эти люди заблуждаются, и я советую вам быть очень осторожными, хоть и местная полиция работает здесь на все 100 %. А знаете, что в Тунисе совсем не ценятся худые девушки? В былые времена тунисских невест держали в чуланах за несколько месяцев до свадьбы и откармливали финиками. Кстати, угадайте, какая самая частая смерть джербинцев? Не поверите, но это падение с пальмы, когда они собирают финики.

Джерба больше всего славится своими финиками, инжиром и оливковым маслом. Так что не забудьте приобрести в подарок и то и другое.

– Занимательно, – хихикнула Наташка. – А смерть наших мужчин чаще всего случается от ожирения и лежания на диване. Эти хоть финики собирают, и на том спасибо!

Алла тоже усмехнулась и снова начала наблюдать за местными пейзажами, которые были достаточно однообразны, но ее очень радовала здешняя атмосфера. По дороге они проезжали огромное количество пальм. Было ощущение, что это наши русские ели, но у них совсем иная, летняя и веселая интерпретация. Какие-то из них стояли ровно, а некоторые пригибались к земле, склонившись. Автобус проезжал кучу маленьких отелей и гольф-клуб, который тоже был прикреплен к какому-то дорогому отелю. Переглянувшись, девушки поймали себя на мысли, что им такое совсем не по-карману. Обе они работали медсестрами, и у них всегда был стабильный, но не очень большой доход.

– Расслоение в обществе на этом острове очень большое, – продолжил гид. – Основная часть людей здесь очень бедны и не могут позволить себе даже самую дешевую машину. Но есть очень богатые, которые просто плавают в своих состояниях. Население острова представляют в основном арабы и берберы. Раньше здесь была еврейская община, но во второй половине двадцатого века они все выехали в Израиль и Францию.

Девушки всё любовались местными пейзажами. Путь до отеля длился около часа, и этого времени было вполне достаточно, чтобы погрузиться в атмосферу острова, яркого солнца и пальмовой зелени. Когда они смотрели в противоположное окно, перед их глазами простилался залив, который по виду больше был похож на лужу с какими-то водорослями. Алла смотрела на белые дома и автобусные остановки, которые были разукрашены граффити. Эти рисунки были достаточно простыми и детскими, но очень приятными и милыми. Было ощущение, что этот остров не был бы самим собой без этих самодельных картин. Это были верблюды, корабли, рыбаки, дети, и еще куча всякой всячины, которая незамедлительно рождала ассоциации с Джербой.

Гид продолжал вести свой рассказ:

– Джербинские рисунки занимают особое значение в культуре острова. Местные жители с особым трепетом относятся к этим художествам и стараются все белые стены, которые только встречаются им на пути, зарисовать местной символикой. Эти рисунки добавляют некой сказочности острову.

В детстве бабушка часто читала Алле книжки о заморских купцах, арабские сказки, и маленькая девочка уже тогда представляла это все в своих фантазиях, но воочию никогда еще не встречала такие места. А здесь за один единственный час, она почти что попала в ту самую сказку. Она была под сильнейшим впечатлением, и чувствовала, что очутилась в совсем ином мире, в другой реальности, культуре и даже все ее глубокие страдания и обиды куда-то растворились за один миг. Они пропали в красоте местной природы, в атмосфере этой северной, но, все-таки, Африки, в волшебных граффити на белоснежных стенах, в быстро-мелькающих пальмах и долгом рассказе веселого гида.

Автобус остановился у отеля с огромным куполом. Уже на пороге можно было разглядеть красоту необычайных колонн, деревянные двери с множеством вырезанных узоров и местной символикой. Сердце Аллы радовалось от увиденного. Наконец-то перед ее взором предстало что-то диковинное и необычное. Она очень не хотела, чтобы отель был похож на множество одинаковых современных отелей в Турции, где она отдыхала предыдущие годы. Ей хотелось поменьше слышать русскую речь и видеть родные лица, ей нужно было попасть в другой мир, иначе бы она непременно погибла от своей тоски. Увидев мраморные ступени и красивую арку, соединяющую колонны между собой, она почувствовала, что попала именно в то место, которое было ей так необходимо сейчас.

– Наташ, вроде неплохой отель, да? – с улыбкой заметила Алла.

– Ну ничего тебе не могу сказать пока что… Ты же сама знаешь, как бывает во всех этих отелях, – скептически подметила Наталья.

Тут к ним подбежали несколько загорелых негритят, как в последствие их называла Алла. На самом деле это были арабские молодые мальчишки, которые работали в этом отеле. Девушки не успели и глазом моргнуть, как их чемоданы уже стояли у ресепшена. Туристы расселись по местам за столики в холле отеля, а обслуживающий персонал начал угощать их какими-то освежающими коктейлями с трубочками. Настроение Аллы еще больше заиграло и, пока они ждали, когда их вызовут на стойку регистрации, она пошла осматривать отель.

Повсюду распространялся невероятно вкусный запах арабских парфюмов – это были терпкие пряные ноты восточных ароматов. Они согревали и уносили северный холодный разум в загадочную и неведомую долину, где мысли сплетались в один бурный поток песков пустыни. А потом они сразу же раздувались ветром, разлетаясь на песчинки, по разным краям земли.

Пол и все стены отеля были сделаны из какого-то мрамора или камня, который охлаждал помещение от сезонной жары. На белом полу были нарисованы красивые четырехугольные звезды темно-синего цвета, а рядом с ними красовались маленькие восьмиконечные звездочки.

Алла с открытым ртом ходила и осматривала всю эту красоту. Вся мебель: столы, стулья, ручки кресел и диванов состояли из натуральной древесины и впоследствии она поняла, что все запахи этого отеля перемешиваются и создают одну красивую и невероятно приятную парфюмерную композицию с ароматом арабских духов, древесины и огня. Да! Именно огонь она почувствовала, когда зашла в этот отель. Никогда ранее не приходилось ей ощущать такие нотки в ароматах, хотя она являлась ярой поклонницей парфюмерии.

Девушки сидели и ждали, пока их позовет на регистрацию красивая арабская женщина в синем. Её африканская внешность прекрасно сочеталась с этим строгим брючным костюмом, по серьезности напоминающем, как минимум, английское общество. У нее были глубокие темно-синие глаза, волосы аккуратно убранные в пучок, элегантный европейский макияж, с красиво наложенными тенями в цвет ее глаз и очень темная кожа, напоминающая о том, что все-таки это не Европа. Она стояла с идеально прямой осанкой, и было в ней что-то статное и благородное.

– Алла и Наталия, подходите!

– Наталья! Правильно Наталья! – поправила ее Наташка.

– Натталлиииа, – попыталась правильно произнести арабка. – Ваши документы готовы, проходдьиите в номер.

Девушки отправились на четвертый этаж разбирать вещи и осматривать свою комнату.

Там было две кровати, красивая столешница и тумбы. Все это тоже было выполнено из дерева. На потолке был большой купол, и Алла вспомнила, как гид им рассказывал, что практически во всех отелях здесь были большие выемки в потолке для того, чтобы горячий воздух уходил наверх и оставался там, не дав, тем самым, умереть от жары. Кондиционер не работал, хотя имелся в номере и был больше похож на какие-то ржавые стальные полосы в стене. Окна их выходили на дорогу, а за ней была песчаная местность с сухими пальмами.

Девчонки были очень голодными, но до ужина было еще около двух часов. В самолете их тоже внезапно не покормили, потому что авиакомпания решила, что четыре с половиной часа это не особо дальнее путешествие. Они решили пойти на море и осмотреться вокруг, но купальники одевать не стали, потому что особой жары не было, и нужно было немного адаптироваться.

Когда они вышли на другую сторону отеля, перед их взором предстал очень красивый вид на бескрайнее море и большой бассейн, который был разделен маленьким деревянным мостиком посередине. Девушки вышли на большую террасу со столиками, облокотились руками на перила и, переглянувшись, улыбнулись.

– Ты знаешь, а мне здесь уже нравится, – заметила Алла.

– Ну да, милая обстановка, и правда!

На террасе все было усеяно красивыми розовыми цветами, а на полу стояли большие клумбы с этим замечательным разноцветьем. Около бассейна было много высоких пальм, лежаков, а также бар с веселыми туристами. Играла очень современная заводная восточная музыка.

Алла стояла на балконе и смотрела вдаль на море, представляя, что это край земли. Ей и правда казалось, что здесь, на этом песчаном берегу, все заканчивается, и за линией горизонта ничего больше нет. У нее прозвенел телефон. Пришла смс от Сергея.

– Ты хоть добралась!? – с укором спрашивал он.

– Да, все хорошо! Мы уже в отеле.

Отравляющая горечь подступила к ее горлу в этот момент. «С каких пор он интересуется моим местоположением?»

Последнее время он не писал, не звонил и вообще не интересовался ее жизнью, только приходил завтракать, а потом снова исчезал в неизвестности.

Но она постаралась быстро утопить в себе эти негативные мысли и решила предложить Наташе спуститься вниз к бассейну.

– Пойдем лучше к морю? – ответила Наташа.

– Натах, сходи одна, – в задумчивости сказала Алла. – Я здесь пока побуду.

– Ладно, странная ты какая-то, задумчивая… Встретимся у бара тогда через пол часа.

И Алла с тонной своих грузных мыслей, одолевающих разум, поплелась через деревянный мостик над бассейном. Она даже не заметила, что рядом с ней идет парень и пытается с ней разговаривать. Потом она опомнилась, и перед ее взглядом предстало очень необычное и, скажем так, непривычное создание. Она и не припоминала, чтобы что-то подобное видела вживую. Перед ней стоял молодой симпатичный араб, который напомнил ей какого-то очень красивого футболиста или бразильского киноактера из топового сериала. Униформа у него была очень похожа на спортивную: шорты и майка синего цвета, на спине было написано «Animation». Прическа была модная и аккуратная – высокий хвост, больше напоминающий пальму, и ровно выбритые виски. Идеальные брови и ровный нос с небольшой горбинкой очень хорошо подчеркивали его глаза коньячного цвета, которые сияли на солнце словно янтарь, обрамленный в золото.