Дорогой Солнца. Книга третья

В шее мужчины, сзади, под затылком, торчала рукоять крупного ножа, который перебил позвоночный столб.

Убийство, судя по всему, произошло не больше двух-трёх дней назад: тело всё ещё было в окоченении. Детально осматривать труп я не стал – это работа следователей и разведчиков.

Моё внимание привлекла карта. Разглядывая символы, я вдруг сообразил, что один из них находится точно в том месте, где располагался один из вскрытых бункеров Нового Порядка. Именно там я обнаружил Светлану. И узнал много нового про обстоятельства гибели моей жены.

Это была пятилучевая звезда. Ещё несколько таких же звёзд находилось по всему миру: где-то в районе Тибета, в Чили, на севере Италии и в центре Австралии.

Кроме пятилучевых звёзд на карте были крестики, крошечные «бриллиантики» и два синих колечка: одно где-то в районе американского штата Колорадо, другое – посреди Сахары.

Я пошарил глазами по мониторам в поисках дополнительной информации, которая помогла бы разгадать значение этих символов, то тщетно: там были сплошные цифры и ещё какие-то технические надписи по параметрам траекторий.

Ещё раз внимательно оглядев карту, стараясь запомнить максимум деталей, я вернулся к осмотру помещения.

Кроме тоннеля, через который прошёл я, тут было ещё два выхода: две двери с магнитными замками по обе стороны от экрана.

«Что ж, надеюсь, следаки меня простят», – подумал я, возвращаясь к трупу. Как я и предполагал, магнитный ключ-карта лежал у него в кармане комбинезона.

Пробовать открыть замки я не стал. Нужно прикрытие. Я решил вернуться за лётчиками и Пулей

– Как тут у вас, всё тихо? – спросил я.

Пуля красноречиво промолчал. За люком скреблись и подвывали модификанты.

– Ясно. Двигаемся вперёд. Там что-то вроде пульта управления и контроля. Ребята, вы остаётесь возле входа, Пуля – ты меня прикрываешь.

– Принял, – кивнул напарник.

До поста дошли быстро – не было необходимости соблюдать осторожность, да и освобождённые постепенно восстанавливали силы.

– Внизу, по бокам от экрана, две двери, – сказал я Пуле. – Пойду к левой. Ключ у меня.

– Ого! Да тут целый ЦУП!

Вопреки моему указанию, Евгений просунул голову в люк и с удивлением разглядывал экран. Я хотел было сказать ему всё, что думаю насчёт невыполнения приказов старшего группы эвакуации, но передумал.

– Разбираешься в этом? – спросил я.

– Само собой, – кивнул он. – Кто из нас по молодости космонавтом не мечтал стать?

– Что за значки на карте, можешь определить?

Лётчик нахмурился, приглядываясь.

– Интересно девки пляшут… – сказал он через пару минут.

Всё это время Пуля терпеливо ждал рядом.

– Ну? – спросил я.

– Вон те звёздочки – похоже, точки старта чего-то. Я бы подумал, что баллистики, но больно странные параметры орбиты. Крестики контрольные маяки. Кружочки… блин, вон там указаны параметры точки старта, как для звёздочек. А рядом… н-нда, интересно!

– Что там?

– Похоже, возвращаемые системы. Там, видимо, оборудованные площадки, способные принимать возвращаемые ступени. Ну, так я думаю.

– А что за обратный отсчёт? – продолжал я. – Они что-то запускать собираются? Можешь определить?

Лётчик снова пробежался глазами по графикам и цифрам.

– Да не похоже… – ответил он. – Тут стартовые окна указаны – ни одно не совпадает во времени…

– Скоро узнаем, – заметил Пуля.

И действительно – до окончания обратного отсчёта осталось меньше минуты.

– Имеет смысл подождать, – сказал я.

Напарник согласно кивнул.

Когда таймер обнулился, все экраны разом погасли, а через секунду вспыхнули снова. На самом большом белыми буквами на красном фоне была надпись: «A self-destruct program has been successfully launched». Под ней – новые цифры обратного отсчёта. Десять минут.

– Твою ж налево! – Пуля кои то веки позволил себе открытое проявление эмоций.

– Прикрывай, – бросил я, после чего рванулся вниз, к ближайшей двери.

Магнитный замок открылся, когда я приложил ключ-карту к датчику.

Ещё один коридор. В этот раз бетонные стены, какие-то коммуникации на кроншейтнах. Мигает тревожное красное освещение. Но самое главное – тоннель отчётливо идёт наверх. А это именно то направление, куда нам сейчас надо.

Я сделал приглашающий жест.

Через минуту все были в тоннеле, оставив позади центр управления с его мёртвым оператором.

Тоннель оказался длинным. Мы шли уже восемь минут, а его конца всё ещё не было видно.

– Две минуты, – предупредил Пуля, глянув на заранее выставленный таймер на часах.

– Принял, – ответил я.

– Ребят… может… я догоню… а? – сказал Андрей.

Вместо ответа его подхватили под руки другие лётчики. Дело пошло быстрее.

Тоннель закончился гермошлюзом. Управление, к счастью, оказалось довольно простым, ручным. Через минуту мы были по другую сторону. Тут был небольшой колодец с винтовой металлической лестницей, ведущей куда-то наверх.

А ещё здесь не было никакого освещения.

К счастью, лестница оказалась совсем короткой. За ней – небольшой тамбур, и в вот мы в коридоре, напоминающем обычные помещения на средних горизонтах базы.

– Посмотри воздух, – попросил я Пулю.

Тот включил газоанализатор.

– Метан шесть процентов… углекислота превышение в два раза.

– Так, маски, быстро!

Лётчики успели надеть дыхательные приборы, а мы с Пулей – поменять последние регенерационные патроны на противогазах, когда бабахнуло.

Трясло так сильно, что я думал – даже если не взорвётся метан, то нас просто засыплет здесь.

Однако же, обошлось. Грохот стих, оставив долгое эхо в гулких тоннелях бывшей базы.

– Похоже, пронесло, – заметил Пуля.

– Изолированная система, – кивнул я. – Повезло, что коммуникации нигде не сорвало.

– Ориентируешься, где мы? – спросил я, мысленно представляя добытую разведкой схему подземелья.

– Примерно. Думаю, четвёртый горизонт. Если повезёт, то справа должно быть ответвление, а там – лестница наверх.

Пуля оказался прав: всего через полчаса мы были на третьем горизонте. Тут нужно было соблюдать особую осторожность: зачистка ещё продолжалась, и можно было легко нарваться на неприятные сюрпризы.

Мы выключили фонари и переключились на теплаки.

Пуля шёл первым. Я за ним, прикрывая, а уже за мной, вдоль стены, гуськом лётчики.

На наших наткнулись только на втором горизонте. Напарник первым заметил движение в тоннеле. Подал знак, мы остановились. Прислушались.

– …да нет тут этих тварей! Не разводи панику, – говорил чей-то голос. – Специально слухи разгоняют, чтобы осторожнее были.

– Саня вон из первого говорит, что видел! – возразил ему собеседник.

– Наши? – тихо, насколько позволяла мембрана, сказал я Пуле.

Тот, помешкав минуту, кивнул.

– Без противогазов, – заметил он.

Поколебавшись немного, я снял маску. Потом окликнул:

– Ребят, тут свои! Разведка! Возвращаемся!

Голоса стихли. Потом первый говоривший осведомился:

– Точно свои?

– Точно, точно! – ответил я, включая фонарик. Посветил на потолок, чтобы свет распространялся равномерно.

– Группа «Тора» что ли? – спросил боец. Видимо, командир.

– Так точно! – улыбнулся я.

– Ясно, нас предупреждали.

Один из лётчиков, видимо, снова обессилев, медленно опустился на пол.

– Командир, дай двух молодцов. Надо нашего наверх дотащить! – попросил я.

Глава 3

Даже после ядерной войны государственная и военная бюрократия никуда не делась. Выполнил боевое задание – будь добр, отчитайся. У нас по результатам нужно написать докладную записку или рапорт, получить резолюцию и подшить в дело.

Я промучился до двенадцати часов ночи, стараясь вспомнить малейшие детали, которые могут быть значимыми. Даже схемы и значки рисовал. Потом поглядел на написанное и понял, что это совершенно не читаемо. Начальство не поймёт главного, что я хотел донести в этом документе.

После побега части заговорщиков из алтайского бункера на баллистической ракете мы оказались в тупике. Система отслеживания запусков по понятным причинам не работала. Внешние посты засекли угол старта, но возможная точка финиша лежала в пределах половины Западного полушария. А то и Восточного – нам ведь были неизвестны характеристики ракеты, вдруг она рассчитана не на один виток?

После того, что рассказала Светлана, их поимка стала для меня делом чести и целью жизни. С определёнными ограничениями, которые накладывала военная служба.

Вот как раз для того, чтобы мои личные цели совпали с целями государственными я и должен был написать докладную как следует. В идеале – чтобы после этого руководство прониклось и поставило бы задачу как минимум обследовать и как максимум захватить объекты на предполагаемых точках финиша, которые отображались кружками на большой карте.

Хорошенько подумав, я заново переписал докладную. Опустил лишние детали – в конце концов, пускай этим следаки занимаются. И без того потратил на них три часа вчера. Так что я решил оставить только ключевые моменты и вывод: указанные объекты, вероятно, представляют серьёзную угрозу для безопасности нашего государства и требуют незамедлительного реагирования.

Вздохнув, я отправил документ на печать. Потом откинулся в кресле и сцепил руки на затылке.

Пуля, который сидел напротив и работал над собственной докладной, посмотрел на меня и спросил грустно:

– Закончил?

– Ага, – кивнул я, довольно улыбаясь.

После того, как Рубина забрали на спецпрограмму, мы с Пулей стали напарниками. Два старших опера в отделе экстренного реагирования Управления специальных программ. Наше подразделение переформировали в отдел. По штату нам положены были ещё два опера, два младших опера и ведущий оперативный сотрудник. Только вот с кадрами были определённые проблемы: всех более-менее толковых разобрали в менее хитрые управления. Академия же по понятным причинам не работала, выпускников брать негде. Приписанных в запасе по нашим учётам было не так много и всех, кто пережил первые удары, давно распределили.

Негласно мы с Пулей конкурировали за должность ВОСа, впрочем, без особого фанатизма и без угрозы сложившимся хорошим отношениям.

– Дай глянуть? – попросил напарник.

Формально это было запрещено. Но фактически – кто нам запретит общаться? Тем более в одном кабинете на двоих.

– Держи, – сказал я, протягивая ему распечатку.

Пуля пробежал глазами документ. Хмыкнул.

– Блин. У тебя литературный талант! – заявил он.

– Очень смешно.

– Думаешь, нас реально могут направить туда? Разбираться?

Я пожал плечами.

– Не уверен, что сейчас ресурсы такие есть… у нас бы порядок навести, уже потом на другие континенты лезть, – сказал Пуля.

– Чтобы навести порядок, нужно устранить первопричину хаоса, – возразил я.

– Ну, это уже политика… пускай руководство решает!

– Пускай решает, – кивнул я.

Пуля отвернулся к экрану своего ноутбука и застучал по клавишам. Что ж, если наши докладные будут похожи – это ведь совсем не плохо.

– Ладно, пойду, наверно, – я закрыл ноут. – Хочу в госпиталь зайти.

– Это дело! К знакомому своему? Или жену с работы забрать?

– К Женьке, – ответил я. – У Ольги сегодня выходной, она с мальчишками.

– Ясно. Давай, до завтра!

Мы попрощались. Я подписал свою докладную, положил в папку, после чего вышел из нашего кабинета и направился по коридору к начальнику отдела. Его назначили относительно недавно, ещё месяца не прошло. Сергею Валерьевичу сложно было найти адекватную замену. Новому шефу выделили свой кабинет. И вообще структуру Управления и рабочие процессы более-менее привели в порядок.

Начотдела был кадровым полковником сорока лет. Служил в «Альфе», проходил переподготовку, но в оперативных мероприятиях лично не участвовал, хоть и получал соответствующие надбавки – распоряжение высшего руководства, ценные кадры берегли.

Несмотря на то, что рабочий день официально закончился ещё полтора часа назад, шеф был на месте. Не то, чтобы он любил перерабатывать – просто днём как правило ходил по разным совещаниям и планёркам, а вечером, как и мы, закрывал «бумажную» работу.

Я нажал кнопку интеркома возле двери его кабинета. Через пару гудков шеф ответил:

– Дима, заходи.

Дверь отъехала в сторону.

Кабинет начальника отдела был меньше нашего раза в четыре. Эдакая коморка с рабочим столом, четырьмя стульями для совещаний и небольшим раскладным диванчиком. Зато, в отличие от нашего помещения, тут была качественная имитация окна, которая показывала осенний лес после дождя.

– Написал? – спросил шеф.

– Так точно, Владимир Сергеевич, – ответил я.

– Ну добро. Клади, завтра с утра почитаю.

Я положил папку ему на стол и собрался было выходить, но шеф меня остановил.

– Как сам вообще? Отдохнул? Как семья? Ездили куда-нибудь?

– Да нормально всё. Нет, не ездили – так, гуляли по округе. Пацанам рыбалку показывал на выходных… у них же учёба началась, не хотели пропускать.

– А, да, ясно, ясно… в общем, на всякий случай, будь готов. Возможна командировка. Завтра решится.

– Конечно, – улыбнулся я.

– Ну, добро… – он задумчиво постучал по папке. – А это завтра обсудим. Степан Петрович очень интересовался операцией.

Степан Петрович – это новый начальник Управления. Назначили всего три недели назад. Евгений Павлович ушёл на повышение, начальником Службы оперативной информации.

– Это хорошо, – ответил я. – По мне так удачно сходили. Правда, вопросов всё больше…

Шеф поднял глаза от монитора и посмотрел на меня.

– Всё думаешь про тот пульт?

– Конечно, – кивнул я.

– Молодец. Хорошо, что думаешь. Наши аналитики тоже озадачены. Результатов пока нет, если ты хотел об этом спросить.

– Хотел… – признался я.

– Терпение – лучшее качество разведчика, – улыбнулся шеф.

– Да терплю, чего уж…

– Ну и следаки тоже пускай поработают. Когда докопаются, конечно.

– Если докопаются, – заметил я.

– Ну или так, – шеф пожал плечами. – Важно признать, что мы не в состоянии контролировать вообще всё. Тогда работается легче.

– Вы правы, конечно, – согласился я.

– Ну всё, не задерживаю. До завтра!

– До завтра, – неформально попрощался я и вышел из кабинета.

В больницу принято передавать какую-нибудь вкусную еду. Говорят, такая поддержка оказывает заметное моральное влияние и ускоряет выздоровление. Поэтому врачи, если назначенная диета позволяет, только приветствуют такие вещи.

Однако с Женей всё было не так просто: они проходили реабилитацию после длительного недоедания, поэтому состав их диеты был строго регламентирован.

И всё же приходить с пустыми руками не хотелось. Поэтому ещё вчера я приготовил ему подарок: смартфон из старых запасов, которые я закупал перед нашим бегством из Подмосковья. Загрузил туда по максимуму книг, фильмов хороших и музыки.

В былые времена за подарок сошли бы хорошие книги. Но после всего случившегося оборот бумажных изданий был строго регламентирован: всячески поощрялось сдавать личные книги в общие библиотеки, которые пользовались немалым спросом среди обитателей подземелий, вроде нашего, и восстанавливаемых городов и сельских поселений. Больше того: те вещи, которые входили в школьную программу, подлежали обязательному выкупу, а за их сокрытие полагался немалый штраф.

Меры жёсткие, хотя и разумные: организация образовательного процесса оставалась проблемным моментом – специалистов требовалось много и уже вчера, а педагогов и пособий, даже школьного уровня, катастрофически не хватало. Плюс типографий уцелело совсем не много – но даже для них не находилось достаточно ресурсов для полноценного запуска.

У меня был специальный пропуск в корпус госпиталя, где лечили освобождённых из плена. Официально оформил по ходатайству начальника отдела, даже не подключая Ольгу.

Завернув к нужному сектору, в каморке для посетителей я обнаружил Алису. Мы не виделись после давней вечеринки у Петра, когда она приехала одна, хотя и созванивались. Я знал, что она прибыла на наш объект и всё хотел пригласить её к нам, когда момент будет подходящим. Но не ожидал её увидеть на территории госпиталя около полуночи.

Увидев меня, Алиса поднялась и грустно улыбнулась.

Мы обнялись – крепко, без слов. Я чувствовал, что её переполняют эмоции. После всего пережитого не грех было бы и поплакать – но девушка взяла себя в руки. Совершенно по-мальчишечьи шмыгнула носом и сказала:

– Ох, Димка… рада тебя видеть. Хотела зайти – но слышала, что ты на службе до полуночи пропадаешь. Не хотела беспокоить понапрасну.

– Мы тоже собирались тебя пригласить – как только в себя немного придёшь, после всего этого… как Женька, почему не у него?

– Зав отделением выгнал, – Алиса с грустным выражением лица пожала плечами. – Не положено – и всё.

– Ишь какие строгие, – улыбнулся я.

– Хорошо Женька, – вслух сказала Алиса, после чего притянула меня к себе и зашептала на ухо: – вроде вечером результаты окончательных анализов пришли. Ребята чистые!

Она втянула в себя воздух, потому медленно выдохнула через поджатые губы.

– Представляешь? Столько дней ждать… я чуть с ума не сошла!

– Не сомневался, что так будет, – ответил я. – Кроме того, у нас антидот есть. Не в курсе?

– Антидот? – Алиса округлила глаза. – Серьёзно? Нет, не в курсе!

Я прикусил язык, лихорадочно пытаясь вспомнить, был ли гриф на этой информации. Наверно, всё-таки не было. Просто специалисты об этом не распространялись, повода не было. К счастью, наверное.

– Нашли на Алтае, – ответил я. – Когда базу обследовали. Они подстраховались, процесс обратим для большинства видов лёгких модификаций. И даже в первые часы после введения тяжёлых агентов.

– Вот видишь, а я-то не в курсе! – Алиса развела руками. – Надо было всё-таки сначала с вами встретиться.

– Надо было, – кивнул я.

– А ты не поздно? Тебя ж тоже не пустят! – спохватилась Алиса. – Ты ведь к Женьке, так? Или по другим делам? Я слышала Оля в другом отделении работает…

– Пустят, куда они денутся, – ответил я. – Правда, тебя провести не смогу. А то точно конфликт с нач отделения выйдет, а оно нам совсем не надо, так?

– Наверное… – вздохнула Алиса. – Слушай, но вообще ты меня здорово успокоил! Думаю, сегодня даже в общагу пойти поспать…

– Это разумное решение! – подмигнул я. – И давай предварительно на завтрашний вечер договоримся. Заскочишь?

– Ты сможешь освободиться пораньше? У тебя же дети, не хотелось бы приходит к одиннадцати…

– Смогу, – кивнул я.

В конце концов, докладная написана, так что почему нет?

– Тогда хорошо!

Мы попрощались, и я пошёл дальше в отделение.

Женя лежал в отдельном боксе, недалеко от поста дежурной сестры. Условия были отличные: свой санузел, новенькое оборудование, даже телевизор. Полноценное вещание государственных программ ещё не наладили, поэтому по местной сети крутили старые советские фильмы.

Лётчик смотрел какой-то чёрно-белый фильм про моряков. Какой-то юноша суетился и строил красивые глаза на фоне старого Севастополя. Выглядел он значительно лучше, чем тогда, когда мы выбрались из подземелья.

– О-о-о, привет! – обрадовался он, увидев меня.

– Режим нарушаем? – шутливо спросил я. – Так и думал. Никакой у вас, летунов, дисциплины!

– Сегодня можно, – ответил Женя. – У меня праздник. Анализы пришли. С нами ничего не сделали – представляешь?

– Не сомневался, что так и будет.

– А я вот почти не сомневался в обратном… какого чёрта нас держали, а? Чего хотели? – он недоуменно пожал плечами. – Хотя жаловаться грех, да…

– Возможно, как генетический резервуар, – ответил я, присаживаясь на стул возле кровати.

– Чего?

– Да так, одна из них напоследок разоткровенничалась, – ответил я. – Информация открытая, если что. Они собирали генетический материал. Начали за несколько лет до катастрофы. Возможно, какие-то резервы были потеряны или же хотели иметь под рукой живых доноров… сложно сказать.

– Ясно… – растерянно проговорил Женька. – Что ж, это многое объяснило бы.

– Сам-то как? Алиса как держится? – спросил я.

– Да отлично я! Говорил ей, чтобы домой ехала – что тут делать-то? Меня скоро переведут, потом ВВК и служба. По здоровью нормально у меня всё. Нечего ей по больницам ошиваться!

– Я её на завтра к нам позвал. Как выпишешься – тоже заходи.

– Это если ты в командировку не уедешь! Меня тут ещё минимум неделю продержат.

– Типун тебе! – улыбнулся я и постучал себя по лбу.

– Тьфу-тьфу, – ответил Женька.

– У меня подарок для тебя, – сказал я, доставая смартфон с зарядкой.

– Ого! – удивился лётчик. – Жертвуешь?

– У меня ещё есть, – я подмигнул. – Там киношки кое-какие закачаны. Книги, карты и другие полезности. В общем, разберёшься.

– Слушай, ну я не могу так… мало того, что жизнь спас, так ещё и это! Ты хоть примерно представляешь, сколько это стоит? Говорят, несколько лет пройдёт, пока мы снова начнём что-то похожее делать. Та штука из поезда вроде полностью под госзаказы забронирована на несколько лет вперёд…

– Так что береги его, – ответил я.

– Ладно, не буду ломаться, – улыбнулся лётчик, принимая подарок. – Жизнь научила. Бьют – беги, дают – бери.

– И это правильно, – сказал я, и уже поднялся было, чтобы выйти, как Женя вдруг спросил:

– Что там с расследованием, не в курсе? Что у них случилось? У меня из головы не идёт этот труп в пункте управления… да их тюремщики наши – куда они исчезли?

– Возможно, случайность, – я пожал плечами. – Часть модификантов сбежала, когда сообщение с главным бункером прервалось. Не знаю, нас ведь тоже не информируют о ходе расследования. Только выводами делятся. С санкции руководства.

– Понятно… что ж, за подарок спасибо! И за приглашение тоже.

Напоследок Женя пожал мне руку. Его ладонь была сильной и твёрдой.

Телефон на моём столе зазвонил сразу, едва я открыл дверь кабинета. Пуля, который уже был на месте, с удивлением глянул на аппарат.

Я взял трубку.

– Дима? На месте уже?

Вот что за странная манера осталась у людей с эпохи, когда были доступны мобильные телефоны?

– Да, шеф, – ответил я.

– Зайди, пожалуйста. И Павла Сергеевича с собой захвати.

– Есть.

Начальник отдела положил трубку.

– Ты вчера докладную сдал? – спросил я напарника.

– Ага. После двенадцати. Шеф на месте был, – ответил он.

– И что же мы с тобой там такого понаписали? – задал я риторический вопрос.

Когда мы вошли в кабинет, у шефа на столе лежали две папки. Одна из них – с моей докладной. Другая, как не сложно было догадаться – с докладной Пули.

– Присаживайтесь, ребят, – сказал шеф, нарочито расслабленным тоном, что мне сразу категорически не понравилось. – В целом молодцы. Детали разнесены, не под копирку написано, толково. Видно, что постарались.

Я посмотрел на Пулю; тот подмигнул мне и улыбнулся. Про себя я отметил это «в целом». Такие вот обороты предполагают, что затем последует в лучшем случае критика. В худшем – жёсткий разнос.

– Вижу, что вы подводите к мысли, будто надо туда лететь… так?

Он оторвался от бумаг и взглянул на нас.

– Так, – подтвердил я. – Это же очевидно.

– Кружочки на карте. В уничтоженном бункере, – сказал шеф. – Которые видели пять человек, а запомнили более-менее точные координаты только вы двое. Понимаешь, к чему я?

Я промолчал, глядя ему в глаза.

– Владимир Сергеевич, – вмешался Пуля. – Если разобраться, обращай наши должное внимание на такие сигналы и принимай вовремя меры – глядишь, и катастрофы не случилось бы…

Шеф поджал губы. Я ожидал всего чего угодно, стараясь подавить растущее в груди чувство обиды и разочарования. Но тут начальник отдела неожиданно улыбнулся.

– Всё так, – кивнул он. – Но вы хоть представляете, насколько сложно было бы обосновать это всё там, наверху, а? Тем более, что следаки так пока что ничего и не накопали… короче, ребят – благодарите смежников. Так получилось, что нам здорово помогли.

После этих слов он взял трубку телефона и набрал короткий номер. Затем произнёс: «Да, можете заходить, все наши на месте. Да, в полном составе… нет, инструктажа не было – это уже ваш вопрос… хорошо».

Мы с Пулей недоумённо переглянулись. Шеф молчал. Так прошла пара минут. А потом послышался сигнал от двери.

Шеф нажал кнопку, разблокировав замок. На пороге кабинета стоял и улыбался Рубин.

Глава 4

– Они были на самой грани гражданской войны. Все элитные группы понимали это и готовились. Кто-то к борьбе за власть, а кто-то – чтобы перевернуть доску и рассыпать фигуры.

Шеф стоял, опираясь кулаками на стол и смотрел на нас. Совещание мало напоминало обычную постановку боевой задачи. Скорее, оно было похоже на лекцию по геополитике.