Наш дом

– Ты же им сказал, что не будешь ничего повышать, из-за того, что они плохо работают! – возмутилась Львица. – Так чего они тогда хотят?! Пусть работают лучше!

– Ты права, – согласился Лев. – Я всё так и сказал. Они не хотят работать. Они хотят только получать деньги. Большие деньги.

– И что теперь? – Львица даже поднялась с кровати. – Мы теперь из-за этих бестолковых лис и белок не поедем на Райский остров? У нас же вроде денег впритык. Если ты им сейчас заплатишь, то…

Лев обернулся и тут же невольно залюбовался своей Львицей. У него бы язык не повернулся сказать ей       «Нет». Он бы лучше зарплату несколько месяцев не платил всему магазину, но не сказал бы «Нет» Львице.

– Как это мы не поедем на Райский остров?! – округлил глаза Лев. – Драгоценная моя, что ты такое говоришь?! Да я ради тебя куплю Райский остров! Хочешь?

– Я, конечно, очень хочу Райский остров в своё личное пользование… – потупила взгляд Львица. – Но… Он же стоит очень дорого! У нас нет таких денег.

– Нет, – воодушевлённо ответил Лев. – Но это не значит, что и не будет! Твоё желание для меня закон! Слышишь? Я через год подарю тебе Райский остров!

– О, Милый! – подскочила Львица к своему Льву. – Ты просто чудо! Как же мне с тобой повезло!

Львица ни мгновения не сомневалась, что Лев выполнит всё, что сказал. Выполнять обещания, во что бы то ни стало – это характерная черта Льва.

***

Кабан вышел из подъезда как раз в тот момент, когда лисы с белками трясли транспарантами и скандировали:

– Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату!

Увидев председателя дома, лисы и белки замолчали. Некоторые даже опустили транспаранты.

Кабан обвёл взглядом собравшихся. Этот несогласованный митинг порушил ему все планы. Он собирался вычесть двести двадцать из трёхсот тридцати трёх, чтобы получившееся значение умножить на семь. Однако этим рабочим планам оказалось не суждено сбыться. Ему очень-очень хотелось гаркнуть: «А ну разошлись! Что вы здесь устроили?! Спать мешаете! Работать не даёте!». Однако он понимал, что подобного говорить категорически нельзя. Белки и лисы должны думать, что их желания и мнения важны.

– Какие ваши требования? – спросил Кабан. – Что вы хотите?

Ему тут же начали отвечать десятки лис и белок. Кабан кивал, делал вид, что слышит. Даже в блокнотике что-то чёркал. Конечно, он понимал, чего хотели белки с лисами. Денег. Как ему сказал Лев, работники они ужасные, зато денег хотели постоянно. Льву Кабан верил безоговорочно. В конце концов, они жили в доме на последнем, восьмом этаже. Всегда по-соседски общались. Своего соседа Кабан знал лишь с самой лучшей стороны. Поэтому если Лев сказал, что белки с лисами попросту не желают работать, а денег больше хотят, то так, и только так, дела и обстоят.

Белки с лисами всё голосили и голосили. Называли суммы, требовали увеличения зарплаты. Из всего ими сказанного Кабан для себя услышал только подтверждение слов Льва. Белки с лисами лишь требовали и требовали. Они не говорили: «Давайте мы будем работать больше, а вы нам будете за это платить». Они лишь требовали, чтобы им платили больше. Кабана удивляла подобная наглость. Несколько мгновений подумав, он пришёл к выводу, что это из-за необразованности, которая произрастала из беспросветной глупости. Разве можно многого ожидать от того, кто живёт на третьем и четвёртом этаже? А лисы жили как раз на третьем, в соседстве с Барсуком. Белки же на четвёртом – в соседстве с Енотом.

– Так! Стоп! – председатель остановил бесконечный поток требований. – Я возьму на карандаш вашу проблему. Обязательно проведу беседу со Львом. А чуть позже назначу трёхстороннюю встречу для решения вашего вопроса. При любых раскладах я ни за что не оставлю вас на произвол Льва. Любой труд должен оплачиваться достойно!

Последние слова Кабана вызвали восторженные возгласы лис и белок. Собственно на это Кабан и рассчитывал. Он даже полностью разделял это утверждение. Видел, как упорно трудился, а денег ему, как председателю дома, получалось отчего-то мало. А белки и лисы хотели ничего не делать, а получать много.

«Так не бывает, – подумал Кабан. – Будьте благодарны, что Лев вам вообще платит!».

На том и разошлись, при этом все остались довольны.

Белки и лисы поверили председателю дома, что он решит со Львом вопрос о поднятии заработной платы.

***

Поднявшись на свой этаж, Кабан не стал заходить к себе. Без стука вошёл ко Льву.

Лев ждал его, листая журнал. Стоило Кабану скользнуть внутрь, он тут же отложил журнал и поднялся навстречу соседу.

– Ну? Как? – поинтересовался Лев.

Кабан не спешил отвечать. Подошёл к бару, налил себе коньяка. Сделал несколько глотков, посмаковал, поглядывая на Льва. После сказал:

– Я уладил вопрос.

Лев заулыбался, повеселел. Едва в пляс не пустился. Прошёлся по внушительной гостиной, затем опустился в кресло.

– Ты же понимаешь, что я не собираюсь поднимать зарплату всем этим бесполезным лисам и белкам? – вкрадчиво поинтересовался Лев.

– Конечно, понимаю, – Кабан опустился в соседнее кресло и сделал ещё глоток коньяка. – Ты же говоришь, что эти лодыри не хотят работать. Раз они не хотят работать, то зачем им платить больше?! Им бы надо платить меньше.

– А вот это ты правильно мыслишь! – ухмыльнулся Лев. – Есть у меня кое-какая идейка, которая принесёт нам с тобой очень хорошие дивиденды…

***

На мольберте стояла картина, где был изображён красивый закат над морем. Олень любовался собственной работой. Он не мог поверить, что у него получилось настолько хорошо. Даже создавалось ощущение, что не он работал над этим произведением искусства, а некий профессионал – настолько всё оказалось гармонично, выверено и продумано.

Разве могли все эти обычные животные из его дома понять всю красоту этой картины?! Вряд ли. Такое могут только ценители. А таких поблизости нет. В его доме живут лишь все самые обычные и заурядные звери. И только он – гений.

Олень искренне не понимал, почему остальные жители дома не чествовали его как гения. Объяснял такое поведение окружающих глупостью и приземлённостью. А ещё мечтал, что когда-нибудь переберётся в другой дом, где будут более понимающие звери.

– Ты идёшь вешать картину? – послышался крик жены из кухни. – Мы скоро будем завтракать! Давай, вешай и приходи есть.

– Э-э-эх… – вздохнул Олень, снимая полотно с мольберта. – Никто меня не понимает… Никто не видит моего гения… Все думают только о себе…

Взяв молоток с парой гвоздиков, он пошёл в подъезд. На седьмом волки запретили вешать картины. Так ему и сказали: «Не положено». На восьмом парочка его картин висела, но Кабан со Львом придирчиво выбирали, на что бы хотели любоваться. Закат, насколько Олень знал, в их вкусы гарантированно не входил. Лев с Кабаном предпочитали что-то угловатое и странное. Олень вообще не понимал вкусы жителей восьмого этажа. Они почему-то больше ценили его самые-самые первые работы, написанные ещё в юности. Тогда как последние, настоящие произведения искусства, начисто игнорировали.

По своему обыкновению Олень прошёлся от своего шестого этажа до первого, приглядываясь, где бы лучше смотрелась его новая и самая лучшая картина. Впрочем, у него каждая новая картина становилась самой лучшей.

На первом этаже Олень увидел, что подвальная дверь теперь отсутствовала. Её сняли с петель и унесли в неизвестном направлении. Из подвала доносилась неприятная, нестройная музыка, которая теперь почти всегда звучала оттуда.

В этот момент в подъезд вошла Белка. Проходя мимо подвала, она скривила нос и презрительно бросила:

– Фу!

Оленя это короткое «Фу» неожиданно настолько сильно задело, словно это сказали обо всём его творчестве.

– Уважаемая Белка! – почти как Лев прорычал Олень. – Очень и очень некультурно так говорить!

Белка остановилась, обернулась и захлопала глазами, не понимая, чего художнику от неё надо.

– Нельзя так говорить! – сказал Олень.

– Как так? – пребывала в замешательстве Белка. – Что я такого сказала?

– Вы сказали «Фу» об этом! – указал Олень на открытый подвал. – В нашем культурном доме все уважают друг друга! И мы должны уважать крыс, ведь они уже часть нашего дома!

– Уважать крыс?! – охнула Белка. – Да за что же их уважать?!

– Потому что чужую культуру, чужие традиции надо уважать! – Оленю казалось, что он объяснял прописные истины, поэтому не мог понять, как так получилось, что Белка этого не разумела.

Впрочем, он тут же догадался. Всё просто. Белка ведь с четвёртого этажа. А там, как и на третьем, все животные обычные работяги.

– Крысы стали частью нашего дома, поэтому мы обязаны уважать их вкусы, их традиции, их культуру, их музыку. Через это мы покажем, что уважаем их. И тогда они будут уважать нас.

– Они? Уважать?! – Белка даже сделала шаг к Оленю, будто плохо расслышала. – Крысы никого не уважают! Никогда. Они даже за животных никого кроме себя не считают! Почему это я должна их уважать?

– Потому что мы живём в культурном доме! – начал злиться Олень на глупость Белки. – Потому что мы должны быть культурными и тогда все, кто хочет жить с нами, тоже будут впитывать эту культуру, будут тоже становиться культурными! Всё просто!

– Глупость какая! – фыркнула Белка. – Крысы на то и крысы, чтобы плевать на любую культуру, кроме собственной.

Олень от злости едва не швырнул свою лучшую картину о пол. Раз и навсегда он понял, что белки крайне глупы для уяснения простых истин.

Однако и сдаваться не собирался.

– Ещё раз повторяю! – с нажимом произнёс Олень. – Если хочешь, чтобы крысы уважали нас, то уважай их!

Белка настолько красноречиво поглядела на художника, словно собиралась спросить: «Дядя, ты совсем глупый?». Вслух, однако, сказала:

– Да я что, совсем не в себе, чтобы уважать крыс?! Хочешь их уважать – уважай. Только не жди от них ничего кроме презрения и гадости. Наглости и агрессии. Это же крысы, что с них взять?

– Да-а-а… Это же белки… – буркнул под нос Олень. – Что с них взять?

На том и разошлись. Белка отправилась к себе домой, а Олень пошёл вешать свою самую лучшую картину. Прошёлся по первому этажу и уже собрался подниматься на второй, когда увидел подходящее место неподалёку от спуска в подвал, как раз рядом с предыдущей самой лучшей картиной.

Олень подошёл, примерил полотно. Затем поставил его к плинтусу, собираясь забить гвоздь в стену. В этот момент его взгляд упал на соседнюю картину, которой он очень гордился, ведь изобразил на ней своего далёкого предка – великого поэта. Теперь он с негодованием обнаружил, что его знаменитому предку ручкой пририсовали усы, козлиную бородку и тыкавшийся в ухо половой орган.

– Какое бескультурье! – охнул Олень. – Это кто же мог такое сотворить?! – спросил у испоганенного предка.

Тот ему, естественно, не ответил.

***

Кабан, как всегда, с утра хорошенько выспался. Он вообще не позволял себе подниматься раньше, чем надоедало лежать. Иногда это затягивалось даже до обеда, но Кабан считал это нормой, ибо работа у него сложная и ответственная, поэтому спать надо вдосталь. После завтрака он включил компьютер, запустил калькулятор. Затем умножил восемнадцать на тридцать шесть. От получившегося значения вычел сорок восемь. Получилось ровно шестьсот. Довольный полученным результатом, Кабан откинулся на спинку стула. Внезапно осознал, что сильно утомился. Потрудился он замечательно, пора и отдохнуть. Лучшим отдыхом Кабан считал прогулку вокруг дома, поэтому на неё и отправился.

Ещё спускаясь на первый этаж, он услышал выкрики и неприятную крысиную музыку. Решил, что в подвале разгорелся скандал. Где-то в глубине души у него появились сомнения, правильно ли сделал, что позволил Льву поселить в их доме крыс. Дойдя к спуску в подвал, он увидел, что дверь скрылась в неизвестном направлении. Из глубин дома звучала неприятная, нестройная крысиная музыка. Однако крики раздавались не оттуда, а с улицы.

Для себя Кабан отметил, что надо бы провести с крысами воспитательную беседу, ибо демонтировать подвальную дверь, находящуюся на балансе дома, им никто не позволял. Однако в данный момент его больше волновали агрессивные и яростные крики с улицы.

Выйдя из подъезда, Кабан увидел, как прямо возле входа Росомаха бросалась на лис со словами:

– Слышь, беспредельщики, вы на кого бочку катите?! Да я вам сейчас бубны поотбиваю, мыши вонючие!

Ничего крайне удивительного председатель дома не увидел.

Росомаха жила на втором этаже. Как все знали, там обитали маргиналы. Росомаха никогда и нигде не работала, жила непонятно на какие средства да на скудное пособие и отличалась повышенной агрессией.

Лисы жили на третьем, но кардинально от Росомахи ничем не отличались. По крайней мере, для Кабана. Да, лисы работали у Льва. Однако на этом их отличие от жителей второго этажа для него заканчивалось.

Несколько мгновений Кабан пытался понять суть полыхавшего конфликта. Однако в подобных ситуациях сделать это сложно. Лисы кричали на Росомаху. Росомаха кричала на Лис.

– А ну-ка тихо! – во всю мощь гаркнул председатель.

На несколько мгновений действительно повисла тишина. Лисы и Росомаха удивлённо поглядели на Кабана.

– Скройся, сундук, – бросила Росомаха.

– Да, уйди, – в один голос сказали Лисы. – Сами разберёмся.

И они продолжили ссору.

Кабан почувствовал, как всё в его груди заполыхало. В следующий миг Росомаха укусила одну из лис. Тут же завязалась потасовка. Это стало прекрасной причиной для председателя сообщить об инциденте охране.

Кабан немедленно вызвал волков. Ждать их долго не пришлось. Тем более, когда их вызвал председатель дома. Уже через минуту, как раз в самый разгар потасовки, к подъезду подъехала машина охраны. Волки выскочили и тут же быстро и профессионально положили на асфальт и связали руки всем лисам и Росомахе.

– Что с ними делать, гражданин Кабан? – спросил Волк.

– Всех судить, – равнодушно ответил председатель. – Они нарушили порядок, поэтому должны быть наказаны.

– Так точно, гражданин Кабан! – ответил Волк и ушёл исполнять приказ.

Кабан ещё немного понаблюдал, как волки запихивали в машину лис. Когда тащили Росомаху, та пыталась кусаться и рычала:

– Отпустили меня, волки позорные! Быстро отпустили, псы помойные!

***

Кабан как раз закончил ужинать, когда в его дверь позвонили. В недоумении он пошёл открывать. По пути гадал, кто бы это мог быть? Лев на Райском острове. Волк? Уточнить, что делать с задержанными лисами и Росомахой? Так у него вроде имеются внятные инструкции. Кто-то из жильцов дома? Так им, вроде, известны его часы приёма. В другое время они не приходят.

Продолжая гадать, кто мог нагрянуть в столь поздний час, Кабан открыл дверь. На пороге стоял Белый Крыс с красными глазами.

– Зидраствуй, харощий! – сказал Белый Крыс с жутчайшим акцентом. – У мэня к тэби по делю.

В первый миг Кабан хотел послать Белого Крыса… в подвал. Однако что-то во всей ситуации показалось опытному председателю подозрительным. Этот визит попахивал чем-то интересным.

– Заходи, – пригласил Кабан.

Он провёл неожиданного и нежданного гостя в гостиную, где усадил в кресло. Сам сел напротив.

– У мэня к тэби по делю, – вновь сообщил Белый Крыс.

– Это я уже понял, – поторопил Кабан. – Ближе к сути.

– Ми пгварить и ресить. Нас зидэс маного и нада шитоби биил кирисиный общность, – сказал Белый Крыс.

Кабан несколько мгновений пытался расшифровать жуткий акцент гостя. Наконец, понял, что тот сказал: «Мы поговорили и решили. Нас здесь много и надо, чтобы была крысиная общность». Что такое «крысиная общность» Кабан не представлял. Поэтому решил уточнить:

– А что ты имеешь ввиду под «Крысиной общностью»? Чем она должна заниматься?

Белый Крыс оживился. В его красных глазах заплясал огонёк.

– Кирисиный общность – ито фашизпора.

– Фашизпора? – переспросил Кабан. – Это что такое?

– Диревний Балшой Мишеслон сиказал, фашизпора шитоби абединят кирис и виместе засисять кирисиные энтэрэси, – охотно пояснил Белый Крыс.

Вновь Кабану понадобилось несколько мгновений, чтобы расшифровать жуткий акцент неожиданного визитёра. Наконец, председатель дома догадался, что ему сказали: «Древний Большой Мышеслон сказал, фашизпора чтобы объединять крыс и вместе защищать крысиные интересы». Он слышал о Древнем Большом Мышеслоне. О нём существовало множество мифов. Мол, когда-то Древний Большой Мышеслон совершил двенадцать невероятных подвигов, а потом победил Котозавра в Лабиринте и Жгучку, от чьего взгляда любой превращался в камень. Древний Большой Мышеслон слыл легендарным героем, которого, вероятнее всего, никогда не существовало, однако каждый зверь считал, что ведёт родословную от Древнего Большого Мышеслона.

Однако про фашизпору Кабан услышал впервые. Впрочем, ничего удивительного. Древний Большой Мышеслон наделал столько подвигов, что разобраться во всех не хватит и жизни.

– Ну-у… я даже не знаю… – засомневался Кабан. – Странно это. Все звери живут как звери, а вы хотите организовать какую-то фашизпору… Зачем вам фашизпора?

– Читоби атстаиват приава кирис! – важно произнёс гость. – В фашизпора виноситься дэнга кажыдый кирис, а патом эты дэнга нужэн дла взаток, читоби кажидый кирис дэлал шито хатэл ы жыл харашо! Ти пайми, шиито ми живом в патвале, а нам нада жит више, вэд ми далжни жит више, – сказал Белый Крыс, одновременно вынимая золотой крючок для полотенца.

Кабан, как только увидел золотой крючок для полотенца, так больше и не мог оторвать от него глаз. Он моментально представил, как этот замечательный крючок из золота будет смотреться в его ванной комнате, как на нём будет висеть белое полотенце. Кабан живо визуализировал, как будет брать с него полотенце, как будет вешать обратно. Где-то на краю сознания вертелось сказанное Белым Крысом: «Ты пойми, что мы живём в подвале, а нам надо жить выше, ведь мы должны жить выше». Кабан над этими словами особо не задумывался. Не на восьмом же этаже собрался жить этот красноглазый?! А остальное и не важно, ведь вот он – замечательный золотой крючок для полотенца!

Белый Крыс прекрасно видел реакцию председателя дома.

Белый Крыс прекрасно знал, что золотой крючок для полотенца – это то, что любят некоторые, особо глупые председатели домов.

– Ми дагаварылыс? – спросил Белый Крыс.

– А? – Кабан уже не думал ни о чём, кроме золотого крючка.

– Ми дагаварылыс атом шитоби сазадат фашизпору?

– Создать фашизпору? Да создавай! – отмахнулся Кабан, который не мог оторвать взгляд от золотого крючка. – Что там эта твоя фашизпора может?!

Белый Крыс усмехнулся, но ничего не ответил. Просто отдал золотой крючок для полотенца.

***

Медведи вновь отправились в магазин вдвоём. У них имелся внушительный список для покупки. Всё оттого, что они давно не ходили в магазин Льва и многое в жилище закончилось.

Взяв тележку, они отправились бродить меж рядов. Не успели сделать и нескольких шагов, как увидели, что работники лисы исчезли. Теперь товары раскладывали белки и… крысы.

– Я не верю своим глазам! – шёпотом произнесла Медведица. – Кабан и Лев… Они же нас клятвенно убеждали, что крыс… – недоговорила она.

Впрочем, договаривать и не требовалось. Медведь прекрасно помнил, что обещали Кабан со Львом.

Однако всё оказалось намного хуже. Чем дольше они ходили по магазину, набирали в тележку товаров, тем больше видели, что начали происходить неприятные изменения.

В магазине стало откровенно грязнее. Лампы теперь горели не все – попадались перегоревшие. Товар на полках начал стоять кое-как. Иногда и вовсе навален насыпом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.