Колобок: От сказки до киберпанка

– Ну и что это за место? – подумал Колобок, оглядываясь. Но прежде чем он смог понять, где оказался, его круглая форма мягко приземлилась на траву.

Он осторожно откатился в сторону, оглядывая окружающий пейзаж. Всё выглядело… совершенно обыденно. Ни парящих деревьев, ни улыбающихся котов. Только зелёный парк, шумящие на ветру деревья и голубое небо. А вдали – огромные здания из стекла и металла, какие Колобок прежде не видел.

– Это что, уже не Страна Чудес? – подумал он. Всё вокруг казалось слишком простым.

Рядом на скамейке сидела девочка с книжкой и, увидев Колобка, выпучила глаза.

– Мамочка! Смотри! Кекс катится! – закричала она, показывая на него пальцем.

Мама девочки, занятая разговором по телефону, мельком посмотрела в сторону Колобка, пожала плечами и продолжила обсуждать свои важные дела. Девочка спрыгнула со скамейки и побежала за Колобком, смеясь.

– Подожди! – закричала она, бросившись ему вслед. – Ты волшебный?

Колобок остановился и растерянно оглянулся.

– Может, и волшебный, – сказал он тихо, – но что это за странное место?

– Это парк, – ответила девочка с улыбкой, догнав его. – А я – Аня. Ты правда кекс? Настоящий?

Колобок кивнул. Реальный мир оказался совсем не таким, каким он его себе представлял.

– Ну и что мне теперь делать? – спросил он, с надеждой взглянув на свою новую маленькую подругу.

– Не знаю, – ответила Аня, раздумывая. – Может, будем вместе кататься по парку? Тут столько интересного! А потом пойдём в магазин за пирожными. Вдруг ты найдёшь там друзей!

Колобок, сначала недоверчиво оглядываясь, наконец-то улыбнулся. Не такой уж это и плохой мир, решил он. Пусть без магии и говорящих животных, зато с весёлыми детьми и пирожными. И как знать, может, в этом мире его ждут не менее удивительные приключения.

И вот, под весёлый смех Ани, Колобок закатился в новый для себя мир, где его никто не собирался съесть, но, возможно, кто-то готов был с ним подружиться.

***

В этой истории я попытался воссоздать удивительный почерк Льюиса Кэрролла, подарившему нам совершенно необыкновенную и удивительную «Алису в стране чудес».

Одна из главных черт творчества Льюиса Кэрролла – это его любовь к абсурду. «Алиса в стране чудес» погружает читателя в мир, где привычные законы природы и логики рушатся, и на их место приходят новые, совершенно неожиданные правила. Кэрролл использует абсурд как инструмент для расширения границ восприятия реальности. Он заставляет нас задаваться вопросами: что действительно имеет смысл, а что только кажется таковым? Почему мы принимаем определенные вещи за истину, а другие – нет?

Для Кэрролла абсурд – это не просто игра слов и ситуаций, но и способ показать, что мир полон неожиданностей, и важно уметь смотреть на вещи под разными углами. Примечательно, что его абсурд часто замаскирован под детскую игру, что делает произведения доступными для детей, но в то же время глубоко философскими для взрослых.

Кекс, который выжил

«Гарри взял письмо, дрожа от волнения, и развернул его. Это был самый важный момент в его жизни.»

Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Философский камень»

На краю города, почти у самого леса, в доме, где дым из трубы был таким же уютным, как бабушкины пироги, и где каждая трещина в деревянных стенах хранила истории о дожде и ветре, сухопарая женщина с крючковатым носом и перепачканными мукой руками и фартуком, вытащила из печи красивый кекс необычной круглой формы. Он был горячим, румяным, и, честно говоря, самодовольным.

– Пусть остынет, – пробормотала она, поставив кекс на подоконник. Но стоило ей уйти с кухни, как за окном раздался шум крыльев. На подоконник опустилась огромная серая сова, уставившаяся на новоиспеченного круглыми глазами. Она удивленно мигнула несколько раз и слегка поклонилась.

– Это фы – Кофобок, котофый фыфыл? – не очень разборчиво спросила сова, держа в клюве конверт.

– Что? Кто? – пробормотал кекс, не понимая, как это совы, да и он сам, могут разговаривать. И с чего это она назвала его «Кофобком, котофый фыфыл»?

– Фот, тфоё пифьмо, – продолжила сова, не слушая его, и раскрыв клюв, выронила на удивленный кекс письмо с крупной печатью. – Ты приглашён в Академию волшебства и выпечки. Это великая честь, между прочим.

Сова надула грудь и сделала многозначительную паузу.

– О, и да… Тебя там все уже знают как «Колобка, который выжил». Может быть потому что ты – круглый. А может по тому, что тебя Кто-то-Там ещё не съел.

– Выжил? – переспросил Колобок. – Ну, возможно. Меня и вправду пока не съели. Думаю потому что я еще слишком горяч. Но вообще-то я обычный кекс и просто сидел остывал на подоконнике.

– Именно, – сказала сова, важно распушив перья. – Ты выжил там, где другие были съедены.

Колобок попытался понять, как это связано с его приглашением в Академию, но прежде чем смог задать сове этот вопрос, она взмахнула крыльями и улетела.

Колобок, озадаченный и вдохновленный приглашением, посмотрел вниз, на траву и уходящую вдаль дорожку и подумал, что ничего страшного не случится, если он прогуляется до леса и обратно. Он осторожно спрыгнул с подоконника и восхищенно поглядывая по сторонам, покатился по тропинке в лес. Должно быть там и находилась эта чудесная Академия. Ему навстречу попадались яркие цветы, пестрые бабочки, которые были ему незнакомы, но казались очень красивыми.

Но не успел он удивиться великолепию и разнообразию окружающей природы, как на его пути внезапно оказался старый плешивый Заяц. Он был одет в потертую серую мантию, которая явно была ему велика, сильно косил и потому выглядел очень странно.

– Это… это ты! – взвизгнул Заяц, сразу заметив Колобка и подпрыгнул от восторга. – Тот самый Колобок, который выжил! Я слышал о тебе! О, какой же ты славный и… аппетитный. – Его глаза горели восхищением и одновременно голодом.

Колобок на всякий случай откатился немного в сторону, чувствуя себя неуютно от таких плотоядных взглядов.

– Ты ведь не собираешься меня съесть, правда? – спросил он, осторожно поглядывая на Зайца.

– О, нет, конечно! Я бы никогда не съел Того, Кто Выжил. Но… может быть, только маленький кусочек?

Колобок закатил глаза и покатился дальше, услышав позади разочарованный вздох Зайца.

Следующим на пути Колобка оказался Волк. Он был сер, поджар, стоял у огромного дерева, держа в лапе длинную трость и то и дело поправлял пенсне, словно профессор на лекции.

– Колобок, – проговорил Волк, его голос был глубок и полон почтения. – Я читал о тебе в газетах. Ты – тот, кто выжил. Это очень хорошо. Очень!

– Ну, вообще-то я просто сидел на подоконнике и ждал пока кто-нибудь не решит меня съесть, – чувствуя некоторую неловкость признался Колобок. – Так что это скорее случай, чем подвиг.

– О, нет-нет, – возразил Волк, его глаза блестели от восхищения и он сглотнул слюну. – Ты уникален, тем, что не дал себя съесть никому. Ты тот, кто сумел выжить! Никто не может съесть тебя… кроме, возможно, меня?

Колобок подумал что в нем наверное действительно есть что-то особенное, раз все, кого он встретил, хотят его попробовать. Может быть ваниль и немного корицы? Ему стало жаль Волка, но его ждала Академия. Так что, он вежливо извинился и тут же покатился прочь, чувствуя, как волна голода и разочарования буквально накрывает его сзади.

Когда Колобок добрался до лесной поляны, перед ним возник Медведь. Он был огромным, внушительным, одет в выгоревший на солнце брезентовый дождевик и держал в лапах книгу кулинарных рецептов, на обложке которой был изображён Колобок в золотых лучах света.

– Колобок! Ты круглый кекс из теста, который выжил! – торжественно провозгласил Медведь, глядя на Колобка с уважением. Он постучал по книге и попросил автограф, но Колобку нечем было его написать. Тогда Медведь огляделся по сторонам и понизив голос сказал: – Я знаю про твой подвиг. Но ты должен быть осторожен. Она уже на твоём пути.

– Она? – переспросил Колобок, чувствуя, как в его круглом теле растёт тревога. – Кто это?

– Та-Кого-Нельзя-Называть, – тихо проговорил Медведь, понижая голос до шёпота. – Её все боятся. Она сильна своей хитростью. Когда она поймает тебя, никто не сможет тебе помочь.

Колобок был не в восторге от перспективы встретить Ту-Кого-Нельзя-Называть. Но он понимал, что должен катиться дальше – ведь его ждала Академия. Уж там-то ему все объяснят. И, конечно же, у него был шанс: он всё ещё был героем, который выжил, хотя его уже немножко хотели съесть.

И вот, наконец, на последнем повороте тропинки, перед ним появилась Она. С хитрой улыбкой, блеснувшей острым клыком, пугающе изящная, с длинным рыжим хвостом и светящимися умом и жадностью глазами. Если бы Колобок не знал, что она наверняка и есть Та-Кого-Нельзя-Называть, то подумал бы, что это Лиса.

– Ну что, Колобок, – произнесла Лиса медленно, её голос был сладок и ядовит, как медовая настойка с мухоморами. – Ты ведь догадался, Кто Я?

—Та-Кого-Нельзя-Называть? – пролепетал Колобок, пытаясь не дрожать.

– О, молодец, Колобок. Ты знаешь. Но это не поможет тебе. Ты можешь быть кексом, который выжил, но я Лиса, и я точно тебя съем. Я читала эту твою историю. – она прищурилась, приближаясь к нему и распахивая пасть полную зубов. – Давай, полезай. Никто не может убежать от меня.

Колобок зажмурился, уже готовясь быть съеденным, но вдруг ощутил, такое сильное желание жить, что засиял, словно солнце, и неожиданно закричал первое, что пришло ему в голову:

– Экспеллиармус!

И прежде чем он сам, а тем более Лиса, смогла разгадать, что это значит, Колобок перепрыгнул через нее и исчез, оставив плутовку в полном замешательстве.

А Колобок, весело напевая, покатился к Академии волшебства и выпечки, зная, что впереди его ждут новые приключения и испытания, где каждый будет в нём и вправду видеть Колобка-Который-Выжил.

***

Дж. К. Роулинг, в чьем стиле написан этот рассказ – одна из самых известных и коммерчески успешных писательниц современности. Ее серия книг о Гарри Поттере завоевала сердца миллионов людей по всему миру и стала не просто литературным явлением, но культурным феноменом. Благодаря своему умению рассказывать увлекательные истории, она оказала огромное влияние на несколько поколений читателей.

Для писателей творчество Роулинг представляет интерес в первую очередь из-за ее мастерства в создании сложных персонажей, динамичных сюжетов и уникальной магической вселенной. Ее книги, написанные понятным, но насыщенным языком, могут стать прекрасным примером того, как строить миры, диалоги и увлекательные приключения.

Колобок, или Туда и Обратно

«В тот самый день, когда Бильбо взял в руки свой дорожный посох и вышел на порог, он почувствовал, как ветер шептал ему о предстоящих приключениях.»

Дж.Р.Р.Толкин «Хоббит, или Туда и Обратно»

На краю деревни, где холмы нежно спускались к лесам, пожилая женщина в белоснежном переднике и с подвязанными платком совсем седыми волосами, вытащила из печи свежего, румяного колобка. Он был так идеален, что она лишь вздохнула с облегчением, увидев его красоту. Правду сказать она изрядно беспокоилась, замешивая тесто из последних остатков муки. Но перед тем как подать его хворому старику, колобка нужно было остудить. Она поставила его на подоконник, где лучи заходящего солнца окутывали его тёплым светом.

Колобок сидел на подоконнике, ничего не зная о великом мире за пределами маленького дома. Он был счастлив, думая, что его судьба заключена в том, чтобы быть съеденным дедушкой и бабушкой – и его это вполне устраивало.

Но именно в этот момент из-за угла дома выскочил Заяц Серый, носивший остроконечную шляпу, из под которой свешивались длинные трепетные уши, и выглядывали глаза, немного косые, но сиявшие безумным огнём, который загорается в тех, кто жаждет приключений, но чаще подбивает на них других.

– Эй, Колобок! – окликнул он, подпрыгнув так высоко, что на секунду заслонил собой солнце. – Ты здесь сидишь, словно какой-то булыжник у обочины, а ведь мир там, снаружи, зовёт тебя!

Колобок замигал и прищурился, глядя на зайца. Ему было хорошо и здесь. Он на всякий случай прислушался, но никакого зова не услышал. Однако он был воспитанным колобком и потому вежливо спросил:

– Мир? Какой мир? Мне вполне достаточно подоконника, я тёплый и румяный, и скоро бабушка даст меня деду.

Заяц захихикал, забавно вертя ушами, отчего его несуразная шляпа начала подпрыгивать:

– Слушай, это что и есть твое Предназначение? Быть съеденным дедушкой и бабушкой? Что ж, это очень захватывающе, но довольно печально, если честно. Знаешь… Я видел леса, горы, реки! Это прекрасно! И поверь, Колобок, быть съеденным не стоит того, чтобы упускать возможность увидеть их!

Колобок помедлил, обдумывая услышанное. Что-то в словах этого странного зайца показалось ему заманчивым. Он не был рождён для великих раздумий, но слова Зайца Серого вызвали в нём странное ощущение. Это было что-то новое, манящее, то, чего он раньше не испытывал – зов к чему-то большему.

– Но… – начал Колобок неуверенно, – я всего лишь колобок. Какое у меня может быть Предназначение?

Заяц подпрыгнул снова, на этот раз ещё выше, и в его глазах появился хитрый блеск:

– О, Колобок! Все великие путешествия начинаются с малого. Просто сделай маленький шаг вперед. Ну… Или просто катнись. Ты же не хочешь остаться на этом подоконнике и закончить свою историю в животе у деда?

Колобок снова замялся. Он взглянул на дом, на бабушку, которая хлопотала у печи, на деда, ждущего ужин и почувствовал лёгкий холодок, когда подумал о том, что его судьба действительно могла бы здесь и закончиться, если бы он ничего не предпринял.

– Ну… – протянул он, – я, наверное, мог бы… Раз уж ты так говоришь.

– Вот это другое дело! – Заяц подпрыгнул и хлопнул его по румяному боку. – Отправляйся в путь, Колобок! Леса зовут, горы ждут, а приключения стелются прямо под твоими… эм… боками.

И прежде чем Колобок успел осознать, что происходит, он, поддавшись на уговоры Зайца, спрыгнул с подоконника и покатился по тропинке, удивляясь тому, как трава и песок мягко поглощают звуки его движения. Ему понравилось катиться. Он оглянулся на дом, в котором пробыл совсем немного, вздохнул и покатился прочь, к новому и неизведанному миру.

Прошло не так уж много времени, и Колобок встретил Волка. Тот стоял, облокотившись о дерево, и с хитрым прищуром следил за приближающимся Колобком.

– Ну, что же это я вижу? – спросил Волк, его голос был глубок и низок, словно сдержанный рокот далёкого водопада. – Неужели маленький Колобок отправился в путь?

Колобок остановился и напрягся, но вспомнил слова Зайца Серого, который предупреждал, про возможные опасности, называя их приключением и испытанием:

– Да, я отправился в великое приключение, – важно ответил Колобок, пытаясь казаться уверенным. – И нет, я не дам себя съесть. У меня есть Предназначение.

Волк рассмеялся, его смех был как раскаты грома.

– Ты, Колобок, пытаешься бросить вызов судьбе? Но твоя судьба быть съеденным. Не знаю, что тебе наплел косой, но тебе бы лучше вернуться к домой, пока не стало слишком поздно. Я скоро проголодаюсь и буду не в настроении для долгих разговоров.

Но Колобок, вместо того чтобы убежать, вспомнил, что это не просто обычное приключение, а испытание, которое он должен пройти. Он молча развернулся и покатился назад. Однако чуть погодя, сошел с тропы и продолжил свой путь обойдя волка стороной.

Через несколько часов, катясь по тропинке, Колобок услышал треск веток. Это был огромный Медведь, который вывалился из кустов и встал прямо на пути Колобка. Его могучие лапы опустились на землю с грохотом, и он посмотрел на Колобка с лёгкой усмешкой.

– Ты маленький и румяный, – сказал Медведь, его голос был глубок и низок. – И я, конечно же, съем тебя. Просто потому, что это мой лес.

Колобок снова вспомнил слова Зайца Серого и ответил:

– Но ведь великие герои не боятся тех, кто сильнее. Ты можешь съесть меня, но моё приключение не закончится здесь. Я отправлюсь дальше, туда, где никто из вас не был. Ведь там я найду еще больше интересного!

Медведь задумался. Он был стар и мудр, и его долгие годы в лесах научили его прислушиваться даже к маленьким голосам, которые шли издалека. Этот Колобок был не прост. Что ж…

– Может, ты и прав, – уважительно пробормотал Медведь, отступая в тень деревьев. – Сытности в тебе немного, так, на один кус, а характер есть. Уважаю. Катись отсюда. Но помни, дорога, на которую ты ступил, не будет лёгкой.

И Колобок снова покатился дальше, ощущая, как в нём растёт что-то большее, чем просто желание избежать участи быть съеденным.

Когда лес поредел и перед ним открылись луга, Колобок встретил Лису. Её хвост красиво колыхался на ветру, на морде играла улыбка а в глазах сверкала хитрость.

– Приветствую, Колобок, – сказала Лиса, её голос был сладким и текучим, как мед в солнечный день. – Ты выглядишь уставшим после долгого пути. Разве ты не хочешь немного передохнуть? Может, я помогу тебе?

Колобок, который помнил историю с волком и медведем и уже немного научился понимать уловки, нахмурился:

– Спасибо, но я сам справлюсь. Моё путешествие ещё не окончено, и мне нужно двигаться дальше.

– Ты зашел далеко, маленький герой, – сказала Лиса и её голос был сладок и тягуч как патока – Но не все приключения заканчиваются счастливо.

– Я не ищу счастья, – ответил Колобок, – я ищу понимания. И если ты намерена съесть меня, то значит: я был создан для этого момента.

Лиса уважительно кивнула и приблизилась, но когда она открыла пасть, чтобы поглотить его, Колобок вдруг подпрыгнул вверх, как делал Заяц Серый и его тут же подхватили сильные когти невесть откуда взявшегося огромного орла. Он взлетел на крыльях судьбы, которые понесли его за пределы этого мира, туда, где находились ответы на все вопросы, что он искал.

А озадаченная таким поворотом Лиса осталась далеко внизу, удивленно глядя ему вслед и размышляя, что у истории может быть и рояль в кустах и открытый конец.

***

Как вы догадались из эпиграфа, в написании этого рассказа я использовал некоторые литературные приемы и элементы стиля Дж. Р.Р. Толкина, подарившего миру «Хоббита», «Властелина колец» и целый Мир Средиземья.

Толкин был приверженцем старинных литературных форм, что особенно ощущается в его стиле. Его язык – это богатый, многослойный и поэтичный стиль, который создает особую атмосферу древности и эпической глубины. При этом Толкин не стремился к лаконичности, он часто использовал длинные предложения с обилием описаний, что погружает читателя в его мир полностью.

Толкин мастерски использует метафоры, аллегории и символы, многие из которых черпает из древнегерманской и скандинавской мифологий. Например, кольцо найденное в Хооббите из полезного артефакта во «Властелине колец» превращается в символ власти и одновременно проклятия. В диалогах Толкина часто ощущается архаичность, что добавляет им эпической силы и формальности. Например, речь эльфов или разговоры магов обладают своей особой ритмикой и глубиной, что усиливает их таинственность и величие.

Неплохая попытка

« – Мы все умрём, – сказал он.

– Правда? Это уже точно? – спросила она, бросив взгляд на часы.

– Ну, не прямо сейчас.»

Сэр Тэрри Пратчетт, «Мор»

В начале был Колобок. И это была его беда.

Колобок не знал, почему он существует. Он не помнил, как оказался в печи, а затем на подоконнике, обдуваемый прохладным ветерком. Это был один из тех дней, когда даже солнце ленилось сиять. Но Колобок был не из тех, кто задумывался о мелочах. Он был свежеспечён и румян – и этого было достаточно, чтобы мир увидел его величие.

«Эй! А чего это я здесь лежу?» – пробормотал Колобок себе под нос, начиная ощущать зуд где-то в нижней части себя. Важно заметить, что его «нижняя часть» была практически всем его телом, так что зуд был весьма настойчивым.

Не долго думая, Колобок решительно спрыгнул с подоконника и покатился по тропинке, которая, надо признать, была весьма удобной для качения – никаких ухабов или камней.

И вот катится он, значит, катится, а навстречу ему – Заяц, в шапке с надписью «Вегетарианец года».

– О! Колобок! – закричал Заяц с удивлением, подпрыгивая так, что шапка слегка съехала на бок. – А давай я тебя съем?

Колобок на секунду остановился. Он предположил, что это стандартная практика в подобных историях, и решил не соглашаться на первое встречное предложение.

– Врядли, – с вежливой интонацией ответил Колобок, – у меня здесь важная миссия. Я предназначен для великих свершений. А ты, честно говоря, не выглядишь как великий свершитель.

Заяц скосил глаза и поморщился:

– Ну, ладно… Может ты мне и не по вкусу! – и ушёл, бурча что-то про «неподходящие дни для диеты».

Колобок продолжил своё движение вперёд, чувствуя себя всё более уверенным в своих перспективах. Однако вскоре он столкнулся с Волком, который сидел на обочине и раздражённо перелистывал старый журнал о самосовершенствовании.

– О, привет, Колобок, – мрачно сказал Волк. – Говорят, ты вкусный?

– Что ж, возможно, но не для тебя, – Колобок взглянув на журнал, быстро сообразил что к чему. – Ты ведь наверняка не хочешь запятнать своё духовное развитие поеданием разумных и целеустремлённых, ведь так?

Волк вздохнул и, почесав ухо, пробормотал:

– Знаешь, что самое ужасное в самосовершенствовании? Всё понимаешь, со всем соглашаешься, но всё равно остаёшься голодным волком…

Колобок покатился дальше, внутренне аплодируя себе за блестящую переговорную тактику.

Однако вскоре он встретил Медведя – большого, лохматого и явно уставшего от всех этих философий.

– Слушай, – сразу начал Медведь, перекрывая ему путь, – я просто съем тебя, ладно? Без всех этих игр и заумных разговоров.

Колобок задумчиво почесал себе нос, которого, впрочем, не было, но это его не смутило:

– Понимаешь, я бы и рад, но у меня впереди важное предназначение. Так что, извини.

Медведь вздохнул и уселся на пенёк:

– Ну, ладно раз так, удачи тебе… Так и знал, что у Лисы всё схвачено.

Колобок прокатился дальше с ноткой тревоги в своей умной части, и очень скоро на его пути оказалась Лиса. Она была элегантно одета в плащ с воротником и сидела у дороги с выражением уверенной победы на лице.

– Ну что, Колобок, к делу или будем петь? – сказала она, пристально глядя на него.

Колобок замялся. Он знал, что Лиса в этой истории всегда побеждает, и его недавно опробованные дипломатические навыки здесь вряд ли помогут.

– А что, если мы просто поиграем в шахматы? – предложил Колобок, слабо надеясь на чудо.

– Нет, – ответила Лиса, слегка усмехнувшись. – Я всё же съем тебя.

И съела. Потому что любое предназначение, если оно само тупо катится к тебе в рот, должно свершиться.

***

Сэр Терри Пратчетт – один из моих любимых авторов. Мне очень нравится его интеллигентный юмор, простое, но в тоже время изящное построение фраз, замечательное умение играть смыслами и подтекстом. Я многому у него научился, что можно заметить например в моей серии романов «Демон во плоти»

Главная особенность Пратчетта как писателя – его умение привносить глубину в комедийные элементы. Его книги полны юмора, но за шутками часто скрываются сложные философские и этические вопросы, что делает его работы не только развлекательными, но и заставляющими задуматься. В этой статье мы подробно рассмотрим, как Пратчетт выстраивает свой мир, персонажей и сюжет, и что может извлечь начинающий писатель из его творчества.

Стиль Пратчетта уникален благодаря сочетанию комедийного тона и серьёзных тем. Он мастерски использует иронию, сарказм и игру слов, создавая книги, которые развлекают и одновременно провоцируют на размышления. Его фразы часто содержат меткие замечания о политике, религии, науке и человеческих отношениях. Пратчетт использует простой, но ёмкий язык, что делает его книги доступными для широкого круга читателей, но при этом его юмор многослоен – каждая шутка имеет несколько уровней смысла.