Ученик Смерти 2

А теперь еще – незапланированный Совет Старейшин. И не откажешь, сволочам. Они без участия Николая Александровича советов не устраивают. Не имеют права. Да и рисковать боятся. Если соберутся без ведома императора, прислуга потом замучается полы от крови оттирать. Вцепятся друг другу в глотку, как бешеные псы, и будут грызть до последнего вздоха. Спасибо, до официальной междуусобной войны пока дело не дошло. Но в последнее время что-то нервные они все, больше обычного заведённые. Такое чувство, будто кто-то один целенаправленно воду мутит. Провоцирует Старейшин на конфликт, который выйдет за рамки привычных склок. Как бы не пришлось вмешиваться…

– А как же. Сидят в зале совета. – Усмехнулся камердинер, – Семь пауков и одна сколопендра. Все чин-чинарем. Ждут вашего явления. Отлично! Теперь идеально.

Степан Аркадьевич сделал шаг назад, затем, прищурившись, еще раз осмотрел императора с ног до головы.

– Черт… Как же мне обрыдло все это, Стёпа. Сил нет. – Император отошел от зеркала и даже направился к выходу, но остановился на полпути. Было заметно, идти ему никуда не хочется.

– Нельзя, Ваше Императорское Величество. Вы знаете, только вам под силу держать их на самом краешке. И они знают. Пусть в ваших руках не поводок, конечно. На этих сволочей ни одного поводка не накинешь. Однако контроль какой-никакой имеется.

– Да хватит тебе! Что они там знают? – Император раздраженно тряхнул головой.

– Самое главное знают. Знают, что в вашем присутствии обнуляется сила всех артефактов. Знают, что вы при необходимости можете заблокировать любой артефакт. А это для них хуже смерти. Оно ведь, если рассудить, что эти Старейшины без артефактов? Так… пшик. Пустое место.

– На время заблокировать, Степан. Только на время…Знаешь, когда я был молодым, мне казалось это неимоверно круто. Мне казалось, я стою́ выше всех Старейшин, потому что только моя семья от рождения имеет настоящую власть. Только мы способны лишать Дома их самого главного оружия. Мне казалось, корона, престол и право суда над Старейшинами – это неимоверная мощь. А сейчас… Сейчас я знаю, корона – неудобно сидит на голове, престол – неудобно стоит под задницей, а вся моя власть над этими пауками сводится лишь к тому, что я типа контролера на Советах. Сижу там, нейтрализую их артефакты и все.

– Ну, почему же. Есть мнение, будто член императорской семьи, тот, к кому перешла эта способность, может не только блокировать на время артефакты, но и уничтожить любой из них.

Степан Аркадьевич высказался и зачем-то оглянулся по сторонам. Будто их с императором разговор могли подслушать.

– Перестань. – Николай Александрович махнул рукой. – Слухи все это. Непроверенные слухи. Да никто и не станет проверять. Уничтожить артефакт… Ты что? Это неизбежный бунт и революция. Ты вспомни вон, англикашек. Одному королю голову отрубили, другого на части разодрали. Только потому, что они в сторону лордов посмотрели. Вернее, не на самих лордов, а на их артефакты. Так у англичан их всего три. Три артефакта, трое лордов в Палате рулят. Нет, Степан… Власть моя – это лишь выдуманная, сказочная история. Вроде бы есть, а на самом деле, я всего лишь караулю Старейшин, чтоб они не сожрали друг друга. У меня их вообще восемь…

– Вы сегодня, Ваше Императорское Величество, крайне скептически настроены. Это хорошо. Может, совет быстрее закончится. А чего хотят-то? Не планировалось вроде.

– Матвей Карамзин прошлой ночью в дурость впал. Всех Старейшин на уши поставил. Вот, созвали. Разбирательств хотят. Достали…Пойду. А то время поджимает.

Император резко сорвался с места, вышел из своих покоев и решительно направился к залу Совета. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь.

Благо, находился этот зал недалеко, на этом же этаже. Дворец так-то немаленький. Иногда так набегаешься из конца в конец, что вообще ничего не хочется.

В коридорах, по которым Николай Александрович двигался быстрым шагом, было тихо. Тихо, пустынно и как-то не по-императорски. Раньше, помнится, отец рассказывал, везде, чуть ли не на каждом углу, стояла стража, личные царские гвардейцы. В специальной форме, с саблями и эполетами. Перед царем слуги бежали двери открывать. А сейчас… О времена, о нравы…

По нынешним тенденциям, если вдруг во дворец решит пробраться убийца, так его ни сабли, ни эполеты не остановят. Оружие сейчас такое, что с вшивой яблони, стоящей во дворе, можно легко империю без правителя оставить. Одним выстрелом. Поэтому охрана имеется, но она патрулирует территорию. А по дворцу просто камеры слежения распиханы. Слуги… Ну, тоже эти традиции канули в лета́. Теперь ни красную дорожку под ноги не стелят, ни с трубами глашатаи не стоят.

Император, пребывая в ностальгических думах, не заметил, как оказался перед высокими, украшенными резьбой дверьми, ведущими в нужный ему зал.

Николай Александрович замер на секунду, выдохнул, сделал каменное лицо, взгляду придал высокомерия, а затем толкнул створки и шагнул вперёд.

Старейшины уже сидели за большим круглым столом. За спиной каждого замер слуга с подносом. На подносе, как положено, стояли кувшин с вином, кувшин с водой, кувшин со свежевыжатым соком и бокалы. Прихоть глав Домов. Райдер, чтоб их. Тоже, нашлись поп-звезды. Хоть жрать не требуют во время совета и то слава богу. Он, этот совет, без жратвы иной раз настоящий цирк напоминает, а если бы на столе еще перепела, к примеру, стояли, так Старейшины этих перепелов соседу на морду шлепали бы. Или вилками глаза повыкалывали. Ненавидят друг друга до одури. А главное, чего ненавидеть-то? У каждого свой удел, своя земля в подчинении. Артефакты опять же все имеют. Нет. Спокойно не живётся сволочам.

Император, не останавливаясь, прошествовал к месту, которое условно считалось главным. Его место. Место судьи и того, кто всю эту паучиную сходку может на место поставить. Дело вовсе не в уважении или титулах. Дело в том, что лишь император обладает способностью обнулять артефакты. В его присутствии они просто не работают. Вообще.

Почему? Неизвестно. Никто ответить на этот вопрос не может. Одно лишь точно наверняка. Тот, кто дал Старейшинам артефакты, специально такую лазейку оставил. Семью, в которой по наследству передается эта особенность.

Николай Александрович в гробовой тишине занял свободное кресло и хмуро уставился на Старейшин.

Сидят… Пыжатся. Алиса Евгеньевна с прямой спиной, будто шест проглотила. Красивая женщина, конечно. Даже годы ее не берут. Опять вместо своего супруга явилась. Интересно, тот хоть жив еще? А то может прикопала его по-тихому. Надо пригласит главу Дома Розы на аудиенцию, проверить, не угробила ли его супруга.

Дом Воздуха и Дом Кинжалов… Суровые мужики. Оба во главе кланов стоят лет по двадцать. У этих все чётко. Сами порядок любят и свои семьи в строгости держат. Тем более у Дома Кинжалов – военное ремесло на уровне профессионалов высочайшего класса. Там муштра едва ли не с пеленок начинается.

Дом Земли… У того одна проблема – девки. Свои, родные. Дочерей настругал, а сына до сих пор нет. Скоро жена от него с криком убежит. Сколько можно рожать-то?

Дом Воды… Николай Александрович с трудом сдержал недовольную гримасу, которая каждый раз при виде этого малолетнего идиота норовила проявится на его императором лице. Нельзя. Он не имеет права показывать свое настоящее отношение. Все равны для правителя. Так должно быть. Но Марка хочется придушить собственными руками. Отец с бусурью был, а сынок вообще…Кстати, чего это у молодого Старейшины вид помятый? Синяк под глазом. Замазать, конечно, пыталтсь, но все равно заметно.

Дом Радуги… Никита Витальевич Черкесов. Пухлый, небольшого роста, с мягким взглядом. С виду глянешь – добрейшей души человек. А на самом деле, сволочь редкая. Впрочем, все они сволочи, эти Старейшины.

Император оторвался от толстяка и посмотрел на Розенкранца, который сидел напротив главы Дома Черной Луны. При этом оба они прожигали друг друга такими гневными взглядами, что воздух между ними почти искрился. Видимо, прямо перед приходом императора, сцепились все же.

Хотя… Николай Александрович по второму кругу обвел взглядом Старейшин. Все они какие-то напряжённые. Лаялись, похоже. Но когда император неподалёку, на большее не решатся. Знают, если переступят грань, он их наказать может. Например, заблокировать артефакт на пару лет.

– Господа, рад всех приветствовать. – Николай Александрович кивнул Старейшинам. – Давайте не будем тратить время и перейдём к теме нашего сегодняшнего Совета. Вы просили собрать его внепланово. Что за срочность?

– Срочность?! Да это просто возмутительная необходимость! Глава Дома Черной Луны потерял разум, видимо. С ума сошёл, как и его отец. – Взвился на месте Никита Витальевич.

– А вот папу попрошу не трогать. – Меланхолично произнёс Матвей. – За папу я могу еще пару ночей вам веселье устроить. Желающие есть?

– Ты, дружище, погоди угрозами раскидываться. – Старейшина Дома Кинжала спокойно поднял взгляд и уставился на «коллегу». – Объяснишь, может, что это за неслыханный аттракцион приключился? Я всю ночь проснуться не мог. Меня стая волков по лесу гоняла, потом сына моего на части рвала. Затем мои кишки друг другу кидали. И что интересно, человеческим голосом требовали признаться, не у меня ли в гостях бастард. А супруга, та наоборот, заснуть не могла. Только глаза закроет, а как ней матушка покойная руки тянет. За волосы хватает да башкой в гнилое болото суёт. И вопрос все тот же. Где, говорит матушка, бастард? А теща моя, чтоб ей три раза в гробу перевернуться, не сильно к чужим незаконным отпрыскам интерес при жизни имела. С хрена ли после смерти ему проснуться?

– Еще раз спрашиваю. Что за гнида похител моего… – Матвей Иванович еле заметно «споткнулся» на этом слове, чуть не сказав, «ублюдка», но тут же выправился. – Сына моего, внебрачного. Кто из вас украл пацана из школы?

Видимо, вот об этом Старейшины и скандалили до прихода императора. Николай Александрович вздохнул, стараясь, чтоб его вздоха никто не заметил. Блажь какая-то новая. Теперь бастарда им подавай.

– Слушайте, я, конечно, дико извиняюсь, но пацан твой, Матвей, в некотором роде – идиот. – Высказался глава Дома Земли.

По мнению императора, этот тучный мужчина с кудрявыми, похожими на тёмную медь, волосами, из всех Старейшин был самым приятным. Не с точки зрения внешности, конечно. Чисто по-человечески. Может, дело в том, что вокруг Павла Алексеевича баб полно? Жена, дочери. Наверное, они на него так благотворно влияют.

– А вот это вообще никого не колышет. – Матвей оставался по-прежнему невозмутим. Однако, император прекрасно видел, как внутри главы Дома Черной Луны клокочет ярость. – Пацан мой. Ясно? И никто не смеет его своими погаными руками трогать!

– Погаными? – Тут же взвился Старейшина Дома Радуги. Вся его добродушная благость в момент слетела с пухлого лица. – Ты не путай хер с трамвайной ручкой, Матвей. Не забывай, с кем говоришь. Не со своими халдеями. И мне вообще интересно, давно ли у тебя любовь к ублюдку проснулась? И откуда она вообще? Мы, может, чего-то не знаем об этом мальчике? Тут вопрос, как раз, к тебе. Ты знаешь, если бастард имеет ценность, хотя я даже представить не могу, какую, ты обязан сообщить об этом Совету.

– Ценности никакой. Мать я его любил безумно. – Выдал Матвей Иванович с откровенной ухмылкой на лице. – Так любил, что сил нет. Вот пацан – воспоминания о ней. Гляну на него и сердце кровью обливается.

– Да он издевается! – Расхохотался в голос Старейшина Дома Кинжалов. – Вы посмотрите! Он сидит и эту ерунду нам впаривает!

Император мысленно начал считать. До пяти, до десяти, до ста… Лишь бы не сорваться. Нужно набраться терпения. Николай Александрович поднял руку, собираясь ударить кулаком по столу, потому что главы Домов начали просто орать друг на друга, как базарные бабы. Но не успел. У Матвея Ивановича зазвонил телефон и он тут же, в одну секунду ответил на звонок.

– Нет, вы видели?! – Возмутился глава Дома Радуги. – Ничего, что телефоны должны отключаться на время Совета?

– Т-с-с! – Шикнул на него раздражённый Матвей Иванович.

Даже рукой махнул. Мол, заткнись. Попутно он прижимал мобильный к уху, с очень внимательным лицом слушая, о чем ему говорят.

– Что значит «т-с-с»? Он совсем уже обнаглел. – Никита Витальевич обвел взглядом остальных членов Совета в поисках поддержки.

– Все. Вопросы решен. – Заявил вдруг Матвей Иванович, убирая телефон. – Мальчик вернулся в школу. Сам. Вот теперь-то я точно узнаю, кто из вас…

Он встал на ноги, нахмурился и посмотрел на каждого Старейшину по очереди.

Честно говоря, император был рад, что все так быстро завершилось. Сейчас они ещё немного попрепираются и разойдутся. Есть даже надежда, что очередной Совет не испортит настроение окончательно.

Вот только… Один нюанс Николая Александровича покоробил. Зацепился за краешек сознания. Старейшины ругались, спорили, доказывали что-то. Все. Кроме Алисы Евгеньевны, Розенкранца и дурака Марка…И это показалось императору очень, очень странным.

Глава 4 В которой круг моих друзей становится шире

– Ты издеваешься? – Спокойно поинтересовался господин Левин. Только спокойствие его было…какое-то неспокойное. Наподобие того, что обычно предвосхищает нервный срыв.

– Он издевается. – Констатировал наставник Леонид. И в его фразе вопросительных интонаций не имелось.

Он в отличие от директора в психоз не скатывался, однако, очевидно, придерживался определённого мнения. Сдется мне, наставник искренне считал, что лучше бы бастард Дома Черной Луны оставался идиотом. Так от него, то есть от меня, было меньше проблем.

А я, как бы, не издевался. Я был совершенно серьёзен. Даже, пожалуй, излишне серьёзен. И совершенно не понимал, чего они столь бурно реагируют? Ну, да. Вернулся не один. Что ж теперь, если так вышло.

– Этот… – Директор школы ткнул пальцем в стоявшего рядом Бориса.

Борис «хрюкнул» и демонстративно отвернулся. Ему явно не понравилось обращение господина Левина. Ты посмотри, какой у меня чувствительный мертвяк. Прямо тонкая душевная организация у него.

– Этот ладно. – Выдохнул директор. – Я согласен, официально признанный Советом бастард имеет право на слугу. Но вот это недоразумение… Оно откуда?

Михаил Сергеевич перевел взгляд на мальчишку, который осторожно выглядывал из-за Борькиной спины.

– Это – Влад. – Сообщил я с невозмутимым лицом, хотя эмоции директора вполне даже понимал. Просто не показывал вида.

Ну, да… История странная, а в глазах руководителя школы, наверное, даже возмутительная. Сначала украли меня вместе с Борькой. Вернее, Борьку, конечно, не крали, он сам навязался. Но это нюансы. Потом, спустя сутки, я вернулся. Грязный, зачуханный. И привел еще одного ребенка. Словно блудливая домашняя кошка, которая каждый раз с прогулки тащит в дом чужих котят.

– Замечательно. Я очень рад. – Директор кивнул. Хотя, брешет, конечно. По его лицу вполне понятно, ни капли он не рад. Пытается просто удивить сарказмом. – Вот только мне здесь зачем это недоразумение?

Ладно… Если честно, насчёт недоразумения я тоже с Михаилом Сергеевичем согласен. Пацан выглядел немного… Как бы это сказать… Непривычно.

– Я не специально. Так вышло. Ну, не бросать же его в лесу…

Пришлось вспомнить, что мне, на секундочку, шесть лет, а, значит, имеются все эти детские инструменты влияния на взрослых. Поэтому после своей фразы я сделал максимально несчастное лицо и посмотрел умоляющим взглядом на обоих мужчин, и на директора, и на Леонида.

По поводу наставника, кстати, тоже любопытно. Он либо начал питать ко мне душевную слабость, либо это просто стечение обстоятельств. Где бы я не появлялся, тут же следом возникает Леонид. Вот и сейчас.

Когда наша троица нарисовалась возле ворот, ведущих на территорию школы, ко мне чуть ли не бегом бросился молодой парень в черной форме, такой же, как у Леонида. Видимо, еще один наставник. Я же этих наставников прежде и не видел никого.

– Роберт! Ты откуда? Ты живой! – Парень подбежал, наклонился, схватил меня за плечи и уставился в мою же физиономию с радостным видом. Борька вроде чего-то там рыкнул сзади, но, наверное, не заметил угрозы в этом человеке. – Вся школа на ушах. Со вчерашнего дня тебя ищем. Где ты был?

– Чего меня искать… Сам пришел. – Ответил я ему, но посвящать в подробности, конечно, не торопился.

Я вообще не был уверен, что эти подробности кому-то кроме Смерти надо знать. Уже на подходе к школе решил, скажу, будто опять ничего не сумел рассмотреть, расслышать и разузнать. Украли? Да. Какие-то люди. Как именно украли? Вот с этим вообще не стоит торопиться, пока не поговорю с Валькирией.

Не знаю, какую версию она преподнесла. Потому что, могла реально рассказать какую угодно. И это «какое угодно» вполне может выглядеть максимально непохоже на правду.

Я знаю Смерть. У нее в голове настоящий лабиринт, в котором, если попытаешься его разгадать, заблудишься, не найдешь выход и сдохнешь от голода. Ситуацию с нападением Дома Воды она могла повернуть себе на благо. Понятия не имею, как именно, но при этом, уверен, Госпожа даже малейшие нюансы использует в своих интересах. Так что, для начала надо поговорить с ней.

Именно по этой причине я хотел быстренько проскользнуть в библиотеку и разыскать Смерть. Чтоб успеть до встречи с директором состряпать одинаковую версию. А то я одно начну говорить, а она вообще, к примеру, другое еще вчера рассказала.

Но… Не всегда наши планы совпадают в реальностью. Молодой парень, который действительно оказался наставником по плаванью и бегу, сразу потащил меня в кабинет директора. Плаванье и бег… На кой ляд это Наследникам? Звали парня Евгением. Наставник Евгений. Вот так, если правильно.

Причем, не успели мы переступить порог кабинета, как тут же нарисовался Леонид, родив в моей душе подозрения, что он в судьбе бастарда заинтересован чуть больше, чем должен. А вот пловца и бегуна быстренько отправили восвояси. Видимо, не дорос еще до таких серьёзных моментов.

Момент и правда был серьёзный, особенно с точки зрения господина Левина. Его, мне кажется, волновало не столько, где я был, сколько, что за пацана с собой притащил. Есть ощущение, директор не сильно обрадовался данному факту.

И это еще к нашей компании не присоединилась Смерть. Ей формат моего возвращения не понравится еще больше. Потому как до похищения у меня был только Борис, а теперь есть Владик. Госпожа ревнивая дама. Точно психанет.

Владик… С ним, конечно, история вышла вообще, хрен разберёшься. Сначала все было неплохо. Борька, усадив меня на плечи, рванул к калитке. Он действительно отлично знал, где она находится. Подозреваю, просто предварительно провел разведывательные действия. И на нас действительно никто не обращал внимания, как и планировалось.

Прежний Старейшина разошелся не на шутку. Судя по крикам, воплям и пальбе, которая доносилась со стороны центральной части усадьбы, веселье там только набирало обороты. Остроты и экспрессии добавлял тот факт, что гонял своих бывших подчинённых покойник. Поэтому даже те, до кого он не добрался, разбежались, как крысы по норам, лишь бы только спрятаться и не иметь возможности лицезреть бывшего хозяина.

Однако, едва мы с Борисом нырнули в калитку и отошли от усадьбы на некоторое расстояние, я вдруг понял, за нами кто-то топает следом. Как понял? Да вот так! Этот дурачок даже не скрывался. Пёр по лесу с треском палок под ногами и «ойканьем», когда ему по лицу били ветки. Мы-то с Борькой быстро двигались. Вернее, Борька, конечно, быстро двигался, я по-прежнему сидел у него на плечах. Соответственно, тому, кто бежал следом, приходилось держать определенный ритм.

– Стоять! – Велел я Борису, а когда он послушно замер, принялся крутить головой, дабы рассмотреть, кого там несет.

В этот момент прямо на нас выскочил пацан. Ну, может лет семь-восемь. Дурацкие дети. Толком не разберешь, что с возрастом. Хотя, в принципе, это и не особо важно. Ребенок, да и все.

– Ой! – Среагировал мальчишка, с разбегу врезавшись в Бориса.

Он замер на месте, затем поднял голову вверх, дабы рассмотреть меня.

– Ты кто такой? – Спросил я его, потому что подобного явления точно не ожидал.

Нет, ну погоня там, куда не шло. Хотя я был уверен, если догоняли меня целенаправленно, то это единичный случай. Скорее даже какой-нибудь особо впечатлительный житель усадьбы просто слишком сильно хотел убежать от восставшего из склепа Старейшины. Но уж точно не ребёнок.

– Ты откуда приперся? Ты из усадьбы Марка?

– Ага. – Пацан кивнул. – Я Влад. Владислав. Мне стало очень интересно. Прежде никогда из дома не выходил. Все время под замком держали. А тут вдруг началось настоящее светопреставление. Я подумал, это шанс.

– Шанс на что, наивное дитя? – Поинтересовался я с высоты Борькиного роста. – Эх… Нук… Спусти меня вниз.

Последнее распоряжение, конечно, касалось слуги. Очень неудобно общаться с тем, кто мелкий, если ты находишься гораздо выше него.

Борис послушно опустился на одно колено и я слез с его шеи. Присел, положил ладонь на землю. Уже понятно, и сомнений в этом нет никаких, я реально имею внутри себя огромный запас Силы. Так что можно ею по чуть-чуть пользоваться не только для всяких некромантских примочек. А послушать, гонятся за нами или нет – это очень слабенькая фишка. Там и Силы-то надо с гулькин нос.

Земля гудела, но очень далеко и приглушённо. Это ее просто нервировал бегающий покойник. Земля не любит, когда то, что должно в ней лежать, лезет на поверхность.

– Так на что шанс? – Снова спросил я мальчишку. Только теперь уже стоя прямо перед ними и с интересом рассматривая его физиономию.

– Как на что? – Пацан улыбнулся открытой, искренней улыбкой, а потом счастливым тоном сообщил. – Посмотреть, что находится за пределами дома. Мир увидеть. С людьми познакомиться. Встретить настоящие приключения.

Мы с Борькой переглянулись молча, а потом натурально расхохотались. Если говорить более точно, я расхохотался. Борис просто издавал абсолютно дурацкие звуки, чисто теоретически напоминающие смех. Но это неточно. Они, звуки, сильно походили на то, что Борьке стало плохо и он задыхается, а потому нервно хватает воздух ртом. Однако, в силу того, что слуга у меня и так мертвый, склоняюсь больше в сторону смеха.

– Приключения? Люди? Мир? – Спросил я мальчишку, когда приступ веселья прекратился. – Ты откуда вообще, парень? Нет, я понимаю, может, тебя растили в тепличных условиях, однако, поверь, люди – хер на блюде. Мир – сплошное дерьмо, в котором каждый норовит тебе подгадить. А приключения… Ну, приключения есть. Ладно. Правда, в большинстве своем они для маленьких мальчиков, решивших самостоятельно отправится в путь, заканчиваются плохо.

– Ты тоже маленький. – Резонно возразил Влад. – Но идешь туда.

Он махнул рукой в неизвестном направлении, видимо, намекая на суровую действительность.

– А я не один. Со мной вон, Борька. Он защищает и охраняет. Иногда служит транспортом. – Нашелся я, что ответить. Потому как претензия пацана была вполне логична. Ему втираю вещи, которые обычно говорят взрослые, но сам-то выгляжу даже младше Владика.

– Возьмите меня с собой. – Выдал он вдруг.

– Э-э-э-э… Нет. – Я замотал головой, а потом вообще велел Борьке усадить меня обратно на плечи.

Этого еще не хватало. Детей я с собой не таскал. Да и потом, куда я дену этого Владика? Мне нужно в школу. Даже если проводить мальчишку до ближайшего города, он как останется один? Сто процентов пропадёт. Тем более видок у него такой…

Пацан однозначно неиспорчен, чист в помыслах, невинен душой и, что еще хуже, очень добрый. Тут я точно не ошибаюсь. Некромантское черное нутро чувствует свет, который маленькими искорками кружит внутри этого ребёнка. Он абсолютно не готов для самостоятельной встречи с внешним миром.

Честное слово, вообще не понимаю, откуда подобное существо взялось в усадьбе Дома Воды, где псих на психе сидит и психом погоняет. Может, какой-нибудь родственник Старейшины? Точно не прислуга. Шмотки у Владика приличные, дорогие. Он явно не из простых членов клана. Все-таки ближе к верхушке Дома.

Удивительно просто, как мог в этом вертепе, полном абсурда и безумия, жить столь хороший мальчишка.

– Роберт, ну, пожалуйста! – Крикнул он нам с Борькой в спину, когда мы уже собрались рвануть через лес к школе.

Кстати, удивительно дело, но Борис реально отлично ориентировался на местности. Когда я спросил, знает ли он, в какую сторону идти, слуга радостно замычал. То есть, знает.

– Стоять! – Снова скомандовал я Борису. – Разворот!

Борька послушно крутанулся на месте.

– Я не говорил тебе своё имя. – Хмуро сообщил я пацану, глядя на него сверху вниз.

– Да. Но мне оно известно. – Влад пожал плечами, будто речь шла о чем-то крайне обычном.

Однако я, к примеру, подобные ситуации вообще не считаю обычными. Какого хрена? Откуда этот пацан знает мое имя?