Полная версия
Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии
Само кладбище находилось к северу от Пекина (который Юн-лэ сделал столицей Китая, перенеся ее из Нанкина) рядом с городом Чанпином, на его северной окраине. Располагалось оно на южном склоне горы. С южной же стороны в кладбищенской ограде находились большие парадные ворота, пройдя через которые, посетитель вступал на прямую дорогу (собственно – via sacra), ведущую прямо на север и проходящую на своем пути несколько ворот, башен, павильонов, портиков и мостов. Дорога приводит к храму-дворцу, в котором приносились жертвоприношения душе императора, построенному над усыпальницей, где находилось его бренное тело. Сакрально-пространственная композиция кладбищенской территории предопределяет обращенность главного входа во дворец на южную сторону, «алтарной части» – к северу. Замечу, что еще в иньских погребальных сооружениях, раскопанных в 1965–1966 гг. в д. Суфутунь (пров. Шаньдун), главный коридор в погребальную камеру ведет с юга (Кучера, 121), что показывает древность юго-северной ориентации могил. В доханьское время (т. е. до II в. до н. э.) в грунтовых могильных ямах дромос находился с северной или с южной стороны, в Хань же такие могилы, а также кирпичные и каменные склепы имели вход чаще всего с южной стороны, пример чему знаменитый каменный склеп в Инани (пров. Шаньдун) (Терехова, 34, 39, 42). Интересно, что уже в Хань могилы знати иногда огораживались прямоугольной оградой, в южной стороне которой находился вход (Там же, 44), что имеет прямые параллели к описанным выше конструкциям погребальных комплексов поздних китайских императоров.
Так называемые предмогильные святилища (цытаны) украшались внутри рельефными изображениями, которые, символизируя страны света, задавали ориентацию этим сооружениям. Так, в Сяотаншанском цытане в Шаньдуне (до начала II в.) на западном внутреннем фронтоне изображена Си-ванму – Владычица Запада (Сычев/Сычев, 28). В Улянцы (пров. Шаньдун, 147–168 гг.) на западной стене находится рельеф с изображением Си-ванму, а на восточной – Владыки Востока Дунвангуна (Там же, 29). Рельефы из каменной гробницы в Инани (Шаньдун, II–IV вв.) показывают такую же ориентацию этих двух божеств, только она теперь усилена за счет изображения дракона (зооморфного символа востока) под фигурой Дун-вангуна и тигра (символа запада) под фигурой Си-ванму (Л. П. Сычев в: Юань Кэ, 373, 375). Свод передней камеры той же гробницы в Инани поддерживает колонна, на базе которой изображены все четыре животных – духи стран света (см шэнь): на восток глядит дракон, на юг – птица, на запад – тигр, на север – черепаха в объятиях змеи (символ Черного воина) (Там же; ср. также: Fairbank, 15–35).
По этнографическим наблюдениям XIX в., комната, в которой выставлялся умерший, должна была иметь вход с южной стороны; у северной стены перпендикулярно к ней располагался гроб с покойником, лежащим головой к северу. Справа (т. е. к востоку) от гроба располагались родственники мужского пола, слева – женского (Георгиевский, Принципы, 72). Такая же пространственная структура предполагается в храмах предков (см. ниже).
Начиная с 1974 г. в районе города Сиань (провинция Шэньси) китайскими археологами раскапывается погребение основателя циньской империи Цинь Шихуанди (259–210 гг. до н. э.). Погребение скрыто под огромным, насыпанным вручную холмом, расположенным по оси север – юг; фамильный склеп отражает строение вселенной – на потолке нарисованы небесные созвездия, пол представляет собой модель земной поверхности с реками и океанами (Россбах, 67). Покой императора охраняет огромное войско: под землей найдено более 8 тыс. терракотовых в натуральную величину статуй воинов, свыше шестисот глиняных лошадей, ста колесниц и десяти тысяч единиц бронзового оружия. (См. Portal.) Интересно, что воины авангарда обращены лицами на восток, арьергарда – на запад.
Вообще, обычай особым образом располагать могилы, подыскивая для них особенно благоприятные места, тесно связан с наукой фэн-шуй – геомантическим учением древнего Китая (см. о нем ниже). Этот обычай предполагает воздаяние потомкам и сохранился до сих пор. Вот как описывается он в наши дни: «Взлет политической карьеры Сунь Ятсена, например, связан, по мнению специалиста фэн-шуй, с хорошим расположением могилы его матери в Заливе Чистой Воды на Новых Территориях (в Гонконге. – А. П.). Расположение этой могилы соответствует классическим требованиям фэн-шуй. Она находится на южной стороне черепахи-горы, смотрящей на голубую воду Южно-Китайского моря. Слева от нее возвышается гора зеленого дракона, справа располагается более низкий холм белого тигра» (Россбах, 65).
Ориентация городов
Пронизывающая все сферы жизни китайского общества ориентация по странам света не обошла и градостроительство (древнекитайский город как космо-магический символ, имеющий сакральную ориентацию по странам света, подробно рассматривается в: Wheatley, 411–482; ср. также: Wright A. F., 667–679).
В Древнем Китае существовало специальное геомантическое учение, чаще всего называемое фэн-шуй (fung šui – букв. «ветер и вода»; есть и другие названия), которое позже было воспринято и оформлено даосизмом и стало важным элементом гадательной практики даосов и последующей традиции (см. о нем подробнее: de Groot, 364–382; History of Cartography, II, 3, 216–222; Paton; подборку исследований о фэн-шуй на русском языке см.: Китайская геомантия). Теория фэн-шуй учитывала астрономические, атмосферные и земные влияния на жизнь человека и общества, воздействие космической, природной и человеческой энергетической силы ци на ландшафт, постройки и микрокосмическое окружение человека (см. о ци в связи с фэн-шуй подробнее: Россбах, 32–40). Фэн-шуй определяла также ориентацию зданий и городов, дорог и каналов, расположение могил и кладбищ. Особые жрецы (каньюйши), перед тем как основать город, должны были провести геомантическую экспертизу местности, где планировалось построить город, чтобы свести до минимума возможные вредные влияния космических сил и заручиться благосклонностью этих последних. Без такой экспертизы со времен династии Чжоу не основывался ни один город, не сооружалась ни одна гробница (см.: Васильев Л. С., Культы, 68–69, 421–422).
Кстати, считается, что именно для этих целей и был изобретен и долгое время употреблялся компас, показывающий на юг (Россбах, 63). Впрочем, одна из легенд сообщает другую версию, связывающую изобретение компаса с борьбой Владыки Центра Хуан-ди с Владыкой Юга Янь-ди (или Чию): «Хуан-ди бился с Чию на равнине Чжолу, Чию напустил густой туман, не расходившийся три дня, все воины заблудились. Тогда Хуан-ди повелел Фэн-хоу (своему советнику. – А. П.) сделать, по примеру Большой Медведицы, приспособление, указывающее страны света. Тот изготовил “колесницу, указывающую на юг” (дин нань чэ) и Чию был пойман». «На колеснице, указывающей юг, находилась фигурка святого, рука которого всегда была обращена к югу, как бы ни поворачивалась колесница» (тексты см в: Юань Кэ, 291).
Китайский геомантический компас, XIX в.
Насколько важны были эти экспертизы, с одной стороны, и как они были неопределенны, – с другой, показывает пример со строительством столицы Главного протектората (второго класса) Замиренного Юга (совр. Северный Вьетнам). Город, построенный в соответствии с космическим планом в конце VIII века, был объявлен в 825 г. геомантиками неблагоприятным для проживания, так как река, протекающая к северу от города, несла дурное влияние севера, грозящее внести разброд и шатания в умы населения. Жрецы нашли новое место для основания столицы (в окрестностях совр. г. Ханоя), но через несколько месяцев после начала строительства они порекомендовали перенести город на противоположный берег реки, что и было сделано. Такова предыстория Ханоя (Wheatley, 419–420).
Источники династии Чжоу (1045–481 гг. до н. э.), восходящие, однако, ко временам предшествующей династии Шан, сохранили много свидетельств такой дивинации при основании новых городов и вообще при любом изменении ландшафта (анализ текстов см.: Ibid., 420–423; ср.: Wright A. F., 670). Интересно, что искусство фэн-шуй до сих пор практикуется в Китае (особенно в Гонконге) для определения благоприятности или вредоносности того или иного расположения шоссе, улиц, офисов, магазинов, жилых домов, комнат, дверей, рабочих мест, могил и т. д. (см. подробнее: Россбах, 41–174).
Одной из важнейших черт древнего китайского градостроительства, связанной с сакрализацией планирования и основания города в духе космического символизма, является ориентация его плана по странам света. Не только крупные города и особенно столицы, но и небольшие города ориентировали свои оси по странам света, при этом города строились в форме квадрата (Wheatley, 423; Россбах, 102).
В «Книге обрядов» содержится описание идеального городского плана (вероятно, столицы). Город представляет собой квадрат, ориентированный по странам света, со стороной в девять ли (китайская миля = 0,5 км). В каждой из четырех стен столицы есть трое ворот. Внутри города проходят девять продольных и девять поперечных улиц (Wheatley, 411; текст см.: Россбах, 180). Кстати, инструкция по планированию идеального города очень похожа на те рекомендации, которые содержит индийская «Артхашастра» (см. ниже в гл. «Индия»), или на описания «Небесного Иерусалима» у иудаистов и христиан.
Для рассматривающего этот план южная сторона города находится наверху, или спереди. Соответственно этой ориентации слева (на востоке) стоит алтарь предков, справа (на западе) – алтарь Земли, перед дворцом находится двор, позади – рынок. Такова форма китайской «мандалы» (о мандалах см. подробнее в главе об Индии) – сакрального плана города. Отсюда – расположение дворца, резиденции императора на севере города и «внешнего города» – на юге, как это имело место в Пекине, Шанхае, Лояне, Нанкине и других городах (Nelson J., 37–41; Wright А. F., 670–673; см. иллюстрации в: Wheatley, 412 и 415).
Главной осью города была «улица процессий» (via sacra), проходившая с юга на север и застроенная наиболее важными и репрезентативными зданиями, которые все были обращены входом к югу (интересно, что Пекин до сих пор сохранил важнейшие элементы сакральной застройки; ср.: Macfarquhar, passim). Северо-южная ось определялась, судя по дошедшим описаниям, биссектрисой угла, образованного направлениями на восход и заход солнца (тексты см.: Nelson J., 426–427), или наблюдениями за положением Полярной звезды (Wright A. F., 670). Особое внимание уделялось воротам города; естественно, что южные должны были быть наиболее впечатляющими.
Так, в Пекине Ворота Небесного Мира при входе в Императорский город превосходят высотой все здания внутри стен, а Южные Ворота – все здания внутри Запретного города (см.: Boyd, 60–72). Замечательное описание прогулки по Пекину в начале XIX в. от Южных Ворот до палат императора, находящихся на севере, оставил Н. Я. Бичурин; из этого описания видно, как архаичен план Пекина, сохранившийся до наших дней. Интересно, что главная трибуна страны на главной площади Пекина Тяньанмэнь, на которой стоит во время парадов и демонстраций партийно-правительственная верхушка Китая, традиционно обращена к югу (Мурзаев, 39).
По оси север – юг был построен и г. Чанъань (совр. Сиань) – первая столица Китая, построенная ок. 200 г. до н. э.; она стала прототипом более поздних китайских городов (подробный анализ топографии г. Чанъаня см.: Крюков/Переломов и др., 166–170; ср. также: Россбах, 99–105).
Ориентация дворцов и жилищ
Описание императорского дворца в классическом китайском сочинении «Книги истории» («Шуцзин») показывает, что с древнейших времен дворец был обращен к югу, его пять ворот открывались на юг, и все церемонии основывались на южной – с точки зрения императора – ориентации (Frothingham, 67; ср.: Россбах, 72).
Сакральность столицы и дворца в центре столицы определялись фигурой императора, который официально назывался Сыном Неба и был тем самым как бы посредником между небом и землей, богами и людьми. Поэтому и сам Китай считался лежащим посреди Поднебесной, и его столица, а в ней дворец воспринимались как центр мира, пуп земли, ось вселенной, в которой сходились Небо и Земля (подробнее см.: Wheatley, 428–436).
То, что дворец императора возводился на северной стороне города, также не случайно. Дворец, как центр вселенной, корреспондировал с Полярной звездой – осью космоса (у даосов «ось дао» – дао шу), откуда Тай-и – даоское божество Полярной звезды – обозревало «южный мир людей» (Granet, La pensée, 324; Wheatley, 428). К. В. Васильев писал в связи с этим: «В Древнем Китае понятие центра издревле соединялось с представлениями о верховной власти и особе правителя как сакрального двойника Небесного владыки… Центр, по представлениям древних, занимал особое место в мироздании. Центр неба и олицетворявшая его «звезда центра неба» (т. е. Северная полярная звезда) считались местом обитания верховного божества… Отсюда, как полагали, начался космогонический процесс, приведший к появлению упорядоченной вселенной. Подобно этому, правитель должен был занять положение в центре подвластного ему пространства, где помещали место посредничества между полюсами космоса, чтобы обрести возможности осуществлять свои магико-космологические функции устроителя» (Васильев К. В., 9–10; ср.: Торчинов, 221).
Те же особенности ориентации были свойственны и большим столичным домам знати. Н. Я. Бичурин так описывал их расположение: «В больших домах фасад главного здания всегда обращен на юг… У северной стены в (приемном. – А. П.) зале прямо против входа делается огромный щит (экран. – А. П.), под которым ставятся диван или кресла» (Бичурин, Китай, 128). Там хозяин и встречал своих гостей или посетителей.
Вход в неолитическое жилище, как правило, располагался на южной стороне (Кучера, 26; Крюков/Софронов и др., 117). «В Китае все деревни эпохи неолита были обращены к югу. Китайцы традиционно защищают дома от северных ветров, строя свое жилище на южном склоне холма и укрывая его природными экранами или обнося стеной, не имеющей северных ворот. На Новых Территориях Гонконга сельские жители до сих пор следуют этим правилам» (Россбах, 60). Вероятно, не только климатическими факторами объясняется тот факт, что в современном Пекине «квартирная плата за жилье с окнами на юг втрое выше, чем плата за такую же квартиру с окнами на север» (Там же, 105).
Наряду с таким видом ориентации жилища могут встречаться и иные, связанные с другим способом организации поселения. Так, раскопками обнаружено, что поселения неолитической культуры яншао представляют собой дома, обращенные дверями с разных сторон к центру поселка, где находится большое здание, возможно, общественного назначения (Chang, Kwang-chih, Archaeology, 100–105).
Ориентация храмов
Разумеется, ориентация храмов строго соответствовала общим принципам ориентации в сакральном пространстве. При этом южная ориентация фасада храма полностью совпадает с расположением фасадов городских зданий и дворцов.
Одним из главных храмов, имевших общенациональное, государственное значение, был так называемый «Зал Света» (или «[Пре]светлый престол» – Мин-тан), который существовал в Китае с древнейших времен. Он представлял собой ритуальное сооружение, состоящее из нескольких залов для молитвы и церемоний (часто астрологического свойства) императора и его окружения (см. монографическое исследование «Зала Света»: Soothill; см. также Granet, La pensée, 177–178; Idem, Danses, I, 116–119; Васильев Л. С., Культы, 165; Блинова, 68–72). Уже во времена императора Ханьской династии У-ди (140–87 гг. до н. э.) были сложности с реконструкцией и идентификацией этого храма, следы которого до сих пор ищут в различных местах Китая. Тем не менее известно, что «Зал Света» строился всегда к югу от императорского дворца, где бы ни была каждый раз столица нового императора.
Из описаний древнекитайских авторов (наиболее раннее сохранилось в 31 главе «Ли цзи» IV в. до н. э. – «Мин тан вэй») мы знаем, что «Зал Света» изначально имел крышу из тростника, был без стен (что-то типа беседки) и был окружен водой. Позже его внутренняя площадь уже делилась на пять комнат, или залов, а еще позже – на девять, отражая символизм чисел, о котором речь шла выше. Угловые помещения в этом «магическом квадрате» делились, по-видимому, на две части; таким образом, создавалось двенадцать – по числу месяцев – пунктов, где совершались ежемесячные жертвенные обряды. Так храм становился отражением пространственно-временных категорий космического порядка, своеобразной магической диаграммой, вселенским календарем (см.: Granet, Danses, I, 117–119; History of Cartography, II, 3, 212–213; Блинова, 68–72).
Естественно, что совершаться жертвенные обряды должны были в том направлении, которому соответствовали месяцы сезона: скажем, в первый месяц весны для этого использовалась северо-восточная комната, для второго – восточная, для третьего – юго-восточная и т. д. Центральная часть сооружения представляла собой, очевидно, пагодообразную круглую башню, стоящую на квадратной площадке; на втором этаже размещалось что-то вроде обсерватории.
По древней традиции, первый строитель «Зала Света» – Шэнь-нун («Божественный земледелец», «Мудрый человек»), – впервые объединивший разрозненные китайские племена под своей властью, как предполагают, в 2737–2698 гг. до н. э., – воздвиг его по плану ба гуа – восьмигранной геометрической фигуры, получающейся в результате кругового расположения 8 триграмм. По легенде, этот план был изобретен мифическим первопредком, патроном гадателей Фуси; план был ориентирован по странам света, что создавало удобства для дивинации. Возможно, лишь позже восьмигранник превратился в круг. Следует предположить, что каждая сторона этого сооружения соответствовала своей стране света. Таким образом, «Зал Света» оказывается архитектурным аналогом восьмигранной «космограммы», используемым самим императором в ритуальных целях.
Диаграмма расположения девяти комнат «Зала Света» с восемью триграммами. Реконструкция XVIII в.
Любопытно, что эта архитектурная традиция жива еще и в наши дни. Вот что рассказывает современный автор о новопостроенной гонконгской пагоде: «В парке на Гонконг Айленд на вершине холма была возведена восьмиугольная пагода, которая объединяет силу восьми триграмм “Ицзин” и, как утверждают, рассеивает исключительно сильный и вредный поток северной ци. Ее автор – правительственный архитектор, слывущий волшебником в искусстве фэн-шуй. Этой пагоде приписывается последовавший за ее постройкой бум в мире бизнеса» (Россбах, 58).
У Сыма Цяня сохранился рассказ о том, как в 164 г. до н. э. «на северном берегу [реки] Вэйхэ соорудили храм пяти императорам под общим сводом, каждому императору отводился один храм, и на все стороны выходило пять ворот, каждые из которых имели цвет своего духа – императора» (Сыма Цянь, IV, 168).
Поскольку культ предков был главным в религиозной системе китайцев, храмы предков – более или менее монументальные – строились практически у каждого дома, в каждой семье. С. Георгиевский еще в прошлом веке наблюдал и описал устройство таких домашних храмов предков (Георгиевский, Принципы, 75–78).
Как правило, они находились к востоку от дома и представляли собой комнату с двумя дверями на южной стороне. Ограда, окружающая храм, также имела главные ворота с южной стороны. У северной стены храмового помещения находился длинный стол. На нем стояли шкафчики, в которых хранились черные деревянные таблички с написанной на них красной краской надписью (например, «таблица духа покойного отца… такого-то»). Обычно шкафчиков было четыре, они открывались к югу.
Любопытную ориентацию дает расположение таблиц по четырем шкафчикам. В правом (восточном) лежали таблички отца и матери, в следующем слева – деда и бабки, далее – прадеда и прабабки, в последнем слева (западном) – прапрадеда и прапрабабки. Не означает ли такое расположение предков, что наряду с северной ориентацией царства мертвых в религиозной памяти китайцев запад также остался страной предков, и поколения, сменяющие друг друга, как бы уходят с востока на запад? Предпочтение востока западу в этой ситуации усиливается тем обстоятельством, что при всех церемониях, связанных с культом предков в храме, мужчины должны были находиться в правой (восточной) стороне храма, а женщины – в левой (западной).
Что касается многочисленных храмов Конфуция, практически обожествленного с ханьского периода (их насчитывалось в Китае несколько сотен), то все они строились примерно по одному плану, совпадающему с планом храмов предков. Вот как они выглядели: «Красная кирпичная стена с парадным входом, обращенным к югу, окружала двор с небольшим полукруглым прудом и двумя строениями по сторонам для жертвенных животных, ритуальной утвари и омовений. В северной части двора – вход во внутренний двор с главным храмовым залом в честь самого философа и боковыми приделами…» (Васильев Л. С., Культы, 211).
Так как же были ориентированы китайские храмы? По аналогии с терминологией, употребляющейся по отношению к христианским и другим храмам, их следовало бы назвать северноориентированными, так как именно на северной стороне храмового помещения находится «алтарная часть», в эту сторону производятся традиционные китайские поклоны, моления и жертвоприношения, в эту сторону ушедшими мыслятся и души предков. Вероятно, ориентацию китайских храмов следует назвать «южно-северной». В отличие от южной «земной» ориентации других сфер жизни, северная относится к «небесной», так как имеет дело с религиозным культом умерших и обожествленных предков, взирающих с северного неба на землю к югу.
Календарь
Составление календаря, в соответствии с которым совершался цикл сельскохозяйственных работ, было в Китае важнейшим государственным делом – им руководил сам император, издававший даже специальные эдикты по регулированию сроков различных работ. При императоре обычно работала группа придворных астрологов (астрономов), которые и составляли необходимые календари.
В «Гуань-цзы» (IV–III вв. до н. э.) о важности составления календаря сельскохозяйственных работ говорится следующее: «Приказы [правителя] должны соответствовать временам года. Если не определены времена года, то [народу] необходимо наблюдать за естественным ритмом природы, [но он] неясен и запутан – кто же знает его? Только совершенномудрый знает [сущность] четырех времен года. [А ведь] не знать [сущности] четырех времен года означает потерять основу государства; не знать законов [выращивания] пяти злаков означает привести страну к гибели. Поэтому поистине [следует] понимать [путь] неба и знать [путь] земли и тогда [можно] правильно определить четыре времени года… Инь и ян – это основной закон природы. Четыре времени года – это основной порядок [действия] инь и ян» (Древнекитайская философия, II, 42).
По одной из древних версий, первыми астрономами Китая были четыре брата, которым легендарный правитель Яо поручил составить первый календарь. Вот как это было: «Повелел тогда [Яо] Си и Хэ с благоговением следовать за Высочайшим Небом и рассчитать (начертать?) солнце, луну, планеты и звезды, с почтением определить для людей времена года (начало каждого сезона). Отдельно приказал Старшему Си поселиться у охотников юй, [в месте] под названием Долина Восходящего Солнца [с тем], чтобы почтительно [встречать?] [как гостя] восходящее солнце и регулировать восточные (деяния?)… Повелел Младшему Си поселиться в Южном (повороте?), чтобы регулировать южные (изменения?)… Повелел Старшему Хэ поселиться на Западе, [в месте], называемом Долиной Сумерек [с тем], чтобы почтительно (провожать?) заходящее солнце и регулировать западные (свершения?)… Повелел Младшему Хэ поселиться на Севере, [в месте], называемом (Обитель Мрака), [с тем], чтобы регулировать северные (изменения?)… Правитель (Предок) сказал: “Вы, Си [и] Хэ, рассчитайте триста и шесть десятков и шесть дней (солнц) и с помощью вставной луны определите каждый из четырех сезонов и составьте год, рассчитайте с почтением все [эти] работы, и пусть повсюду у народа будут успехи”» («Шуцзин», раздел «Яо дянь»; перевод Яншиной в кн.: Яншина, Формирование, 115; ср. пер. в: Бодде, 391–392).
Для составления календарей в Древнем Китае использовались движения небесных светил; главными из них были три – ежедневное солнца, месячное луны и ежегодное солнца (см. о китайском календаре: Eberhard, Beiträge, 42–45).
Ежедневное движение солнца создавало основу для солярного календаря, единицей измерения которого является день. Солярные календари, поскольку солнце встает на востоке, идет через юг в полдень, вечером находится на западе, ночью на севере, дают перечисление стран света в таком порядке: восток – юг – запад – север.