Босиком по стеклам

Зачастила к Инне Григорьевой, сидевшей позади меня. И вроде дружбы у них никакой особо не было, с ботаничкой-то, но всё ей постоянно надо было – то ручку именно у нее одолжить, то с примером помочь.

– Отвали, – резко отвечать не планировал, но плохое настроение сыграло свою роль.

– Что, настолько всё плохо? Абонент уже не абонент? – кивнула, опуская глаза ниже. На губах появилась мерзкая ухмылочка. – Или появилась адекватная, пославшая тебя на три буквы?

Напомнила невольно о Нине. Оскалился, чувствуя, как к горлу подступила злость, и стиснул ладонь в кулак. Но не учел, что в руках у меня бутылка воды с полуоткрытой крышкой.

– Натуральный бабуин, – не унималась никак бывшая, пытаясь уже любым способом привлечь мое внимание.

Встал, глядя на мокрую рубашку и расплывающееся пятно на брюках.

Черт, пацаны увидят – засмеют. Вид, будто до туалета не добежал.

Сгреб учебники, пока на них не натекло, и кинул в рюкзак, оставляя его лежать у парты, а сам пошел в уборную. Надо себя в порядок привести, а там как раз есть сушилки. К черту урок.

Выходя из класса, заметил, что парни во главе с Лексом вошли в кабинет коррекционного класса, закрывая дверь.

В другой раз бы остановил их и популярно объяснил, что с шутками им пора завязывать, но плюнул и двинулся в противоположную сторону.

Одежда уже неприятно липла к телу, так что разберусь сначала с этим, а уже после шестого урока поговорю с ними и сделаю внушение. И насчет Нины тоже.

Надо было еще утром, но я проспал и опоздал, а уже после не хотел привлекать внимание к нашему разговору.

Не дай бог Ольга услышит, и тогда травли Нине точно не избежать. И пусть я злился на девчонку, но злопамятностью не страдал.

Дверь туалета неожиданно оказалось запертой, но я потянул на себя сильнее, и щеколда поддалась.

– Брысь! – рыкнул на восьмиклассников, облюбовавших подоконник в туалете. Так и думал, что кто-то спецом заперся.

Услышав мой голос, они скучковались, что-то пряча, один из них резво открыл окно, а затем они толпой послушно повалили на выход.

– Обоссался, что ли, Глебыч?! – заметил один из мальков, а затем они все расхохотались, быстро убегая, пока я им не втащил.

На белом пластике остались следы от пепла, а вокруг витал невыветренный характерный запах табака. Совсем распоясались, надо было затрещин им выписать.

Прозвенел звонок, но я его проигнорировал.

– Уделался, блин, – глянул на себя в зеркало, снял рубашку, отжал и подставил под теплые струи сушилки для рук.

Минут сорок уже сушил, а пятно и не думало полностью высыхать.

Прозвенел уже звонок с шестого урока, в коридоре загалдели, но шум быстро утих. Все спешили свалить из школы.

В какой-то момент стукнула входная дверь, и повеяло женским запахом духов. Фу, либо у пацана совсем нет вкуса, либо с девкой своей зажимался. Только какой-то знакомый аромат.

Повернулся, видя, что вошедший торчит еще у двери и пялится на меня.

Черт, Ольга.

– Это мужской туалет, – процедил, дергая плечами.

Ее липкий взгляд был неприятен.

– Я в курсе.

– Тогда проваливай.

Грубо, но по-другому она не понимает. Вместо того, чтобы уйти, вдруг подошла ближе и коснулась ремня на брюках.

– Ольга, блин, – зарычал, отскакивая. – Я уже сто раз тебе объяснял, ничего не будет больше.

– Да больно надо, – закатила глаза. – Просто помочь тебе хочу. Из-за меня же облился.

Прищурился, не веря ей ни на йоту. Глянул на часы и чертыхнулся. Тридцать минут, и мне надо быть на баскетбольной площадке за школой. Обещал же с пацанами за наш класс сыграть.

– На. Рубашку суши, раз такая сердобольная, – подал ей верх, а сам принялся снимать брюки.

Баскетбольная форма в шкафчике спортзала, а он в другом корпусе, не идти же в таком виде через всю школу.

Подошел ко второй сушилке, и дело в обе руки пошло быстрее, вот только, несмотря на ее заверения, всё равно ощущал на себе ее взгляд.

Посмотрел в ее глаза и стиснул челюсти. Женский интерес я способен отличить на раз.

– Кончай это, – качнул головой.

– Не понимаю, о чем ты, – хмыкнула и перевела взор на окно.

Долго не выдерживала, периодически смотрела на меня, обводя взглядом тело.

– Всё, давай рубашку и иди! – рыкнул, выдергивая ее из рук, и быстро натянул на себя вроде бы подсохшие брюки.

Застегнул пуговицы верха, но заправлять не стал, всё равно скоро переодеваться.

– Глеб, ты просто зверь, – вдруг прозвучал Ольгин голос из коридора.

Следом раздался удаляющийся топот, а мне уже было не до нее. Нужно быстро успеть забрать рюкзак из класса и бежать во второй корпус.

Пулей вылетел из туалета и словно споткнулся о невидимую стену.

Нина. Кинула на меня делано равнодушный взгляд и прошла мимо, словно мы не знакомы. Только деревянная походка и искусственно прямая спина выдавали ее напряжение.

Взъерошил волосы, первым делом порываясь всё объяснить, но остановил себя.

Наверняка думает, что у меня что-то с Ольгой в туалете было. Впрочем, ей плевать, скорее всего, иначе бы отреагировала хоть как-то.

В груди неприятно запекло, и я еще больше разозлился. И чего ты зациклился на этой девчонке, Глеб, других, что ли, мало?

Выдохнул и потопал в класс. Хватит забивать себе голову этой Топорковой.

Сегодня же выберу после игры одну из поклонниц и выброшу ее из головы.

И телефон возвращать ей не буду. Вон, Алисе отдам, пусть сестре сама и передает.

Глава 9

Нина

Логопед промолчала, никак не комментируя инцидент, и за это я была ей благодарна.

Вот только ничего путного из нашего занятия не вышло.

Меня колотило и трясло, и я никак не могла сосредоточиться. Ни слова из ее уст не понимала.

– Ты вся бледная. Давай продолжим послезавтра, – произнесла она несколько раз в конце, отпоив меня тремя бокалами воды.

Вышла из класса я с облегчением, но никак не ожидала увидеть, как из мужского туалета выйдет сначала красивая девочка с параллельного, а следом за ней Глеб.

Вид у него был расхристанный и ошалелый. Сразу понятно, чем он был занят весь шестой урок.

Девице и стараться не надо было, выговаривая ему дифирамбы мне в лицо. Даже смешно, неужели во мне соперницу почуяла?

Прошла мимо Глеба, еле сдерживая рыдания, но списала свои эмоции на испытанный стресс. Парни слишком сильно напугали меня, прессуя не по-детски.

Оказавшись в комнате общежития, несколько раз умыла лицо холодной водой, но это не помогло мне остудить горящие щеки.

Так что я решила прогуляться и развеяться неподалеку от школы, но это было опрометчивое решение, вот только я поняла это слишком поздно.

Наверняка, будь у меня слух, я бы задолго до приближения поняла, что тут орущая и галдящая толпа, к которой мне не стоит приближаться, но шла я в полной тишине и смотрела себе под ноги, не обращая ни на что внимания.

Очнулась, когда меня задели плечом мимо пробегающие девчонки. Они даже не обернулись, а вот я упала на асфальт и чуть не расплакалась от боли.

Кожа на ладонях стерлась, а правое колено кровоточило, выглядя на фоне порванных джинсов совсем плачевно. Встала кое-как и дошла до ближайшей лавочки – перевести дух.

А когда подняла голову, поняла, куда так спешили эти девушки.

Впереди на спортивной площадке вовсю шла игра.

Глаз почему-то сразу выцепил Глеба.

А ему шла баскетбольная форма. Подчеркивала широкие плечи и длинные ноги.

В этот момент он оказался около кольца соперников и кинул мяч, даже не оторвавшись от земли – с его ростом ему этого было не нужно.

Казалось, все замерли, наблюдая за полетом мяча, даже я задержала дыхание. Он подлетел, коснулся металла, прокручиваясь по окружности, а затем упал внутрь.

Толпа заликовала, и хоть звуков я не слышала, но видела, как они прыгали, поддерживая команду Глеба.

Хмыкнула, увидев, как к нему липли девушки, особенно та, с туалета, так и зыркала на всех агрессивно и ревниво.

Я с интересом и какой-то болью продолжала наблюдать за ним, словно мазохистка, как вдруг обзор мне перекрыла чужая фигура.

Алиса. Лицо недовольное, будто я уже успела ей чем-то насолить – губы поджаты, брови нахмурены, а глаза мечут молнии.

– Как у Глеба оказался твой телефон? – выплюнула, кидая его мне в лицо.

Она что-то еще продолжала говорить, но я наклонила голову и с удивлением обнаружила свой родной смартфон, с которым уже успела попрощаться.

В душе расцвела радость, но сразу же улетучилась, как только я посмотрела на сводную сестру снова.

Она ждала этого момента, сложив на груди руки и нервно постукивая ногой по асфальту.

Я же невольно по старой привычке подметила и новые кеды из последней брендовой коллекции, и модный спортивный костюм.

Не знала, что она занимается спортом.

– Глеб передал тебе послание.

Замерла, внимательно глядя на ее подведенные блеском губы.

В отличие от пассии Глеба с вульгарно накрашенными красной помадой, ее губы выгодно выделялись, и мне отчего-то стало неприятно.

Облизала свои и ощутила их сухость. Я совсем перестала за собой следить. Уже нет прежнего лоска и ухоженности. Не чета ни сестре, ни той красотке.

– Не ошивайся у него под ногами. Ему противно на тебя даже смотреть, – скривилась Алиса. – Ты хотя бы знаешь, как мне было неприятно выслушивать от него претензии, которые тебе предназначались? Ущербная. Так и назвал тебя. Фу.

На глаза навернулись слезы. Соринка, наверное, попала, иначе не могла объяснить, отчего так хотелось плакать.

Это была последняя капля для моей выдержки.

Вскочила и, толкнув Алису, побежала, куда глаза глядят.

А когда выдохлась и оглянулась, зябко поежилась, не понимая, где нахожусь.

Сердце загрохотало, ладошки вспотели, а по позвоночнику прошлась дрожь страха. Я давно не оказывалась одна в незнакомом месте.

Телефон, как и ожидалось, разряжен, а вокруг никого, кто мог бы мне помочь.

Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, как вдруг шеи коснулись чужие пальцы. Цепко и чересчур жестко, словно владелец руки был на меня зол.

Еще до того, как открыла глаза, знала, кто оказался рядом.

Знакомый парфюм, ставший мне за два дня до омерзения неприятным.

Алекс и его шайка.

– Ну что, мышь, теперь тебя некому защитить, верно? – оскалился, демонстрируя острые резцы.

Его свита загоготала, запрокидывая головы, и что-то произнесла, но движения их губ я видела лишь периферическим зрением, полностью сосредоточившись на главном своем обидчике.

Убрав руку, он толкнул меня в грудь, и я, не удержав равновесия, упала на землю в очередной раз. Но боли не чувствовала, слишком сильно разбушевался в крови адреналин.

– Я преподам тебе урок, мышь, и ты его никогда не забудешь.

Застыла, продолжая сидеть на голой земле, не чувствуя холода.

Словно загипнотизированная наблюдала, как он снимает ремень, складывает его вдвое и ударяет о ладонь.

Свиста и щелчка не слышно, но мне достаточно и одной картинки, чтобы затрястись от первобытного ужаса.

Пощечины отца казались мне верхом издевательств, но сейчас, когда напротив меня стояли настоящие звери, я поняла важное.

Меня никто и никогда не бил. По-настоящему.

Пульс зашкаливал, и к горлу от поднявшегося давления подкатила тошнота.

– Боишься? – издевательски улыбнулся Алекс и медленно присел на корточки, заглядывая мне в глаза и, казалось, продлевая мою агонию.

Ожидание удара заставило меня оцепенеть, и я, как никогда, возненавидела свое тело, не способное вскочить и убежать от изувера прочь.

Мне казалось, еще секунда, и меня вырвет, но я вдруг стала отползать, чувствуя, как под ногти забиваются комья грязи.

Зажмурилась, когда парень схватился за кончик ремня и размахнулся в мою сторону бляшкой.

Сцепила зубы, прикрываясь рукой в ожидании боли, но прошла секунда, две, а удара так и не последовало.

Открыла глаза и застыла.

Передо мной оказалась мужская спина. Знакомая. Одновременно ненавистная и самая желанная.

Глеб.

Он держал Алекса за грудки и тряс, но слов его я не слышала.

Может, я плохая и жестокая, но когда кулак Глеба врезался в лицо одноклассника, и тот отлетел на несколько метров, это доставило мне небывалое удовольствие.

Парень сплюнул на землю кровь и ощерился, а затем кинулся на Демидова с удвоенной силой. Разозленный. Агрессивный. Жаждущий мести.

***

Глеб

Переоделся и бегом на площадку. Народ уже подвалил, но ждали не только меня, но и одного из соперников, так что я успел перевести дыхание.

– Алиса! – окрикнул одноклассницу, видя, как она зависает с Ольгой.

Хихикали, как подружки, но когда услышали мой голос, первая засияла, а вторая помрачнела.

– Да, Глеб? – подбежала светловолосая Топоркова, а мне на ее месте хотелось увидеть другую, темную макушку.

– Нине передай.

Как и обещал себе, отдал телефон Алисе. Пусть сестре сама вручит.

– А откуда он у тебя? – хмыкнула, вертя в руках будто змею.

Невольно обратил внимание, что у нее-то флагман, в то время как у законной наследницы какой-то устаревший кирпич, считай.

– Глебыч! – окрик пацанов.

– Не забудь передать, – сказал напоследок и убежал.

Игра началась.

Реальных соперников из параллельного не сказать, чтобы было. Играли они неплохо, но сразу видно, что любители. Перевес был в нашу сторону с самого начала.

Девчонки визжали, а я ничего не мог с собой поделать, глазами искал Нину. И когда игра уже подходила к концу, наконец, заметил ее.

Нахмурился, издалека увидев, что она упала, но в этот момент меня толкнули в плечо и отобрали мяч.

Стиснув челюсти, разозлился и оставшуюся часть вел, полностью сосредоточившись на игре. Еще не хватало из-за девчонки, которой я неприятен, опозориться.

– Йе-е-е! – закричали пацаны, как только на последней минуте мяч снова влетел в баскетбольную корзину.

Все начали поздравлять, а девчонки, как обычно, липнуть.

Ольга крутилась рядом и отваживала особо рьяных, и я впервые обрадовался ее присутствию. Польза и от нее иногда бывает.

Всё это время мне казалось, что кожа горит от чужого взгляда. И я знал даже, от чьего.

Поднял голову. Не ошибся. Нина сидела на скамейке и смотрела прямо на меня.

В этот момент обзор мне перекрыла Алиса. Видимо, отдает сестре телефон.

– Поговорить не хочешь? – подошла ко мне Ольга, и я отвлекся.

Руки ее были скрещены на груди, взгляд боевой, видимо, настроена устроить разборки.

– Насчет?

Устало зачесал пятерней волосы назад и подошел к рюкзаку. Глотнул воды, недовольно подмечая, что она с жадностью смотрит, как при каждом глотке дергается мой кадык.

– О нас.

– Никаких нас нет, Ольга, сколько раз мне надо повторять это, чтобы ты отстала?

Знаю, что грубо, но никакие увещевания на нее уже не действовали.

– Неделю назад ты другое пел, – фыркнула обиженно, а я заскрежетал зубами.

– Слушай, я тебе на берегу сказал, что ничего серьезного не будет. Ты согласилась, а теперь заднюю даешь. Нормально?

Краем глаза нет-нет поглядывал на Топорковых. Нет, всё же стоит с Ниной поговорить. Проигнорит в очередной раз – закину ее в личный социальный черный список, и дело с концом. Но не попробовать – не по-пацански.

– Это всё из-за нее, да?

Шипение Ольги дейсвтовало на нервы, и я поморщился. Но в груди похолодело, ведь ее взгляд проследил за моим, и теперь Нине, наверняка, жизни не будет.

Сделал шаг вперед, порываясь предупредить ее, чтобы девчонку не трогала, но она сделала свои, неправильные выводы.

– Алиса ничем не лучше меня. Вот и что ты в ней нашел?

Выдохнул облегченно. Она подумала не на ту сестру. Мне на руку, впрочем.

– Тебя волнует? – вздернул бровь, закинул на плечо рюкзак и двинул к выходу.

Ольга осталась позади, переваривая сказанное, не побежала за мной, как собачонка.

Вздохнул. Теперь по школе слухи пойдут, что у меня мутки с Алисой Топорковой. Надо решать, как поступить. Подтвердить или опровергнуть.

Задумался и не сразу понял, что Нины на скамейке больше нет. Только ее сестра раздраженно копалась в смартфоне.

– А куда Нина делась? – спросил, отвлекая ее от увлекательного занятия.

– Я ей не нянька, чтобы следить.

Вид недовольный, вся какая-то злая, но желания выяснять, почему, у меня не было.

В этот момент мимо проходил один из ботанов. Тормознул его, подзывая к себе.

– Слушай, ты Нину не видел?

– Кого? – поправил очки и испуганно дернулся, будто я его бить собирался.

За мной такого отродясь не водилось, так что его реакция даже как-то оскорбительна.

– Ну, Топоркову.

Нахмурился, не понимая, как можно ее не знать. Она ведь красивая девчонка, таких все сразу подмечают. Столбят.

Заскрежетал зубами, представив, что кто-то мог ее присвоить.

– Темноволосая такая, красивая, – как мог, описал, даже стыдно, что больше никаких деталей назвать не в силах. – У нее коленки еще ободраны.

– А, эта, – наконец, догадался ботан и ткнул пальцем в сторону парка. – Да туда побежала. За ней вроде твои друзья следом.

– Какие друзья ?

– Алекс и компания, – пожал плечами парниша и сделал шаг от меня.

– Глеб, не стоит вмешиваться. У Нины с ними свои дела. Она вообще, кажется, с твоим другом собирается встречаться, – поджав губы, вдруг схватила меня за предплечье Алиса.

А вот у меня возникло нехорошее предчувствие. Сердце в груди зашлось ходуном, и я отцепил руку из чужой хватки.

– Кстати, слушай, – сказал напоследок светловолосой Топорковой, видя, что Ольга выждала, а теперь шла в нашу сторону. – Если что, мы с тобой встречаемся, ок? Потом всё объясню.

Оставив двух акул делить территорию, побежал в парк, ведомый какими-то первобытными инстинктами.

Сначала услышал гогот парней.

На секунду внутри всё сжалось, но когда я увидел Нину, лежащей на земле, перед глазами возникла пелена ярости.

Отбросив рюкзак, успел в последний момент перехватить вскинутый Лексом ремень.

Встал напротив и схватил одноклассника за грудки.

– Ты че, оборзел, мля?! – зарычал в лицо, чувствуя, как от гнева свело скулы и задергалось веко.

– Глеб, брат, ты чего тут?

– Какой я тебе брат? Ты берега попутал? Девчонку бить удумал?

Хоть и злился, но в первую очередь на себя. Не дал ей защиту, так что всё это была моя вина.

– Да ты что! Она же… – пытался отцепить мои пальцы, но безуспешно.

В моем теле будто прибавилось силы, но краем уха подметил, что от Нины не исходило ни единого звука. Беспокоило это, но оставил на потом.

– Лучше заткнись, Дмитриев!

Отклонился и ударил кулаком ему в лицо, сбрасывая гнев и ярость.

Понимал, что вымещаю на нем свою слабость, но если оставлю инцидент без ответа, они будут издеваться над Ниной до окончания школы.

Мне прилетело в ответ, как и ожидалось, но я был более натренирован и дисциплинирован, мог контролировать злость, так что, получив от меня под дых и в печень, Лекс успокоился, вскоре выдохся и поверженный остался лежать на земле.

Другие пацаны стояли в сторонке и ждали исхода, не вмешивались.

– Я ясно выразился? – холодно посмотрел на окровавленного Лекса.

Он сплюнул кровь на землю и ощерился.

– Предельно.

– Если кто Нину оскорбит или тронет, ответ передо мной держать будет. Всем ясно?

Парни закивали, не решаясь возразить, но мне стало легче. Больше ее никто не тронет.

Как только все ушли, успокоил дыхание и, наконец, обернулся к Топорковой.

Она успела встать и стояла какая-то бледная и потерянная. Обхватила себя руками и вся скукожилась, глядя на меня во все глаза.

И молчала. Как всегда, ни единого звука или слова.

Сцепив зубы, подошел ближе и заценил ее раненые колени.

– Ты, видимо, наказание мне свыше, да, Топоркова?

Поднял ее на руки, а она даже не сопротивлялась. Удивительно.

Стало приятно, что хотя бы помощь мою принимает. Видимо, совсем плоха.

Ее вид вызывал у меня болезненные спазмы в груди, которые я не мог игнорировать.

Близость ее тела и запах кружили голову и успокаивали пробужденного от драки зверя.

Попал ты, Глеб Иваныч. Уже просто от ее присутствия торкает.

И что мне с тобой делать, Нина Михайловна?

Всю душу вытрясла своим молчанием.

Глава 10

Нина

У Глеба сильные руки.

Первая мысль, которая пришла мне на ум.

Да и сам он весь крупный и фактурный. За таким, как за каменной стеной – ничего не страшно.

Он что-то говорил, видела это по двигающимся губам, но было мне так плохо, что сил ни на что нет.

Откинулась головой ему на плечо и прикрыла глаза. Впервые тишина для меня – благословение.

Глеб пах морским бризом, и это навевало на меня приятные воспоминания пляжа, моря и бушующих волн. Парфюм он подбирать умел, этого у него не отнять.

Очнулась, когда ощутила знакомый запах выпечки. В общежитии намечался полдник. Встрепенулась, открыла глаза и застыла, видя, что парень нес меня в медпункт.

Тронула его за плечо, чтобы обратил на меня внимание, и качнула головой.

– Что? – нахмурился, поворачивая ко мне лицо. Я, наконец, полноценно видела движение его губ.

Сглотнула и кивнула на пол, чтобы отпустил, но он не послушался, продолжил свой путь. Только подбросил мое тело слегка в воздухе, перехватывая поудобнее.

Ударила ладошкой по мужскому плечу, но он больше не смотрел на меня. Нацелился на медпункт, и был таков.

Пришлось мысленно попыхтеть и успокоиться, ведь совладать с его силой мне не удалось, и я всё также продолжала лежать на его руках. Пару раз на нашем пути встречались ученики, но мне хватило пары понимающих улыбок и сворачиваемых нам вслед голов, чтобы больше не обращать ни на кого внимания.

– Ох, что случилось? – воскликнула медсестра, как только мы оказались у нее на пороге.

Дородная женщина лет сорока, с добрым лицом и лучистыми глазами. Глеб что-то ответил, но я не видела. В это время удобно села на кушетку и только потом подняла глаза, наблюдая за их разговором.

– Ну-ка, детка, как тебя зовут? – спросили у меня, и я рукой потянулась к телефону Глеба.

Демидов сложил на груди руки и наблюдал за мной со скепсисом и иронией во взгляде.

Не знаю, какие мысли бродили в его голове, и почему он прицепился ко мне, но было некомфортно, хоть и приятно в душе.

Сердце ходило ходуном, а в груди всё сжималось. Придется ведь объясняться, почему я молчу, а мне этого так сильно не хотелось.

Двинула губами спасибо и кивнула ему на выход, надеясь, что он оставит нас с медсестрой наедине.

Но он остался стоять на месте, отказываясь покидать медпункт. Упертый. Как же бесит.

– Ау, – щелкнула перед моими глазами пальцами женщина, и я покраснела.

«Я вас не слышу», – напечатала на смартфоне.

– Тебя ударили? – пришла к ней мысль, и она озвучила ее вслух, но затем осеклась. – Ой, щас я тоже на телефоне напечатаю.

«Не надо. Я по губам читаю».

Женщина нахмурилась, а вот Глеб не видел моих сообщений, стоял чуть в отдалении и пока лишь догадывался о том, что происходит.

«Я упала и ободрала колени. Слух потеряла год назад».

Надеялась, что, получив интересующую ее информацию, вслух она ничего не скажет, и Демидов ничего не узнает, но всё произошло ровным счетом наоборот.

На ее лице сразу же возникла сочувствующая улыбка, глаза на мокром месте, будто трагедия произошла с ее дочерью, а не с посторонней девицей. У меня от напряжения свело скулы. Ненавидела жалость.

– Ох, такая молодая, а уже калека, – покачала головой, даже не замечая, что оскорбила меня.

Может, не дошло до нее, что я вижу ее губы и прекрасно знаю, о чем она говорит.

Не хотела больше видеть и опустила глаза. Смотрела только в пол, пока она обрабатывала мне колени.

Испытывала смешанные чувства к Глебу.

С одной стороны, он меня спас от парней и принес в медпункт из лучших побуждений.

С другой… Теперь я вынуждена обтекать и гореть от стыда. Двоякая ситуация.

Ощущала на себе его внимательный взгляд и не поднимала глаз. Не желала видеть там приговор.

Обхватила себя руками, желая оказаться как можно дальше, но реальность такова, что худшее еще впереди.

Женская ладонь коснулась моей руки, и я вынужденно посмотрела на медсестру.

– Всё. Парню твоему я уже сказала, как обрабатывать, так что задерживать не буду, – махнула рукой на выход, а я застыла, не соображая, что она только что сказала.

Так и хотелось крикнуть, что она ошиблась, и Глеб никакой мне не парень, но когда терпеть его взгляд уже стало невмоготу, я повернула голову в его сторону и застыла.

Ни гнева, ни презрения, ни жалости в его глазах не было. Взгляд нечитаемый, совершенно не понять, что он думает.