Измена. (Не) твои дети

– Что здесь происходит? Чего ты добиваешься, Катя?! Мы с тобой вроде всё обсудили, зачем все эти игры? – муж хватает меня за предплечье и тянет на себя. Я упираюсь ему руками в грудь, пытаясь оттолкнуть, и со злобой шиплю:

– Не смей меня трогать, я сказала! Убери свои грязные руки! Мы с тобой ни о чём не договаривались! Я сказала уже, что подам на развод. И ты меня не удержись силой. Можете и дальше играть в грязные игры, но уже без меня.

– Я не дам тебе развод, смирись! Ты моя жена, женщина, которую я люблю. Твоя сестра – это моя временная ошибка. С ней у нас больше ничего не будет, она уедет заграницу, и всем будет спокойно… – продолжает удерживать меня Глеб.

– Нет! Никуда я не уеду! – вдруг закричала Яна, давясь крокодильими слезами.

– Заткнись, я тебя не спрашивал, – муж грозно осадил её, –

 поедешь как миленькая.

– Никуда я не поеду, я… я беременна! Беременна от тебя!..

Глава 5.

Повисла гробовая тишина. Минута – и всё вокруг взрывается.

– Ты что такое несешь?! – Глеб орёт в полный голос и делает шаг в её сторону, а я уже почти теряю сознание. В ушах начинает звенеть, а голова – кружиться. Закрываю глаза, когда вокруг всё темнеет, и невольно хватаюсь за плечи Глеба, чтобы не упасть, но руки подводят. У меня вмиг пропали силы, и руки повисли как плети. Я начала падать, но Глеб всё же успел в последний момент меня поймать. Больше уже ничего не слышала и не видела.

Пришла в себя от резкого запаха нашатырного спирта. Правда, размытость в глазах никак не проходила. Я пыталась сосредоточиться, но видела лишь силуэты тех, кто суетился около меня. Незнакомые голоса что-то говорили, и я опять не могла различить, что именно. А когда в глазах стало проясняться, поняла, что это работники скорой помощи. От испуга, что они могли мне вколоть что-нибудь, что могло навредить ребёнку, быстро вскочила, точнее, мне удалось присесть, а потом снова головокружение, и я схватилась за виски.

– Тише, тише, – скомандовала фельдшер.

– Не трогайте, не смейте мне делать уколы! – запаниковала я, увидев шприц.

– Девушка, успокойтесь, мы Вам пока ещё ничего не кололи. Но Ваш муж настаивает на успокоительных…

– Не надо меня успокаивать, мне ничего не надо. Просто оставьте меня в покое.

– Катёнок, чёрт! Ты меня напугала, – Глеб спешит ко мне со стаканом воды, глаза и правда перепуганные. Пробегается взглядом по всему телу, пытаясь понять, как я себя действительно чувствую. А после и вовсе ставит на стеклянный стол воду и жадно гладит ладонью по лицу, убирая волосы назад.

– Не трогай… Не хочу, – выдаю уже уставшим голосом. Адреналин спал, когда мне сказали, что никакого укола не было. И теперь я еле могу уворачиваться от прикосновений Глеба. В какой-то момент ловлю взгляд сестры и понимаю, что её просто сейчас разрывает от того, как Глеб трясётся надо мной. Яна беззвучно плачет и стирает слёзы, периодически чуть отворачиваясь. Она всё понимает, понимает, что её беременность никак не привяжет Глеба. Одним словом, она разочарована до глубины души, но мне её не жаль. Мне больше никого из них не жаль. Каждый сделал свой выбор сам.

Как же горько осознавать, что я так и не смогла сказать о беременности. Столько раз представляла себе эту сцену и реакцию Глеба, вот только меня опередили. Украли у меня эту возможность, как и всё остальное.

– Ты куда? – обеспокоенно спрашивает пока ещё муж, видя моё намерение подняться.

– Видеть вас больше не могу, пусти, – хочу встать, оттолкнуть, но не получается – я всё ещё слаба и поэтому падаю обратно на подушку.

– Мы не рекомендуем Вам вставать в ближайшие часы. Вам необходимо поспать и отдохнуть. Ваш организм истощён и требует отдыха, а ещё хорошо бы поесть, – фельдшер даёт рекомендации и уходит, оставляя меня наедине с предателями, чего я просто не в состоянии вынести.

Собрав все силы, поднимаюсь с дивана, когда Глеб возвращается, проводив скорую.

– Тебе же сказали, что нужно отдохнуть, – недовольно смотрит, направляясь ко мне.

– Я здесь не останусь ни за что!

– Чёрт, ну что ты за упрямая женщина! – подойдя к дивану, он поднимает меня на руки под моё возмущение.

– Пусти, негодяй! Меня от тебя тошнит, ненавижу вас обоих! Грязные предатели! – слабо бью кулаками в грудь. Это то, на что меня хватает, а после я обмякаю, не в состоянии говорить. Все силы ушли на борьбу с Воронцовым.

– Глеб, – жалобно зовёт Яна моего мужа, когда он уже почти меня вынес из её квартиры.

– Сиди тихо и не рыпайся, пока я не позвоню, – бросил он ей. – В твоих же интересах меня слушаться!

– Но…

– Я всё сказал! – и он закрыл ногой дверь.

Я усмехаюсь и закрываю глаза снова. Не хочу видеть его больше.

Как и ожидалось, муж привёз меня домой на своей машине. Я не спрашивала про свою, знала, что его люди и так заберут её и пригонят обратно. Да и не моя она больше, я от него больше вообще не хочу ничего иметь. Пускай забирает всё, что подарил. Ни рубля не возьму, когда буду уходить. Эти проклятые деньги забрали у меня семью.

– Я всё равно от тебя уйду! – говорю, когда Глеб опускает меня на кровать. Он принёс меня в ту комнату, в которой я пыталась ночевать.

– Что мне сделать, чтобы ты осталась? Я не говорю сейчас о прощении, это вопрос не одного дня. Но я буду ждать ровно столько, сколько понадобится.

– Ты серьёзно думаешь, что такое прощается? Забывается?

– Катёнок…

– Не называй меня больше так, ты отравил всё прекрасное, что было между нами. Ты изменил мне, Глеб! Изменил ни с кем попало, а с моей родной, чёрт тебя дери, сестрой! Ты хоть понимаешь, что это значит для меня?! Родители предали и продались за твои грязные, как и ты сам, деньги! Ну и, конечно же, вишенка на торте – беременность Яны! – голос дрогнул, всхлипы вырываются сами изнутри. Я сейчас вынужденно обнажаюсь перед человеком, который разрушил меня. – Мне даже некуда уходить, Глеб, некому выплакаться… Ты забрал у меня всё! Ты хотя бы понимаешь, на что хочешь меня обречь? Я больше никогда не смогу тебя принять. Не смогу позволить тебе прикоснуться к себе. Не лягу добровольно с тобой в постель…

Муж встаёт и отворачивается, вижу, как его пальцы собираются в кулак, и он, зарычав, с силой бьёт по зеркалу на шкафу. Я кричу от испуга, а после подбираюсь и прижимаю подушку, будто она сможет меня защитить. Он некоторое время стоит, опустив голову, а я смотрю на его руку и вижу глубокий порез, из которого уже капает алая кровь. Зажимаю губы от шока.

– Я бы никогда не изменил тебе, если бы не твоя ложь! – грубый голос доходит до меня, и я непонимающе смотрю на Глеба. Наши взгляды пересекаются в разбитом зеркале.

– О чём ты?

– Я всё знаю, Кать. Яна рассказала мне всю правду о твоём бесплодии. Ты не можешь иметь детей…

Глава 6.

– Что ты такое несёшь?! – спросила ошарашенно, немного придя в себя.

– Ты знала, как сильно я мечтаю о наследниках. Знала и молчала о своём бесплодии. Продолжала мучить меня, каждый раз зачем-то показывая, что на тесте снова одна полоска. Зачем нужны были все эти игры? Почему не пришла и не сказала всё как есть?! Я бы постарался понять. Отвёз бы тебя к лучшим из лучших врачей. Но ты продолжала врать и падать в моих глазах всё ниже и ниже. Одному Богу известно, как мне удалось всё это проглотить. Я наступил себе на гордость и горло, потому что я тебя люблю! Не смотря ни на что! Люблю, как последний идиот, даже после того, что узнал. Люблю и всё так же хочу видеть тебя своей женой. Да, мне сорвало крышу после этой новости, я выпил, не соображал, что делаю, когда Яна сама ко мне полезла. А потом это повторилось пару раз. Я не собирался заводить с ней серьёзную интрижку и тем более детей. И она прекрасно знала это с самого начала.

– Глеб, что за бред ты несёшь? – шепчу с ужасом в голосе.

Хватаюсь за голову и просто отрицательно мотаю головой. До меня начинает доходить случившееся. Пазлы складываются. Яна сказала, что давно была влюблена в Глеба, и моё бесплодие, скорее всего, её рук дело… Вот только что мне теперь с этой правдой делать, когда у меня под сердцем уже растёт жизнь от того, кто предал? Что мне делать с правдой, что сестра тоже беременна от него? Господи, она всё подстроила, сделала так, чтобы нас разлучить и забрать Глеба себе. Вот только сильно просчиталась… Глеб всё равно её не выбрал…

– Кать, давай хотя бы сейчас не врать! Я своими глазами видел заключение твоего врача. Между прочим, того самого, которого я сам тебе нашёл. Это я так, напоминаю на случай, если ты решишь, что я не удосужился провести своё расследование! Просто хватит больше врать – ты обманула, я оступился. Предлагаю всё забыть и начать всё сначала.

– А с ребёнком Яны что собираешься делать?

– Если она действительно беременна, и если ребёнок действительно мой, то я заберу его. Мой ребёнок будет жить со мной.

– И я буду воспитывать твоего ребёнка от любовницы?..

– Нет. Посмотри на это с другой стороны. Ребёнка родит Яна, он и тебе будет не чужим… – устало выдыхает Глеб и присаживается рядом. А я понимаю, что это конец.

Мы долго молчали, каждый думал о своём. Я понимала, что могла прямо сейчас всё рассказать и доказать, что его обманули, только смысла уже не видела, после того как сестра рассказала о своей беременности. Она победила, смогла нас разлучить. Но вряд ли это поможет ей стать хозяйкой в этом доме и в сердце Глеба.

Мой муж слишком властный, и он действительно может забрать ребёнка Яны, а я никогда и ни за что не приму всё это. Если скажу ему о своей беременности, он и моего ребёнка захочет забрать. А я не смогу отдать, и даже если буду бороться с ним в суде, то проиграю. У него слишком большие возможности и связи. Что-что, но это я лучше всех знаю. Поэтому не буду рисковать ни ребёнком, ни своей жизнью. Уйду с маленькой тайной под сердцем. А они пусть сами тут дальше ковыряются в грязи. Не позволю ещё и моего малыша втянуть во всё это.

Устало повернулась к нему. Он, почувствовав мой взгляд, сделал то же самое, и я без каких-либо эмоций выдала всё, что крутилось на языке:

– Пошёл ты к чёрту, Воронцов! Пошел к чёрту со своими тараканами и Яной вместе. Я на такое никогда не подпишусь. А что касается моего бесплодия… Можешь подтереться той самой бумажкой, которую тебе Яна показала, потому что тебя развели, как самого последнего дурака. Я здоровая женщина, могу забеременеть, вынести и родить здоровых малышей. И я обязательно стану мамой, только уже не твоих детей!

– Катя! – зарычал он мне в губы, притянув ближе к себе. – Никогда, слышишь, никогда такого не будет! А что касается сложившейся ситуации, то я предлагаю обследоваться в нескольких клиниках, и тогда посмотрим, кто из вас двоих мне врёт!

– Это надо было предложить до того, как ты залез на мою сестру! – я отвернулась от него, давая понять, что мне неприятна его близость, и продолжила говорить: – Мне сейчас абсолютно всё равно, кому и чему ты веришь. На этом наши пути расходятся, сегодня же подам на развод.

– Не подашь!

– Подам!

– Хорошо! Давай так. Ты дашь мне время до вечера. Я навещу клинику и твоего доктора, пообщаюсь с ними ещё раз… – оскалился на последних словах, будто собирался кого-то до смерти избить. – И если то, о чём говоришь ты, окажется правдой, то я отпущу тебя, не стану удерживать, и всё будет так, как ты скажешь. Но если выяснится обратное, ты примешь все мои условия!

– Заманчивое предложение, но я тебе больше не доверяю, ты уж извини, – ответила, повернувшись к нему.

Воронцов поджал губы, но всё равно нашёл компромисс.

– Хорошо, имеешь право. Тогда поедешь со мной.

***

Мне не стало лучше, голова кружилась и тошнило сильно. Но про последнее я максимально старалась скрыть, что бы Глеб ничего не заподозрил. Поэтому поездку пришлось отложить.

Я уже знала, что будет дальше. Если Глеб дожмёт моего врача, то вся правда вылезет наружу, однако меня это больше не радовало. И для меня такой исход ничего не менял.

Муж и сестра предатели. Родители тоже, а мне в моём состоянии некуда уходить, даже если получу развод. Единственным человеком, на кого могла ещё рассчитывать, была бабуля с маминой стороны. Она жила в маленьком посёлке, и я могла бы попробовать к ней переехать. По крайней мере, мне ничего больше не остаётся, кроме как к ней податься, а там будь что будет.

– Екатерина Валерьевна, Вас зовёт Глеб Владиславович. Он просил спуститься в его кабинет, – услышала я голос прислуги.

– Хорошо, спасибо.

Что ему ещё надо от меня?! Мне вот вообще не до него сейчас… Бубня под нос, как сильно его ненавижу, поплелась в кабинет мужа неторопливо, придерживаясь за всё возможное по пути.

Когда открыла дверь, испугалась – мой врач, тот самый, который мне поставил диагноз, видимо, за деньги, стоял на коленях перед моим мужем. А когда увидел меня, кинулся в ноги и, завывая, начал просить прощения.

Он признался во всём: и как ему Яна предложила большие деньги и обещала защиту, и как купился и нарисовал нужную справку…

Я отошла, не желая, чтобы он прикасался к моим ногам. А после Глеб дал знак охране, чтобы его вывели.

Нас оставили наедине. Я, не моргая, прожигала его взглядом, гордо подняв голову.

– Ну что, Воронцов, ты получил свою правду. Не знаю, как ты будешь жить дальше с этим знанием, меня это больше не касается. Выполни своё обещание, отпусти меня…

Он медленно начал наступать, а я отступала, пока стена не остановила меня. Глеб навис надо мной и протяжно втянул запах моих волос.

– Я не смогу без тебя…

– Ты сам во всём виноват…

Он отстранился и молча ушёл, не дав мне окончательного ответа.  Я осталась стоять с разрывающими чувствами внутри, а после медленно осела на пол и дала волю слезам.

– Что мне делать с этой болью?! Что?

Глава 7.

Глеб

Ушла. Смогла уйти…

Думал, что не сможет. Не уйдёт, переболеет и останется. Но моя девочка оказалась сильнее, чем я думал.

Думал удержать, надавить и ограничить в средствах, лишь бы осталась, но сдержался. Не хотел ещё ниже опускаться в её глазах и в этом вопросе.

Она оставила обручальное кольцо на туалетном столике, рядом со шкатулкой, где лежали все её драгоценности. Ничего не забрала, даже одежду. Ушла от меня, как только я дал согласие отпустить.

Я был разбит и практически уничтожен. Всё похерил из-за одной профурсетки, которая почему-то вздумала, что я выберу её.

– Глеб, хватит заливать себя беленькой. Ты уже третьи сутки беспрерывно пьёшь. Мама волнуется за тебя. Если не думаешь о себе, хотя бы её не заставляй нервничать, – брат забирает у меня новую порцию и выливает в раковину.

Он уже устал заезжать ко мне утром и вечером, чтобы проверить. Не одобряет то, что делаю, и осуждает за сделанное, но прямо не может мне об этом сказать, ведь он должен мне всем, что у него есть. И от этого становится паршиво. Деньги меняют всех, а большие деньги лишают самых дорогих. Вот и брат не может постучать мне кулаком по столу и сказать всё, что думает. Деньги – это преграда.

– Олег, уходи. Матери скажешь, что всё со мной в порядке.

– Не уйду! Не в этот раз.

– Что?

– То, что слышал! Завязывай уже! На тебя смотреть тошно! – стоит на своём Олег.

Я удивлённо смотрю на брата. Он впервые позволил себе со мной так дерзко разговаривать, но я даже этому рад. Это говорит только о том, что ему не всё равно, и деньги не всё решают.

– Не поверишь, но мне самому тошно. Да так, что даже смотреть на себя не могу.

Протираю ладонями лицо, виски сдавливает, напоминая о бессонных ночах. Чёрт! А я ведь и правда не спал несколько суток. Это ненормально, пора прекращать.

Слышу какие-то звуки позади, а после до меня доносится запах кофе, и голодный желудок сразу отзывается, напоминая, что я не ел с момента, как Катя ушла.

– Держи, – брат ставит на стол чашку с кофе.

Медленно цежу, еле давя рвотный позыв.

– Как в офисе дела? – спрашиваю его, сделав очередной глоток.

– Всё под контролем, не волнуйся. Для всех ты уехал заграницу, чтобы встретиться с новыми клиентами.

– Спасибо.

– Глеб, не моё дело, но я всё равно спрошу. Как так получилось? Мы все, честно говоря, в шоке. Мама плачет, отец негодует, еле сдержали его. Хотел приехать и «навалять по твоей зажравшейся морде». Это, если что, была прямая цитата, – брат грустно улыбнулся.

Невольно уголки губ чуть приподнимаются. Иногда мне казалось, что отец с матерью любят Катю больше, чем нас с Олегом. Они всегда мечтали о дочке, но у них так и не получилось родить девочку. После Олега мать так и не смогла больше забеременеть. Поэтому, когда я привёл Катю домой, её сразу полюбили родители. Отец ещё в тот день предупредил меня, что если, не дай бог, обижу Катю, то он не посмотрит, что я его сын, и не станет ждать, когда мне наваляет отец Кати, и что первым, с кем я буду иметь дело, будет именно он.

И самое противное то, что отец Кати и не думал даже что-то говорить или отстаивать свою дочь, дочерей… Эта продажная шкура боится только за свою задницу и трясётся над домом, который я им купил ради Кати.

Её родители узнали не сразу о произошедшем, но, как бы там ни было, они узнали о моей измене с Яной намного раньше, чем Катя. И никто из них так и не позвонил, не стал угрожать и сыпать проклятиями. Им были важнее материальные блага, которые они получали от меня. Мне было обидно за мою девочку. Она ведь даже не подозревала, что родители давно продались за деньги.

– Ну и чего молчишь? – выдёргивает из воспоминаний младший брат.

– Её мерзавка-сестра сделала так, что я поверил в обман Кати. А после я напился, и она полезла ко мне. Не помню, что было, не понимал тогда, что она не Катя. У них так похожи голоса… И, в общем, проснулся утром с ней… Она голая лежала рядом, а повсюду всё разбросано…

– Так, ладно. Шок, нетрезвое состояние – и ты обманулся. А дальше-то нахера было продолжать?..

– Я был зол! Катя каждый раз приходила ко мне с тестом и с несчастным видом, мол, снова не получилось забеременеть, а у меня в этот момент перед глазами стояла справка с её диагнозом «бесплодие». Я уезжал на работу, чтобы просто не сорваться и не сделать Кате очень больно. А Яна в этот момент липла ко мне и подливала масла в огонь. Не стоило брать её на работу и подпускать ближе, знаю. Теперь знаю, но уже поздно! Катя ушла, оставила обручальное кольцо и уже падала на развод, а эта сучка твердит, что беременна! – под конец исповеди голос повышается непроизвольно. Сложно контролировать себя, когда рассказываешь такие вещи.

– Ну и наделал ты делов, братец…

Мы помолчали некоторое время, а после я поднялся и пошёл наверх. Принял холодный душ и переоделся в свежие и чистые вещи, те, которые Катя сама с любовью стирала и гладила для меня.

Когда спустился вниз обратно, был удивлён – Олег не ушел.

Я вопросительно приподнимаю бровь, на что он отвечает, что заказал для нас ужин и сегодня решил остаться у меня.

– Либо я, либо матушка, – пояснил он на мой немой вопрос, какого хрена он решил, что я нуждаюсь в его компании.

– Понял, – киваю, зарываясь в пакеты с доставкой.

– Ну так что будешь дальше делать?

Я на секунду задумываюсь и без всякого сомнения отвечаю брату:

– Сначала займусь этой мелкой дрянью. Если она беременна, я заставлю её сделать ДНК-тест.

– Логично, – соглашается брат. – А дальше?

– Если ребёнок мой, то я его заберу после рождения. Если Яна согласится с таким раскладом, то будет рожать. Если нет, пойдёт как миленькая на аборт.

– Не слишком жестоко?

– Не жестче, чем то, что она сотворила с нашими жизнями. За всё надо платить, и это сучка не станет исключением.

Глава 8.

– Бабуль, прости, что тебе приходится возиться со мной. Но я правда не могла взять деньги у Глеба. Не после того, как из-за них меня предали родители и Яна. Не смогла переступить через себя, да и к тому же, если бы занялась делёжкой имущества, развод затянулся бы, и мне пришлось бы видеться с Глебом. А это не один и не два раза. Да и боялась, что живот подрастёт, и он всё поймёт, – очередной раз извиняюсь перед бабушкой.

Токсикоз во всю разогнался. Я чуть ли ни ночую в обнимку с унитазом. Сил у меня практически нет, и, если бы не Ба, не знаю, как выжила бы.

– Внуча, не говори глупости. Я тебе только рада. Мне одной скучно было, а сейчас хоть есть с кем вечерами разговаривать. Ты лучше иди, ляг. Не стоит тебе переутруждаться в твоём положении. Оставь эти тарелки, я сама всё помою.

Не передать, какое облегчение я почувствовала, когда бабуля сказала, что ничего не знала и что осуждает всех. Она единственная, кто не продалась. Оказалась той самой соломинкой, за которую я смогла зацепиться. Ухаживает за мной, как раньше в детстве, когда родители отпускали нас с сестрой к ней на летние каникулы.

Бабуля готовит мне еду, старается держать всё в чистоте и порядке, пока я валяюсь как овощ и пережидаю неконтролируемый токсикоз. Я, честно говоря, уже думаю обратиться в больницу – мне кажется, что это ненормально, и мой организм не вывозит, ему нужна помощь.

Бабушка согласилась со мной и даже собрала вещи, которые она на свои деньги купила мне, когда я сказала, что без ничего ушла от мужа.

Как же она разозлилась, когда узнала правду. Хотела позвонить и разнести всех, но я попросила не делать этого – не хотела, чтобы кто-то знал, где именно я нахожусь. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и подумать над тем, как быть дальше, ведь вечно сидеть на шее у бабули я не смогу, да и не хочу. Неправильно всё это. Это я должна была ей помогать, а не наоборот.

– Бабуль, спасибо за всё. У меня кроме тебя никого и ничего не осталось, – я всхлипываю, глаза тут же увлажняются, но Ба бросает на меня предупреждающий взгляд.

– Катя, о ребёночке под сердцем думай. Знаю, что непростая у тебя ситуация, но сейчас важнее него ничего не должно быть. Успокойся, мы справимся. Поднимем правнучка! – она почему-то уверена, что у меня будет мальчик.

Слова бабушки отрезвляют, и в груди разливается тепло. Я не совсем одна, бабушка поможет…

Следующим днём мы поехали в больницу, и меня гоняли туда-сюда, из одного кабинета в другой, а между ними я неслась в уборную, и меня просто выворачивало наизнанку. Я уже чуть не плакала, когда до меня дошла очередь в кабинет узи. Всё шло как надо, доктор задавала разные вопросы, пока я раздевалась и легла, а после она принялась за работу. Я очень сильно волновалась за малыша и вообще в целом за наше состояние с ним, поэтому затаила дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова.

– Давайте послушаем сердечко… – протянула она.

Доктор внимательно слушает и смотрит в монитор, а мне становится не по себе. То ли я сама себя накручиваю, то ли звук сердца моего малыша нечёткий.

– Простите, но я ничего не понимаю. Разве такие помехи – это нормально? – с волнением в голосе спрашиваю её.

В ответ получаю лишь мягкую улыбку опытного врача.

– Это не помехи. Вам так кажется, потому что у Вас под сердцем растёт не один ребёночек, а два. Поздравляю, мамочка, у Вас будут двойняшки!

Я непонимающе уставилась на доктора. А после разнервничалась сильно.

– Простите, я… у меня в ушах звенит. Мне показалось, что Вы сказали… – зажмуриваясь, чуть массирую уши и снова смотрю на мягкую улыбку доктора, – не могли бы Вы ещё раз повторить…

– Не бойтесь, Вы всё правильно услышали. У Вас будет двойня.

Я вышла из кабинета потрясённая, растерянная и безгранично счастливая. Господи, у тебя отличное чувство юмора.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.