Вопреки и навсегда. Одержимость Желтого Тигра

– Нет, – честно ответил я, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на колено.

– Почему? Что со мной не так? – недоумевала она, вцепившись в подлокотники. – Что мне исправить? – Взгляд Сандры сквозил безумием. – Только скажи…

– Хватит, – оборвал я ее. – Я скажу, что тебе исправить: как минимум отыскать свою гордость. Тебе не нужно меняться ради мужчины.

– Но я…

– Ты и так прекрасна, Сандра. Не позволяй никому пошатнуть твою уверенность в этом.

– Тогда почему ты меня отвергаешь? – требовательно спросила она.

На мгновение мне захотелось выпалить ложь, но правда… та правда, которую я не осмеливался произносить вслух долгие годы, на удивление легко соскользнула с губ:

– Потому что мое сердце принадлежит другой женщине, – уверенно ответил, глядя Сандре в глаза, в которых теперь читалось потрясение, неверие и отблески боли. – Наш брак стал бы простой формальностью. Мы могли бы быть друзьями и сексуальными партнерами. На этом все.

– Может, меня это устраивает, – донесся до меня ее робкий ответ.

– Не обманывай себя. Ты, как и все, хочешь счастья и любви. Но я не смогу тебе дать ни того, ни другого.

– Так почему же ты не с ней? – злобно спросила Сандра, утирая со щек новые дорожки слез.

Перед глазами мелькнуло письмо Томаса, а на плечи с новой силой навалился груз ответственности и вины. Я провел рукой по лицу и пробормотал себе под нос:

– Потому что я идиот.

– Что? – переспросила она, не расслышав.

– Потому что сделал неверный выбор, – ответил я, вновь встречаясь с ней взглядом. – Но отказываюсь повторять ошибку. Поэтому и расторгаю нашу с тобой помолвку.

Сандра шумно втянула носом воздух, поджала губы и стиснула кулаки, очевидно, пытаясь не дать пролиться новому потоку слез. Но безуспешно… щеки ее вновь омыли соленые дорожки.

Дрожащей рукой она потянулась к кольцу, которое я подарил ей в честь помолвки.

– Не надо, – покачал головой я. – Мне оно не нужно. Оставь или выкинь. На твое усмотрение.

Посчитав, что разговор на этом следует закончить, я поднялся и направился к выходу, на ходу бросив:

– Сообщи, когда соберешься обратно в Нью-Йорк. Я покрою расходы на перелет и отель.

Уже у самой двери услышал, как Сандра произнесла:

– Я завидую ей.

Нахмурившись, обернулся и спросил:

– Кому?

– Той, кому принадлежит твое сердце, – растянув губы в печальной улыбке, ответила дочка Роберта. – Я бы многое отдала, чтобы оказаться на ее месте.

Усмехнувшись, я покинул номер Сандры, невольно подумав, что Николетте впору сочувствовать, а не завидовать. Моя любовь принесла ей одни потери.

* * *

В офис я вернулся поздним вечером, когда основная часть сотрудников уже разошлась по домам.

Расположившись в кабинете с бокалом виски и в окружении всей информации, что у нас имелась на мстителя, я ломал голову, пытаясь отыскать следы, которые мы могли упустить.

Передо мной лежали фотографии, сломанный кулон, результаты анализов крови, найденной на складе после первого нападения, принадлежавшей исключительно нашим парням. На ноутбуке открыты файлы с записями камер видеонаблюдения. Но все это заводило нас в тупик…

– Что мы упускаем? – произнес я, нарушив воцарившуюся тишину и лихорадочно окидывая взглядом все имеющиеся у нас данные.

Помимо вопроса с Диего Стивен пообещал попробовать поднять хоть какую-то информацию о похитителях Николетты. Они были наемниками. Мы не знали личности всех, а позже и не стали выяснять. У нас не осталось никаких данных. Возможно, раздобудь мы их имена, сумели бы пролить свет на личность подонка, который нам угрожает. Но пока…

Поток мыслей прервал звонок Стивена.

– Слушай, Марк, – начал он с ходу, – кажется, твое чутье не ошиблось. Только что говорил с Оливером. Он не знал Диего лично, но наслышан о нем. По кампусу ходили слухи, что тот промышлял нелегальным. Кому нужны были наркотики или ствол, обращались к нему.

– А ты говорил, блестящий студент, – усмехнулся я.

– Студенческое дело чистое. Или он не попадался, или знал, кому приплатить. Я попробую копнуть глубже. Возможно, в других сферах тоже есть подобные несостыковки.

Сделав глоток виски, я озвучил Стиву мысль, которая только что пришла в голову. Диего мог мстить и не за родителей…

– Стив, попробуй еще раз поискать данные о родственниках. Брат, кузен, дядя, хоть кто-нибудь, кто мог быть замешан в похищении Ники.

– Ты правда думаешь, что это Диего?

– Не знаю. Но хочу предусмотреть любые варианты. Присылай все, что найдешь.

Завершив разговор, я принялся в сотый раз прокручивать записи с камер.

Через пару часов глаза стали слипаться от усталости. Прикончив еще один бокал виски и не желая возвращаться домой, я устроился на диване в кабинете, чтобы немного отдохнуть и следом продолжить поиски зацепок. Сон тотчас сморил меня, стоило только коснуться головой декоративной подушки.

Когда открыл глаза, заметил, как сквозь жалюзи просачивался солнечный свет. Часы показывали половину шестого утра. Поднявшись, попытался растянуть затекшие мышцы, но тело с трудом приходило в себя.

В смежной комнате, где хранилась часть документации, я также оставлял себе сменную одежду на подобный случай. Схватив первую попавшуюся рубашку, направился в туалет, чтобы умыться. Может, холодная вода и сумела пробудить мозг, однако бесконечная тревога и усталость залегли темными кругами под глазами.

Когда сменил рубашку и вышел обратно в коридор, мой взгляд упал на крошечный мигающий огонек в самом дальнем углу за колонной под потолком. Если не знать, что камера там, вероятность обратить на нее внимание близится к нулю. В центральном холле здания некоторые камеры замаскированы. Их невозможно увидеть, даже если знать, что они там. И тем не менее тот парень, что принес конверт, без труда покинул здание, вовремя отворачивая голову и скрываясь за капюшоном. Будто он…

– Проклятье, – выпалил я, когда меня осенило, что мы упустили один важный нюанс.

Забросив мятую рубашку в кабинет, я помчался к лифту, чтобы спуститься на цоколь. Где в несколько шагов достиг комнаты видеонаблюдения. Двое наших сотрудников тщательно следили за всем, что происходило в здании, и ничуть не удивились моему вторжению, очевидно, заметив меня по камерам.

– Адам еще не приходил? – спросил я.

Оба помотали головой, не отрывая внимания от камер. Похвально.

Оставив их в покое, добрался до кабинета начальника нашей службы безопасности и замер в ожидании. Адам пришел спустя пятнадцать минут, слегка удивившись моему раннему визиту.

– Что-то случилось? – поинтересовался он, открывая свой кабинет.

Я только кивнул ему на дверь, не желая обсуждать это в коридоре.

– Так в чем дело? – повторно спросил он, когда мы оказались внутри.

– Схемы видеонаблюдения «Кейн Корп» все еще хранятся только на сервере? Никаких печатных версий?

Адам нахмурился.

– Да. Так безопаснее.

– И доступ есть исключительно у сотрудников службы безопасности?

Бороздка между бровями Адама проявилась еще отчетливее.

– Разумеется. Марк, к чему ты ведешь? Я еще не успел выпить кофе, поэтому соображаю плохо. Говори прямо.

– Мне нужно, чтобы ты поднял личные дела всех, кого нанимал за последние полтора года, – потребовал я. – Нет… Подожди. Лучше за три. А заодно и тех, кто уже работал с нами на тот момент и имел доступ к схемам.

Адам растерянно потер лоб.

– Это займет время, – произнес он.

– Привлеки Стивена. Справитесь быстрее.

– Но что нам искать?

– Любую причастность к событиям восемнадцатилетней давности.

– Ты думаешь, этот мститель среди нас? – с ужасом спросил Адам, сжав кулаки.

– Уверен, что в наших рядах завелась крыса, – процедил я сквозь зубы.

В тот день, когда нам доставили конверт с фотографиями, мы с Адамом изначально пришли к выводу, что парень с камер знал их расположение. Вот только позже так и не вернулись к этой мысли, хотя стоило. Если все данные по местоположению камер хранились исключительно на сервере, значит, среди нас предатель. И да помогут ему небеса, когда мы выясним его личность.

Глава 5

Николетта Кейн

Берлин

Расположившись на стуле в приемной директора транспортной компании «Аллес», я прикоснулась к губам, вспоминая о вчерашнем поцелуе.

Выступление прошло успешнее, чем мы ожидали. Ступив на сцену, я будто стряхнула с себя последние крупицы волнения и полностью отдалась музыке. Казалось, что тело двигалось само по себе, пребывая в трансе, следуя за волнами нот и слов, слетавших с уст. А сознание… Сознание тонуло в свечении стальных радужек Майка. Он не отпускал мой взгляд ни на мгновение, безмолвно заманивая в силки. И настиг меня в финале, хотя предполагалось, что партию клавишных я отыграю сама. А когда погас свет и Майк поцеловал меня… Кажется, на мгновение я перестала дышать. Под влиянием эйфории или же поддавшись глубинным желаниям, таяла в его руках, плавилась от прикосновения губ и языка и буквально воспарила от ощущения правильности происходящего. Я желала его. Эгоистично жаждала самоуверенного музыканта, не торопясь при этом отдавать себя взамен. Не желая раскрываться и показывать уязвимость. На время я позволила страсти одержать верх.

После я уехала с Энн в отель, где рассказала ей обо всем, что происходит между мной и Майком. Опуская то, что касалось группировок и расследования отца. Ситуация в ресторане и периодические вспышки ярости Майка меня настораживали, я не понимала, что происходит у него в голове и каков первоисточник проблем. Но таблетки от галлюцинаций… Энн отмахнулась от меня, упомянув, что каждый из нас прячет собственных демонов и нет нужды копаться в чужом чистилище, если все равно не собираешься вариться с этим человеком в одном котле, а также напомнив, что все это просто временная интрижка. Подруга уже хотела вытолкать меня из номера и отправить прямиком в объятия горячего музыканта, чтобы я наконец сняла напряжение и перестала так много анализировать. Но вместо этого я сама выставила ее за дверь апартаментов, сославшись на усталость, но на деле отправившись звонить Антонио.

Разумеется, он удивился моему звонку, однако довольно легко согласился на встречу, пригласив меня в свой офис, куда я прибыла за час до назначенного времени и теперь ждала в приемной, нервно покусывая ноготь на большом пальце и собираясь с мыслями.

Как мне себя вести?

Когда справа от меня послышался шум, я повернула голову и заметила, как к столу секретаря Антонио подъехал мужчина в инвалидном кресле. То ли от сурового выражения лица, то ли в целом от строгого образа у меня по спине пробежал холодок, а волоски на руках встали дыбом. Он находился далеко, я не могла в полной мере ощутить энергетику, но даже на таком расстоянии уловила устрашающие нотки. Мне бы точно не хотелось столкнуться с этим человеком лицом к лицу. Он завязал разговор с секретарем, но его прервал звонок телефона. Девушка, которая ранее любезно предложила мне расположиться на диване и принесла чай, сняла трубку и довольно громко ответила:

– Да, Николетта Кейн уже здесь.

Как только она произнесла мою фамилию, мужчина в инвалидном кресле резко повернул голову и уставился на меня таким озлобленным взглядом, какого мне еще не доводилось видеть. Буквально каждая его морщинка исказилась в гримасе отвращения. С той же резкостью он отвернулся, развернул кресло и покинул пределы приемной, не обращая внимания на секретаря, кричавшего ему вслед что-то на немецком.

Спустя пару минут дверь кабинета Антонио распахнулась, и на пороге возник высокий, статный мужчина, который обратился ко мне на английском:

– Николетта. Прошу, – указал он внутрь, отступая, чтобы освободить проход. – Можем поговорить раньше, я как раз освободился.

Робко кивнув, я поднялась на негнущихся ногах и проследовала в кабинет. Антонио зашел следом и закрыл дверь, заперев ее на ключ.

Я замерла на месте, не зная, куда себя деть, и в то же время оглядывая обстановку. Кабинет напоминал пещеру: темные стены, темная мебель, одно-единственное небольшое окно и то закрыто жалюзи. Если бы вампиры существовали, не удивилась бы найти одного где-нибудь здесь в роскошном гробу. Однако в углу кабинета все же имелся небольшой островок цвета: несколько красных китайских фонариков и картина с сакурой и иероглифами. Брови у меня невольно взлетели вверх в недоумении. Брат Майка поклонник китайского искусства?

Оглянувшись, я обнаружила, что сам хозяин кабинета, прислонившись к стене, с любопытством разглядывает меня, не скрывая улыбки. На удивление довольно теплой улыбки. Столь непохожей на вечные ухмылки его брата.

Антонио чуть ниже Майка, но крупнее. Темно-русые волосы зачесаны назад и собраны в хвост. Темные, чуть раскосые глаза – из-за тусклого освещения мне никак не удавалось понять их цвет – неустанно следили за мной, излучая один лишь интерес, без намека на враждебность. Тонкие губы изогнулись, проявив ямочку на щеке. Весь его образ казался таким обыденным: простые джинсы и рубашка поло. Глядя на него, я пыталась отыскать схожие с Майком черты. Но практически ничего не находила. Ни за что бы не подумала, что они братья.

– Должен признать, вы умеете удивлять, мисс Кейн, – вывел меня из задумчивости голос Антонио.

Оттолкнувшись от стены, он прошел к столу и выдвинул стул, приглашая меня сесть, а после занял соседнее место, развернувшись на стуле лицом ко мне.

– Так смело шагнули в логово хищников, – произнес он, улыбнувшись еще шире. – Вам ведь известно о вражде между Тиграми и Драконами?

Не знаю, отчего мне стало не по себе: от резкого перехода сразу к главному или от того, как Антонио говорил о вражде с довольной улыбкой.

– Да, известно, мистер Шварц, – но тут же поправила себя, – ой, вернее, герр?..

Антонио рассмеялся. Все с тем же радушием.

– Просто Антонио хватит, – сказал он.

– Значит, Антонио, – кивнула я. – Мне известно о вражде, хоть я и не понимаю, чем она обусловлена.

Облокотившись одной рукой на стол, брат Майка подпер щеку ладонью, внимательно слушая меня.

– Впрочем, я много чего не понимаю, потому что узнала о существовании всех этих ваших группировок совсем недавно, – слова полились из меня потоком. – И я знаю, что, наверное, поступила глупо, придя сюда, но, насколько мне известно, вы с моим отцом сохраняли хорошие отношения. Поэтому… – я запнулась. – Поэтому рассчитываю, что не обернете ситуацию против меня.

Прямо у меня на глазах Антонио утратил былую беззаботность, спрятав улыбку, но не лишил взгляда теплоты.

– Вы напоминаете своего отца. Томас тоже беззаветно верил в человеческую доброту. Он помог мне в трудный момент. Хоть и не обязан был. – Собеседник бросил взгляд на мои ладони, которые судорожно, до побелевших костяшек, сжимали сумочку на коленях. – Я очень уважал Томаса, Николетта. И не стал бы причинять вред его дочери. Так что заверяю, что здесь вы в безопасности. Не стоит бояться.

Бешено колотящееся сердце слегка замедлило ход, но не торопилось доверять этому мужчине.

– Мы с ним почти заключили перемирие, – продолжил брат Майка. – Тогда я только занял пост лидера Тигров. Мне нужно было время, чтобы подготовить почву для зарывания многолетнего топора войны. Вот только прежде произошла трагедия. А Марк Уоллс… – Антонио горько усмехнулся. – Он и слышать ничего не желал, продолжая верить, что это мы виноваты в смерти его родителей. Уверен, Марк до сих пор спит и видит, как уничтожает всех Тигров.

Мне сразу же вспомнились слова Дэниела и Стива о неуемной жажде мести Марка. Теперь могла в полной мере осознать, на кого она направлена.

– Я здесь как раз из-за этого.

Антонио напрягся. Прищурившись, он опустил взгляд на мою сумочку, будто ожидая, что я вот-вот вытащу нож и свершу то, о чем, по его мнению, так долго мечтал Марк.

– Чтобы отомстить? – настороженно спросил брат Майка, потянувшись рукой за спину. Достань он сейчас пистолет и пусти мне пулю в сердце, я бы даже не удивилась.

Покачав головой, медленно развела руки, демонстрируя отсутствие оружия и злых намерений.

– Чтобы узнать больше об инциденте, в котором погибли Уоллсы. Знаю, что отец верил в вашу невиновность.

Антонио все так же медленно вернул руку обратно.

– Он расследовал это дело. Мы нашли доказательства того, что наших людей перекупили. Они действовали от лица третьей стороны. Томас намеревался идти до конца и выяснил истинную личину убийц, – Антонио потер висок, – что в итоге не имело никакого смысла, потому что они тоже умерли.

– Возможно, все-таки нет, – тихо произнесла я, но в тишине голос отчетливо разнесся по комнате.

Антонио вскинул голову и резко спросил:

– Что вы имеете в виду?

Я закусила губу, мгновение размышляя, насколько готова довериться мужчине передо мной. Майк вел себя так, будто его брат настоящее чудовище. Но, глядя сейчас на Антонио, я видела обычного человека, а памятуя о том, что папа ему доверял…

– Вероятно, у моего отца имелись некоторые подозрения, – решилась я и рассказала про фотографии с загадочными надписями и реакцию Дориана.

Брат Майка встал и принялся взволнованно ходить по кабинету, бормоча себе под нос что-то вроде «какой смысл» и «чего хотели». Затем резко остановился, развернулся ко мне и серьезно спросил:

– Вы же не собрались в это лезть?

– Я… – начала было отвечать, но Антонио столь же резко ринулся ко мне и вновь сел напротив, опершись локтями на бедра и перебил меня:

– Это опасно. К тому же не имеет никакого смысла. Инцидент произошел еще до вашего рождения.

– Но отец хотел разобраться.

– Томас все равно уже мертв, – отрезал Антонио, словно влепив мне невидимую пощечину. Я отшатнулась.

Кажется, я начинала понимать, почему Майк держался на расстоянии от брата. Прямо сейчас Антонио напомнил мне Марка. Столь же непреклонен и уверен в своей правоте. И, очевидно, так же не терпит, когда ему перечат. У их Совета что, какой-то список критериев к тем, кто встанет во главе группировок? Им обязательно быть отъявленными мудаками?

Выпрямив спину и вздернув подбородок, я с вызовом взглянула на Антонио. Хоть и не чувствовала в себе той смелости, которую пыталась показать, я не собиралась позволять ему запугать меня.

Он откашлялся.

– Прошу прощения, – более сдержанно произнес Антонио. – Мне не стоило так говорить. Я искренне сочувствую вашей утрате. Но копаться во всем этом спустя столько лет, – вздохнул он, – чистое безрассудство.

– Даже если это положит конец бессмысленной вражде? – спросила я, понимая, что руководствуюсь другими причинами.

Я и сама задавалась вопросом, какого черта лезу в это дело, но во мне еще живы воспоминания из детства. Какой болью и яростью полнился взгляд Марка в каждую годовщину смерти его родителей. Как у меня каждый раз сжималось сердце. Глупое треклятое сердце, которое никак не унималось и сейчас, толкая на необдуманные поступки. Желая завершить дело отца и найти ответы. Ради Марка и его спокойствия.

Будто прочитав мои мысли, Антонио произнес:

– Вы ведь это затеяли не просто из жажды справедливости.

– Что, если так?

Брат Майка смотрел на меня так, будто я открылась ему с какой-то иной стороны.

– Всем нам есть кого защищать, поэтому я понимаю, – загадочно произнес он. А затем добавил: – Хоть и не одобряю.

– Как чудесно, что пришла я не за вашим одобрением, – выпалила я.

– Так зачем вы здесь?

Я решила ответить прямо:

– Если бы вы предоставили мне те же документы, что и моему отцу, я была бы очень признательна.

Антонио вздохнул, а затем вновь встал и медленно прошелся вдоль стола, произнеся:

– К сожалению, это невозможно. – Он повернулся ко мне. – Все распечатки звонков и полицейские отчеты канули в Лету. – Лидер Тигров пожал плечами. – В архиве, где они хранились, случился пожар. Подозреваю, что не по случайности. Хоть и не смог ничего доказать.

– Вы считаете, что кто-то специально уничтожил доказательства невиновности Тигров? – недоумевая, спросила я. – Которые хранились на вашей же территории?

– К сожалению, не все у нас жаждут мира. Некоторых устраивает репутация убийц. В других же ненависть слишком укоренилась.

– Значит, совсем ничего не осталось? – понуро уточнила я, понимая, что в таком случае зря только заняла время Антонио.

– Я отдавал Томасу копии.

И снова все сводилось к той папке с документами, о которой мне твердил Дориан.

– Полагаю, тогда мне больше не о чем вас просить, – произнесла я, пока Антонио прошел за меня по направлению к двери, как я думала.

Я уже намеревалась встать, но он, оказавшись прямо у меня за спиной, твердо надавил мне на плечи, заставив остаться на месте. А затем наклонился, и его слова раздались прямо у меня над ухом:

– Зато у меня еще остался один вопрос, – непреклонный тон перемежался нотками угрозы.

Я вздрогнула. Руки Антонио все еще покоились на моих плечах. Не сжимая, но твердо удерживая на месте. Одно мгновение – и его пальцы легко могли обхватить мое горло.

Сглотнув, я произнесла слегка дрогнувшим голосом:

– Какой же?

– Где вы достали мой личный номер, Николетта? Боюсь, эта не та информация, которую легко нарыть в открытом доступе. Его знает узкий круг людей. Близких людей.

Когда я ничего не ответила, Антонио отпустил мои плечи, шагнул вперед и, оказавшись возле меня, присел, чтобы заглянуть мне в глаза. Я наконец разглядела цвет его радужек. Настолько темный оттенок зеленого, что во мраке приняла его за карий. А взгляд такой тяжелый, что казалось, словно на меня скинули мешок цемента.

– Николетта, не поймите меня неправильно, но это исключительно вопрос моей безопасности. Если возле меня затаился предатель…

– Вас никто не предавал, – резко оборвала его я, не желая усугублять и без того неприятную ситуацию. Следовало заранее продумать легенду, сейчас оставалось только принять удар на себя.

Антонио нахмурился.

– Поясните.

– Я… – вновь сжав пальцами сумочку, произнесла на одном дыхании: – Это я поступила низко и посмотрела номер в телефоне вашего брата. Он ничего не знал.

– У Микаэля? – Брови Антонио поползли вверх.

Я кивнула.

– Интересно… – Он поднялся и задумчиво провел большим пальцем по нижней губе, вновь окидывая меня взглядом. – Факту вашего знакомства я не удивлен. Знаю о цели вашего приезда в Берлин. Но раз получили доступ к его мобильному… Насколько же вы близки?

Поскольку я и сама затруднялась ответить на этот вопрос, решила просто рассказать, что мы не так давно случайно познакомились в Лондоне.

Внезапно Антонио рассмеялся и спросил:

– Так это к вам он летал в Лос-Анджелес?

– Вероятно.

– Вот же сволочь. Важное дело у него было, как же, – пробормотал брат Майка. А затем скрестил руки на груди и задал следующий вопрос: – Вы… встречаетесь?

– Нет.

Поза Антонио стала чуть более расслабленной.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул он.

– Боитесь, что из-за меня ему могут навредить?

Антонио усмехнулся и потер правый висок.

– Отнюдь. Скорее страшусь за вас. Микаэль… – Глава Тигров махнул рукой в неопределенном жесте. – Он не самый простой человек. И жизнь его легкой не назовешь. Я не хочу погружаться в детали, но не могу не предостеречь: будьте с ним осторожнее, Николетта. Может, он и кажется легким на подъем, но в душе у него трясина. Не позволяйте затянуть в нее и вас. Она уже поживилась другой невинной девушкой.

Меня пробрала дрожь. О чем говорит Антонио?

– Что произошло? – спросила я, поднимаясь, поскольку теперь он действительно направился к двери, очевидно, указывая на то, что мне пора уходить.

– Это не моя история, – ответил он, не оборачиваясь. – Спросите у Микаэля про Миранду. Быть может, он найдет в себе храбрость рассказать вам.

Пока Антонио не выставил меня за дверь и раз уж разговор зашел про его брата, я отважилась спросить:

– Почему вы его не отпустите?

Глава Тигров резко остановился и развернулся ко мне. Однако не произнес ни слова.

– Майк рассказал мне про вашу договоренность. – Я закинула сумочку на плечо. – Что он обязан выполнять поручения, пока находится здесь. Но ему это не по душе. Так зачем заставлять брата делать то, что ему претит?

Антонио засунул руки в карманы джинсов и взглянул на меня так, будто я несмышленый ребенок, которому приходится объяснять элементарные вещи.

– Готов поспорить, о причине нашей договоренности он умолчал. – Когда я кивнула, Антонио вздохнул: В этом весь Микаэль. Преподносит информацию лишь с одной стороны.

Я подошла ближе к Антонио, пока он продолжал:

– Возможно, вы не поймете, Николетта, но временами приходится держать в тисках даже близкого человека, лишь бы не наблюдать, как он нисходит по спирали безумия. – Антонио говорил с такой проникновенной горечью, что у меня не оставалось сомнений в том, что он действительно не желает навредить Майку. – Это мой способ защитить его.