Пищевая пирамида

Клерк долго и внимательно изучал его документы.

– Господин лейтенант, насколько я понял, вы еще не завершили положенный отпуск, а предписания от командира о досрочном вызове в часть я не вижу. Как вас понимать? – Поинтересовался он.

– Все верно, я желаю сам прервать свой отпуск и вернуться к службе как можно скорее. – Олаф сказал это без должной нотки уверенности.

– Хм, ну дело конечно ваше. Просто знаете, обычно офицеры приносят прошение о продлении отпуска в связи с болезнью или по причине женитьбы, например. А тут.. – Клерк зашелестел бумагами оформляя формальности.

– Выше предписание на проезд будет готово через два дня не раньше, господин лейтенант. Да, да! Не раньше. – Клерк, не пожелал объяснить причину задержки и мягко но настойчиво выставил военного из конторы.

Олаф обескураженным вернулся в дом дядюшки Перта (так он его мысленно называл). Хозяин дома как будто знал о проволочке в делах гостя. "Вероятно в этом городе всегда так, никто никуда не торопиться" объяснил себе Олаф.

Вечер как и прежде прошел в возлияниях и непринужденной беседе. Мистер Крестовски как выяснилось много лет служил моряком в Пограничной страже, затем вышел в отставку и занял место смотрителя маяка. В его арсенале оказалась масса интереснейших историй из его прошлой службы, которые он с видимым удовольствие рассказывал. Очень живо жестикулируя, и да же пританцовывая для полноты образа. Олаф подозревал что дядюшка Петр привирает, описывая бесстрашные вылазки моряков, разгром банд контрабандистов, но пытаться разоблачить эту милую ложь. Клара устроившись в удобном кресле у горящего очага, смеялась одними глазами посматривая то на Олафа, то на своего дядю. В конце концов, изрядно набравшись, дядюшка Петр предложил на следующий же день совершить морскую прогулку в ближайшие шхеры, для того что бы представить молодым людям неопровержимы доказательства его геройства.

Утром, дядюшка Петр, бесцеремонно разбудил сладко спящих после жаркой ночи Олафа и Клару.

– Вставайте лежебоки! Пора, баркас под парами. Немедленно выходим в море, но сначала позавтракаем разумеется. – Глубокий бас дядюшки разбудил пожалуй половину улицы в столь непривычное, для здешних мест, раннее время.

Суденышко утробно урча двигателем, выпуская клубы черного дыма, медленно отчалило от пристани. Олаф ежился от промозглого тумана, молочной пеленой закутавшего и море и берег. "Как он ориентируется в этакой мгле, ни черта не видно!" Олафу только и оставалось надеяться на мастерство шкипера и опыт дядюшки Петра. Клара, укутавшись теплым пледом, льнула к своему молодому человеку, не выказывая ни капли беспокойства.

– Вот уведешь, тебе понравиться, там очень красиво. Я была там еще ребенком но, все помню. – Ворковала девушка, грея ладони в руках Олафа.

Через пару часов туман рассеялся, клочки его уносило ветром в сторону берега. Открылись поистине величественные виду, скалы поросшие сверху шапкой темного леса, погружались своим основанием в студеные морские воды, волны разбивались о камень выбивая белую пену. Восходящее утреннее солнце путалось в ветвях столетних елей и сосен. Олаф никогда не считал себя натурой чувственной или творческой, но и он оценил увиденное с восхищением. Из за скалистого выступа пыхтя двигателем вышел катер пограничников, пересекая курс их баркасу. Сигнальщик пограничника дал команду "приблизиться и заглушить мотор". Старшина пограничников, несмотря на изрядную качку, легко перепрыгнул на баркас, вежливо поприветствовал дядюшку Петра (очевидно они знакомы).

– Мое почтение, господин лейтенант! Вы, видно тот самый, кто отказался от положенного отпуска? Слухи, знаете ли в этих местах, быстро распространяются. – Пограничник взял под козырек. Уладив формальности катер отчалил.

Ближе к полудню, баркас причалил к берегу у великолепной скалы, отвесной стеной возвышавшейся над шхерой. Суровые сосны и ели с пирамидальными кронами подобно короне обрамляли монументальные скалы. Всего несколько минут и дядюшка Перт вместе с командой баркаса развернули лагерь, Олаф взял на себя обязанности заготовить дров для костра, Клара готовила еду. Вскоре божественный аромат неизвестных Олафу кушаний окутал весь лагерь. Все собрались у стола.

– И вот в этом самом фьорде пират Улав держал свою главную базу, и верфи были и склады, вон там у плеса. – Петр показал куда то на противоположный берег. Дальше следовал длинный монолог о битве с пиратами и контрабандистами, решительной победе пограничников.

– Что же вы не пьете дорогой Олаф, это не просто эль, черт возьми это настоящий Климфицкий эль! – Петр подал большую кружку темного пенного напитка.

– Угощайтесь! – Клара, подала блюдо к столу, со всех сторон руки потянулись к закускам. "Какие то жареные орехи, очень сочные и вкусные." Олаф не без удовольствия вкушал местные деликатесы.

– Ммм.. Клара умница, ты великолепно готовишь креветки. Я съем свои пальцы. – Перт демонстративно облизал пальцы..

– А что это, креветки? Орехи или иные плоды.. – Обранил Олаф.

– Аха-ха! Орехи!!! – Басом захохотал дядюшка. Другие участники, включая Клару заулыбались.

– Мой дорогой друг Олаф, эти "орехи" всего пару часов как плавали в море, неподалеку ферма по разведению креветок.

Ужас и отвращение! Это самое малое чем можно описать состояние Олафа. Рвотные позывы непроизвольно подкатили к горлу. Какая гадость! Через пару минут придя в себя Олаф припомнил мерзкие забавы кадетов младших классов в Академии. Маленькие негодники так шутили, подкладывая своим собратьям в еду живых червей и личинок.

– Какого черта! Вы что дикари Проклятых земель?! Это мерзко есть насекомых! – Олафа трясло, рука легла на шпагу. Еще миг и он поразит негодяев, убьет их всех.

– Креветки, вообще то, не насекомые. Это… – Попыталась разрядить обстановку Клара.

– Да плевать кто они такие.. вы бы рыбой меня еще накормили, радиоактивной. Что за вздорные шутки, господа?! – Олаф начал успокаиваться, решил не убивать всех. Пока.

– Простите милостивый государь, не знал что наши кушанья придутся вам не по вкусу. – Извиняющимся басом произнес Петр.

– Да что ты извиняешься дядя, столичному франту наша еда видите ли не понравилась. Ну конечно, куда уж нам! Мы людей не едим как в столице принято. – Вспыхнула Клара.

– Людей? Пищевых имеешь ввиду? Пищевые не люди, да будет тебе известно Клара, они очень похожи на людей, но это всего лишь скот. Нет, я не пробовал мясо, не довелось. В Акдемии стол весьма аскетичный, а в действующей армии тем более не до деликатесов. – Вполне спокойно парировал Олаф.

– А, точно, на пирушку у Труазье ты ведь не остался. Не отведал вкусного. – Произнося это, Клара зло уколола взглядом.

– Дорогой Олаф, вы много не знает, что простительно учитывая возраст. Плантаторы, вроде вашего Труазье берут навороженных младенцев и растят их в хлеву, совершенно без речи, без обучения даже элементарным человеческим повадкам. Среди себе подобных несчастные дети становятся подобны животным. Их незавидная участь попасть на стол аристократам и богатым промышленникам. Однако, изначально они такие же люди как и мы все. Не попади эти младенцы к плантатору они выросли бы вполне полноценными людьми, Друг мой. – Пытался втолковать Петр.

– Но, ведь это ересь! То, что вы сейчас говорите – ересь и измена. Мистер Крестовски, я обязан арестовать вас и придать Имперскому суду. Как только мы прибудем в Климфиц…-

– Донесешь на нас шерифу? Тогда и себя не забудь упомянуть, скрыл нападение на усадьбу, организовал побег каторжанки, да еще и с еретиками якшаешься. А это уже виселица – дорогой друг Олаф. Ты же знаешь, Имперский трибунал долго разбираться не станет. – Петр был безжалостен в своих аргументах

Губы Олафа затрясись и этот позорный признак слабости был очевиден окружающим. Нет, Олаф не страшился погибнуть в бою, но не позорная смерть на эшафоте! От одной только мысли прокатилась волна ужаса. Олаф смотрел на них и думал "По чести, следует кинуться в драку на еретиков, вон шкипер убрал руку под куртку – прячет оружие. Может успею ранить кого то из них." Но, его как будто надломили изнутри, было невыносимо жалко себя и обидно за свою глупость. "Ну зачем связался с ней, проявил слабость один раз и теперь я связан с преступниками и сам преступник." Тревожные мысли не оставляли Олафа по пути до самого Климфица. "Олаф Паркер, ты преступник и закончишь свою жизнь на виселице, хочешь этого или нет!" – Эта мысль пульсировала в мозгу молодого человека и как червь разрушала его прошлый мир. Мир, такой правильный, простой и очевидный.

Глава 3

Ночь практически не спал, утром подавленный, "размазанный" суровой действительностью, Олаф поплелся в офис Военной канцелярии. Как во сне получил необходимые бумаги, за тем несколько часов ожидания, паром и вот она в Проклятых землях. Тыловой обоз, тряская повозка, липкая ледяная грязь на сапогах и форменном камзоле. Олаф не потрудился, переодеться в полевую форму.

Часть в которую получил предписание Олаф, была совсем недавно сформирована и с обозом направлялась на передний край, вероятно в самое "пекло". Несколько совсем юных бойцов, не скрывая страх перед неизведанным, ютились в кузове повозки. Тесно прижимаясь друг к другу, не то от пронизывающего холода, не то от страха. Глядя на них, Олаф невольно вспомнил себя, когда он с Пьером и еще парой новоиспеченных офицеров впервые ехали в войска. Тогда на нем не было того груза позора и бесчестья, как сейчас. Новобранцы смотрят на него с нескрываемым уважением, хотя в изгвазданном парадном мундире он, пожалуй, выглядит нелепо и даже смешно.

– Что же вы так внезапно прервали свой отпуск? А, знаю… Наверняка проигрался в пух и прах, да? Ну что же, обычное дело в вашем то возрасте, продул все до сантима в какой ни будь таверне. Нет, я не осуждаю, помилуйте! Сам был молод да горяч. – Полковник, по отечески принял вновь прибывшего.

– Господин полковник, я не игрок… – Олафу было бы весьма удобно согласиться с версией командира, однако он не хотел лгать еще больше, к той чудовищной лжи которую вынужден носить в себе.

–Ааа! Дама? Прелестная женщина разбила вам сердце, не так ли? Знаю, знаю.. так бывает, молодость знаете ли. – Полковник, заулыбался себе в усы довольный собственной проницательностью.

– Да, это так. – Честно признался Олаф, к тому же полковник от части угадал.

– Это ничего, надеюсь ваша душевная боль нисколько не помешает службе. Вы офицер опытный, посему назначаетесь командовать взводом. Все равно, выбор у меня не велик. Так что, принимайте взвод господин обер-лейтенант. Да – да! Поздравляю вас с повышением. – При этом полковник совершенно по доброму улыбнулся и похлопал Олафа по плечу.

– Смирно! – Писклявый, с детскими нотками голос дневального, огласил ветхую лачугу – служившую казармой.

В силу случая те самые "зеленые" бойцы, с которыми довелось вместе ехать, попали в его взвод.

"И с этими детьми мне нести службу и при необходимости воевать? Я сам еще зеленый по сути." – Грустно думал Олаф. Скверное настроение, добавило суровости к и без того унылому внешнему виду Олафа. Впрочем, фельдфебель старый и "тертый" сильно выделялся на фоне строя безусого юношества. Олаф посмотрел на старого вояку с одобрением, и у него на душе стало чуточку теплее "Может не все так плохо, еще повоюем"

Дни, недели боевой подготовки и нехитрого солдатского быта полностью поглотили мысли Олафа, события злополучного отпуска стали его по немного отпускать. Только, образ Клары по прежнему приходил в его снах, сладостно и мучительно. Михаэль, так звали "тертого" фельдфебеля, сильно помогал Олафу в службе, обучать новобранцев ему не в первый раз. Однако всякий раз когда Олаф пытался расспросить фельдфебеля о его прошлом. Михаэль уклонялся от разговора, отшучивался. " Что же, вероятно на то есть свои причины, да и не мое это дело." размышлял Олаф. Солдаты его взвода относились к Михаэлю как к отцу, на Олафа же смотрели с уважением и страхом. Хотя, Олаф и не был с ними чрезвычайно строг или даже жесток (что часто водилось за молодыми офицерами, которые свой статус командира поддерживали агрессией и насильем к подчиненным). От Михаэля Олаф и сам многому научился, бесценный практический опыт и солдатская смекалка.

–Мое почтение господин обер-лейтенант! – Поздоровался майор Макконори, щеголеватый стареющий повеса, при этом второй офицер полка.

Макконори брезгливо поморщился, обошел стеллаж с солдатскими пожитками и протянул ладонь Олафу.

– Приветствую господин майор.. – Начал было Олаф, но майор его оборвал.

– Вот что Олаф, этим вечером старик Кроуфорд празднует день рожденья.. и не пытайся уклониться от пирушки, обидишь полковника. Ровно в восемь в клубе. – Майор пространным взглядом оглядел окружающую обстановку и не прощаясь удалился.

"О черт! Этого еще не хватало, не приди – растолкуют как неуважение" Олаф скривился в предвкушения предстоящего.

Курение трубок, бренди в соседней зале щебетание каких то молоденьких девушек, "Где он их взял?" с некоторым раздражением подумал Олаф. Вечеринка прерывалась тостами за здравье с пожеланиями всех благ имениннику. С двумя красотками, милые щечки которых разрумянились от бренди и "сальных" комплиментов, подошел Макконори.

–Дорогой друг Олаф! Это Съюзи, а это Гретта – Представил спутниц майор.

– Ну что же вы дружище, право, оставьте наконец свои унылые мысли! Веселиться, если не сейчас то когда?! – Не унимался майор.

Олаф осушил изрядную порцию бренди "на здоровье" именинника, и действительно мир немного изменился, вот он уже лихо отплясывает мазурку с одной из девушек, то ли Съюзен, то ли Гретой.

В перерыве между танцами и возлиянием Макконори уже совершенно по дружески заплетающимся языком ворковал с Олафом.

– Да, он пожалуй хорош, даже лучший фельдфебель в полку! И знаете Олаф, этот Михаэль сражался при Кюора и остался в живых при этом. Армия тогда потеряла больше тысячи бойцов, представляете. А он единственный из своего взвода остался живым, невероятное везение, не находите Олаф.

– Я знаю, господин майор что Михаэль искусный и опытный вояка, вероятно это и есть причина его живучести. – Олаф как то пытался поддержать разговор, хотя бренди мешал.

– Да что вы так официально – Дэвид, просто Девид, мы ведь не на службе. – Майор дружески приобнял Олафа – А я бы на вашем месте, присмотрелся к этому "опытному вояке" Олаф. Ой, присмотрелся.

Веселая красотка, то ли Грета, то ли Съюзен ловко подцепила Девида под локоть и увлекла танцевать.

Шатающейся походкой Олаф приплелся в казарму, отдал камзол дежурному и рухнул спать. "Какого черта, какие могут быть сомнения? Что он наплел, этот Макконори!" Олаф провалился в сон.

Дело к зиме, здешний климат настолько суров, что зимой когда лютые холода и совершенно ураганный ветер, мороз сковывал землю, ни о каких военных действиях не может вестись и речи. "Если затихшие продлиться еще хотя бы пару недель.. глядишь и до весны доживем." – Размышлял Олаф, ему уже не хотелось немедленно погибнуть в яростном бою, как это было в Климфице.

– Может и обойдется. – Как будто прочитал его мысли Михаэль. Вглядываясь в серую даль тундры переходящей в отроги не менее серых и неприветливых горных хребтов. Закутавшись в теплый плед Олаф и Михаэль продолжили обход внешних постов.

Резкий, пронизывающий все нервы звук – "Боевая тревога", вырвал Олафа из постели. Солдаты с выпученными глазами носились по казарме на ходу одеваясь и расхватывали снаряжение.

Боевые транспортеры вырывая гусеницами комья грязи и камни, преодолевали сплошную полосу месива, по ошибке названой дорогой. Нападение сразу на 9 постов (10 и 11 посты, вероятно, даже не успели подать сигнал тревоги), не оставило варианта – "локальная провокация". Нет, это полноценное вторжение которого Олаф ожидал и боялся.

– Дикие прорвали левый фланг! – Орал связист, перекрывая грохот двигателя.

– В боевой порядок перестроиться! – Олаф мгновенно понял что враги их ждут и встретят огнем на марше.

Транспортеры неуклюже и ужасно медленно разворачивались, занимали боевые позиции. Вспышка, грохот, в воздухе столб едкого дыма. Олаф вместе с бойцами скатился с транспортера. "Не успели!" – досада обуяла Олафа. Со всех сторон защелкали автоматы, его бойцы в панике палили куда попало.

– Прекратить ! Стрелять только прицельно. – Заорал Михаэль, беспорядочная пальба прекратилась.

Еще два взрыва, и оставшиеся транспортеры вышли из строя. Вспышки выстрелов обозначили вражескую пехоту. "Ну наконец то!" С радостью подумал Олаф. Бойцы без команды открыли огонь по врагу.

– Рассредоточиться, занять укрытия – Михаэль грамотно командовал, вывел солдат из зоны массированного огня.

Однако врагов слишком много, слева и справа бойцы вскрикивали и падали, сам Олаф расстрелял почти весь боезапас. Ящики с патронами сгорели вместе с транспортерами.

– Командир, надо уходить, их слишком много. – Уверено и как то слишком спокойно предложил Михаэль. С остатками роты Олаф отступил в горы, сам он совсем не знал здешней местности и целиком доверился Михаэлю. Их не преследовали, чад и дым сгорающих машин скрыл их отход. Маленький отряд пробирался в тесном гроте, который вскоре перешел в пещеру. Вход в эту пещеру совершенно не заметен снаружи. "Интересно, когда это Михаэль успел так хорошо разведать местность?" И тут же Олаф припомнил, что Михаэль все это время не вылезал из дозоров и караулов, а не по вечеринкам ходил как его командир. На конец то перевели дух, Олаф посчитал людей и ресурсы, десяток бойцов, вместе с ним и Михаэлем и горстка боеприпасов. Солдаты, практически все вчерашние мальчишки тряслись в шоке и заглядывали в его глаза, о том что бы вступить в бой в сложившихся обстоятельствах, и речи не было. Решено сделать привал а после прорываться на свою базу. Михаэль вызвался в разведку, нужно было осмотреться и выставить караул. В котелке закипала вода, горячее питье было как никогда кстати, солдаты разместились на полу пещеры кто -где. Слабый свет походного фонаря выхватывал из мрака лишь силуэты.

Ослепительная вспышка света парализовала Олафа на несколько секунд, сухие щелчки выстрелов, все было кончено в одно мгновение. Сильные руки скрутили Олафа на его голову надели непроницаемый мешок, довольно долго его куда то несли.

"Ну вот и все! Допрос, казнь!" на смену горячности боя пришли равнодушие и спокойствие, только предательская дрожь била все тело. Мешок сняли в помещении оборудованном, судя по всему в этой же самой пещере. " Это что же, мы в самое логово врагов пришли?!" – Ирония, помогла взять себя в руки. Эти самые руки связанные за спиной долгое время, сильно ломило.

Из полумрака каменных сводов показался силуэт, женщина в черной хорошо подогнанной форме, хотя знаки различия отсутствовали – ее походка, властный взгляд давали понять что она тут главная.

– Меня зовут Лидия. Я Первый Легат. – Голос воительницы, глубокий женственный с нотками стали, совершенно не вязался с образом кровожадного врага, как впрочем и ее внешность, красивой женщины едва ли старше 35 лет. "Но, Первый Легат – это же маршал по аналогии с Имперской Армией!? Лжет, но зачем…" – Оценивал вошедшую, Олаф.

– Олаф Паркер, я намерена вас кое с кем познакомить. – Дама прервала ход мыслей Олафа.

В зону освещения вошел Михаэль, грязный всклокоченные волосы беспорядочно разметались вокруг лица, мундир порван, но что то с ним не так. Руки! Его руки небыли связаны. Ком в горле не дал пленнику произнести ни звука, страшная догадка как огненный шар сжигала его мысли.

– Да, Олаф дружище, ты все правильно понял. Но не торопись осуждать меня.. – Олаф не дал закончить фразу, ловко вывернувшись из рук конвоиров он дернулся в сторону и нанес сокрушающий удар тяжелым военным ботинком в живот Михаэля, и мощный удар в скулу. В это же мгновение удар в затылок погасил сознание Олафа. Пульсирующая боль в голове, перед тем как открыть глаза Олаф ощупал затылок, гигантская гематома саднила, но рану ему обработали, крови на руках не было. Осмотрелся, маленькая плохо освещенная камера, скамья стол, ложе. Воспоминание вихрем пронеслись, разматывая клубок событий последнего времени. "Как он мог!? Я верил ему больше чем себе, даже в Академии не было друзей ближе. Нет этого не может быть! Однако Олаф сразу вспомнил мелкие детали их с Михаэлем дружбы и предупреждения этого майора, как его Макконори кажется. "Я должен был догадаться! Нужно было внимательнее следить за ним, в конце концов как то же он поддерживал связь с Дикими." Что то внутри Олафа надломилось, его непоколебимая вера в справедливость мира, вера в людей хороших и добрых. При этом собственная судьба его совсем не волновала, было обидно и горько, а еще досадно что его который раз провели как мальчишку. Сначала эти подозрительные родственник Клары, а теперь его друг, бывший друг! Да и сама Клара появилась в его жизни благодаря невероятному приключению. Думать было больно, Олаф прилег и провалился в сон.

Ему снилась Клара, ее нежные узкие ладони и теплые пальцы перебирают локоны Олафа, даже запах любимой почувствовал..

– Мой бедный маленький Олаф! – Ворковала во сне девушка.

Он открыл глаза, ведение не исчезло. Олаф готов был поклясться, даже при скверном освещении камеры узнал Клару, девушка была одета в такую же черную униформу что и дама, накануне.

– И ты тоже! – Вскочив с ложа Олаф свел свои пальцы на хрупкой шее девушки, Казалось, еще усилие и он сломает ей шею. Но не смог, все таки Олаф любил ее. Они сидели по разным углам маленькой камеры, Олаф угрюмо молчал, за то Клару невозможно было остановить, ее речь как звонкий ручеек непрерывным потоком лилась в окружающее пространство. Олаф давно потерял "нить повествования", он лишь смотрел на любимую и глупо улыбался. Никаких мыслей и эмоций не осталось, только звенящая пустота внутри. " Ну и ладно, ну и пусть…" – Единственная мысль в голове.

Через какое то время Клара ушла. Едва за ней захлопнулась тяжелая дверь, как в камеру вошли охранники и повели Олафа по длинным гулким коридорам, тускло освещенным и мрачным.

Лидия ждала их у шлюза. Они проследовали в аэротранспорт, салон которого богато отделан – дорогие ткани и декоративные деревянные панели в золотом обрамлении, все говорило о художественном вкусе владельца. Олафа не сковали, однако двое охранников подобно теням следовали за ним и Легатом по всюду. Окна плотно задрапированные не давали понять куда они летят, по внутренним ощущениям не менее часа, следовательно тысяча миль от района боевых действий, прикидывал Олаф.

Солдаты и офицеры церемонно вытягивались при виде Первого Легата, впрочем прием нельзя было назвать пышным, окружающие продолжали заниматься своими делами, лишь только начальственная процессия проходила мимо. Множество тоннелей и мрачных коридоров радиально расходящиеся от центрального прохода, электрокары снующие взад и вперед. Наконец они приехали, охранники молча указали Олафу на теплую арктическую одежду

– Одевайтесь, друг мой, вам это понадобиться. – Лидия указала на амуницию, сама натянула теплый комбинезон.

Пройдя через шлюз процессия вышла на территорию некогда зарытую огромным куполом, его масштабы, настолько впечатлили Олафа, который даже представить не мог что созданное руками людей сооружение может быть настолько большим. Купол был разрушен, в дымке тумана едва угадывались обрушенные своды на противоположной стороне гигантского строения. От удивления, Олаф стоял с приоткрытым ртом, совершенно пораженный.

– Месяц назад это было нашей надеждой на бедующее. Агрогород, крупнейшее предприятие аграрной промышленности, миллион тон пищевых протеинов каждый месяц. Планировали избавить страну от голода навсегда, строили более десяти лет, соблюдая режим секретности. Он существовал пол года, затем имперская бомбардировка и все. Крах.

Олаф в сопровождении Лидии еще долго бродил по грандиозным развалинам, восхищаясь таланту и великому труду дикарей, создавших подобное.

– Голод, древний бич Ансгорма (государства Диких), голод сокращает наше население, многие смертельные болезни от голода, только половина наших детей достигает совершеннолетия. Наш народ талантлив и трудолюбив, но голод не дает нам развиваться так как мы того достойны. – Произнося эти слова, Лидия как будто обращалась не к Олафу, она говорила это сама себе.

– И вот, казалось мы наконец стали близки к решению, Агрип способен был накормить всех, а второй объект Вартан дал бы перспективу будущим поколениям. Однако, планам не суждено было воплотиться. Империя преодолела все рубежи обороны, и ударила в самое сердце. Результаты удара ты видишь. – Лидия умолкла, давая собеседнику переварить информацию.

Олаф рассматривал замерзшие пневмофермы, снег плавно садился на конструкции постепенно превращая их в бесформенные сугробы.

– Одного не могу понять, а я вам зачем? Я простой обер-лейтенант, я даже не знаю своих родителей. Зачем ради меня тратить столько труда? – Олаф "вонзил взгляд" в глаза Лидии. требуя ответа.