Последние страницы моей жизни

– Ты куда? – спросила она, глядя на меня.

– Мне нужно в туалет.

– Я с тобой!

– Юль, это…

– А если тебе там станет хуже?! Я с тобой пойду!

– Перестань, это глупая затея! – начал злиться я.

– Засунь вату в нос и не нервируй меня! Либо мы вместе идем в туалет, либо ты будешь сидеть и терпеть, пока кровь не перестанет идти! – её голос показался мне грубым и достаточно громким.

Вот и что мне было делать. Мы пошли в туалет, где я умыл лицо и выбросил окровавленные салфетки. Взглянув на своё отражение в зеркале, я сморщился. Никогда не был красавчиком, а эта «болячка» сделала из меня ходячего зомби. Ещё повезло, что волосы уже прилично отрасли. В гробу буду смотреться более-менее. Сделал глубокий вдох, сморкнул кровь в раковину и вновь умылся холодной водой. Голова кружилась. Кажется, это уже мое привычное состояние. Вечные недомогания. Слабость, боль, кровь.

– Все хорошо?! – услышал я голос Юли за дверью и увидел, как она дергает ручку.

– Все прекрасно! Я скоро умру и перестану мучиться.

– Очень смешно. – Буркнула она и снова дернула ручку.

Минут сорок я провёл в шоке. Кровь не останавливалась. Все сочилась и сочилась. Я держал лед на переносице, умывался холодной водой, держал голову прямо, но ничего не выходило. Юля нервничала, переживала, бегала вокруг меня, просила официанта снова и снова принести лед, отчего он уже странно поглядывал на нас.

Домой мы приехали в семь вечера. Уставшие, снова голодные и, мне показалось, что Юля была расстроена. Я скинул ботинки, куртку бросил в шкаф, не заморачиваясь над тем, чтобы вешать ее в шкаф и прошёл в ванную. Вымыв руки, я прошёл на кухню, включил чайник и подошел к окну. Юля все это время сидела на диване, обхватив колени руками и наблюдала за мной. Ей стоило уехать… оставить меня в покое, чтобы я последние дни вспоминал все самое хорошее, что было в моей бесполезной жизни. Но из хорошего я помнил лишь детство, да бедное, временами тяжелое, но были счастливые моменты. Что же касалось счастья в сознательной жизни, то тут я мог отметить лишь эти дни с ней. Нужно же было ей прийти именно к дверям моей квартиры и настойчиво трезвонить, чтобы продать печенье, которое… которое я так и не видел с того дня.

– Хватит грустить, Усики, идем пить чай! – позвал ее и на душе стало как-то сразу так тепло, потому что я увидел, как она обрадовалась.

Подхватилась с дивана и сразу же, в два-три прыжка оказалась у холодильника, напоминая мне о торте, который так и не доели вчера. Такая домашняя, веселая. Она старалась не выдавать никаких эмоций, кроме радостных, но иногда, вот как пару минут назад, они брали верх.

– Чем ты вообще занимаешься? Учишься? Хотя, судя по тому, что ты целыми днями сидишь со мной – вряд ли. – Усмехнулся я, разливая горячий чай по кружкам, пока Юля «дегустировала» торт.

– Вообще-то, я без пяти минут главный редактор папиного издательства! Сегодня у меня была практика, поэтому приехала к тебе позже обычного.

– А, ну да… точно. Как я мог забыть?

– Я издам твои книги!

Я рассмеялся.

– У меня нет ни одной – это, во-первых, а во-вторых, мне это не нужно.

– Как же? Твое желание номер… двадцать два – издать хотя бы одну свою книгу!

– Юль, ты же понимаешь, что…

– …что я права! Это ты хочешь сдаться! Просто лечь и ныть о том, что ты болен и умрешь скоро! – она поднялась из-за стола, видно стоя ей удобнее дискутировать.

– Давай ты не будешь меня учить!

– Я единственный человек в твоей жизни, который хочет научить тебя жить по-настоящему! А ты не принимаешь этой помощи!

– Мне не нужна помощь! – злился я, понимая, что она зашла уже слишком далеко.

– Тебе нужна помощь! Ты сам этого не понимаешь! Если бы не я…

– Я не просил тебя лезть в мою жизнь!

– Я хочу тебе показать, что все возможно!

– Я уже увидел достаточно! И мне не нужна помощь сопливой девчонки, которая сама знать не знает, как нужно жить! – крикнул я и увидел, как ее лицо исказилось.

Но нет, она не заплакала. Молча развернулась и ушла. Одевалась в коридоре, а я стоял на месте, закрыв глаза и сдерживал себя, чтобы не пойти за ней, не извиниться… не сказать, что я кретин. Я держался. Ровно до тех пор, пока не услышал, как хлопнула входная дверь.

Сел на пол… все как в тумане. Обхватил голову и почувствовал внутри себя пустоту. Снова паника накрыла меня с головой. Мир внезапно стал чёрно-белым, каким был до того, как я познакомился с Юлей. Но ей так будет лучше… она не увидит меня совсем беспомощного, убитого этой жизнью, а я ничего не буду знать о ней. Оно и лучше. Она слишком молода и глупа еще… но я не умнее. Что если теперь из-за меня она будет себя винить? Что если это будет тем, что испортит её жизнь? Не должно.

«Только в мечтах я позволял себе целовать ее в розовые щеки, в сладкие губы, и чувствовать, как все внутри замирает. Как каждая клеточка тела трепещет от легких прикосновений. У меня не было ни одной пошлой мысли, когда я смотрел на нее. Было одно – дикое желание чувствовать жар ее объятий, тепло рук и вдыхать запах волос, которые пахли сиренью. Как же она была прекрасна… Юлия. Она никогда не прочтет эту книгу, а я никогда не стану настоящим писателем, но одно только воспоминание, связанное с ней – заставляет мое сердце все еще биться, и я рад этому. Бесконечно. Безумно. Рад».

Я поставил точку и откинулся на спинку стула, потирая глаза. Они горели, словно я продолжительное время смотрел на солнце или на лампочку. Хотя, многие говорили, что работать в темноте за компьютером – очень вредно. Но, а что мне терять?! Уже нечего. Я сохранил обновленный файл и выключил ноутбук. Взглянул на время и выдохнул. Два часа ночи. Нужно было сделать укол и ложиться спать. Но зачем делать укол, если нет боли? Нет ни малейшего намека на то, что вот-вот произойдет что-то страшное. Можно сделать и утром.

Не раздумывая долго, я отправился в спальню и уснул практически сразу же, как только лег.

Утро выдалось ранним. Первое, что я услышал – это дикий ор соседского кота. Странно, но это не вызвало во мне приступ агрессии, как раньше. Признаться, даже скучал поэтому. Мне было страшно оставаться в одиночестве, в тишине. Потерев лицо руками, я поднялся с постели, поплелся в ванную и взглянул на своё отражение. Глаза по-прежнему были красными и сухость не проходила. Раньше такого не было, но раньше я и не работал несколько часов подряд за компьютером в темноте.

Я принял душ. Даже взбодрился. По привычке обмотал полотенце вокруг бедер и принялся искать в аптечке глазные капли. В ванной не было. Другая аптечка была на кухне, я вышел из ванной и вздрогнул, увидев в коридоре Юлю, которая уже снимала куртку. Она тоже вздрогнула, потом покраснела и отвернулась от меня.

– Как ты… – я не мог подобрать слов, был слишком удивлен. – Как… зачем ты пришла? Я думал, что мы вчера закончили то, что начали.

– Я не закончила – это, во-первых, а во-вторых, у нас нет времени, чтобы ругаться.

Я вздохнул и отправился в спальню, чтобы одеться. Да, был рад, что снова увидел Юлю, но… я не ожидал, ведь мы достаточно сильно поругались. Натянув домашние штаны, футболку, я заглянул под кровать, в поисках тапочек, но их там не было. Почему-то у меня не было привычки носить их всегда. Только иногда вспоминал, когда ноги особенно мерзли.

Я прошёл на кухню, где Юля грела чайник и бережно выкладывала что-то из пластмассового контейнера на тарелку. Подняв взгляд на меня, она довольно улыбнулась, облизнула пальцы и указала на угощенье.

– Картофельные оладушки! – взвизгнула она, пытаясь полностью овладеть моим вниманием.

– Ка… что?

– Оладушки из картошки! Да ты не расспрашивай, а попробуй! Я чуть все сама не съела!

Я привык завтракать в одиночестве, но делать это в компании оказалось куда приятнее. Да, мы повздорили с ней вчера, но кто не ругается? Даже семейные пары, прожившие не один десяток лет, ругаются, а мы… всего-лишь знакомые. Она ничего не знала обо мне, я ничего – о ней, но мы проводили время вместе. И я готов был и дальше это делать, лишь бы она не видела то, как я угасаю. Весь с каждым днем мне становилось всё хуже. Я чувствовал, как сил не хватает донести пакет с продуктами от магазина до дома. Приходится делать остановку в парке и делать идиотский вид, что я просто решил посидеть на лавке в компании белого пакета с эмблемой магазина.

– Знаешь, в мое время эти твои «оладушки» назывались драниками. – Усмехнулся я, вспоминая своё детство и то, как трепетно бабушка относилась к готовке.

Отец не появлялся дома уже второй год, мама говорила, что он уехал на работу. Но денег второй год у нас не было, да и мама целыми днями где-то пропадала. Мы с бабушкой проводили дни напролет вместе. Она читала мне книжки, рассказывала истории из своего детства, учила правильно складывать вещи в шкаф и научила мечтать и фантазировать. Моим фантазиям не было предела. Я несся домой из школы, чтобы рассказать бабушке о том, что узнал на уроках и о чем мечтал на переменах.

Я забегал в квартиру, снимал ботинки, молнией бежал в комнату, переодевался, потом в ванную, чтобы умыться и наконец-то на кухню. Бабушка обычно сидела и читала у окна, но однажды, когда я забежал на кухню, она чистила картошку. Целый пакет картошки. Я с удивлением наблюдал за этим, а когда она принялась натирать её на терке, удивился. Бабушка посмеялась, погладила меня теплой ладонью по волосам и сказала, что как только она закончит, все мои сомнения и вопросы уйду на второй план.

Так и случилось. Запах был потрясающий. Заполнял всю квартиру, каждый уголок. Да даже моя футболка и шорты, в которых я расхаживал по квартире, пропахли приятным запахом жаренных на масле драников. А какими они были на вкус… с ума можно было сойти. И я бы ел и ел, если бы бабушка не сказала, что нельзя так много сразу, иначе заболит живот.

Сколько же она их напекла… целый таз с горкой, а потом мы ели их со сладким чаем. Я рассказывал об этом маме, а она смеялась, целовала меня в щеки и говорила, что скоро все наладится. Она всегда об этом говорила, но налаживаться ничего до сих пор не начало.

– Так! Теперь последнее желание на этой странице! – объявила Юля, вытирая губы салфеткой и встала со стула.

– Ты снова… мы вчера поругались из-за этого. Юль, как же ты не поймешь, я… – я заткнулся, потому что она поцеловала меня в щеку, но сразу же отскочила и довольно похлопала в ладоши. – Что это было?

– Желание! – рассмеялась девушка.

– Твое или мое?

– Твое… – она побежала в коридор, вернулась с тетрадкой и, подойдя ко мне, открыла первую страницу, указывая на пятое желание.

«5. Хочу, чтоб Танька поцеловала меня».

– Ну… я не Танька, но желание же исполнила!? Или нужно было не в щеку? Я готова и не в щеку, только скажи!

Я рассмеялся, прикрыв лицо рукой. Это было забавно. Если бы я ее не знал, сказал бы, что чокнутая, но за несколько дней нашего общения, понял, что она своеобразная. И исполнение этого желания было просто невообразимым. Я и представить не мог, что у меня будет столько эмоций от этого безобидного поцелуя в щеку. Кстати, я даже не помнил о какой Таньке шла речь. Совсем не помню.

– Нет, все супер… просто, я не помню, кто такая эта Танька. – Признался я и вновь рассмеялся, вставая из-за стола и собирая посуду. – Мне было лет десять, когда я писал это желание.

– Не могу представить тебя маленьким.

– Почему?

– Ты слишком взрослый… серьезный такой. Улыбаешься редко, ещё реже смеешься. Наверное, ты всегда был таким.

– Нет. Если я похож на старого ворчуна, то это лишь оболочка. В душе я весельчак! – я улыбнулся, убирая посуду в раковину и почувствовал жжение в глазах, вспоминая про капли, которые и хотел найти, когда столкнулся с Юлей.

Достав аптечку из шкафчика, я принялся искать глазные капли. «Диклофенак» маленькая красная коробочка, внутри бутылек. Внимательно все осмотрел и хотел взвыть от того, что срок годности закончился ещё три года назад. Теперь тратить кучу времени на то, чтобы сходить в аптеку. В ближайшую идти бесполезно, потому что там никогда ничего нет.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась девушка, подойдя ко мне и взглянув на капли, которые я держал в руках.

– Нужно сбегать в аптеку.

– Давай я сбегаю!

– Я ещё не такой беспомощный, Усики.

– Не называй меня так!

– А что? – улыбнулся я.

– Звучит пошло.

– А что ты знаешь о пошлости?

– Грубиян. Одевайся! Я отвезу тебя в аптеку. Проведем время вместе! Тебе будет веселее, и может быть ты даже перестанешь быть таким ворчуном!

Я оделся, взял бумажник, даже шапку надел и вышел из квартиры, пропуская Юлю вперед. Закрыл за собой дверь на ключ. Несколько раз проверил. До машины мы шли под веселый рассказ Юли о том, как она ездила к своей бабули, и как та накормила ее грибным супом, потом говорила где у нее появилась сыпь из-за аллергии. Я смеялся. Казалось, ничего не могло произойти, но внезапно я вспомнил о том, что не делал укол ни вчера, ни сегодня. Зря я это вспомнил. Зря. Мозг удивительная штука… Стоило мне подумать о том, что я хорошо себя чувствую без укола, как почувствовал легкое головокружение. Настолько легкое, что я решил не возвращаться домой. Дорога до аптеки займет минут двадцать, обратно столько же. Мне не могло стать ещё хуже за такой короткий промежуток времени. Обычно это длилось часами.

Мы сели в машину. Я старался не думать ни о чем. Вообще ни о чем, чтобы избежать лишних проблем, да и я не хотел пугать Юлю. Нужно было все-таки для начала заглянуть в ближайшую аптеку, а уже потом ехать куда-то.

– Ты какой-то задумчивый… тебе плохо? Вернуться? – внезапно начала Юля, но я… идиот.

«Да! Да мне плохо. Я вижу черные пятна перед глазами! Я чувствую, как мои легкие со скрежетом увеличиваются и уменьшаются при каждом вдохе-выдохе! От этих мыслей меня бросает в жар, но я продолжаю делать вид, что все хорошо» – кричало подсознание, но я лишь покачал головой. Что могло случиться? Ровным счетом ничего.

Юля вывела машину на главную дорогу, и мне снова бросило в жар, как только я увидел впереди столпотворение машин. Пробка? Нет, не может быть. Обычно в это время пробок и не было. Все уже давно на работе, на учебе, где угодно, но только не на дороге. Но они были там. Все в одном месте. Сразу. Стоило не ехать вперёд, нужно было вернуться. Сказать хоть что-то! Не молчать! Но я промолчал.

Я чувствовал себя отвратительно. Это как в детстве, когда играешь в прятки, прячешься в шкафу, а не вовремя пришедший с работы взрослый видит «непорядок» и закрывает дверцы того шкафа на шпингалет. Ты сидишь там… один, в полной темноте и молчишь, потому что не хочешь показаться слабаком перед сверстниками. Тебя трясет от страха, к горлу подступает тошнота. Ещё мгновение и ты готов кричать, звать на помощь, но тот же взрослый открывает шкаф, чтобы повесить одежду, пугается до чертиков и громко ругаясь, выгоняет из комнаты. Ты остаешься героем в глазах друзей, но больше никогда не лезешь в шкаф.

– М-да… это надолго, там какая-то авария на светофоре. – Озвучила Юля, я кивнул и откинулся на спинку сиденья, проводя руками по лицу.

Я почувствовал себя наркоманом, у которого началась ломка. Кости внезапно начало выкручивать, зубы сводить, дыхание стало частым… Мы отъехали не так далеко от дома, я бы мог спокойно вернуться, если бы ноги не стали ватными. Это чувство беспомощности меня убивало намного быстрее, чем рак.

Когда перед глазами все поплыло, я вцепился в ручку двери, зажмурился. Хотел, чтобы этого не видела Юля, но она все видела, замечала все.

– Тебе плохо? Почему ты сразу не сказал? Боже мой… сейчас, мы вернемся домой. Потерпи, миленький… – она дотронулась рукой до моего плеча, но я не почувствовал ничего, кроме боли.

Я только и смог кивнуть, стараясь сделать вдох, но грудную клетку сжало. Спазм не прекращался, я задыхался. Хватал воздух губами, как рыба на суше.

Видел, как Юля пыталась вернуться, уже начала отъезжать назад, но остановилась и принялась что-то высматривать. Ударила по рулю и растерянно взглянула на меня. А что я мог сделать? Ничего…

– Зачем мы вообще поехали куда-то?! Блин, блин, блин!

Её голос резал слух, становилось только хуже. Нужно было сделать укол, тогда вся боль бы ушла. Я почувствовал, как со лба стекали капли пота. Я – ничтожен… когда же это все закончится?!

– Марин?! Марин, взгляни на меня, пожалуйста! – Юля погладила меня по щеке, и я поднял на неё взгляд.

Не видел ничего, кроме размытого, непонятного пятна и лишь слышал отдаленно её голос, словно через подушку.

Я пытался сфокусировать взгляд на её лице, увидеть её глаза, чтобы понять, испугалась она или нет. Нужно было её успокоить, но я не мог успокоиться сам.

– Слышишь меня? Ты слышишь? – повторяла она одно и то же, я нашел в себе силы и кивнул. – Все будет хорошо! Ни на кого не обращай внимания, даже если будут сигналить или стучать по окнам. Я постараюсь быстро вернуться.

Ничего не понимал до тех пор, пока дверь машины не хлопнула, и я не остался в полном одиночестве. Наедине со своей болью.

Глава третья: Хуже не будет

Муторное состояние возвращалось ко мне. Во рту все пересохло, горло щекотало. Я невольно кашлянул. Ещё какое-то время пролежал в полудреме и открыл глаза. Сил не было. Тело казалось ватным. Нет, не просто ватным, а таким словно эту вату намочили, и она стала тяжелой и неподатливой. Это было ужасное состояние. Нужно было взять в привычку делать уколы на ночь, чтобы утро начинать бодро. Пока еще есть возможность, нужно следить за этим. В последнее время, я начал жить по-другому, и мне это понравилось. Я понял, что нужно ценить последние вздохи, чувства, взгляды. Пусть это бесполезно, но ради этого я готов прожить ещё немножко. Да, я принял факт того, что я вот-вот умру, но… хотелось бы ещё немного побыть рядом с человеком, который заботился обо мне.

Юля – человек с огромным сердцем. Она ворвалась в мою серую жизнь и всеми способами пытается ее разукрасить. Я не знаю, что творится в ее голове, но там явный хаос. Она – ураган. Никогда не сидит на месте. Вечно чем-то занята, но несмотря на всю занятость успевает уделить мне все своём время. Она – невозможность. Она – это то, о чем я никогда не мечтал. Она – глоток свежего воздуха. Она – жизнь.

Я продолжал лежать в машине, укутанный невесомым плюшевым пледом с кошачьими лапками и наблюдал за тем, как девчонка сидит с ноутбуком на коленях. Она громко стучала длинными ногтями по клавиатуре, качала головой в такт музыки, играющей у нее в наушниках и иногда задумчиво смотрела на экран, будто бы что-то пыталась вспомнить. Мне было интересно чем она занималась. Нужно было вставать и начинать… вернее, продолжать день.

Я тихонько дотронулся до Юлиной ноги, стараясь не напугать ее, но она была слишком увлечена, и мое прикосновение все-таки напугало ее. Она взвизгнула, вытаскивая наушник из уха и ударила меня по руке.

– Ты сдурел так пугать?! – начала возмущаться Юля, закрывая ноутбук и убирая наушники в сторону.

Я рассмеялся. Не понимал, почему она так испугалась, ведь было бы куда хуже, если бы я ее позвал. Приняв сидячее положение, я сложил плед и положил его рядом.

– Как ты? Нормально все? Лучше себя чувствуешь? – начала Юля свои расспросы, надевая кроссовки и натягивая кофту.

– Да… получше, но чувствую себя, как… выжатый лимон. – Усмехнулся я, проводя руками по лицу. – Ты… сделала мне укол?

– Да! Это было классно, но… я так испугалась, когда вернулась в машину, а ты не реагируешь на меня. Надеюсь, что я все-таки правильно сделала укол.

– Спасибо.

Она за несколько дней сделала для меня столько всего хорошего, что я просто должен был ее как-то отблагодарить, но… я не знал, как это можно сделать? Да и вряд ли ей нужны мои благодарности. Смешно будет, если она одна из тех аферисток, которых показывают по новостям или о каких пишут в газетах под заголовком «Будьте бдительны».

– Может быть нам стоит съездить куда-нибудь перекусить? Я проголодалась, пока ждала тебя.

Есть я не хотел. Да и чувствовал себя после укола, как овощ. Слабость отзывалась дрожью во всем теле, но я понимал, что нужно чем-то перекусить, тогда это чувство пройдет чуть быстрее. Юля убрала ноутбук, вернула сиденья в прежнее положение и сразу же направила машину к ближайшему кафе. Я весь путь до заведения пытался привести свое заспанное лицо в порядок, но все равно выглядел ужасно. Да и вообще, кто будет смотреть на меня? Я болен, мне не до этого. Накинув куртку, я взглянул на часы. Пол дня уже прошло, а я ничего не успел сделать. Ещё один день в пустую. Я еще на один день ближе к смерти. Странно, что эти мысли меня не пугали, наоборот вдыхали в меня жизнь. Я хотел жить. Хотел, чтобы эти последние дни стали для меня тем, что я буду вспоминать в момент агонии. Хочу умереть с улыбкой на лице.

– Поговори со мной, пожалуйста… Не люблю, когда ты молчишь. – Вдруг сказала Юля, взглянув на меня. – О чем ты думаешь?

– Тебе и правда интересно?

– Если ты перестанешь говорить о смерти, то да.

– К сожалению, мне придется молчать.

Она лишь вздохнула и снова перевела взгляд на дорогу. Если бы она знала, что творилось внутри меня, поняла бы мои мысли. Внутри меня будто бы была бомба замедленного действия. В любой момент могла рвануть… Даже сейчас. Я чувствовал себя не особо хорошо, что означало, что мой организм не понимал происходящего. Он боролся, но сил оставалось все меньше. В один момент он сдастся, и все закончится. Эта боль. Эти мысли. Эта дрожь и слабость, из-за которой я уже давно не чувствовал себя полноценным человеком. Я не чувствовал себя мужчиной. Сильный и стойкий – не про меня. Я стал размазней, у которого в любой момент могут отказать ноги, и я просто буду сидеть и ждать, когда это пройдет. И ведь с каждым разом мне становится все хуже, длительность обезболивающего становится все меньше, а боли сильнее.

Она остановила машину у кафе, где я раньше бывал достаточно часто. Мне нравилось сидеть за столиком у окна, пить кофе и писать свои книги, которые теперь находились на флешке в мусорном ведре. Вместе с другими моими желаниями и местами. Единственное, что оставалось – это тетрадь желаний, которую Юля таскала везде с собой.

Мы вышли из машины. Я запахнул куртку, взглянул на девчонку, которая выскочила из машины в лёгкой кофте, не желая тратить время на то, чтобы одеться.

– Тут два шага, что я буду, как дурочка?! – сказала она на мое замечание и покачала головой.

Нужно беречь себя. Я не сберег, и мой организм устроил мне игру в «русскую рулетку». Но пока все было под контролем. Игру вёл я, но прекрасно понимал, что рано или поздно она выстрелит. Нужно быть к этому готовым и раз уж так вышло, что, Юля теперь всегда была рядом – подготовить и ее.

– Ты не должен об этом думать! – огласила Юля, когда нам принесли заказ.

Наверное, я снова отвлекся и что-то прослушал. Но по её лицу я понимал, что она в растерянности. Неужели, волновалась за меня? Переживала? Почему? Я ведь совершенно чужой для неё человек. А может быть я размышлял о чем-то вслух?

– Ты, о чем? – не понял я, пытаясь прояснить ситуацию.

– Марин, я же по твоему выражению лица вижу, что ты только и думаешь, как от меня избавиться.

– Не правда. Сейчас я думал о другом. – Улыбаясь произнес я, ковыряясь в тарелке с завтраком.

– Ешь, давай.

Мы говорили о чем-то за завтраком. Не о важном, наверное, поэтому я и не запомнил, о чем именно, но это было увлекательно. Я потерял счёт времени. Сколько мы пробыли в том кафе? Час? Два? Возможно и больше.

На улице шел снег. Новогодняя атмосфера потихоньку заполняла весь город. В кафе, только спустя эти несколько часов я увидел небольшую искусственную ель, на макушке которой вместо звезды висела шапочка Санта Клауса. Забавно. Мне внезапно захотелось украсить квартиру мерцающими гирляндами, поставить живую ель, есть мандарины и смотреть новогодние фильмы. Да, ситуация мне не позволяла расслабляться, но я захотел этого. Просто хотел сидеть на диване, вытянув ноги, чистить мандарины, чтобы их запах вмешался с запахом ели и смеяться, в сотый раз пересматривая «Один дома». Я хотел поделиться этим желанием с Юлей, но она пулей выскочила из-за стола и побежала на улицу. Я попросил счет, высматривая девчонку в окно, но не видел. Оплатил счет и поспешил за Юлей. Она стояла рядом с каким-то мужчиной, съежившись от холода и что-то громко выясняла. Лишь подойдя ближе, я понял, что её машину увез эвакуатор за неправильную парковку.

– Кто сказал, что здесь парковаться нельзя? Кто?! – громко голосила Юля.

Я снял с себя куртку, накинул на её плечи и почувствовал, как ледяной ветер тут же просквозил все тело. Ничего. Я в теплом свитере. В последнее время часто мерзну. Да и до дома не так далеко. Повезло, что живу почти в центре.